сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 55 страниц)
- Ешь. Это поможет организму лучше усвоить лекарства и поддержит уровень сахара в крови. – И, расстилая чистое полотенце, раскладывая на нем бинты и повязки и проверяя, все ли необходимое под рукой, он вздохнул. – Я знаю, что ты скоро вернешься к прежним привычкам, но постарайся питаться регулярно хотя бы ближайшие сутки.
- Но ведь инсулин должен быть уже давно переработан. – Шерлок махнул рукой в сторону окна, за которым на горизонте появилась бледная полоска зимнего рассвета. – Опасность миновала, ведь так?
- Да, но тебе нужно восстанавливать силы, - ответил Джон, подтягивая стул, чтобы сесть между коленей. – Тело не сможет залечить полученные повреждения, если его не кормить.
Наблюдать за работой Джона было завораживающе: уверенные, твердые руки, прижимающие стерильные марлевые салфетки, прежде чем аккуратно зафиксировать их бинтом. Он отмерял ровно столько перевязочного материала, сколько необходимо, закрывая пострадавшие места так, чтобы, обеспечивая им достаточную защиту, не ограничивать слишком сильно подвижность суставов, и уделял каждой царапине и порезу такое же пристальное внимание, как сам Шерлок – деталям на месте преступления.
И только сняв водонепроницаемую пленку, тщательно осмотрев повязку на его плече и убедившись, что она осталась сухой, Джон, похоже, смог немного успокоиться. Весь ритуал обрабатывания ран был необходим ему не меньше, чем Шерлоку, давая ему возможность почувствовать контроль над ситуацией. Теперь, когда работа была окончена, они оба замерли, осев на стульях, измученные до такой степени, что, казалось, могли только дышать.
- Постель?
Шерлок подтолкнул к Джону тарелку и чашку.
– Еще нет. Ты наверняка умираешь от голода.
Джон несколько секунд смотрел пустым взглядом на чай и кекс, а потом принялся за еду. Первый кусок он проглотил с трудом, но потом голод его проснулся, и он покончил с выпечкой в три минуты и одним махом выпил чай.
Посуда зазвенела, когда Джон отодвинул тарелку и чашку, и, проведя руками по исцарапанной деревянной столешнице, поднялся на ноги и посмотрел в сторону лестницы.
Шерлок не дал ему шанса озвучить вопрос, который явно крутился у него в голове. Он понимал, что с точки зрения остальных людей готовность Джона предоставить ему возможность побыть в одиночестве достойна похвалы, но ему самому этого не хотелось и не требовалось. Неужели он не доказал это за прошедший час?
- Если ты думаешь, что я собираюсь отправить тебя ночевать наверх, то подумай еще раз, - твердо сказал он, беря Джона за запястье. Но мгновение спустя в голову пришла иная мысль, и сердце сжалось. Что, если он слишком сосредоточился на том, что нужно ему, и не принимает в расчет желания Джона? Что, если он видит в его действиях проявление заботливости, когда на самом деле это Джону сейчас необходимо уединение? - Если, конечно, ты сам этого не хочешь?
Джон помедлил, бросив на него неверящий взгляд, и помотал головой.
– Не будь идиотом, - пробормотал он, смягчая свои слова улыбкой, а потом, крепко взяв Шерлока за руку, уверенно повел его в спальню. Всего лишь двадцать четыре часа назад они впервые делили эту постель. А теперь любая иная альтернатива казалась невозможной, и Шерлок, сбросив халат, забрался под одеяло и подвинулся, давая Джону возможность лечь рядом.
Они прижались друг к другу, аккуратно переплетая руки и ноги, ни на минуту не забывая о ранах, но отчаянно жаждущие уверений, что дарила такая близость. В прикосновениях Джона к его обнаженной коже не было страсти или торопливости. Нотной линейкой, на которой писалась эта симфония, было сопереживание, а не желание. Редкие жаркие искры лишь оттеняли мелодию, не являясь ее движущей силой, и Шерлок был счастлив, позволяя им вспыхивать и гаснуть, пока он водил губами по шее Джона.
- Отдыхай, - настойчиво произнес Джон, и шорох простыней подчеркнул его шепот, когда он склонился, чтобы поцеловать Шерлока: сначала перевязанное запястье, потом – локоть, и следом - искалеченный изгиб плеча. Боль не давала до конца расслабиться, но Шерлок готов был с радостью нести это бремя, если награда его была такой: Джон, мужественный и сильный, заботливый и любящий, целый и невредимый.
