Текст книги "Элрик: Лунные дороги"

Автор книги: Майкл Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 65 страниц)

– Ты обещал, что мы приземлимся аккуратно, Сент-Одран.

Тот лишь махнул рукой и снял свою шапочку с перьями, и я увидела над его ярко-голубыми глазами копну рыжих волос. С широкой очаровательной улыбкой, в которой читался некоторый кураж, он подошел ко мне. Протянул изящную руку, отвесил низкий поклон и поцеловал кончики моих пальцев.

– Насколько понимаю, вы – юная графиня? Шевалье Сент-Одран к вашим услугам.

– Я не графиня, – пролепетала я. Все еще очарованная его другом-альбиносом, я никак не могла собраться. – Но рада с вами познакомиться. А вы случайно не ищете человека с немецкой фамилией? Еще один джентльмен искал его в поселке.

– Боюсь, мы все британцы, – ответил водитель, который вел себя столь же очаровательно и старомодно, как и остальные. – Даже мой друг, – он указал на альбиноса в вечернем костюме, – прожил здесь так долго, что мог бы претендовать на гражданство.

Он козырнул:

– Полковник Бастейбл, ГТА, к вашим услугам, мадам.

Он совершенно очаровал меня своими манерами и легким сходством со Стингом и Хью Грантом вместе взятыми.

– Должен заметить, нам удалось рассчитать время прибытия до секунды. А такое редко случается. Надеюсь, вы не против, если я кое о чем спрошу. Скажите, это Тауэр-хаус, резиденция графа и графини фон Бек?

– Моя фамилия Бек, – подтвердила я. – И я самая младшая в семье.

Я удивилась, что мистер или миссис Хоторнтуэйт до сих пор не появились разузнать, что происходит; но если они смотрели крикет, то могли и не слышать, как прибыли гости. Эти трое не вызвали у меня никаких подозрений, а альбиносу я сразу начала доверять, потому что раньше мне снился кто-то похожий, и я разговорилась с ними, ничего не опасаясь. Сказала, что граф и графиня фон Бек действительно обычно живут в доме через дорогу, но сейчас они уехали в Лондон. А мои родители, их сын и невестка, скоро вернутся из Ланкастера.

– Ах, – звонко вздохнул высокий альбинос. – Вот об этом-то мы не договорились! – Он осторожно положил на землю длинный футляр и пожал мне руку. Таких крепких и сильных пальцев я еще никогда не касалась. – Прошу прощения, мисс фон Бек. Я совсем позабыл о хороших манерах. Меня обычно называют месье Зодиак.

– Так звали фокусника, который когда-то выступал в «Палладиуме», – сказала я. – Вы очень на него похожи. – Как-то я видела программки – дедушка с бабушкой их хранили. – Вы случайно не его родственник?

– Я добился кое-какой известности в этом театре, – признал он. – Но не ожидал, что меня знает и молодое поколение! – Он улыбнулся светло и грустно, но как-то отстраненно. – Мы с вашим дедушкой встречались… лет шестьдесят тому назад.

Пока мы говорили, шевалье Сент-Одран попросил полковника Бастейбла помочь ему выпустить горячий воздух из аэростата.

– Меня привлекает все, что связано с прошлым театра, – сказала я. – Когда-нибудь я тоже стану актрисой. А с «Битлз» вы не выступали?

Он сожалел, что так и не познакомился с группой.

– Я лишь однажды был на той же сцене. В Престоне. Совсем давно. Вы позволите, я оставлю это под вашим попечением на несколько минут?..

Он положил гитарный футляр на землю, извинился и пошел помогать остальным.

Я смотрела, как втроем они выпускают воздух, сворачивают шелковый купол и укладывают его в корзину. Все трое, высокие, спортивные, явно были давними друзьями, между делом они перешучивались и смеялись. В них ощущалась какая-то целеустремленность, которая придавала спокойствие. Мне казалось, я и сама свечусь изнутри от радости. Скука больше не угрожала испортить мои каникулы.

