Текст книги "Океан и Деградация (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 74 страниц)

Всё, что могу дать в ответ – кивок. Роббин могла бы заставить меня говорить, но принимает молчание, попросив о последнем:

– Можешь посмотреть, – указывает на часы, – во сколько парень с придурью выйдет из дома, ладно? – это она о своем сыне? Моргаю. Кивок головой в ответ.

– Хорошо, спасибо, – благодарит, хлопая по карманам, чтобы обнаружить мобильный телефон. – Я побежала, – прощается, помахав мне ладонью, и ускользает за стену, не дожидаясь моего ответа.

Я бы не ответила.

Слышу дверной хлопок. Но не расслабляюсь. Продолжаю сидеть, как на иголках, без конца ерзая на стуле. Взглядом ношусь по содержимому тарелки, по-прежнему задаваясь актуальным вопросом: «Куда деть еду?»

Выкидывать нельзя. Это некультурно и неуважительно. Роббин действует из хороших побуждений, но они не согласованы с тем, чего добиваюсь я.

Не шевелюсь, сильнее въедаясь в поверхность салата, когда на кухню вновь заскакивает парень, уже бодро шагая к раковине. Он сменил футболку. С мятой белой на ещё более мятую черную. Волосы в прежнем хаосе.

– Где эта женщина? – он оглядывает помещение, коротким вниманием окинув меня, после обратив его в сторону окна и, наверное, не обнаружив машины:

– Уехала? – фыркает под нос, повернувшись к раковине и включив воду. – Черт, я, типа, без машины сегодня?

Остаюсь безэмоциональной до тех пор, пока случайно не улавливаю знакомый запах, и резко поднимаю голову, ощутив легкое кружение внутри неё. Моргаю, принявшись глотать до мурашек приятный аромат, и останавливаю свой взволнованный взгляд на спине парня, осознав.

Курит. Он курит. Пахнет никотином. Он только что курил. У него есть сигареты?

Нет.

Дергаю головой, старательно откидывая шумящие в висках мысли, которые полностью захватывают мой разум, не давая сосредоточиться на проблеме наличия еды в тарелке. Начинаю активно расчесывать шею тонкими ноготками, делаю это невольно, не контролирую, и пытаюсь никак не проявлять своей нервозности, когда парень выключает воду, взглянув на тостер:

– Ты будешь тосты? – переводит глаза на меня, совершенно спокойно интересуясь. – Я могу взять один?

Киваю головой, активно, отвожу взгляд в сторону. Продолжаю нервно чесать шею.

Лишь бы не думать об этом запахе…

– Ты не расскажешь моей матери, что я отобрал у тебя еду? – он усмехается, взяв один тост. – Не шучу, я у неё не в приоритете, – откусывает немного, подойдя ближе к столу. – Узнает, что стащил, надает по лицу.

Молчу. Смотрю в сторону. Смотрит на меня. Молчу. Смотрю в сторону. Смотрит на меня. Молчу…

Ладонь дрожит. Не позволяю себе мучать кожу ногтями, пока внимание этого типа направлено на меня.

Молчим.

Парень пожимает плечами, освободив меня от своего зрительного надзора, и поворачивается, тяжелым шагом приближаясь к двери, которую после закрывает, ударив по её поверхности ногой.

Стою у окна. Тканью шторы закрываю всё свое тело, выглядывая с краю рамы, чтобы ни у кого не было возможности поймать меня за наблюдением. От солнечной яркости дня приходится терпеть болезненное давление в глазах, пока слежу за тем, как сын Роббин покидает дом, направившись к калитке, у которой припаркован чужой автомобиль. Скорее всего, парня встречает какой-то знакомый. Дилан бодро распахивает дверцу, бросив в сторону водителя свой рюкзак, и смеется, видимо, с реакции того, кто сидит за рулем, после забирается внутрь. Ожидаю. Машина трогается с места. Нервно облизываю губы. Провожаю её взглядом, выходя из-за стены, и отпускаю шторы, позволив ткани расползтись в стороны, впустив в комнату больше света. Руки с естественной дрожью висят вдоль тела. Выжидаю. Вроде, не должны внезапно вернуться, да?

Думаю, да.