Еще один поцелуй, на этот раз – в губы, легкий и невинный, и Джон повторил свой ласковый приказ.
– Засыпай, Шерлок. Прошу тебя.
Он молча закрыл глаза, растворяясь в тропическом тепле присутствия Джона. Любые пережитые им мучения, и даже большее, стоили того, чтобы в итоге обнаружить себя здесь, укутанным в безопасности их общей постели и, хотя бы в этот момент, столь горячо и очевидно любимым лежащим рядом человеком.
И Шерлок уснул.
========== Глава 17 ==========
Снаружи стоял на редкость погожий день и привычно шумел город; лившийся в окно солнечный свет наполнял комнату ласковым теплом, но Джону не было до этого никакого дела. Все его внимание сосредоточилось на том, кто безмятежно спал рядом.
Шерлок дышал ровно и глубоко, над высокими скулами лежали темные полукружья ресниц, а растрепавшиеся волосы почти полностью скрывали порезы на лбу. Если не вглядываться, то можно было притвориться, что вчерашнего дня попросту не было: уютная кровать и восемь часов столь необходимого его организму сна – и на лицо Шерлока вернулись все краски жизни, создавая впечатление спокойной и мирной ночи, но стоило только приподнять одеяло, как иллюзия оказалась разрушена неопровержимыми свидетельствами обратного.
Повязки по-прежнему надежно скрывали его повреждения, но на той, что прикрывала укус, проступила кровь. Нужно будет сменить ее, когда Шерлок проснется.
Джон крепко стиснул пододеяльник, сдерживая дрожь в руке, и осторожно, чтобы не разбудить ненароком, снова укрыл их обоих. Они заснули, прижавшись друг к другу, да так и остались, слишком утомленные, чтобы пошевелиться во сне. Он сам - чуть выше, запрокинув одну руку за голову и выпростав плечи из-под теплого одеяла, а Шерлок – уткнувшись носом ему в грудь, обхватив поперек бедер и щекоча дыханием кожу: неопровержимое доказательство, что он жив и в безопасности в объятиях Джона.
Но это не успокаивало.
Джон проснулся где-то полчаса назад, и с тех самых пор мысли, немедленно вернувшие в прошедшую ночь, как на качелях метались между двумя точками. С одной стороны его не оставляла тревога за друга, истерзанного и обессилевшего после всего, что сотворил Мэтт, до такой степени, что даже очутившись вновь в родных стенах, он казался безмерно далеким от себя прежнего, язвительного и энергичного. С другой – идущая откуда-то из глубины неугасающая ярость: на самого себя, что не пришел на помощь раньше, на всех, кто вел расследование и не смог разобраться с ним до того, как случилось все это, и на близнецов, двух чертовых извращенцев, посмевших поднять на Шерлока руку.
И глядя на него сейчас – измученное тело и подавленный разум – Джон страстно жалел, что не прикончил обоих братьев на месте.
- Ты дрожишь, - пророкотал заспанный голос.
Мысленно выругавшись, он приподнял голову. Шерлок наморщил нос - и Джон не смог сдержать улыбку, до того очаровательно это выглядело, - а потом открыл один глаз. Мгновение спустя в его взгляде растаяли последние отголоски сна, и там вновь вспыхнуло сияние ослепительного разума. Исчезли заторможенность, замешательство и усталая покорность; перед ним был Шерлок во всем своем прежнем великолепии, пусть пострадавший физически, но вновь способный функционировать на пике своих возможностей и с легкостью прочитавший все его мысли по выражению лица.
- При всей заманчивости идеи застрелить близнецов, избавив судебную систему от дальнейших расходов, было бы проблематично избежать ареста, учитывая количество свидетелей. – Он прижался поцелуем к участку кожи, находившемуся в непосредственной близости от его губ, и скользнул языком вдоль ребра. – Но все равно спасибо.
Вздохнув, Джон сполз пониже, оказавшись с ним нос к носу. Натруженные мышцы тут же отозвались глухой ломотой, к которой добавили свою ноту занывшие синяки и ссадины, но все это было вполне терпимо: в отличие от Шерлока он дешево отделался.
- Как ты себя чувствуешь?
Шерлок задумчиво посмотрел куда-то вверх, словно ожидая окончания проверки всех систем своего «жесткого диска», прежде чем ответить:
- В том, что касается мыслительных процессов, значительно лучше. Физически… - Скривившись, он попытался поднять голову и внезапно замолк. Недовольную гримасу сменило выражение чистой муки, дыхание сделалось отрывистым, и тело содрогнулось в невольном спазме.
