Текст книги "Из истории русской, советской и постсоветской цензуры"

Автор книги: Павел Рейфман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 137 (всего у книги 144 страниц)

Журналист Виталий Портников осудил заявление Путина о второй мировой войне, о том, что Россия для победы не нуждалась в помощи Украины, в крови чужих; только она одна – победительница. Портников называет такие рассуждения «Морально-политической катастрофой»; они абсурдны, но это не смешно: «Потому что очень страшно». Об этом же идет речь в отклике Б. Соколова «Победа без союзников?» Журналистка Вера Васильева в статье «Стыд за разговор с Путиным» расказывает, что испытала жгучий и удущающий стыд, знакомясь с выступлением премьера: его высказывания, с точки зрения Васильевой, «более уместные в устах „братков“ и шулеров»; его обвинения оппозиции не подкреплены ни одним доказательством; его слова о Ходорковским – неприкрытые указания суду о том, какой нужно выносить приговор. На вопрос «не стыдно ли ему?» Путин ответил отрицательно. Васильева дает другой ответ: «Но за вас стыдно мне, Владимир Владимирович. И за себя, увы, тоже приходится стыдиться. Потому что я гражданка России, премьер-министром которой вы являетесь».

На «Свободе» выступлениe Путина осудили Д. Быков и Н. Геворкян: писали об антиинтеллигентской его направленности, о том, что оно – «программа возвращения», что Путин явился в нем, как призрак прошлого, но более жесткий, чем был он ранее, что выступление – заявка на будущие выборы, а электорат его – это те, кто бесновался на Манежной площади. Ведущая, Анна Качкаева, отметила, что выступление Путина вызывает ощущение какого-то ужаса. Ее поддержал один из слушателей: «Впечатление ужаса и безысходности».

В ином, спокойном тоне в передаче «Суть событий» («Эхо…») выступление Путина осудил С. Пархоменко. Он подробно, держа в руках выписки из старых газет, другие материалы, показал несостоятельность попыток Путина связать имена лидеров демократического движения (Немцова, Рыжкова, Милова) с Березовским. Последний, по словам Пархоменко, был близок не с ними, а именно с Путиным; без активного участия Березовского Путин не стал бы президентом; ныне он просто обманывает народ, рассчитывая на то, что слушатели не пойдут проверять правдивость его слов.

Подтверждением верности доказательств Пархоменко является отклик самого Б. А. Березовслого на путинское «общение с народом». Березовский рассказал, что он и Р. Абрамович выделили на первую предвыборную компанию Путина по 25-ти миллионов долларов. Березовский считает Путина одним из богатейших людей мира, владельцем многих миллиардов долларов.

Не буду приводить других подобных откликов. Их множество. Читатель может легко найти их в независимых изданиях второй половины декабря (вернее, относительно независимых). Естественно, их нет в официальных СМИ, на телевидении. Там о выступлении Путина отзываются с похвалой. Оно, судя пои всему, подняло его рейтинг. Путина назвали политиком года, но я, как ни старался, ничего глобального, совершенного им в нынешнем году, припомнить не смог.

Сын Ходорковского, Павел, проживающий в США, обратился к правозащитным организациям с просьбой о поддержке его отца. Резкое осуждение слов Путина высказали правозащитные организации «Фридом Хаус», «Международная амнистия», «Хьюман райтс уотч». Решено с 20 декабря устраивать пикеты, в Таймс сквер и у Белого дома в Вашингтоне, раздавать листовки, собирать подписи под обращением к президенту Обаме и к Конгрессу, с призывом отреагировать на выступление Путина.

Краткий отог: нынешнее общение снародом – предвыборная программа Путина, жесткая, прямолинейная и в то же время популистская. Она – свидетельство того, что Путин не собирается уходить от власти. Подтекст ее направлен и против Медведева, самого влиятельного соперника. Она не исключает сохранения тандема и после 2012 года, но делает его весьма мало вероятным. Повторяя заголовок одной статьи в программе «Газета» можно было бы сказать «План Путина против курса Медведева».

