Текст книги "Затерянные в солнце (СИ)"

Автор книги: ВолкСафо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 81 страниц)

========== Глава 1. Договор ======

Небо было багрово-алым, словно запекшаяся кровь. Холодное зимнее красное солнце садилось в тяжелые бурлящие облака, которые лежали, казалось, на самой поверхности моря. Эней смотрела туда и глаз оторвать не могла от этого зрелища. Как они мечтали в детстве, что однажды им доведется увидеть море, как хотели этого! И вот теперь великая золотая рябь без конца и края лежала прямо перед ней. Как жалко, что ты не видишь этого, сестра! Эней рассеяно улыбнулась, щуря глаза от холодного ветра. Но я обязательно расскажу тебе о море, как только вернусь.

Они с Ледой разлучились уже больше полугода назад, и Эней отчаянно скучала по ней, считая каждый день до возможной встречи. Леда сражалась где-то там, далеко к юго-востоку, в землях клана Дочерей Воды Лаэрт, отбивая их земли от захватчиков ондов. Эней оставалось только надеяться, что она жива. Впрочем, иначе и быть не могло. Война ведь длилась уже два с половиной года и близилась к своему завершению, а Леда успела хорошо зарекомендовать себя в офицерских рядах и продвинуться по службе. Естественно, она жива, и с ней все в порядке. Нашла себе, небось, какую-нибудь носатую Лаэрт с дурным нравом и теперь мучается головной болью вместо того, чтобы сражаться с врагом.

Море с шипением накатывало на длинный песчаный берег, кое-где поросший сухими сейчас болотными травами. Его неумолчные воды вылизывали песок, отплевываясь на него донными водорослями, и в воздухе стоял запах соли, рыбы и гнилой травы.

К самому берегу подступал город. Полуразрушенные дома в пять и более этажей осыпались грудами кирпича и битого камня. Когда-то полные голубой прозрачной воды каналы теперь поросли осокой и камышом, и в них гнездились стаи птиц. Улицы заросли плющом и деревьями, пробившимися через широкие плиты настила и раскрошившие их своими корнями в пыль. Ветер поднимал ее и гнал над бесконечным морем на запад, к океану, который, по слухам, был еще больше, чем Внутреннее Море, и вот у него-то точно никаких краев и в помине не было.

Глаза Эней скользили по развалинам домов и все еще крепким башням, по сараям с пробитыми крышами и осыпавшимися балками, по фонтанам, скульптурные группы в которых превратились в прах, а воды в них не было больше двух тысяч лет. Когда-то прекрасный город Кренен теперь был не более чем могильником, засушенным бесконечными ветрами, будто куколка бабочки, которой никогда уже не суждено очнуться от вечного сна. Могильником, который медленно, но верно разрушался.

Периодически издали долетал тихий рокот: обрушивались на ветру проседающие от времени строения. На такой высоте это было особенно слышно: звук ничто не сдерживало, ветра подхватывали его и взметали к самым облакам. Эней и ее спутники стояли на открытой всем ветрам обзорной площадке Небесной Башни – самой высокой башни Кренена. Она была сердцем города, его началом и концом, потому что именно отсюда две тысячи лет назад на город обрушились потоки огня, сплавившие каменную резьбу в бесформенные комки породы, отсюда хлестнул ветер, закачавший и сваливший часть тонких как стрелы башен, что подпирали облака. Земля задрожала именно здесь, и круги побежали во все стороны, руша то, что было построено человеческими руками, а потоки воды, обрушиваясь, казалось, со всех сторон сразу, смыли с лица земли все остатки некогда великой цивилизации народа Орлов – гринальд.

