Текст книги "Одиссея креативной королевы (СИ)"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 55 страниц)
На этот раз, покивал головой майор, у которого тоже было полное понимание.
– Да, аналогия есть. Но есть и существенное различие. Турецкая мафия оперирует на структурно и территориально ограниченном европейском рынке наркотиков. Совсем другое дело – олигархические тайные общества Британии. Они уже давно вышли на глобальные рынки, и поэтому стали важной частью британской политэкономии. Они цементируют финансово-промышленные группы, и гибель тайного общества, такого крупного, как Ложи, о которой мы говорим, вызовет катастрофическую рецессию во многих отраслях национальной экономики. Чтобы избежать подобных последствий, королева занялась этой историей. У нее была разумная идея решить вопрос методом негласной сделки об отступном между верхушкой Ложи и мисс Кестенвэл. Ложа заплатила бы примерно 10 процентов спорной суммы, а мисс Кестенвэл подписала бы безоговорочный отказ от претензий на баронское наследство. Хороший выход.
– В чем тогда проблема? – удивилась Кюгю Фирин.
– Проблема в том же, в чем у некоторых мафий, слишком погрязших в ритуалах.
– А-а! Ясно! Что-то вроде: «мы бешено крутые, поэтому никому не платим». Точно?
– Приблизительно так, – подтвердил Тимоти Стид, – и, когда королева еще в Лондоне попробовала переубедить верхушку Ложи, они повели себя нервно и грубо. Королева решила, тем не менее, продолжить свою линию, и тогда они начали свинячить ей.
– А-а! Митинг продажных палестинцев на Гуаме, в начале ее круиза, я угадала?
– Ты угадала. Вероятно, королеве лучше было бросить эту затею, но игра зашла уже слишком далеко. Как выражаются самураи: «кто шагнет назад, тот потеряет лицо».
– Так бывает, – прокомментировала турчанка, – а ты зачем вписался в эту историю?
– Я зачем? – переспросил майор.
– Да, босс. Ты зачем?
Тут Тимоти Стид глотнул рома из рюмки, и задумался над этим вполне логичным, но сложным вопросом. Действительно, зачем? Почему неделю назад он не отделался от телефонной просьбы королевы каким-нибудь благовидным образом? Это было не так трудно. Что заставило его в одну минуту отказаться от уютного будущего, уже почти состоявшегося, в пользу дикой авантюры с непредсказуемым результатом? Было это следствием красивых, но глупых рыцарских романов, прочитанных в детстве, или же следствием принятой военной присяги: «Я клянусь Богом всемогущим в верности и в истиной преданности ее Величеству Королеве, ее наследникам и приемникам...». Боже всемогущий, каким надо быть недоумком, чтобы принимать такое всерьез! А уж для офицера спецслужбы, это вообще немыслимо! Это уже не глупость, а шизофрения. У человека, чья профессия – никому не верить, и любого обманывать, просто не может существовать серьезного восприятия такой чепухи, как присяга! И все же…
– …Черт знает, – ответил он, – может, просто синдром поиска приключений на свою задницу, или слишком серьезно воспринятые слова о чести британского офицера. В общем, не видать мне цветущих холмов и золотых пляжей Корнуолла, и выходного пособия от благодарной родины за 17 лет службы. Вот и поиграл в рыцаря.
Пилот-турчанка дружески толкнула его в плечо своей крепкой ладошкой.
– Брось расстраиваться, майор! Ты продашь мемуары какому-нибудь издательству, и получишь больше, чем все твое жалованье за 17 лет и выходное пособие. А есть еще вариант, что королева выиграет. Она зубастая, как я вижу. Тогда ты вообще станешь маркграфом каким-нибудь, с родовым поместьем там, в Корнуолле. Твои дети будут виконтами, как минимум, а праправнуки закажут твой портрет маслом в доспехах, с копьем, на белой лошади. Или, другой вариант. Допустим, наша королева проиграла. Тогда мы капитально застряли в море Нези. Но, при твоей специальности, незийское гестапо тебя запросто возьмет на работу, а у них в гестапо платят, будь здоров.
– Интересно ты разрисовала для меня, – пробурчал он, – а сама что будешь делать?