24-го декабря в прямом эфире выступал Медведев. Ему задавали вопросы руководители трех главных телеканалов. Передача длилась около полутора часов. Она была гораздо более скромной, чем путинская. О последней Медведев, по-моему, не упоминал, не полемизировал, но и не поддерживал. Тон её был другой. На оппозицию президент не нападал. Наоборот, говорил об её пользе. Немцева назвал одним из видных обещественных деятелей. Сути процесса Ходорковского не затрагивал, но отметил, что до решения суда ни один человек, включая президента, не имеет права его комментировать (противопоставление Путину). В целом, выступление не очень яркое, вряд ли повышающее рейтинг Медведева, но более либеральное и человечное, чем откровенияПутина. Заявление о недопустимости внешнего влияния на процесс Ходорковского сделало невозможным вмешательство самого Медведева, было бы тоже давлением. Но остается один выход – помилование (на него мало надежды). В ином случае слова о Ходорковском – позиция евангельского Понтия Пилата: я умываю руки.

27-го декабря судья В. Данилкин начал чтение приговора по второму процессу Ходорковкого – Лебедева. Читал тихо, невнятно, иногда пропуская буквы, отдельные слова. Без всякого видимого энтузиазма. Текст приговора почти дословно повторял обвинения прокуратуры. Доказательства защиты, выступления свидетелей в пользу обвинаемых были проигнорированы, отведены. Для демонстрации объективности суд отклонил некоторые пункты обвинения, что не меняло сути процесса. 30-го декабря Ходорковский и Лебедев приговорены к 14-ти годам заключения в лагере общего режима, с зачетом времени, проведенного в заключении после первого процесса. В итоге подсудимые лишены свободы до 2017 года. Ходили слухи, что на Данилкина оказывалось давление, что в дело вмешалось ФСБ, что судью куда-то увозили «люди в штатском», выполнявшие чей-то приказ о более суровом наказании. Что в этих сведениях правда, что выдумка – сказать трудно, да и не столь важно. М. Федотов, глава президентского Совета по правам человека, заявил, что Совет рассмотрит правомочность решения суда, привлекая наиболее авторитетных юристов, но его слова не внушают особых надежд.: от него мало что зависит.

Приговор Ходорковскому-Лебедеву – поражение курса, на словах провозглашаемого Медведевым, победа Путина, возвращение к прошлому, к тенденциям сталинизма. Не случайно Путин обратился, как к положительному примеру, к решению национального вопоса в Советском Союзе, на основе патриотизма. Продумано и то, что провозгласили приговор перед самыми новогодними праздниками, срок апелляции назначили в десять дней, когда народ гуляет, не пожалели денег на всякие шоу, нарочито демонстрировали радость, веселье. Зато ряд правозащитников (в том числе Немцова) арестовали на разрешенном администрацией Москвы митинге, новогоднюю ночь они провели в заключении, их осудили на 5, 10, 15 дней. Демократическая общественность, выражающие её мнение СМИ решительно критиковали приговор. С подобной же оценкой выступили ведущие страны Запада: США, Великобритания, Франция. Германия (последняя особенно резко). Но российский министр иностранных дел Лавров уже успел заявить, что не следует обращать внимания на подобные отклики. Всё позволено. Нам плевать. Полный беспредел– становятся ведущими установками Путина, программой действий власти России.

А. Илларионов в передаче «Наступление новой эпохи» («Эхо…». 5 января) говорит о качественном переходе в жизни России, от имитации демократии к открытому агрессивному насилию, к прямому террору по отношению к российсому обществу. Илларионов сравнивает этот надвигающийся процесс с ГКЧП. Можно было бы добавить: без перспектив его поражения.

Илларионов предлагает ответить на три вопроса, оценивающие процесс Ходорковского-Лебедева. Другие считают нужным организовать сбор подписей под требованием помилования (хотя приговореные сообщили, что помилования просить не будут, общественная поддержка их вряд ли не ободрила). Однако неясно, стал ли бы список такой поддержки, в той или иной форме, достаточно весомым, включающим большое количество имен подписавших его людей. Были страни и времена, когда подобная подпись считалась большим криминалом, влекущим серьезные репрессии. В подобную страну, судя по многим признакам, превращается и нынешняя Россия. Я, живущий вне её границ, не имею права осуждать тех, хороших, серьезных, думающих, всё понимающих людей, которые не способны «выйти на площадь», совершить поступок, требующий если не героизма, то какой-то смелости (поставить подпись, ясно высказать свое мнение). Салтыков-Щедрин писал об эпохах, когда невозможно что-то делатьв нужном направлении В России конца XX – начала XX1 века такого пока нет, но похоже, что вскоре станет вполне вероятным. Но и в такие периоды возможно понимать, что происходит вокруг. Когда число понимающихпревысит определенный уровень, возникниет возможность делать. Грустный, но и обнадеживающий вывод. Он не означает призыва к бездействию: следует расширять круг понимающих, всеми силами, всеми возможными способами.