Долгие две тысячи лет в этот город не ступала нога анай, чья царица Крол, согласно преданиям, увела их отсюда после катастрофы, которую обрушили на их головы их Боги: четыре Небесных Сестры и Их Мани Эрен. Проскитавшись по бескрайним травяным равнинам Роура, анай все-таки осели в Данарских горах, к югу отсюда, выстроив новые становища и начав новую жизнь. Правда, почти сразу же они столкнулись с угрозой со стороны степей – народа кортов, всадников, летающих на огромных ящерах и стремящихся уничтожить их, стереть с лица земли. Почти две тысячи лет длилась эта война, ставшая священной для обоих народов, и никто из них не мог одержать сокрушительной победы и уничтожить врага окончательно. А потом, около десяти лет назад, возникла новая угроза – онды, что выползли из нор глубоко под землей и около трех лет назад начали завоевывать земли кланов. В течение первого года этой новой войны были потеряны земли Дочерей Воды и Земли, которые сейчас анай понемногу отбивали назад. Именно там сражалась сестра Эней Леда, пытаясь вернуть земли клана Лаэрт под контроль анай. Именно оттуда, из форта Серый Зуб, три месяца назад выступил отряд под командованием Лэйк дель Каэрос, задачей которого являлось добыть железное дерево на нужды фронта. И в итоге, все эти дороги увязались в одну и привели их сюда, в Кренен.

Эней скосила глаза на своих спутников. В данный момент ее народ здесь был представлен в меньшинстве. Лишь три анай стояли рядом с ней, на открытой всем ветрам смотровой площадке Небесной Башни. Все они были облачены в осеннюю военную форму, изрядно перепачканную пылью и сажей, что и неудивительно после такой долгой дороги. У двух из них форма была коричневой, как и у самой Эней, и состояла из наглухо застегнутой куртки с невысоким воротником-стоечкой и штанов, заправленных в высокие сапоги. У третьей, представительницы клана Дочерей Воды, форма была черной, облегающей, с длинным узким вырезом на груди.

Эней взглянула на своих спутниц, чувствуя себя рядом с ними как-то надежнее. Особенно после того, что они узнали какие-то несколько минут назад. Ближе всех стояла высокая, сухая и поджарая Торн с длинным подбородком и хищными чертами лица. Вид у нее был хмурый, черные брови сошлись к переносице, и она рассеяно поглаживала рукоять долора на поясе, то и дело оглядываясь через плечо, будто отыскивая кого-то глазами. За ней к полуразрушенной стене башни бесстрашно привалилась невысокая, с аппетитными формами и соколиным носом Саира дель Лаэрт. Сейчас на ее лице не было обычного вызывающего и заносчивого выражения, а глаза слегка припухли и покраснели. Саира то и дело зло смахивала с них слезы кулаком, часто моргая и ни на кого не глядя. Последней была мягкая, по-женски плавная, но от этого не менее сильная Эрис. На ней взгляд Эней задержался дольше всего. В чертах Эрис причудливо смешалась кровь ее ману анай и мани эльфа, и печать бессмертия рассыпалась лучиками золота на дне ее глубоких карих глаз, сквозила в каждом движении, в каждом взгляде. Эрис хмурилась, глядя вниз на разрушенный город, и взгляд ее был тяжелым.

Как и всегда, сердце Эней пропустило удар при взгляде на нее. Так хотелось хоть как-то помочь ей, хоть как-то утешить, только Эней и самой требовалось утешение, а взять его было просто неоткуда. Эней полюбила Эрис долгие годы назад, казалось, в тот самый день, как впервые увидела ее в Спальне Дочерей становища Сол. Прошло больше двух десятилетий, а для нее не изменилось ничего. И никогда не изменится, любовь моя. Никогда.

Возле гигантского пролома в стене, бывшего когда-то окном, осторожно примостились двое Анкана, ведьмаков из ордена Детей Ночи, что и заварили всю эту кашу, заведя их так далеко от дома. Оба они были облачены в длинные темно-серые плащи с капюшонами и рукавами, скрывающие очертания их фигур, словно наброшенные на плечи сумерки. Рольх был ростом с Эней, широк в плечах и неплохо сложен для мужчины. Его черные волосы и синие глаза никогда не меняли своего выражения спокойствия и отстраненности, а черты лица были резкими, словно кто-то второпях вырубал его из камня грубым инструментом. Но с ним хотя бы было приятнее общаться, чем с его спутницей Истель. Она была совсем невысока и очень худа, словно маленькая птичка. Ее внимательные черные глаза вонзались в человека как иглы, оценивая, взвешивая, обмеряя, казалось, сразу же выясняя, чего он стоит и что из себя представляет. На ее лице тоже никогда не отражалось никаких эмоций, и поэтому ее больше всего на свете хотелось схватить за плечи и трясти, чтобы вызвать хоть какую-нибудь реакцию. Только вряд ли кто-либо отваживался когда-либо так трясти одну из Анкана.