Оборачиваюсь, осторожным шагом, покачиваясь, бреду в коридор второго этажа. Оглядываюсь по сторонам, будто бы в доме кто-то должен быть, кроме меня, тот, кто поймает меня за…

За этим.

Подхожу к двери комнаты парня, вновь озирая коридор. Тишина. Никого. Логично.

Надавливаю ладонью на ручку – дверь подчиняется, открываясь, и я заглядываю внутрь помещения, не поражаясь тому, в каком состоянии находится комната парня. Но даже она выглядит лучше, чем тот дом, в котором я выросла.

Последний раз оборачиваюсь, окинув взглядом коридор, затем прохожу внутрь комнаты, оставив дверь приоткрытой. Изучаю помещение, переступив через спортивную сумку, что лежит на полу у самого порога. Нервно покусываю короткие ногти, за наличие которых меня бы наказали там, откуда я приехала, но Роббин пока не акцентировала на их наличии внимание, думаю, ей, как моему временному опекуну, обо всем сообщили.

Подхожу первым делом к столу, осторожно пытаясь выдвинуть ящики, и, удивительно, справляюсь. Кажется, мое желание придает мне сил. От осознания, что я вот-вот могу получить то, чего хочу, начинаю чувствовать себя гораздо лучше, чем утром.

В ящиках полнейший бардак, но мне удается откопать старую, внешне, упаковку сигарет и зажигалку. Не отхожу. Справляюсь на месте. В руках усиливается дрожание. Тонкими пальцами вынимаю одну сигарету, сунув её кончик в рот, и оглядываюсь, так же панически вслушиваясь в тишину. Чиркаю зажигалкой. Удается не сразу, но выходит поджечь сигарету, и я сразу же втягиваю в себя никотин. Набиваю им грудь. Полностью. И ощущаю, как мышцы тела отмирают вместе с моим сознанием. На коже выступают мурашки от того удовольствия, которое испытываю, пока заглатываю внутрь себя сигаретный дым, который сама же выпуская изо рта, и хватаюсь за край стола, аккуратно опустившись на заваленный вещами стул. Подпираю ладонью щеку, сутулюсь, курю.

Мне нельзя. Мне запрещено. Но…

Прикрываю веки, с воодушевлением ощущая, как организм утопает в наслаждении от наполнения. Конечно, эффект от простых сигарет не тот, но это лучше, чем употреблять вещи, которые имеют гораздо большее влияние на состояние человека.

«Это зависимость, Тея, но твоя проблема заключается в собственном нежелании противиться этому», – как-то так, да, доктор?

Затягиваю, с равнодушием уставившись на награды, что висят на стене.

Мне наплевать, слышишь?

***

Шумный коридор. Удивительно, что со своей способностью постоянно опаздывать, парни вовремя приезжают в здание учебного заведения, и у них остается время, чтобы забрать из шкафчиков необходимые тетради и учебники. Хорошо было бы иногда брать их домой, чтобы выполнять домашнюю работу, но вряд ли хотя бы один из членов футбольной команды заморачивается с этим.

Дилан с неохотой наполняет рюкзак лишним грузом, пока его друг упирается лбом в край верхней полки, пряча лицо в шкафчике, и дышит, устало, тяжело, нарочно пытаясь привлечь внимание О’Брайена, который улыбается, искоса поглядывая на него:

– Вернись в наш мир, – держит рюкзак обеими руками, дергая навесу, чтобы оценить тяжесть, и в итоге плюет, начав перекладывать вещи обратно на полки, решив оставить только одну тетрадь.

– Нет, здесь дерьмово, – Дэн часто переживает некий эмоциональный упадок, возможно, так проявляется его переходный возраст. – Всем плевать на мое состояние, – ворчит, правда, не испытывает чистый негатив. Конечно, он с юмором произносит, поэтому и Дилан отвечает с усмешкой, надевая ремни облегченного рюкзака на плечи:

– Мне не плевать, – поворачивается всем телом к другу, упираясь ладонями на свои бедра. Дэн лениво отталкивается лбом от полки, оставив на его коже красный отпечаток, и с притворным равнодушием уточняет:

– Правда?

