Текст книги "Одиссея креативной королевы (СИ)"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 55 страниц)
– Но, Брай, может, надо вызвать полицию?.. И эти люди… Вдруг там кто-то еще жив?
– Марк, не будь святым. Полиция и так приедет. А эти люди… Кто тебя беспокоит? Те гомики в броневиках? Араб-гастер в грузовике? Выводок бенгальцев в минивэне?
– Ты права, – согласился Марк, – только вот что: когда зальешь это на блог, черкни, что террористы, мол, гнались за нами. И мы едва смылись. Ну, для полиции, ты поняла.
– Точно! Ты голова! – уважительно отозвалась она.
…
Конечно, «вольные стрелки» не собирались за ними гнаться. Они спешно смывались из Британии. У них были заказаны авиабилеты из Бристоля в различные города и страны. Командир «вольных стрелков», носивший прозвище Сахиб (с ID гражданина Ямайки), невозмутимо улетал в Дакар (Сенегал). Британия осталась за кормой (или за хвостом), и Сахиб проводил ее добродушным взглядом. Он был доволен выполненным заказом на зачистку Вильгельма Дарнуэлла, герцог Глостерского, генерала Мальтийского ордена, и претендента на трон Британии. Это не только принесло крупную сумму, позволяющую комфортно лечь на дно до будущего года, но и навсегда закрыло щекотливый вопрос об авансе, уплаченном герцогом за похищение 15-летней Десембер Крузо. Заказ оказался провален Сахибом, а аванс «замылен». Это могло стать проблемой. Теперь не станет.
Мысли Сахиба вернулись к тому проваленному заказу в Океании. Точнее, не к самому заказу, а к периоду подготовки. Тогда, чтобы почувствовать дхарму оперативного поля, Сахиб в темпе прочел несколько тематических книг – по этнографии, политологии, и социологии. Туда попала и книга 1990-х годов на русском: «Миссионеры» неких Е. и Л. Лукин, относившаяся к жанру альтернативной истории. Поисковик googol включил ее в список по ошибке. Она была не о Меганезии, а о средневековой Полинезии, которую (по законом жанра) некто подрегулировал так, что туземцы занялись военной игрой между племенами, и за полвека развились почти до уровня Первой Мировой войны. Когда же европейские колонизаторы (как в реальной истории) на своих каравеллах добрались до Океании, их ждал сюрприз в виде страшного дьявольского необъяснимого разгрома…
…Сейчас Сахиб подумал, что книжка-то интересная, и надо бы перечитать ее уже без спешки. Затем, он улыбнулся, вспомнив, что кроме новеллы «Миссионеры» в книжке присутствовало несколько литературных миниатюр, в частности, такой стишок – очень характерный образец загадочного русского юмора:
На исходе века
Взял и ниспроверг
Злого человека
Добрый человек
Из гранатомета
Шлеп его, козла
Стало быть добро-то
Посильнее зла!
…И Сахиб хмыкнул, подумав о парадоксальном сходстве сюжета русского стишка с сегодняшними событиями в Бэдберри на развязке М-4:А419. Он не считал себя добрым человеком, однако в сравнении с Дарнуэллом он чувствовал себя почти ангелом.
…
Тем временем (через 2 часа после теракта!) началось расследование в Бэдберри. Можно удивиться такой медлительности правоохранительной системы (это же Британия, очень продвинутая страна), но – есть объяснение. Локальные Вилтширские полисмены четко уложились в норматив скорости приезда, и принялись за работу: погасили огонь (часть автомобильных руин еще горела). Но затем, они увидели, с чем имеют дело, и…
…Инспектор флегматично попинал ногой обгоревшее колесо «Knight-XV», после чего повернулся к констеблям:
– Парни, это разборки олигархов. Не хрен тут ничего трогать.
– Вообще ничего? – переспросил младший констебль, – Мы даже не сфотографируем те использованные гранатометы в кустах, и не снимем с них отпечатки пальцев?
– Слушай! – заявил инспектор, – Я сказал: вообще ничего. Это значит: вообще ничего!
– Значит, протокол ITS? – спросил констебль постарше.
– В точку! – инспектор кивнул, – Звони им.
– Звоню, – сказал тот, и вытащил сотовый телефон.
