Текст книги ""Фантастика 2025-123". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Наталия Ипатова

Глава 22

– Воды горячей организуй! – раздражённо крикнул Могила вслед уходящему подручному. И когда за тем закрылась дверь, в сердцах выругался. Местные ругательства он толком так и не освоил – как оказалось, не всё и не всем можно было высказывать в лицо. Некоторые после обычных, казалось бы, слов, натурально озверевали и лезли в драку прямо сразу! При этом их в этот момент не волновало вообще ничего! Даже собственная жизнь. И поэтому отводил душу в одиночестве – что не добавляло ему хорошего настроения.

Ну и дыру же присоветовал ему Алфавит!

Какие тут женщины – горячей воды нет! Чтобы её получить, надобно было долго разогревать ведра на дровяной печи, от чего маг отвык давным-давно. Да и с едой… тоже всё обстояло далеко не лучшим образом. Лишней еды на всю шайку Кнута тут попросту не имелось за отсутствием магазинов в посёлке. Местные жители решали этот вопрос просто – ходили или ездили в соседний посёлок. Объединяясь для этого в группы, поодиночке туда никто не отправлялся. Ибо – дорого! Топливо для машин стоило денег! А зарабатывать их в такой глуши попросту негде. Особенно – в холода.

Часть группировки попросту отвалила неведомо куда ещё в городе – как только стало ясно, куда и почему они отъезжают так быстро. И ничего не смогло их удержать – даже страх перед атаманом.

Все понимали, что в данной схватке Могила оказался побеждённым. А личная преданность любому бандитскому главарю не в последнюю очередь основана на финансовом фундаменте. Страх – плохая замена кошельку! Если главарь удачлив, не беден и не жаден – то рядовые бандиты готовы его слушать. И подчиняться. А если он проигрывает в схватке, пусть и неявной, да ещё и теряет при этом все источники финансирования…

Мало кого обнадёжил тот факт, что они постарались напоследок выжать из «крышуемых» торгашей последние крохи. Стараниями Парфёныча многие из них уже знали о произошедшем – и вели себя относительно независимо, отказывая в немедленной выплате средств. А кое-где, так и пацаны смотрящего присутствовали – при них не наедешь!

Многоопытный воровской папа не первого такого выскочку успешно осаживал, и хорошо понимал, как важно лишить противника источника доходов. В некоторых (особенно вкусных) точках, посланцы Парфёныча появились ещё до его разговора с Кнутом.

И сейчас, некогда грозная, группировка Могилы насчитывала немногим более десятка бойцов. И то – далеко не самых лучших. Да, вооружены пистолетами и обрезами были практически все, даже парочка автоматов имелась в наличии. Но… даже и сам Кнут прекрасно понимал – серьёзного столкновения им не выдержать. Да и денег было не слишком много. На долгую жизнь, пусть и в этом глухом углу, их точно не хватило бы. Маг прекрасно понимал: ещё месяц-два, и он рискует остаться тут в одиночестве. Сил, чтобы повторить его наскок на местных преступников, уже нет. Народ успел немного его изучить – и выработать кое-какие меры превентивной защиты. То, что на личную встречу, да ещё и наедине, никто из главарей банд теперь не пойдёт – было совершенно очевидно. А способностей, чтобы подчинить своему незримому влиянию сразу нескольких человек Кнут не имел. Пробовал – и ничего не вышло. Одного, ну, двоих – на большее его сил не хватало.

Одного человека он «вязал» достаточно успешно – а вот уже на втором его сила убеждения явственно пасовала. Ранее помогала неожиданность, да народ ещё часто и в какое-то оцепенение впадал. Ныне – всё уже не так, сообразили.

Кстати, теперь он понял, отчего смотрящий не поддался его «чарам». На руках Парфёныча попросту не имелось невинно пролитой крови – он сам никогда и никого не убивал. Да, приказы отдавал. Но лично никого ножом не пырял. И встречался он с выскочкой не с глазу на глаз – «от общества у меня секретов нет!»

Умный, чёрт. Предусмотрительный!

Стукнула дверь.

– Ну, кому там ещё с утра делать нечего?! – вскипел, поднимаясь на ноги, атаман.

– А что, у вас таки прямо всё с самого ранья уже озадачены? – вошедший скептически осмотрелся по сторонам и со вздохом пододвинул к себе казавшийся наиболее приличным стул. Опустился на него и положил шапку с перчатками на стол. – Да вы садитесь, в ногах правды нет.

– Ты ещё кто такой?