- Что такое? – перепугавшись, Джон рывком подскочил и протянул руку к повязке на плече, не касаясь ее. – Шерлок, что не так?
- В бога душу мать!
Джон невольно поднял брови. Друг крайне редко употреблял крепкие выражения, а это и вовсе явно подцепил от него. В каком-то смысле было даже лестно, что детектив взял его на вооружение, вместо того чтобы просто удалить, но сейчас ругательство только усилило тревогу.
- Шерлок…
- Шея. Не там, где укус, а с другой стороны. Как будто… - Он снова попытался пошевелиться, поддерживая голову обеими руками, и подавил стон.
- Не двигайся, - тихо попросил Джон, лихорадочно перебирая в уме возможные причины. – В ушах не звенит? Пошевели пальцами ног.
Шерлок бросил на него мрачный взгляд, прежде чем выполнить просьбу, а затем согнул и разогнул колени.
- С этим все в порядке. Просто… ох!
Перевернувшись и сев, Джон осторожно провел пальцами по упомянутому участку, тут же ощутив разницу с нормальным состоянием: натянутые, как струна, связки и мускулы, схваченные спазмом. Не такая уж и редкость, случается, если спишь в неудобном положении или съежившись от холода. Но в случае с Шерлоком причина была куда очевиднее: правая трапециевидная мышца получила серьезное повреждение и левая вынуждена была принять всю нагрузку.
Мысленно он отругал себя за несообразительность: нужно было проследить, чтобы Шерлок все время лежал на спине. Вряд ли это гарантировано избавило бы их от подобного осложнения, но могло смягчить последствия. Сейчас же Шерлок, похоже, испытывал боль даже в неподвижном состоянии, и Джон, взяв себя в руки, принялся действовать: сгреб подушки и уложил их мягкой горой у изголовья.
- Твое тело пытается уменьшить нагрузку на пострадавшую сторону, перераспределив ее на другие мышцы. Вероятно, потому их и свело, - объяснил он. – Попробуешь перекатиться на спину? Если сможем тебя усадить и дать опору голове, должно стать легче.
Осторожно он помог Шерлоку перевернуться и сесть ровно, чтобы подушки максимально поддерживали шею и спину.
- Так лучше?
Шерлок медленно отвел руки от головы и, скривившись, напряженно выдохнул.
- Все еще больно, но терпеть можно. Сколько времени это будет продолжаться?
Джон сочувственно поморщился и пожал плечами.
- Еще несколько дней, быть может – неделю. Но такое может случиться еще не раз, тут все зависит от того, как быстро будет заживать укус, – и, увидев несчастное выражение на лице Шерлока – смесь боли и ужаса от мысли, что он окажется ограничен в движениях на неопределенный срок, Джон поспешил его успокоить. – Эй, не переживай. Сейчас что-нибудь придумаем. Сиди смирно, - оглядевшись, он схватил первый попавшийся том и вручил его детективу. – Вот, почитай если хочешь, но постарайся не шевелиться – сделаешь только хуже.
Набросив халат, он прошел в кухню, поставил чайник и положил в тостер ломтики хлеба, после чего неохотно повернулся к холодильнику, внутренне готовясь к зрелищу очередного неаппетитного эксперимента. Но стоило распахнуть дверцу, как с губ сорвался изумленный вздох: все полки были буквально забиты продуктами: мясо, овощи, фрукты, йогурт – и никаких частей тел.
Мгновение Джон пытался сообразить, откуда все это взялось, но затем решил, что дареному коню в зубы не смотрят, и принялся выставлять на поднос все необходимое для хорошего плотного завтрака. Закончив, он повернулся к столу и только тогда обратил внимание на лежащий там лист плотной бумаги: бесцеремонный и прямой, как и написанные на нем слова.
«Доставлено по распоряжению мистера М. Холмса. – А».
Рядом стояла коробка с телефоном: аппарат последней модели из той линейки, которой отдавал предпочтение Шерлок, несомненно, уже полностью заряженный и подключенный к контракту. Замена тому, который Джон в итоге где-то потерял прошлой ночью.