– А что за протокол ITS? – спросил младший констебль.
– It’s Their Shit! – расшифровал инспектор и злорадно пояснил, – Пусть эти богатенькие извращенцы в чистеньких сучьих офисах оторвут свои жирные жопы от эргономичных стульев по пятьсот фунтов за штуку, и едут сюда, потому что это их дерьмо. Я клянусь кисточкой хвоста сатаны: им придется жрать это дерьмо самим, без нашей помощи.
Между тем старший констебль уже дозвонился до дежурного офицера MI-5 (главной британской спецслужбы по внутренним делам, включая борьбу с терроризмом), и без всяких колебаний повторил почти точь-в-точь то же, что говорил инспектор, заменив сквернословие иносказанием. И офицеру MI-5 было нечем крыть. Закон есть закон…
Вот почему расследование началось только через 2 часа после теракта и, тогда агенты спецслужбы опознали Вильгельма Дарнуэлла, а точнее – оторванную кисть его руки с уникальным мальтийским генеральским перстнем на пальце. Может, эту часть тела не нашли бы так скоро, если бы не любопытство обычной серой галки, которую привлек блестящий предмет на обгорелом куске мяса... Sic transit gloria mundi (как в подобных случаях выражались средневековые историографы).
…
*45. Атомный координатор и виртуальный Ктулху.
17 мая. Невидимый атолл Лвайра. Меганезия, регион Новая Ирландия.
Как уже говорилось, подводный атолл Лвайра диаметром 40 км лежит в 200 км северо-восточнее огромного острова Новая Ирландия, который относится к северо-восточной группе островов, прилежащих к мини-континенту Новая Гвинея. При этом, на Лвайра вообще нет суши – только во время отлива чуть-чуть выступают над водой несколько верхушек кораллового барьера. В начале марта тут был единственный рукотворный объект: т.н. «Турбаза» старый-престарый списанный 60-метровый десантный корабль, догруженный балластом, и намертво посаженный на мель недалеко от центра лагуны. Именно эту «Турбазу» тогда, в начале марта, купила Чанди Кестнвэл. А теперь…
…Теперь Чанди смотрела на лагуну Лвайра с высоты около километра, и ей с трудом верилось, что это тот невидимый атолл. По всей акватории были разбросаны круглые плавучие островки.
– Это панк-гнезда, – сообщил Бокасса, руливший маленьким самолетом – «Скарабеем».
– Что-что? – переспросила юная британская баронесса.
– Гнезда био-панков, – уточнил он, – такие штуки придуманы на атолле Сувароу. Но нас сейчас интересуют не они, а вот тот фрегат-тримаран «Мозамбик-43».
– Что-что? – снова переспросила она, глядя на изящный тримаран, похожий на какую-то экзотическую разновидность гигантской меч-рыбы, лежащую на поверхности с широко расставленными боковыми плавниками, и держащую на спине квадратную посадочную площадку для сверхлегкого геликоптера. Около этого тримарана дрейфовало несколько легких лодок и одно «гнездо био-панков»...
– «Мозамбик-43», – повторил Бокасса, и пояснил, – кораблик куплен на неформальном аукционе в Мозамбике, 43 – длина в метрах. Он построен в Шербуре, Франция в 2016-м, кажется. Ребята из команды обкатки могут подробнее рассказать. Идем на лэндинг.
После этого предупреждения, «Скарабей» аккуратно (хотя слегка резковато) ушел по нисходящему витку спирали, через полминуты выполнил касание воды и, после пробега, затормозил около кормы «Мозамбика-43». Бокасса сдвинул фонарь кабины, и легкий морской ветер зашелестел листами газеты (купленной по дороге, на остановке в северном заливе острова Гуадалканал, в кафе яхт-харбора Хониары).
– Чанди, подожди пару минут, я по быстрому познакомлюсь с ребятами на тримаране, в смысле с теми из них, с кем еще не знаком. С большинством-то я как раз знаком.
– Да, конечно, – сказала она, глянула, как Бокасса перескочил на трап у борта тримарана, после чего переключила внимание на «гнездо био-панков» (или просто: «панк-гнездо»).