– Это, – ответила она, – смотря по тому, как лягут кубики судьбы. Если наша королева выиграет, то мне тоже что-то перепадет. На маркграфский титул не претендую, а вот баронство – нормально. Небольшое такое, чисто для надежности жизнеобеспечения.
– А если наша королева проиграет? – спросил Тимоти Стид.
– Значит, не судьба, – с философским спокойствием ответила Кюгю Фирин, – тогда я впишусь в какую-нибудь ватагу здешних авиаторов фрилансеров, для коллективной взаимопомощи, на случай чего, и буду таксистом, как дома. Телега у меня уже есть. Лицензия в море Нези не нужна. Работы достаточно, а Гюли подскажет, с кем лучше связываться по бизнесу. Год-другой поработаю, разберусь, а дальше видно будет.
– Понятно, – отреагировал майор.
– Вот-вот, – Кюгю кивнула, – понятно. Только я пока еще надеюсь, что наша королева выиграет, а ты, босс? Как, по-твоему, у королевы есть шансы, или дело совсем худо?
Тимоти Стид еще раз приложился к рюмке рома, и поднял взгляд к черному небу, где перемигивались яркие тропические звезды.
– Хороший вопрос, Кюгю. Какие шансы у королевы?
– Да, босс. Какие у нее шансы?
– По аналогичному поводу, – произнес Стид, – в библии сказано: «нет пророка в своем отечестве». Наша королева взялась за прекрасную, но провальную миссию: убеждать истеблишмент Британии, что мир несколько изменился, и в нем не получится решать любые спорные вопросы по схеме Лафонтена: «доводы сильнейшего всегда лучше». Казалось бы, истеблишменту следовало задуматься об этом еще сто лет назад, но это настолько неприятно, что каждый раз откладывается на завтра. Королева Британии считается символом такой славной традиции. А она внезапно выступила с заявлением: «давайте, задумаемся об этом сегодня, и решим один спор по схеме компромисса». В глазах истеблишмента она мгновенно стала предательницей родины. Я читал доклад, составленный парламентским «Комитетом Второго Марта». Они обвиняют королеву, практически, во всех последних неудачах. Военная катастрофы в проливе Беринга, и огромные потери нефтяных концернов из-за бомбардировки Брунея, теракт 2 марта в Лондоне, и обвал британских акций на фондовой бирже, теракт QF-3 неделю назад, и жесткая нота МИД Франции, осуждающая визит королевы на Новую Каледонию. По мнению французских властей, это попытка узаконить незийскую оккупацию.
– Подожди, босс, а как наша королева может быть виновата в теракте QF-3?
– Очень просто, Кюгю. По мнению Комитета Второго Марта, королева Боудис ведет собственную авторитарную политику, и этим провоцирует террористов. Ты можешь прочесть этот доклад, он доступен в Интернете, правда, в неофициальной редакции.
Турчанка невесело вздохнула и поставила на стол стаканчик кофе.
– Значит, наша королева уже проиграла, да?
– Я так не считаю, – уточнил майор, – ситуация сложная, но многовариантная. Такой открытый политический конфликт всегда влечет серьезные финансовые потери. Тут вопрос в масштабах потерь. Если по мере маневров в деле о баронском наследстве и слушаньях по низложению королевы Боудис, потери достигнут критического уровня Великой рецессии, то истеблишменту придется искать любые компромиссы – иначе второй политический эшелон спихнет их с главной национальной бочки. При таком развитии событий, королева с ее проектом компромиссов окажется востребована.
– А такое может произойти? – переспросила турчанка,
– Может. Особенно, если 30 апреля судьи на Норфолке начнут разбираться в системе отношений между участниками Ложи, и стратегическими объектами промышленной собственности: рудниками, нефтяными платформами, контрольными пакетами акций крупных концернов, управляющими компаниями инвестиционных фондов и банков.
– Разбираться в системе отношений? Это о чем вообще?
– Э-э… Кюгю, как у тебя с юридическими знаниями?
– Нормально, босс. На то, чтоб отбрехаться от полиции, обычно хватало.
– Неплохой уровень, – похвалил майор Стид, – а как насчет корпоративного права?
– Считай, ни шиша, – честно призналась турчанка, – ведь мне это ни к чему было.