Покачав головой, он выложил на тарелку готовые тосты, достал из холодильника пакет сока и вытащил лекарства. Сильные анальгетики не входили в тот комплект, что им выдали в больнице, поэтому Джон направился в ванную посмотреть, что есть в их собственных запасах. Шерлоку, вероятно, сейчас лучше всего подойдет кодеин, особенно в сочетании с ибупрофеном, по крайней мере, пока ситуация не улучшится. Заодно он вытащил из-под раковины грелку кошмарно розового цвета, которую когда-то «прихватил» у Гарри.
Собрав все необходимое, он вернулся в спальню и опустил поднос на свободную половину кровати, после чего помог Шерлоку приподняться и приложил мягкую, наполненную горячей водой резиновую емкость, обернутую в полотенце, между лопатками и шеей.
- Тепло поможет мышцам расслабиться, и тебе станет легче, - пообещал он. – Так удобно?
- Да, - Шерлок слегка скривился и нахмурился, когда севший рядом Джон подтянул поближе поднос.
- Съешь, сколько сможешь, а затем прими вот это, - Джон указал на таблетки. – Подождем час и посмотрим на твое самочувствие.
Шерлок пристально посмотрел на него.
- Только вместе с тобой, - заявил он, подтолкнув к нему фрукты и йогурт, и не спускал с него глаз, пока Джон не повиновался, уступив проснувшемуся и требовавшему своего желудку.
Все было свежайшим и наверняка превосходным на вкус, но Джон ел механически, едва сознавая, что отправляет в рот - все его внимание было сосредоточено на Шерлоке, отмечая каждый напряженный жест и с трудом подавляемую дрожь. Никогда прежде, даже пострадав в очередной стычке с преступниками, детектив не относился к своему «транспорту» настолько бережно, как будто любое неосторожное движение руки или слишком глубокий вдох грозят расколоть шею напополам, и Джон изо всех сил старался не позволить беспокойству отразиться на лице, пытаясь придумать, чем еще можно помочь.
Увы, травма не давала особого выбора. Массаж мог бы облегчить его состояние, но для снятия напряжения воздействие на спину и плечи должно быть симметричным, иначе судорога просто сведет другую группу мышц. Горячая ванна могла бы уменьшить боль, но рану категорически запрещено мочить…
- Прекрати дергаться, - потребовал Шерлок, но во взгляде его проглядывала нежность. Проглотив таблетки, он снова медленно опустился назад на гору подушек.
- Прекращу, когда поправишься, - заверил Джон, убирая на пол опустевший поднос и устраиваясь рядом с другом. Повязку на плече нужно было сменить, но сейчас, когда тот только-только устроился с относительным комфортом, просить его пошевелиться казалось жестокостью. Лучше дождаться, пока подействуют обезболивающие, и только потом заняться ею. – И я не дергаюсь, просто…
Джон замолчал, не уверенный, как описать свои чувства: тревога, досада, злость. Но затем под прикосновением Шерлока расслабились стиснутые челюсти и разгладился наморщенный лоб; друг тянул и подталкивал, пока он не оказался лежащим поперек кровати, согнув ноги и положив голову Шерлоку на колени. С шорохом на него опустилось одеяло, окутывая теплом и уютом. Пальцы пробежались по волосам, сорвав с губ слабое протестующее ворчание: если уж с кем-то и следовало сейчас нянчиться, так это с Шерлоком, а не с ним.
- Тише, - произнес тот. Будь его интонации мягкими и успокаивающими, гордость не позволила бы остаться на месте, однако единственное слово прозвучало как приказ, почти бесстрастный, если бы не настойчивость в глубине. – Мне больно поворачивать голову, дискомфорта не возникает только при наклоне, а я хочу нормально тебя видеть.
На языке вертелся протест, но ловкие пальцы уже очерчивали лоб и скулы; движения, в противовес твердости голоса и невозмутимости тона, были ласковыми, побуждающими тело расслабиться; Джон ощутил, что погружается в дремоту, и повернулся на бок, уткнувшись носом в беззащитную мягкость живота Шерлока.
Крепкий сон не принес облегчения. Болели усталые глаза, напряженные мышцы напоминали туго натянутые канаты, голова казалась тяжелой и набитой ватой. Боже мой, как же ему хотелось, чтобы все закончилось – осталась позади вся история с близнецами. Но расследование по-прежнему висело над ними, словно недоделанный гобелен с перепутавшимися нитями. А ему хотелось, чтобы все вновь стало таким, каким было до того, как Шерлок взялся за это дело и впервые переступил порог «Изо».
Впрочем, нет. Не все.
