Текст книги "Курьер. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Владислав Покровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 61 страниц)

   – А в чём тогда дело? – наигранно удивился я.

   – Я ноготь сломала! – заверещала она свирепо. – И пальцы опалила! Плакал мой маникюр за пятьсот кредитов!

   – Что-то случилось? – насторожился я.

   – Случилось, – фыркнула она грозно. – Придурок один в меня въехал – я ему, видите ли, дорогу не уступила. Полез возмущаться, а я как раз ноготь увидела. О Триединый, ну почему покалечить можно только один раз?!

   – Стань хилером, – посоветовал я, глядя, как начинает всё чаще мигать символ безопасности: кто-то настойчиво ломился в мой коммуникатор, вдобавок начинавший всё ярче гореть символ решетки указывал, что облава уже близко, настроенный на мою нейросеть коммуникатор очень чутко реагировал на всё, а потому моментально определился с задачами и стал их выполнять.

   – Киллером? – удивилась Шела.

   – Хилер, – повторил я терпеливо, оглядывая серую мрачноватую пустоту над головой, изредка озаряемую вспышками красноватого и белого света, время от времени пронизываемую ветвистыми ярко-синими молниями – разрядками энергетических полей – и нарушаемую лишь тихим гулом работающих под землёй и высоко над нами механизмов, снабжающих энергией мультиквартирные дома, обеспечивающих их всем подобно корням, питающим могучее древо.

   Забавно, кстати, эти дома выглядят. Нижние этажи, начатые еще столетие тому, выполнены из укреплённого полибетона с каркасом из углеродного волокна; через этажей сто-сто двадцать из каменных коробок вырастают сложные скелеты из "полуразумного" металла, обшитые по краям "живыми" стенами, – этим конструкциям лет семьдесят-восемьдесят – их высота составляет около сотни этажей; над ними же возвышаются ажурные этажи, выполненные по самой последней технологии – из разумного полистарата, в который добавляются при изготовлении жидкие пси-кристаллы, – им всего около десятка лет. Идеально прочные, долговечные, лёгкие, тепло– и энергосберегающие, выдерживающие колоссальные колебания температур, меняющие свой внешний вид, как только заблагорассудится хозяину, экономичные – на создание одной квартиры площадью в сто квадратных метров уходит всего сто килограммов полистарата – они завоевали сердца и кошельки многих. Я сам жил в подобной квартире и был ею очень доволен, единственное, что меня смущало поначалу – стены с готовностью расступались передо мной, когда мне было лениво идти из одной комнаты в другую, словно я был мессией или на худой конец пророком.

   "Урбанистический пейзаж, – подумал, разглядывая сероватую мглу над головой и замечая полусгнившие, полуразвалившиеся остатки автострады, проржавевшие, поросшие мхом балки ажурных мостов, горы мусора, превратившиеся в труху остатки детских площадок и прочая, и прочая... – Как будто ядерный катаклизм случился...".

   – Да, хилер, – пробормотал я задумчиво, и вдруг встрепенулся: будет ещё время поразмышлять о Высоком, глядя сквозь узенькое окошечко камеры и размышляя о том, как это здорово – быть заключённым хроно-тюрьмы, которую из любопытства так рвался посмотреть. – Милая, а ты не могла бы поторопиться, потому что мне кажется, что сегодня слишком много претендентов на короткое и увлекательное свидание со мной?

   – Могла бы, – произнесла Шела, подходя ко мне сзади и обнимая меня.

   От неожиданности я чуть свою голову не проглотил, резко повернулся, увидел смеющиеся глаза своей возлюбленной, получил увесистый поцелуй и вслед за ним мощный щелбан.

   – Одно за героизм, другое за дурость, – пояснила Шела. – Что и куда, сам разберёшься. Итак?..

   – Летим, – я крепко поцеловал её и, и отстранившись, ещё раз взглянул на экран коммуникатора: символ безопасности уже не мигал отчаянно, это значило, что либо брандмауэры выстояли под натиском, либо сдались врагу и упали кверху лапками, однако символ решётки пылал уже совсем ярким огнём, рядом с ним появился новый символ – замок. Если они сойдутся и я за это время не уберусь подальше, то можно заново вспоминать, как правильно ботают по фене. Если меня оставят в живых, разумеется.

