Текст книги "Курьер. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владислав Покровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 61 страниц)

   – А-а-а... это, – рассмеялась она. – Не пори ерунды, лучше молчи – ты так умнее кажешься. Нет никаких кварковых батарей с взрывателями. Неужели ты думаешь, что Братство не научилось ничему со своей первой ошибки? Зря... Мы многому научились и учли всё! Не будет взрыва из прошлого, не будет темпоральной катастрофы... Мы построим Царствие Господне здесь, в этом времени, а поможет нам темпоральный вихрь, который мы обнаружили когда-то совершенно случайно. Вот для использования его энергии, её концентрации нам и нужны были кварковые батареи. Всё просто. А слухи о грядущем взрыве... это просто приманка для судебных мразей. Нам не угодно никакое сопротивление, когда мы начнём захватывать власть.

   – Понятно, – вздохнул я, расслабленно закрывая глаза и кладя культю на колени, чтобы не так болело.

   – Тебе больно?– поинтересовалась она повторно. – Не переживай, милый. Это всё сейчас пройдёт. Ты готов?

   – К чему? – вяло поинтересовался я.

   – Умереть, – любезно сообщила она, в нетерпении притопывая каблуком по полу.

   – Я умер тогда, когда понял, что во всём этом бедламе, хаосе и круговороте смерти виновны ты и Капитошкин. Ничто другое не могло меня убить, кроме твоего предательства.

   – Романтик. Слюнявый сопливый романтик. Тошно слушать, – презрительно скривилась она, заходя мне за спину и опускаясь на корточки. Её руки погладили меня по спине – я вздрогнул от неожиданных прикосновений и услышал её нежный тихий смех – задержались на плечах, ощупав место, где находился один из блоков "Малахита", коснулись моей шеи... Затем одна её рука легла мне на затылок, а вторая нырнула к подбородку и взялась за него.

   – Небритый, – недовольно произнесла Шела за моей спиной. – Опять небритый... Ну что ж. Прощай, мой милый.

   – До скорых встреч! – вдруг рявкнул я, резко напрягая мышцы шеи. Разом сбрасывая напускную вялость, я схватил её за волосы, нагнувшись вперёд, и выбросил культю в сторону темпорального вихря.

   "Поехали", – коротко произнёс "Малахит", вокруг нас взыграло всё радужным сиянием, радужно переливающееся облако окутало нас, я услышал разочарованный вопль Шелы, ощутил, как со страшной силой её пальцы тянут мой подбородок в сторону, сворачивая шею... и в тот же миг нас обступила спасительная тьма, разъединившая наши нежные объятия и разбросавшая по разным эпохам.

   "Ты знаешь дорогу?" – мой вопрос удивительно прозвучал в этой знакомой и уже ставшей привычной ирреальной пустоте.

   "Да", – краткий лаконичный ответ "Малахита" порадовал меня и придал надежды.

   "Тогда веди", – произнёс я.

   И тьма расступилась передо мной, приняв в свои безмолвные объятия...

Глава 33

   – И давно ты в Че?рри-сити? – спрашиваю я вежливо, чуть пригубив горячего вишнёвого вина, смешанного с рута?рой.

   Я ощущаю себя очень странно: так, будто успел заработать раздвоение личности и осознать это только сейчас. Одна половина меня ведёт себя как по заранее написанному кем-то сценарию, а вот вторая... вторая будто пытается прийти в себя... Прийти в себя после чего? Разве что-то случилось? Что-то произошло?.. Или произойдёт?.. Ничего не понимаю! Мысли сумбурные, непонятные, носятся, роятся в моей голове, мешают сосредоточиться на одном очень важном занятии: как поскорее заполучить эту очаровательную красотку с потрясающей фигуркой в постель, а потом легко и непринуждённо выпутаться из всего, как я уже проделывал это миллионы раз. Эти самые мысли сейчас назойливо твердят мне что-то, рисуют образы, но понять их просто невозможно! Какого Безымянного?! У меня уже голова разболелась от их скооперированного штурма моего сознания и разума. Чего они хотят от меня?!