О’Брайен хочет кивнуть, но отвлекается на женский голос за спиной:

– Эй, Дилан, – и сжимает губы, отвернувшись от друга, который закатывает глаза, с чувством безысходности вновь врезавшись лбом в край полки.

Девушка со светлыми переливающимися оттенками русого волосами с широкой улыбкой смотрит на парня, который полностью оборачивается к ней, привычно смерив взглядом с ног до головы.

– Привет, – она пытается не стрелять с неодобрением на подруг, которые группкой стоят в стороне, хихикая и перешептываясь, пока эти двое пытаются поговорить. Дилан переводит на них внимание, подняв ладонь в качестве приветствия и сдержанно улыбнувшись, отчего девушки громче шепчутся, активнее моргая и растягивая губы в ответ.

– Здорова, – парень опирается плечом на свой шкафчик, сунув ладони в карманы джинсов, а девушка по имени Брук складывает руки на груди, оповестив:

– Я написала тебе вчера.

– Да, видел, – хихиканье девушек и тяжелые вздохи друга за спиной.

– Ты мне ничего не ответил, – Брук улыбается, но нервничает, о чем говорит её попытка покусать нижнюю губу, кожа которой скрыта под ярко-красной помадой. Дилан морщится, но не виновато:

– У меня не было возможности.

– Так… – девушка решает задать вопрос в лоб, прямо сейчас, чтобы не ждать его ответа. – Что насчет сегодня? Ты идешь на вечеринку? – нет, всё-таки прикусывает пухлую губу. – Я буду там.

О’Брайен открывает рот, словно намеревается сразу дать ответ, в котором уверен, но на самом деле он находится на стадии обдумывания, поэтому рад тому, как Дэн отходит от шкафчика, выглянув из-за его плеча:

– Эй, – девушка мельком посматривает на него, но большую часть своего внимания отдает Дилану, которого за плечо обнимает Дэн. – Он мой партнер для вечеринок, – наклоняется чуть вперед, к лицу Брук, которая изгибает брови, указав пальцем на свой лоб, намекнув на наличие странной полосы на коже лба парня. Но он не реагирует, продолжив играть роль:

– В любой. Непонятной. Ситуации.

Дилан улыбается, взглянув на Дэна, который подмигивает ему, и Брук закатывает глаза, широко улыбаясь:

– Ну, одолжишь мне его на одну ночь? – коротко скользит языком по нижней губе, когда их с Диланом взгляды встречаются. – Для одной непонятной ситуации, – с такими же паузами произносит. Девушки громче хихикают, вовсе не смущая своим поведением Брук, которая переминается с одной ноги на другую. О’Брайен мог бы долгое время отвечать на её зрительный контакт и молчать, хорошо, что рядом Дэн, скрывающий своей деятельностью неловкую паузу.

– О-у, – парень убирает ладони от друга. – Бери, – натянуто улыбается, отряхивая плечи парня, будто от пыли. – Это не по моей части, – и разворачивается, принявшись разбираться с учебниками на полках. Брук улыбается, настойчиво добиваясь чего-то определенного от парня, который, по сути, не должен мяться, верно? Это не в его характере.

– Так ты… – Брук покачивает сложенными на груди руками. – Не дал ответ.

Он не может дольше тянуть, поэтому уверенно улыбается, пожав плечами:

– Думаю, я буду там, – да?

– Хорошо, – девушка начинает отходить к подругам. – Буду ждать.

– Окей, – Дилан сдерживает глубокий вздох, кивнув головой, и Брук разворачивается, отчего её завитые волосы забавно дергаются, и уверенной походкой девушка направляется к остальным. Подруги расступаются, позволив капитану группы поддержки занять привычное место в середине, после чего они вместе идут вперед по коридору.

О’Брайен поворачивается всем телом к другу, который немного отклоняется от шкафчика, прослеживая за отдаляющимися девушками, и медленно переводит взгляд на Дилана, задавшись вопросом, который не дает ему покоя на протяжении всех лет их совместного обучения:

– И что они в тебе находят? – фыркает при виде натянутой улыбки друга. – Даже меня ты раздражаешь, – принимается просматривать содержимое полок, как вдруг улавливает странную перемену в лице Дилана, поэтому вновь обращает на него взгляд, с подозрением сощурив веки:

– Что это было?

