сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 55 страниц)
- Потому что у Томаса был день рождения… - Джон осекся, отложил недоеденный тост и опустился на подушки. – Какой вообще в этом смысл? Все ведь были в курсе, что мы отправимся домой вместе, и ты сам сказал: никто не пытался помешать нам уйти вдвоем, - он закрыл глаза. – Скорее всего, кто-то воспользовался суматохой перед закрытием и, почем знать, может быть, просто перепутал бутылки. И что-то ты не торопишься вспомнить про Шоу.
Последняя фраза получилась куда ядовитей, чем он намеревался, и Джон выругался про себя, заметив, как изменилась атмосфера в комнате.
- Ты прав, - Шерлок вздохнул, уловив изумление в его взгляде. – Но не насчет Шоу. Насчет бессмысленности. Строить теории в отношении мотива, не имея фактов, – все равно, что играть в угадайку. – Шерлок прижал к глазам основания ладоней и замер у окна. Рассеянный свет очерчивал его силуэт: поникшие плечи, ссутулившаяся спина. Возможно, все дело было в отсутствии привычного костюма, но настолько близким к поражению Джон видел его лишь один раз, когда вышел в бассейн в куртке с отделкой из «семтекса».
«Игра в угадайку», сказал Шерлок, и все же он не отказался от нее, торопясь найти ответ еще до того, как успел окончательно сформулировать вопрос. И Джон задумался, а нет ли какой-то детали, что он упускает, чего-то, что медленно разъедает самоконтроль друга, доводя его до отчаяния от невозможности решить эту головоломку.
Расплывающимся взглядом он оглядел разбросанные по комнате бумаги. В этом хаосе, похоже, имелся свой порядок – к примеру, фото и записи расположены по степени взаимосвязи. В безумии Шерлока был свой метод, но пытаться проследить его - практически невыполнимая задача. Он хотел бы задать ему верные вопросы – те, которые выведут из терновых зарослей на верный путь к разгадке – но из-за пульсирующей боли в голове и жгучего чувства стыда едва получалось думать. Глаза слипались все сильнее, и Джон заметил, что задремал, лишь когда Шерлок слегка толкнул его в бок.
- Если заснешь в подобной позе, голова разболится только сильнее. Ложись как следует.
- Ох, мне, наверное, лучше встать и… - Джон повел рукой, указывая на листы на полу и морщась, когда затекшая от неудобного положения шея отозвалась болью.
- Поможешь, когда почувствуешь себя лучше, - в голосе Шерлока едва уловимо звучали веселые нотки, словно сама идея, что Джон сейчас может быть ему хоть чем-то полезным, показалась забавной. – Поспи еще немного, - друг надавил ему на плечи, вынуждая сползти по кровати вниз и улечься ровно, и следовало признать: стоило растянуться на спине, он почувствовал себя настолько комфортно, что выбираться из-под одеяла категорически расхотелось.
- Только никуда не уходи без меня, ладно? – попросил он. При мысли, что Шерлок может сбежать в клуб или в лабиринт городских улиц, в груди разлился липкий страх. Детектив считал, что преступник выбрал Джона следующей жертвой, но что если на самом деле его просто хотели убрать с дороги? Идеальная схема. Любой, кто знаком с Шерлоком – в мозгу тут же всплыло лицо Шоу – как минимум, должен догадываться, насколько маловероятно, что тот поставит что-то выше своей Работы.
Шерлок с ноутбуком в руках замер на пороге. Яркие глаза блеснули, когда он обернулся, пряча легкую улыбку в уголках губ.
- Прекрати волноваться, - потребовал он. – Я никуда не уйду. По крайне мере, пока ты не придешь в себя окончательно.
Очевидно, что Шерлок не собирался ничего добавлять к сказанному, вроде слова «обещаю», но и так это было куда больше, чем Джон надеялся получить. Он проводил взглядом выходящего из комнаты друга, заметив, что тот оставил дверь слегка приоткрытой. Всего лишь пара дюймов, но они позволили Джону почувствовать себя причастным и вовлеченным, а не оставленным не у дел. Так он услышит малейший звук, сорвавшийся с губ Шерлока в раздражении или тревоге. И на данный момент ему этого хватит: ощущения, что он по-прежнему, пусть и слабо, держит палец на пульсе благополучия друга.