O наступлении новой эпохи пишет в передаче «Особое мнение» и Шендерович («Эхо…» 7 января 2011 года): «мы с 27 декабря прошлого года живем в стране с другой политической системой. Это очевидно. Де-факто произошла смена политического строя»; приговор Ходорковскому-Лебедеву не просто незаконный; он «демонстративно незаконный»; власть прямо заявляет: «закона нет, а будет так, как мы хотим»; по сути дела произошел переворот, возник «другой политический режим», при полном молчании президента Медведева.

О приговоре в тот же день (7 января) в передаче «Почтовая сумка» высказался и Акунин, призвав всех честных людей всячески протестовать против него. Возможность протеста включается в текст передачи Акунина (слово здесьоткрывает адрес списка осуждающих приговор: http://www.khodorkovsky.ru/publiksupport/signatures).

Попытку объяснить происходящее в России делает А. Илларионов в статье «Трудный путь к свободе. Личности и реформы», опубликованной в журнале «Континент» (см. «Эхо…» 10, 11 января). Автор осуждает две крайности в оценке Гайдара, но все же деятельность его, Чубайса, подспудно Ельцина, которым противопоставляется Б. Федоров, Илларионовым подвергнута критике. Он называет страны, в которых, по его мнению, реформы проходят удачно (Прибалтику, Польшу, Чехию, даже Китай), говорит, что и при рыночных ценах может сохранятъся прежняя система управления. Для коренного изменения существующей системы, по словам автора статьи, необходимы три составных: 1) переход, крайне важный, но не исчерпывающий, от централизованной (командной) экономики к свободной, рыночной 2) смена тоталитарного (авторитарного) режима демократической политической систремой; относительно дамократическим периодом в России можно считать время с августа 1991 по середину сентября 1993 гг.; далее о демократизме российского режима говорить не следует 3) переход от имперской формы правления к национальной. О национальных отношениях, начиная с Чечни, и говорить нечего: сотни, тысячи погибших. По Илларионову, о последних двух составных в России и речь не шла, но и в экономике коренного изменения не было, так как Гайдар не ставил перед собой задачи создания системы свободного предпринимательствеа и свободного общества. Итог «Полученные результаты заставляют оценить данную попытку Большого переходав целом как незавершенную и неудачную. Её неудача объясняется – наряду с рядом объективных и субъективных факторов – главной причиной: отсутствием у лиц, находящихся во власти и принимавших ключевые управленческие решения, мировоззрения свободного человека, критически необходимого для создания свободного общества. Неизвестно, какой была бы недавняя отечественная история, если у руля российской власти оказались бы другие люди, с другими взглядами, иными принципами и целевыми ориентировками. Однако за прошедшие два десятилетия понимание того, что из себя представляет свободное общество и какие действия и компромиссы на пути к нему недопустимы, в нынешней России стало более распространенным и более глубоким».

Продолжая статью («Эхо..» 11 января) Илларионов высказывает мнение, что при сходных условиях развитие может быть разное в зависимости от разных правящих групп; в России за последние 10–11 лет наиболее весомый вклад в развитие страны внесла группа сотрудников спецслужб, оказавшаяся у политической власти. Почему так получилось? Ответа на поставленный им вопрос Илларионов пока не дает. Он переходит к теме кризиса 1998 года, после которого Ельцин начал поиски преемника среди силовиков. Такойкризис, вызванный непомерными государственными расходами, возник тольков России. Внимание властей было приковано к изменениям в сфере экономики (этого мало) и речь шла о создании рыночной, а не свободной экономики, что не одно и то же. Последнее Илларионов демонстрирует на примере дела Ходорковского-Лебедева: «Свободная экономика – это экономика свободных людей, лично свободных людей, личная безопасность, здоровье, собственность которых не могут быть затронуты, тем более, уничтожены решениями власти, или решением бандитов. Или решением бандитов, ставших властью, или решением власти, которая ведет себя по-бандитски. Это принципиальное отличие»; мафиозная экономика не свободная экономика; для свободной экономики необходимо наличие правового порядка, правовой защиты человека (производителя, но не только его) от правового произвола властей или бандитов, мафиозных группировок.