Глава вторая

Что поделаешь, я должна была вести себя как гостеприимная хозяйка и пригласить незнакомцев на чашку чая. Миссис Хоторнтуэйт как раз вышла с кухни, когда мы с гостями добрались до прихожей. Она слегка оторопела, особенно когда высокий сообщил ей, что они знают фон Беков и прибыли сюда по договоренности.

– Удивлена, – немного чопорно произнесла она. – Обычно мистер и миссис Бек заранее предупреждают меня, что ожидают гостей.

Мои родители хоть и могли по немецкой традиции использовать титул, но предпочитали, чтобы остальные не знали, что они граф и графиня.

Но вскоре Сент-Одран очаровал миссис X. и заручился ее доверием, поведав о своем знакомстве с хозяевами дома, а когда его спутники принесли свои глубочайшие извинения и сказали, что отправятся в поселок, как того требуют приличия, и вернутся попозже, она настояла, чтобы они остались.

– Должен предупредить вас, миссис Хоторнтуэйт: к нам присоединятся еще четыре человека, – начал было полковник Бастейбл, рассыпаясь в благодарностях, – Это будет совершенно невозможно…

Но она уже взяла ситуацию в свои руки. Я никогда прежде не видела ее столь же приветливой с посторонними, как с этими хорошо одетыми мужчинами, наверняка раненными в боях; думаю, нам обеим интуиция подсказывала, что они герои, ветераны невообразимых войн.

– Тогда мне лучше достать старый чайный сервиз, – с удовлетворением произнесла она. – Раньше, во время соревнований Трех Вершин, мы принимали множество гостей, джентльмены.

Она раздумывала, не стоит ли позвонить моим родителям на мобильный. Отчего-то порой до Моркома дозвониться было труднее, чем до Лондона, несмотря на все обещания современных провайдеров. Я сказала, что сама попытаюсь связаться с ними, как только наши гости устроятся. Я усадила их в гостиной в удобные кожаные кресла, откуда они могли разглядывать картины и наслаждаться видом из окна. Просьбы их были просты и непритязательны, правда, полковник Бастейбл упомянул, что, если ему подадут дарджилинг или что-то вроде этого, будет совсем прекрасно, впрочем, ему все равно, если остальные предпочитают ассам. Я отправилась на кухню, чтобы посмотреть, есть ли у нас хоть какие-нибудь старые сорта чая. Сами-то мы пили дома простой йоркширский золотой. Его-то я и положила рядом с большим чайником, который разогревала миссис Хоторнтуэйт. Затем, чтобы подняться повыше, я пошла на башню через «потайную» дверь в ванной на втором этаже и снова попробовала позвонить родителям.

Свет в башне я не включала – хотела насладиться последними лучами солнца. Наступали сумерки, туман накрыл поселок тонким голубым одеялом. Желтый свет лился из окон, кроваво-красные лучи закатного солнца касались черепицы крыш. Инглетон никогда прежде не выглядел таким по-неземному прекрасным. По другую сторону от башни виднелись огни городков и селений отсюда и до залива Морком: окна домов, уличные фонари, витрины – все источало теплый и густой желтый свет на фоне глубокой сумеречной синевы. Я почти физически ощущала, как тьма ползет по шельфу и скалам из песчаника, возвещая жителям здешних мест: наступает вечер, и пора возвращаться домой.

Я набрала мамин номер. В телефоне затрещало, потом прозвучал гудок. Мне показалось, будто кто-то взял трубку. Надеясь, что она меня слышит, я сказала, что у нас гости, и назвала их имена.

Полковник Бастейбл настаивал, что им с товарищами не следует надоедать нам, и предложил всем вместе поужинать в ресторане «Ингленук» – или же, если удастся заказать столик, в «Хилл-инн». В «Хилл-инн» подавали на ужин свинину, пожалуй, лучшую в Йоркшире, и я, конечно же, обеими руками голосовала за него. Я всегда выбирала его и понимала, что, если все пойдет как надо, никто не станет возражать. Приезжие, особенно с юга, как правило, заказывали мясную нарезку и пиво «Тикстон Олд Пикулер». Полагаю, ими наша провинция и славилась. А вообще-то трудно представить себе нормальный мир, где нет хотя бы одной из этих двух вещей.

