Текст книги "Курьер. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владислав Покровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 61 страниц)

   Секунда ожидания, и...

   – Привет, – на экранчике возникла раскрасневшаяся но довольная рожа Грэя – судя по всему, всеобщая суета вокруг дивана его не коснулась, что уже неплохо, во всяком случае настроение у него явно хорошее.

   – Ты почему меня не встречаешь? – обиженным тоном вопросил я, состроив скорбную рожу. – Я, признаться, соскучился по твоим костоломным объятиям.

   – Некогда, – отмахнулся он, его лицо приобрело нормальный человеческий окрас, и быстро вздохнул. – Меня с самого утра лишней работой озадачили.

   – Ага, – я бодро кивнул. – Ты где?

   – У себя, – фыркнул он и хлебнул кофе из стоящей рядом чашки. – А тебе зачем?

   – Как это "зачем"? – несказанно удивился я. – Поболтать, посплетничать, кофе твоим на халяву угоститься, ну и... за вирром меня наш старичок к тебе послал.

   – Вирр это запросто, – широко улыбнувшись, кивнул он. – Заходи, забирай. А вот всё остальное, увы, обождёт до лучших времён.

   – А чего это так? – надулся я, направляясь в сторону его кабинета.

   – А того, – Грэй печально вздохнул. – Ты слышал, что Зизольдий Гурабанович тебе по поводу изменений в заявлениях говорил? Внимательно слушал?

   – Конечно, – ответил я, открывая дверь и заходя внутрь и приветливо здороваясь с этим рыжебородым чудовищем. – Честно признаться, я ничего не понял. Разве это законно?

   – С их стороны законно всё, что они только пожелают, – развёл Грэй руками, кладя коммуникатор на стол и разрывая соединение. – Здорово, Андрюха, – пожал он мою мужественную лапу.

   – Будь здоров, капитан Флинт, – я в очередной раз скривился от силы его рукопожатия – если я в свободное время эспандером развлекаюсь, то он, наверное, куски ратана сгибает, разгибает.

   – И помешать этому мы никак, увы, не можем, потому что все их новые акты, ведомости, бланки согласованы с многочисленными поправками к гражданскому и трудовому законодательству, – продолжил он и откинулся на спинку кресла, попивая кофе из стоящей рядом чашки. – Формально мы придраться ни к чему не можем, поэтому нам остаётся только посылать проклятия в их адрес и грызть зубами стены, что, конечно, их мало волнует...

   – Ну ничего себе, – поохал я и жалобно посмотрел на чашку с кофе.

   – Обойдёшься, – фыркнул Грэй и помотал для наглядности головой. – Времени совсем нет. Ты вон недавно только на работу прибыл, а я тут уже несколько часов как проклятый ишачу, рабочий график у нас, царей, ненормированный... Сейчас вот только улучил минутку кофе попить.

   – Вам, царям, молоко за вредность надо бесплатно давать, – подобострастно подлизался я.

   – А-то, – ухмыльнулся он. – Проблема в другом: на меня сейчас работы свалили больше, чем на Зизольдия Гурабановича. Центр, изготовив новые образцы заявлений и этим сильно испортив нам жизнь, решил ещё сильнее поиздеваться уже надо мной и выслал требование – практически ультимативное, – подчеркнул он, взмахнув чашкой с кофе, – улучшить работу БОГА за счёт изменений в его программной оболочке, рекомендуемые изменения прилагаются, смотри Приложения, раздел I.

   – Вот что меня бесит, – зафыркал Грэй разъярённо, и его глаза яростно засверкали, – так это когда какие-то профаны лезут со своими комментариями в чётко отлаженную и по сути дела безупречную работу с искренними, – простонал он, – намерениями её улучшить, хотя куда уж дальше! Но как говорится: "Для идиотов нет предела совершенству"... И ведь поди теперь отмажься от их якобы рекомендуемых, а на самом деле УЛЬТИМАТИВНЫХ, – рявкнул этот обычно добродушный Кинг-Конг, – поправок!

   – Вот я и сижу тут, – пробормотал Грэй, успокаиваясь и прихлёбывая кофе, – крою этих специалистов по ахинее на чём свет стоит, но... Что поделать? Небо глухо, хотя за некоторые мои слова – хвала Триединому, ты их не слышал – давно бы уже уронило на меня астероид.