   – Куда? – деловито осведомилась она, повернулась к стоящему неподалёку скутеру и пошла к нему, я залюбовался движениями её стройных будто точёных ног и крепких красивых бёдер.

   – Не сверли меня взглядом, – крикнула она, – у меня от этого... спина чешется. Я и так знаю, что ты павиан озабоченный.

   – Гм, – сглотнул я, не слушая, я и без её комментариев знал, что в этом плане недалеко ушёл от самца крупных обезьян, уже успев забыть о погоне, о логике, о встрече с Ольгой да и вообще обо всём на свете, честно говоря.

   – Мы же обговаривали всё, – придя в себя, я поспешил за ней, пряча коммуникатор во внутренний карман рубашки. – Едем на фирму.

   – Там тебя наверняка будут ждать, – Шела посмотрела на меня, а потом взобралась в кабину скутера и уселась на место пассажира.

   – Как раз там меня искать не будут, – возразил я. – Они же не подумают, что я – такой дурак – после всего содеянного поспешу на работу под крылышко начальства. Нет, ну может они так и подумают, но к этому моменту, надеюсь, я успею решить все свои дела.

   – Какие дела? – нахмурилась непонимающе Шела.

   – Деловые, – отмахнулся я и удивлённо воззрился на неё. – А почему ты на пассажирское уселась?

   – А ты думал, я не вижу, как ты кривишься, когда мы от тех стрелков убегали? Так и дала бы в лоб! Садись уж, великий гонщик...

   – Это мы запросто, – обрадовался я, запрыгивая в кресло пилота и проверяя управление – и чего я ругался, не такой уж это и древний шахтный скутер – пробежал пальцами по кнопкам, активируя генератор и запуская голографическое меню старта. – Эт мы, барин, привычные... Не переживай – ты тоже научишься, – оптимистически заявил я. – Просто тут нежность нужна, как в обращении с нашим хрупким мужским телом. Лет через сто само придёт.

   – Что?! – возмущённо завопила Шела, бросаясь ко мне, я чуть надавил на шарик управления, одновременно мысленно прибавляя мощности, – скутер рванул с места, Шелу вдавило в сиденье и перед тем, как закрылся обод лопнувшего при столкновении колпака и возникло защитное герметизирующее поле, успело растрепать ей волосы. Всё, что она мне высказала после этого, я уже слышал – неоригинально. Итак, на фирму! Мы почти на финишной прямой...

Глава 28

   – Где Он?!

   – Его очень тяжело отследить. Мой предшественник позаботился о его защите.

   – Твоя задача её взломать!

   – Это невозможно сделать. Зашита подключена к нейросети. В ней нет обычных пользовательских кодов или алгоритмов, или уровней доступа. Есть только нейротип, личность, с этим он будет работать, с этим нет. Что конкретно использовалось для блокировки: код ДНК, генотип, мем-код, модуляция нейронов – мне неизвестно. Снять блокировку и убрать маскирующие поля я не смогу.

   – Тебе досталась его память! Ты полный личностный слепок и не знаешь того, что знал он?! Ересь!

   – Мой предшественник позаботился об удалении этих данных из памяти. Удалены даже все мало-мальски связанные с Ним воспоминания.

   – Предусмотрительный... Где последователь?

   – Не знаю. Однако перехваченные разговоры дали понять, что их встреча произойдёт здесь.

   – Время? Место?

   – Не названы.

   – Хм... Работай дальше. Мне нужно знать, когда и где это произойдёт.

   – Да, господин мой.

   Шорох удаляющихся шагов...

   – Нет, положительно, Тот был лучше. Достойный противник. Коллега...

  * * *

   – Где бы нам сесть? – подумал я вслух, узнавая до боли знакомые места и аккуратно ведя скутер – после тщательной проверки перед перелётом с Деймоса на Марс и после него, когда нас останавливали транспортные инспектора, я уверовал в очередной раз во все высшие силы, которые вкупе с моим актёрским мастерством и природным обаянием помогли избежать проблем, и теперь мне оставалось только в благодарность всем всевышним аккуратно вести скутер, не нарываясь и не наглея.

