Текст книги "Полуночная Синева и Безмятежность (СИ)"

Автор книги: BeautifulFiction

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 55 страниц)

Изначально Джон опасался, что странное, подавленное состояние друга представляло собой стандартную реакцию на наркотик, когда действие введенного препарата перевалило за свой пик: нарушение химического баланса мозга вело к ухудшению настроения, а следом наступала депрессия. В прошлом Шерлок, без сомнения, точно рассчитывал дозировку так, чтобы разум его получал необходимую стимуляцию, но впоследствии не страдал слишком сильно от угнетения, однако сейчас возможности его были ограничены: лишь один укол и никаких путей для манипуляций. Уверенность Джона в том, что в крови стоящего напротив человека циркулирует кокаин, таяла на глазах. Ладони скользнули вниз, обхватив запястья Шерлока: одно - закрытое хлопковой тканью, второе – обнаженное, выставленное напоказ, будто специально подброшенная улика. Будь на лице друга хоть малейший намек на ложь, Джон решил бы, что тот намеренно привел одежду в беспорядок. Детектив без зазрения совести пользовался склонностью окружающих торопиться с выводами, чтобы направить их по ложному следу. К примеру, мог закатать один рукав, умело направляя подозрения. Джон по-прежнему не исключал, что Шерлок именно на такую реакцию и рассчитывал, так что помедлил, а потом протолкнул пуговицу в отверстие петли и сдвинул ткань выше, скользнув пальцами по предплечью. Взгляду открылась бледная, почти прозрачная кожа, под которой проступала сеть крупных вен и тонких сосудов. Разворачивая обе изящных руки ладонями вверх, Джон почувствовал, как переместились внутри хрупкие кости. - Куда? Он не сводил глаз с лица напротив, точно зная, что вопрос не требует пояснений. Тишина тянулась и тянулась; Шерлок, явно блуждающий мыслями где-то далеко, смотрел на собственные руки, и Джон невольно задался вопросом: что же он сейчас видит? Проступают ли в его памяти призрачные точки предыдущих инъекций? Были ли свидетельства его зависимости тогда, в прошлом, очевидными, явными для всех? Прятал он ее отметины или напротив выставлял напоказ в порыве извращенной гордости? - Внутренняя сторона локтя и верх предплечья, - хрипло ответил Шерлок. – Я употреблял только внутривенно, в растворе. Если все делать правильно, постоянных следов не остается. – Джон сосредоточенно провел по чуть влажной коже, ощущая лишь безупречную гладкость – ни шрамов, ни незаметных глазу повреждений, ни свежих проколов, и Шерлок нахмурился в недоумении. – На самом деле, практически любой участок тела годится для инъекции, - произнес он. – Тебе придется поверить мне на слово. Я… я ничего не могу доказать. - Знаю. - Крепко сжав губы, Джон обхватил его локти. Шерлок внимательно смотрел на него, но не оценивая и не анализируя, а как будто перед ним вдруг оказалось нечто непостижимое: спасительная сила, благодать, скрытая под дешевым шерстяным свитером. – Но, может быть, это и не нужно. Я ведь не ты, мне не обязательно получить фактические доказательства, но я нуждаюсь в объяснениях, - Джон скользнул пальцами вниз, к тонким запястьям, на мгновение стиснул их и тут же ослабил хватку. – Расскажи, что произошло. Пожалуйста? Слова его прозвучали отчаянной мольбой, и Джон знал, что друг услышал в них желание выяснить истину. Это значило куда больше, чем любой вывод, к которому могла привести логика. Фразы, что будут сейчас произнесены, могли уничтожить без остатка то, что у них было, и с тем же успехом – заложить прочный фундамент их будущего, но Джону требовалась правда, какой бы уродливой она не оказалась. И он мог лишь надеяться, что друг не станет таиться, поскольку любая ложь, пусть даже сказанная из самолюбия, а не от злого умысла, моментально поставит под вопрос все остальное. Высвободив руки, Шерлок опустился на нижнюю ступеньку и развернулся всем телом к Джону. Однако это не было попыткой осознанно продемонстрировать покорность или пиетет. Сейчас, похоже, он действовал без задней мысли, подчиняясь влиянию момента и настроения, не думая о производимом впечатлении. И как бы ни было горько видеть его таким, Джон надеялся именно на откровенность его реакций. Не