О’Брайен проводит ладонью по затылку, с непринуждением кивнув другу:

– Что?

– Только что, – Дэн не отстает, ведь уверен, что ловит Дилана за чем-то необычным. – Вот это, – указывает на его лицо. – Ты странно улыбнулся.

О’Брайен щурится, подняв брови, и с усмешкой давит на затылок Дэна ладонью, пихнув друга обратно внутрь шкафчика, из-за чего он врезается всем телом в края полок.

– Вернись в свою среду обитания, – Дилан ворчит, улыбаясь, и обходит друга. – Спасибо, – сует ладони в карманы джинсов, спокойным шагом минуя парня, который «выныривает» из шкафчика, ругнувшись:

– Эй! – не успевает взять всё необходимое и хлопает дверцей, поспешив за другом.

***

Вечер наступает быстро, и Роббин О’Брайен носится по дому, собирая свои вещи. Она теряет мобильный аппарат, но у неё нет времени, чтобы поругать сына, ведь понимает, что это его очередные «подколы». Он часто прячет то, что ей срочно необходимо, поэтому, как итог, женщина опаздывает на свою смену, поэтому начинает переобуваться в прихожей, осыпая Дилана «мягкими» ругательствами. Парень с довольной улыбкой стоит напротив, сложив руки на груди:

– Разреши мне сегодня гульнуть, – разводит руки в стороны. – И я тебе отдам телефон.

Роббин пыхтит, выпрямляясь, и хватает свою сумку с комода, указав пальцем на сына:

– Я разберусь с тобой позже, – притворно улыбается, заглянув на кухню с меньшим раздражением, чтобы обратиться к Тее, которая сидит за столом, ковыряя вилкой салат с жаренной картошкой.

– Тея, выпей лекарство, – напоминает. Девушка обращает равнодушный взгляд на женщину, ответив спокойным кивком.

– Хорошо, – Роббин прикрывает дверь, обернувшись к сыну, который поглядывает на настенные часы.

– Ты ужинал? – мать интересуется шепотом.

– Да, – он щурится, с подозрением покосившись на женщину. – С чего это тебя интересует?

– Сделай вид, что нет, – Роббин дает странный указ, направившись обратно к комоду, чтобы проверить свое внешнее состояние в зеркале, а парень продолжает с недоумением смотреть на неё, стоя на месте. – Мне нужно, чтобы ты проследил за тем, сколько съедает Тея.

Он закатывает глаза, опустив руки, и ставит их на талию, немного задрав ткань футболки:

– А как же больше свободы? – делает медленные шаги к матери, которая поворачивается к нему, держа ремень сумки на плече, и убирает руки сына, поправив его футболку:

– Наличие свободы так же опасно, Дилан, – отходит назад, вынув из сумки связку ключей. – Просто пусть она съест всё, что я положила на тарелку, – приказывает ему, будто он может повлиять. – Там немного.

– И как это будет выглядеть? – не догоняет.

– Просто зайди и сядь с ней ужинать, – Роббин вздыхает, подняв запястье руки к плечу, чтобы проверить время.

– Я устал… – Дилан притворно зевает, покосившись в сторону.

– Не ной, – кивает на дверь, и О’Брайен вздыхает. Сдается, направившись в указанном направлении, пробубнив под нос:

– Пока.

– Удачи, – Роббин отворачивается, поспешив к входной двери, за ручку которой хватается ладонью, но притормаживает, обернувшись, правда, без понимания, что конкретно привлекает её внимание. Смотрит на комод. Может, что-то забыла?

Нет. Она приоткрывает дверь, заметно хмурясь, ведь… Не находит фотографию в рамке, которую выставила вчера утром.

Отворачивается, переступив порог, и опускает задумчивый взгляд вниз, с каждой прошедшей секундой осмысления всё сильнее погружаясь в свои тяжелые мысли.

Дилан следит за временем, прислушивается к шуму за окном, и выдыхает с облегчением, когда улавливает рев мотора. Его мать уезжает от участка, отправляясь на работу, и теперь парню остается потерпеть компанию странной девчонки, а после он отправится развлекаться с теми людьми, с которыми хотя бы можно поговорить.