   – Причёску бы испортило... – встрял я, едва не зевая – мне было скучно.

   – Ага, – рассеянно кивнул он и как-то безнадёжно вздохнул. – Короче, задали мне эти ребята стойкую головную боль, сейчас придётся вскрывать оболочку, просматривать программный код, снова ставить блоки, а это адское занятие, на время прерывать работу БОГА – Зизольдий Гурабанович мне потом всю плешь проест – изучать предложения этих недоучек и до-о-олго думать, как бы их так разместить, чтобы там ничего не нарушить и не поломать. Так что прости, Андрей, но ты сейчас немного не вовремя зашёл. Некогда мне на отвлечённые темы разговаривать. Прости...

   – Да ладно тебе, – я отмахнулся и встал из кресла, в котором мне так понравилось сидеть, и тут меня вдруг осенил вопрос, который я всё хотел задать: – Послушай, а к чему все эти изменения? На них самих проверка нагрянула, и теперь они портят жизнь всем, кому не лень?

   – Если бы их проверка начала трясти, я бы ей кучу фактов интересных анонимно бы отправил, – хищно улыбнулся он и тут же поскучнел. – Нет, всё гораздо более обыденно и прозаично – у них поменялся директор, а у него политика развития Центра – ну полная ахинея, ты бы почитал... Ужас! Стряпает указы один дурнее другого, денежки за их выполнение себе в карман, естественно, кладёт, а прикрывает всё это заботой о сохранности жизни и здоровья сотрудников фирм вроде нашей.

   – Вот гад! – искренне и с чувством отозвался я.

   – Да не то слово, – подтвердил Грэй, сердито сверкая глазами.

   Вспомнив, наконец, зачем я к нему пришёл и почему вот уже минуту стою возле него с протянутой аки на паперти рукой, он вдруг вскинулся – кресло жалобно заскрипело – сунул нос в один ящик стола, бормоча что-то себе под нос, поискал в другом, внезапно приподнял крышку и поискал под ней, однако и там, видимо, а нашёл, выпрямился и уставился на меня сердито.

   – Чего? – настороженно спросил я, перебарывая желание отойти на шаг назад – меня этот его взгляд несколько удивил и даже чуточку напугал.

   – А я тебе его ещё не успел дать? – осведомился он вкрадчиво.

   – Нет, – помотал я головой, про себя удивляясь всё больше. Неужто он так заработался?

   – Ты же обычно вирры на тот стол кладёшь, – показал я рукой.

   – Нету, – он пошарил по куче разложенных на нём бумаг, приподнял некоторые, заглянул под них. – А нет... Есть! – воскликнул он радостно и протянул мне коробочку, которую я тут же повесил на цепочку и запихнул под броню. – Совсем заработался, – пробормотал он. – Уже забываю, где право, где лево... Где там моё лекарство? – он заглянул в чашку и нахмурился – кофе там уже не было, его палец-сарделька коснулся кнопки селектора.

   – Эля, ну где мой кофе?! – возопил он визгливо, а я обомлел, моментально настораживаясь и моля Триединого, что ослышался.

   – Ладно, – решился я, – пойду я, пожалуй. А-то ты сейчас такой взвинченный, ещё покусаешь...

   – Могу и покусать, ежели ничего съедобного под рукой не будет, – успокоил Грэй меня и улыбнулся. – Ты это... Заходи попозже... Или завтра, или может сегодня вечером, тогда и, надеюсь, потрещать сможем, посплетничаем о том, о сём.

   – Пожуём – увидим, – мрачно отозвался я: кто ж такие напутствия перед темпоральным прыжком даёт?! Примета же плохая!

   – Кстати, – обернулся я возле двери, протянув в её сторону руку, – ты к Элечке обращался по селектору?

   – Ну да, – кивнул удивлённо Грэй, – а к кому же ещё? Я только ей и доверяю кофе себе готовить.