Это было огромное (футов сто в диаметре) блюдце, вероятно, из пластифицированного пенобетона. Посреди блюдца стояла опрокинутая чашка соответствующих пропорций, напоминающая (с учетом размера) что-то вроде странного цилиндрического коттеджа. Сюрреалистический дизайн. На краю этого циклопического блюдца сидел полненький японец лет немного старше 50, одетый в шорты и вьетнамскую шляпу-конус.
Этот японец организованно распределял свое внимание между тремя объектами:
* Включенным широкоформатным ноутбуком.
* Ведром со свежей морковкой.
* Коралловым ламантином, зависшим у самой поверхности.
С завораживающей регулярностью, японец извлекал из ведра очередную морковку, и протягивал ламантину. Тот высовывал из воды большую забавную морду, с громким чавкающим звуком втягивал морковку в пасть, и снова погружался.
Японец переключал внимание на ноутбук, что-то просматривал на экране и делал там, вероятно, рабочие заметки. Но, через короткий интервал времени, он опять вытаскивал морковку из ведра, и протягивал ламантину. Чанди так увлеклась наблюдением, что не заметила визитера с фрегата-тримарана. И визитер решил громко заявить о себе.
– Хэй, алло, ты что, медитируешь там или типа того?
– А? – растерянно откликнулась Чанди, и повернула голову на голос.
– Спишь на посту! – ехидно констатировала 15-летняя креолка Хрю Малколм, успевшая подтянуться на руках из воды. Теперь она небрежно перевалилась через борт в кабину, шлепнулась в пилотское кресло голой мокрой попой (из одежды на ней имелся только широкий пояс с кармашками). И, сосредоточенно расправив свою панковскую стрижку (хохолок цвета рассерженного осьминога) Хрю спросила, – Ну, что, реликт феодализма, теперь поместье твое по суду, а? В гости-то пригласишь в это Кромби-апон-Шеппи? Я никогда не была в Британии, хотя я этнически происхожу откуда-то оттуда, прикинь?
Чанди Кэстенвел энергично тряхнула головой, синхронизируясь с реальностью.
– Как-как ты меня назвала?
– Хэй! – отреагировала Хрю, – Ты что обиделась на реликт феодализма? Забей, Чанди! Я реально рада, что ты хапнула это баронство. Пусть оно у тебя будет, а не у каких-то там пидорасов. Главное, чтоб у тебя его обратно не отжали после импичмента королеве.
– Я не знаю, – Чанди пожала плечами, – теоретически, билль парламента о низложении королевы никак не может повлиять на уже принятое судебное решение.
– То-то и оно, что теоретически, – пробурчала креолка-панк, – а практически хорошо бы поработать еще. Ну, типа, одного претендента зачистили, который был герцог, лучше и второго, как его там? Мусаффар, шейх бла-бла-бла, какой-то исламской секты.
– Так! – грозно рявкнул Бокасса, заглядывая в кабину, – Сента младший инструктор! Ты прекращай подстрекательство к нецелесообразному расходу из общественной кассы! В политической обстановке разберись сперва! Шахзар-Имран Мусаффар, шейх тариката Табрисийа, в конце апреля сказал толпе TV-репортерам, что даже во сне не собирался покупать баронство Шеппи с прилагаемым пэрством.
– Он врет, – лаконично припечатала Хрю Малколм.
– Он врет, – согласился Бокасса, – выяснено, что он даже выдал аванс по этой сделке Фергюсу Уолсоллу, сопредседателю комитета Палаты Лордов по СМИ и электросвязи, обеспечив его людям выгодный строительный подряд в Ахмадабаде.
– Этот Фергюс Уолсолл, – заметила Хрю, – еще и главный Мастер Ложи. Его надо бы зачистить просто ради санитарии на планете. Такое мое мнение.
Бокасса досадливо махнул рукой.
– Оставь в покое планетарный масштаб. А этого Уолсолла скоро сожрут свои же.
– Как это, нах? – удивилась 15-летняя креолка-панк.
– Так это, нах, – весело передразнил Бокасса, – я тебе потом объясню. Простая логика. Давайте вернемся к шейху Мусаффару. Он желал купить баронство Шеппи, но когда конфликт слишком разросся, у шейха резко пропало это желание. Опять же, простая логика. Ему безопаснее купить какое-нибудь из титульных поместий, которые будут продаваться из-за гибели Дарнуэлла, герцога Глостерского, и распада бизнеса Ложи. Поэтому шейх не полезет на рожон, а нам не надо тратить ресурсы на его зачистку.