Он не относит себя к людям, неспособным найти общий язык с кем-либо. Серьезно, может, Дилан слишком высокого мнения о себе, но у него никогда не было проблем с общением. А тут…

Накладывает себе вторую порцию ужина, с тяжестью, вздохнув, ведь он первую еле уплел. Хотел перекусить, чтобы не набивать желудок перед алкоголем. Но это не основная проблема.

Оборачивается, старательно избегая возможности пересечься взглядом с Теей, хотя, возможно ли это? Девушка только и делает, что смотрит в тарелку, медленно переворачивая её содержимое вилкой. Дилан садится напротив, берет столовый прибор, и повторно окидывает вниманием еду, осознав, что прием пищи в такой компании куда тяжелее без матери. Начинает с неохотой кушать, чувствуя, как девушка внезапно поднимает на него глаза, точнее, на его тарелку. Смотрит. Это нервирует, но парень сдерживается, натянув на лицо не совсем расслабленную улыбку:

– Что? – поглядывает на неё, поднося вилку к губам. Тея ерзает на стуле, перескакивая вниманием со своей тарелки на его, а лишь после поднимает взгляд на лицо парня, впервые так долго удерживая зрительный контакт с ним:

– Ты ведь уже ел, – вот так просто. Дилан останавливает вилку с едой у своего рта, успев слегка приоткрыть его. Смотрит на девушку, понимая, что требуется как-то выйти из ситуации, чтобы не вызвать подозрений, поэтому пожимает плечами, не оспаривая:

– Верно, просто… – стучит вилкой по тарелке. – Я много ем, – улыбается, сложив одну руку на груди. Тея отводит взгляд. Кажется, ей это вовсе не интересно, она просто поставила его перед фактом, а он принимается объясняться. Что ж, О’Брайен опять чувствует себя неловко, так что решается перевести стрелки:

– А ты… – указывает на её полную тарелку, ожидая, что девушка потеряется, ведь она ничего до сих пор не съела, но Тея вполне спокойно отвечает:

– Я уже наелась.

Дилан щурится, продолжая усмехаться краем губ, но уже испытывает интерес, когда задает очередной вопрос:

– Прости, но что из этого ты съела? – откладывает вилку, локтями опираясь на край стола, а ладони сцепляет, подавшись вперед. Всё ещё пытается заставить Тею смутиться, но она выглядит расслабленной, вовсе не скованной, когда поясняет:

– Помидоры. Сыр, – вилкой дергает перечисляемые продукты. – Очень сытно.

Поднимает глаза, коротко посмотрев на парня, который хмурит брови:

– Ну… А чуть больше ты скушать не хочешь? – он бы на её месте уплетал бы всё, что дают. Она ведь понимает, в каком состоянии находится? Это даже не смешно, это мерзко.

Тея остается серьезной и уверенной, когда задает встречный вопрос, озадаченно хмуря брови, и открыто уставившись на Дилана:

– Зачем, если я уже наелась?

Парень стучит пальцами по столу, не сдержав своего предположения, которое раскрывает вполне убежденно:

– Это такое самовнушение?

Тея пристально смотрит в ответ. О’Брайен поднимает брови, ожидая её слов, но девушка хранит молчание, а её молчаливый надзор начинает напрягать. Дилан даже не дергается, не отводит взгляда в сторону окна, когда слышит приближение автомобиля. Это за ним. Дэн приехал. Не шевелится. До тех пор, пока Тея не опускает взгляд, осторожно поднявшись со стула. Берет тарелку. Молча обходит стол, чтобы положить остаток еды на полку холодильника. О’Брайен теперь пялится в стол, продолжив притоптывать ногами под ним. Девушка спокойно моет ладони, набирает стакан холодной воды. За окном слышно гудение. Дэн вызывает друга, а тот продолжает сидеть.

Тея покидает кухню, а Дилан подпирает щеку кулаком, задумчиво утекая внутрь себя.

Что ж, она поняла.

Поняла, что он следил за её приемом пищи.

Значит, не такая уж и «ограниченная», как написано в документе.