   Я постоял, похлопал ресницами, сглотнул набежавшую было слюну и понял, что пора давать дёру. От всего: от загадок, от вопросов, от непоняток, от сомнений, от поменявших, казалось, поля игры Капитошкина и Грэя, объединившихся, казалось, в борьбе против одного противника, мирового зла; от этой невесть откуда взявшейся второй Элечки (а кто у меня дома тогда сидит?! Галлюцинация?!), от постоянного риска и страха в какой-нибудь раз не увернуться от атаки "чёрных" и кончить как Шамрин и Ковалёв... Уходить надо. Куда подальше, хоть на Плутон, где как раз открылось отделение Федерального научно-исследовательского института по выявлению и разработке новых видов энергии, им по-моему как раз нужны специалисты по охране.

   – А разве она, – я замялся, осторожно подбирая слова. – С ней... М-м-м... Ничего не случилось?

   – А что со мной может случиться? – спросила Элечка, открывая двери и входя в кабинет Грэя с подносом в руках, на котором исходила паром большая чашка с кофе.

   – Вот и я так думаю, – прорычал с удовольствием Грэй, принимая поднос и прихлёбывая из чашки, – что с ней может случиться? Она же матрикат...

   – Ты уверен? – замирающим шёпотом поинтересовался я.

   – А ты? – поднял он бровь.

   Я посмотрел на них, улыбающихся и удивлённо глядящих на меня и вдруг понял, что крыть больше нечем, что пора звонить Айдашеву, он когда-то обещал мне, что сделает мне скидку за то, что я спас его от страшной смерти – наш говорливый инженер едва не заболтал доброго доктора до полусмерти, просто потому что ему приспичило пообщаться по душам – видит Триединый, кажется, пора ею воспользоваться.

   Коробочка приятно холодила грудь – на фирме было теплее, чем на улице, а потому я в куртке быстро согрелся и даже немного вспотел. Я торопливо шагал по отделу в направлении лестницы, прикидывая на ходу, следует ли заходить к Кузьме. Золотой пропуск Старик мне уже выписал, я в этом успел лично убедиться, однако сейчас ничего такого особого мне, в принципе, и не требовалось. Генератор кинетических экранов был вмонтирован в кольцо на пальце; активатор был заранее снабжён по моей просьбе усиленным боекомплектом: ножи, "конвертер", "летучие рыбки" (метательные мины), волновой АМ-пульсар (я видел, как эта штука действует, потом было страшно к ней прикасаться), зачем-то вставили небольшой керамический иглострел типа "Дикобраз-360"; медкомплект был полон, лицензию на амикранол я продлил; темпоральный детектор, который позволил бы зафиксировать момент времени с точностью до пико-секунды, к которой бы пришли на помощь мои "спасатели", мне предстояло получить у Грина... Что ж, именно туда я и направлялся, мысленно считая шаги – это помогало мне не сосредотачиваться на штурмующих твердыню моей головы вопросах. Размышления на эту тему я забросил и даже махнул на них рукой – я уже успел убедиться и увидеть, во что превратилась моя такая недолгая игра. За загадкой следовали ещё по меньшей мере несколько, вопрос вёл к развилкам, каждую приходилось обдумывать, анализировать, сопоставлять, а у меня от этого мозги трещали и лишние морщины появлялись. "Пусть всё идёт своим чередом, – решил я и сам себя мысленно погладил по голове. – Потому как все размышления и потуги найти ответы на мучающие вопросы лишь приводят к твёрдой убеждённости, что подозревать следует всех, в том числе и себя, любимого...". А мне воспитание не позволяло себя, распрекрасного и расчудесного, подозревать в чём-либо и строить козни – стыдно будет в зеркало потом по утрам смотреть.

   Справа от меня промелькнула кабинка хроно-камеры, я притормозил, остановился и нерешительно посмотрел на неё, терзаясь самым, наверное, скупердяйским выбором на свете: или предпочесть тошноту и изжогу, но через секунду я буду уже попирать своими ногами полы ОСТ у Грина под носом, или выбрать радужное приятное путешествие по лестницам и этажам, прохождение впоследствии проверки. Бр-р-р... Вспомнив об игле микрокамеры, входящей в зрачок, я передёрнулся, чаша весов, на которой находилось неприятное но короткое путешествие в хроно-камере, перевесила, и я решился...