   Я смотрю на сидящую передо мной девушку с огромным удовольствием, вежливо наблюдаю, не заглядывая, разумеется, в рот, как она пьёт эту любопытную какао-винную смесь, как улыбается, как солнце играет в жемчужинах её глаз...

   – Недавно. Прилетела по запросу из ЦеРСА, они тут собираются проводить исследования местной флоры и фауны, вот... прислали меня, – она снова обольстительно мне улыбнулась и сделала маленький глоток "Гра?цци". – А ты?

   Мои мысли – мои скакуны... М-м-м... Прекрасный коктейль этот "Грацци"! Надо будет как-нибудь обязательно ещё раз побывать здесь. Только уже не с Шелой, а с другой прелестной незнакомкой. Стоп! Минутку! Её зовут Шела? Откуда я знаю это? Ведь она мне ещё не называла своего имени! Что со мной происходит?!

   "Любопытно... Почему именно этот временной промежуток?".

   Чей это голос в моей голове? Я что, схожу с ума? Уже? Не может быть! Кто говорит со мной?!

   "Субличность доминантна... – снова этот шелестящий голос в моём сознании! Только... какой-то другой. Чей он? Чёрт, что они добавляют в свой кошмарный "Грацци"? Синтагал? – Активирую подавление субличности, задействую сохранённую психологическую матрицу...".

   Меня как будто отодвигает кто-то рукой, убирает в угол, где я должен помолчать и понаблюдать немного за тем, как кто-то захватывает моё тело, вселяя в него чуждое мне сознание. Я сопротивляюсь, борюсь изо всех сил, но захватчик сильнее, он вторгается в мой разум, обретая контроль над всем, у меня перед глазами на мгновение темнеет, но почти сразу по телу будто пробегает огненная волна, мне становится тепло и хорошо, предательская темнота уходит, а хаос мыслей вдруг выстраивается в чёткий порядок.

   "Ничего любопытного в данном временном промежутке нет", – голос изменился, теперь он другой: более сухой, более искусственный; мне кажется, что он чем-то похож на голос виртуального интеллекта и одновременно отца: он рассудителен, внимателен, строг... Мне этот голос внезапно начинает нравиться – он полная моя противоположность, а это вызывает симпатии.

   "Всё именно так, как указано в данных Ольги", – продолжает этот голос, и мне сразу становится до ужаса любопытно: что за данные, что за Ольга? Я уже почти забыл о бесцеремонном вторжении в моё сознание.

   – Я? – улыбаюсь, кажется дело, только начавшись, уверенно идёт к своему концу; интересно, есть ли у них здесь свободные номера. Хотя, что нам привыкать, мы могём и на столе. – Я как кузнечик: с луны на планету, с планеты на луну. Дел особых нет, вот и бездельничаю, проедаю остатки наследства былой славы. В Черри-сити оказался случайно, рассчитывал несколько часов тут побыть и дальше рвануть... Хотя теперь, после знакомства с тобой, мне совсем не хочется никуда уезжать, хочется сойти с ума и бродить по местным улочкам, наслаждаясь улыбкой, которую ты мне только что подарила, хочется сидеть на пустом берегу и кидать камушки в глупое море, хочется послушать крики чаек, которых здесь нет, хочется по-настоящему опьянеть от той радости, которую мне подарила встреча с тобой.

   Она мило улыбается, принимая комплименты, и слегка краснеет. Легонько смутившись, она опустила взгляд вниз и поболтала соломинкой в фужере – как же, как же, знаем мы ваши штучки, а-ля сама невинность в лапах маньяка.

   "Всё-таки ты влез в них", – а это первый голос. Он более нетерпелив, более импульсивен, более горяч, пронизан жаждой действия... и в тоже время среди его интонаций скользят нотки горечи, печали и сожаления... Кто они? Что они делают в моей голове? Я ничего не понимаю...