Джон зарылся под одеяло. Казалось правильным, что он находится именно здесь – не наверху, в своей комнате, а уютно устроившись на территории Шерлока. И в голове с легкостью возникла картина: совсем иное воскресное утро – ленивое и расслабленное, когда Шерлок возвращается с чаем для них обоих, а затем снова ныряет в постель и прижимается к нему.
Но возможно ли такое в принципе, задумался он, закрывая глаза. Здесь, вдали от чужих глаз захочет ли Шерлок проявить простые знаки внимания и привязанности, или у него на это просто нет ни времени, ни желания? Еще месяц назад ответ казался очевидным. Хотя, с другой стороны, тогда он готов был бы поставить кругленькую сумму, что детектив не останется дежурить у его постели.
Наморщив нос, Джон позволил мыслям и дальше лениво крутиться в голове. Звуки Бейкер-стрит постепенно превращались в отдаленное эхо; пульсирующая головная боль утратила остроту, и он медленно погрузился в дрему. Сперва его окружало блаженное ничто, а затем, в какой-то момент начался сон.
Лицо обдавал холодный воздух, звенящий живым смехом, Джону казалось, будто он плывет над мостовой, и что-то – чья-то рука? - крепко обхватывало талию. И вдруг она исчезла, и ощущение это было настолько неправильно, что в голове не осталось ни единой мысли, кроме как срочно вернуть все обратно.
Ладони, одежда, жар… он вспыхнул в груди, когда губы опалило поцелуем, словно навечно отмечая печатью принадлежности неизвестному, ускользнувшему из памяти владельцу. Он был прижат к чему-то спиной, но не чувствовал себя загнанным в ловушку, скорее – абсолютно свободным: отпустивший себя на волю и со всей страстью стремящийся к цели.
Влажное, почти оргазменное «Ах!» и дрожь волною по телу от нестерпимого желания. Ничто не имело значения, все могло отправляться к чертям кроме одного – снова притянуть невидимого партнера и получить свое.
И внезапно – непреодолимая пропасть между ними, как шквал арктического ветра в лицо, а следом сознание медленно вернулось к нему. Ресницы дрогнули, Джон со свистом, громко разнесшимся в тишине спальни, втянул воздух и прислушался к себе. Он лежал на животе, раскинув ноги и вжимаясь вставшим членом в матрас, а сновидение маячило где-то неподалеку, мерцающее и призрачное.
И пусть в нем не было даже намека на визуальную составляющую, все казалось реальным до боли. Он целовался с кем-то безликим, скорее ощущением, нежели человеком, но пребывал в твердой уверенности: главную роль в этой странной, обрывочной фантазии играл именно Шерлок.
Джон провел пальцами по горящим губам. Член жадно дернулся, и он перекатился на бок, поправляя джинсы. Будь он сейчас в собственной постели – с удовольствием бы разобрался с эрекцией. Да, чисто технически во сне не было ничего, кроме поцелуя, но тело все равно пришло в полную готовность.
Приглушенно застонав, он скрестил руки на груди и попытался силой воли прогнать возбуждение: что-либо поделать с ним здесь и сейчас он не мог, не мог даже сбежать в свою комнату, не рискуя выставить себя на посмешище. Он пытался подумать о чем-нибудь скучном и повседневном, например, о походе в супермаркет, но мысли неизменно возвращались к языку Шерлока, жарко скользнувшему по губе и внутрь.
Казалось, во рту до сих пор сохранился его вкус, как будто все происходило не во сне, а…
Он застыл, уставившись на пустую половину кровати. В голове всплыли слова Шерлока. «Привязчивый». А теперь еще этот сон: плод воображения, рожденный воспоминаниями об их совместном танце и так ни во что и ни вылившейся взаимной тяге, или же неожиданно проявившийся осколок забытой реальности?
Он целовался с Шерлоком?
Желудок скрутило, и Джон почувствовал, что его раздирает между восторженной дрожью и ледяным горьким ужасом. Если это правда, то слова Шерлока становятся куда более понятны. Неужели… неужели он своевольно взял то, что тот совсем не был готов ему дать? В этом причина, по которой друг отмахнулся от его попыток выяснить, что же именно произошло минувшей ночью?
Он сосредоточился в отчаянном стремлении различить хоть что-то конкретное в густом тумане, занявшем место воспоминаний. Бесполезно. Разуму было решительно не за что ухватиться, и под волной накатившей тревоги желание быстро угасло.
