Текст книги "Океан и Деградация (СИ)"
Автор книги: Paprika Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 74 страниц)
– Что это? – Дилан манит. Всегда. Каким образом он заставляет людей тонуть в себе и поддаваться? Вряд ли он сам осознает, как влияет на других. По крайней мере, его совесть чиста, ведь делает он это неосознанно. Просто «по-детски» полагает, что его активная социальная жизнь – следствие хорошо выработанной коммуникабельности.
А Брук улыбается. Шире, так как… Вот так. Вот просто. Смотрит на него и какой раз убеждается, насколько сильно она влюблена. Господи, Брук чертовски не в себе.
Девушка пожимает плечами в ответ, выпустив из ладони бутылку с водой, и руками обхватывает шею О’Брайена, заставив его наклонить голову навстречу. Целует, углубляется. Пальцы запускает в темные волосы, хорошенько сжав и оттянув, чтобы он понял, к чему она сейчас ведет.
Если бы Дилан чувствовал себя лучше, он бы ещё предпринял попытку отстраниться и обсудить поведение девушки, но ему тоже нужно сейчас. Это. Поэтому он отвечает на поцелуй, откинув сигарету в сторону, ладонями стиснув талию Брук. Девушка прогибается в спине, грудью и животом прижимаясь к телу парня, по спине которого пробегает необъяснимая вибрация, когда его подруга проникает одной рукой под ткань кофты, царапнув кожу плеча. Нет, Брук не знает о проблемах парня с психологическим жжением, но она часто ловила О’Брайена на том, какое удовольствие ему доставляет воздействие на кожу рук. Неважно, какое. Терзание ногтями, покусывание. Всё приносит ему наслаждение, помогая Брук заставлять его хрипло стонать в нужный момент.
И сейчас между ними обязан произойти «этот самый нужный момент», поэтому девушка разрывает поцелуй, немного дрожащими пальцами сжав ладонь Дилана, после чего разворачивается, потянув его за собой. А О’Брайен молча следует. Потому что сам чувствует потребность в «этом» сейчас.
Они оба сворачивают к дверям мужской раздевалки футбольной команды, а к проходу между трибун выходит Дэн. Парень переминается с ноги на ногу, не отводя взгляда от двери, даже когда та закрывается. Мнется, как-то нервно покусав внутреннюю сторону нижней губы, и озирается по сторонам, ударив кулаком об кулак.
Сложная ситуация.
…Брук не пытается скрыть своего желания, её широкая улыбка и сверкающий взгляд открыто демонстрируют потребность в физическом контакте с парнем, которого крепко держит за руку, усаживаясь на край стола тренера. Дилан пару раз оглядывается на запертую им дверь со стеклянной вставкой и реагирует на прикосновение девушки к его щеке, окончательно развернувшись к ней всем телом. И не сопротивляется, наклонившись к её лицу для напряженного поцелуя, который окончательно помогает осознать свою необходимость в данном человеке прямо сейчас.
Долгий поцелуй, настойчивое проникновение в рот другого человека. Дилан чувствует, как кожа его рук покрывается мурашками от ожидания, но всё равно… Ощущения одинаковые. Секс с Брук или с незнакомой девушкой – всё воспринимается в одинаковых границах удовольствия, а парень ловит себя на мысли о большем. Ему чего-то не хватает – понятная потребность в усилении и увеличении ощущений. Будто его жажда переспать с кем-то развивается, как любая другая зависимость. Алкоголик со временем нуждается в большем употреблении, как и наркоман испытывает нужду в большей дозе. Хотите сказать, Дилан чертов зависимый? Бред какой-то.
О’Брайен с наслаждением прикрывает веки, носом касаясь виска девушки, которая медленно скользит ладонями по его груди, затем пальцами сжав бедра. Парень руками контролирует поворот головы Брук, когда она оставляет поцелуи на его шее, медленно спустив ладони на шнурки спортивных джоггеров. Девушка закрывает глаза, утопая в приятных ощущениях, которые дарит Дилан, пальцами проникая в её густые волосы. Заставляет приподнять лицо, и Брук готовится проглотить столь необходимый поцелуй, но парень вдруг приоткрывает веки, сощурено и хмуро уставившись на неё. Брук шире распахивает глаза. Смотрит в ответ. Её пальцы замирают, не успев проникнуть под мягкую ткань штанов. Дыхание девушки сбивается гораздо сильнее, но от возникшей паники, ведь О’Брайен отводит взгляд, довольно сердито пялится куда-то в сторону, пальцами продолжая еле ощутимо играть с волосами Брук.