========== Глава 2 ==========

Он садится в машину. Дверца закрывается – и музыка из салона слышна хуже, чем до этого, приглушенно, а я смелее выглядываю из-за оконной рамы, скрываясь за тканью шторы. Кажется, в машине несколько людей. Они громко общаются, слышу смех. Не испытываю любопытство по отношению к незнакомцам, лишь терпеливо ожидаю, когда автомобиль тронется с места. Дилан нарушает правила. Роббин, уверена, взорвется в ярости, когда узнает. Конечно, не мне об этом сообщать, их жизнь меня не должна касаться, и она не будет. Всё равно сомневаюсь, что протяну в этом доме весь данный мне срок.

Автомобиль отъезжает. Я не ухожу, продолжаю следить, до тех пор, пока машина не сворачивает с улицы, лишая меня возможности наблюдения, правда, будучи параноиком, продолжаю стоять на месте, нервно вытирая влажные ладони о шторы. Переминаюсь с ноги на ногу. Слабость. Такая приятная слабость. И вялость. И моральное отупение. Сложно в точности описать свое состояние и наслаждение, которое оно приносит. От недостатка питания меня постоянно покачивает. Нахожусь в бесконечном режиме «на грани» с потерей сознания. Как… Как эффект от «собачьего кайфа». Вот так я себя чувствую. Всё время.

Отхожу от подоконника. Отпускаю ткань штор. Взгляд сам опускается ниже, скользнув по мягкому ковру под ногами, но стопам по-прежнему холодно. Я постоянно ощущаю холод. Честно, не помню, каково это – чувство здорового тепла в теле, но мне даже нравится. Будто мне повезло иметь возможность проследить сам процесс.

Медленного разрушения организма.

Опускаю руки, оставив в покое вязаный свитер темно-зеленого цвета. Слабым шагом направляюсь к двери, осторожным движением открыв её, чтобы впустить в комнату больше темноты. До сих пор не могу принять тот факт, что живу под крышей такого дома. Я не знаю Роббин и вряд ли смогу сблизиться с ней. Не потому, что нет возможности, просто я не желаю этого. Сама. Так вот достаточно изучить это место, чтобы понять: женщина она, вроде, хорошая, да и их с сыном стычки, думаю, не пропитаны тем видом злости, который выливался в свое время на меня. По крайней мере, меня хоть и пугает их крик, но после него тут же следует что-то, заставляющее меня хотеть изучать этих людей. И я остаюсь. И смотрю. Порой встречаются те, за кем хочется наблюдать со стороны. Судя по всему, это мой личный жизненный стиль. Я может и существую, но лишь в роли наблюдателя за развитием жизненных событий других.

А что насчет меня?

Медленно иду к ванной комнате, включая теплый свет, приносящий глазам знакомый дискомфорт. Живот крутит, где-то под ребрами происходит привычный для меня процесс отмирания органов. Прикладываю дрожащую ладонь к животу, начав заметно прихрамывать. Не прикрываю за собой дверь, чтобы иметь возможность слышать, что происходит в доме. Вдруг кто-то внезапно вернется. Подхожу к туалету, начав короткими глотками воздуха заполнять кислородом легкие, отчего мое головокружение усиливается. Держусь за край раковины, медленно приседая на колени, и не заставляю себя ждать: сую два пальца в рот, одной рукой продолжая стискивать край ванной, пока другой вызываю у себя рвоту. Начинаю плевать, морщась от заполняющей глотку мутной белой жидкости. Честно, не знаю, что именно выходит из меня, а происходит это последние несколько лет. Не имеет значения, главное…

Не могу закончить свою мысль из-за временного потемнения в глазах. С хрипом втягиваю воздух в легкие, организм еле удерживает меня в сознании. Удивительно, что он продолжает бороться наперекор желанию хозяйки истощенного тела. Судорога усиливается, когда приходится руками схватиться за бортик ванной, чтобы не рухнуть и не удариться головой о мраморное покрытие. Рвано дышу, ощущая, как всё больше погружаюсь в ощущение «притупленности». Состояние, словно я вновь под кайфом. Оно такое родное и…

Прикрываю глаза, спиной врезаясь в край ванной, и запрокидываю голову, улавливая наслаждение, которое получаю ежесекундно, пока организм продолжает неистовую борьбу со мной. Он крепко держится за сохранение сознания. Пальцами руки касаюсь груди, надавив, дабы добраться до ребер. Второй ладонью нащупываю пульс на шее. И приоткрываю опухшие веки, вновь ощущая это. Это.

