Текст книги "Курьер. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владислав Покровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 61 страниц)

   Я оторопело вгляделся в схематическое изображение кота у себя под ногами, внезапно в буквальном смысле нарисовавшееся на земле (как его рисуют дети: колбаска, четыре палочки, кружок с глазками и ушками на тонкой шейке и хвостик из трёх штрихов) и решившее вдруг с нами пообщаться.

   – Чеширский Кот? – пробормотал я, напрягая память и пытаясь вспомнить, какую позицию сей неординарный персонаж из сказки занимал в сложных политических катавасиях и интригах, крутящихся вокруг обеих Королев и их не поделённого королевства.

   – Ну да, – мягко произнесло хриплым голосом изображение, затем отклеилось от земли и повисло в воздухе перед моим лицом, дрожа, колыхаясь и то и дело норовя разорваться и развеяться в разные стороны от дуновений ветерка. – Неужели ты плохо слышишь?

   – Я хорошо слышу, – отозвался я. – Просто как-то неожиданно всё. До сих пор не могу поверить, что здесь оказался.

   – А ты поверь, – посоветовала мне умильная похожая на плюшевую кошачья морда, в которую, ещё поколыхавшись немного, превратился плоский рисунок. – Сюда приближается отряд стражников. Именно поэтому и убежал Белый Кролик. Они имеют приказ схватить вас и доставить к Обезумевшему Валету во Дворец, где он, конечно же, узнав, что ты не рыцарь, а она, – морда повернулась в сторону замершей Шелы, – не Алиса, отдаст вас на съедение Пламезрыгу.

   – Кому? – поразился я.

   – Пламезрыгу, – повторила морда и печально взмахнула пару раз ставшими вдруг неимоверно длинными ресницами. – Это дракон, которого привёл с собой от Убигробба Обезумевший Валет. Пока что он ещё дракончик, но растёт он уж очень быстро.

   – Ты можешь вытащить нас отсюда? – спросила Шела.

   – Может быть, а может быть и нет... – загадочно произнесла морда; вдруг из ничего в воздухе появился длинный извилистый кошачий хвост, который изогнулся в форме знака вопроса. – Если вы сумеете меня заинтересовать, то я укажу вам начало пути. Если же нет... – не договорив, морда замолчала и медленно растаяла в воздухе.

   – Чем тебя заинтересовать? – быстро спросил я, вслушиваясь в приближающийся шум и оценивая расстояние до него.

   – Я Чеширский Кот, – раздалось вдруг возле самого моего уха, и я невольно опять вздрогнул и услышал еле слышный мягкий смех этого невидимого чудака – ну попадись ты мне только! – Я люблю загадки. Я люблю истории... Вам нужна моя помощь, вы загадывайте первыми...

   – Что над нами вверх ногами? – вдруг выкрикнула Шела у меня из-за спины, и я поморщился от столь глупого вопроса. Эх, жаль я не успел первым загадать. Я бы такое загадал, что этот Кот ещё бы целую вечность сидел и думал над ответом.

   – Я, – последовал быстрый ответ, и перед нами повис в воздухе здоровенный очень похожий на плюшевого кот, вот он помахал лапками, повисел так секунду, а потом преспокойно перевернулся пузом кверху. Шела за моей спиной яростно засопела – она как и я не любила оставаться в дураках. Я обернулся и посмотрел на неё укоризненно, она в ответ лишь пожала плечами – дескать, ну откуда же мне было знать.

   – Мой вопрос, – промурлыкал Кот, покачиваясь и извиваясь в воздухе, его хвост вновь согнулся в виде вопросительного знака: – Кто вы?

   – Мы совсем не ожидали, что окажемся именно здесь, – торопливо произнёс я, подбирая слова и обдумывая аргументы. – Сюда нас забросила случайность. Мы должны пересечь как можно быстрее это место, чтобы добраться до одной вещицы, которая сможет нас вернуть обратно.

   – Это не ответ на мой вопрос, – Кот вдруг снова оказался возле самого моего лица, его глаза, до того насыщенного голубого цвета внезапно стали изумрудно-зелёного и увеличились раза в три. Я нервно сглотнул – не лучшее зрелище, когда такое висит практически у самого носа.

   – Как я могу ответить на твой вопрос, если ты всё равно не сможешь понять то, что я тебе скажу? – не выдержал я.