– Бокасса, – вмешалась Чанди, – ты правда думаешь, что бизнес Ложи распадется?
– Да. На самом деле, до меня дошло минуту назад. Я здоровался с комэском Махно, и первое, что он сказал после «aloha», было: «пора заняться дележом кладов Ложи».
– Хм… – Чанди на секунду задумалась. – …Наверное, Махно мог так пошутить.
– Нет, это не шутка. Это снова логика. Ведь когда Уолсолл будет сожран…
– …О, черт! Ну, конечно! Я уже поняла, можно не объяснять.
– Вы такие офигенные политологи, – проворчала Хрю, – ладно, Бокасса! Сейчас сюда подкатит Оэауа Татокиа на экраноплане, и мы железно намерены вытащить Чанди на экскурсию по обновленной лагуне Лвайра. Ты не будешь возражать, правда?
– Ну, – сказал он, – если Чанди согласна, и если это не больше, чем на два часа.
– Я согласна, – сообщила Чанди, – а почему лимит именно два часа?
– Потому, что ты хочешь встретиться тет-а-тет с Накамурой Иори, а он готов к такой встрече через два часа. Как ты заметила, в данный момент он работает с файлами, и кормит ламантина морковкой. Таков его собственный метод поддержания тонуса при кабинетной работе. Хотя, веранда панк-гнезда – не кабинет.
Чанди Кестенвэл бросила взгляд в сторону японца в шортах и вьетнамской шляпе.
– Э-э… Неужели тот японский дядька и есть атомный координатор Накамура?!
– Да, – подтвердил Бокасса, – я думал, ты его узнала.
– Нет, я думала, это просто турист. Типичный японский горожанин в отпуске. Какой-нибудь бухгалтер из концерна «Toyota» со стажем четверть века.
– Ха-ха, блин! – развеселилась Хрю, – В точку! Только не из «Toyota», а из «Fuji».
– Э… Хрю, я не поняла. В чем шутка?
– Чанди, – удивился Бокасса, – ты не знала, что Накамура был бухгалтером в «Fuji»?
– О, черт! Я читала такое в газетах, но думала, это просто газетная утка.
– Ни фига не утка! – объявила Хрю, – Реально: Накамура – бухгалтер, в этом и ужас.
– Ну, ладно, – Бокасса глянул на часы, – девчонки, езжайте на экскурсию, а я как раз пообщаюсь с боевыми товарищами. Встретимся здесь же через два часа.
…
Через несколько минут. Радиорубка фрегата-тримарана «Мозамбик-43».
В исходном исполнении (на момент покупки) эта радиорубка была набита устаревшим оборудованием, но за неделю обкатки приобрела постмодернистский вид, и название «радиорубка» сохранилось за ней только в силу консерватизма флотской лексики. По существу, это был маленький компьютерный класс с десятком плоских мониторов на стенах, и одним голографическим объемным монитором над круглым столом в центре. Круглый стол как раз был выбран для маленького совещания на четверых:
Старшим из них по возрасту был Гесс Фойш (40 с плюсом), основательный самоанский германец, шеф-полковник INDEMI.
Следующий (примерно 35 лет) Улат Махно, загорелый крепкий дядька среднего роста и славянской внешности, командир авиа-эскадры быстрого реагирования.
Третьим оказывался 30-летний карибский негр Бокасса, капитан-инженер диверсионно-технической спецслужбы «Creatori».
Самой младшей была 26-летняя каролинская креолка Джой Прест Норна, координатор технического развития Меганезии (можно сказать, что вторая по значимости персона в конкурсном правительстве страны).
Именно Норна открыла это совещание, причем оригинально и ярко: ткнула кнопку на боковой грани стола, и над крышкой стола появилась объемная картинка. По первому мимолетному впечатлению, это был фантастический головоногий моллюск с круглым зелено-голубым телом и множеством разноцветных щупалец. Некоторые щупальца по странному капризу художника были петлеобразными: выходили из одной точки тела моллюска, и входили в другую. Другие же щупальца были обычными, и их свободные хвосты слегка подрагивали, будто в поисках добычи.