Только не это.
Не опять.
– Нет, – Брук моргает, схватив парня за локти его согнутых рук. Качает головой, пытаясь заглянуть в его глаза, а Дилан с тяжестью и обречением вздыхает полной грудью, на секунду сжав веки. Он зол. На себя, ведь каждый раз, будучи в здравом уме, толкает самому себе чертову решительность в борьбе с «зависимостью», а моменты, когда пора проявить сопротивление, сдается, не успев осознать свое поражение. Ему нужно остановиться и осмыслить происходящее, тогда он справится.
Но отпустит ли его? Вряд ли.
– Дилан, – Брук часто моргает, ладонями удерживая его за шею, и всячески пытается повернуть его голову, дабы заставить взглянуть на себя. Без малейшего желания парень направляет на неё свое внимание, но девушка не находит слов, ведь О’Брайен убирает свои руки, опуская их вдоль тела. Не касается её. Брук сдержанно сглатывает, чувствуя, каким уколом обиды и непонимания пронзает её грудную клетку.
Она недостаточно красива, чтобы понравиться ему? Она недостаточно худая, чтобы быть желанной? А ведь никто не ответит на её вопросы.
Дилан убирает её руки, с хмурым видом отступая назад, от стола. Одну ладонь прячет в карман кофты, другую сжимает в кулак, ударив себя по бедру. Брук не может сдержать дыхания. Она отворачивает голову, уставившись в пол, и с обидой сглатывает, пальцами сжав край стола, на котором сидит. О’Брайен ничего не говорит. Разворачивается, преодолев желание использовать Брук. Да, использовать. Одно дело, когда речь идет о девушках в притоне или в баре, которых он не знает, и на чувства которых ему плевать. Но Брук – его друг. И он понимает, чего она ждет от него.
Если честно, О’Брайен винит себя в отсутствии больших чувств к Брук. Ему хотелось бы быть нормальным, испытывать здоровое влечение и не иметь этой больной потребности. Тогда, может быть, у них бы что-то получилось, но не мало важную роль играет отношение парня к подруге. Да, она – только друг. Нельзя насильно принуждать себя думать о большем.
Дилан выходит, оставляя Брук наедине со своими мыслями и тревогами. Она интерпретирует все по-своему, и ей кажется, что причина отсутствия желания со стороны парня – непривлекательность девушки.
Брук кусает ногти, пристально сверля пол взглядом.
Это значит, она недостаточно хороша. Ей нужно стать лучше.
Ей требуется похудеть. Еще сильнее.
***
Спокойней?
Ведет автомобиль, держа руль одной рукой, а костяшки второй покусывает, иногда стуча ими по губам. С привычной задумчивой хмуростью смотрит на дорогу, анализируя своё состояние. Возможно, допускает ошибку, стараясь оценивать каждую эмоцию, каждое ощущение, что каким-то образом возникает внутри. Не уверен. Стоит ли зацикливаться? Хотя если не будет думать об этом, то уйдет в бесконтрольный разнос. Было дело. Не хотелось бы повторять.
Стучит пальцами по рулю. Вторая ладонь невольно лезет к плечу, принимаясь активно тереть его. Неприятный зуд, но несильный. Не так трагично, можно и потерпеть. Эта херня приносит слишком много дискомфорта, и парень понятия не имеет, с чем приходится бороться. Надеется лишь, что эта «особенность» не вынудит его обратиться к отцу. Боится, что у него были похожие симптомы.
И данная мысль въедается в череп, приходится изрядно постучать костяшками по голове, дабы пробить её внутрь, где она смешается с остальными сотнями предположений и таким образом померкнет, не начав истязать Дилана.