   – У центрального входа никак, – Шела печально покрутила головой. – Значит, выбирать надо местечко поукромнее и оттуда уже добираться.

   – Крыша? – предложил я.

   – Банально, – фыркнула Шела. – Чуть что, так все нелегалы лезут именно на крышу будто Карлсоны какие-то. Тем более: ну сядешь ты на крышу, а дальше что? Там один-единственный аварийный люк, который уже Безымянный знает сколько лет не открывался, и даже помещение, в которое он ведёт наглухо завалено всяческой дребеденью.

   – А ты откуда знаешь? – удивился я.

   – А я там пряталась, – безапелляционно заявила она.

   – От кого?! – я чуть не упустил управление.

   – От тебя, – расхохоталась она. – У тебя тогда особо тяжёлый приступ любви ко мне случился, вот я и пряталась.

   – М-да... – я помотал головой. – Неужели всё так плохо?

   – Почему? Нет, всё нормально. Просто моя мамочка учила меня, что заниматься любовью более трёх раз в день – неприлично, а я хорошо воспитана.

   – Весёлая у тебя мама, – пробормотал я себе под нос, перестраиваясь в самую крайнюю полосу движения и сбавляя скорость до скорости ползущей на костылях черепахи. – Где сядем?

   – Я думаю! – огрызнулась Шела.

   – Думай скорее, – тактично посоветовал я, осматриваясь.

   – Общая стоянка не подойдёт, гараж закрыт, соваться к центральному входу глупо, – перечисляла она, напряжённо раздумывая.

   – А почему на общей стоянке нельзя? – удивился я.

   – Мой скутер не имеет цифровой подписи, – быстро пояснила Шела, – а защитные системы стоянки на это быстро отреагируют и поместят нас в стазис-поле до прибытия представителей транспортной инспекции, которым явно понравится твоя рожа. Куда бы нам сесть?..

   Я молчал, соображая.

   Вдруг на панели управления сбоку замигал зелёным цветом огонёк КомЛинка – системы лазерной направленной связи – одновременно с этим прозвучал вибрирующий тонкий писк, мы с Шелой удивлённо воззрились на него.

   – Кому это приспичило? – нерешительно пробормотала она. – Этим типом связи не пользуются уже много лет...

   – Не знаю, – помотал я головой, останавливая скутер и убирая руку с шарика управления.

   Писк повторился, вслед за ним в воздухе справа от моей головы у разбитого колпака спроецировалось и замерцало голографическое изображение головы в плаще с тёмным пятном вместо лица, на котором замелькали слова "Object is not recognized".

   – Твой скутер полон секретов, – пробормотал я, разобравшись в управлении КомЛником и активируя файерволлы. – Вот и лазерную связь с голографической проекцией совместили...

   Убедившись в том, что маскирующие экраны включились, я коснулся пальцем клавиши активации связи, чуть придавил её, не решаясь, потом встряхнулся, мысленно взял себя за шкирку и надавил на клавишу до упора, изображение головы тотчас задёргалось, вместо капюшона появилась кепка, подбородок укоротился, и я с удовольствием уставился на знакомые черты.

   – Защиту поставил? Ага, ещё и маскировку ... Молодец! Я тебя сейчас вижу на своём сканере, поэтому скажу коротко: на стоянку не лезь, в гараж не лезь и даже в парке у нас не пробуй траву притоптать – везде тебя ждёт с распростёртыми объятиями наша улыбающаяся охрана.

   – И где же мне схорониться? – меня распирал смех от быстрой серьёзной речи нашего обычно говорливого пингвинчика.

   – Можешь залететь в душевую, она как раз расположена в торце здания, там где тебя не заметят камеры слежения.

   – То есть? – не понял я.

   – Чего ты не понял? Не знаешь, где душевая? Или где торец здания?

   – Что значит "залететь в душевую"?

   – Через окно, курьер, через окно. Я вижу, ты на шахтном скутере висишь между небом и землёй. Ну так почешись и залетай к нам на огонёк. Только лети быстро – я смогу на твоём маршруте отключить камеры, но всего на секунду и только последовательно. Магнитный ускоритель тебе поможет с нашими стенами справиться.