Между тем проблема создания свободного рынка, свободной экономики, центральная для жизни России, не занимала ни реформаторов, ни верховных правителей. Дело шло даже не об утверждении новых законов, изменениях в Конституции, а о реальной практике властей. Процесс Ходорковского-Лебедева – иллюстрация приведенных выше положений: приговор суда – «абсолютно внеправовое решение», «это нарушение элементарного правового порядка». Тем не менее оно принято, не единственное, таких решений множество; при этом никогда не ставился вопрос о том, что что такие решения создают условия для нарушения базовых прав граждан. Нет ни ныне, ни в предыдущем никого, начиная от президента, правителъства, кто бы сделал главной целью своей деятельности создание, не на словах, а на деле, правового порядка. Не было и нет. Зато и сейчас много юристов школы Вышинкого.

По мнению Илларионова, сложившаяся ситуация во многом определяется следующим обстоятельством: «Самое главное <…> личности, которые оказывались на решающих ключевых постах, в ключевое время. Личности, которые на вершине <…> которые принимают ключевые решения»; в авторитарных обществах лица, находящиеся на вершине общественно-политической пирамиды, обладают несоизмеримо большими возможностями для изменения хода истории, чем в обществах демократических. В переходные, переломные периоды их возможности оказываются колоссальными. Все, что произошло в России последних десятилетий, по Илларионову, связано с шестью людьми, находившимися у власти: Горбачевым, Ельциным, Гайдаром, Чубайсом, Черномыриным, Путином. Они, за исключением Чубайса, все из прежней номенклатуры, в отличие от успешно проводящих реформы лидеров других стран, ранее бывших аутсайдерами (Полъша, Прибалтика, Чехия…; Гавел, Валенса. Лаар, Больцерович). Названные лица обеих групп отличаются друг от друга по трем параметрам: 1) уровню личнаой силы или слабости 2) уровню компетенции 3) различием мировоззрения, мировосприятия – самое главное. Решения, которые они принимают, зависят от их представлений; они действуют согласно внутреннему кодексу поведения. Поэтому, чтобы понять происходящее, следует говорить о личностях, которые находятся во главе стран. На этом статья заканчивается. О личностях, видимо, автор собирается говорить в дальнейшем. Но уже здесь речь идет о том, что у власти в России оказались сотрудники спецслужб.

13 01 Стало известно, что на 5-м телеканале прекращены аналитические программы Н. Сванидзе, Л. Млечина, Дм. Быкова, Св. Сорокиной: видимо, еще один шаг в «закручивании гаек». 16.01 на «Эхо…» напечатано интервью с министром связи и массовых коммуникаций И. Щеголевым. Речь шла об интернете. Министр уверял, что имеется в виду не цензура, что контроль по китайскому образцу не подразумевается и т. п. Но все же в его словах проглядывало желание принять какие-то международные соглашения, контролирующие интернет.

21.01. Президентский Совет по правам человека, с участием Медведева, который обещали провести в середине января, пока так и не состоялся. Если даже его соберут, то общей ситуации он не изменит. Ведь он обращен будет в прошлое и может не касаться современных проблем. Да и принятые им решения не обязательно выполнят.

Польские следователи в Праге опубликовали свою версию гибели президентского самолета под Смоленском. Oна расходится с российской и сделанной Межгосударственным авиационным комитетом, базирующемся в Москве (в него входят и поляки). Согласно этим версиям в аварии виноваты польские пилоты, которые, под давлением вышестоящего начальства, приняли решение о посадке. В польской версии речь идет и о вине российских диспетчеров: они дали неверный прогноз погоды, не скорректировали самолет, когда он сбился с курса, под давлением из Москвы разрешили посадку. Трудно, по-моему, ныне определить степень вины каждой из сторон, но российская сторона к полету польского президента все же отнеслась во всяком случае без должной серьезности (даже никто из первых лиц не приехал Качинского встречать). Особых симпатий польский президент у российских правителей не вызывал, его поддержка Грузии раздражала. Кроме того российская позиция вообще характерна для властей России: мыникогда ни в чемне виноваты, виноваты только они.