– Это что, типа виртуальный Ктулху? – спросил комэск Улат Махно, с любопытством разглядывая сюрреалистическое изображение.
– Улат, – с упреком сказала Норна, – стыдись не знать таких вещей! Общеизвестно, что Ктулху сочетает в себе черты осьминога, дракона, и человека. А ты видишь тут черты дракона и человека?
– Люди разные бывают, – ответил комэск, – я встречал людей и похуже, чем это.
– А драконы, – добавил Бокасса, – это существа символические. Так, например, в игре маджонг карта «Белый Дракон» – это пустая рамка без картинки. Она символизирует загадочное неизвестное. В случае 3D это пустой объем в кубической рамке. Значит, незаполненная часть 3D-монитора может считаться чертами Белого Дракона.
– Вот, Норна, – обрадовался Махно, – слушай эксперта с классическим образованием Антильского филиала Сорбонны. С драконами все не так просто, как тебе кажется!
– Hei foa, – вмешался полковник Фойш, – может, вы все же, попробуете посмотреть с практической позиции на эту демонстрационную графику?
– Я, – ответил Бокасса (присматриваясь к 3D-картинке), – солидарен в эстетическом и художественном плане с коллегой Улатом. Это бесспорно клон Ктулху. Что касается возможного практического смысла, то я усматриваю в круглом теле данного Ктулху стилизацию под глобус. Имеются даже отображения океанов, морей, континентов, и островов, с синей маркировкой для воды и зеленой для суши. Наблюдаются также и политические границы в виде желтых линий демаркации. Можно предположить, что неизвестный автор, изображая такой клон Ктулху с телом-глобусом и с множеством разноцветных щупалец, как замкнутых, так и разомкнутых, хотел донести до зрителя оригинальную аллегорию международных отношений в эру глобальной политики.
– Охереть… – громким шепотом прокомментировал Махно.
– Ответ близок, – сообщил Гесс Фойш.
– Если так, – сказал комэск, и быстро очертил ладонью тропическую область Тихого океана, – то, вероятно, не просто так все петлеобразные щупальца Ктулху выходят из нашей акватории и замыкаются в других странах. Может, быть это схема-программа транснациональной экономической кооперации, некоторые пункты которой (те, что показаны замкнутыми) уже работают, а другие (разомкнутые) – в фазе подготовки?
Полковник Фойш улыбнулся и утвердительно кивнул.
– E foa! Приятно видеть, что коллеги так быстро разобрались.
– А мне как приятно, – сказала Норна, – признаюсь: это я преобразовала реляционную таблицу, которую построил Накамура Иори, в форму…
– …Ктулху! – мигом договорил Махно, будто вбил тупой гвоздь по самую шляпку.
– Ладно, – Норна махнула ладошкой, – пусть будет Ктулху, если коллеги так хотят.
– А уже можно задавать вопросы? – поинтересовался Бокасса, приглядываясь к схеме.
– Разумеется, можно, – подтвердила Норна.
– Тогда… – Бокасса ткнул пальцем в изображение Новой Ирландии, после чего обвел кругом пучок щупалец, раскрашенных красно-синим орнаментом, – …Вот это очень похоже на проект, которым занимается наша команда «Ранчо Пандора». Можно как-нибудь выделить это из остального переплетения?
– Запросто, тем более, что ты прав, – ответила Норна, коснулась этого пучка стилосом, нажала что-то на пульте, и все остальные пучки и петли стали едва заметными.
Бокасса козырнул ей в знак благодарности и снова посмотрел на этот пучок.
– Так, foa! Кажется, я не в курсе чего-то. Что за щупальце замкнуто в Канаде, и что за щупальце замкнуто в штате Флорида? И что значат еще три свободных щупальца?
– Хэх! – Норна потерла ладони, – А по остальным щупальцам у тебя нет вопросов?
– Тоже есть, – ответил он, – но сюрприз для меня только те пять, которые я назвал.
– ОК, – сказала Норна, – щупальце на Флориду объясняется контактами семьи Малколм, которая происходит оттуда. Ты можешь расспросить Хрю. Она, несмотря на возраст, достаточно информирована, а если тебе интересны детали, то позвони Глипу и Смок. Насколько я знаю, ты с ними хорошо знаком с осени позапрошлого года.