говоря ни слова, он последовал его примеру и, только сев, вдруг осознал, насколько сильно устал. Ноющие суставы и гудящие от стресса напряженные мышцы, наконец, получили отдых, и он расслабился, поставив ноги на ступень рядом с локтем Шерлока. Тот уставился на старые истертые доски и начал говорить. - Кокаин помогает мне думать. Снимает с разума все ограничения и позволяет увидеть связь между фактами, которые иначе казались разрозненными. – Шерлок поднял взгляд, и в глазах его вспыхнул прежний огонь, на мгновение превратив тусклый свинец в яркое серебро. – Дело не в кайфе, он никогда меня не интересовал. Но так я мог разглядеть все, что упустил. Джон кивнул. Пусть ему категорически не нравилась эта идея, он мог ее понять. Ни один человек в здравом уме и уж тем более врач не одобрит нанесение ущерба организму ради торжества интеллекта, а Шерлок проделывал такое постоянно. И речь не только о наркотиках. Отказ от пищи, сигареты, сутки напролет без сна… Сколько раз за время их знакомства Джон с трудом удерживался от желания начать лекцию на тему пренебрежения собственным здоровьем и напоминал себе, что перед ним – взрослый человек, способный сам за себя отвечать. Впрочем, это не останавливало его попыток помочь – вручить иногда тарелку с едой или накрыть одеялом, когда утомление все-таки брало над детективом верх. - Это расследование, - Шерлок прикусил губу, склонил голову и запустил руку в волосы, с силой вцепившись в завитки. Джону немедленно захотелось высвободить из жестокой хватки темные пряди, но он только сдержанно кивнул. - Я знаю, - опершись локтями на колени, он опустил пальцы на тонкое запястье, и этого легчайшего прикосновения оказалось достаточно, чтобы разжалась судорожно стиснутая в волосах ладонь. - Убийца выбрал тебя, - голос Шерлока дрожал от боли, что шокировало само по себе, вне зависимости от смысла сказанного. – Он хочет тебя уничтожить, а я никак не могу найти способ его остановить! Если бы только… всего одна доза, и я бы все понял. Вместо этого… - он взмахнул свободной рукой, словно признавая полный провал. Холодный, почти животный ужас скрутил внутренности, когда Джон осознал, что именно тот пытался ему сказать. Он собирался воспользоваться подарком Шоу вовсе не потому, что поддался тяге к наркотику, и не ради удовлетворения самолюбивой потребности разгадать головоломку. К шприцу его заставила потянуться мысль о Джоне. Он резко втянул воздух, и Шерлок тотчас же вскинул голову, расширив глаза и напрягшись, будто в ожидании удара. - Нет. Просто… - Джон отстранился, выставив руку ладонью вперед, и прикусил язык, пытаясь сперва хоть как-то упорядочить проносящиеся в мозгу слова. В этом был свой, пусть и извращенный, смысл: конфликт чувств и рационального мышления, и если с последним у Шерлока никогда не возникало проблем, то, столкнувшись с первым, он терялся. – Подожди. Насколько было бы проще, объясняйся все эгоистичным желанием словить кайф или каким-либо бледным подобием оправдания: очередная отговорка наркомана, жаждущего получить дозу. Однако озвученная причинно-следственная связь была абсолютно неоспорима для Шерлока, и, с учетом того, насколько хорошо он знал друга, Джон видел эту логику, пусть даже она вызывала у него отторжение. Плох был уже сам факт, что Шерлок готов воспользоваться искусственным стимулятором в поисках интеллектуального вдохновения, но при мысли, что именно он стал тем рычагом, что едва не подтолкнул Шерлока от обдумывания к действию, накатывала дурнота. И в то же время был в ней какой-то восторг, пугающее ощущение собственной власти, ибо вряд ли в мире существовал другой человек, ради которого друг пошел бы на это. Но делало ли это Джона кем-то особенным или возлагало на него вину? Получается, что он, а вовсе не наркотики, ахиллесова пята Шерлока? - Пока убийца остается на свободе, ты не будешь в безопасности, - заметил детектив, привалившись к перилам и безучастно глядя перед собой, похожий на марионетку с обрезанными нитями. – Он тщательно выбирает каждую жертву, и нет никаких свидетельств, что он отказывался от уже намеченной цели. Он попытается снова, – прерывисто вздохнув и зажмурившись, он на мгновение крепко стиснул