Дети Ночи, как они себя называли, были орденом ведунов с далекого севера, способных одновременно Соединяться и использовать мощь двух Источников, строящих мироздание, Белого и Черного. Эней в этом во всем не слишком хорошо разбиралась, так как ведьмой не была, но беловолосая нимфа Найрин, с которой они вместе выросли, объясняла ей, что Источники эти, взаимодействуя и переплетаясь, образуют весь мир и все, что в нем есть: небо и землю, горы и реки, людей и животных. Ведуны, что способны были управлять такой мощью, рождались крайне редко среди всех народов мира. А те, что контролировали сразу же энергию обоих Источников, – и того реже.

Что же касается самого ордена Анкана, то у него была и другая задача, как объясняла им Истель. Анкана собирали и хранили древние знания, поддерживая порядок в мире. Иногда казалось, что им было известно все на свете, но из-за их проклятой скрытности информацию из них приходилось выдавливать по капле. Это бесило всех, но сделать с этим никто ничего не мог.

Недалеко от Эней стояли и другие их спутники: те самые корты, с которыми анай сражались вот уже две тысячи лет. Сами они себя, правда, называли вельдами, наездниками на ящерах макто, а слово «корт» было самоназванием многочисленных племен кочевников, что служили вельдам и почитали их едва ли не как богов. Еще месяц назад Эней убила бы, не раздумывая, любого вельда, которого бы увидела от себя на расстоянии выпущенной стрелы. Но теперь все изменилось. Теперь они путешествовали вместе. И даже больше.

Думать об этом не хотелось, это было слишком больно и неприятно, и Эней силой прогнала лишние мысли. То, что они узнали в Кренене о своем прошлом, то, что скрывалось от них тысячелетиями по воле касты ведьм, обладающих истинным знанием, которых среди анай называли Способными Слышать Волю Богинь, было слишком болезненно, слишком непривычно. И Эней отказывалась верить, что это правда.

Кивнув самой себе, она развернулась на восток, лицом к быстро темнеющему небу над городом. Пусть говорят, что угодно. Пусть твердят, что Небесных Сестер не существует, что они – лишь безумный бред сошедшей с ума царицы гринальд и основательницы народа анай Крол. Пусть. Эней в это не поверит никогда.

– Они все еще выползают? – негромко спросил Бьерн, почти квадратный, с мощными ручищами кучерявый вельд, больше похожий на медведя. На нем, как и на остальных его соратниках, была кожаная куртка под горло и кожаные штаны, в которых удобнее всего было летать на макто. Его черные кудри были собраны в тугую косу на затылке, черные брови над синими глазами хмурились. Он подошел к самому краю смотровой площадки, встал рядом с Рольхом и выглянул вниз, придерживаясь рукой за край обломанной кладки. – Иртан, сколько же их там?

Сейчас, когда он стоял рядом с Рольхом, их внешнее сходство особенно сильно бросалось в глаза. Рольх тоже родился в городе вельдов Эрнальде, и, если Эней правильно поняла, вельды выгнали его оттуда, когда в нем открылся дар Соединяться. В их обществе ведунов, способных использовать энергию обоих Источников, изгоняли из городской черты, отдавая эльфам с южных Низин. Считалось, что Сероглазые ведуны, как их называли вельды, когда-то прогневили бога Иртана, и тот изгнал их из Божьей Страны. В свете последней полученной информации об общем прошлом анай и вельдов, становилось понятно, почему они так думали.

Прекрати! – раздраженно приказала себе Эней. Ты не хочешь вспоминать об этом, не хочешь об этом думать. Сейчас есть вещи гораздо важнее: нужно узнать, сколько здесь ондов, и доложить об этом царице, чтобы она успела подготовиться к атаке с севера.