– Все верно. Я был в «Шоколадной дивизии», и мы прибыли с Гаити, в Полинезию на аэродром Тупаи семейной фирмы Малколмов. Мы дружим, я спрошу у них. Aita pe-a.
– Отлично! – Норна снова потерла ладони, – А про канадскую линию расскажет Гесс.
Полковник Гесс Фойш негромко фыркнул.
– Знаешь, Бокасса, тебе надо внимательнее читать постановления королевского суда.
– И что я там прочел невнимательно? – поинтересовался Бокасса.
– То, – ответил шеф INDEMI, – что касается инвестфонда «Royal Synergetic».
– Что? – Бокасса удивленно надул щеки, и возразил – Там об этом пять строчек!
– Да, ты прав, там об этом пять строчек. Инвестиционный фонд «Royal Synergetic» с официальной штаб-квартирой в Ла-Валетта (Мальта), со всеми принадлежащими ему пакетами ценных бумаг, долей, и материальных прав, отходит в пользу Зюйд-Индской компании, в силу участия Трастовой компании «Ранчо Пандора», аккумулирующей те объекты наследственных прав Чанди Кестенвэл, которые перечислены в первом томе.
– Все так, полковник. И что дальше?
– Дальше, – сказал Гесс Фойш, – вопрос: ты знаешь, какие там ценные бумаги, доли, и материальные права?
– Конечно, знаю. В сумме там активы на полтора миллиарда долларов, и из них около миллиарда приходится на контрольные пакты предприятий, которые входят в концерн «Naphtha Chemical United» (NCU). Я слышал, это была инициатива Дарнуэлла, герцога Глостерского: сконцентрировать контроль над нефтехимическим комплексом Ложи – Гиперборейского клуба в одном инвестфонде. Доигрался, покойничек.
– Да, – Фойш кивнул, – насчет миллиарда ты прав. А остальные полмиллиарда?
– Портфельные активы, – ответил Бокасса, – таблица длиной с анаконду из различных мелких пакетов акций и каких-то точечных объектов недвижимости.
– Ты невнимателен и твоя подружка – тоже! – объявил шеф INDEMI, – в основном там действительно собран портфель. Но внутри него спрятан стратегический актив: сетка геологических лабораторий, охватывающих все вулканы и все термальные источники Канадских Кордильер от 50-й до 60-й Северной широты. Это стык двух грандиозных литосферных плит: Североамериканской и Тихоокеанской, вдоль него продолжаются интенсивное горообразование, и в его недрах скрыто… До хрена всего скрыто. Сетка лабораторий Геологической компании «Challenger Estate» регулярно находила новые месторождения, обычно – небольшие, однако это серьезно. А ты, кажется, принял эту «Challenger Estate» за какое-то спекулятивное риэлтерское бюро. Я по глазам вижу.
Возникла пауза. Бокасса задумчиво почесал в затылке, и честно признался:
– Да, по ходу, это наш прокол. Невнимательно провели инвентаризацию файлов.
– Бывает, – добродушно заметил Махно, – ничего страшного, если рядом есть друзья.
– Друзья, это хорошо, – согласился Бокасса, – но, меня терзают смутные сомнения: в восторге ли будут канадские власти, узнав, что досталось Зюйд-Индской компании?
– И ты опять прав! – весело воскликнула Норна, – Вот почему в схеме показаны три свободных щупальца, замеченные тобой! Канадский истеблишмент: всякие оффи из парламента, лобби, и финансового капитала, будут недовольны, но уже есть группа ключевых фигур, поумнее и посмелее, которые видят в таком раскладе возможность своего участия и экстраординарной наживы. Как говаривал Карл Маркс: «нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист ради трехсот процентов прибыли».
– Бизнес-коррупция? – спросил Бокасса.
– Ну… – Норна сделала мечтательные глаза, – …Это зависит от пропорции цинизма и романтизма. Циничный субъект скажет: «бизнес-коррупция», а романтичный скажет: «продуктивная интернациональная бизнес-кооперация и дружба народов».
…
Несколько позже. Чайная комната атомного координатора.