– Я вместе с вами на брудершафт не выпивал! – отрезал гость. – Потрудитесь вести себя вежливо!

Могила скрипнул зубами и потянулся было за клинком, но на полпути замер – просочившийся вслед за гостем невзрачный человек в черной куртке уже держал его на прицеле. Невозмутимый зрачок пистолета отслеживал каждое движение главаря.

И где, черт возьми, Алфавит и все прочие?!

– Ну что, успокоились? – усмехнулся гость.

Кнут нехотя опустился на койку. Сложил руки на груди и исподлобья глянул на визитёра.

– Ну и чего надо?

– Клим, – не поворачивая головы, сказал тот. – Будьте так добры…

Прихватив с собою оружие главаря, чернокурточник также бесшумно, как и появился, покинул комнату. Но было понятно, что он тотчас же здесь нарисуется, стоит только его шефу дать нужный сигнал. И – никаких церемоний! – откроет огонь сразу же, как порог переступит. Не успеет Могила…

– Поговорим?

– Так я уже давно вас слушаю, – насупясь, ответствовал бывший маг.

– Не фартануло вам в городе, да?

– Чего?

– Ну, в смысле – не повезло. С Парфёнычем договориться не удалось?

– Ему ещё икнётся.

– И когда же? – заинтересованно наклонил голову визитёр. – Ах, не знаете. Я-то уж было уши и развесил…

– Вам-то от меня чего надо?

– Денег у вас мало. Народу… скажем так, тоже не особо. Оружия, почитай, что и вовсе никакого нет. Как долго ещё вы сможете протянуть? Чисто из любопытства интересуюсь, не подумайте там чего!

– И не из таких дел вылезать приходилось, – буркнул Кнут.

– Не спорю, но не в сибирских же снегах?

– Вам чего от меня надо-то? – теряя терпение, проворчал главарь.

– Есть предложение. Вы, со всеми вашими людьми, работаете на меня. Не за бесплатно, разумеется. Но – никакой вольницы! Что скажу – то и делаете.

– А чем вас тот же Парфёныч не устраивает?

– Дороже. Да и не на всё его можно подписать.

Могила прикинул. Хуже, чем уже есть, точно не станет – из этих снегов просто так не выбраться. А так хоть какой-то шанс!

– Допустим…

– Нет! – покачал головою гость. – Так не пойдёт! Да или нет. И только так!

– Хорошо, я согласен. Нам нужно…

– Стоп-стоп-стоп! – вытянул перед собою раскрытую ладонь гость. – Не спешите! За ваши потребности я в курсе. Сначала обсудим то, что нужно мне!

Обсудили.

Неприятное чувство оттого, что тебя используют, в качестве обычного наёмника, плотно поселилось в душе бывшего мага. Но ничего не поделаешь – сейчас он не имел должной силы для того, чтобы настаивать на своём.

– Подытожим! – гость встал со стула и прошёлся по комнате. – Вы получите продовольствие и топливо для транспорта. Оружие и боеприпасы. К вам прибудут двое моих людей, они будут отвечать за надёжную связь – у них будет с собою радиостанция и генератор. Увы, мобильной связи здесь ещё нет. Без моего приказа отсюда – ни ногой. Я приму соответствующие меры предосторожности, не обольщайтесь на этот счёт! Народа у вас пока достаточно, подкрепление не потребуется. Мои приказы исполнять точно так, как вам их передадут – ни на грамм больше! Вопросы?

– Баб тут нет…

– И водки тоже. И не будет. Мне требуется, чтобы вы все – всегда! – были в форме! Проявите себя, подумаем и на эту тему.

– Хорошо, – кивнул Могила. – Вопрос есть.

– Слушаю?

– Как погибли мои люди?

Гость поудобнее расположился на стуле.

– Хороший вопрос! Отвечаю. Засаду им организовали грамотно. Кстати, ухитрились подставить под их огонь двоих, ранее захваченных, ваших… э-э-э… словом, ваших! Так что они оба были застрелены своими же сотоварищами.

– Это точно?

– Пули были выпущены из автомата, что находился в руках одного из прибывших им на подмогу. Проверено.

– Сколько было нападавших?

Гость с интересом посмотрел на главаря – тот был спокоен и немногословен. Чувствовалось, что он над чем-то напряжённо раздумывает.

– Судя по следам – двое. Разошлись – и взяли ваших в два огня. Кстати, стреляли метко – мы нашли всего семь гильз. На четверых. А вот ваши… выпалили неведомо по кому целую прорву боеприпасов. И ни в кого так и не попали.

– Робот тоже убит?

– Там никого не осталось в живых, если это вас так интересует. Шестеро покойников, такие дела! Ещё вопросы есть? Нет? Тогда позвольте откланяться! – визитёр легко поднялся на ноги.

Хлопнула дверь – и в комнате наступила тишина.

– Край, а тебя я с собой не возьму! – строго отчитывала Дана собаку. – Кто вчера разгрыз палку сестры Пелагеи? А мне потом пришлось перед ней извиняться? Что? Будешь притворяться, что это случайно вышло? Как будто я тебя не знаю! За тобой только глаз да глаз, а у меня работы невпроворот. Вот поэтому ты останешься дома. Так что сиди и жди меня.

С этими словами Дана накинула на плечи подаренную Иваном Волосюком шубу, и вышла на улицу, сразу утонув в снегу по колено.

«Останешься дома» – эти слова болью отозвались в сердце.

О каком доме она говорила? Где он, этот дом? Дана не могла ответить точно на тот вопрос даже самой себе. Она скучала по своей прошлой жизни, ей тут было одиноко – без друзей, без Лекса, без магии. Она застряла в чужом мире и понятия не имела, чем закончится это затянувшееся путешествие. Одно она знала точно – ее дом будет там, где она найдет Лекса. В этом мире или в своем – но ее место подле него.

Прокладывая себе дорогу сквозь снег к жилому корпусу монастыря, Дана думала о человеке, которого она полюбила. А был ли Лекс счастлив в ее мире? Не похоже, что он как-то сильно тосковал по своей жизни здесь. По крайней мере, Дана особой грусти за ним не замечала. Но, может быть, он знал, что попал в ее мир ненадолго? Поэтому и не волновался особо?

Она нахмурилась. Не может быть, она не верит этому. Если бы он знал, что должен вернуться назад, он не стал бы… разбивать ее сердце. Или стал? Дана сердито нахмурилась. Неужели она сомневается в искренности Лекса?!

Девушка остановилась посреди заснеженного монастырского двора. Было еще очень рано – сестры только ушли на утреннюю службу, вокруг темнота, холод и ни одной живой души. Дана остро почувствовала свое одиночество.

«Нет, Лекс ни за что не стал бы меня обманывать. Он не знал, сможет ли вернуться обратно, и, скорее всего, даже и не собирался возвращаться. Он ведь обещал мне, что мы будем вместе, и хотел этого. И я ему верю».

Разобравшись со своими грустными мыслями, Дана тряхнула головой, разгоняя печаль, плотнее запахнулась в шубу и потопала к входной двери корпуса. Внутри ей пришлось еще порядком отряхиваться от снега, счищать его веником с валенок, с подола шубы. Затем она переоделась в более удобные, тоже очень теплые сапожки, повесила шубу ближе к горячей печке и замотала на голове платок. К работе готова.

Дана обвела глазами стены старого корпуса – добротная кирпичная кладка, высокие сводчатые потолки, темные деревянные полы с отполированными от старости досками, немного скрипучие, но добротные – люди, которые когда-то строили это здание, сработали его на совесть. Стены толстые, с небольшими квадратными окнами, дающими немного света. А вот из окон, конечно, дует просто ужасно – рядом с ними зимой просто невозможно находиться. На стенах общей комнаты висело несколько икон с едва тлеющими под ними огоньками – лампадами. Матушка Марфа говорила, что это их святые. Дана очередной раз присмотрелась к лицам – они были разными, но чем-то очень похожими. Может, родственники? Только очень уж худые какие-то, будто больные. А глаза горят внутренним огнем – посмотришь, и становится как-то волнительно. Неслучайно игуменья говорила, что иконы эти – чудодейственные. Особенно вон та – на стене в самом почетном месте.

Дана с уважением посмотрела на строгий лик, опустила глаза и молча прошла в темный коридор, за которым располагалась ее мастерская. За работой она расслабилась, дело заспорилось под доносящиеся из церкви песнопения монахинь, да и настроение заметно поднялось.

Она зябко поежилась – что-то прохладно сегодня в комнате, будто сквозняком откуда-то потянуло. Дана встала и выглянула в коридор. Ей показалось, или, правда, из зала доносятся какие-то звуки? А кто там может сейчас быть? Все монахини на заутрене, а кто еще в такую рань может в корпус зайти? Да и ворота в храм закрыты. Странно.

Нахмурившись, Дана тихо прошла несколько шагов по коридору. Так и есть – голоса. Причем, мужские. Это в женском-то монастыре?

А вот этот факт сильно меняет все дело. По привычке девушка положила руку на пояс, и тут же закусила губу от досады – меч остался в ее избушке. Не ходить же по монастырю с оружием? Матушка Марфа ни за что бы этого не разрешила, Дана даже спрашивать не стала – это и без вопросов было ясно. И вот теперь она безоружная, а по монастырскому корпусу разгуливают какие-то мужики. Наивно было бы надеяться, что эти люди пришли с добрыми намерениями. По крайней мере, Дана уж точно в такую глупость не поверила бы.

«И Края нет! – с досадой думала она, тихо пробираясь по темному коридору. – И вот что мне делать?»

– Барсук, давай по-быстрому, ты че в этом шкафу колупаешься?

Голос был грубый и хриплый, как будто человек долго бежал, дыша морозным воздухом.

– Я слышал, монастырь деньгу стал зашибать немалую, вдруг найдем, а? Я пробегусь по кельям, а, Кастет?

– Кончай базарить, мужики, – услышала Дана третий голос. В нем она различила явственные командные нотки – так говорят люди, облеченные властью. – Хорош копаться в этом монастырском хламе – нет тут боле ценного ничего! Иконы – вот они денег стоят!

– Слышь, че Ворон сказал, Барсук? Мы сюда не за деньгами пришли, а за иконами. Сымай последнюю и суй в мешок, пока монашки с заутрени не прибежали. Вона, мне подсоби, что ли…

В этот момент Дана вышла из-за угла. Ее взору открылась вполне понятная картина – трое страшных, заросших щетиной по самые глаза мужиков, в серых ватных телогрейках и черных шапках суетливо снимали со стен лики святых, которыми так дорожили сестры. Обе входных двери на улицу были распахнуты настежь, и в зал вместе со снежинками врывался холодный зимний воздух.

Обыкновенные воры. Дана немного расслабилась – по крайней мере, их только трое. Судя по одежде и валенкам – мужики долго шли по снегу, а значит, они наверняка устали. Это плюс. И одежда у них для драки неудобная – в валенках хорошо по снегу идти, тепло. Но скакать и увертываться от ударов в них, ой, как неудобно! Второй плюс. Они ее не ожидают увидеть, значит – растеряются – третий. Да и не факт, что они вообще умеют драться. Хотя, насчет последнего она бы не была так уверена.

Еще пара-тройка осторожных шажков в сторону печки…

– А это еще кто? – вдруг заревел один из ватников, оглянувшись через плечо и увидев Дану.

Но было уже поздно – один прыжок, и крепкий железный прут, служивший монахиням навроде кочерги, у нее в руках. Приятная тяжесть металла в руке добавила Дане уверенности. И топорик, лежащий рядом, тоже пришелся в тему.

Бандиты, видимо, не увидели в закутанной в платок девушке никакой угрозы.

– Гляньте! Монашка! – заржал вдруг Барсук. – Испугать нас своей кочергой решила!

– Иди сюда, цыпочка, – осклабился второй, которого называли Кастетом, и двинулся на Дану, протянув к ней свои лапищи, – мы сейчас с тобой позабавимся тут, на монастырских половичках…кх. х-х…

Дана не стала дожидаться конца его пламенной реплики и, коротко замахнувшись, точным движением швырнула в башку Кастета топором, стараясь максимально раскроить ему рожу. Топор угодил своим обухом бандиту аккурат в нос. Мужик хрюкнул, схватился руками за лицо, и как сноп завалился на пол, закашлявшись. Через секунду кашель перешел в дикий вой.

Двое других прыгнули на девушку одновременно, очнувшись от первоначального шока. Но Дана ударом ноги опрокинула им под ноги скамью, и Барсук споткнулся об нее и упал на пол, больно ударившись плечом. Зато Ворон устоял и лишь раскинул пошире руки – в одной из них тускло сверкнул нож.

– Ну, монастырская сучка, держись, – зло процедил бандит, – доберусь до тебя, за братана отомщу – кишки твои на этот нож намотаю!

По-видимому, слова Ворона должны были внушить монашке панический ужас, и ей надлежало запаниковать и броситься бежать, но эта странная девица в сером платке лишь покрепче перехватила свою кочергу и нехорошо ухмыльнулась. Ну, ладно, раз так – сама напросилась!

Замах, удар – но кочерга больно бьет его по руке, а монашка по – прежнему невредима. Она ловко отскочила в сторону, избежав, казалось бы, неминуемой смерти. Ух, каким огнем горят ее глаза! Ведьма, а не монашка!

Удар! И опять она отводит от себя нож, а Ворону достается больнючая отметина на плече. Хорошо, что ватник толстый – он надежно защищает владельца от железной кочерги. Ну, ничего, сейчас они вдвоем с Барсуком эту сучку уделают. Но, черт подери, как же истошно воет Кастет! Заткнуть бы ему пасть хоть на время…

– Барсук! Поддай! Заходи с другой стороны! Ау! А-а-а-у-у!!

Ворон остервенело затряс рукой, по которой только что заехала эта ведьма – ватник не мог защитить кисти, удар пришелся по запястью, нож отлетел далеко в сторону. Боль начала волнами расходиться по телу бандита, он озверел и попер на Дану напрямик, игнорируя все доводы разума. В конце концов – не зарежет же она его кочергой? А ватник она не прошибет. Авось, дотянется Ворон до ее шеи и свернет ее. Да и Барсук сопит рядом, вдвоем они ее точно скрутят, пусть даже всего лишь в три руки.

Монашенка прищурилась и сделала аккуратный шаг назад. Ворон растянул губы в зловещей улыбке…

И тут вдруг за спинами бандитов со стороны входной двери послышался шум. На одно короткое мгновение – сработали инстинкты – мужики бросили взгляд назад. Это стоило Ворону схватки – когда он обернулся, буквально через секунду – кочерга уже коснулась основания его шеи, проткнула кожу, вошла в плоть и вышла из плеча со стороны спины, прорвав старый ватник, на котором в месте повреждения медленно стало расплываться пятно крови. Мужик хватанул ртом воздух и, как подкошенный, рухнул на пол – Дана еле успела вытянуть свое оружие из его тела.

А рядом на полу в испуге замер второй бандит, над которым стоял огромный и злой, как черт, пес, из распахнутой пасти которого капала на лицо опрокинутого мужчины слюна.

– Край, умница ты мой, – запыхавшись, проговорила она. – Стереги! Я мигом!

Дана схватила скатерть со стола и набросила ее на голову Барсуку, а затем приказала:

– А ну, перевернулся на живот! Руки за спину, и попробуй только пошевельнуться – пес тебя тут же разорвет! Или я топором по голове так съезжу, что больше тебе в жизни ничего не понадобится!

Руки мужику пришлось связать своим платком – искать веревку времени не было. Платок было, конечно, жалко терять, ну, ничего, она потом себе новый купит, дело важнее. Наконец, крепко связанный бандит беспомощным мешком валялся на полу. Дана перевела дух и обернулась к Краю.

Собака, видимо, услышала крики, доносящиеся из монастырского корпуса, выбила окошко в избе и примчалась на помощь. Одно ухо Края сильно кровоточило, и на морде тоже, очевидно, была рана, поскольку шерсть вокруг носа вся намокла от крови – пес порезался о разбитое стекло. Но сработал он великолепно – не стал выдавать себя громким лаем, а молча влетел в дом, с разбегу прыгнув на одного из обидчиков хозяйки. Это был излюбленный прием Края. Барсук не успел опомниться, как зубы разъяренного пса уже находились в сантиметре от его шеи.

– Край, стереги! – повторила свой приказ Дана, указав собаке на Ворона. Тот лежал на здоровом боку и мелко и часто дышал, стараясь не потерять сознание от боли, которую ему причиняла нанесенная монашенкой рана.

«Не боец, – убедилась девушка, бегло осмотрев бандита, – но и не труп. Так, этот более не опасен, а что третий?»

Она перешла к громко воющему Барсуку. Его лицо было полностью залито кровью, разглядеть, насколько тяжела его рана, в таком состоянии было невозможно. Но череп, похоже, был цел. Вот насчет левого глаза Дана не была так уверена. Она нахмурилась. Эх, не хотела она подобных разборок, ей такие приключения были совершенно ни к чему – зачем привлекать к своей особе внимание властей? А то, что последствия этой драки ей еще предстоит испытать на себе, она была уверена. Не хотелось, но, видимо, придется обращаться к Колдуну – он мужик серьезный, наверняка, в его силах Дане помочь.

«Ну, да ладно, никто пока не помер, и то дело, – решила она и поднялась с колен. – Надо как-то подготовить матушку Марфу…»

Подняв глаза вверх, Дана заметила темные фигурки монахинь, сгрудившиеся в открытых дверях дома.