   "Мне интересно, как ты здесь оказался? – опять Первый. Какой ужас: я свидетель немого диалога, происходящего в моей голове, и одновременно я по-прежнему главное лицо продолжающейся передо мной, разворачивающейся, развивающейся игры: я веду разговор со своей прекрасной незнакомкой, плету вокруг неё сеть из комплиментов и намёков, разыгрываю бесконечную мужскую роль в бесконечном спектакле, которые начинается всякий раз, когда мужчина и женщина хотят друг друга. Мы познакомились... отлично! Уже полдела сделано. Осталось только... Осталось только... – Ведь тебя нет в этом теле".

   "В нём нет, – невозмутимый Второй голос... Мне это напоминает разговор сына с умудренным опытом прожитых лет отцом. – Но я есть в твоих воспоминаниях. Я мыслю, следовательно, я существую".

   "Ближе к делу, – перебивает его Первый, а я, окончательно поняв, что не заразился шизофренией от одного бокала "Грацци", делаю ещё один глоток. – Зачем мы здесь? Зачем именно это время? Я думал, что мы уйдём из того времени, а потом вернёмся и завершим начатое".

   "Вариант хорош, – мне кажется, что Второй голос своими интонациями выражает задумчивость и лёгкое покачивание головой размышляющего человека, – но есть ещё более лучший. Это время выбрала Ольга – после того, как я ей его подсказал, – она указала его в файлах, переданных в самый последний момент, как отправную точку всех событий. Здесь и сейчас ты завязываешь знакомство с Шелой и... дальнейшее тебе хорошо известно".

   "Причём тут день нашего знакомства? У меня потом были с ней разногласия, мы то сходились, то расставались, я знал других женщин в эти моменты... Почему именно этот день?".

   "Ответ на этот вопрос существует... Только он тебе не понравится".

   – Ой, вы простите, – я спохватываюсь; действительно, ну я и осёл. – Я так очарован светом ваших глаз, что даже не спросил вашего имени, а ведь оно наверняка такое же прекрасное как и вы.

   Она удивлённо смотрит на меня, бровка лукаво изогнута... Интересно, что её так удивило? Давно уже ставшее анахронизмом слово "вы" или что-то другое?

   – Ты актёр?

   Великий Космос, какой у неё голос!.. Бархатистый, с лукавой, чуточку игривой хрипотцой, мягкий, звучит, как будто шарфом нежным обнимает. В сочетании с её лучистыми серыми глазами – убойная вещь.

   "Что значит "не понравится"?".

   Помимо воли я задаюсь тем же вопросом. Мне всё любопытнее и любопытнее. Это голос обсуждают будущее? О Триединый... Это действительно так?! Мне уже безумно интересно всё происходящее в моей голове. Хоть и напрочь непонятно, но чрезвычайно интересно.

   "Ольга... В общем, то что произошло, происходит уже не в первый раз...".

   "ЧТО?!"

   Великий Космос, у меня чуть голова не раскалывается от истошного вопля Первого. Он, конечно, мне кажется ближе по духу, нежели Второй, но... зачем же так орать? В конце концов нервные клетки не восстанавливаются.

   "Дослушай до конца. Прошу тебя".

   "Говори".

   "Уже в четвёртый раз мы оказываемся здесь. В первый раз никто не мог ничего понять. Никаких доказательств вины Шелы, Капитошкина и сектантов. Ничего! Во второй раз, когда стало ясно, кто таков на самом деле Старик, у нас не хватило духу решить всё дело здесь. Вдобавок не было известно многое другое. Сейчас... Перед своей смертью Ольга передала в мою память ключ к активации сохранённых в моём хроно-независимом информационном хранилище некоторых файлов. Ключ этот когда-то находился у меня, потом я отдал его ей, чтобы она могла убедиться в достоверности сведений, которые я ей передавал, теперь... всё вернулось на круги своя".

   "Какой ключ? О чём ты? Какие сведения? Ей что, всё было известно?!".