   Взглянув неприязненно на кабинку, я сделал маленький шажок к ней, потом ещё один и ещё, потом мне всё это осточертело, я мысленно плюнул, взял ноги в руки и решительно вошёл внутрь неё, захлопнув за собой дверцу. "Это всего-навсего лифт, – сказал я сам себе успокаивающим тоном, – и нечего так переживать".

   – Направление? – прозвучал из динамика над головой мягкий голос ЭлИн, и я в очередной раз умилился от того, насколько дивно он звучит. Воистину славен Триединый и необъятен Великий Космос, если такие женщины как Ольга живут и дают жизнь своим копиям, голоса которых услаждают слух простых людей.

   – ОСТ, Зал переходов, – отчеканил я внятно и разборчиво.

   – Направление принято. Связь устанавливается, – произнесла она мягко и умолкла, а я опёрся спиной о стенку кабинки, ожидая – связь устанавливалась обычно за четыре-пять секунд, потом ещё несколько секунд на настройку и шифрование хроно-алгоритма и... Вуаля, ты на месте, и тебя начинает понемногу грызть, злорадно хихикая, вредная изжога.

   – Андрей, – раздалось вдруг у меня над головой, и я от неожиданности чуть не упал, – это Ольга. У нас от силы десять секунд, я смогла войти в информационную сеть фирмы. Мне нужно знать, что и как там у тебя.

   – Ольга? – опешил я, выпрямляясь. – А?..

   – Скорее, – хлестнул меня по щекам её нетерпеливый голос, и я затараторил торопливо:

   – Я сейчас на доставку отправляюсь; Капитошкина озадачили новыми образцами заявлений из Центра; Грэй несёт какую-то белиберду и вообще с ним теперь даже не пообщаешься толком... О! – повысил я голос, акцентируя внимание своей прекрасной собеседницы. – У Грэя появилась новая Элечка!

   – Что?!

   – И он уверен, что как и прежняя она – матрикат, – добавил я.

   – Дело плохо, – печально произнесла Ольга. – Хуже, чем я надеялась...

   – Что происходит вообще? – нахмурился я. – У меня галлюцинации или у тебя раздвоение личности?

   – Я обнаружена, – вдруг выпалила она, и я удивлённо приподнял бровь. – Прости, но я закругляюсь. Обо всём потом!

   – Эй, а как же?.. – закричал я.

   – Активация хроно-смещения, – пропел над головой голос ЭлИн, в воздухе резко запахло озоном, и я почувствовал, что проваливаюсь в небытие...

  * * *

   – Здравствуй, дорогой! – закричал я, выпрыгивая из кабины хроно-камеры. – Не пугайся, не прыгай из окон, не стреляйся – это всего лишь я!

   – Смерть моя... – заикаясь и дрожа, пробормотал едва не поседевший от моего громогласного и неожиданного визита Грин и театрально схватился за сердце.

   – Ты чего так пугаешь?!– заорал он, опомнившись и придя в себя. – Сдурел совсем?! Дурак!

   – Между прочим в исконном значении этого слова ты мне сейчас сделал потрясающий комплимент, – заметил я, подходя к нему. – Давай я тебя за него поцелую...

   – Поцелуй себя знаешь куда! – тявкнул он тоненьким голоском, пытаясь отдышаться.

   – Ты генераторы запустил, чудовище вида прекрасного? – поинтересовался я, пальцем стирая пыль с поверхности кожуха какого-то агрегата, вмонтированного в пол Зала переходов и в некоторых местах выступающего из него непонятными полукольцами.

   – Я тебе за "чудовище" сейчас долг в пять нулей нарисую, – пригрозил он, помахав у меня перед носом тощим костлявым пальцем, – и хрен потом докажешь, что это не так.

   – Ну ладно, пошутили и хватит, – я примирительно протянул ему для рукопожатия ладонь. – Ты меня в прошлый раз тоже напугал, когда с бухты-барахты появился у меня в квартире, прошёлся по зале и растворился в стене.

   – Сколько тебе повторять? – всплеснул он руками. – Мы тогда испытывали новый Маховик, единственный, который нам удалось достать идеально новый, с заводской маркировкой. У него погрешность концентратора не была отрегулирована!