Два с половиной долгих года анай сражались с проклятыми ондами на своих территориях, даже не подозревая, что здесь, на севере, в развалинах Кренена, враг выводит вторую армию, гораздо более многочисленную, чем та, что вторглась в земли анай. Задачей отряда, в который входила Эней, было как можно точнее узнать численность и местоположение врага, а потом вернуться в пограничный форт Серый Зуб и доложить об этом царицам. Вот только то, что они видели, не вызывало ничего, кроме ужаса.

На рассвете этого дня Кирх, любовник царевича вельдов, со спины макто углядел, как из образовавшейся тысячи лет назад расщелины в земле в северо-восточной части города выбираются полчища дермаков, одним из подвидов которых были онды. И сейчас, много часов спустя, их исход из-под земли до сих пор не закончился. Оставалось только гадать: какой день подряд темные твари лезут на свет Богинь? И если не первый, то сколько их сейчас в окрестных лесах? Десятки тысяч? Сотни тысяч? Роксана, как же мы их остановим? Внутри кольнуло, и Эней запретила себе думать об этом. Кто бы что ни говорил, Роксана существует, и я буду держаться этого до самого конца.

– За последний час я насчитал три тысячи. Если они лезут с утра, то в лесах сейчас, как минимум, тысяч тридцать-сорок. Только вот, думаю, это далеко не все, – голос Рольха был спокоен, будто скованный льдом зимний пруд. Словно он говорил о том, сколько нужно заготовить сена в зиму скоту, или сколько в этом году даст урожая пшеница.

Эней едва зубами не заскрежетала. Конечно, речь ведь сейчас шла не о выживании его родины. Речь ведь шла о землях анай, которые примут на себя удар и в одиночку будут драться с врагом.

– А если они еще и не первый день выбираются из-под земли, то судить об этом мы можем крайне приблизительно, – буднично добавила Истель.

– И что нам делать в таком случае? – голос у Торн был хриплый, в нем были слышны рычащие нотки. Она сумрачно смотрела в спины Анкана из-под длинной черной челки. – Как нам узнать, сколько их идет на юг?

– Можем остаться здесь и подождать до тех пор, пока они не вылезут все до конца, а потом прикинуть общее количество, – предложил высокий синеглазый Лейв, что вечно влипал в неприятности. Эней, прищурившись, взглянула на него, не совсем понимая, как относиться к его словам: предложение было одновременно и дельным, и бредовым. В общем, как все, что когда-либо говорил или делал этот парень.

– Нет, это слишком рискованно, – покачала головой Истель. – Авангард уже марширует на юг. Мы рискуем не успеть вернуться до того, как они подойдут.

– Успеем, если пойдем через Грань, – прозвучал за ее спиной тихий голос Дитра.

Этот вельд был не слишком высок, но вполне сносно сложен. Он был ведуном, способным Соединяться с Черным Источником, и использование энергии Небесных Сестер наложило на него свой отпечаток. Он не слишком часто учувствовал в обсуждениях, говорил редко, но всегда по делу, волю своего царевича никогда не критиковал. Одним словом: великолепный поданный, да еще и с мозгами. Портили его, разве что, сотни мелких ровных белых шрамиков, словно хвоя, рассыпанных по всему его телу. Они виднелись и на руках, и на лице, и Эней было бесконечно любопытно, где же он умудрился их всех получить. По колючкам, что ли, катался как кот?

Истель повернулась на голос и ничего не выражающим взглядом посмотрела на него. Глаза ее были темны и спокойны.

– Кажется, ты один раз уже едва не погиб, пытаясь провести своих людей через Грань, Черноглазый. Обратный переход будет гораздо дольше.

– Сложность для меня состоит в открытии точек входа и выхода, Истель’Кан, – Дитр выпрямился, сложив руки за спиной, и спокойно смотрел на нее. В глазах его было точно такое же равнодушие, как и у нее. Иногда Эней казалось, что этого парня из себя не может вывести ничто. – Я не смогу часто открывать и закрывать врата, но создать один долгий переход мне вполне по силам.