– Тогда я объясню кратко. В современном мире крупные предприятия принадлежат не индивидуальным бизнесменам, а коллективам собственников – акционеров. У каждой корпорации-предприятия есть регламент принятия ключевых решений, необходимый, чтобы крупные акционеры не слишком злоупотребляли большинством голосов. И вся процедура фиксируется, чтобы любое решение можно было позже оспорить в суде. У журналистов есть привычка печатать: «мистер Икс владеет предприятием Игрек», но владение контрольным пакетом еще не означает возможность творить, что угодно.
– Да ну? – Кюгю надула губы, демонстрируя предельную степень сомнения, – Может, мелкие акционеры правда защищены от мистера Икс, а я-то не знала?
Майор Стид дважды звонко хлопнул в ладоши.
– Я еще не договорил. Все же, мелкие акционеры защищены от таких злоупотреблений, например, как сделки по несправедливой цене в интересах акционера с контрольным пакетом. Разумеется, крупные акционеры иногда отпихивают мелких акционеров от кормушки, но они сильно ограничены в маневре. Иное дело – субъект, спрятанный за ширмой. Мастер Ложи, контролирующий предприятие неформально.
– Все, как на предприятиях, принадлежащих мафии, – заметила турчанка, – и, никто не сможет ничего доказать. Улики – косвенные, адвокаты – хитрые, судьи – продажные.
– Да, – сказал Стид, – все, как с мафией. Но есть две особенности. Первая: состав суда. Независимые юристы, а не чиновники. Вторая: если Ложа не признает наличия у себя каналов контроля над предприятиями из наследства Кестенвэла, то сдаст дело без боя.
– Босс, я что-то не понимаю: как это?
– Смотри, Кюгю. Я оттолкнусь от твоего примера с уличной торговлей наркотиками в Лондоне. Это – сектор контроля этнической турецкой мафии. Верно?
– Да. И что дальше?
– Дальше, представь, что появляются марсиане, и начинают независимо торговать там наркотиками. Влезают в бизнес.
– Марсиане? Марсельские арабы, что ли?
– Нет, инопланетные марсиане на транспортных треножниках, как в романе Уэллса.
Для иллюстрации, майор растопырил три пальца, опустил их вниз, и прошелся ими по столу взад-вперед, как вымышленный марсианин-наркоторговец по улице Лондона.
– Забойный сюжет, – оценила турчанка, – дальше стрельба, да?
– Да. Но это оставим для киношников. Допустим, что стрельбой решить не удалось, и начинаются переговоры. Тут марсиане говорят: мы, как и вы, турки, всеми лапами за справедливость. Давайте, вместе соберем независимый суд. Пусть этот суд, заслушав аргументы сторон, решит: кто по праву хозяин уличной наркоторговли в Лондоне.
– Черт побери… – выдохнула Кюгю, – …Вообще, крутой сюжет! Слушай, босс, ты же можешь заработать большие деньги, придумывая такие штуки для Голливуда. Но я не понимаю, при чем тут баронское наследство.
– Тот же случай, – пояснил майор MI-6, – у Ложи, точнее, говоря формально, у частной ассоциации «Гиперборейский клуб» нет стандартных подтверждений прав на объекты баронского наследства. Есть какие-то нестандартные клубные соглашения об этом, но придется объясняться насчет этих соглашений в суде на Норфолке.
– Подожди, босс! Эти гиперборейцы тупые, что ли?! Они же тогда сами себя обвинят в мафиозной практике! Или я чего-то не понимаю?
– Честно говоря, Кюгю, я тоже чего-то не понимаю. Правда, подпольный контроль над легальными предприятиями – не такой криминал, как наркотики, но все же, криминал. Логика подсказывает, что Ложе невыгоден независимый суд на эту тему, но Ложа, по какой-то причине соглашается. Возможно, они рассчитывали еще до суда перекроить ситуацию в свою пользу. Устранить королеву. Сменить состав суда. Но пока что…
На этих словах майор Стид замолчал, поскольку на балкон-галерею вышла Боудис.
– Доброй ночи всем, – негромко сказала она, – итак, не мне одной плохо спится.
– Доброй ночи миледи! – бодро отозвался майор.
