Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 53 страниц)

– Отставить приказы! – бодро сказала Май и ткнула в сторону начальника указательным пальцем. – Я пошла работать! Буду спать столько, сколько смогу! Запомню всё до последней мелочи и расскажу, а потом ты сделаешь то, что должен делать любой уважающий свой коллектив начальник!

– И что же это? – потёр тот свой лоб от обилия мыслей и наступившей за ними пустоты. Думать, как Май – вот испытание для него.

– Ты отвезёшь всех на отдых, будешь улыбаться и благодать за проделанную работу! – дала наставление она. – Вот так себя должен вести разумный начальник.

– Значит, я неразумный, – ответил он на такую идею безразличием. – Не споткнись там где-нибудь, в твоей голове и без того не так много здоровых идей, – отмахнулся он, приступая к сбору оборудования.

Ах ты, эгоистичное создание, ну подожди у меня! Я ещё покажу тебе… – пригрозила Танияма про себя и со злости стукнула раздвижными дверьми.

– Полна жизни, как и всегда… – вздохнул Казуя совсем тихо, радуясь и печалясь о случившемся.

– Я столкнулся с Май в коридоре, – нарушил Хосё размышления Сибуи. – Почему она поковыляла одна?

– Май пошла работать, – ответил строго тот. – Вы всё принесли?

– Да, – сказал Монах, – Лин паркует фургон, а Матсузаки сказала, что последит за Нао какое-то время, а потом пойдёт к Май.

– Хорошо. Позвони Джону и попроси его приехать. А я постараюсь дозвониться до Хары. Сейчас август, думаю, ей будет непросто выбраться хотя бы на день, но попытаться всё же стоит. Оборудования мало, поэтому помощь медиума пригодится.

– Мало… Да у тебя его целый фургон! – напомнил Такигава.

– И два здания с неизвестной мне историей, площадью и местностью, – выдал Сибуя. – А ещё сад и прилегающие к нему территории. Нужно разумно подходить к расследованию дела. Я не думаю, что ты не знаешь разницы между Дзасики-боко и Тёпирако. Было бы глупо предполагать, что монах не видит разницы между юрей и ёкаем. Вся проблема в том, что ты поверил местным россказням, вместо того, чтобы приступить к изучению основы. Как видишь, это привело к тому, что Май оказалась в опасности. Я не могу постоянно присматривать за ней, как не можешь и ты, поэтому целостность знаний – это гарантия безопасности любого охотника на привидений.

– Я что-то не пойму, ты сейчас нападаешь на меня из-за Май или из-за того, что, по-твоему, я проявил непрофессионализм? – сделался Хосё чуточку строгим, ведь Нару задел за живое, впрочем, именно этим он прославился среди постоянных и приходящих сотрудников SPR.

– Я не собираюсь оправдываться перед тобой, я констатирую факт. Вы с Матсузаки взрослые люди, если я попросил присмотреть за Май, то за ней нужно было присмотреть, а не втягивать в дело, где погибают люди, – разошёлся он ни с того ни с сего. – Вы! – направил он свой гневный взор на Мичи. Она пришла подать чай и убрать воду, как из-за тона Сибуи едва не выронила из рук деревянный таз. – У вас есть план этого и другого здания?

– Разумеется, господин, – поклонилась Мичи.

– Мне нужны они и чем раньше, тем лучше. Если есть на сад, то несите и их. Семейное древо владельцев рёкана. Оно должно быть. И проводите моего ассистента в комнату погибшей девушки. Я хочу там установить оборудование.

– Я принесу все имеющиеся в моём распоряжении документы, но в комнату госпожи Мори, вы сможете попасть, лишь поговорив с Мари-сан. Здание на другом конце сада – это её владения. Она распоряжается комнатами и всем, что там находится.

– Я вас понял, – спокойно сказал Сибуя. – Спасибо и если не затруднит, то попросите вашу госпожу подойти ко мне. У меня есть вопросы касающиеся и её.

– Хорошо, господин. Я ей передам, – сказала она в поклоне и, забрав таз, ушла.