Неважно, что именно. Плохая черта или хорошая. Он не желает быть в чем-то похожим на отца. Ирония в том, что чем старше парень становится, тем сильнее походит на него. Они, на хрен, имеют много общего, и лучше О’Брайену прекратить отравлять себя этим, иначе пиздец нагрянет раньше времени.
Машину паркует, но не спешит вылезти. Сидит в салоне, локтем упираясь в окно, и продолжает дергать пальцами губу. Странно, почему ему не становится легче? Вчера он неплохо так оторвался. Напился, накурился и… Там переспал с кем-то, вряд ли вспомнит её лицо.
Надо сосредоточиться на чем-то ином. На чем-то… Актуальном.
Выходит из машины. Кое-как, но удается заставить себя двигаться, несмотря на то, какие ощущение порабощают этого парня. Возможно, ему стоит отвлечься, чтобы не поддаваться настойчивому желанию переспать с кем-то. Если он сдастся, то точно выпьет. Там, где разврат, там и алкоголь, а то, бывает, ещё чего покрепче.
Верно, пускай займет все свои мысли иным. Например, его мать. Роббин должна вот-вот вернуться. Точнее, она говорила, что приедет в выходные, но, судя по всему, её неплохо так затянуло общение со Стейси. Дилан, честно, не в восторге от подобного её времяпрепровождения. Пускай, они и лучшие друзья, но Стейси плохо влияет на Роббин, невольно принуждая ту окунуться в прошлое и вернуться к распиванию. Они называют это «отдых», но парень знает, что за одним бокалом последует несколько бутылок, если Роббин не контролировать. Так что имеет смысл ей позвонить и узнать, во сколько она вернется сегодня.
Рюкзак висит на плече, шагает к крыльцу, в руках держа телефон. Набирает номер матери, после прижав мобильное устройство к уху. Слушает гудки, свободной ладонью вынув связку ключей из кармана кофты. Играет ею, приближаясь к двери, и набирает больше кислорода в легкие, принудительно вздохнув:
– Привет.
И замирает, когда в ответ прилетает опьяненное и протяжное:
– Приве-ет, – женский смех. О’Брайен подносит ключ к замочной скважине, врезавшись острым взглядом в поверхность крыльца:
– Ты пьяна? – вставляет в замок, грубым движением поворачивая, ведь не может контролировать проявление негатива в ответ на смех матери и её подруги. – Ты всё еще пьешь? – строже задает вопрос, сохраняя глаза опущенными, как и лицо, когда резко распахивает дверь, переступив порог.
– Да-а не-ет, – Роббин растягивает гласные, вновь заливаясь нетрезвым смехом, на заднем фоне …… о чем-то шутит – и они обе оглушают парня своими громкими голосами.
– Что за бред? – Дилан сбрасывает с плеча рюкзак, оставляя возле порога, и прикрывает дверь, оставаясь повернутым спиной к прихожей. – Дай трубку этой суке, – не сбавляет агрессии в тоне голоса, не совсем лестно отзываясь о подруге матери. Ставит свободную руку на талию, с большим недовольством и злостью начав строить план действий.
Надо забрать Робин от этой алкоголички.
– Она моя подруга. Лучшая.
– Ты не просыхаешь! – Дилан не пытается говорить мягче. – Она плохо на тебя влияет!
– Хватит контролировать меня! – не стоит забывать, что Роббин такая же вспыльчивая натура. – Всю мою жизнь! – кричит в трубку, еле успевая соображать, что именно хочет сказать. – Столько лет на тебя потратила! – хотя, она явно не контролирует мысли. – А ты не даешь мне немного отдохнуть!
– Мам… – Дилан понимает, ему нужно быть сдержаннее с ней, особенно, когда женщина в таком состоянии, но Роббин окончательно расходится, отменив фильтрацию того, о чем говорит:
– У меня не было нормальной жизни! Я лишена её, потому что ты…
О’Брайен резко поднимает взгляд, вцепившись им в поверхность двери, и не замечает, как у него предательски перехватывает дыхание.