руку в кулак так, что под кожей четко проступили вены. Черты Шерлока исказила болезненная гримаса, а затем он открыл глаза и с тоскливым сожалением глянул на шприц. Этого невольного жеста хватило, чтобы Джон тут же напрягся всем телом, не в силах больше смотреть на это и, действуя исключительно по наитию, схватил злосчастный предмет, вскочил на ноги и быстрым шагом поднялся в квартиру. Если друг и последовал за ним, то гораздо медленней. Что ж, тем лучше. Разговор еще не окончен, но неубранные атрибуты дурной привычки вводили в соблазн не меньше, чем сам наркотик. Джон видел Шерлока всяким, взбешенным и полным холодного равнодушия, но хуже той смеси эмоций – жажда пополам с сожалением, - что он прочитал на его лице мгновение назад, не было ничего. Шерлок не испытывал гордости от того, что выкинул кокаин, скорее он был похож на узника, выбросившего ключ от своей клетки. Протяни ему Джон сейчас полный шприц, игла оказалась бы в вене в мгновение ока. И осознание данного факта было куда более ненавистным, чем сама мысль о дурмане: болезненная зависимость от препарата, который в конечном итоге сведет его в могилу. Даже не потрудившись снять иглу, Джон торопливо запихнул шприц в коробку и сунул жгут сверху. Упругая резиновая трубка не желала подчиняться, он кое-как запихнул ее и с усилием защелкнул крышку. Схватив ящичек, он взбежал наверх, только чудом не оступившись, и затолкал его подальше под кровать, чтобы и духу его поблизости не было. Не самый лучший тайник, но с этим он разберется потом; главное, что сейчас все эти смертоносные аксессуары убраны из поля зрения Шерлока, и плевать, если тот моментально догадается, где спрятан набор. Никакого разговора не получится, пока вокруг них будут маячить эти вещественные свидетельства пагубных пристрастий. Опустив голову, он захлопнул дверь в спальню и тяжело спустился вниз, пытаясь привести разбегающиеся мысли в какое-то подобие порядка. Он торопился домой, опасаясь худшего - что Шерлок уже под кайфом или сбежал навстречу опасности, или все сразу, - а вместо этого угодил в вязкую трясину неопределенности. Тот утверждал, что не воспользовался наркотиком, и, да поможет ему Господь, Джон не мог ставить под сомнение его слова. И если поначалу уверенность его была шаткой, то поведение друга помогло укрепить ее. Так держатся люди, лишенные того, что полагают жизненно необходимым, и если бы Джона спросили, что за чувства он смог прочесть на знакомом до боли лице, он бы ответил, что видит не триумф, а отвращение к самому себе. Прижав руку к губам, он пытался сообразить, что дальше. Казалось, было бы проще, если бы Шерлок на самом деле принял наркотик. Тогда, по крайне мере, он мог бы найти опору в своем врачебном опыте и просто выполнять необходимые процедуры. Он бы знал, что делать, пусть и ненавидел бы себя самого и Шерлока все это время. Но как быть здесь? Как убедить друга, откровенно жалеющего о своем решении, что он поступил правильно? - Я знаю, что ты хочешь сказать, - произнес тот с порога, на миг задержался взглядом на лестнице в комнату Джона и тут же снова отвел глаза. – Что мне это не нужно. Что я смогу поймать убийцу и так. - Так и будет. - Но может оказаться слишком поздно! – Шерлок прошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. – Я бьюсь над расследованием уже много дней и до сих пор ни на шаг не приблизился к разгадке. А теперь… - обернувшись, он через плечо посмотрел на Джона. Кожа его казалась матово-белой, будто пустая яичная скорлупа, а сам он – таким же хрупким. – А теперь под угрозой твоя жизнь. - Не в первый раз, - Джон пожал плечами, не видя причин для лжи, - и вряд ли в последний. Признай это, Шерлок, любой, с кем нам приходится иметь дело, полагает, что в нашей связке я – слабое звено. А значит – делает мишенью. - Здесь все иначе. До меня никто не пытается добраться! - Пусть так, но мотив не имеет значения. Такое уже случалось; мы сталкивались с опасностью для жизни, и за все это время ты ни разу не потянулся за… - он дернул головой в направлении своей комнаты. – Ни разу не приходил в такое отчаяние, - с часто колотящимся сердцем, Джон облизал губы, с которых уже готов был сорваться вопрос. Вероятно, сейчас