– Фургон припаркован, – сообщил Лин, вернувшись как раз вовремя. – Где устанавливать оборудование?

– Сейсмограф установи перед зданием на другом конце сада. Всё оборудование так же несите туда, – приказал Нару.

– Ты издеваешься? – возмутился Монах. – Это нужно через весь сад топать! Ты не мог раньше-то сказать?!

– Раньше я не знал некоторых фактов, а теперь у меня есть зацепка для основы. Не трать время понапрасну. Скоро ночь и к этому времени лучше бы подготовиться…

II

Хаяси-рёкан, восемь часов вечера

– Нару, мы всё сделали. Камеры установлены. Лин заканчивает настраивать сейсмограф, – сказал Такигава, когда вернулся в гостиную, где восседал Сибуя. Он превратил традиционную комнату в настоящую базу. Здесь появился стенд с заметками, остатки пока незадействованного оборудования и его одинокий ноутбук.

– Хорошо, – ответил он, продолжая что-то печатать.

На улице уже смеркалось. Казуя получил разрешение на вход в подозрительное строение, но отдалённость гостиницы не оставила другого выбора, как установить камеры и оставить всё до утра. Можно было бы подогнать фургон и устроить штаб в нём, но в отличие от рёкана к тому зданию дороги не было. Дорога заканчивалась у восточного входа, а к западному вела лишь узкая тропа через лес. Поскольку Нару не мог позволить кому-либо остаться на ночь в месте, где не были проведены первоначальные исследования, то было решено дождаться записей с инфракрасных и термочувствительных камер.

– Знаешь, я бы хотел с тобой поговорить, – признался Монах, усаживаясь за тот самый красно-коричневый стол, где ещё утром сидели «побитые» случившимся Май и Нао. Сейчас тут трудился Сибуя и говорить по душам, как планировал Хосё и, что называется, без свидетелей, он совершенно не желал.

– Я сейчас занят, – строго ответил он, да ещё так же не глядя.

– Да ты у нас всегда занят, – посмеялся Такигава, вытянув под столом ноги. – Но на этот раз я настаиваю на разговоре, – сказал он не теплее, чем Нару, и Сибуя оторвал взгляд от монитора. Монах действительно подозрительно похолодел. Такая реакция казалась непривычной, странной и в какой-то степени опасной.

Сибуя молча смотрел в глаза представителя буддийского учения и, оставаясь хладнокровным, ждал, чего там такого важного пришло на ум Такигавы. Но стоило тому открыть рот, как пришёл Лин, и всё внимание Нару досталось ассистенту.

– Ты закончил? – Казуя спокойно спросил о проделанной работе, оставив Хосё без шансов на какой-либо разговор.

– Да. Оборудование установлено, – ответил ровно Кодзё.

– Тогда на сегодня это всё, – сказал вдруг он и закрыл свой ноутбук. – Проверим Май и можно отдыхать. Завтра встречаемся здесь после завтрака. Полагаю, что к этому времени у нас появится достаточно данных для исследования. Лин, мы начинаем в шесть. Я хочу получить все видеозаписи к этому времени. Нужно тщательно просмотреть все их до обеда. Хара приедет завтра к трём часам. К вечеру ей уже нужно вернуться в Токио. У неё съёмки, поэтому мы должны обеспечить её безопасность. Мари утверждает, что серьёзных инцидентов в том здании никогда не было, но Май убеждена, что здесь есть злые духи. Придётся проверить слова каждой. Особое внимание обрати на показания сейсмографа. Здесь нет значительных посторонних шумов, поэтому я хочу видеть каждое колебание волн. Принесёшь полную сейсмограмму. У нас очень мало времени. Это здание пустует только три дня. Сегодняшний день мы уже упустили, остаётся два дня и три ночи. Если нам повезёт, то мы увидим лицо нашего врага и проведём изгнание, пока длится праздник Обон.

– А ты подумал, что будет, если мы не успеем? – спросил его Хосё. – Призраки очень часто не проявляют активности. Я доверяю интуиции Май, но всё же… Если мы не узнаем кто поселился в том доме и чего хочет, то изгнание станет невозможным.