   – Ну почему же, – Кот исчез, кругла морда начала вращаться, отчего у меня тут же закружилась голова. – Ты думаешь, ты один такой умный? По этой сказке, которую некогда написал наш Творец, было снято множество фильмов, каждый из которых давал мне возможность узнать что-то новое. Как бы тебе понравился Оракулум, написанный не на старом свитке пергамента, а существующий в цифровой версии на ноутбуке фирмы "Apple", который вместе с мобильным телефоном и раскладным самозатачивающимся ножом личной обороны таскала с собой повсюду разодетая во всё розовое и чёрное и с этим разноцветным хохолком на голове Алиса? Эти, – появившаяся вдруг в воздухе и удлинившаяся до неимоверной длины пушистая кошачья лапка обвела место вокруг себя, – ещё могли ничего не понять, они всего лишь персонажи. Но я Дух этой сказки! И мне многое дано знать и понимать.

   – Хорошо, – я смирился и покорился, чувствуя, как всё ближе и ближе топот т бряцанье металла. – Мы двое людей, которые занимаются особым делом. Мы доставляем информацию туда, куда нам прикажут. И за это нам платят деньгами. Я не знаю, есть ли здесь понятие времени, но мы из далёкого будущего... Или... – я замялся, соображая, как относится наш временной поток к темпоральному пласту сказки.

   – Как интересно, – оборвал меня Кот, вновь появившись и повиснув в воздухе, и лениво потянулся. – Очень похоже на ерунду, поэтому и интересно. Но кому это могла понадобиться здесь эта самая... "информация"?

   – Никому, – быстро ответил я. – Мы должны добраться до маяка и уйти отсюда, чтобы там в нашем времени уже отдать её получателю.

   – Я ответил на твой вопрос? – спросил я, помолчав немного.

   – В чём-то да, – Кот внезапно широко-широко открыл рот и зевнул, показав мне неплохой набор клыков, которых бы не постеснялась даже акула. – Не зря существует правило: только ложь всегда убедительна, правда же, наоборот, вызывает лишь саркастический смех. Ты заинтересовал меня, человек из будущего. Так и быть я покажу тебе начало пути.

   Кот снова исчез, я повертел головой, ища, куда он запропастился, и тут вдруг густые заросли высоченной травы раздвинулись перед нами, давая возможность увидеть нечто вроде еле заметной тропки.

   – Вам туда, – прозвучало вновь у самого моего уха, я повернулся, чтобы отблагодарить его и отшатнулся, увидев висящий в воздухе мультяшный переливающийся огоньками по краям указатель ярко-жёлтого цвета, который недвусмысленно показывал в сторону заботливо раздвинувшегося леса из травы.

   – Спасибо, – буркнул я – вежливость в который раз уже напомнила о себе – схватил Шелу за руку и мы быстро побежали по тропинке, угадывая её почти невидимые повороты не глазами, скорее ногами, судя по тому, с какой скоростью уносили они нас от спешащей по наши души погони.

   Я оглянулся на бегу, стволы... тьфу, чтоб им у Безымянного поджариться, стебли смыкались позади нас, создавая вид сплошной стены, через которую и протиснуться было бы трудно, не то что бегом бежать. Шела, которая успела меня опередить, вдруг вскрикнула, её рука рванула мою вверх, и я, не раздумывая особо и зная прекрасно, что означает тот жест, на бегу, не снижая скорости, мощно оттолкнулся, прыгая вверх и вперёд и переворачиваясь через голову. Краем глаза я успел отметить под собой завалившийся стебель величиной в полтора моих роста, через который я перепрыгнул, приземлился на ноги, спружинил мягко и помчался дальше, чувствуя, как скользят мне в ладонь нежные пальчики Шелы.

   Постепенно бег увлёк меня. Возможно, этому способствовала весьма оригинальная пересечённая местность, по которой мы с Шелой неслись как два сайгака, возможно – удивительно нежная и сильная одновременно хватка моей подруги, которая так и не пожелала отпустить моей руки. Мимо нас проносились и исчезали позади стебли травы, земля мягко пружинила под ногами, лёгкий пух и острые как стрелы колоски иногда сыпались сверху то впереди, то сбоку от нас, когда кто-либо – я или Шела – случайно задевал травинку, и тогда мир перед нами покрывался пеленой, заполнялся густым дурманом, а с неба убийственным дождём сыпались золотые или зеленые молнии. Тропинка едва угадывалась под ногами, но даже малозаметных её признаков нам вполне хватало, и мы мчались вдаль, ни на йоту не снижая скорости бега, и от души надеялись, что путешествие это среди столь своеобразного "леса" не окажется как в той истории бесконечным и куда-нибудь нас приведёт, иначе... Я предпочитал не думать о том, что могла бы возникнуть, наступи это самое "иначе".