Не успела я открыть дверь, чтобы спуститься вниз, как увидела две фигуры на главной дороге, идущей в поселок, – там, где она поворачивает у высокой белой стены полицейского участка. Кажется, Сэнди, нашего полицейского, и правда не было на месте. Обычно в окне его комнатки в конце здания виднелся свет – он смотрел там телевизор, притворяясь, будто его вызвали на задание. На одном незнакомце я разглядела тяжелый плащ. Это был тот самый человек, которого я встретила сегодня. Второй, похожий на персонажа из моих прежних кошмаров, тоже меня сразу чем-то насторожил. На нем была такая же широкополая шляпа. «Не глупи», – сказала я себе. Скорее всего, два незнакомца встретились-таки в «Бридже», как я и предполагала. На всякий случай я отступила от окна, чтобы меня не заметили. Тени их не двигались, я смотрела в ночь и гадала, что они задумали.

Спустившись вниз, я ничего не сказала о незнакомцах. Надо признаться, мне нравилось играть роль хозяйки дома, особенно когда я предложила гостям эклсские слойки с изюмом и разлила чай, а взрослые мужчины со всей серьезностью принялись благодарить меня и говорить, что это лучший чай, который они пробовали за все время путешествия по дальним странам. Я спросила их, понравилось ли им путешествие.

Полковник Бастейбл ответил, что все они недавно прибыли из Шотландии, где жил Сент-Одран, а до этого он сам побывал по срочному делу в Солсбери. Они были удивлены, что их здесь не ждали, поскольку получили приглашение от графа и графини, то есть дедушки с бабушкой. Когда они взяли по второй слойке, что испекла миссис Хоторнтуэйт, в дверь постучали, и экономка пошла открывать. Из прихожей раздался мягкий мужской голос. Снова начались извинения. А затем трое гостей встали, чтобы пожать руки новоприбывшим.

Но это были не те, кто прятался в тени снаружи, а старые друзья, с которыми наши гости давно не виделись. Они старались не забывать обо мне во время беседы, но я, конечно же, мало что понимала в их разговорах. Новые гости выглядели столь же впечатляюще. Один, с серебристыми седыми волосами, примерно того же возраста, что мой дед, хотя и гораздо крепче него, был ниже ростом и плотнее остальных. Голубоглазый, с квадратным лицом, прекрасными манерами, самоиронией и легким акцентом, кажется, немецким, князь Лобковиц взял мою ладонь обеими огромными руками. Добрые глаза его светились умом, он отличался от других мужчин, привыкших действовать, и походил скорее на профессора. Его спутник говорил с более сильным акцентом, явно французским. Лейтенант Фроменталь оказался крупным смуглым мужчиной с мягкими манерами, большой головой и черными глазами под копной кудрявых светлых волос. Он утверждал, что является легионером, хотя был одет в джинсы, белую рубашку и просторную кожаную куртку, которую не пожелал снять. В его руках фарфоровая чашка с блюдцем превратились в игрушечные, словно из кукольного набора, что я все еще хранила в своей комнате. Да и князь Лобковиц рядом с ним смотрелся карликом.

Отчего-то все эти люди казались мне знакомыми. Даже их имена что-то напоминали. Все они вели себя как ровесники дедушки, хотя выглядели намного моложе, и я была уверена, что уже слышала их имена в разговорах взрослых. Разумеется, они приехали сюда навестить деда с бабушкой. У меня сложилось впечатление, что все они когда-то входили в «мозговой центр» Оксфорда или Кембриджа, а может, Вестминстера.

– Понять не могу, отчего мои предки назначили такую важную встречу, а сами смотались в Лондон, – сказала я. – Обычно они так не поступают. Гостей у них, как правило, не слишком много, и они за несколько недель до встречи начинают о ней говорить. И все же я точно знаю: они собирались вернуться как минимум через день.

– Вероятно, у них были причины позвать нас сюда раньше, – произнес князь Лобковиц. – Возможно, что-то необходимо защитить.

– Вы имеете в виду от тех людей, которых я заметила снаружи, когда поднялась на башню?