   "Ольга обманула тебя, когда сообщила о приказе, отданном ей начальством Судебного корпуса. Точнее, она сказала не всю правду. Пока ты летел над Пустырём в поисках логова сектантов, она уже знала, кто их там будет ждать, знала, что напарник Аристарха именно Шела. Знала, но не сказала, потому что не хотела...".

   "Расстраивать преждевременно?".

   "Если бы... Ты ей нужен был в том случае как оружие направленного действия. Скажи она тебе о Шеле, и всё для неё и Судебного корпуса было бы кончено – ты бы просто отказался участвовать дальше в этом фарсе...".

   "А как же?..".

   "Слова о любви? Здесь она не лукавила. Но агенты Судебного корпуса превыше всего ставят безопасность Системы, всё остальное – на второе место. Она обманывала тебя много раз... Во имя великой миссии поддержания стабильности в Системе".

   "Холера... Что было в тех файлах из того хранилища?".

   "Записи всех разговоров, которые уже происходили в предыдущих реальностях. Когда стало ясно, что Шела является ключевым фактором, было принято единственно верное решение...".

   "Какое?".

   "Послать убийцу. Но ты ушёл от него вместе с ней и всё началось сначала. Остановить это, переиграть было уже невозможно".

   "Но почему?!".

   "Ты знаешь темпоральную физику. Время поддаётся воздействию на него только в ключевых точках, так называемых узлах. Этот узел наиболее важен, потому что он обладает огромнейшим количеством альтернативных равноценных вариаций своего развития и продолжения. И ещё кое-что...".

   "Что?".

   "Я так легко сжился с тобой, так легко подстроился под твой своеобразный характер по одной простой причине: я не созданный с нуля искусственный интеллект. Я запись тебя в предыдущих темпоральных пластах, запись наших ошибок, провалов, неудач, каких-то успехов, запись всего того, что приходилось переиначивать то из-за нехватки данных, то из-за того, что когда-то не хватило решимости...".

   "О господи...".

   Я не знаю, что имеет в виду Первый голос, упоминая это странное забытое выражение. Однако я напрягаю память и вдруг вспоминаю, что этим выражением обожали пользоваться варвары, жившие в период с двадцатого по двадцать второй век, когда на Земле царила эпоха огня, металла и обмана, и человечество задыхалось от перенаселённости, от яда, пропитавшего всё окружающее, от стеснения жизненных условий и прочего. Я вспоминаю это и вдруг отчётливо представляю, до чего же нужно довести человека – я предпочитаю думать, что Первый голос, как и Второй в равной мере принадлежат людям, – в какое состояние его нужно погрузить, в какую грязь макнуть лицом, чтобы он вдруг вспомнил это крепко забытое и почти вычеркнутое из общественного лексикона выражение и упомянул его.

   "Я не верю... Не верю!".

   Моё сердце разрывается от отчаяния и сопереживания. Я уже забыл, что эти голоса нагло выставили меня из собственной головы, отодвинули на задворки, оставив второстепенную роль поддержания беседы, – плевать.... Я сочувствую им обоим. Я ощущаю, что правда для Второго голоса даётся нелегко. О! Неужто время для моей реплики. Я хочу сказать совсем другое, но губы сами складываются, язык изгибается, щёки резонируют, и у меня вырывается:

   – Неужели это так заметно? – я искренне удивлён.

   – Очень даже, – она смеётся, показывая в красивой чарующей улыбке свои ровные белые зубы. – Меня зовут Шела, я родом с Земли...

   "И я не верил, и никто не верил! Никто не хотел признавать! Даже руководство Судебного корпуса... Ведь это лучшие агенты! Абсолютно верные! Абсолютно надёжные! Что с ними могло произойти? Любая внештатная ситуация, закончившаяся их гибелью! Ищите лучшие доказательства! Это не они... Даже Ольга не верила в то, что я ей говорил. Проверяла и перепроверяла. Не верила МНЕ! Несмотря на то, что видела и сталкивалась со мной многократно. Не верила никому... Даже самой себе. Но поверил Кузьма. И создал по моей просьбе "Малахит". Поверил Побережный. И всеми силами пытался предотвратить смерти курьеров и найти доказательства для Ольги. Я не знал, что в нём жили две личности, одна из которых была искусственно создана Стариком и Шелой. Не знал...".