   Конец этому молчаливому бегу наступил весьма неожиданно. Впереди меж стволами травы замаячил вдруг свет, возникли какие-то просветы, мы с Шелой посмотрели друг на друга, улыбнулись одновременно и рванули ещё быстрее. Вот они уже ближе. Вот они совсем рядом! И...

   "Ох, куда ты, тропинка, меня завела!" – мелькнуло в мыслях, когда частокол стеблей наконец расступился перед нами, и мы оказались на огромнейшем отвесно обрывающемся холме, под нами было бог знает сколько метров свободного падения, а активаторы как назло отказывались работать, и сила инерции упорно толкала нас в спины.

   – Хватайся за стебли и прыгай по ним! – гаркнул я во весь голос, одним могучим рывком швыряя Шелу вперёд, как раз на простирающиеся под нами верхушки стеблей травы.

   Однако, не удержавшись на склоне и потеряв равновесие от толчка, я сам начал падать.

   Это для обычного человека здесь был маленький такой холмик, густо усеянный травой и заканчивающийся небольшим овражком, который можно было легко перепрыгнуть, а для нас, для нашего преизрядно уменьшившегося роста здесь было ещё падать и падать, а в конце падения как главный приз за достигнутые результаты светил либо перелом позвоночника, либо одновременный перелом рук и ног, что весьма меня удручало. Вдобавок активатор опять же... На мой мысленный приказ сформировать темпоральную линзу он ответил лишь лёгкой пощекотавшей кожу рук вибрацией. Великолепно, блин!

   Отчаянно извернувшись в воздухе, я каким-то чудом сумел отклониться в сторону и с хрустом вломился в извивающиеся верхушки травы, меня стегнуло по лицу чем-то упругим, я ощутил на губах солёное и от удара чуть не потерял сознание. Подо мной прогнулись лианоподобные побеги, я сорвался и полетел вниз, скользя ладонями по стеблям, обдирая руки в кровь. Собрав всю свою волю в кулак, я перевернулся, упёрся ногой в колено одного из стеблей, замедлив на мгновение падение, собрался с силами и прыгнул вбок на следующий стебель. Его острые чешуйки резанули меня даже сквозь рукава куртки, руки моментально стали влажными от крови, я тихо зарычал от боли и скользнул по нему вниз, страшным усилием воли заставляя себя держаться и не срываться – с той высоты , на какой я находился, это было бы по меньшей мере глупо.

   Приземлившись, я постоял так секунду, обнимая стебель и всё ещё не веря, что мне это удалось, наконец отцепился от него и, шатаясь, стал дрожащими пальцами пережимать артерии, останавливая сочащуюся кровь.

   – Хвала звёздам! – раздалось взволнованное сбоку от меня, сильные руки обняли меня, крепко стиснув плечи, упругое сильное тело прижалось ко мне и горячие губы нежно расцеловали меня в шею, обдав горячим дыхание. – Я так за тебя испугалась!

   Я кивнул, не сказав ни слова, – говорить мне было бы затруднительно: стиснув зубы, я изо всех сил старался не застонать, лишь тихо шипел от боли, страшным мысленным усилием стараясь заживить порезы, которые оказались куда глубже, чем я думал, на ладонях в некоторых местах мясо попросту отслаивалось от костей!

   – Что с тобой?! – встревожилась Шела, заглянув мне в глаза, затем её взгляд мимолётно коснулся моих ладоней, судорожно сжатых, она увидела капающую кровь и, разжав объятия, торопливо вцепилась в мои руки.

   – Показывай! – скомандовала она.

   Я помотал головой, и тогда она, не желая тратить время на дурацкие бесполезные споры, попросту вонзила мне пальцы в нервные узлы на запястьях. Я взвизгнул невольно от пронзившей всего меня резкой боли и разжал кулаки.