– Каких людей? Вы говорите о том немце? – полковник Бастейбл присел передо мной, когда я доедала последние крошки слойки.

– Ну да, того самого, да еще и с приятелем, которого я встретила у реки. Они шли по главной дороге из поселка. Видно, не привыкли по холмам ходить, вот и остановились отдышаться.

К моему удивлению, общее настроение мгновенно переменилось. Полковник Бастейбл сразу же вскочил, кто-то выключил свет. Месье Зодиак осторожно выглянул из окна, откуда, если прижаться головой к стене, можно было увидеть лишь кусочек дороги. Все выглядело как в кино, и я захихикала, но почти сразу же умолкла, заметив, насколько они посерьезнели.

– Что случилось? – спросила я. – Они плохие?

– Никогда не приглашайте их в дом, – серьезно проговорил Сент-Одран. – Они желают вам и вашей семье лишь плохого.

– Ба наверняка бы знала, что нужно делать. Может, нам надо как-то приготовиться?

– Именно, приготовиться, милая, – отозвался полковник Бастейбл. – Эти хищники вышли сегодня вечером на охоту, они жаждут крови. Но даже эта пара злодеев не забрела бы на нашу территорию, если бы не собиралась устроить какую-нибудь заварушку. Полагаю, они пока вынюхивают.

– Если только не обладают какой-то огромной силой и не уверены, что могут победить, – отозвался месье Зодиак. Он напрягся больше остальных. Постоянно смотрел на часы, которые носил на обеих руках.

– И если не захотят воспользоваться ею, потому что понимают: сейчас мы слабы как никогда, – пробормотал лейтенант Фроменталь.

– Вы хотите сказать, эта пара негодяев устроила нам ловушку? – князь Лобковиц склонил голову, заложив руки за спину, и начал расхаживать по залу. – Но как они разведали дороги?

– Мы слишком привыкли к заговорам, джентльмены. – Месье Зодиак успокоился и прислонился к фортепиано, раскурил сигарету и пренебрежительно махнул рукой. – Они здесь, чтобы шпионить за нами. Шли по нашим следам.

Он шагнул к стеклянным дверям и распахнул их. Комнату наполнил теплый воздух. То, что сделал месье Зодиак, каким-то образом развеяло тревогу его товарищей. С легким презрением альбинос стряхнул сигаретный пепел во тьму. Но мне показалось, что двигался он осторожно и быстро, готовый отразить любое нападение. Кажется, я услышала какое-то бормотание за высокой стеной сада.

– Они выследили нас, – сказал альбинос во тьму сладко пахнущего сада. Бормотание резко прекратилось, и месье Зодиак усмехнулся. – Если у них и есть силы, то они их берегут.

– Какие силы? Для чего берегут? – я не могла промолчать.

– Силы скинуть нас с блюдца этого мира! – Шевалье Сент-Одран хрипло расхохотался, когда полковник Бастейбл взглянул на него. – Ладно, полковник, пора бы ей тоже узнать, что это не обычные похитители детей. И пусть сейчас наша мощь невелика, но мы боремся с силами самого уничтожения.

– Дети не должны нести такое бремя, – пробормотал месье Зодиак, голос его неожиданно смягчился.

Сент-Одран согласился.

– Но мы с вами все знаем детей, которым пришлось его нести. Не так ли?

Я догадалась, что что-то пошло не так. Они переглядывались и говорили тише, когда не хотели, чтобы я слышала их слова. Сент-Одран быстро заговорил по-французски, и я едва улавливала смысл, но все-таки поняла, что ответил ему француз.

– Раз они выбрали свою землю, – сказал лейтенант Фроменталь, – значит, весьма уверены в себе.

– Несомненно. У нас есть все необходимое, чтобы сдержать их, – мрачновато отозвался князь Лобковиц. – Кроме того, им придется сделать еще очень многое, даже если они захватят эту землю и дадут ей имя. Там они нас уже опередили, уверяю вас.

– С этими людьми не стоит миндальничать, – сказал месье Зодиак. – Они звери. И разделаться с ними следует, как со зверями.

Эти слова отчего-то смутили полковника Бастейбла и остальных, словно безжалостные методы альбиноса могли приписать и им тоже.