   – А я Андрей...

   – Ты русский?! – её взгляд полон такого удивления, что мне вдруг, второй раз за всю жизнь, становится неловко.

   – Э-э, да... – я мямлю нерешительно и заикаюсь, мои пальцы начинают нервно теребить салфетку, на которой стоит мой бокал с "Грацци".

   "Андрей...".

   "Что?".

   "У нас есть шанс покончить с этим затянувшимся циклом. Раз и навсегда. В тот раз мне не хватило сил удержать тебя от спасения Шелы. В этот раз... я прошу тебя помочь мне".

   "И что это изменит?".

   "Из всех курьеров одного тебя тренировали сверх всех нормативов в десятки раз. Изменили твоё тело, делали тебя идеальным воином, идеальным убийцей, оставляя пути для перепрограммирования сознания. Никого из сотрудников так не готовили. Никто никогда не умирал на тренировках. Ты умер, не выдержав их... Умрёшь. Тебя создадут заново и перепишут твою память, потому что ты будешь нужен им...".

   "Кому?".

   "Сектантам. Они создали тебя, как залог будущих армий, на плечах которых они установят свою власть. Они создали тебе идеальный генетический код, идеальную структуру тела и ДНК. Они готовили тебя, но... в какой-то момент их планы провалились. Я не знаю, что там произошло – Ольга так ничего и не сообщила – но им пришлось срочно сворачивать свою деятельность, они потеряли тебя – тебя забрал Судебный корпус – и впоследствии пытались восстановить твою ДНК из остатков предыдущих неудачных опытов, которая подходит для создания кого угодно: воина, строителя, лекаря... Сектантам нужны будут воины. Им нужен будешь ты. Поэтому Старик даст тебе заказ, ты попадёшь на Арену, где начнут копировать и взламывать твой генетический и мем-код, а затем "Родитель" в Оплотах начнёт создавать твои матрикаты. Сотни, тысячи, десятки тысяч... Перед этим не устоит ничто. "Чёрные" – это пробные модели. А всем заведовать будет Шела. Без неё Старик не справится, и его раскроют и уничтожат Ольга и Алистер... Здесь всё завязывается именно на Шелу, потому что идея создания армии матрикатов принадлежит ей, идея создания тебя опять же её, она искала тебя, а когда нашла, получила чёткий приказ от Капитошкина: удержать тебя любой ценой. Вот и удерживала, пока тебя готовили, пока копировали, пока создавали и тестировали модели матрикатов, а когда надобность в тебе для них исчезла...".

   "Я понял. Скажи... неужели всё это действительно происходит уже в четвёртый раз?".

   "Да... Всё могло закончиться ещё в прошлый раз, но у меня не хватило сил".

   "И тогда не было бы всех этих смертей? Жил бы Шамрин, Ковалёв, Дегтярев... Побережный, Асахиро?".

   "Да... Но жизнь курьеров всегда коротка. Мне неизвестно, сколь долгой была бы их жизнь".

   "И жил бы Грэй. И выжила бы Ольга... Не погиб бы Кузьма...".

   "И многие другие, кто отдал свои жизни в Оплоте. Судебный корпус потерял слишком многих своих лучших людей там".

   "И всё заключено в этом моменте?".

   "Да. Именно здесь наиболее открытое для изменений место. Следующий узел слишком далеко. В нём ты бы уже не поверил никому и ничему...".

   "Мне и сейчас не хочется верить...".

   "Я понимаю".

   "Что ты понимаешь?!" – Первый голос едва не кипит от ярости и от ненависти. Эмоциональному человеку он, похоже, принадлежит. Впрочем, если вдуматься в то, что они говорят, то получается, что оба этих голоса суть есть отражение моей души. Забавно. Никогда не слушал сам себя с разрывом в несколько лет... Или Триединый его знает сколько времени.