– Вы прекрасно выглядите, миледи, – добавила турчанка-пилот, – и вам так к лицу эта пляжная накидка с капюшоном. Стильно! Броско! Современно!
– Спасибо, Кюгю, – королева чуть заметно улыбнулась, – вы все пьете кофе? Что ж, я поддержу компанию. Пользуясь случаем, я спрошу: видели ли вы новости с острова Норфолк в 3 часа ночи, касающиеся нашего предстоящего визита?
– Нет, миледи, – сказал Тимоти Стид, – извините, видимо, я упустил что-то важное.
– Тимоти, не надо извиняться, вы не обязаны следить за новостями 24 часа в день.
– А что там показывали? – полюбопытствовала Кюгю Фирин.
– Там, – сказала Боудис, нажав кнопку кофейного автомата, – показывали беженцев с островов юго-западной Океании в Австралию. Их больше ста тысяч. По заключению правового комитета ООН, они признаны жертвами меганезийских войн и репрессий. Какой-то меценат зафрахтовал корабль из Брисбена на остров Норфолк, чтобы 900 представителей беженцев выразили протест, когда мы прилетим туда же, на Норфолк. Заготовлены плакаты с надписями: «Boudic go back to your friends-fascist», и прочее.
Кюгю Фирин напряженно сморщила кожу на лбу.
– Миледи, а у этого мецената есть имя?
– Безусловно, – сказала Боудис, – у этого мецената есть имя, но мне оно неизвестно.
– Тимоти! – турчанка повернулась к майору, – Ты же сможешь найти этого гада?
– Думаю, что смогу. Меценат платил за фрахт скоростного парома, и платил агенту, нанявшему демонстрантов. Значит, можно отследить банковские транзакции.
– Как? – удивилась королева, – Ведь после отстранения у вас нет кодов доступа к тем каналам, через которые можно запросить банковскую информацию.
– Все так, миледи. Но есть неофициальные каналы. Попросту: хакерские каналы.
– Как все сложно… – королева вздохнула, – …Что ж, Тимоти, сделайте, если можете.
– Да, миледи. Я сделаю. И разрешите дать вам совет. Отмените визит на Норфолк.
– Тимоти, меня не пугают демонстранты. Просто, противно.
– Простите миледи, но демонстранты могут быть прикрытием для киллера.
– Тимоти, я уважаю вас как человека и как профессионала разведки. Но вы слишком беспокоитесь за меня. Все же, есть полиция Австралии и конкретно – Норфолка.
– Еще раз простите, миледи, но интуиция подсказывает мне, что полиция Австралии будет бездействовать. Точнее, она уже бездействует. Она запросто допустила приезд агрессивных демонстрантов в пункт вашего визита, а вам ничего не сообщила, и вы узнали об этом только из ночных новостей. А конкретно полиция Норфолка – просто фикция. На весь остров одна полицейская станция, два джипа, три командированных федеральных австралийских полисмена с континента, и десяток местных волонтеров, которые даже не носят огнестрельное оружие. Таковы фактические обстоятельства.
Королева напряглась, прикусила губу, и молчала несколько секунд, а затем сказала:
– Что, если таким образом кто-то хочет просто запугать меня, и сорвать мой визит на Норфолк, чтобы я не выполнила формальную процедуру подтверждения полномочий королевских судей? Я должна сделать это лично и непосредственно, таково правило.
– А что если, – отозвался Стид, – кто-то, назовем его «меценат», предвидел эти ваши рассуждения, и заманивает вас в ловушку, под выстрел киллера?
– Черт побери, Тимоти! Вы сейчас действительно напугаете меня!
– Еще раз простите, миледи, но я выполняю свой долг офицера вашей спецслужбы.
– Миледи, – подала голос Кюгю Фирин, – мне со стороны кажется, что Тимоти прав.
– И ты туда же клонишь, – недовольно проворчала королева, и вдруг, сменив тон, тихо сказала, – давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Причина такого пожелания Боудис была очевидна. В прямом смысле, очевидна. Она (причина), одетая в халатик, вышла на балкон-галерею, и окинула троих собравшихся внимательным и подозрительным взглядом. Это была 12-летняя принцесса Беатрис.
– Мама, почему вы все так громко спорите?