– Но мы должны действовать со всеми предосторожностями. – Князь Лобковиц приоткрыл стеклянную дверь и выглянул в темноту, вдыхая ночной воздух, напоенный ароматами левкоев и жасмина. – Сейчас там никого нет.

Этого хватило, чтобы все ободрились и разом расслабились. Я всегда завидовала людям, которые могли так глубоко доверять друг другу.

В комнату вошла миссис Хоторнтуэйт. Она явно считала простыни, полотенца и прочие постельные принадлежности.

– Уверена, вы без проблем сможете остановиться у нас на несколько дней, джентльмены. Здесь как-то гостили исследователи пещер, и альпинисты, и даже рок-группа. Разумеется, мне нужно подождать и спросить разрешения родителей Унны. Но они наверняка скоро вернутся. Всего лишь купят свежей рыбы в Моркоме. А затем сразу же поедут домой. Они бы обязательно позвонили, если бы их планы поменялись.

– Милая леди, это совершенно невозможно, – покачал головой шевалье Сент-Одран. – Насколько я знаю, в Инглетоне ведь не одна гостиница.

– Не одна, – подтвердила я.

Миссис Хоторнтуэйт бросила на меня неодобрительный взгляд. И я вдруг поняла, что ей и правда хотелось остаться в их компании, и не ради одного только развлечения. Что-то ее тревожило, хотя она и старалась не подавать вида.

– Вообще-то их довольно много, – глупо добавила я, хотя уже поняла, что наделала.

– Да, джентльмены, – с принужденной бодростью подхватила домоправительница. – Инглетон – известное туристическое место, по крайней мере, раньше таким было. Так что, возможно, вы просто не сможете найти достаточно комнат в одной гостинице. А вы, я полагаю, желали бы поселиться вместе.

– У нас есть мой «бентли», – заметил полковник Бастейбл. – Мы можем запросто поехать в Сеттл или городок побольше. Однако не позволите ли вы нам позвонить графу и графине фон Бек и сообщить им, что мы здесь?

Я даже не подумала о том, чтобы позвонить в лондонскую квартиру деда и ба! Наверняка они уже добрались. Если бы мой компьютер работал, я могла бы отправить им сообщение еще несколько часов назад. Я провела полковника Бастейбла в прихожую, где на покрытом старой зеленой бархатной скатертью столике стоял телефон. Рядом располагались два «табурета» – пара чурбаков от спиленного ствола. Полковник попытался присесть на один, но затем решил звонить стоя. Я чувствовала себя идиоткой, что не подумала об этом раньше, и назвала лондонский номер.

– Я с радостью оплачу междугородний звонок, – сказал он, пока набирал.

Бастейбл меня просто завораживал; он будто вышел из старого фильма, которые я так любила смотреть на канале «Тёрнер». Он даже слегка походил на Рональда Колмана. И уж точно говорил, как он! Было в нем некое достоинство начала двадцатого века, то, как он разговаривал и двигался, напомнило мне о Киплинге, фильме «Тонкая красная линия» и солдатах, готовых умереть за Империю. Только вот в глазах его светилось знание и даже печаль, словно его опыт, мудрость и понимание самого себя были уникальными.

Самым веселым из гостей оказался Сент-Одран, а самым печальным – месье Зодиак. В князе Лобковице ощущалась серьезность, но при этом он был вполне обычным, как и лейтенант Фроменталь, который явно чувствовал себя здесь несколько неловко – с большей радостью он оказался бы сейчас в крепости, защищая ее от набегов туарегов, боровшихся за независимость. При всех своих отличиях они все были славными и весьма основательными, но, несмотря на мои расспросы, не желали вдаваться в детали и рассказывать, почему прибыли сюда. Я не знала французский настолько хорошо, чтобы понять что-то существенное из их разговоров.

Полковник Бастейбл все-таки смог дозвониться до Лондона, но ему удалось только оставить сообщение на невероятном старомодном автоответчике деда. Он держал эту машину хотя бы за то, что она оказалась такой крепкой, что смогла пережить двадцать шесть новых моделей.