   – Великий Космос! – выдохнула Шела и принялась яростно срывать с себя куртку.

   Сняв куртку, она, не глядя, швырнула её на один из переломанных стеблей, валявшийся неподалёку, затем быстро начала стаскивать с себя футболку, под которой из белья более ничего не оказалось. Боль моментально отступила, вытесненная одной-единственной могучей мыслью, когда я уставился на то, что вот уже несколько дней не видел и к чему не прикасался. Непроизвольно я громко причмокнул, сам устыдившись этого звука, однако природа упорно требовала своего.

   – Тоже мне больной, – фыркнула Шела, проследив за моим взглядом, и, зардевшись, с треском разорвала футболку. – На такие жертвы ради тебя иду, футболку вон за семьсот кредитов на бинты рву, а ты только на сиськи и пялишься.

   – Это у коровы сиськи, – хриплым голосом возразил я. – А у тебя самая шикарная на свете грудь!

   – Подхалимаж в данной ситуации неуместен, – отрезала она сердито, однако я отчётливо видел, как покраснели кончики её ушей и щёчки. – Вдобавок чего ты там не видел? Лучше иди сюда, буду тебе руки бинтовать.

   – А потрогать нельзя? – ляпнул я, подходя к ней, и тут же получил здоровенный щелбан, от которого у меня в голове аж загудело и зазвенело как в колоколе.

   – Ты совсем дурак, – спокойно ответила Шела, осторожно сдувая и убирая с моих ладоней грязь. – Если бы я тебя не знала, решила бы, что ты озабоченный.

   – А вот нечего было пропадать неизвестно куда на несколько дней, – обиделся я, сжимая зубы, чтобы позорно не заорать, когда она, поплевав мне на ладонь для "обеззараживания" и поправив лохмотья мяса, принялась аккуратно заматывать её лоскутом футболки.

   – Мы с тобой уже говорили об этом, – парировала она. – Давай не будем заново поднимать эту тему, тем более ты так говоришь, будто я предательски сбежала от тебя с любовником, украв вдобавок последний чемодан с картошкой. Или фамильный бабушкин серебряный половник. Или ты думаешь, что только тебе было неприятно одному спать?

   – Извини, – подумав, произнёс я, глядя, как ловко она заматывает мне ладони, как матово блестит в лучах солнца её гладкая шелковистая нежная кожа, как двигаются мускулы, как играют её плечи, как маняще и завлекаюше двигается вверх-вниз, вверх-вниз её божественная... Гм! Усилием воли я заставил свой взгляд сместиться выше и любоваться совсем другими местами.

   – Тебе не было больно? – заботливо спросила Шела, затягивая последний узелок и нежно поглаживая кончиками пальцев мои ладони.

   – Нет, – помотал я головой, осматривая результаты её работы. – Ты же лучшую на свете анестезию на самое обозрение выставила. Какая уж тут боль...

   – Извращенец, – вздохнула она и повернулась, чтобы поднять и напялить на себя куртку. – Как тебя только угораздило?

   – Ну, – пожал я плечами, – не рассчитал немного – сорвался. Самое главное, что ты удачно спустилась.

   – Если падать, так всем вместе... – начала она.

   – Нет, – решительно оборвал я её. – Если уж падать, то только мне. Я в детстве подшипник переварил, теперь у меня "шкилет" из железа, а ты нежная, хрупкая, изящная, мягкая – тебя беречь надо.

   – Сейчас ещё один щелбан дам, – грозно заявила она, застёгивая куртку под самый воротник. – С каких пор это я мягкая стала? Я что отъелась? Потолстела?

   "Великий Космос, – простонал я мысленно и поднял очи горе, – опять её понесло на излюбленную тему!".

   Мысленно перекрестившись, я вздохнул и бросил взгляд на небо, отыскивая солнце, потом вдруг вспомнил, что нахожусь не в очередном временном пласте, а в придуманной сказке, где солнца может и не быть, мысленно плюнул и уже собирался отвернуться, как вдруг...

   Минутку, минутку!

   Я всмотрелся, до боли напрягая глаза, и вдруг совершенно ясно различил то, что ещё секунду назад казалось мне небольшим пятнышком, неподвижно висящим в небе и нарушающим его цветовую гармонию, и от увиденного меня прошиб холодный пот.