Странно было попасть в традиционную средневековую японскую чайную комнату на таком экзотическом и явно футуристическом плавучем сооружении, как «гнездо био-панков». Тем не менее – вот. Тростниковые татами. Невысокие бамбуковые столики, покрашенные черным лаком. Фарфоровые чашки. Пузатый бронзовый чайник. Даже традиционная спиртовка для подогрева этого чайника.
– Присаживайтесь, мисс Кестенвэл, – тихо предложил топ-координатор.
– Благодарю, мистер Накамура, – и Чанди устроилась на татами.
– Вам достаточно удобно? – заботливо спросил он.
– Да, благодарю вас. Но немного странно в такой обстановке использовать британские формулы обращения к собеседнику.
– Вы совершенно правы. Лучше обращаться по именам.
– Да, именно это я хотела сказать, Иори-сан.
– Замечательно, Чанди-сан, – он улыбнулся, – позвольте налить вам чая.
– Да, я буду благодарна, – ответила юная британка.
Накамура элегантно поклонился и налил в чашки чай примерно до половины. Затем, сделав достаточную паузу, чтобы гостья попробовала напиток, он спросил:
– Какие у вас сейчас, по возвращении, впечатления об открытом вами атолле Лвайра?
– Простите, Иори-сан, но атолл Лвайра открыла не я, а голландцы, в XVII веке.
– Это, – ответил он, – смотря, что называть словом «открыли». Голландцы в XVII веке нанесли на морскую карту здешние рифовое кольцо, опасное для кораблей. Никто не считал атолл Лвайра полезным до конца XX века. А когда австралийцы увидели в нем пользу, то лишь такую, что можно возить сюда любителей спортивной рыбалки. А вы основали экологическую ферму, и завезли сюда этих чудесных существ – коралловых ламантинов. Вы приманили сюда первую стаю дельфинов. Вот что следует называть настоящим открытием. Вы дали атоллу Лвайра начало истории.
– Простите, Иори-сан, – возразила она, – но моя тут лишь общая идея. Еще, я немного поработала на старте. Все остальное произошло без меня. Дельфины, кстати, просто приплыли сами и остались. Наверное, им стало интересно. Я тут почти не при чем.
В ответ, топ-координатор снова улыбнулся и заметил:
– Все дело в слове «почти». Скажите, Чанди-сан, вы читали Дао-Дэ Цзин?
– Единственную книгу Лао Цзы? – переспросила она, – Да, конечно, я читала.
– Тогда, вы, наверное, помните этот принцип. Разумный, совершая дела, следует путем недеяния, вызывая изменения вещей – не проводит их сам, создавая нечто – не обладает созданным, приводя в движение – не прилагает к этому усилий.
– Да, я помню, но я непохожа на даоса.
– Чанди-сан, много ли вы видели даосов, чтобы знать, похожи ли вы на них?
Юная баронесса развела руками.
– Я не видела ни одного даоса. Но я уверена, что непохожа на даоса. Даос бы знал, что теперь делать на моем месте. А я даже не представляю, куда двигаться.
– Вы не представляете куда двигаться, Чанди-сан? И вы пришли за советом?
– Да, примерно так.
– Хорошо, – Накамура кивнул, – я попробую посоветовать вам что-то полезное, но мне придется спросить: когда и почему вы перестали представлять, куда двигаться?
– Наверное… – Чанди задумалась. – …Когда я узнала о смерти Дарнуэлла. До этого я выкручивалась так и сяк, на меня шла охота, у меня были проблемы с деньгами, мне оставалось только полагаться на очень хорошего друга. Вы, вероятно, знаете.
– Да, я знаю. Но разве что-то мешает и дальше полагаться на очень хорошего друга?
– Иори-сан, я на него полагаюсь, но ситуация новая: у меня теперь крупный источник средств. Капитал, плюс дивиденды за прошлый год. Вы, вероятно, знаете это тоже.
– Да, я знаю это тоже. И что из этого следует, Чанди-сан?
– Я думаю, Иори-сан, что мне надо разумно распоряжаться свободными средствами. Поэтому для меня важен совет такого человека, как вы.
– Тогда, – сказал Накамура, – я должен спросить у вас: чего вы хотели бы достичь?