Грань, о которой они говорили, была препоганейшим местом на границе реального и тонкого миров, в котором обитали сущности и существовали Источники. Ведуны при помощи определенных манипуляций могли открывать что-то вроде тоннеля на самом краю этих миров и двигаться по нему сквозь пространство с умопомрачительной скоростью: один шаг за Гранью равнялся сто одному шагу в реальном мире. Но перемещение таким способом было крайне опасным: там запросто можно было потеряться или стать жертвой одной из голодных сущностей, набрасывающихся на думающих и чувствующих живых существ с особым удовольствием. Эней уже один раз прошлась за Гранью по дороге сюда, в эти леса, и совершенно не имела желания точно также проделывать и обратный путь.

Истель тем временем оглядела Дитра, а потом вновь отвернулась к пролому и проговорила:

– Все будет зависеть от того, сколько здесь дермаков, Черноглазый. Нам нужно точно узнать это, а потом уже планировать обратный путь.

– А что если мы проследим за ними? – предложила Торн. – Если мы незаметно подберемся вплотную к ним, когда они все выйдут из-под земли и направятся через лес? Колонну на марше считать удобнее, чем бивак.

– И как же ты собираешься незаметно к ним подобраться, Торн дель Каэрос? – с интересом взглянул на нее Рольх. – Ты же помнишь, некоторые из дермаков охотятся по запаху. Они запросто почувствуют твое приближение.

– Они ничего не почуют, если я буду в волчьей шкуре, – пожала плечами Торн. – Тогда от меня будет пахнуть зверем, и это не вызовет у них никаких подозрений. К тому же, на четырех ногах я и передвигаюсь быстрее.

Эней давно подозревала, что помимо Лэйк в становище Сол есть и другой сальваг, – представитель древней расы оборотней, чья кровь за долгие тысячи лет перемешалась с кровью анай, – но никогда не думала, что этим сальвагом окажется именно Торн. Дочь нынешней царицы Дочерей Огня была несносной, постоянно нарывающейся на неприятности бхарой, с жутким характером и вечной недовольной рожей, которую так сильно всегда хотелось повозить по щебню, что аж руки чесались. А потом вдруг выяснилось, что она еще и сальваг. И что нимфа Найрин, которую Торн долгие годы травила и гнобила за то, что она не от крови анай, влюблена в нее и оказывает ей постоянные знаки внимания, и у них, вроде бы, даже что-то сложилось. Впрочем, по сравнению с информацией про Кренен, это все было просто ничем. Судя по всему, Эней разучилась удивляться на всю оставшуюся жизнь.

Истель молчала, обдумывая слова Торн. Рольх бросил на нее короткий взгляд и негромко проговорил:

– Это не самое плохое предложение, арико. В любом случае, делать нам здесь больше нечего. Нужно подсчитать численность войск и как можно скорее уходить. Время не ждет.

– В этом ты прав, брат мой, – задумчиво проговорила Истель, не сводя глаз с выбирающихся из-под земли тварей. – Время не ждет.

Вдруг она резко выпрямилась, едва не рухнув вниз, прямо в пролом в стене. Из-под носков ее туфель сорвалось несколько мелких камушков, с шуршанием устремившихся вниз с края платформы на площадь далеко внизу прямо у подножия башни. Рядом точно так же вздрогнул Рольх.

– Что происходит? – сразу же напрягся ведун Дитр, нахмурив черные брови.

– Они Соединились! – прорычал Рольх, и вот сейчас в голосе его звучала неприкрытая ярость. – Это Найрин!

– Они внизу башни, – приглушенно выдохнула Истель. – Быстрее! Остановите их!

Эней бросила короткий взгляд на Эрис, а та только кивнула, а потом растворилась в камне стены. Зрелище это было крайне странным: секунду назад она просто стояла на месте, а потом шагнула к стене, прикрыла глаза, ее тело слилось с камнем и исчезло, как не бывало. Сейчас она должна была мчаться вниз прямо через толщу стен, став их частью и каким-то образом проваливаясь сквозь них. Эней видела это не первый раз, но все равно только ошарашено заморгала. Привыкнуть к возможностям эльфийской крови Эрис было крайне сложно, даже если наблюдал их всю свою сознательную жизнь.