   – Да я всё понимаю, – пожал я плечами. – Ты же знаешь: мне что пнём по сове, что совой о пень... Элана вот испугалась.

   – Нечего всяких баб было к себе водить, – обвиняюще отрезал он.

   – Что поделать, если у нас с Шелой тогда были сложные отношения, – пожал я плечами в который раз.

   – На свадьбу позовёшь?

   – Убереги меня Триединый! – замахал я руками испуганно. – Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Ты чего такое с утра спрашиваешь?! Примета же плохая!

   – Когда у тебя этих примет будет шесть, и все будут жрать просить, тогда меня поймёшь, – махнул он рукой, – а пока... Ай, чего тебе объяснять, иди лучше к Вратам.

   – К которым? – уточнил я, разворачиваясь.

   – Либо к третьим, либо к четвёртым, – он наморщил лоб и кивнул своим мыслям. – Да, лучше к этим. Они вчера ещё работали, авось и сегодня не откажут, все остальные пора на капитальный ремонт оформлять. Во время того случая с Асахиро всплеск Потока покривил арки Врат и разрушил кристалл на одной из них, а на остальных сбил настройки магнитных захватов. Третьи и четвёртые ещё хоть как-то работают, остальные... – он безнадёжно махнул рукой и отошёл к стоящему рядом у стены столу, где были разложены какие-то причиндалы.

   – Так а почему не оформляете? – не удержался я и подошёл к нему, с любопытством разглядывая разложенные непонятные, а оттого вдвойне интересные штуковины.

   – Руки! – рыкнул на меня Грин как раз, когда я потянулся к одной из них.

   – Мыл, – честно ответил я и спрятал конечность за спину.

   – С нашим Стариком разве можно что-то официально оформить? – поднял на меня глаза Грин. – Для ремонта нужно специалистов нанимать, у нас базы не хватит для столь тонкой калибровки, кристалл новый надо заказывать, а это значит нужно будет с заводом договариваться – у нас арки устаревшего образца, выпуск кристаллов для них по-моему прекратили. И как ты думаешь, какова была реакция Старика, каков ответ?

   – Догадываюсь, – проворчал я, мрачнея.

   – Правильно догадываешься, – кивнул Грин. – "Изыщите резервы...". Потом началось: "Бенефициус, ну ты же понимаешь, что расходы таковы, а суммы заказов невелики...". И так далее и тому подобное: "А не можем ли мы обойтись двумя-тремя Вратами?..". Словом, начались очередные отговорки.

   – Да, невесело тебе приходится, – похлопал я Грина по плечу. – Старик сказал, чтобы ты мне темпоральный детектор дал.

   – А ведомость у тебя есть? – подозрительно покосился он на меня.

   – Какая ведомость?

   – Без ведомости не дам! – заявило это черноволосое страховидло. – Они подотчётны.

   – Ну что я его пропью, что ли?! – возмутился я. – Ты же меня не первый день знаешь!

   – Потому и не дам, – ещё более авторитетнее произнесло это тощее чучело в плаще. – Зачем он тебе?

   – Если припрутся по мою душу "чёрные", – терпеливо стал я ему объяснять, – то мне этот детектор жизнь спасёт.

   – Чем?

   – Ёлки-моталки, – не выдержал я, – Капитошкин подготовит или Фауста, или Джексона, чтобы они смогли прийти мне на выручку в случае чего...

   – И прямо так необходим детектор?

   – А как они ещё узнают о моменте времени?! – возопил я.

   – А компьютер активатора на что? – кивнул он на мои отягощённые этой игрушкой руки. – Он тоже вообще-то фиксирует точное время.

   – Дай мне детектор! – я потерял терпение.

   – Будет ведомость – будет детектор, – отрезал он. – И нечего меня сверлить безумным взглядом: этим своим требованием Зизольдий Гурабанович нарушает свой предыдущий приказ: "Отпуск дефицитных приборов и инструментов разрешён только при наличии соответствующей ведомости".

   – Хорошо, – я вздохнул убито, – что тебе нужно?