   "Я всё понимаю! – Второй голос резко осаживает Первого. Оказывается, и Второй умеет греметь подобно водопаду или могучей реке, не разрывая, впрочем, мою бедную голову криком. – Ты переживаешь происходящее всего один раз и для тебя это больно – видеть предательство со стороны любимого человека, а я всё это вижу уже в который раз! И каково мне должно быть от подобного?! Ведь я её тоже... всё ещё... люблю...".

   "Прости...".

   "Всё в порядке. Со мной это уже было".

   "И никак по-другому нельзя?".

   "Как ты себе это представляешь?".

   "Убедить её...".

   "Она фанатик. Она уже твёрдо убеждена. Она жаждет ещё большей власти и стремится к ней всеми силами. Твои убеждения ей будут до лампочки".

   "Обезвредить... Но не убивать же! Не подставлять лоб под пулю!".

   "Всё это уже обдумывалось и обговаривалось. Проигрывалось на вариативных прогнозируемых моделях. Обезвредить её практически невозможно – с ней и отряд спецназа не справится. А попытаться сделать это позже... Мы пытались. Но ничего не вышло. Нам помешал ты".

   "Я?!".

   "Твоя вера во всё доброе, хорошее и прекрасное. Она нас остановила, потому что Шела уже тогда стала твоей женщиной, которую ты не смог бы забыть и которую оберегал как зеницу ока. Мы пытались... Ты должен помнить случай с Ковалёвым, катастрофу в Айзисе и ещё некоторые моменты в жизни...".

   "Ковалёв...".

   "Если упустить этот шанс здесь и сейчас, то мы исчезнем из этого сознания, этот парень забудет о нас, а потом, умерев во время тренировок, обретёт новую память, когда родится в теле матриката. Да, эта память будет полна нестыковок; да, будут точки наложения противоречащих друг другу воспоминаний, но всё это он спишет на своё легкомыслие и безалаберность, ведь рядом с ним будет мастер гипноза и социальной инженерии по имени Шела Аломар. Всё начнётся и продолжится так, как тебе уже известно. Мы будем долго идти к разгадке тайны сектантов и всё произойдёт именно так, как уже произошло...".

   "Но почему мы исчезнем из этого сознания?".

   "Скоро закончится заряд батареи, который я впитал, когда исчез во времени "Малахит". Когда он закончится, то мы с тобой исчезнем. Навсегда. Лишь только запись разговоров сохранится в хроно-независимом информационном хранилище. Вместо нас будут другие. Идеально похожие на нас, но в чём-то отличающиеся... Всё возобновится. Решай, Андрей. Решай...".

   – В таком случае у меня к тебе предложение, русский! – её глаза вспыхнули диким огнём и я...

   Вдруг выпрямляюсь в кресле, ставлю на столик свой бокал, кладу подбородок на сцеплённые пальцы и молча смотрю на Неё. Игра мне уже больше не интересна. После всего того, о чём говорили голоса, я... На ум мне вдруг приходит одна известная фраза: "Маленький шажок для человека, но большой шаг для всего человечества...". Похоже, от меня в который раз зависит судьба мира. И как мне жить с пониманием этого? Не знаю...

   – Что-то случилось? – Шела пристально смотрит на меня, а я отодвигаю кресло, встаю неспешно, краем глаза отмечая еле заметное мелькание чёрного цвета среди разномастно одетой толпы и иду к Ней, надевая на лицо свою самую добродушную и глупую улыбку из своего богатейшего арсенала.

   – Я сейчас, – извиняющимся тоном говорю я своей спутнице, проходя мимо неё, она понимающе улыбается и кивает, этим величественным жестом отпуская меня ненадолго.