Она зазевалась у самого выхода с площадки и едва не покатилась вниз, когда Торн оттолкнула ее, первой устремившись по лестнице вниз. Ее сапоги громко застучали по старым пыльным ступеням. Стараясь не отставать, Эней побежала следом за ней. Теперь становилось понятно, почему Торн все время крутила головой. Эней даже и не заметила этого: на смотровой площадке отсутствовала нимфа Найрин, которую Торн без памяти любила. Правда о прошлом анай была настолько тяжелой, что мысли в голове разбредались как кисель, и ей как-то не до того было, чтобы подсчитывать, кто пошел с ними, а кто нет. Нужно было сосредотачиваться на чем угодно, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, и этим чем-то для Эней стало море.

А вот теперь, когда длинные ноги отмахивали ступень за ступенью винтовой лестницы в центре башни, Эней задумалась, и нахмурилась еще сильнее. Внизу-то остались Лэйк, первая их отряда, и Тьярд, царевич вельдов. А потом еще и Найрин, бывшая Боевой Целительницей и способная Соединяться с обоими Источниками, за ними ушла… Неужели эти двое сцепились, чтобы один на один наконец-то решить вечный спор между анай и вельдами? А Найрин взяли для того, чтобы она излечила раны победителя? И если да, то кто сейчас победил?

Одна мысль о том, что проклятый вельд мог зарезать Лэйк, заставила Эней бежать еще быстрее. Лэйк была младшей перекрестной сестрой Эрис, и с ней они тоже дружили с самого детства. За нее Эней порвала бы любого голыми руками. Пусть только проклятый вельд попробует тронуть ее, пусть только волос с ее головы упадет! Ярость взметнулась черной горячей волной, и Эней не стала загонять ее обратно. Слишком уж был тяжел шок от полученной информации. Если они были представителями одного народа, если две тысячи лет анай сражались с собственными братьями, то ей уже было на все плевать. Пусть вельд получит по заслугам. Они ведь с Лэйк клялись не драться до тех пор, пока не узнают в Кренене истину, которую им так хотели рассказать Анкана. Ну так вот, они ее узнали, и больше их ничто не держит. А это значит, что они могут решить все это раз и навсегда здесь, на развалинах Кренена. И победа будет вовсе не на стороне вельдов.

Впереди мелькала широкая спина Торн. Она опережала Эней всего на несколько метров. Позади слышался громкий топот и голоса остальных членов отряда, а также грязные ругательства, что сыпались с, казалось, созданных для поцелуев пухлых губок Саиры. Она неслась прямо за спиной Эней и покрывала Лэйк такими проклятиями, что Эней начала ухмыляться, а потом и хихикать. С этой девахой у Лэйк было то самое, что называлось: столкнулись рогами два барана. Влюбленные друг в друга до одури, они продолжали постоянно изводить друг друга и ерничать, и Саире это удавалось гораздо лучше, чем Лэйк. Впрочем, вряд ли бы кто-то справился в этой ситуации лучше ее. Насколько знала Эней, у Лэйк в прошлом женщин было очень много, но ни одна из них так и не смогла завоевать ее сердце. А вот эта, колючая и надоедливая, как заноза, – смогла.

От резкого спуска и постоянного кружения по изгибающейся лестнице, перед глазами потемнело и помутилось. Ноги то и дело соскальзывали с отбитых от катаклизма и раскрошившихся от древности краев ступеней, и Эней несколько раз едва кубарем вниз не покатилась, придерживаясь руками за шершавый камень стен. Лестница была широкой: и десять человек в ряд бы прошли, но идти можно было только совсем вплотную к внутреннему краю. С внешней стороны в стенах башни виднелись проломы, полы прохудились и зияли вывернутыми кирпичами, за которыми далеко внизу просматривалась площадь. Анай-то падать было нипочем: раскрывай себе крылья за спиной да лети, вот только вся суть операции состояла в том, чтобы враги не заметили их присутствия. А так с огнем за плечами их будет видно издалека как на ладони. И тогда они уж точно не смогут уйти тихо.