– Детка, у меня встречный вопрос: почему ты не спишь?
– Я не сплю потому, что вы громко спорите. Я с этого начала.
– Извини, милая, – сказала королева, порывисто обняв дочку, – мы тут действительно слишком шумели.
– Нет, мама, вы не слишком шумели. Вы правильно шумели, ведь у нас проблема.
– Беатрис, милая, почему ты так думаешь?
– Потому, что я все слышала! Мама, даже мне понятно, что Тимоти и Кюгю правы!
– Детка, а ты знаешь, что подслушивать нехорошо?
– Я знаю. Обычно – нехорошо. А сейчас – хорошо. Ты не должна туда лететь, мама!
– Видишь ли… – прошептала королева, – …Иногда приходится делать вещи, которые выглядят немного опасными.
В ответ, 12-летняя принцесса сделала предельно серьезное лицо, как это свойственно подросткам, собравшимся поделиться с кем-то Очень Важной Тайной, и прошептала:
– Слушай мама! После завтрака, когда ты села работать по Интернет с этими своими документами, мы пошли к заливу, где ламантины и ферма мисс Йоке Хэппи.
– Мы – это кто? – перебила Боудис.
– Это мы с Дунканом. И док Лйалл, конечно. Ты же запретила нам гулять без него. А теперь, мама, послушай, все-таки. Когда был полдень и самая жара, мы пили чай под огромным зонтиком в углу фермы Хэппи, а док Лйалл рассказывал нам истории про доппельгангеров, это специальные двойники. Тогда я заранее придумала кое-что.
– Что ты придумала, милая?
– Что Эвис Дроплет немного похожа на тебя. Если лицо скрыто, то можно спутать.
– Э-э… Беатрис, милая, к чему ты это говоришь?
– Мама! Это же просто! Я знаю, что надо делать. Только давай попросим, чтобы док Лйалл пригласили сюда Эвис. И тогда я точно ее уговорю, вот увидишь!
– Детка, ты же знаешь, что доктор Тью спит. И, вероятно, мисс Дроплет тоже спит.
– Нет же! Док Лйалл уже проснулся! Смотри туда. Это окно его спальни, и там свет.
– Ладно, – сказала Боудис, – допустим, Лйалл уже не спит. Но мисс Дроплет…
– Мама! – воскликнула 12-летняя принцесса, – Ты просто не знаешь, что я придумала. Когда мы расскажем Эвис, что я придумала, она сразу увлечется. Вот увидишь!
– Беатрис, милая, ты еще даже нам не сказала, что ты придумала.
– Мама! Я с этого начала!
– Ты с этого начала?
– Да! Я начала с того, что док Лйалл рассказывал про двойников – доппельгангеров!
– Миледи, – вмешался Стид, – мне кажется, я понял. И если так, то ваша дочь права.
– Я, – поддержала Кюгю Фирин, – вроде, тоже сообразила. Это будет очень круто.
…
*36. Террор, антитеррор, и доппельгангеры.
7:30 утра 28 апреля. Новая Каледония, остров Пайнс. Паромная станция Роллинг.
Маленькая толпа австралийских TV-репортеров, достаточно хорошо знавших правила работы в Меганезии, собрались у причала, в дюжине шагов от амфибийного самолета «Buccaneer». Ближе не подпускало звено локальной полиции – решительные ребята с пистолет-пулеметами в позиции «прямая готовность открыть огонь». TV-репортеры четко знали: стрельба случится лишь в крайнем случае, поэтому вели себя нагло, но в разумных пределах. Мотивом этого сборища СМИ, понятное дело, был вылет королевы Боудис, ожидающийся (согласно графику) через полчаса. Ведь в 10:00 королева уже должна прибыть на Норфолк. Как надеялись «акулы TV», можно будет вытянуть перед вылетом несколько слов либо из королевы, либо (хотя бы) из ее лейтенантов, пилота, и старшего офицера разведки.
…
7:45 утра. Тоже остров Пайнс, но чуть в стороне. Ферма Йоки Хэппи.
Около края пляжа, прилегающего к ферме, стоял «фирменный» незийский крылатый автожир – легкий морской штурмовик (т.н. «вироплан»). Конкретно данный экземпляр вироплана имел транспортную конфигурацию, типичную для конверсионных моделей. Вооружение ограничено одним пулеметом, зато кабина более просторная, 4-местная.