не лучший момент, но ему требовалось понять, что выбило Шерлока из привычной ему области логичных рассуждений и с головой окунуло в ледяной страх. – Так почему теперь? Тот напрягся, закрыл глаза и отвернулся, явно давая понять, что не желает это обсуждать. Внутри разросся и лопнул пузырь жгучей ярости, жаром затопившей все тело. Джон шагнул вперед, вторгаясь в его личное пространство, и схватил за плечи. Они казались такими хрупкими под его пальцами, но он все равно, преодолевая сопротивление, силой заставил Шерлока повернуться к себе лицом. - Ладно, не хочешь об этом говорить – не нужно. Скажи другое. Что тебя остановило? – Грудь сдавило, и голос внезапно сел. – Ты не просто думал, уколоться или нет, ты почти это сделал. Так почему не стал? Шерлок уже раскрыл рот, но что бы он ни собирался произнести, раздался только слабый вздох. Высвободившись, он взял со стола телефон, быстрыми движениями пальца открыл требуемую опцию и предъявил Джону экран, сияющий, словно высшее откровение. Там было его собственное сообщение. Второе из двух отправленных, и Джон нахмурился, вчитываясь в слова. «Пожалуйста, ответь, где ты. Не оставляй меня в стороне. – ДВ» - Не понимаю, - признался он. – Ты был так уверен, что наркотик все решит… Так почему… - он указал на аппарат, сам не зная, что именно хочет спросить. «Почему это тебя остановило?» было лишь верхушкой огромного айсберга. Шерлок вновь отвернулся к окну и уставился на улицу внизу, хотя Джон сомневался, что друг и в самом деле видит редких пешеходов и проезжающие машины. Молчание длилось и длилось, пока, наконец, когда Джон уже готов был признать поражение, Шерлок не заговорил – надломлено и размерено. - Я убедил себя, что оно того стоит. Как бы ты ни среагировал, как сильно бы ни разозлился, главное - убийца окажется за решеткой, а ты – в безопасности. – Голос звучал отстраненно и опустошенно, как будто мыслями Шерлок был где-то далеко, и Джон проклял расследование за сложность и запутанность. - Я сказал себе, что, если даже ты уйдешь, ты будешь жив; а значит, останется возможность убедить тебя вернуться. И даже если нет, твой отъезд с Бейкер-стрит предпочтительней альтернативы, где я не успеваю вычислить убийцу, и ты расплачиваешься за это. Ведь именно так я должен рассуждать? Не думая о своих интересах? Джона обдало холодом. Казалось, Шерлок повторяет чьи-то чужие, не раз слышанные, но так толком и не понятые слова. Обычно он совершенно не стеснялся собственного эгоцентризма. Впрочем, то, что детектив зачастую пренебрегал принятыми обществом моральными аксиомами, вовсе не значило, что он не знает об их существовании. А в последнее время он все чаще старался поступать так, как окружающие – а точнее, Джон – от него ожидали, пусть и не видел в том особого смысла. - Когда пришло это сообщение, я уже приставил иглу к коже. Я готов был проигнорировать его, как и предыдущее, но… - казалось, все тело его содрогнулось, когда он пожал плечами и ссутулился. – Оно развеяло иллюзию, что мне когда-нибудь удастся восстановить разрушенную этим шагом дружбу. Ты… ты бы ушел и больше не вернулся. – Он покачал головой, а когда продолжил, в голосе звенело обвинение, направленное на самого себя. – И наплевав на то, что лучше для тебя, я смыл кокаин в унитаз и сбежал, вместо того, чтобы воспользоваться им и поймать того, кто угрожает твоей жизни. Джон застыл, раскрыв рот и пытаясь осознать сказанное. В это трудно было поверить – как будто он услышал именно то, что желал, однако в его распоряжении было более чем достаточно информации, подтверждающей слова Шерлока. Начать с того, что тот не демонстрировал никаких признаков, характерных для человека, принявшего какой-либо стимулятор, но самое главное – его поведение. Если бы он действительно ввел дозу, то попытался бы скрыть все следы, а не вылетел из квартиры, позабыв шприц на унитазе, словно не в силах и секундой дольше находиться в этих стенах. Шерлок не рассматривал сложившуюся ситуацию с позиции капитуляции перед соблазном. Для него случившееся не было победой над искушением. Похоже, он ожидал от Джона упреков, что избавился от средства, которое могло бы помочь отправить убийцу за решетку.