К тому моменту, как они достигли самого нижнего этажа башни, Саира вконец запыхалась ругаться, а Эней уже хохотала во весь голос. Нервное, наверное, – подумала она. Во всяком случае, ярость ушла прочь, осталась лишь удаль и горячее желание драки. Она только ждала возможности увидеть это: как Лэйк с Тьярдом фехтуют на длинных тяжелых копьях, и тогда останется лишь выхватить из ножен на поясе меч и развернуться навстречу бегущим вслед за ними по ступеням вельдам.

Только вместо этого, влетев в пустой зал в самом низу башни, она резко затормозила и замерла, забыв как дышать. Зал освещал лишь небольшой рыжий костерок, который они разожгли перед уходом. Вокруг него лежали их нехитрые пожитки, чуть в стороне стояли лошади Анкана, свернулись клубками четыре гигантских ящера макто, на которых летали вельды. Но взгляд Эней привлекло другое.

Из черной арки прохода, ведущего куда-то в подвалы башни, выходили, поддерживая друг друга, двое. Видно их было плохо, темнота скрадывала очертания, но что-то в них было не так. Слишком громоздкие фигуры, слишком скованные движения. Они брели медленно, волоча друг друга и держась на ногах только благодаря плечу соседа. А потом они выступили на свет, и рот у Эней открылся аж до пола.

Лэйк была не слишком хороша собой. Длинный подбородок и прямые черные брови делали ее лицо грубоватым, но все это скрашивали глубокие, выразительные, голубые будто рассветное небо глаза. Ее черные волосы уже порядком отросли и сильно спадали на лоб, короткий хвостик на затылке, как и у всех анай, тоже заметно удлинился и сейчас был переброшен через плечо вперед. На груди ее коричневой формы расплывалось большое кровавое пятно, и была прореха, но раны под ней Эней не увидела. Точно такая же прореха была на груди кожаной черной куртки царевича Тьярда, который поддерживал ее под плечи. Почти того же роста, разве что немного пошире в плечах, он был ладно сложен и красив. Его черные волосы свободно падали на спину, лишь на висках перевитые в косички, затянутые кожаными лентами. Лицо у него было открытым и мужественным, с правильным носом и широкими бровями, с темно-зелеными, почти как у нимфы, выразительными глазами. Издали эти двое запросто могли бы сойти за брата и сестру, если бы у анай были братья, а у вельдов – сестры. Теперь есть, – рассеяно напомнил внутренний голос, но Эней было уже не до этого.

Оказывается, удивляться она еще не разучилась. Даже не просто удивляться, а абсолютно не понимать, что видят ее собственные глаза и почему оно так. За спиной у Лэйк были крылья. Нет, не огненные перетекающие и меняющие очертания крылья, что были у всех Дочерей Огня, к клану которых принадлежала Лэйк. А огромные, птичьи, пернатые крылья с длинными перьями аж до пола, коричневые с черным краем, как у горных орлов, что водились высоко на пиках над становищем Сол. Точно такие же горбились и за спиной Тьярда; он то и дело выворачивал голову через плечо и смотрел на них огромными глазами, едва не падая при этом.

Из-за их спин из-под арки прохода вышли одетая целиком в белое Боевая Целительница Каэрос Найрин и Эрис. Эльфийка улыбалась, как-то задумчиво и тихо, лицо нимфы вытянулось, а огромные изумрудные глаза не отрывались от Тьярда с Лэйк. Ее ослепительно-белый ежик волос покрывала пыль и частички паутины, а черное око татуировки во лбу казалось сейчас пятном сажи.

Впрочем, такая реакция была не только у них.

– Бхара! – проворчала сквозь зубы замершая на шаг впереди Эней Торн, а выбежавшая из-за спины Эней Саира во весь голос рявкнула:

– Твою ж мани!.. Что это?!