22.01 Встреча Медведева с членами Совета по правам человека все же произошла. 20-го января около сорока из них приглашены в Горки (президентская резиденция), в связи с пятилетним юбилеем Совета, где Медведев выступил с докладом. Он говорил об успехах Совета, которому удалиось стать влиятельным форумом, работающим «солидно и спокойно», открытого для «свободных дискуссий по важнейшим вопросам». Президент призывал членов Совета контролировать доходы государственных служащих, правдивость их декларации о доходах, противодействовать коррупции; речь шла о важности поддержки гражданского мира, межнационального согласия, о необходимости предотвращения этнического эекстермизма и т. п. Довольно подробно говорилось о судебной системе, об отсутствии авторитетности её, о взятках судей. Медведев высказал мнение, что «виноваты все: и государство, и общество, и сам суд». По мнению президента, необходимы усилия, чтобы суд занял надлежащее место в системе ценностей (именно в системе ценностей, а не в государственной машине, – подчеркнул Медведев), – «потому что суд – это ценностная категория»; необходимо «сделать всё», «чтобы суд был максимально независимым от властей и в то же время абсолютно зависим от общества».

Медведев рассказал о своем намерении проводить встречи с представителями различных социальных групп. Много времени заняло обсуждение развития российской культуры, её прошкого, настоящего, будущего. Это было, по сути, главной темой собеседования. Сообщение о том, что на встрече обсуждались «наиболее актуальные проблемы жизни страны» вряд ли можно считать правдой: острых проблем не затрагивал ни докладчик, ни приглашенные. Медведеву устроили «культурный прием». «Собрались, поговорили, попили чайку и разошлись довольные друг другом». Встреча не соответствовала обещаниям, которые были сделаны в решении опубликовать документты о Катыне. Еще одна деталь: ни Э. Памфилова, много лет возглавлявшая Общественную палату, ни М. Федотов, недавно сменивший её, в перечне названных приглашенных не обозначены. Может быть, случайность или они спрятаны в числе «и другие члены Общественной палаты».

21.01 в программе «Суть событий» («Эхо…») Пархоменко подверг встречу крайне резкой и убедительной критике.

24.01 Заявление прокуратуры, что против Ходорковского и Лебедева может быть возбужден еще один процесс. В сегодняшней России и такое может быть. Между тем обвинение (с фотографиями), что для Путина строят дворцовый комплекс в Прасковеевке, на Черном море, недалеко от Геленджика (затрачен уже миллиард долларов) Путин даже не счел нужным опровергать. Сообщения о том, что суд отверг требования общества «Мемориал» предоставить ему материалы о Катыне (хотя ранее обещали открыть все архивы), а Медведев заявил, что в нынешнем году он решит баллотироваться ли ему на второй президентский срок (в прошлом многократно говорилось, что он будет участвовать в президентских выборах; не начало ли капитуляции его новое заявление?).

С начала февраля события стали развиваться непредвиденным образом. 1-го числа на выездном заседании в Оренбурге несколько членов президентского Совета по правам человека обратили внимание Медведева на дело Ходорковского – Лебедева и предложили провести независимую экспертизу процесса, его приговора. Президент согласился: «Если по делу Ходорковского есть вопросы – Совет по развитию институтов гражданского общества может создать группу и провести экспертизу». Медведев говорил о том, что ни он, ни члены Совета не знакомы с сущности дела, в которой нужно разобраться. В данном случае президент не во всем был правдив. Свою точку зрения на приговор он уже высказал, перед поездкой на совещание в Давос, в интервью Bloomberg.tv. В нем он сообщал, что обсуждал дело с некоторыми коллегами, которые «занимают высокое положение» (с Путиным?!), что принял решение не вмешиваться в него. Разговоры о несправедливости второго срока он назвал попытками оказать давление на президента. По словам Медведеэва, прокуратура имеет полное право предъявить дополнительные обвинения тем, кто уже отбывает свой срок. Как предостережение предпринимателям, совершающим беззакония, он назвал судьбу Ходорковского и Медоффа. Совсем по Путину. К началу февраля Медведев вел себя по-иному. Хорошо, если искренне. В эти же дни Ходорковский дал интервью корреспондентам четырех крупных зарубежных газет (Великобритании-США, Германии, Франции, Италии). 2-го февраля Ходорковский обратился к президенту с открытым письмом «Зима правосудия – слова и реальность», в котором шла речь о сложившейся ныне в России судебной системе, ставшей придатоком репрессивного порядка; в ней господствует правовой нигилизм, беззаконие, вседозволенность, коррупция; высокопоставленный чиновник оказывается выше закона и суда; граждане остаются совершенно беззащитными. В таких условиях президент обязан вмешаться, защишая права и свободу граждан. Это означает не давление на суд, а восстановление правовой справедливости. Упоминает Ходорковский и о судье В. Данилкине: он совсем не сумасшедший, проявил во время процесса профессионализм, человеческую совестливость; перед каким выбором его поставили, чтобы заставить подписать приговор? Заканчивается письмо призывом перейти от слов к делу; приводятся слова Блаженного Августина: «государство без справедливодти – банда разбойников, ничего более». И интервью, и письмо были опубликовабы в русских СМИ, как и постановление Верховного суда 3-го февраля считать незаконным решение Хамовнического суда продлить на несколько месяцев срок заключения Ходорковского и Лебедева (оно сути приговора не затрагивало, но было вроде бы своего рода первой ласточкой, возможным знаком каких-то изменений). Верховный суд возбудил надзорное производство по делу Ходорковского – Лебедева и направил его в Московский городской суд (до этого Мосгорсуд отказывался проводить такое производство; позиция суда ясна заранее: приговор правильный). Появилось и сообщение о быстрой распродаже книги Ходорковского, о подготовке дополнительного тиража её. Эстонский композитор Арво Пярт посвятил Ходорковскому свою симфонию, получившую премию «Грэмми». С резкой критикой приговора выступил депутат Госдумы Г. Гудков, заместитель председателя комитета по безопасности и думской фракции «Справедливая Россия». По его словам, в России не существует независимого суда; в данном случае должен вмешаться президент, а вообще Дума обязана более внимательно и требовательно относиться к отбору и утверждению судей.