   – Что прямо так внутрь? – оторопел я. – Целиком?

   – Можешь по частям, – разрешил Кузьма и отключился.

   – Ну и ну, – помотал я головой.

   – Кто это? – полюбопытствовала доселе молчавшая Шела.

   – А ты не знаешь? – удивлению моему не было границ.

   – Если б знала, то не спрашивала бы, наверное, – сердито фыркнула она.

   "Не знать нашего Кузьму?! Да быть такого не может! Она меня разыгрывает? Ну точно разыгрывает! Как можно не знать самого говорливого инженера на свете?! Ну тогда и я тебя разыграю...".

   – Цербер один местный, – бросил я, разглядывая здание фирмы и прикидывая, насколько сумасшедшим было предложение Кузьмы. Учитывая, что вариантов было очень мало, не принимать его во внимание было нельзя. Но как, интересно, подобраться к душевой?! – Он мне в ларст когда-то продулся на крупную сумму, так я вместо денег взял с него торжественную клятву, что после смерти он станет моим верным рабом. Видимо, старается долг вернуть сейчас, при жизни, чтобы потом не отрабатывать.

   – Трепло, – Шела улыбнулась. – А ты, наверное, жульничал как всегда.

   – Ларст – высокоинтеллектуальная игра, – начал я торжественно, – жульничать в ней – значит поставить по удар, под сомнение честь своего оппонента, его мастерство, его... – я помолчал и честно признался: – Просто, если ты дурак и лох, то нечего садиться играть с актёром. Вся наша жизнь крутится вокруг сцены, выпивки, женщин и карт – в этих делах мы фору дадим кому угодно.

   – Какая прелесть, – промурлыкала Шела, – специалист ты мой по бабам...

   Её нежные пальцы коснулись моего плеча, а потом хищно сдавили так, что я аж белого света не взвидел и засипел сквозь мгновенно проступившие слёзы.

   – Ты думаешь, я поверю, что ты спал один, когда меня дома не было?! – прошипела она ангельским голоском, за которым слышались грозовой рёв и рокот приближающихся молний.

   – Можешь не верить, но так оно и было, – прохрипел я, с трудом борясь с болью – плечо горело диким огнём, пальцы Шелы будто выдавливали из него соки. – Я правду говорю!

   – Ладно, пока поверю, – Шела убрала руку, и я с облегчением вздохнул – ну и горазда же она драться! – Ты только поумерь своё хвастовство.

   – Это вовсе не хвастовство, – возразил я, – а расхожая истина. Ладно, буду отныне сам себя ругать.

   – Поехали, – посоветовала она, не обращая внимания на мои жалкие потуги пошутить – видать, здорово рассердилась, обычно она на мою бренную плоть покушается в иной обстановке.

   – Куда? – ляпнул я.

   – Как посоветовал тебе твой... "цербер". Давай уже! Долго мы тут висеть будем?

   – Ну ладно, – пожал я плечами, положил руку на шарик управления и со старта дал половину мощности.

   Скутер скакнул вперёд как необъезженный конь, промчался мимо двух недовольно загудевших флаеров, нырнул вниз и понёсся на полной скорости, которую я выдавал постепенно, ориентируясь по памяти и вспоминая, в каких именно укромных уголках Старик когда-то разместил наружные камеры.

   – Давно пора, – раздался в выключенном КомЛинке голос Кузьмы. Он что, волшебник, что ли?! – Смотри, я буду последовательно отключать камеры на твоём пути. Промежуток времени – всего полсекунды, больше, увы, никак – заметят. Жмись к стенам и к земле, тогда окажешься практически в "мёртвом" секторе обзора. Понял? Да и ещё! Как освободишься, заскочи ко мне. Окей?

   – Ага, – кивнул я, и КомЛинк тут же зашипел, Шела удивлённо вскрикнула, я краем глаза увидел, как из-под панели управления потянуло слабым дымком, но он тут же развеялся, и на экране мониторинга за техническим состоянием скутера замигало тревожное сообщение "КомЛинк неисправен!".

   – Ничего себе! – вырвалось у меня – Великий Космос, Кузьма нашёл идеальный способ защитить нас от отслеживания разговоров. Хотя и вещь испортил...