   – Мне? – удивился Грин. – Другая работа, дом на Ганимеде, жена-красавица и чтоб кто-нибудь моих троглодитов куда-нибудь пристроил.

   – Какие мечты, – подивился я. – Ну мечтай и дальше. Ладно, запускай свои шарманки. Но учти, если меня привезут по кускам, я буду мысленно плевать сверху на твои вечно нечёсаные патлы.

   – Не каркай, – хмуро сказал Грин, поднимаясь к пульту Терминала. – Знаешь, я тебя после прыжка сразу переключу на Марика, он при необходимости свяжется с компьютером активатора и запомнит точное время и координаты. Так будет проще...

   – Ага-ага... – покивал я, подходя к арке Врат и замирая возле неё. – Запускай, говорю.

   – Раскомандовался, – вздохнул Грин и напялил на голову пси-шлем.

   Вскоре по залу разнеслись его команды и приказы, и я скорее почувствовал, чем услышал, как за стенами торопливо забегали операторы, механики, энергетики, готовя каждый свой аппарат к запуску генератора Маховика. Секунду спустя я услышал ровное гудение за левой стеной и почувствовал, как начал мелко вибрировать пол – значит гиперполя активированы и начинает набирать мощь и обороты ротор генератора Маховика. Я торопливо оправил на себе одежду, проверил, как затянуты тесёмки и подтяжки, помассировал мышцы рук и помахал ими, наклонился в одну сторону, в другую, сделал несколько быстрых разворотов и покрутил головой, после чего вздохнул, сбрасывая напряжение и приготовился – внутри Врат уже заколыхался, зашевелился воздух, он вдруг сгустился, стал осязаемым, плотность его возросла многократно.

   – Капитошкин старый осёл, – вдруг раздалось в Зале, я бросил быстрый взгляд на Грина, он как-то беспомощно закусил губу, а я злорадно захихикал – правильно, так ему, пусть помнит, что на голове пси-шлем, который озвучивает любые мысли, какие только мелькают в голове, а не жиденькая копна длинных нечёсаных волос.

   Я скосил глаза на боковые арки, все они были не в лучшем состоянии, видимо, мощь вырвавшегося Потока не прошла, не исчезла бесследно, как должна была бы, как учат труды физиков, изучающих законы и последствия применения темпоральной энергии. Видимо, она тоже имеет воздействие на физические объекты. Я покачал головой: в некоторых местах на арках Врат магнитные захваты были сдвинуты, чуть ли не сорваны, а сие было опять же теоретически невозможно, с одной арки кристалл был снят, на остальных кристаллы были все покрыты сеточкой из трещин, на одной из арок какая-то невероятная сила, вырвавшаяся из-под контроля, смогла отколоть кусочек от него, несмотря на то, что это кристаллы по крепости равны алмазам.

   – Ну? – раздался вдруг резкий окрик, и я вздрогнул, обратив внимание, что начинаю повторяться, неужто и впрямь пора бросать всё и идти сюда в операторы-ремонтники. – Долго любоваться будешь?!

   Я повернулся лицом к играющему и переливающемуся всеми цветами на свете Потоку, который на этот раз вёл себя спокойно, не буянил, не бросался, не рвался; во мне вдруг возникло неодолимое желание коснуться его рукой, но я себя переборол, взглянул ещё раз на переливы и сияние, вздохнул отчаянно, зажмурился как пловец перед прыжком в воду и шагнул вперёд. И в тот же миг меня схватила, скрутила и понесла в своём бешеном кипении, в своём водовороте дикая необузданная первозданная энергия, я ощутил, как она наполняет всего меня целиком, как пронизывает, как рвёт на куски, но от этого не больно, наоборот приятно, как растворяет в себе, и я становлюсь частью жизнетворной и смертоносной одновременно силы Вселенной – Времени, силы, которой подчинено всё живое и не живое, силы, равной которой нет и не может существовать. Быть частичкой Времени – это круто. Но ещё лучше – быть живым и пользоваться возможностью окунаться с головой прямо в центр этого водоворота, который силой своего течения несёт в себе всё существующее в этом мире. Кто-то тонет, кто-то выплывает, кто-то ждёт своего часа... Время вечно, и вечны мы – его хранители, его эмиссары. Внутри нас прошлое, перед глазами настоящее, а впереди за поворотом времени будущее... Какими же счастливыми мы должны быть от осознания того, что мы Мастера Времени. И Книга Судеб, которую пишет корявым почерком полуграмотный ангел, должна в соответствии с этим счастьем и знанием называться по-другому. Авось, когда-нибудь более смелые и предприимчивые, раскрывшие до конца секрет Времени и тайны мироздания, допишут её, захлопнут, наконец, и на обложке красивыми буквами выведут "Книга Мастеров", после чего неторопливо уйдут в откроющуюся перед ними Вечность. А тогда, друзья мои, начнется новая эпоха.