   – Прячься! – скомандовал я Шеле и, не дожидаясь, пока она обдумает приказ и сообразит, что делать и что отвечать, схватил её за руку – ладони тотчас пронзила резкая боль, но я сдержался, лишь тихо зашипел себе под нос – и стремглав кинулся в заросли.

   Присев возле ствола одного из стеблей, я жестом приказал Шеле молчать в тряпочку, а сам осторожно выглянул – пятнышко медленно кружило в воздухе. Описывая широкие круги над словно выжженной пустошью, понемногу затягиваемой болотом, и явно не собиралось убираться. Оно будто патрулировало этот регион, прочёсывало его, осуществляло нечто вроде воздушной разведки, причём суля по тому, как оно то прижималось к земле, ты взмывало обратно в вышину, после чего снова начинало кружить, оно явно выслеживало кого-то, и почему-то мне всё больше начинало казаться, что выслеживало оно именно нас, не за Кроликом же в конце концов оно охотилось. Толку от этого трусливого комка шерсти? Похоже, его роль в деле революции сводилась исключительно к агитационной, не годился он для баррикад.

   – Дракончик, – промурлыкала у самого моего уха Шела, неслышно подобравшаяся ближе, и я в который раз уже пожалел, что у меня нет глаза на затылке – надоело мне всякий раз вздрагивать, когда кто-то сзади подкрадывается.

   – Ну нифига себе "дракончик", – поразился я. – Купи очки, любовь моя, там целый драконище! Если его на мясо пустить, то все рынки Мараха завалены им будут неделю.

   – А по мне так это маленький хорошенький дракончик, – мечтательно произнесла она. – Я в детстве о таком мечтала. Потом выяснила, что жрёт он столько, сколько и ты, и поняла, что вас обоих мне не потянуть, нет... Мне твоего аппетита с головой хватает – три раза в день приходится на рынок бегать, а был бы дракон, это ж сколько мне бегать-то пришлось?

   – Какой мой аппетит?! – возмутился я шёпотом. – Да я ем как муравей и то приходится потом отрабатывать!

   – Тебе так только кажется, милый, – лучезарно улыбаясь, произнесла она, и я сердито зафыркал как обиженный и угнетённый ёж.

   – Можно подумать, ты у нас святым воздухом питаешься, – пробурчал я и тут же схлопотал жгучий щипок пониже спины, причём такой силы, что только памятник ставить моей силе воли, которая не дала мне подпрыгнуть на пару метров и дико заорать.

   – Да на мне живого места постоянно нет после ваших, сударь, домогательств, – заявила она мне в самое ухо. – После каждой такой ночи утром сквозь меня можно газету читать!

   – Ну уж извините, – пожал я плечами, – что выросло, то выросло.

   – Да, – подхватила она, – непло...

   Я вдруг резко поднял руку, призывая к молчанию, и Шела моментально заткнулась и посерьёзнела. Я напряг слух, затем закрыл глаза и отрешился от всего, вслушиваясь внутренним чутьём, однако еле-еле уловимый короткий сигнал, на мгновение возникший на пределе слышимости, не повторился. Я разочарованно покачал головой и открыл глаза, с ненавистью глядя на всё кружившее пятнышко и на самого себя – ну что я мог сделать с драконом, если рост мой сейчас позволял разве что дать в зубы не слишком агрессивному микробу. Вдруг всплыло потаённое детское желание поскорее вырасти, стать большим-пребольшим и отлупцевать тех негодяев, которые издевались над тобой, когда ты был маленьким. Странно, почему-то большинство детей не задумывается о том, что когда они вырастут, к тому времени те же хулиганы будут в два раза больше и в пять раз наглей.

   Руку мою пощекотала лёгкая вибрация, я скосил взгляд на панель активатора и увидел, как она, до того молчавшая, вдруг вспыхнула на мгновение неярким светом, проступили изображения символов, на мгновение активировавшийся компьютер медкомплекта успел оценить моё состояние и вколол что-то, отчего боль в ладонях начала понемногу утихать и сменилась лёгкой щекоткой. Однако это состояние активатора длилось от силы секунд десять, после чего подсветка панели угасла, изображения символов потускнели и исчезли, я горестно вздохнул и покачал головой – дела плохи. Без помощи активатора лезть на дракона – это даже не самоубийство, это маразм высшей пробы. Хотя с другой стороны, а зачем на него вообще лезть? Может, удастся стороной обойти? А может нам вообще в другую сторону? Эй, котяра, ты где? Подскажи дальнейшее направление!