Но есть и другая версия, к сожалению более реальная… Её сформулировал финансист С. В. Алексашенко, бывший заместитель министра финансов, первый зампред Центрального банка России, назвав происходящее «имитацией». Сперва он процитировал слова Медведева, адресованные членам Совета по правам человека: «Я был бы признателен, если бы экспертное сообщество постаралось подготовить тот самый правовой анализ соответствующих решений. Вот это бы представляло определенную ценность, потому что любому человеку, который желает разобраться в чем-то, приходится опираться на мнение специалистов». Не для себя просит, чтобы разобраться и принать меры, а для «любого человека». Затем, по словам Алексашенко, экспертизу поручат квалифицированному и честному знатоку законов, например Тамаре Морщаковой. Та напишет свое заключение, его напечатают, скажем, в «Новой газете». Затем появятся два-три заключения, написанные юристами с другими выводами. Их напечатают в «Комсомолке», в «Известиях» и Медведев сможет сказать: «Ну, как говорится, два юриста – три мнения. Процедура обжалования прошла. Приговор вступил в законную силу. У меня нет оснований не доверять суду, а как президент – я не могу вмешиваться в деятельность суда». Медвведев, по словам Алексашенко, не умеет, не хочет, не может обеспечить независимость суда, который не в состоянии принять объективное решение, выносит приговор, основанный на «бредовых, ни чем не подкрепленных обвинениях Генпрокуратуры»; обидно только, что для такой имитации власти используют приличных, честных людей, которые так хотят перемен, что готовы видеть намеки на них в абсолютно циничном издевательстве.

Остается еще вариант президентского помилования, мало вероятного.