Свернувшись под одеялом и задумчиво покусывая нижнюю губу, Джон погрузился в спор с самим собой. Разумеется, можно спросить Шерлока напрямую, но это потянет целую цепочку вопросов, которые он пока не был готов задать. Возможно, если бы не расследование, застилавшее все вокруг своим ядовитым дымом, он не стал бы медлить. Однако мучавшая его ситуация вокруг Шоу представляла собой лишь один из многочисленных моментов, что повисли между ними, неозвученные, но ни на мгновение не идущие из головы.
Шепотом выругавшись, Джон сжал переносицу большим и указательным пальцами, не в силах решить, что лучше: отважиться на откровенный разговор или трусливо промолчать. Последнее – проще, гораздо проще. Ему все еще было паршиво, мысли с трудом ворочались в гудящей голове, но от идеи о подобном малодушии сердце протестующе дрогнуло. Подобное было бы нечестно, прежде всего по отношению к самому себе. Он никогда не любил откладывать принятие решения, а это, похоже, могло оказаться самым важным решением в его жизни, но сначала ему необходима информация.
Шерлок располагал всеми ответами; Джону лишь надо было собраться с духом и спросить.
Отбросив покрывало, он встал на непослушные ноги, морщась от скрежета в голове. Пересохшее горло драло, будто пока он спал, кто-то набил туда колючей проволоки, от холодного воздуха грудь тут же покрылась гусиной кожей, и, жадно осушив остатки воды из стакана, Джон огляделся в поисках какой-нибудь одежды.
В ногах кровати обнаружилась сложенная вчерашняя футболка. Не обращая внимания на въевшиеся в ткань запахи, он натянул ее и вышел из комнаты. В носках его шаги были едва слышны, но Шерлок тут же поднял голову от монитора, пригвоздив Джона к месту пытливым взглядом серебристых глаз, и все подготовленные слова замерли на языке.
Детектив переоделся, сменив ставший привычным за последние пару дней неформальный образ на безупречно пошитый костюм. Пиджак, сидящий как влитой на его плечах, скрывал таившуюся в этом теле гибкую силу, но в то же время лишал проблесков прежде проступавшей беззащитности. Шерлок вновь стал самим собой: консультирующий детектив до мозга костей, холодный, аналитичный…
Лишенный эмоций.
Джон смотрел на того, кто прижимался к нему в «Изо», ведя через бурлящий танцпол. На друга, дежурившего у его постели. И не мог связать эту человечность с представшим глазам обликом. Сейчас перед ним был хорошо знакомый, привычный Шерлок, с отвращением относящийся к любым сантиментам, и Джон содрогнулся от мысли попробовать расспросить его о событиях прошлой ночи.
- Как ты себя чувствуешь?
Как будто все мои надежды потерпели крах, хотелось сказать Джону, но даже эта крохотная крупица правды сейчас казалась лишней. Так что он пожал плечами и пробежался взглядом по комнате, старательно пряча горечь и разочарование.
- Все еще как с похмелья, но уже гораздо лучше. – Голос дрогнул под напором всего невысказанного, что сдавливало грудь. Джон откашлялся, на мгновение сжал левую руку в кулак, а затем направился к чайнику. Все-таки струсил, черт возьми!
- Как успехи? – он постарался задать вопрос непринужденно, словно сегодня был очередной обычный день на Бейкер-стрит, и между ними ничего не изменилось.
Повисла напряженная и густая тишина, прерываемая лишь звяканьем посуды. Шерлок даже печатать прекратил и, обернувшись, Джон успел ухватить мелькнувшее на его лице непонятное выражение. Но прежде чем он смог задуматься над этим, перестук клавиш возобновился, и друг заговорил, ровно и спокойно:
- Как выяснилось, отыскать Натана Брентли не так уж просто. До совершеннолетия он находился под надзором социальных служб. Затем на какое-то время нашел работу, после школы нигде не учился. Последнее, что о нем известно – он снял квартиру в складчину с Амандой Колридж.
- То есть, они жили вместе? – Джон посмотрел на друга, лицо которого казалось призрачным в отсветах экрана. – И долго?
- Год. Судя по разговорам в клубе – соседи, у которых завязался роман. – Джон сглотнул, стараясь не проводить бессмысленных параллелей, а Шерлок продолжил. – Затем в один прекрасный день он исчез. И больше его имя не появлялось ни в каких учетах: ни заявления о пропаже без вести, ни сведений о приеме на работу, ни данных о новом месте жительства…
- Если он находился под опекой соцслужб, то, может быть, об исчезновении некому было заявлять? – заметил Джон. – Аманда после разрыва могла решить, что он просто не хочет общаться.