Спустя некоторое время, совершив еще несколько телефонных звонков и посовещавшись, наши гости наконец приняли решение. Чтобы подстраховаться, я все-таки позвонила в «Хилл» и предупредила, что мы придем на ужин.

Гости поблагодарили нас за радушие и сообщили, что господа Лобковиц и Фроменталь остановятся в «Бридже», где нашли свободный номер. Сент-Одран – в гостинице Окройда в поселке. Бастейбл отправится в небольшой отель в Сеттле, милях в десяти от Инглетона. Я, конечно же, расстроилась, что они уедут, хотя Сент-Одран попросил разрешения оставить свой аэростат в нашей конюшне, которая давно не использовалась по назначению. Я спросила его, не собираются ли они поискать в «Бридже» тех мужчин, и они снова встрепенулись.

– Нет, но мы присмотрим за ними, пока будем там. Если вы не возражаете, месье Зодиак займет комнату для гостей. Мы решили, что одному из нас все-таки стоит остаться здесь. – Он помолчал и добавил: – Разумеется, если ваши родители согласятся.

– Конечно. А кто вообще эти люди, полковник Бастейбл?

– Два негодяя, моя милая юная леди, как я уже и говорил. Так что не советую приглашать их в дом. И держитесь от них подальше, если пойдете гулять, – подчеркнул Бастейбл, со значением посмотрев на Сент-Одрана.

– Что ж, сегодня переночуем в гостинице, думаю, у нас, без сомнения, будет возможность приглядеться к ним повнимательнее.

Князь Лобковиц переглянулся с лейтенантом Фроменталем:

– Но вы должны быть готовы к любым фокусам, мадемуазель. Того человека, которого вы встретили на дороге, иногда называют Паулем фон Минктом, а иногда князем Гейнором. Тот, кого он искал и нашел, – герр Клостергейм. Полнейший подлец. Эти двое отвергают и Бога, и Сатану и замышляют конец света – хотят уничтожить все миры во вселенной.

– Но зачем им это? – удивилась я.

– Они ненавидят наш образ жизни, – ответил полковник Бастейбл безо всякой иронии.

Немного поколебавшись, Сент-Одран и остальные закивали.

– Возможно, они вообще ненавидят любые проявления жизни, – заметил князь Лобковиц.

Гости снова заговорили между собой, и я не уловила большей части их беседы.

Мы с миссис Хоторнтуэйт очень расстроились, что все они не остались у нас. Кажется, экономка решила, что нас бросили – и это после стольких-то разговоров об опасности! Но я быстро поняла, что они не бросили нас, как это могло показаться на первый взгляд. Они, что называется, сменили диспозицию. Я сообразила, что полковник Бастейбл не собирается ехать в Сеттл, а если и поедет, то не будет искать там гостиницу, чтобы как следует выспаться. Нас охраняли со всех сторон, окружили защитной сетью. Поставили щит против тех, кто желал нам зла. Обо всех этих скучных вещах все время говорила мама. И я думала, что ничего не воспринимаю, но теперь сама удивлялась, насколько быстро я все поняла. Чувствовала опасность нутром. Она мне снилась и раньше. Я понимала, как важно выстроить оборону, чем мы сейчас и занимались. Перед нами стояла угроза сверхъестественной атаки. И ее нельзя было отвратить методами миссис Хоторнтуэйт, сунув веточку сирени в вазу у порога или подняв упавшую вилку правильной рукой, чтобы тебе сопутствовала удача.

Мне снова вспомнились прежние кошмары. Тогда эта сила атаковала меня почти играючи. Но теперь я узнала ее только потому, что видела и худшую сторону. Я понимала, что лишь в компании месье Зодиака мне не будет угрожать опасность.

Нам приказали в случае тревоги тут же позвонить в гостиницу и связаться с остальными, но я знала: мы в хороших руках.

Месье Зодиак откровенно радовался, что я ему доверилась. Я ощущала странную связь с этим человеком с полными боли красными глазами.

Князь Лобковиц дружески похлопал меня по плечу:

– Нам пора, но мы вернемся вовремя, чтобы встретиться с мистером и миссис Бек. Обещайте мне, что не позволите этим негодяям ни на что вас уговорить, в каких бы бедах они вас ни обвиняли.