– Крылья, – хрипло ответил Тьярд, взглянув на нее. Глаза у него были огромные, полные какого-то совершенно невыносимого сияния, словно он был не совсем в себе. – Это крылья!

– Это-то я вижу, не слепая все-таки! – громко фыркнула Саира. – Но, раздери вас бхара, откуда у вас это? И как это убрать?

– Боюсь, никак, – хмуро буркнула Лэйк, дернув плечом. Длинные перья мазнули по толстой пыли на плитах.

– Твою ж!.. – вновь выдохнула Саира.

Потом в помещение спустились вельды. Все они застывали наверху лестницы, огромными глазами глядя на Тьярда и несмело спускаясь вниз. Вид у них был такой, словно они узрели божество во плоти. Следом за ними вышли и Анкана. Эней вывернула голову, чтобы посмотреть на их лица и позлорадствовать. Наконец-то, хоть что-то разбило их твердокаменное спокойствие. Взгляд Рольха стал ищущим и голодным, Истель широко распахнула глаза, осматривая со всех сторон стоящих перед ними крылатых людей.

Впрочем, она же и оправилась первой. Нахмурившись, Дочь Ночи глянула через плечо Лэйк на стоящую позади нимфу, и гневно заговорила:

– И о чем ты думала, когда Соединялась? Я же сказала тебе, и не один раз, что если ты это сделаешь, ведуны стахов нас почуют!

– Я должна была это сделать ради моей сестры, – тихо проговорила Найрин.

– Неужели ты не понимаешь, что твои действия ставят под угрозу весь отряд? Что стахи вот прямо сейчас уже могут готовиться ударить по башне?! – ярость сквозила в голосе Истель, неприкрытая и кипучая, будто пламя. – Почему нельзя хоть раз послушать нас?! Мы не хотим вам зла! Все, что мы хотим, это спасти вас, а вы только и делаете, что постоянно подвергаете нашу миссию опасности!

– Подожди, арико, – негромко проговорил Рольх, кладя ей руку на плечо.

– С какой стати? Эта девчонка едва не погубила нас всех только что! И еще неизвестно, чем это все закончится!

– Думаю, она спасла нас всех сейчас, – Рольх взглянул на Истель, и что-то такое было в его взгляде, что она как-то сразу сникла. Подняв голову, Сын Ночи требовательно посмотрел на Найрин: – Расскажи нам, что только что произошло. Я не понял, что за рисунок ты создала, но догадываюсь, что именно он стал причиной вот этого, – Рольх указал на крылья за плечами Тьярда и Лэйк.

Бросив недовольный взгляд на Истель, Найрин пожала плечами и заговорила:

– Когда Лэйк и Тьярд не пошли с нами наверх башни, я почувствовала неладное и решила вернуться. Я нашла их внизу, в подвалах Башни, где все и началось. Именно там, в небольшом помещении, из которого только один выход наверх, царица Крол, судя по всему, и вела свои эксперименты по улучшению народа гринальд, в результате которых все женщины-Орлы потеряли крылья. Тьярд и Лэйк выбрали это место для сражения, посчитав, что оно достаточно символично, чтобы закончить все там. – Она вновь бросила косой взгляд на их крылья, и продолжила: – Они сражались, стоя на древнем символе анай, шестиконечной звезде, выложенной в полу. Лэйк попросила зажечь огонь, который создают наши Способные Слышать во время религиозных церемоний клана Каэрос. В этом огне мы купаем наших дочерей, чтобы им было не страшно пламя, в нем же мы получаем и свои татуировки, означающие принадлежность к клану и касте. С его помощью Богиня дает нам крылья. – Найрин запнулась и зло сощурилась. Ей знание того, что Богинь, которых анай почитали превыше всего, на самом деле не было, далось очень тяжело. Впрочем, оно одинаково тяжело далось всем им, легло пудовым ярмом на плечи и все без конца тянуло к земле. – Я зажгла это пламя, а Тьярд и Лэйк сошлись в поединке. Через некоторое время они ранили друг друга и повалились в это пламя. Потом что-то случилось… Огонь вышел из-под моего контроля и объял их, а потом пала тьма. И остались они, с крыльями за плечами.