   Эпоха Мастеров...

Глава 20

   Видать, сегодня судьба ко мне благоволила: от разноса в кабинете Капитошкина я милостью Триединого благополучно уклонился, с Грэем о судьбах наших погутарил, вдобавок выяснил для себя много нового небезынтересного, с новой с иголочки Элечкой познакомился, даже успел вдохнуть аромат её духов – идентичны прежним – с Грином о том о сём почирикал (конечно, всё это обыкновеннейший будничный трёп, но сколько случаев было, когда без "здрасьте" и "до свидания" курьера запихивали во Врата, напутствуя криком: "Возвращайся! Потом поболтаем...") и так далее в том же роде... Вот и сейчас мне явно везло и это одновременно и радовало, и вызывало досаду. Буйный безудержный бешено бьющий и играющий, бурлящий как река в половодье, мчащаяся среди скал, Поток не вышвырнул меня, как это зачастую бывает, где-нибудь над пропастью или на высоте десятка метров, а мягко и аккуратно поставил на землю, причём, похоже, даже придержал меня, чтобы я, болезный, не приведи Триединый, не рухнул на колени и не зашиб себе ножку.

   – Ух ты... – пробормотал под нос себе я первое, что в голову пришло, затем недоверчиво осмотрелся, потрогал песок под ногами, похлопал себя по груди и удивился ещё больше – ну надо же как повезло! Первый раз в жизни этот сумасшедший и непредсказуемый брат-близнец вставшего на дыбы смерча аккуратно исторгнул меня из себя. Честно говоря, теоретически так и должно быть всегда, но, как я давно уже успел убедиться, теория с практикой зачастую сильно расходятся.

   Я присел на всякий случай, чтобы быть менее заметным и осмотрелся, быстро запоминая в общих чертах картинку: песчаный холм, на котором я очутился, вместе с вереницей своих "соседей" шёл непрерывной грядой от берега моря, словно бы отсекая его от глубины побережья; то тут, то там виднелись крохотные приземистые иногда даже наполовину осевшие домишки, выложенные из дерева и земли, с травяными крышами, по виду более всего похожие на рыбацкие землянки, и правда – возле многих на вбитых в землю колышках были натянуты для сушки и починки сети и снасти; за землянками на приличное расстояние простиралась полоса незанятой изрытой перепаханной земли, которая, судя по жиденьким чахлым росткам, рыбаками использовалась для посева, а вот дальше этой полосы... Я невольно задержал дыхание, обозревая сию впечатляющую картину, которая потом долго оставалась в моей памяти: величественный белый с золотом гигантский город, опоясанный тремя рядами – как я позже убедился – толстенных крепостных стен, прекрасный, могучий исполин, раскинувшийся на многие квадратные километры у самого берега моря, где находился великолепнейший порт с длинными волноломами, у самого входа в бухту которого пылал нестерпимым ярчайшим огнём высоченный белокаменный маяк...

   Активатор вдруг запиликал, я закатал рукав рубашки и коснулся пальцем символа, активируя голосовую связь и принимая вызов.

   – Слушаю, – коротко ответил я, не в силах оторвать свой взгляд от изумительных геометрически правильных очертаний, равных линий, стен, зданий, как будто не рука человеческая их ваяла, а сами боги сошли с небес, задавшись целью подработать строителями.

   – Здравствуй, Андрей, – вежливо поздоровался Грин. – Ты перед прыжком не спросил у меня, а я забыл тебе сказать – из головы вылетело.