   – Оно приближалось, – нежное прикосновение Шелы к моему плечу и горячий шёпот заставили меня оторваться от своих мыслей.

   – Что? – вздрогнул я и посмотрел на неё непонимающе.

   – Дракон этот сначала подлетел ближе, затем улетел, – пояснила она. – Не спрашивай у меня, почему он это сделал, – я всё равно не знаю.

   – Подлетел и улетел, – пробормотал я задумчиво, пытаясь придумать, как и где или у кого выяснить дальнейшее направление, хотя быть уверенным в том, что они его знают или даже просто представляют, у меня не получалось. Куда пойти, куда податься? О Триединый, давненько я не попадал в столь глупые переделки. Я подпёр подбородок кулаком и задумался, как вдруг мой взгляд совершенно случайно упал на активатор.

   – Подожди, – повернулся я к Шеле, – ты сказала, что это чудище подлетело ближе, покружило и улетело?

   – Ну да, – пожала она плечами. – Несколько секунд кружило, а потом улетело.

   – Несколько секунд? – ошеломлённо переспросил я, глядя на активатор и вспоминая, как он ожил ровно на несколько секунд.

   – Милый, у тебя температуры часом нет? – язвительно поинтересовалась она. – Да, на несколько секунд он подлетел, потом улетел...

   – О нет! – простонал я, не дослушав её и моментально всё поняв. – Нет!.. Нет!..

   – Здравствуйте, – раздалось вдруг у нас над головами, мы с Шелой от неожиданности резко отпрянули в стороны, я поднял голову и увидел висящего в воздухе пузом книзу Чеширского Кота.

   – Здравствуйте, – повторил он, улыбаясь до ушей, глазищи его так и сверкали!

   – Ты можешь хотя бы как-то предупреждать заранее о своём визите? – ворчливо осведомился я. – Уж слишком это неожиданно происходит.

   – А вы разве боитесь? – удивился Кот и перевернулся пару раз вокруг своей оси. – Странные вы. Алиса вот никапельки меня не боялась.

   – Алиса в это время спала, – возразил я. – А спящий человек ничего не боится, если сон его хорош.

   – Хм, – промурлыкал Кот, складывая лапки и кладя на них свою морду. – Я мог бы поспорить с тобой человек, но мне это было бы скучно и неинтересно, да и тебе сейчас вовсе не до этого – я в этом уверен.

   – Мне как бы всё равно, – произнёс я, краем глаза наблюдая за кружащим в облаках драконом. – Меня больше волнует вон та птичка.

   – А-а, дракон Пламезрыг, – кивнул Кот, его овальные глаза вдруг стали круглыми, пожелтели и стали вращаться. – Это он.

   – Я понимаю, что это не страус, – вежливо ответил я, и Шела за моей спиной тихонько хихикнула. – Ведь это тот самый дракон того самого психа?

   – Обезумевшего Валета, – поправил меня Кот. Его глаза перестали вращаться, он посмотрел на меня с явным интересом. – Да-а... Он самый.

   – Как победить его? – прямо спросил я, Шела за моей спиной от неожиданности поперхнулась и закашлялась, застучала по моей спине и попыталась что-то произнести, но я жестом попросил её помолчать.

   – Зачем тебе это знать? – Кот опустился на землю и вдруг превратился в куст, на веточках которого вместо листочков росли и дрожали маленькие вопросительные знаки.

   – А разве ты не заинтересован в освобождении Белой Королевы и падении вашего психа? – удивился я.

   – Я? – куст побренчал вопросительными знаками и изогнул ветви, явно размышляя. – Не знаю... В прошлый раз Алиса победила Бармаглота и свергла Красную Королеву, а к чему это привело? Тогда уже весьма сильный и могущественный Валет стал ещё сильнее, обретя древнее могущество и практически бессмертие, и призвал дракона, с помощью которого укрепляет власть. Белая Королева опять свергнута, она потеряла многих рыцарей, которые пытались покончить с безумцем. Даже Шляпник теперь служит Красной Королеве, а ведь он до конца был предан своей прежней госпоже. Алисы нет, некому покончить с напастью. Да и стоит ли? Всегда найдётся возможность для возвращения когда-то поверженного зла.