– Обещаю.

Его забота и старомодная манера речи тронули меня.

– Мы не позволим им переступить порог нашего дома, какие бы аргументы они ни приводили и какие бы сладкие приманки ни сулили. – Миссис Хоторнтуэйт указала на своего мужа – он кивал, стоя у нее за спиной. – Мы здесь привыкли к ведьмам и их проделкам, джентльмены.

Это было что-то новенькое, но в то же время успокаивало. Миссис Хоторнтуэйт явно имела в виду не мерзко хихикающих старух в островерхих шляпах и верхом на метлах. Она говорила о вторжении чистейшего зла, вторжении, которое, словно туман, клубится в оврагах и по берегам рек и расползается по улицам и домам деревни. Бороться с ним предстояло ничего не подозревающим простым людям, таким как полковник Бастейбл, – честным, добропорядочным обитателям здешних долин.

В Инглетоне я ощущала себя в полной безопасности; возможно, наши враги не зря решили напасть именно здесь? Даже во время взрывов в подземных пещерах мне всегда было спокойно в Тауэр-хаусе. Призраков, которых я боялась, тут не водилось.

Мы с месье Зодиаком посмотрели новости. Мне не терпелось, чтобы родители и Альф с Герти поскорее вернулись домой и наш гость сообщил им о том, что случилось. Возможно, мне не позволят остаться в гостиной, но акустика в доме такая хорошая, что я без труда смогу услышать самое важное из разговора, даже если придется прятаться в коридоре, ведущем в мою комнату.

Но когда родители вернулись, месье Зодиак рассказал им очень мало. Они, по всей видимости, уже знали его, потому что приветствовали с большой теплотой. Папа, почти такой же худощавый и жилистый, как и наш гость, взял меня на руки и обнял, словно меня и в самом деле спасли от какой-то опасности, а мама разрешила лечь попозже и поужинать со всеми в «Хилл-инн». Я немного чувствовала себя виноватой за то, что заказала стол для гостей, хотя мама пока этого не знала. Она собиралась запечь рыбу, но, похоже, искренне обрадовалась месье Зодиаку и тому, что его друзья поужинают вместе с нами. Я ею очень гордилась. Она держалась величественно и любезно, как настоящая королева.

Вскоре из «Бриджа» пришли Лобковиц и Фроменталь, и мы сели дожидаться Сент-Одрана и полковника Бастейбла. Незнакомцев в гостинице они так и не встретили. Мама с папой предложили гостям выпить и закусить перед ужином. Я помогала маме на кухне, а Альфи с Герти пытались уговорить месье Зодиака открыть футляр и показать им гитару. Он отшутился, что не захватил с собой усилитель, и отказался воспользоваться тем, который предложил ему Альфи.

– Боюсь, мой инструмент для него слишком мощный, мистер Бек.

– Альфред. – Мама ненадолго оторвалась от чугунной плиты. – Иди-ка лучше помоги мне наколоть орехов. Герти с папой могут развлечь наших гостей.

Альфи неохотно отправился на кухню, недовольно склонив белокурую голову, его щеки раскраснелись больше обычного. Мама поставила его в неловкое положение перед гостем. Я попыталась его подбодрить, но он забрал орехи и начал пересыпать их в миску; я знала, что его плохое настроение продлится недолго. Опять включили телевизор. Папа с месье Зодиаком живо интересовались новостями.

– Он напоминает мне братьев Винтер, – сказала мама. – Знаешь, кто это?

– Какие-то ваши с папой любимые давнишние поп-звезды? – спросила я.

– Я очень их любила, когда училась в колледже. – Она пригладила кудрявые темные волосы.

– Чертов страшный ритм-н-блюз, – сердито бросил Альф.

– Не говори таких слов, Альфи, – мягко сказала мама. – Ты разобрался с орехами?

– А мне нравится блюз, – отозвалась я. – Они играли, как «Воющие волки»?

– Вроде того, – мама усмехнулась и подмигнула мне.