В соответствие с вместимостью, рядом с виропланом устроились четыре персоны:
28-летняя англо-меланезийская метиска резервный мичман-сапер Йоке Хэппи.
Два не очень крупных, но внушительных парня, тоже англо-меланезийские метисы с многозначительными прозвищами Хонихи и Ховари (Хищник и Меч).
Некая светлокожая (хотя загорелая) дама лет 35 или чуть больше.
Мичман-сапер внимательно смотрела на экран ноутбука, куда с шести web-камер, с разных ракурсов выводилось происходящее вокруг причала Станции Роллинг.
Вот, в маленькой толпе репортеров началось движение. Звено полиции нетактично отталкивало их в стороны, освобождая дорогу для королевы со свитой. Когда дорога освободилась, из «замка тамплиеров» вышла долгожданная процессия. В авангарде двигались майор Стид и лейтенант Стюарт, замыкающими были лейтенанты Антрим и Гэлтах, а в центре – пилот Кюгю Фирин и сама королева. Экипировка этой процессии мгновенно вызвала у репортеров возгласы удивления. Все шестеро названных персон оказались одеты в бронежилеты, тактические каски и противоосколочные очки. Что касается лейтенантов и майора, то они были еще и вооружены автоматами «Uzi»…
…Йоки Хэппи, наблюдая это на экране ноутбука, удовлетворенно потерла ладони.
– Теперь субъекты с телекамерами собрались там, и больше их нигде нет.
– Ага, – хором отозвались Хонихи и Ховари, и синхронно кивнули.
– …Ну, что, – продолжила Йоки, обращаясь к светлокожей даме, – мы летим. E-oe?
– E-o, – лаконично, на местный манер, согласилась светлокожая загорелая дама.
– Занять места к вылету! – по-военному скомандовала мичман-сапер резерва. И через полторы минуты, вироплан, легко, как пушинка оторвался от грунта и уплыл в ясное лазурное небо, разворачиваясь на юг, к острову Норфолк…
…
7:55 утра. Новая Каледония, остров Пайнс. Паромная станция Роллинг.
Австралийские TV-репортеры впали в азарт от одного вида экипировки королевы и ее небольшой свиты. Полисмены прибегли к толчкам (почти ударам) чтобы удержать эту репортерскую стаю на дистанции. К моменту, когда порядок восстановился, королева поднялась в салон самолета. Следом поднялись три лейтенанта. Пилот заняла место в кабине. Снаружи остался только майор Стид, как последний защитник бастиона. Если смотреть физически, то незийские полисмены контролировали ситуацию, и никакая добавочная защита не требовалась. Но в информационном аспекте Стид был именно последним бастионом, и TV-репортеры бросились на штурм.
… – Майор, вы теперь еще и пресс-секретарь Ее величества?
… – Майор, вас выгнали из MI-6, или ваше отстранение это трюк спецслужб?
… – Майор, как вы относитесь к обвинению в похищении детей королевы?
… – Майор, вы сотрудничаете с INDEMI, хотя 1 января в Беринговом проливе в ходе атомного инцидента погибли ваши товарищи. Как вы себя при этом чувствуете?
… – Майор, это вы посоветовали королеве экипироваться к визиту на австралийский Норфолк, как для поездки в зону боевых действий?
… – Майор, вы действительно думаете, что на королеву планируется покушение?
… – Майор, а королеву не волнуют несчастные, бежавшие от незийских репрессий?
… – Майор, скажите, намерена ли королева представить аргументы в свое оправдание парламенту и Комитету Второго Марта, поставившему вопрос о ее низложении?
– Стоп, леди и джентльмены! – резко и громко объявил Тимоти Стид, – Стоп, если вы хотите, чтобы я успел ответить!
Добившись, таким образом, тишины, Тимоти Стид спокойным тоном продолжил:
… – Леди и джентльмены! Я не пресс-секретарь Ее величества, но пояснения о мерах безопасности даю именно я. Сейчас я работаю непосредственно на Ее величество. На обвинение в похищении детей королевы, я советую обвинителям пойти к психиатру. Доставка детей к маме – не похищение. Мои контакты с INDEMI обоснованы угрозой терактов против королевы. О теракте QF-3 вы знаете. Новые теракты очень вероятны, причем я вижу, что власти Австралии на Норфолке не делают ничего для пресечения агрессивной активности со стороны наемников, притворяющихся беженцами.