   – Не думала, что у нас служат настолько продвинутые... "церберы", – удивилась Шела. – Скотина он всё-таки, испортил мне связь. Надо будет руку ему сломать за это.

   – Шела! – воскликнул я.

   – Я аккуратно и всего один раз, – поспешила добавить она.

   – Я не об этом! Держись!

   И одним резким движением я бросил скутер прямо на стену здания фирмы. Шела за моей спиной взвизгнула, я и сам бы с удовольствием зажмурился, но... нельзя. Движение пальцем, шарик послушно повернулся, скутер резко вильнул в сторону, едва не разбившись об угол здания, и понёсся вдоль стены, обжигая её разрядами молний из гравитатора. Ещё один угол! Ах, зараза, забыл я о нём! Камера на углу, укрытая за декоративной головой химеры, мигнула и погасла на мгновение, за это мгновение я круто ушёл в сторону, скутер пронёсся в полуметре от настежь распахнутого окна, подняв хаос в кабинете, затем развернулся и резко замер. Не ожидавшая экстренного торможения Шела с писком стукнулась грудью о моё сиденье. Вот камера, преграждавшая мне путь, мигнула и погасла, я отдал мысленный приказ, гравитатор взвыл, скутер метнулся вперёд, срываясь с места, меня вдавило в сиденье, а сзади раздался вопль и упало что-то тяжёлое.

   – Ты жива? – крикнул я встревоженно.

   – Будь проклят тот день, когда я пустила тебя за пульт! – простонало сзади, я удовлетворённо кивнул и двинул пальцы влево.

   Скутер резко вильнул влево, огибая очередной угол и следующую за ним балюстраду, прижавшись к земле, я пустил его под небольшим мостком, нырнул в выложенное марсианской плиткой декоративное сейсмозащитное углубление, опоясывавшее здание фирмы полукольцом, и понёсся по нему, вспомнив, что аккурат над серединой этого полукольца находились на третьем этаже душевые комнаты. План Кузьмы казался мне всё более разумным. Да и, признаться, с шумом, с грохотом и эффектно появляться я всегда любил.

   Вроде бы здесь... Наверх. Надавив на шарик управления и двинув его в сторону, я поставил скутер почти вертикально, одновременно прибавляя мощности, и мы свечой взмыли вверх, обломив по пути декоративный выступ на втором этаже. Сзади пискнула и забарахталась Шела, в очередной раз потерявшая равновесие после моих диких виражей, выполнять которые даже каскадёр бы не рискнул.

   Нужный этаж появился как всегда неожиданно, едва не пропустив его, я вильнул в сторону, ныряя между гигантскими кожухами трубопроводов, выходящих из стены здания и уходящих вглубь Марса, развернулся, резко останавливая скутер, и замер так, прицелившись иглами магнитного ускорителя на стену здания, за окнами которой смутно угадывалась душевая.

   – Как включается ускоритель? – крикнул я, не оборачиваясь.

   – Слева от тебя рукоять управления шахтным лазером. Двойное нажатие на красный символ включает магнитный ускоритель, – прозвучало глухое из-под обвалившихся коробок – больших и не очень – с неизвестно чем. – Я тебя потом точно убью!

   – Ты разоришься на моих похоронах, любовь моя, – отозвался я весело, выравнивая скутер и направляя целеуказатель на стену здания.

   Рукоять управления сама скакнула мне в ладонь, положив на неё руку, я ещё раз прицелился, после чего один раз нажал на символ – на стену спроецировался треугольник, в центре которого засверкала точка, иглы ускорителя загудели, накаляясь, – затем нажал повторно. И в тот же миг скутер тряхнуло как от удара волны, я едва удержал управление, мир вокруг закружился, завертелся, и тут стена напротив меня брызнула фонтаном обломков. Предназначенный для раскалывания астероидной породы, которая была многократно прочнее наших стен, пусть и построенных старыми специалистами, магнитный ускоритель превратил гигантский кусок стены в месиво из раздробленного камня, которое с ужасающей силой ударило внутрь, превратив чистую и ухоженную душевую в поле битвы, по которому день и ночь скакала конница Мамая. Теперь мне было понятно, почему в своей квартире я его работу счёл за грохотание пулемёта – даже полистарат не устоял перед разрушительной мощью и разлетелся на куски, которые и изрешетили наёмников.