Тем не менее, Федоров заявил о скором формировании экспертной группы, в состав которой, по его словам, могут войти и иностранные юристы; она начнет работать после окончательного вынесения приговора. Опять, как будто, обнадеживающий знак. И одновременно взлом помещения и кража компьютеров, на которых хранился оригинал фильма о Ходорковском и материалы к нему, снятые немецким режиссером Кириллом Туши (фильм должен демонстрироваться на кинофестивале в Берлине, открывающемся 14 февраля; к счастью сохранились копии фильма). Решение по поводу кассации затягивается. Таким образом, ситуация не прояснилась. То надежды, то разочарования. Каким будет конец? 14.02. Сегодня в Савеловском суде (тем самым, что объявил ранее недозволенной всякую критику администрации президента Путина) началось слушанье по обвинению Немцовым, Рыжковым, Миловым Путина в клевете (напомню, что в передаче общения с народом премьер говорил, что они в девяностые годы, вместе с Березовским и теми, кто сейчас сидит в тюрьме, «поураганили и утащили <…> немало миллиардов»). Самого Путина на заседании суда не было. Его представительница Елена Забралова заявила, что вообще не знает, говорил ли Путин такие слова, а если говорил, то он не совершил ничего преступного, так как европейская конвенция защищает право каждого высказывать свое мнение, даже критическое. Представитель телевиденья, транслировавшего выступление Путина в прямом эфире, заметил, что текст «вряд ли сохранился» (он куда-то таинственно исчез). Суд отклонил иск, направленный против Путина. Подавшие его сообщили, что обратятся в европейские суды. Руководитель Верховного суда В. Лебедев отказался высказать свое мнение о приговоре, сказав, что не может давать комментариев по конкретным делам. Решительно отверг экспертизу, всякое вмешательство любой инстанции в дело Ходорковского – Лебедeва президиум Совета судей, утверждая, что такое вмешательство – незаконное давление на суд. Ответ последовал в интервью председателя Конституционного суда В. Зорькина. Он поддержал инициативу проведения независимой экспертизы по резонансным делам, не являющуюся давлением на суд. Зорькин говорил о необходимости общественного контроля: «независимость судей, будучи фундаментальной ценностью любого демократического государства, не предполагает полной закрытости судейского корпуса»; «полномочия судей непосредственно связаны с их ответственностью, которая подразумевает в первую очередь подотчетность судейского корпуса обществу»; «Исторический опыт показывает, что отсутствие обратной связи судебной системы с обществом чревато ситуациями, когда человек оказывается один на один со всей мощью государственного карательного механизма без возможности задействовать противовесы в целях защиты своих прав». По словам Зорькина, члены совета по развитию гражданского общества «вправе отбирать и рассматривать те дела, которые, по их мнению, получили наибольший резонанс в обществе, привлекая к ним внимание президента». Такая деятельность, являясь особым способом контроля судебных решений, не может трактоваться как давление на суд. Она, помимо прочего, способствует «принятию мер для устранения неправомерного воздействия на саму судебную власть со стороны иных ветвей государственноой власти» (недвусмысленный намек– ПР). О приговоре Ходорковскому – Лебедеву в интервью упоминается кратко (доводы суда, мнение подсудимых), но ориентация на дело ЮКОСа в общих доводах Зорькина очевидна.

Произошло экстраординарное событие, вызвавшее впечатление разорвавшейся бомбы: на телеканале «Дождь“ и в интернетной “ Газете» опубликовано интервью с помощником судьи В. Данилкина, пресс-атташе Хамовнического суда Наталии Васильевой. Она утверждала, что приговор по делу Ходорковского-Лебедева судье навязан, написан не им (это может определить экспертиза), составлен в Мосгорсуде или в более высоких инстанциях; «он привезен из Мосгорсуда, я абсолютно точно знаю»; на Данилкина оказывалось сильное давление, его было жалко, он негодовал, страдал, нервничал, возмущался; «всё судейское сообщество понимает прекрасно, что это заказное дело, заказной процесс. И все сочувствуют и понимают Виктора Николаевича».

Члены Московского горсуда сразу же обрушились на Васильеву, председатель О. Егорова, пресс-секретарь Усачева обвинили ее в клевете, в том, что она подкуплена сторонниками Ходорковсого, что она еще откажется от своих показаний; сообщали о возмущении Данилкина, о том, что он подаст на Васильеву в суд за клевету (позднее Данилкин сам подтвердил подобные обвинения, но при этом сказал, что в суд он подаст только после утверждения приговора). Обсуждались разные версии. Многие журналисты, люди искусства, политические деятели демократического лагеря верят, что Васильева говорит правду. Другие не верят ей. Но большинство считает, что необходимо провести официальную проверку. А ее пока нет. Васильевой предложили провести проверку на детекторе лжи. Она ее приняла. Проверка подтвердила искренность ее показаний. Но сразу возникло возражение: проверка не официальная. Официальных в России не делают. Если бы делали, они бы показывали то, что нужно. Чтобы прекратить слухи о строительстве дворца для Путина на Черном море недостроенный комплекс продали за явно заниженную цену предпринимателю А. Пономаренко. Высказывается предположение, что реальный владелец на самом деле не сменился, что покупка фальшивая. Позднее о давлении на судью Данилкина рассказал бывший работник Хамовнического суда И. Кравченко. Член коллегии присяжных одного их судов Анна Добрачева 12 апреля потребовала исключить её из числа присяжных, так как на неё и других оказывалось давление (требовали голосовать за обвинительный приговор). Когда она сообщила о своем решении, ей предложили написать заявление «по семейным обстоятелъствам» (см. «Эхо..», 16.04 Левкович Е. «Присяжная Добрачева»).