– Майор! – крикнул кто-то из репортеров, – Почему вы считаете их наемниками!
– Потому, сэр, что они наняты. Шоу с демонстрантами-беженцами на Норфолке было оплачено малоизвестным сектантским фондом «Ananda-Shastra», бездействовавшим примерно 20 лет. И вдруг кто-то пожертвовал им вексель HSP-банка на полмиллиона долларов. Получив эту сумму, фонд, почему-то тратит ее почти полностью на цели, не связанные с его тематикой: фрахтует корабль, нанимает агентство по PR-массовкам для подбора тысячи демонстрантов-беженцев. Детали этой аферы мы опубликуем завтра. Теперь последний вопрос: о Комитете Второго Марта в парламенте Британии. Я вам напомню: королева обладает прерогативами, данными Богом. Она – источник чести и справедливости в стране. Вот почему действия Комитета Второго Марта – это измена родине. В доброй старой Англии за такие дела отрубали голову на лужайке у Тауэра. Правильное решение, по-моему. На этом все, леди и джентльмены.
– Майор, скажите, а королева того же мнения? – крикнул один из репортеров.
– Королева, – произнес Тимоти Стид, уже поднимаясь в кабину самолета, – вероятно, выпустит соответствующий пресс-релиз по данному поводу.
– Крутой финал! – оценила Кюгю Фирин, – А теперь, наверное, нам пора взлетать.
…
10 утра 28 апреля. Остров Норфолк. Внешняя восточная австралийская территория.
После двух часов полета, Кюгю Фирин аккуратно посадила «Buccaneer» на полосу аэропорта острова Норфолк, выкатила на асфальтовую площадку около терминала, похожего на небольшой таунхаус из 2-этажных коттеджей с двускатными крышами, заглушила мотор, и объявила:
– Мы прибыли. Спасибо всем, что выбрали нашу чудесную авиакомпанию для этого путешествия. Внимание на подонков, загородивших плакатами выход на терминал. Кстати, у них еще припасены корзины с каким-то дерьмом. Гнилые картофелины, а возможно, бутылки с «коктейлем Молотова».
– Только не «коктейль Молотова», – возразил Стид, – тут все согласовано с локальной полицией, а полиция не согласовала бы горящее топливо в единственном аэропорту.
– И все же, – твердо сказала турчанка, – будьте осторожнее. Вы видите: репортеры и полисмены стоят сбоку, чтоб не попасть под бросок. А я, как пилот, отвечаю за вас, поэтому, если что – быстро возвращайтесь на борт, и мы экстренно удерем отсюда.
– Mauru-roa, Кюгю, – сказала VIP-пассажирка, привычно и ловко застегивая на себе бронежилет, и прилаживая на голову каску и противоосколочные очки, – ну, друзья, идемте, посмотрим на мирную манифестацию несчастных беженцев.
«Несчастные беженцы» выглядели характерно: по стилю они, очевидно, подражали представителям афроамериканских банд из фильмов Голливуда. И (как можно было предположить) подражали не только в одежде, прическе и татуировках, но также и в социальной роли. Этот контингент был (для убедительности PR) немного разбавлен молодыми женщинами с маленькими детьми.
– О-о! – иронично произнесла VIP-пассажирка, спустившись с трапа на асфальт, – как трогательно! Налогоплательщики Австралии и филантропы Британии поддерживают демократически настроенных бандитов, бежавших с Новой Каледонии от геноцида и политических репрессий. В свое время французская колониальная власть специально подкармливала такое, чтобы иметь аргумент против независимости страны канаков.
– Но, – возразил лейтенант Антрим, – девчонки с детьми, это не бандиты. Их-то за что выгнали с родины? Нехорошо получается.
– Да, – согласилась VIP-пассажирка, – и с этим надо попробовать разобраться.