Почему оно так отчаянно колотится?

За что ты сражаешься?

***

Громкая музыка злит каждого жителя данной улицы. А ведь сегодня даже не выходной день и завтра многим подниматься ранним утром, чтобы отправиться на работу или учебу, как и всем тем, кто отправляется на вечеринку с бесплатным алкоголем и тем, что считается незаконным, но каким-то образом хозяину этого всем известного дома удается раздобыть нелегальное на потех «детишкам».

Тротуар рядом с домом, откуда разливаются громкие голоса и смех вперемешку с бьющими по мозгам соседей басами, забит машинами. Странно, почему многие добираются таким образом, ведь после этого, логично, не стоит садиться за руль. А кого из подростков это волнует, когда вокруг полно пива и сигарет, а твои родаки не способны повлиять на твою жизнь? То самое безбашенное время, когда ты считаешь себя и свои установки верными, а нравоучения взрослых кажутся бесполезными и ограничивающими тебя. Свободы. Больше свободы, верно?

Приходится припарковаться возле участка напротив. Дилан выбирается из салона, а Дэн спешит за ним. Не любит оказываться наедине в подобных местах. Ему требуется толчок, чтобы влиться в компанию. Честно, до сих пор удивляется, почему О’Брайен общается с ним? Нет, правда. Этим вопросом часто задаются одноклассники, ребята из команды, да что уж там, даже учителя. Дэн привык встречать недоумение каждый раз, когда на его ответ: «С кем ты пришел?» – он называет имя О’Брайена. Как ни крути, Дэн немного… Другой, что ли.

Дилан довольно социально развит и ему с легкостью удается приобщиться к любой компании, а вот Дэн…

Парень вздыхает, отчасти чувствуя благодарность. Хорошо, что ему повезло сойтись в общении с О’Брайеном, иначе так бы и проводил время дома, играя в приставку. А так он и в команду попал, и обзавелся новыми знакомствами. Круто.

Парни приближаются к переполненному людьми дому. Впервые из-за нехватки пространства многие «тусят» во дворе, что делает жизнь соседей намного тяжелее. Дилан закуривает, расслабленным шагом поднимаясь на крыльцо. С ним здоровается каждый. Кто-то протягивает руку, кто-то обнимает, на что он отвечает, сильно хлопая по спине ладонью, а если это девушка, то обходится без больных ударов ладонью, а лишь потирает ею спину, отчего обычно представительницы противоположного пола заметно мякнут, после смущенно улыбаясь и скрытно провожая парня взглядом.

Приходится напрячься, чтобы протиснуться в гостиную. Музыка слишком громкая, присутствующим приходится надрывать голосовые связки, чтобы быть услышанными во время общения. Свет приглушенно-фиолетовый. Странное освещение, немного неприятное глазам. Стоит духота. Запах пота в смешении с ароматами духов и одеколонов. У потолка витает дым от сигарет или того, что сегодня удается заполучить у хозяина дома.

– Сколько будем пить?! – Дэн встает рядом с Диланом, который останавливается у журнального столика, изучая стаканчики с алкоголем, который разливают из бочки, находящейся у дивана.

– Как пойдет, – отвечает, и Дэн понимает, что это означает.

Как пойдет с Брук.

– Дилан! – какой-то парень проходит мимо, похлопав парня по плечу, и они оба улыбаются. О’Брайен поднимает ладонь, поприветствовав в ответ.

– Как дела? – честно, Дилан даже не помнит имен, но сохраняет улыбку, отвечая незнакомцу:

– Отлично.

– Мама отпустила? – за незнакомым парнем следует другой, и Дилан опять не способен вспомнить, кто перед ним. Возможно, кто-то из школы. Не может же он помнить всех. Да и не хочет забивать себе этим голову.

– Тебя, смотрю, тоже, – закуривает, улыбаясь, а ребята смеются, продолжая идти.