   – Но как такое может быть? – раздался голос Шелы у меня за спиной. – Ведь если сказка написана, разве может она изменяться сама собой?

   – Я уже говорил: по этой сказке снято множество фильмов, – произнесла печальная кошачья морда, в которую уже успел превратиться куст, – много писателей придумало ей альтернативные концовки, зачастую насквозь халтурные. Когда-то я был хозяином этих мест, теперь всего лишь сторонний наблюдатель...

   – Так как можно победить дракона и Валета? – спросил я ещё раз. – Скажи мне, как это сделать, и тогда я попробую покончить со всем этим многообразием.

   – Дракона победить сможет лишь Меч Зарубай, – глаза Чеширского Кота вспыхнули ярким огнём, который немного ослепил меня. – Меч этот находится во Дворце, он прикован к одной из стен десятью цепями. Но если ты и одолеешь дракона, то справиться с Обезумевшим Валетом тебе не поможет даже Меч.

   – Почему? – быстро спросил я.

   – Внутри Валета сила ушедшего из этого мира Убигробба и ярость мёртвого Бармаглота, побеждённого Алисой. Без Алисы она не отступит перед тобой и не падёт, – произнёс Кот, плавая в воздухе и помахивая длинным пушистым хвостом.

   – Ясно, – я быстро поднялся, отряхнулся и, повернувшись, взял Шелу за руку – ладони уже совсем не болели, вот и прелестно. – Ну что, покажешь дорогу во Дворец мимо этого крылатого сарая?

   – Зачем тебе смерть дракона? – донельзя удивлённый Кот превратился в огромный говорящий рот, и я передёрнулся – жутковатое зрелище.

   – Помнишь, я говорил, что мы сможем уйти отсюда только через специальное устройство, маяк? – Кот кивнул, и я продолжил: – Так вот, оно, к сожалению, находится на этой крылатой твари.

   Шела от удивления разинула рот и посмотрела на меня, потом всё-таки соизволила захлопнуть его и посмотрела уже на парящего где-то в небе дракона, потом снова посмотрела на меня и ещё раз на него.

   – Ты уверен? – сглотнув, уточнила она тихо. Я кивнул, и она с каким-то безнадёжным подвыванием вздохнула.

   – Не дрейфь, Маруся, я Дубровский, – похлопал я её по плечу и встал, Кот, снова воплотившийся в свою обычную форму, с любопытством наблюдал за мной.

   – Помоги нам прямо сейчас попасть во Дворец, – попросил я его, беря Шелу за руку и поднимая её с земли. – Так, чтобы мы не встретились сейчас с этим... "ящуром".

   – Вот так просто?! – изумился Кот, от удивления даже похоже забывший во что-либо перевоплотиться и неподвижно повисший в воздухе, опустив лапы.

   – Именно так, – кивнул я. – Ты ж сам говорил, что был когда-то хозяином этих мест, а значит знаешь ещё многое, можешь тоже, наверняка, многое.

   – Это... – замялся Кот.

   – Ну же, – поторопил я его. – Разве ты не хочешь вновь обрести свой прежний статус? Разве не хочешь вновь быть Хозяином? Я помогу тебе стать им, только доставь нас прямо сейчас во Дворец. Или ты хочешь, чтобы я загадал тебе загадку?

   – Загадывай! – Кот весь засиял мягким тёплым светом, с довольным видом покружил в воздухе и вдруг превратился в одну большую раскрытую книгу, у верхнего края которой застыл маленький бинокль.

   – Хорошо, – пожал я плечами. – Если ты её не отгадываешь, то сразу же доставляешь нас во Дворец.

   – А если отгадаю?

   – Ты не сможешь её отгадать, – пообещал я ангельским тоном.

   – Ты так самонадеян, – пробурчала книга, бинокль сменился гусиным пером, и его острый кончик почесал одну из страниц.

   – Я надеюсь, ты знаешь, что загадывать, – вздохнула Шела, подошла ко мне и обняла за талию.

   – Конечно же нет, – шепнул я ей тихо на ушко. – Будем импровизировать.

   Её тихий безнадёжный вздох прозвучал одновременно с тем, как в дверцу моего могучего интеллекта робко постучались первые слова загадки.