А тем временем, «несчастные беженцы», видя, что прилетевшие не торопятся идти к терминалу, сами начали организованное встречное движение. При этом, они громко выкрикивали лозунги с плакатов, на разные лады ругающие королеву Боудис.
– Наши действия? – спросил майор Стид, обращаясь к VIP-пассажирке.
– Ждем гнилых картофелин, – лаконично ответила она.
– Зачем? – так же лаконично поинтересовался он.
– Элементарно, майор. Надо проверить вашу версию, что полиция тоже в сговоре.
– Тимоти, ты правда так думаешь про полицию Норфолка? – удивился Стюарт.
– Да, Брем. Это напрашивается.
– Вот сейчас полетят картофелины, – предупредил Антрим, наблюдая, как «беженцы» полезли руками в свои корзины.
– Не зевай, – сказал ему лейтенант Гэлтах.
– А я не зеваю, – откликнулся лейтенант Антрим.
– Я тоже, – добавил лейтенант Стюарт, и ловко отбил рукой первый летящий снаряд. Кстати, это оказалась не картофелина, а банан.
– Этот мой! – сказал Антрим, и отбил второй банан.
– Что дальше? – спросил Стид, отбивая еще банан.
– Град густеет, а полиция филонит – добавил Гэлтах, отбивая еще два банана. И тут на пятерых визитеров действительно обрушился град бананов. Кожура лопалась, мелкие ошметки мякоти прилипали к бронежилетам и каскам людей, и к фюзеляжу самолета.
– Вот что важно, – заметил майор Стид, и поймал очередной банан, – если кто-то везет много каких-то порченных фруктов куда-то, кроме свалки, то это подсказка к чему-то.
– Слушай, Тимоти, у вас в MI-6 специально учат так выражаться? – спросил Стюарт.
– Нет, Брем. Это просто профессиональная паранойя, она у нас сама развивается. Вот почему я обращаю внимание на детали. Например, на этот лопнувший банан.
– Что такого? – удивился Антрим, – просто, порченный банан. Видишь: подгнивший.
– Не просто, – возразил майор MI-6, – здесь мякоть не кремового цвета, а оранжевого. Следовательно, это банан сорта А-Дейл с плантаций Вонгалинг на северо-восточном побережье Австралии, между Кэрнсом и Таунсвиллом. Часть урожая бананов всегда успевает подгнить. Это дефектная продукция, за ее вывоз и утилизацию приходится платить. Кто-то сделал одолжение плантатору: забрал дефектную продукцию даром.
– Отлично, майор! – сказала VIP-пассажирка, и вытерла ладонью оранжевую мякоть с противоосколочных очков, – Вы отметили важную информацию. Это сыграет роль.
– Какую? – спросил Тимоти Стид.
– Я расскажу, – пообещала она, – но не сейчас. Банановая бомбардировка ослабевает. Сейчас к нам направится депутация уродов с эскортом из полиции и репортеров. По логике, не должно быть столкновений, но держите оружие наготове. Это важно.
…
Это же время – 28 апреля 10:15. Там же – остров Норфолк. Но немного другая точка.
Незийский вироплан транспортной конфигурации, громко шелестя несущим ротором, приземлился у края пляжа в полтораста метрах от ресторана, принадлежащего отелю «South Pacific Paradise», где сейчас завтракали три приезжих эксперта-юриста и одна тинэйджерка. Тинэйджерка (15-летняя Десембер Крузо) дала первый комментарий:
– Они простые ребята, эти новые канаки. Бац, и посадили свою вертушку на острове, принадлежащем соседнему государству, почти на пляже отеля. И никто тут особо не удивляется, как я погляжу. Будто так и надо.
– Дело в том, – произнес 44-летний австралиец Логрис Фирфайн, – что после Великой рецессии и Второй Холодной войны, экономика острова Норфолк рухнула в яму. Тут закрывались туристические программы, теряли рентабельность круизы, уже началась эмиграция жителей на континент. Казалось, меганезийские войны станут последней каплей, но вышло наоборот. Новые канаки оценили оффшорное качество Норфолка.
– И не только Норфолка, – поправила Эйприл Крузо, – новые канаки используют все оффшорные трики в Океании. Например, Американское Самоа – Паго-Паго в деле о наследстве Кестенвэл, которым мы с вами занимаемся.