   – Ничего себе, – раздалось сзади каркающее. – Тотально...

   – Ага, – согласился я, разглядывая погром, который учинил. – Вот именно.

   – Ну, – бодро подытожила выбравшаяся из-под коробок Шела, – чего стоим, кого ждём? Давай внутрь.

   – Это моя любимая фраза, – буркнул я уязвлённо и зафыркал, когда Шела, прикусив игриво зубами мою правую мочку уха, потянула её. Это может быть и приятно, но уши как у слона мне не нужны.

   – Ты еще не понял, милый? Всё твоё – отныне теперь моё, все твои мысли – мои мысли. Все твои дела – мои дела, – зловещим тоном произнесла она и внезапно звонко рассмеялась.

   – Я подумаю и лет через двести дам тебе ответ, – заявил я, аккуратно влетая внутрь душевой и сажая скутер на захрустевшие осколки.

   – Какой ответ? – опешила Шела, её рука замерла на спинке кресла.

   – Согласен я на тебе жениться или нет, – улыбнулся я, спрыгивая на пол и подавая ей руку.

   – А кто тебя спрашивать будет? – отмахнулась она и сиганула прямо мне в объятия, подхватив её на руки, я нежно поцеловал её и поставил на пол. – Ткну стволом "конвертера" в рёбра на церемонии и скажешь "Согласен" как миленький. Я не допущу, чтобы какая-то другая баба была с тобой счастлива. Или мой, или ничей! – жарко прошептала она и впилась поцелуем мне в губы.

   – Ну всё: побаловались и хватит, – решила она через минуту и с явной неохотой и нежеланием оторвалась от меня и отошла, задыхаясь. – Ты говорил, что тебе какие-то дела надо решить, у меня тут тоже есть кому пару вопросов задать. Так что иди решай свои дела, а я пока сбегаю вниз, там мне должны были кое-что подготовить и показать. Ну что, идём?

   – Шела, – я придержал эту торопыгу за локоть, развернул е и посмотрел ей в глаза, – если меня заберут в СБФ или я вообще не смогу сегодня отсюда уйти, то ты...

   – Не драматизируй и не приказывай мне, – спокойно ответила она. – Я не знаю, что за дела ты собрался решать – это твоё дело – но после этого мы с тобой встретимся и поедем в Главное управление СБФ. Там ты им сдашься и потребуешь дополнительного расследования – имеешь на это полное право, как плательщик налога на безопасность общества. Если ты не виновен, и расследование это подтвердит, то всё будет прекрасно. Другого варианта существовать не может, потому что ты ни в чём не виновен. Ты слишком мягкий и плюшевый, чтобы быть серийным убийцей... У тебя на руках все козыри, так что иди делай свои дела поскорее – не хочу я сегодня долго тут находиться.

   – Слушаюсь, босс, – улыбнулся я, она в ответ быстро поцеловала меня в щёку, помахала рукой и мелькнула в дверном проёме, а я остался стоять на груде обломков, соображая, как быть дальше. Только сейчас до меня дошло, что мой план попросту ведёт меня в никуда: прибыть на фирму, пробраться мимо внутренней охраны, добраться до логова Старика – а дальше что? Задушить его и сдаться? После этого, считай, жизнь закончилась: СБФ умеет её круто менять. Великий Космос, зачем я прибыл сюда? Надо было валить ближайшим рейсом на Землю и там, где много-много диких обезьян, строить бунгало на берегу моря, жить, есть бананы с кокосами и строить песчаные замки. Меня сюда привело обещание помочь Ольге. Чёрт, неужто так и есть? Ради одного-единственного обещания одной-единственной женщине, хотя я и нарушал многие и бросал многих, я оказался способен поставить на всей остальной части своей жизни большой крест? Как меня угораздило? Но... Слово дал. Теперь крепись, очкарик. Предстоит в очередной раз изобрести шедевр из ничего. Сложно? Нет. Привычно...