Мы обе понимали, что Альфи пожалеет о том, что огрызнулся; так и случилось минут через пять, когда вошла Герти. Она была почти такой же высокой и стройной, как мама. Я считала ее самой красивой девочкой в мире, красивее все певиц и актрис, которых когда-либо видела. У нее были такие же кудри, как у мамы, только рыжие, большие карие глаза, полные губы и белая кожа, как у Альфи. Она сказала, что на Ближнем Востоке произошла серия землетрясений и еще одно на западном побережье Америки.

– Худшее за последнее время. Кажется, именно об этом хотел узнать мистер 3. Он даже подумал, что, вполне вероятно, мы и здесь можем ощутить толчки. Помните, как в прошлый раз?

Я отнесла месье Зодиаку газировку. Остальные пили вино и виски.

Месье Зодиак обсуждал с папой новости.

– Так вы с друзьями именно поэтому сюда приехали? – спросил папа.

– Это немного связано с нашей экспедицией, сэр, вы верно подметили.

– А что насчет тех двоих в «Бридже»? Если они, конечно, еще там.

– Неприятная парочка, сэр. Они желают зла вашей семье. Но, если нам повезет, они уберутся отсюда через несколько дней. Нужно лишь дождаться возвращения графа с графиней. Мы поговорили с ними по телефону, они прибывают завтра утром первым поездом и выразили надежду, что вы сможете встретить их на вокзале в Ланкастере.

– Разумеется. Полагаю, нам стоит подумать о том, чтобы лечь пораньше.

– Как только все соберутся, отправимся в «Хилл». Ваша дочь оказала нам услугу, забронировав стол.

До сих пор никто не знал, что я сделала заказ.

– Как предусмотрительно… – улыбнулся папа.

Я держала пальцы крестиком, чтобы все пришли точно к ужину. И проблем не возникло. Все собрались вовремя, большинство отправилось на «бентли» с полковником Бастейблом, остальные же поехали на старом «лексусе». В «Хилл» все прошло здорово. Родители не знали о приключениях ба и деда всего, но знали достаточно, чтобы понять: для нас большая честь принимать таких гостей. Месье Зодиак сказал, что не голоден, и мне достались почти все его бутерброды!

Вскоре мы вернулись домой и попрощались с нашими друзьями. Месье Зодиак остался у нас, другие отправились каждый к себе. И мне опять почудилось, что нас охраняют. Я снова чувствовала себя в полной безопасности.

Я выпила чашку какао перед камином в компании симпатичного альбиноса. Остальные в беседах с месье Зодиаком отчего-то осторожничали, словно он имел взрывной характер, но мы с ним отлично поладили. Почему-то мне было его немного жаль. Печаль придавливала его, словно «стальной лист на плечах, который не мог разрубить даже клинок остроумия», как писал поэт Уэлдрейк.

Перед тем как я отправилась спать, альбинос потрепал меня по плечу, смерив задумчивым взглядом красных глаз. Затем попытался улыбнуться. По-доброму. В глазах его светилась почти отцовская любовь. Меня это удивило, но я тоже улыбнулась в ответ.

– Будьте осторожны, маленькая мадемуазель, – сказал он.

В ту ночь я просыпалась несколько раз – мне снились плохие сны. Нельзя назвать их кошмарами – я пробуждалась до того, как случится что-то страшное, но они оставляли неприятные ощущения, так что, когда папа встал (очень рано, хотя поезд должен был прибыть лишь через несколько часов), я тоже поднялась. Он собирался отправиться на прогулку, и я упросила его взять меня с собой. Думаю, мне удалось его убедить, потому что он еще не до конца проснулся, иначе он бы вспомнил предостережения наших друзей. Но я так привыкла доверять свою безопасность тем рамкам, которые устанавливали для меня взрослые, что, когда папа взял меня с собой, решила, что все в порядке.

Начиналось очередное прекрасное летнее утро. Мы поднялись по склонам и террасам над домом и оглянулись. Тауэр-хаус сверкал гранитными стенами и стеклами окон и казался волшебным, словно холмы вокруг него отодвинулись к далекому блестящему морю. Долины Западного Йоркшира предстали перед нами во всей красе.