– Иори-сан, тут я в сомнениях. Мне хотелось бы продолжить работу с ламантинами, дельфинами, возможно еще с другими морскими млекопитающими. Но… Я не знаю принципы… Обычаи… Неписаные правила здешнего крупного бизнеса. Да, я забыла сказать: мне нет пути назад в Британию. Там элита возненавидела меня навсегда.
Топ-координатор медленно сложил ладони перед собой.
– Да, Чанди-сан. Я понимаю, о чем вы говорите. Чтобы правильно ответить, придется рассказать некоторые вещи об экономике Меганезии. А вы готовы слушать?
– Я готова, Иори-сан, и внимательно слушаю.
– Тогда, – сказал он, – начнем с того, что такое крупный бизнес в странах, называемых цивилизованными, и что такое крупный бизнес здесь, в Меганезии. Экономика в тех странах стала финансовой. Большие фирмы оторвались от материального мира. Они перестали делать деньги из производства, и делают деньги из денег. Они работают в виртуальном мире, который состоит не из вещества и энергии, а из полу-абстрактных показателей финансового отчета по стандарту GAAP, из инвестиционных индексов и кредитных рейтингов, и из паблисити, влияющего на показатели будущих отчетов.
– Простите, Иори-сан, но я изучала экономику в хорошей школе, и… И…
– И?.. – доброжелательно подбодрил он.
– …И, – договорила она, – когда вы говорите о показателях финотчета, что они «полу-абстрактные», я не могу согласиться. Ведь в финотчете отражаются не абстрактные, а конкретные факты: закупки, издержки, производство, выручка, не так ли?
– Начнем с выручки, – предложил Накамура, – в какой момент и в каком объеме надо отражать выручку в финотчете согласно GAAP?
Чанди Кестенвэл отлично училась в колледже, так что ответила моментально и точно. Сначала она рассказала, что простой естественный метод (по приходу денег в кассу) применяется только на малых предприятиях. На больших предприятиях применяется метод «по начислению» – в GAAP есть алгоритм из трех шагов по пяти факторам. Но продвинутые методы сбыта, применяемые ФПГ (комиссионный лизинг через дилера, например) требуют более сложного алгоритма. На этой стадии рассказа, Чанди сама поняла то, о чем не задумывалась раньше: показатели финотчета по GAAP и правда являются абстракцией, по крайней мере, наполовину (а возможно даже больше).
– Вы правы, Иори-сан, – нехотя согласилась она.
– Да, Чанди-сан, – он улыбнулся, – я 4 года работал клерком и 26 лет – бухгалтером в филиале одной типичной ФПГ в Японии. Странно, если бы я ошибался в таких делах. Теперь я поясню, почему заговорил об этом…
С этими словами, Накамура встал с татами и подошел к электронной доске на стене, захватив по дороге световое перо-стилос. Быстро начертив несколько пиктограмм, и несколько фраз, он повернулся к юной собеседнице.
… – Вы видите тут аббревиатуру ФПГ, и расшифровку; «Финансово-Промышленная Группа». Слово «Финансово» не случайно поставлено первым. Вот как это работает. Верхушка успешного ФПГ имеет доступ к бескрайним ресурсам денежной эмиссии государства, и получает деньги оттуда. Часть этих денег присваивается в верхушке, а другая часть транслируются вниз, в производство, транспорт, и систему продаж. Там, внизу, все как-то крутится, а наверх уходят финотчеты. На основании финотчетов и паблисити, у ФПГ создается имидж «успешного». А полу-абстрактная «успешность» означает доступ к эмиссионным денежным ресурсам государства. Цикл замыкается!
Накамура плавным движением поставил жирную точку на электронной доске. Чанди утвердительно кивнула.
– Да, Иори-сан, я поняла. В ФПГ весь материальный цикл – это как древнеегипетские рудники, где рабы добывают что-то нужное. Никому наверху толком не видно, как в рудниках все это происходит. Рудники лежат под толстым слоем младшей жреческой касты, или, в современном варианте – под слоем офисного планктона. Только когда в рудниках, вследствие этого невнимания, происходит что-то катастрофическое, вроде восстания рабов или взрыва рудничного газа, какой-то кризис, или супер-кризис, или гипер-кризис, когда машинка заклинивает, тогда верхушка спохватывается, начинает судорожно выяснять: что там, в рудниках? Но это уже о другом.