- Люди действительно так поступают?
В голосе Шерлока слышались любопытные нотки, на лице проступила озадаченность, однако, это было не просто интеллектуальное замешательство. За вопросом крылось нечто большее, чем желание пополнить свои знания в данном аспекте, и Джон сосредоточился, подбирая достойный ответ.
- Бывает. – Вспомнился ряд собственных романов, большинство из которых закончились фразой «и больше мне не звони!» - Часто, если честно. Либо тебе до бывших нет дела, и в глубине души ты считаешь, что без них тебе лучше, так что даже не пытаешься поддерживать связь…
- Либо? – подсказал Шерлок, когда он умолк.
- Либо видеть, как они наслаждаются жизнью без тебя, слишком тяжело, и тогда это своеобразный способ самозащиты. Стараешься не пересекаться, находишь новую работу, переезжаешь в другой город и так далее, - Джон пожал плечами и переступил с ноги на ногу. Он и прежде подозревал, что в сфере человеческих взаимоотношений опыт Шерлока весьма ограничен или вообще отсутствует, и заданный вопрос только утвердил его в этом убеждении. При мысли, насколько одинокой должна была быть жизнь друга до их встречи, сжалось сердце. И дело вовсе не в сексе – Джон понимал, что Шерлок вряд ли оставил данную область без исследования. Но ведь физическая близость – всего лишь малая часть чего-то большего, когда к тебе искренне привязаны, принимают таким, какой ты есть и ценят не только за гениальный разум.
Размышления его прервал сигнал телефона, и, подняв голову, он увидел, как Шерлок прокручивает сообщение, хмурясь по мере чтения все сильнее. Чем дальше, тем более замкнутым становилось его лицо, превращаясь в непроницаемую маску, так что когда он вдруг поднялся на ноги, Джон невольно расправил плечи.
- Мне нужно в морг.
- Молли уже закончила? – Джон скрестил руки на груди, услышав утвердительное хмыканье. – И что там? Мне кажется, я имею право знать, все-таки она мою кровь проверяла.
- Результаты весьма расплывчаты. Нужно провести дополнительные исследования.
- Я с тобой, - отставив кружку, он принялся искать ботинки, но замер, как только на плечо легла ладонь. Казалось, прикосновение, подобно солнечному лучику, растопило ледок отчуждения, и Джон подался навстречу, но друг помотал головой.
- Не стоит. Нельзя делать анализ собственной крови – это поставит под сомнение полученные доказательства, к тому же мне и так придется оставить часть образца Андерсону, чтобы они приняли мои заключения. – Взгляд детектива обежал его лицо, без сомнения подметив все, до мельчайших деталей. – Кроме того, ты до сих пор не оправился после отравления. Лучше потратить это время на отдых, чтобы завтра спокойно заступить на смену в клубе. Я позвоню тебе, если понадобишься.
- Шерлок… - начал Джон, качнув головой, но прикосновение теплых пальцев к щеке оборвало фразу. Кожу начало покалывать, и он замер, затаив дыхание, словно зачарованный, когда большой палец коротко скользнул вдоль пробившейся щетины.
- Еще час-другой отдыха - и ты полностью придешь в себя, а если отправишься вместе со мной прямо сейчас, промучаешься до конца дня. – Кончик языка скользнул по губам, приковывая внимание, и вновь скрылся. – Я бы подождал, но нам нужно в точности определить, что тебе подмешали, и чем скорее провести тесты, тем надежней результат. Я… - Шерлок моргнул, пряча за темными ресницами проблеск искренности в глазах, и, так и не закончив предложения, тихо попросил: - Пожалуйста.
Джон медлил, вглядываясь в его черты и пытаясь определить, где проходит грань между чистосердечным проявлением заботы и тонкой манипуляцией. Хотелось бы ему не замечать последней, но нет – слишком уж просительно друг поднял брови. Когда эмоции его были настоящими, голос звучал глубже, глаза сверкали. Нельзя сказать, что сейчас он полностью притворялся – в его мотивации чувствовалась весомая доля правды, но истинная причина крылась не только и не столько в беспокойстве о здоровье Джона. Шерлок что-то утаивал.
Он не желал подпускать его к лаборатории, но почему?