– Я планирую разобраться со всем в среду ночью. Какими бы ни были духи, они когда-то были людьми, а потребности людей ограничены. Но пока есть хотя бы одна вероятность того, что дело Хэруми Мори и Май Таниямы никак не связаны между собой, мы обязаны всё проверить. Пока нет общей связи. Кроме того, что они обе девушки в возрасте восемнадцати лет, но данный признак едва ли можно назвать системным. В школе обучается ещё одиннадцать девушек примерного одного возраста, и инцидентов не было. Мелкие случаи с пропавшими вещами и шалостями – это проделки вашего ложного Дзасики-боко. Пока нам нужно понять: поступок Хэруми – это типичный случай подросткового суицида или тут имеет дело нечто паранормальное; встреча Май с призраком – это совпадение или система. Чтобы это сделать мы зафиксируем показания всех сотрудников и владельцев рёкана. Возможно, из истории этого места уже всё встанет на свои места. Поэтому ночь среды – это крайний срок. Пока эта версия основная. Я попрошу ничего не говорить Май. Она должна верить в свои силы, ведь если всплывут новые данные и окажется, что случаи друг с другом связаны, то, по меньшей мере, в опасности окажутся многие, включая и Май.

– Так-то здравый смысл есть… – забыл Хосё о своих разговорах с глазу на глаз, погружаясь с головой в работу. – Когда в домах есть злые духи, то хозяева не прикрывают их. Будем надеяться, что всё именно так, ведь опасность может поджидать и Май. Хэруми пыталась покончить с собой, но не смогла, но со второго раза всё вышло. Думаю, что стоит им с Аяко пожить в одной комнате.

– Да… – согласился Нару. – Здесь я согласен с тобой. Передай ей мою просьбу, – сказал он, уходя вместе с Лином. – До завтра, Такигава…

III

Ночь прошла тихо. Май оставили в кабинете Нао под присмотром Аяко, как и обещал хозяин, он поставил ей капельницы, обработал раны, а потом вновь ушёл к себе. Не удивительно, что он был подавлен, однако Май было ещё хуже. На этом самом месте она познакомилась с Хэруми, а теперь сама лежала на этой же кровати с перевязанной шеей.

Ночи ещё были тёплыми, но уже такими тёмными, что Май даже боялась открыть глаза. Тихое дыхание Аяко на соседней кровати – единственное утешение в этих пустых стенах. Нао дал успокоительное, поэтому ощущения притупились, но под утро становилось как-то мерзко – совестливо и одиноко.

Май посмотрела на белую занавеску по левую сторону от себя, развернула голову к окну – справа стояла подставка для капельницы, а с неё ещё свисала эта мерзкая трубка. Аяко перевязала руку, как только лекарство прокапало, но из-за этого атрибута Май чувствовала себя такой больной и бесполезной, что хотелось спрятаться. В итоге она так и закуталась с головой под простынёй.

Нару меня убьёт! – кусала она косточку на указательном пальце. – За всю ночь не одного сна. Почувствуешь тут бесполезность… Интересно, это всё из-за тех канзи Лина или я накручиваю себя? – думала она, не заметив даже того, что в кабинет кто-то вошёл. – Мне кажется, что на меня кто-то смотрит… – ощутила она чей-то взгляд на себе и застыла. По вполне понятным причинам вдруг стало страшно. Май даже свою шею от ужаса обхватила. Эти сильные руки, которые душили её – они навсегда останутся в её памяти, но ранний гость не стал трогать её тело, он всего лишь расправил простыню, и Танияма увидела строгую фигуру своего босса. Нару склонялся над ней какое-то время, а потом спокойно присел на стул.

– Спи, – сказал он, – ещё только пять утра…

Он мне снится или это настоящий Нару? – смотрела Май не отрываясь. – С чего бы настоящему приходить? Но тот, которого я вижу в своих снах другой… Глаза… Эти глаза полны грусти. Я не понимаю его…

Сибуя на какое-то время отвлёкся, он смотрел на кровать, где спала Аяко, проверяя, не разбудил ли он её своим внезапным появлением в такой час.