…Забивается в угол ванной, лезет буквально под раковину, влажными от слез ладонями растирая лицо, сжатые опухшие веки. Выражение страдания, громкий плач, прерывающийся на долгие попытки восстановить сорвавшееся дыхание. Хрипло глотает комнатный воздух, но всё без толку. Её тело ноет. Всё. Целиком. Ноги и руки покрыты синяками, серьезными гематомами, а между ног, в самом низу живота ощущение разорванности, словно её физически порвали и продолжают рвать. Каждый день. Этот запах. Его запах, она не может смыть с себя. Отвратительный. Омерзительный. Он въедается под кожу – и выворачивает наизнанку засевшие внутри эмоции.
Она одна. Наедине со своими демонами.
Дверь ванной комнаты медленно приоткрывается. Его рост и возраст не позволяют успешно справляться с преградами, но мальчик растет очень настойчивым и упрямым, поэтому добивается своего, мотивируясь громким рыданием матери-подростка, стоны которой не скроет шум потока воды. Девушка со страхом вскидывает голову, распахнув веки, ведь полагает, что это ОН вернулся, но видит лишь своего сына, сильнее оскалившись и окончательно сорвав голос:
– Уйди прочь! – с агрессией кидается словами в мальчишку, который еще совсем мал, чтобы хорошо понимать её речь, но отлично проникается негативом, которым обливает его юная мать. Продолжает пальчиками держатся за край двери, хлопая ресницами. Он еще так мал, но его взгляд уже поникший, не имеющий естественного для чистого и невинного разума блеска.
Девушка обнимает колени, прижав их к груди, и с яростью шипит, терзая взглядом лицо сына:
– Ненавижу тебя…
Отвратительная боль в руках в одно мгновение распространяется по всему телу, словно паразиты, размножающиеся под кожей. Он чувствует, как они скользят, передвигаются, вскрывают кожный покров, вызывая гнойные язвы, от который желание растерзать себя, снять с себя «шкуру» усиливается в разы. О’Брайен не понимает, каким образом остается без движения, ведь неприятные ощущения в несколько раз сильнее, чем обычно. И теперь они охватывают всего парня, возможно, этот тип слишком сильно погружается в воспоминания, не разбирая тревожного, будто трезвого шепота матери:
– Боже, Дилан, я не это имела в виду…
…– Ненавижу тебя и твоего выродка!
Мужчина свободной от бутылки пива ладонью хватает девчонку за волосы, отбросив в сторону стола, о который девушка бьется щекой, схватившись за край, и приседает на пол, с горячим от переполняющей её ненависти дыханием уставившись вниз.
Ребенок стоит в углу кухни, погруженной в непонятно сероватый полумрак с оттенками голубого. Возможно, только он видел мир в таких тонах. Мужчина тяжелым шагом направляется к двери, чтобы вернуться в гостиную и посмотреть телевизор в обнимку с ящиком пива, а девушка дрожащей ладонью касается своей головы, пальцами оттянув волосы. Клок без труда отходит от кожного поверхности – стресс, нервная система идет к черту, поэтому её здоровье ухудшается. Девчонка начинает тихо глотать скапливающиеся слюни во рту, и в какой-то момент её бледное лицо искажается в уродливой злой гримасе.
Ненавидит.
Сжимает клочок волос.
Их. Всех.
Переводит взгляд на сына, который продолжает молча смотреть на неё, спиной прижимаясь к холодной стене. Девушка щурится, выдавив ядовито:
– Сдохни.
Надо было убить его. Да. Верно. Она должна была прикончить этого выродка Сатаны до того, как вокруг неё образовался этот Ад.
Мальчишка продолжает с равнодушием, непривычным для ребенка, смотреть на мать, глаза которой наполняются слезами, а дрожащие губы шепчут:
– Ненавижу тебя…
Его так неприятно парализует, но ощущения не покидают тело. Под кожей щиплет, в кончиках пальцев чувствует колющий песок. Сжимает и разжимает ладонь, быстрым взглядом заметавшись из стороны в сторону, и не может проявить прежний негатив на лице, когда глаза покрывает гребанная пелена гадкой соленой жидкости. Они заметно краснеют. Проявляется заметное дрожание. Парень моргает, частым глотанием пытаясь протолкнуть встрявший в глотке комок, вызванный тихим голосом матери:
– Дилан?