   Постояв ещё полминуты, я тяжело вздохнул и, решившись, направился к дверям душевой. К Кузьме потом зайдём, сначала – Старик, помощь Ольге, всё остальное потом. Мне нужно поговорить с Ольгой. Нужно найти её... Или дождаться момента, когда она сама найдёт меня. Двери уже близко...

   – Андрей? – раздался удивлённый бас над моей головой. – Что ты тут делаешь?

   Я поднял взгляд, увидел до боли знакомое лицо Филина – одного из наших курьеров, парня ростом почти два с половиной метра с мозгами семилетнего ребёнка (как его взяли к нам работать, ума не приложу!) – секунду напрягал память, пытаясь вспомнить, что он умеет, потом, устав думать, ударил указательным пальцем ему между ключиц. Филин вздрогнул от неожиданности, отступил на шаг, держась за горло, потом обмяк и мешком свалился на пол, раскидав во весь коридор свои длинные костистые ноги и руки, через пару секунд я услышал его волшебный храп.

   "Разлёгся тут, – мрачно подумал я, перешагивая через него и направляясь в сторону тренировочного зала, прикидывая возможный маршрут, так чтобы меня не засекли камеры слежения, заботливо установленные Капитошкиным повсюду, мрачнея всё сильнее – по всему выходило, что для того чтобы пробраться незамеченным, мне нужно было превратиться в таракана или научиться проходить сквозь стены. Поняв это, я остановился и, прислонившись к стене, начал размышлять.

   – О чём задумался, герой? – раздался вдруг тихий голос из пустоты прямо передо мной.

   Я вздрогнул, возвращаясь к реальности, повертел головой, не видя никого, а затем закрыл глаза, сосредоточился и втянул ноздрями воздух – нос тут же подсказал мне, что в шаге от меня стоит молодая женщина, красивая, напуганная слегка, слегка в возбуждении, уровень гормонов играет, намерения могут измениться в любую секунду.

   – Да вот всё жду, когда ты явишься на свидание, – нашёлся я, не открывая глаз, протянул руку туда, куда подсказали мне запахи, и погладил нежные шелковистые искрящиеся волосы, Ольга довольно замурлыкала в ответ, настороженность сменилась мешаниной чувств: желанием, опасением, тоской, симпатией и ещё чем-то, чем-то глубоко личным и интимным.

   – И ведь я почти не опоздала, – сообщила она, деактивируя "Амальгаму" и появляясь будто из ничего. Я поморгал и открыл лаза, щурясь от яркого света ламп.

   – Ты совсем не опоздала, – кивнул я, обнимая её и прижимая к груди на короткое в три удара сердца время, но мне этого хватило – Великий Космос, что со мной происходит?! Шела, Ольга... Что за любовный треугольник?

   – Каков план? – спросил я, отрываясь от неё и отходя к стене.

   – Надевай это, – она передала мне второй преобразователь, висевший на левой руке, – и пошли.

   – И всё? – удивился я.

   – А чего ты хотел? – она непонимающе воззрилась на меня. – Отряда космодесанта с горнистом во главе? Всё должно пройти тихо. А с ними, – она кивнула на преобразователи, – нас никто не заметит.

   – Со мной связался Кузьма, – ляпнул я вдруг.

   – Кто? – насторожилась Ольга. – Кузьма? Ах... Кузьма... Ясно. И что он хотел?

   – Чтобы я обязательно к нему зашёл, когда окажусь внутри, – сообщил я, уже жалея, что рассказал.

   – Раз обязательно, значит зайдёшь, – подытожила Ольга. – Но только после того, как закончим своё дело. Ты ещё не передумал, надеюсь?

   – Нет, – покачал я головой, с удивлением понимая, что действительно не передумал.

   – Тогда идём, – Ольга коснулась указательным пальцем символа на корпусе преобразователя и медленно растаяла в воздухе.

   Восхитившись, я нацепил преобразователь себе на левую руку, закрепив на бицепсе, и коснулся того же символа у себя. В ту же секунду мир вокруг меня изменился, подёрнувшись как будто пеленой, сквозь которую видно было неплохо, но вот очертания предметов чуть расплывались и колыхались как в тумане.