   – Что такое? – нахмурился я и провёл рукой по глазам, стараясь убрать нечто, мешавшее мне вдоволь налюбоваться им чудесным творением человеческих – я уже несколько сомневался в этом – рук.

   – Я же ничего не сказал тебе о темпоральном пласте, где ты оказался, – пояснил Грин, его голос выдавал безмерное удивление – похоже, моя индифферентность, вызванная шоком от увиденного, его несколько покоробила.

   – Плохо, – пробормотал я, с трудом борясь с желанием немедленно искупаться в волнах сияющего искристого голубого моря.

   – Тебе что совсем неинтересно? – возмутился он.

   – Не шуми – я мыслю, – коротко оборвал я его, прикидывая, успею ли я искупаться перед началом грандиозной пробежки по улицам города белого камня и золота, а то, что мне именно туда, я и не сомневался – маяк был размещён где-то в центре, и активатор настойчиво указывал именно в ту сторону.

   – Ладно, – решился Грин, – тогда скажу тебе быстро, чтобы не отвлекать. Хочешь угадать, где ты сейчас?

   – В самом прекрасном месте на свете, – вздохнул я, смиряясь с тем, что скоро мне придётся навсегда забыть об этом городе, хоть он и столь прекрасен. Увы, Закон и Договор играют против меня в командном счёте.

   – Почти, – уклончиво согласился Грин. – Это Атлантида в период конца Эпохи Расцвета.

   – Атлантида?! – я вздрогнул, не поверив своим ушам. – Но ведь её никогда не существовало!

   – Учи историю, Преображенский, – фыркнул он покровительственно, и мне тут же захотелось дать ему в ухо. – Атлантида существовала в том далёком прошлом Земли, которое трудами её основателей было от нас тщательно сокрыто. Жизнь человеческая не выползла на берег из моря, не слезла с пальмы, чтобы отдубасить соседа и расколоть о его голову орех, не эволюционировала за миллионы лет, а была создана и принесена на Землю чьим-то высшим разумом, силой Богов, как тогда всем казалось. Атлантида была третьей по счёту базой "богов", но первой на Земле. Первая располагалась на пятой по счёту планете от Солнца, вторая – непосредственно на Марсе. Когда первая база вместе с планетой была уничтожена и образовался пояс астероидов, "боги" были вынуждены уйти...

   – Здорово, – перебил я его. – И что дальше?

   – В смысле? – не понял Грин.

   – Что мне это даст? – пояснил я. – Всё это знание пыльной истории, засиженной мухами.

   – Как что? – поразился Грин. – Ты же сам себе ответил – знание!

   – Знание на хлеб не намажешь, – отрезал я. – Тем более, когда оно гипотетическое и не имеет практической пользы. Запомни, Грин, когда-то один прекрасный человек сказал: "Человек должен быть умным в меру, а мудрым по существу...". Я с ним согласен в этом – знание нельзя бездумно накапливать лишь с целью его накопления, оно должно работать, приносить благо, пользу...

   Я замолчал, невольно высказав то сокровенное, которое берёг ото всех – свои мысли, о которых не догадывалась и половина людей, общающихся со мной, – увы, побочный эффект моего способа быстро подлизаться к человечеству и заставить его себя любить. Я умолк, потому что не хотел, чтобы кто-то другой мог знать, что я умею соображать и красиво излагать свои мысли под настроение. Грин, впрочем, надо отдать ему должное, тактично промолчал, сделав вид, что не заметил, не услышал... Ну и ладушки...

   – Атлантида... – проворчал я, смотря под ноги и бросая периодические взгляды на спокойную гладь моря.

   – Город Солнца, – уточнил Грин, – столица Атлантиды... Знаешь, Андрей, разговоры разговорами и туда же в ту компанию размышления на отвлечённые темы, но я бы советовал тебе поторопиться. День, в котором ты сейчас находишься, он...

   – Что? – спросил я, настораживаясь.

   – Он стал последним для Атлантиды, – вздохнул Грин. – Задолго до этого дня знания группы "богов", которая благоустраивала Солнечную систему, были надёжно укрыты в Египте, Месопотамии, Шумере и Южной Америке, поэтому гибель ещё одной базы не стала для них величайшей трагедией.