   – Слушай внимательно, Чеширский Кот, – произнёс я замогильным тоном, – вот моя загадка: что это за птица такая, которая кричит по-человечьи, плавает по-собачьи, плачет крокодильими слезами, дрожит как осина, спит шесть месяцев в году, зимой вмерзая в лёд как рыба?

   Гробовая тишина и отвисшая челюсть моей мечты изголодавшегося поэта стали мне истинной наградой.

   – Такой... птицы... нет, – замедленно произнёс Кот, вернувшийся в своё прежнее состояние, его глаза потухли и теперь вяло-вяло светились как два китайских фонарика, усы повисли, лапки опустились, уши легли плюшевыми лоскутами по две стороны морды.

   – Есть, – гордо возразил я. – Водится на Земле в очень ограниченных количествах.

   – Я не могу знать, что творится за пределами сказки, – печально пояснил Кот, его глаза уставились в мои.

   – Можешь, – возразил я, – ведь ты сам говорил, что было снято много фильмов и так далее, так что... Ай-яй-яй. Ты проиграл. Теперь доставь нас во Дворец.

   – Но теперь моя очередь загадывать, – запротестовал Кот.

   – Давай не сейчас, – просяще поднял я ладони. – Чем скорее нам удастся покончить с драконом и этим вашим Валетом, тем скорее ты станешь Хозяином и обретёшь всё, что потерял. А уже потом загадывай хоть десять загадок.

   – Хорошо, – Кот повилял пушистым длинным хвостом и поднял передние лапы. – Ты готов?

   – Мы... – я посмотрел на Шелу, она кивнула в ответ, и я довольно вздохнул: – мы готовы. Только скажи сначала, как нам снова вырасти? С таким ростом понадобится тысяча меня, чтобы только этот меч-кладенец сдвинуть.

   – Зарубай, – поправил меня Кот. – Всё очень просто. Возьмите их и откусите каждый по кусочку.

   В руках у нас оказались знакомые уже морковки, я осмотрел свою со всех стороны, придержал Шелу, уже собравшуюся из чисто женского любопытства грызануть свою, посмотрел на Кота и кивнул ему.

   И в тот же миг на нас обрушилась тьма. А потом вернулся яркий свет. Я сделал из этого цветного пятна шаг вперёд, не отпуская руки, потащил за собой Шелу, которая странно спотыкалась и запиналась, и вдруг режущий глаза, брызжущий яркими искрами свет пропал, вместо него на смену пришли вполне нейтральная гамма и яркость, я осмотрелся и с трудом подавил вздох восхищения – так непривычно было находиться в замке великанов!

   – Что? Где? – раздалось у самого моего уха, я успокаивающе похлопал Шелу по плечу, потом обнял её, прижался к ней, и мы, замерев от восхищения, стали осматриваться. Всё поражало нас: и бесконечно высокие грозные рыцарские статуи, неподвижно стоящие у стен, и бесконечно далёкие мрачные гобелены с вытканными на них изображениями каких-то битв, освещённые канделябрами, и невидимый отсюда простым глазом, но хорошо различаемый нашими модифицированными глазами высокий стрельчатый потолок, с которого на длинных тонких стальных тросах свисали гигантские люстры – свечи внутри них горели ярким мощным пламенем – украшенные витражами узкие высокие похожие на бойницы окошки, ковёр, лежащий на холодном мраморе пола, ковры, развешанные по стенам, – всё это притягивало взгляд, манило своей напускной холодностью, строгостью и мрачностью, погружало в себя... Уж не знаю, виновны ли в том были древние инстинкты и предпочтения или нет, но я всегда мечтал о таком замке, даже когда ешё был ребёнком и не представлял себе всех своих будущих возможностей. Забавно, что о такой вот обители мечтала и Шела, и когда я с огромным удивлением это узнал, мы с ней подолгу начали разговаривать ещё и на эту тему. Бывало ночь наступала, а мы уже лежим и в перерывах между ласками мечтаем вслух, и так проходит час, другой, и вот уже ночь пролетает, и вот утро наступило, а мы всё никак не можем наговориться. Потому что знаем: этот разговор как некая связующая нить между нашими душами, ещё одна среди множества других, оборви её раньше времени и следующей ночью нам уже будет не о чем поговорить.