   Я делаю ещё шаг вперёд, мимо её кресла и оказываюсь перед непростым выбором: уйти или умереть? Позволят ли мне уйти? Как долго я смогу после этого уходить куда-либо ещё? Если моё тело нужно сектантам, они не отцепятся, пока не получат его, чётко настроенное на нужную программу и подготовленное. Умереть? А выход ли это? Похоже, в этой задачке нет выхода... Гамбит. Жертвуя пешкой, мы обеспечиваем выигрыш в партии. Жертвуя мной, останутся жить некие Ольга и Грэй, некий Кузьма, какие-то агенты давно разогнанного и расформированного судебного корпуса, уцелеют незнакомые мне курьеры... Кому нужна охота на простых разносчиков газет? Видать, кому-то нужна...

   Выбор непростой... Я не решаюсь сделать шаг в любую из сторон, хотя и знаю, что делать его нужно – голос Второго достаточно чётко обрисовал все стороны этого вопроса. Итак... Как мне быть? Ведь я не фаталист... О Триединый, как мне быть?! И тут вдруг я понимаю.... А поняв, моментально успокаиваюсь. И действительно, настолько удачного завершения моей театральной карьеры и быть не могло. Андрей Первозванный, Спаситель Галактики! Фантазия так себе, награда ещё меньше, но мне достаточно и такой. И я делаю решающий шаг...

   Шела вздрогнула, когда я её обнял и прижал к себе, не давая ей встать со стула.

   – А ты события не форсируешь? – хихикнула она. – Или это на тебя туалет так подействовал?

   – Я весь дрожу от своего желания, – шепнул я ей на ушко, глядя, как выходит человек в чёрном костюме на линию выстрела и как поднимает он своё оружие, прицеливаясь.

   – Правда? – она потянулась как кошка всем телом. – А ты не из скромных, робких, стеснительных и закомплексованных, я погляжу.

   – А ещё я не собираюсь быть материалом для армии матрикатов, – шепчу я ей на ушко, мои руки скользят ей под мышки, чтобы сцепиться в захвате уже на спине – неизвестные голоса еле слышно подсказывают мне, как это сделать.

   – Что? – хмурится она, её голова начинает подниматься.

   – Я всё знаю, Мастер, – я напрягаю мышцы, готовясь к рывку, голоса в моей голове опять говорят за меня, кратковременно управляя ею. – У вас ничего не выйдет.

   Всего я мог ожидать, но только не такой силы. Шела буквально взорвалась, столик перевернулся, с жалобным звоном разлетелись на куски бокалы и бутылка, я едва не полетел на пол, когда она с яростным воплем рванулась из захвата. Ну и силища у девки! Ещё один такой рывок, и я не выдержу! У меня руки не из ратана.... Чего ж ты медлишь, киллер? Крути свою шарманку!

   Я поднимаю голову, уворачиваясь от яростно вырывающейся Шелы, от её сокрушительных ударов, ловлю взглядом лицо с чёрными очками и вдруг вижу печальную улыбку на его губах. Мгновение ещё она держится на его лице, потом оно становится непроницаемым, его палец придавливает спусковой крючок, и дуло странного пистолета озаряется яркой вспышкой. Я вижу её, я любуюсь ею... Я слышу, как злобно ругается Шела... А потом она вдруг высвобождается, я слышу хруст и треск, мои руки виснут как плети, и в этот миг всё вокруг заливает яркое белое сияние.

Эпилог

   – Я собрал вас здесь, чтобы вы исполнили свой долг и судили перед Обществом и Законом человека по имени Аристарх Ангелус, бывшего Старшего Агента Судебного корпуса, Предиктора "Братства Последнего дня". Вы готовы?

   – Да, Призрак, – многоголосое согласие.

   – Назначаем Прокурора. Кто возьмёт на себя его роль?

   – Я, Призрак.

   – Добро, мистер Миднайт. Подтверждаю. В качестве защиты я назначаю Киранну Ангелус, бывшего Старшего Агента Судебного корпуса, Мастера "Братства Последнего дня". Однако, поскольку Киранна мертва, а заменить её некем, то ты, Аристарх, обойдёшься без защиты.