   – Эти преобразователи – самая последняя разработка, – раздался шёпот Ольги у самого моего уха, – они оснащены особыми пси-кристаллами, которые контактируют с определёнными зонами в лобных и затылочных долях головного мозга, благодаря чему ты можешь видеть и некоторым образом чувствовать окружающую тебя обстановку. Восприятию становится доступен совершенно иной спектр и излучения определённой мощности и частоты, на одной из которых работают данные преобразователи, поэтому ты, – она вдруг встала передо мной, – можешь меня видеть. Как и я тебя.

   Я кивнул, глядя на чуть колышущийся и подрагивающий силуэт насыщенного тёмно-жёлтого пополам с золотисто-коричневым цвета, ярко выделяющийся на фоне белёсоватой дымки, заполонившей всё пространство вокруг меня, потом подумал немного и разочарованно вздохнул:

   – А почему нельзя видеть в обычном спектре?

   – Это был недостаток всех "Амальгам", который не могли изменить, как ни бились, – с виноватыми интонациями в голосе сообщила Ольга. – Преобразуя световые потоки вокруг объекта, делая его невидимым, они не давали возможности воспринимать окружающее его пространство никакими чувствами, оно словно не существовало для него. Поэтому в срочном порядке стали разрабатывать улучшения для тактических шлемов, которые сканировали окружающую обстановку и передавали её в мозг человека. Впоследствии догадались имплантируемые пси-кристаллы устанавливать в эти преобразователи и вот... – она легонько поводила рукой у меня перед глазами, – они перед тобой. Самая последняя модификация.

   – Понятно, – кивнул я, заинтригованный новенькой услышанной тайной, о которой раньше и не подозревал. – А мы не потеряемся?

   – Не потеряемся, – силуэт Ольги заколыхался, видимо, она попыталась сдержать хихиканье: в самом деле, как может здоровый взрослый мужик потеряться в том месте, которое он знает как свои три извилины? Но... она ведь не знает меня. А я ещё и не то могу... – Но если вдруг Земля провалится в Дальний Космос и мы с тобой потеряем друг друга, то переключись в альтернативный режим, вот здесь, – показала она на один из символов почти невидимого преобразователя. – Этот режим задействует поиск парного преобразователя, если они идентичны и синхронизированы. Наши полностью идентичны, поэтому ты легко отыщешь меня, если возникнет такая необходимость.

   – Ясно, – я зевнул – свои заумные и долгие рассуждения я и слушать, и высказывать любил, а вот чужие претензии на мою монополию в этом вызывали у меня тоску. – Идём?

   – Идём, – силуэт отплыл в сторону, потом плавно устремился вперёд. – Придётся прогуляться, потому что любой прыжок в хроно-камере собьёт все настройки и мы снова станем видимыми.

   – Здесь недалеко, – я попытался разглядеть ступеньки у себя под ногами, не различил их сквозь колыхающуюся пелену и едва не грохнулся. Великий Космос, да как наёмники умудряются видеть в них?! Да ещё и стрелять без промаха! Потом я вспомнил слова Ольги о наличии у них тактических улучшений к шлемам и загрустил.

   – Я не об этом беспокоюсь, – Ольга придержала меня за руку – её сильная хватка напомнила мне о Шеле, и я пощупал плечо – вот сдавила, так сдавила, до сих пор побаливает. – Много людей, много контактов, которые нас не видят. Придётся уворачиваться. Тебя готовили к стелс-режиму?

   – Разумеется, – мрачно произнёс я, внутренне содрогаясь от одних только воспоминаний о нём.

   – А пользоваться им уже приходилось?

   – Приходилось, – буркнул я, с омерзением вспоминая те несколько часов, проведённые вместе с экстренной группой в засаде на одного маньяка, который развлекался тем, что убивал курьеров, доставлявших ему информацию. Его охранял взвод наёмников с термолокаторами и эхорадарами, улавливающими даже малейший звук за десяток метров. Практически полная остановка сердца, остановка большей части биологических процессов, функционирование только за счёт генетически модифицированной системы питания жизненно важных органов, несколько часов выжидания... А потом резкая атака! И едва не лопающиеся от перенапряжения сосуды.