Парень рвано дышит, опускает ладонь и коротким потерянным взглядом окидывает его экран, сбросив вызов в тот момент, когда Роббин собирается повторно обратиться к сыну.
Она сказала это. Снова.
Опускает руку, нервно стуча телефоном по бедру. Его начинает знакомо трясти. Оглядывается на прихожую, ощущая себя… Никем. Всё возвращается. Одним сильным ударом в голову, который прошибает защитную оболочку, открывая для остальных тревог возможность проскользнуть внутрь. Дыхание активнее, оно медленно сбивается, словно под воздействием взрывающихся нервных клеток. Сложно полностью контролировать свои мысли, анализируя их, вовремя выявляя те, что окажут ядовитое воздействие на его психику. Чертовски трудно обрести шаткую гармонию. И так легко потерять её.
Дилан О’Брайен теряет быстро.
Он сдавливает пальцами телефон, чувствуя, как всё тело охватывает мерзкий жар. Воздух вокруг иссякает. Ненормальное дрожание рук распространяется. Под кожей зудит. Парень пальцами проникает под ткань рукавов, принявшись «раздирать» её короткими ногтями. Твердыми шагами вялых ног направляется к лестнице, предчувствуя эмоциональный взрыв. Ему требуется скрыться. Уйти. Собраться с мыслями, вернуть контроль над их потоком. Они атакуют. Зверски расправляются с сознанием парня, который взмывает по лестнице, сжимая пальцами одной ладони плечо другой руки. Лицо морщится. Перед глазами вовсе не плывет, но коридор будто клонит в сторону. Наверное, его охватывает такое ощущение, потому что усиливается головная боль и головокружение мешают здраво ориентироваться в пространстве. Это всё эмоции. Они заполоняют. Дилан обязан взять их под контроль.
Парень тяжелым шагом проникает в свою комнату, не рассчитав силу при закрытии двери. Хлопает ею, не считая, что своим поведением может привлечь чужое внимание, но так оно и происходит. Дверь комнаты напротив приоткрывается. Худая девушка в клетчатой рубашке выглядывает в коридор, ноющей от боли рукой опираясь на стену. Смотрит на дверь, которая секунду назад хлопает так, что грохот эхом трещит в ушах. Тея прислушивается. Конечно, О’Брайен частенько ведет себя неадекватно, но он обычно не демонстрирует так открыто свои эмоции. Что-то стряслось с Роббин? Опять поссорились?
О’Брайен ходит по комнате, проводя ладонями по волосам. Скользит ими к лицу, на пару секунд накрывает вспотевшее лицо, запрокинув голову, и глубоко, медленно дышит, пытаясь нормализовать поступление кислорода в легкие. По сухим губам скользит кончиком языка, сцепив пальцы на затылки, а веки прикрыв:
– Так… – шепчет, тяжело выдохнув в потолок, затем прикусив губу. Сжимает так сильно, что рвет её покров, выдавив немного крови, которую таким же образом слизывает, нагнувшись вперед, а руки поставив на талию. Переминается с ноги на ногу. Глаза не открывает. Контроль. Ему необходим контроль. Вернуть его, сейчас же. Поэтому он терпит серьезное жжение на коже. Оно не только терзает руки. Теперь это фантомное ощущение распространенно по всему телу. Словно под кожей раскаленные угли.
Восстановить дыхание не выходит.
– Тихо, – он продолжает говорить с собой шепотом, намереваясь тем самым настроить внутренний диалог. Это наилучший способ вернуть самообладание.
– Тихо… – повторяет, выпрямившись, и приоткрывает веки, хмуро и напряженно смотрит перед собой, терзая взглядом стены. – Так, – всасывает воздух в легкие, еле выдерживая давление в голове. – Так, – повторяет, одну ладонь прижав к пульсирующими изнутри лбу. Руки, ноги, шея – все рвать хочется. Ему нужна тишина. В голове. Иначе он рехнется. Жар изводит непередаваемо – и Дилан позволяет себе проявить слабость. Срывается, с агрессией начав стягивать с себя кофту. Одежда душит.