   – Я требую прекратить этот фарс! Если у вас на руках все доказательства моей вины, то нет смысла во всём этом идиотском представлении! Хватит уже того, что вы убили мою жену!

   – Молчать, – звучит спокойный ледяной голос Призрака. – Какие обвинения выдвигаются, Прокурор?

   – Измена интересам Федерации, измена присяге Судебного корпуса, хищения финансовых средств в особо крупных размерах, организация заказных убийств и покушений, многократное сознательное нарушение Договора и многое другое, господин Судья...

   – Защите нечего сказать. Что хочешь сказать ты, Аристарх?

   – На моей смерти ничего не остановится! Вы выиграли ещё одно сражение, но война продолжается! И когда-нибудь кто-нибудь другой вырвет электронное сердце из твоей груди, Призрак! Прекрати эту комедию!

   – Собрание свидетелей, признаёте ли вы виновным Аристарха Ангелуса в совершении перечисленных Прокурором преступлений?

   – Его вина доказана, Призрак. Признаём.

   – Ты предал нас, Аристарх. Вместе с Киранной ты хотел взобраться на трон из костей. Но этот трон развалился. Я признаю тебя виновным по всем выдвинутым обвинениям. Наказание будет соответствующим...

  Спустя несколько минут

   – Все могут расходиться. Возвращайтесь к своим обязанностям. Братство побеждено, но не повержено. Когда-нибудь эта гидра вернётся к жизни. И мы должны быть во всеоружии и готовы её встретить. По местам.

   – Да, Призрак.

   – Юстариус, останься.

   – Чего тебе?

   – Ты обнаружил Его?

   – Да.

   – Есть шансы достать Его оттуда?

   – Шансы есть всегда. А вот желание и мотивация...

   – Я простимулирую и то, и другое.

   – Утром деньги – вечером стулья. Поговорим, когда простимулируешь...

   – Юстариус!

   – Ну чего ещё?

   – Я рад твоему возвращению в Корпус, друг.

   – А вот я не очень... Надеялся забыть сюда дорогу навсегда.

   – Основатель не может забыть дорогу к своему детищу, какие бы трудности не вставали на его пути.

   – Не говори мне мои же фразы – они мне обрыдли столетия тому. К тому же... ничто в этом мире не вечно. Всё течёт, всё меняется... Авось, так и я забуду сюда дорогу навсегда.

   – Ты так этого хочешь, Юстариус?

   – Да хрен его знает... Призрак, ты же прекрасно помнишь, почему я ушёл, едва создав Корпус. Пока нужны будут охранники над охранниками, до тех пор я не удовлетворюсь.

   – Ты хочешь изменить неизменное.

   – Когда-нибудь я найду способ поменять это правило. Когда-нибудь я просто изменю природу человечества. Когда-нибудь я приведу его к совершенству, и тогда не понадобятся более никакие организации-хранители...

   – До этого ещё может быть миллион лет, Юстариус.

   – А я никуда и не спешу. Ну всё, Призрак, бывай.

   – До встречи, друг мой. Я выполню свою часть сделки, а ты потом уж не забудь о своей.

   – Я всё сделаю, не сомневайся во мне. Только... Ты героически кричал, что тебе не нужна кукла, а нужен Он. А вот будет ли Он рад тому, что когда-то вы его убили, чтобы он только не достался сектантам?

   – Мы его убили, мы же дали ему и вторую жизнь. Понадобится, дадим и третью.

   – Свинья ты, Призрак.

   – Не более, чем ты, Юстариус.

   – Да... согласен. Жди от меня весточки. И ещё, Призрак...

   – Да?

   – Советую выучить моё новое имя – оно мне нравится значительно больше, чем данное при рождении.

   – Бенефициус Грин? Чем оно могло тебе понравиться?

   – Повзрослеешь – поймёшь. Бывай, наследник... Хе-хе-хе...

Конец Второй книги