Дилан зажимает сигарету в зубах, начав поднимать каждый стакан к лицу, чтобы понять, что в них налито, и Дэн приветствует подобную процедуру. Если бы этим занимался он, то все вокруг высмеяли бы его, назвав «мамкиным сынком», но никто не пытается поиздеваться над О’Брайеном. И не только потому, что его внешность вводит всех в заблуждение по поводу характера. Первый момент Дэн так же побаивался парня, ведь каким может быть человек, отбитый татуировками? Может, сейчас О’Брайен и спокойный, но, если верить словам некоторых… Многих людей, этот тип отличается буйным характером. Только вот Дэн общается с ним на протяжении двух лет после переезда в этот город. И на его памяти нет ни единого случая, когда Дилан бы терял контроль.

Но подозрения сами возникают в голове Дэна. По поводу честности и искренности поведения его друга. Ведь достаточно часто этот парень пропадает. И надолго. Где он шляется и чем занимается – неизвестно даже его матери. Оттого, наверное, мисс О’Брайен временами такая нервная.

Дэн оглядывает помещение с высоким потолком. На огромных окнах развешены сверкающие фонарики, горшки с цветами опрокинуты, местами на полу разлит алкоголь. Накуренные ребята дико смеются, сидя на полу, другие только принимаются употреблять, затягивая косячок. Всем весело, все улыбаются. Возможно, это неправильно, но подобное времяпрепровождение действительно расслабляет, в том плане, что ты забываешься. Ненадолго сбегаешь из реального мира. Только вот Дэну никогда этого не требовалось, что ли…

Парень улыбается, наблюдая за тем, как Дилан морщится, когда пробует алкоголь в одном из стаканчиков. Значит, паленое. Было бы неплохо выехать отсюда непьяными, Дэн не против. Совсем.

Он оглядывает гостиную повторно, но на этот раз задерживает свой взгляд на коридоре, со стороны которого идет высокая девушка. Её русые волосы красивыми волнами накрывают оголенные плечи, белая майка на тонких лямках не скрывает черного бюстгальтера, а темная джинсовая юбка сильно открывает стройные ноги. Даже сквозь громкую музыку улавливает стук каблуков. Её алые губы растягиваются в улыбку, а красивые глаза приобретают больше блеска. Дэн вовремя отводит взгляд, опустив его в пол, и нервно потирает пальцами переносицу, пихнув Дилана локтем в плечо. Парень оборачивается на друга, с хмурым видом кивнув, ведь полагает, что того опять кто-то донимает, но Дэн кивает за спину, заставив О’Брайена оглянуться назад. Видит Брук и сдержанно улыбается, оставив стаканчики на столике, полностью развернувшись и сунув одну ладонь в карман кофты с собранными в локтях рукавами, пока второй продолжает удерживать сигарету, с которой стряхивает пепел на пол.

Широкая улыбка. Притягательный взгляд. Привлекательные формы тела.

Да, Брук красивая.

– Привет, – девушка останавливается напротив ребят, не обращая внимания на парней которые с интересом и открыто изучают её, проходя мимо, и уж тем более плюет на взгляды девушек, завистливо кусающих губы. А тот факт, что Брук спокойно берет Дилана за запястье руки, потянув за собой, в несколько раз усиливает процент зависти со стороны женской половины присутствующих.

Брук кивает с улыбкой Дэну, который поднимает ладонь, сжато растянув губы, и не задерживает своего взгляда на девушке, отводя его в сторону, но приходится вновь поднять глаза на О’Брайена, который похлопывает друга по плечу, успев сказать:

– Звони, если что! – перекрикивает музыку, а Дэн произносит что-то вроде: «Забей», – начав пятиться назад, наблюдая за тем, как Брук сжимает ладонь О’Брайена, уводя его из гостиной. Дэн оступается, ногой задевая столик, отчего стаканчики опрокидываются, разливаясь, и парень нервно переглядывается с теми, кто сидит на диване. Незнакомцы искоса смотрят на него, перешептываясь и посмеиваясь. Парень прячет ладони в карманы кофты, начав крутить головой.

Куда ему податься? Чувствует себя потерянным.

Дилан только успевает закрыть дверь одной из комнат, и уже чувствует, как женские руки проникают под ткань его кофты, потянув на себя. Парень сохраняет легкую улыбку на лице, развернувшись к Брук, которая слишком широко улыбается, разоблачив свое состояние, и О’Брайен заметно хмурится, откинув голову немного назад, когда девушка тянется поцеловать его: