Текст книги "Элрик: Лунные дороги"

Автор книги: Майкл Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 65 страниц)

Глава тринадцатая

Стемнело задолго до того, как Уна решила, что можно остановиться и устроиться на ночлег. В котомках какатанава нашлось достаточно дичи, поэтому мы отлично подкрепились перед тем, как лечь спать. Я свернулась калачиком подле лорда Реньяра – он снял свой расшитый камзол, жилетку и рубашку и позволил мне зарыться в теплый рыжий мех. Ничего мягче я прежде не знала! В эту ночь я спала лучше всего с тех самых пор, как оказалась под землей.

Мы проснулись утром от запаха костра и жареного мяса. Я расслабилась и была уверена, что обязательно увижу маму с папой. Лапы лорда Реньяра защищали и согревали меня, а от его тихого дыхания я снова ощутила себя малышкой. Я улыбалась всем, и даже молчаливые суровые какатанава улыбались мне в ответ.

Мы разбили лагерь на склоне холма, рядом с родником, который бил из земли и по камням сбегал вниз в долину. Деревья шелестели свежей летней листвой, а весь склон холма раскрасили голубые, желтые, красные и фиолетовые цветы, словно яркую карту. Не думаю, что раньше я когда-либо видела столько цветов в одном месте. В долине отбрасывали рассветные тени темно-зеленые дубы и кедры. Как только встало солнце, бледно-голубое небо вспыхнуло золотом, а над головой парил одинокий ястреб, пугая дроздов, ворон и вьюрков. Настоящая идиллия, сказочная страна. Полное ощущение безопасности.

Князь Лобковиц что-то насвистывал, одеваясь. Лейтенант Фроменталь застегивал потрепанный мундир и сиял от удовольствия после купания в холодной реке.

– Теперь нам нужно понять, – сказала Уна, – где мы находимся, а затем попытаться найти какой-нибудь город, чтобы сориентироваться.

– Мы можем быть в любом месте мультивселенной, – произнес лейтенант Фроменталь. – Даже в мире, где совершенно нет людей. Возможно, нам самим придется стать родоначальниками человечества…

Лорд Реньяр заметил, что у него это вряд ли получится. К несчастью, ему пришлось оставить одну из лучших библиотек Европы, где хранились первые издания – с автографами! – книг известнейших энциклопедистов. Он, конечно, не мог вспомнить все, что они написали, выучил наизусть лишь Корнеля и несколько коротких работ Вольтера. Лейтенант Фроменталь признался, что лорд Реньяр самый начитанный джентльмен из всех, кого он встречал.

– Вы будете рассказывать нашим детям все, что знаете!

– Вообще-то я имел в виду… – начал лорд Реньяр, но тут Уна прервала их фантазии, сообщив, что собирается хранить верность супругу, а я и вовсе слишком мала, чтобы выйти замуж. Так что в данных обстоятельствах лучше не тратить время на пустые разговоры, а сосредоточиться на том, чтобы найти человеческое поселение!

Вскоре мы снова вышли в путь. Из-за того, что ноги мои были слишком коротки, меня удостоили особой привилегии – какатанава и другие мужчины несли меня на спине, а Уна, держа лук наготове, бежала впереди, прокладывая путь.

Вскоре она обнаружила хорошую покрытую щебенкой дорогу, что означало, что мы в двадцать первом веке – или по крайней мере в конце двадцатого. Я снова начала выискивать признаки цивилизации. Мы остановились на обочине, чтобы перекусить, надеясь, что дорога выведет нас на основную магистраль.

Когда мы собирались снова отправиться в путь, вдруг раздались рев, лязг и шипение, да такие громкие, что чуть барабанные перепонки не полопались. Мы быстро побежали к валунам, чтобы укрыться за ними. Над горизонтом летел самый странный самолет из всех, что я видела. Пролетая над нами, он бил огромными крыльями по воздуху, за ним оставался след из пепла и окалины с запахом серы, и я сразу вспомнила старомодный паровоз, на котором мы с семьей прокатились из Сиэтла в Карлайл на мой прошлый день рождения. Машина напоминала гигантскую птицу с клювом из меди и стали и лязгала металлическими перьями, выкрашенными в зеленый, желтый и красный. Размером она была с огромный реактивный самолет, широкие крылья поднимались и опускались, так что нисходящий поток едва не размазал нас по земле!

Я успела разглядеть пилотов в кабине. Очки-консервы и маски делали их тоже похожими на птиц. Самолет пролетел очень низко и скрылся за ближайшими холмами на северо-востоке.

– Это орнитоптер! – радостно воскликнул лейтенант Фроменталь. – Неужели они в самом деле летают на паровом двигателе? Такие посудины раньше никогда не работали. Считалось, что невозможно решить проблему соотношения веса и мощности. Вам знакомы изобретения Леонардо?

– Похоже, что на паровом, – согласился князь Лобковиц и взглянул на Уну. – Насколько знаю, лишь одна культура в мультивселенной смогла успешно воспользоваться паром и древней наукой, чтобы создать работающий орнитоптер…

– Темная Империя, – озабоченно пробормотала Уна и вздохнула. – Империя Гранбретань. Из огня да в полымя.

– Темная Империя? – заинтересовался лейтенант Фроменталь, взгляд его темных глаз обращался то к одному, то к другому. – Великая Бретань? Британия?

– В этом мире, – заметил князь Лобковиц, – Лондон, вернее Лондра, является столицей империи зла.

Лейтенант Фроменталь промолчал, но на лице его промелькнуло выражение странного удовлетворения.

– А как они сюда попали? – спросила я.

– Думаю, вопрос в том, как сюда попали мы, – ответила Уна.

– Я никогда не оказывался в этом мире случайно, – настороженно отозвался князь Лобковиц. – Тем не менее с историей этой конкретной культуры мне приходилось встречаться чаще, чем с другими. Вероятно, здесь они все-таки научились на своих ошибках.

– Будем надеяться и постараемся сделать все возможное. Орнитоптер еще не означает, что Гранбретань правит в этой части мира. По крайней мере, мы знаем, что находимся в Европе! – Уна явно была чем-то озабочена, но старалась не пугать меня. – У нас больше шансов найти тех, кто сможет нам помочь. Помните: Темная Империя возникла после Трагического тысячелетия. А до него люди имели знаний больше, чем любая другая культура.

– Мудрость короля-императора Хуона и его чародеев-ученых извращенная, – пробормотал князь Лобковиц. – Они безумны, жестоки, глупы и неприятны. Да к тому же печально известны садистскими наклонностями. Они пытают население всех провинций до смерти. И пытки у них весьма изощренные.

Он посмотрел на меня и, кажется, пожалел о том, что сказал.

– Князь! – Лорд Реньяр многозначительно посмотрел на него и легонько кивнул в мою сторону. Меня раздирало беспокойство и одновременно любопытство. Нужно признаться, в животе все скрутилось узлом. С другой стороны, я не перепугалась так сильно, как они ожидали. Пройдя через испытания, я уже была готова даже к такому. В то же время я и вообразить не могла, насколько злыми, по-настоящему злыми могут быть люди.

В эту ночь мы развели небольшой костер и потушили его, как только приготовили ужин. Утром доедим холодные остатки, когда какатанава уйдут на охоту и разведку.

На рассвете над нами с уханьем и лязганьем низко пролетел орнитоптер, оставляя дымный след. Посреди равнины прятаться от машины было некуда. На этот раз он сделал круг и снова исчез за кромкой холмов.

Мы могли лишь идти вперед. Какатанава были начеку, держа наготове луки и стрелы. Уна объяснила, что пока это лишь мера предосторожности и особой опасности нет. Однако если мы забредем на земли побежденной Гранбретанью провинции, они могут воспринять это как угрозу и попытаются нас устранить.

Чуть позже мы получили ответы на все наши вопросы. Увидели, как в небо взлетели еще два летательных аппарата и напали на тот, что мы видели раньше. Пулеметы застрекотали, расплескивая огонь по фюзеляжу. Пилотов, защищенных прозрачным колпаком, вероятно, не задело, и они продолжали маневр. Два новых самолета, лязгая крыльями и рокоча двигателями, маневрировали хуже, чем первый, и он быстро опередил их и посылал выстрел за выстрелом в их бронированные корпуса, пока один из них не накренился, а затем торопливо опустился на землю. Увидев это, второй аппарат развернулся и неровными рывками отлетел подальше. Первый с ревом приземлился на каменистый склон, струя клубящегося пара стелилась по земле. Аппарат медленно перевернулся, перекатился вбок. Его роторы и крылья бешено хлопали, пока наконец с треском не отвалились. Металл скрежетал и стонал, а затем вся конструкция вспыхнула, словно факел.

Столкновения было не миновать, и Лобковиц закричал, чтобы мы отбежали назад и пригнулись к земле. Мы едва успели спрыгнуть в неглубокую яму, когда аппарат взорвался и фрагменты раскаленного докрасна металла дождем осыпались на нас. Мундир Фроменталя загорелся, но огонь быстро потушили. Запахло жженой шерстью. Лорд Реньяр захлопал лапой по бедру.

Неподалеку от нас пошла на посадку машина-победитель. Мы гадали, почему они сражались друг с другом. Вместо того чтобы убежать, мы решили подождать и посмотреть, что произойдет дальше. Из аппарата выдвинулись гидравлические ноги, и он мягко приземлился, словно огромная птица. Двигатели замолкли, раздалось громкое шипение пара. Колпак отъехал назад, экипаж – пилоты и пулеметчики в плотных костюмах и масках – вылезли из аппарата. Оказавшись на земле, они сняли маски и, прикрывая глаза от яркого солнца, ждали, пока мы подойдем поближе.

– Думаю, все в порядке, – сказал князь Лобковиц. – Гранбретанцы никогда бы не сняли маски на людях. Видимо, это враги Темной Империи.

После короткого обсуждения мы решили послать вперед князя Лобковица. Остальные наблюдали за их беседой. Я облегченно выдохнула, когда князь Лобковиц и один из пилотов пожали друг другу руки.

Князь вернулся, улыбаясь.

– Это повстанцы, – сказал он. – Из Миренбурга. Они отбросили армию Гранбретани за Мюнхейн, к ним на помощь пришли сотни тысяч наемников и огромное число рекрутов со всех захваченных территорий. Причем хорошо обученные солдаты.

Повстанцы, сказал он, захватили заводы и теперь производят свою боевую технику и вооружение в огромных количествах. Гранбретань, по большому счету, полностью пришла в упадок, и ее отбросили к прежним границам. Империя слишком привыкла полагаться на свое превосходное вооружение, но тут же начала терпеть поражения, как только столкнулась с таким же оружием и превосходящей силой. Ее еще, конечно, до конца не победили и, возможно, так и не победят, но ей, по крайней мере, впервые наконец-то оказали успешное сопротивление.

Князь Лобковиц и пилоты долго беседовали на немецком, который я не слишком хорошо понимала. Наконец он произнес по-английски:

– Они хотят, чтобы мы вернулись в Нюрнберг, а затем отправились с ними в Миренбург. Думаю, это наш последний шанс продолжить путешествие и попытаться вернуть юную леди, – он указал на меня, – к родителям.

Вот почему мы развернулись и пошли назад. Как потом выяснилось, решение оказалось довольно сомнительным.

Мы ужасно вымотались к тому времени, как добрались до их версии Миренбурга. Город радикально отличался от того, что мы оставили позади. С одной стороны его окружали высоченные трубы, изрыгающие дым, – как и в первом Миренбурге – но их было так много! Каждая труба выглядела будто карикатурное изображение человека, или зверя, или того и другого одновременно. Здания здесь словно сошли с экрана готического фильма, все странной формы и размеров. На улицах толпились люди в самых удивительных костюмах и доспехах! Я не видела ничего подобного ни в одной книге, игре или фильме. Все цвета темные и насыщенные. Многие передвигались верхом на лошадях, другие – в вагонах в форме всевозможных животных, они бежали по рельсам, движимые паром. Здесь будто бы все непременно должно было выглядеть необычно! В таком крутом месте я еще не бывала. Лучше, чем в тематическом парке развлечений! Город казался смесью Лондона во время ноттинг-хиллского карнавала с ярмаркой и костюмированной вечеринкой. Похоже, мне здесь нравилось гораздо больше, чем моим друзьям, и лишь лорд Реньяр широко улыбался, и глаза его блестели. Я держалась за его лапу, пока он шел по улицам, опираясь на свою элегантную трость. Некоторые прохожие удивлялись, видя его, но большинство обращало на него не больше внимания, чем на остальных. Может быть, они привыкли к шестифутовым лисам в костюмах восемнадцатого века, глядящим на них через узорчатый монокль.

– Я и раньше был знаком с теорией параллельных, или «альтернативных», миров, – рассуждал он, шагая по улице. – Но это неопровержимое доказательство, не так ли, мадемуазель? Должен сознаться, хоть я и скучаю по своему дому и библиотеке, но наша экспедиция снабдила меня обильной пищей для размышлений. Естественно, я продолжаю сочувствовать вашему бедственному положению, однако я совершенно потрясен, потому что этот мир, вероятно, населен существами моего вида, а ваш, вы уж меня простите, здесь считается чудовищами.

Я ответила ему, что настолько дорожу им как другом, что, если это доставляет ему удовольствие, я лишь рада за него. И если бы я не думала о том, как сильно беспокоятся мои родители, то и сама бы наслаждалась этим приключением.

Он благодарно сжал мои пальцы теплой лапой. Я вдруг поняла, что мы и в самом деле стали настоящими друзьями, и начала этим гордиться. Если бы только мои одноклассники могли увидеть нас вместе! Нет ничего круче, чем иметь в друзьях говорящего зверя, особенно когда он самый умный из всех твоих знакомых, да к тому же еще и предводитель воров!

Чуть позже мы остановились в гостинице на ночлег. Я спросила, могу ли спать в одной комнате с лисом. Никто не возражал. А Уна, кажется, приняла мой выбор даже с облегчением.

Жители Миренбурга приветствовали нас как друзей. Они пребывали в отличном боевом настроении, так как отбросили врага, которого считали непобедимым. Поговаривали, будто в их сторону направляется Дориан Хоукмун, легендарный местный военачальник, восставший против Темной Империи. Раньше они не верили, что смогут одолеть захватчиков, но теперь казалось вполне вероятным, что можно заставить их вернуться на остров. Они ни в коей мере не уничтожили угрозу – и, наверное, никогда не уничтожат ее окончательно, – но теперь знали, что это возможно. Они были полны решимости бороться изо всех сил.

Нам сообщили, что завтра состоится аудиенция с князем Ярославом Стредиком, который совсем недавно стал главой города и провинции. Он также возглавлял армии повстанцев. Ему было суждено спасти всю Европу от Гранбретани и вернуть развращенную чародейскую империю зла обратно на ее остров. Превосходящие силы, которыми теперь обладал Миренбург, вполне могли удерживать ее там.

А пока нам предстояло побывать на пиру, который внезапно устроил мэр города. Посреди него я заснула, и лорд Реньяр отнес меня в гостиницу. На следующее утро я проснулась в маленькой украшенной резьбой и расписными розочками кровати. Лис уже одевался.

– Важный день для всех нас, мадемуазель. – Он протянул мне чашку с чаем. – Я заказал вам завтрак. Этим утром мы встречаемся со спасителем Миренбурга.

Именно так я и узнала, что революцию начал красноглазый альбинос, по описанию очень похожий на месье Зодиака.

Вскоре мы снова оказались во дворце и сидели за большим парадным столом. Сначала на чем-то вроде предварительной церемонии нас поприветствовали как друзей восстания, а затем начался прекрасный обед. Блюда были мне по большей части незнакомы и не слишком понравились, так что я в основном налегала на салат и вареные овощи. Как я заметила, индейцев какатанава обед тоже не порадовал, что довольно несправедливо, ведь во время похода они снабжали нас очень вкусной едой.

Князь Ярослав Стредик, согласно традиции, сидел во главе, мы рядом с ним, а другие официальные лица разместились по обе стороны стола. На противоположном конце восседал монах, который явно заинтересовался нашим появлением, но отказывался вступать в дискуссию. Он был одет в сутану с большим капюшоном, так что его лица не было видно. Но его широких плеч одежда не скрывала. Князь Лобковиц гадал, не перебежчик ли он из Гранбретани, жители которой всегда прятали свои лица.

Князь Ярослав, розовощекий круглолицый добродушный молодой человек, вел себя очень уверенно и неустанно восхвалял «лорда Элрика». Мы узнали, как они встретились и как добрались сюда, как хитроумен Элрик, как он поддержал революцию, как бежали Клостергейм и фон Минкт и как альбинос последовал за ними, решив, что если они желают мне зла, то обязательно приведут его ко мне.

Я почувствовала себя необычайно важной, когда князь Ярослав рассказал, как переживал за меня Элрик и как он приказал перевернуть весь город вверх дном в поисках меня. Мы спросили, не оставил ли нам Элрик послания, но, разумеется, никто не ожидал нашего прихода.

– Очевидно, – заметил князь, – ваш друг не предполагал, что вы последуете за ним. Он пожалеет, что не остался подольше, но прошел почти год, с тех пор как он уехал.

Князь попытался точно подсчитать, как давно Элрик оставил город.

– Он отважный и благородный человек, к тому же очень необычный. Чародейство меня раньше всегда коробило, потому что я связывал его с Гранбретанью.

Мне было интересно, что за заклинание использовал альбинос, что оно так встревожило князя Ярослава, но лорд-протектор Миренбурга больше не желал обсуждать эту тему.

Элрик не сообщил ему, куда поедет дальше, но, прощаясь с князем Ярославом, упомянул «лунные дороги». Все в нашем отряде понимали, что это значит.

– Он перешел в другой мир, решив обойти всю мультивселенную в поисках этой юной леди, – с сомнением пробормотала Уна. – Надеюсь, он проявил осторожность. Ему не хватает опыта для путешествий по дорогам в одиночку.

Просто прекрасно! Единственный человек, который мог вернуть меня домой, не только исчез, но и оказался в опасной ситуации. Я изо всех сил старалась не скиснуть, когда услышала эту новость. Мне льстило, что обо мне заботятся такие важные люди, но больше всего хотелось снова увидеться с мамой и папой, а затем побежать к реке, поплескаться там и поискать раков. В одиночку. И чтобы родители ждали меня дома. Увижу ли я их снова? «Даже не думай об этом!» – предупредил меня внутренний голос. Я знала, что это бессмысленно, но время от времени впадала в уныние.

– Завтра, – пообещал князь Вельденштайна, – мы сможем поговорить более непринужденно.

Князь извинился за официальность и краткость нашего разговора. Он обрадовался, узнав, что мы товарищи альбиноса.

– Этот человек останется в нашей истории как герой, который начал революцию против Темной Империи. Без него ничего этого не случилось бы, и мы не протрубили бы в трубу, которая привела к нам другого великого героя…

Я проследила за его взглядом и увидела, как монах в капюшоне чуть заметно покачал головой; князь Ярослав тут же сменил тему. Таинственный гость не хотел, чтобы мы узнали его. Я попыталась понять, почему он кажется мне таким знакомым. Вряд ли здесь замешан Клостергейм. Да и плечи у него узкие.

И тут меня осенило. Гейнор Проклятый?

Я снова встревожилась. Мне хотелось быть в курсе, если тут что-то происходит. Но я никому ничего не сказала. Я доверяла своим друзьям, но не знала здешних жителей. Решила рассказать об этом позже и выяснить, что думают остальные.

– Мне очень хочется узнать вашу историю, – проговорил лорд-протектор Миренбурга. – Не могу дождаться, когда вы расскажете, как подружились с альбиносом. Он так и остался для меня загадкой. Но без него… – тут он снова замолчал, словно сказал слишком много.

Затем Стредик с сожалением добавил, что сейчас они пытаются отразить новую атаку Гранбретани на Лион и ему нужно проверить план боев.

– Война развивается непредсказуемо. Гранбретань оказалась не готова, она даже не удосужилась продумать защиту против собственных боевых машин, поэтому восстание в одном городе привело к цепной реакции. Те, кто однажды пошел на компромисс с Темной Империей, как граф Брасс, поняли, что нельзя доверять их обещаниям. Почти все потеряли членов семьи из-за дикой жестокости этих помешанных на масках вояк. Они жаждут мести.

Еще немного церемоний в конце обеда, и я взглянула в конец стола и увидела, что человек в капюшоне уже ушел.

Мы вернулись в гостиницу, и Уна исчезла в городе. Она возвратилась чуть позже с дополнительными новостями об Элрике, которые добыла, поговорив с жителями Миренбурга.

– Мой отец точно был здесь, – сказала она. – Похоже, он подтолкнул их к началу революции почти случайно. Просто очень старался найти тебя, Унна. Все вспоминали, как он все время спрашивал о тебе.

– Твой отец?

– Разве я тебе не сказала? – спросила она.

Я просто не сложила все, что узнала. Конечно, я подозревала, что они с месье Зодиаком родственники, но не догадывалась, насколько близкие. Кажется, я начинала понимать, почему некоторые люди не выглядят такими старыми (или молодыми), какими должны бы. Каждый из нас мог встретиться со своими внуками, которые казались бы старше нас! Я окончательно запуталась. Например, если существует миллион возможных вариантов моего мира, то существует ведь и такое же количество вариантов меня, Уны, князя Лобковица, Клостергейма и, конечно же, Элрика? Неужели именно этим мы и отличаемся от всех других людей? Или наоборот – мы не существуем во всех «измерениях» и благодаря этому можем перемещаться между мирами, в отличие от других?

Я бы с удовольствием исследовала здешний Миренбург, который так сильно отличался от первого, но остальные решили, что мне слишком опасно выходить одной. Гостиница наша называлась «Монахиня и черепаха». Мне сказали, это место знаменито. Я была уверена: если в городе прячутся наши враги, то они наверняка уже знают, что мы прибыли. И не исключено, что они живут прямо в этой гостинице!

Даже когда мне рассказали старинную сказку о монахине и черепахе, я так и не поняла, почему гостиницу так назвали. Но здесь было довольно чисто и удобно, как в английских семейных отелях «ночлег и завтрак». Ели тут все, как правило, за одним большим столом. За ужином в столовой я изложила князю Лобковицу свою теорию о времени и мультивселенной.

– Это так, князь? – спросила я.

Он с серьезным видом кивнул.

– Я и сам думал об этом, мисс Унна. Возможно, мы каким-то образом разделены во времени и пространстве. Темная Империя Гранбретань, например, вероятно, существует в нашем далеком будущем. Мы могли случайно вмешаться в ход событий и даже изменить историю или сами измениться в результате этого. Мы знаем, что природа времени не так проста, как нас учили. Время нелинейно и нециклично. Некоторые считают, что оно – поле, на котором происходит случайная последовательность событий, таким образом и создаются ответвления, изменения направлений и новые измерения. Например, почему мультивселенная должна находиться в непрерывном движении? Что бы мы обрели, если бы Порядок и Хаос пришли в идеальное и постоянное Равновесие?

Он продолжил рассуждать и немного сбил меня с толку, но общий смысл я уловила.

Мне очень хотелось спать, но перед сном лорд Реньяр предложил прогуляться, и я согласилась. Его завораживало то, как дома и улицы Миренбурга похожи на его старый город. Но больше всего его внимание привлекали различия, и он постарался найти их. Здания здесь выглядели будто нелепые и очень грубые существа, лис вздохнул с облегчением, когда рядом с более современными зданиями мы обнаружили все еще стоящий старинный собор оранисеанок св. Марии и св. Марии. Мы пошли к нему по петляющим мощеным улочкам. У дверей древнего готического собора лорд Реньяр снял шляпу и склонил голову, словно хотел помолиться, я же в это время разглядывала город, раскинувшийся внизу, с его огромными заводскими трубами, похожими на толпящихся великанов с искаженными мукой лицами.

Миренбург явно находился в состоянии войны. На городских стенах стояли пушки и орнитоптеры. Они размещались на всех плоских крышах и на площадях. Жители рассказали нам, что Вельденштайн успешно дал отпор Темной Империи, что его армии сейчас в Иберии и Франконии пытаются отбросить врага за море.

Войска Империи приняли стратегическое решение – отступили к Серебряному мосту в тридцати милях от моря и сконцентрировались в крепости. Враг просто так не отдаст свою империю. До сих пор они не успели применить свои древние знания или прибегнуть к помощи чародеев-ученых.

Чаще всего упоминались два имени – Боус-Юнге и Тарагорм. Очевидно, они и были величайшими чародеями-учеными, которые изучали старинные знания и проводили новые исследования.

– Это мрачный мир, мадемуазель, – сказал лорд Реньяр. – Даже, кажется, мрачнее, чем мой.

– Вы считаете, что некоторые миры темнее других? – спросила я. – В смысле, не просто темнее, а… злее?

– Подозреваю, что так. Где зло дольше пускало корни, там и почва способствует его росту. Наверняка лишь первая вселенная, первый мир, где обитают инкарнации всех наших героев, был самым невинным. Но новые миры не появляются с нуля. Они развиваются из предыдущих. Поэтому, вероятно, в некоторых мирах зло становится привычным.