– Так, – вновь повторяет, будто иные слова вызывают тяжесть на языке. – Тихо, – шепчет, сжав веки, и стягивает кофту, бросив в сторону стола. Дышит через нос. Духота. О’Брайен трет татуированные руки, продолжая активно сглатывать, ему не легче, и касание ткани кожи приносит дискомфорт, поэтому парень не останавливается. Он крепко стискивает футболку, потянув вверх, и снимает через голову, избавляясь от последнего, что может касаться раздраженной чем-то кожи. Отпускает ткань на пол. Трет плечи. Не распахивает век, кажется, голова идет кругом от такого неестественного глотания воздуха.
Всё нормально. Отгоняй мысли. Ты справишься. Тебе нужна лишь тишина…
Стук. Неуловимый, если бы не напряжение, которым охвачен разум парня. Он поворачивает голову, острым взглядом врезавшись в поверхность двери. Вслушивается.
Нет. Не сейчас.
Голос Теи слышен из-за двери, но девушка не дожидается ответа, поэтому наивно полагает, что может заглянуть в помещение и побеспокоить этого типа. Девушка осторожно и медленно поворачивает ручку, ладонью оказывая давление на поверхности двери, и одной босой ногой переступает порог. Выглядывает, находя зрительно парня, но резко отводит слегка растерянный взгляд, замявшись:
– Ты в порядке? – повторяет вопрос, нервно почесав пальцами кончик носа от волнения, которое охватывает её. Необычно.
Дилан с обреченным вздохом отворачивает голову, наклонившись за футболкой. Ему не удается полностью скрыть свой дискомфорт, поэтому продолжает стоять к девчонке спиной, дабы она не увидела то, как он нервно кусает губы, проявляя на лице сердитое раздражение, вызванное ситуацией, которую он не может держать под абсолютным контролем.
– У тебя были занятия сегодня? – мнет пальцами футболку, бросив в сторону стола. Спрашивает жестким тоном, будто чем-то недовольный отец, готовый отчитать своего ребенка за провинность. А ведь это неплохой вариант, чтобы отвлечься и перенаправить свои мысли на иное. С матерью прогорело, теперь пришел черед переключить внимание на Тею. Порой О’Брайен забывает, что теперь в этом доме живут трое человек.
Выдвигает ящик тумбы, вынув упаковку сигарет, и обессилено садится на край кровати, согнувшись так, чтобы локтями опереться на колени. Тее не нравится, как напряженно парень поглядывает на неё, ожидая ответа, пока разбирается с сигаретой, чиркая возле её кончика зажигалкой. Но девушка убеждается в том, что Дилан не в настроении, поэтому выбирает путь меньшего сопротивлении, зная, что лучше идти ему навстречу, особенно, когда он выглядит таким рассерженным.
– Да, – кивает, переминаясь с ноги на ногу, стоя на пороге, дверь уже давно открыта полностью. Поза Теи напоминает позу солдата, правда, сутулого, который готов безотказно отвечать на все вопросы старшего по званию.
– И как оно? – Дилан затягивает, сжав пальцами сигарету, и вынимает её изо рта, пустив никотин через ноздри. Притоптывает ногами. Да, у него явно что-то сегодня неладно с нервной системой. Оушин странно мечется взглядом из стороны в сторону, вновь проявляя признаки растерянности, получая очередной вопрос строгим тоном.
Как оно?
«Как этого можно не понимать?!»
Удар деревянной линейкой приходится по воспаленной коже руки.
«Дура».
Тея сверлит взглядом пол, невольно касаясь ладонью другой руки, чувствуя, как та изнывает от новообразовавшихся синяков. Поднимает глаза, с частым от переполняющих её эмоций морганием взглянув на парня, который водит пальцами по плечу. Пытается делать это не так резко и грубо, как хотелось бы. Но всё равно, парню никогда не удается добиться нужного эффекта.
– Хорошо, – Тея кивает, обращая внимание на то, с какой силой Дилан вонзает пальцы в кожу, оставляя на ней красные полосы. Парень вновь отяжелено вздыхает в ответ, опустив голову, чтобы исчерпать зрительный контакт с девчонкой, и продолжает потягивать никотин, надеясь, что нависшее над ними молчание намекнет Тее о необходимости оставить О’Брайена одного, но это же Оушин. Дилану стоит чаще опираться в своих планах на этот многозначительный факт.
Но даже его осознание не подготовило бы парня к тому вопросу, который задает Тея в следующее мгновение, выдержав пару секунд тишины:
– Тебе принести нож?
О’Брайен удерживает сигарету возле губ, не сразу реагируя, оттого медленно поднимает голову, медленно щурит веки, медленно выпускает никотин изо рта, не успев вдоволь насладиться его согревающим пребыванием в глотке. Смотрит на Тею. Хмуро и негативно озадаченно, а девушка, в свою очередь, не проявляет ни единого признака скованности, ибо верит, что спрашивает о «нормальном».
Дилан слегка дергает головой, подняв брови:
– Что, прости?
Оушин держит руки сложенными на груди, но во время ответа не проявляет обычной для неё замкнутости:
– Или хочешь выпить? – предполагает, еще больше вводя парня в оцепенение, вызванное растерянностью, которая проявляется в виде негативных эмоций на лице. Приоткрывает рот, уже намереваясь грубо и резко попросить девчонку выйти за дверь, даже указывает на неё дымящей сигаретой, но…
…– Оставь меня! – испепеляющий его детское сознание женский крик со стороны гостиной неухоженного дома. Мальчишка медленно шаркает босыми ногами по грязному полу, толкая стопой бутылку пива. Приближается к приоткрытой двери. Вокруг всё охвачено грозовой ночью. Помещение гостиной тускло освещено рябью телевизора, на экране которого с трудом удается разглядеть какие-то силуэты. По-моему, это футбол.
– Я не хочу! – голос срывается, путаясь с рыданием. Ребенок осторожно касается пальцами края двери, немного потянув на себя, а сам заглядывает внутрь, становясь свидетелем того, что окончательно ломает его. И впоследствии будет ломать практически ежедневно, ведь он постоянно это делает с ней…
…Незнакомая девушка с мягкими формами тела пьяно смеется, резко переходя на громкие, неприятные для его ушей стоны, напоминающие плохую игру на скрипке…
…Молодая девушка сжимает свой рот ладонями, глаза закрывает, дабы хотя бы не видеть его, пока он нависает над ней, удерживая за волосы и стискивая шею. Лежат на полу. Она пыталась бороться, но теперь ей остается терпеть ту грубость, под влиянием которой оказывается её тело и разум…
…Грубыми, резкими толчками. Одной ладонью сжимает шею незнакомки, другой упирается в мягкую подушку старого дивана…
…Слезы без остановки скользят от краев глаз по щекам. Девушка рыдает в свои ладони, шмыгая носом, и от каждого резкого толчка её тело содрогается в неприятном дрожании. Кости бедер ломает. Мужчина хрипло и активно дышит, не намереваясь в ближайшие минуты прекращать, он намеренно растягивает миг получения удовольствия, растягивая его.
Мальчишка невольно роняет короткие вздохи, чувствуя, как все тело охватывает ранее незнакомое ощущение. Дрожь. Жжение под кожей. Именно тогда оно впервые проявилось. В тот день.
– Пожалуйста… – девушка качает головой, умоляя. – Хватит…
Дилан хватается ладонью за свое предплечье, сделав большой шаг назад от порога, но продолжает всё слышать. В животе всё переворачивается, органы сдавливаются, возникает непонятное чувство, словно что-то начинает колоть в легких.
Мужчина усиливает толчки, крепко сдавливая пальцами шею Роббин, которая начинает задыхаться…
…Дилан усиливает толчки, крепко сдавливая пальцами шею девушки, чем мешает воздуху нормально поступать в её легкие…
Господи.
О’Брайен пристально смотрит перед собой. Губы приоткрыты. Лицо выражает окончательную разбитость, а дыхание надолго встревает в глотке, когда ему приходится признать то, что он так отчаянно оттягивал.
Господи.
В ребрах зудит. Внизу живота связывается узел, а органы выжимают из себя всю кровь, отчего создается ощущение, словно внутри парень пуст не только морально, но и физически. Не может вытянуть себя из разрушительных мыслей.
Он. Как. Он. Господи.
Рука, удерживающая сигарету навесу, заметно трясется.
Он так не желал становиться демоном, но демон изначально был в нем. Господи.
Жар усиливается. Желание сорваться преобладает над страхом перед самим собой и тем, чем он является. Тяжело и быстро дышит, ногтями водя по плечу. Кожа красная, старые царапины вновь немного кровоточат. Дилан теряет связь с реальной действительностью, он настолько сильно поглощен в себя, в свои мысли, в ощущения, что не осознает, как принимает решение сдаться и бежать. Напиться, накуриться всякой дряни и трахать. Трахать кого-нибудь, чтобы получить желаемый выброс агрессии.
Так. Тебе нужно остановиться, помнишь? Всё обдумать и…
Неожиданное для него прикосновение к горячей коже плеча. Холодная ладонь. Так приятно ощущать лед. Возможно, из-за разницы температур сознание Дилана «обжигает», что помогает ему вырваться из помутнения. Он реагирует резким поворотом головы, словно испуганно, но парень реально отрывается от происходящего вокруг, поэтому забывает.
Опять. О ней.
Тея стоит сбоку, пальцами аккуратно касается его плеча, немного наклонившись, чтобы изучить бледное лицо:
– Всё хорошо? – шепчет, сощурившись. – Выглядишь плохо, – давит пальцами на кожу, и О’Брайен сжимает губы, уставившись на её ладонь, ощутив, какую серьезную ответную реакцию дает его организм.
Только не это.
Поднимает глаза на девушку, которая наклоняет голову набок, хмуря брови:
– Аптечка нужна?
Черт, уйди. Не трогай его. Не сейчас. Просто…
Тея не выражает ни малейшего испуга, когда горячая ладонь Дилана крепко сжимает её плечо. Она лишь отдергивает ладонь, заморгав и признав, что сделала немного лишнее. Девушка встревоженно отступает назад, совершая короткий шаг от кровати, но парень сдерживает её, взглядом пронзая пустое пространство. Смотрит куда-то ниже, вовсе не на Оушин, которая пальцами свободной руки осторожно пытается разжать ладонь О’Брайена.
– Эй…
В его глотке стучит. Пульсация в висках вызывает расплывчатость перед глазами, но он еще способен различать силуэт. Нехорошо. Он пытается глубже дышать, чтобы вернуть себе здравое мышление, но…
– Дилан? – Тея спокойно стучит пальцами по его плечу. Она шепчет его имя, а его организм реагирует, мурашками покрыв кожу. О’Брайен сильнее сдавливает пальцами её предплечье.
Нет.
Он не демон.
Оушин понимает, что сопротивление ни к чему не приведет, поэтому решается присесть на край кровати, чтобы послушать напряженную тишину – и вновь это ошибка. Чертова ошибка, Тея, лучше беги на хрен отсюда, иначе…
– Дилан? – повторяет попытку дозваться до него, и О’Брайен резко переводит на неё туманный взгляд, в разы сильнее сжав её плечо. Дергает девчонку в сторону, естественная для Теи слабость играет на руку – и девушка спиной падает на кровать, медленно осознавая происходящее. Широко распахнутыми глазами смотрит в потолок, моментально отгоняя жуткие воспоминания, которые привели бы её тело в оцепенение. Да, порой ей удается вовремя остановить поток мыслей и остаться в реальном мире. Пальцами перебирает ткань одеяла, опуская спокойный, совершенно нездорово равнодушный взгляд на Дилана, который с тяжелым дыханием нависает над ней, ладонями опираясь по обе стороны от её плеч. Руки трясутся. Внизу живота неприятно тянет боль. На влажной коже шеи выступает напряженная вена. Зудит. Всё. В каждой мышце.
Успокойся. С таким раскладом, ему правда лучше отправиться в тот притон.
А на лице Теи ничего. Она эмоционально уравновешена, даже, странно, но девушка столько раз оказывалась в похожих ситуациях, которые заканчивались одним и тем же. Правда, в данной ситуации Оушин уверена, что дальше ничего не последует, поэтому прямо смотрит на парня, который всё ещё сопротивляется.