– Успокойся и спи! – приказал он, оглянувшись на Май, закрыв ей глаза ладонью.

– Мне немного одиноко, посидишь со мной, пока не засну? – спросила она, схватившись за пальцы Сибуи. Рука юноши была тёплой, будь она холоднее на несколько градусов, то у Май бы сердце остановилось. Эти ужасные руки представлялись каждый раз, когда в комнате становилось темнее, чем должно быть в наполненном людьми доме.

– Считай овец, – сказал тот, но руки не убрал.

Это точно Нару! – улыбнулась Май. – Спасибо тебе… – подумала она, отдаваясь навалившейся усталости. А вместе с тем, в комнату просочился свет. В коридоре стоял Лин, он ждал Нару, но тот лишь покачал головой. Он приходил не просто так, но, видимо, из-за того, что Май проснулась, передумал.

– Пойдём, – вышел Сибуя из кабинета и тихо, подобно кошке, пошёл на улицу.

– Проснулась? – спросил Лин.

– Да. Придётся обойтись без этого. Из вещей ничего нет. Юкату забрали, мне не увидеть того, что с ней произошло без них, а через неё не получится. Она слишком напугана, если сорвётся, то останемся без связи с местными духами. На Хару не стоит рассчитывать. В августе у неё много работы. А я не хочу превращать это дело в телевизионное шоу.

– Неудачное время, – сказал Лин. – Весь август эфир будут забивать разными шоу о паранормальном. Что за странная любовь…

– Нам до этого не должно быть дела, – ответил Нару. – Но без медиума будет не просто…

IV

14 августа. Понедельник – день второй. Одиннадцать часов утра. Хаяси-рёкан.

– Мне кажется, или на этот раз мы совсем не спешим, – сказала Матсузаки, когда они собрались в гостиной, где Нару и Лин уже давно трудились.

– Скорее мы работаем в режиме нон-стоп, – поправил её Хосё. – Что показали видеокамеры? – спросил он, ведь Казуя и внимания на них не обращал. – Смотрю, служащих ты уже опросил… – порылся Монах на столе, находя небольшую стопку бумаг. – Есть результаты?

– Кое-что не сходится, – заговорил Нару. – Я бы поговорил об этом с кем-нибудь из владельцев.

– Ты с этим опоздал, – грубо сказала Аяко. – Нао сказал, что сразу после завтрака они поедут на озеро Аси-ноко пускать фонарики. Обон идёт уже второй день. Усопшие требуют уважения…

– Фонарики утром… – подумал Хосё вслух. – Это место начинает казать всё более странным.

– После этих инцидентов вполне понятно, что они хотят избежать оума-га доки*, – сказала Аяко.

– Оума-га доки?.. – повторила Май и посмотрела на Монаха и Нару автоматически.

– Время встречи с демоном, – перевёл Хосё. – Призраки наиболее активны в сумерки, поэтому время после заката принято называть оума-га доки.

– Ты же любительница страшных историй, – заговорил Сибуя язвительно. – Неужели не слышала этого названия?

Ну знаешь ли… Одно дело истории рассказывать, а другое, быть их реальным участником… – посмотрела Май в сторону выхода, строя на иронию всезнающего босса рожицу.

– Лин! – забыл вдруг он про недалёкость своей сотрудницы, заметив на просматриваемой видеозаписи нечто странное. – Ты утром забирал видеозаписи. Меня интересует эта кошка… – сказал он, не переставая смотреть на экран своего монитора.

– Кошка? – услышала Май и, прихрамывая на правую ногу, приблизилась к своему боссу, усевшись рядом с ним на красную подушку дзабутон*. – Это Кокоро! – ткнула она пальцем в монитор. – Нао сказал, что эта кошка уже давно живёт в их доме. Она меня спасла, и думаю, что делала это не раз.

– Спасла… – обратил Нару внимание, и Танияма поняла, что вспомнить случай в лесу придётся.

– Да, – сказала она тише и схватилась за перевязанную бинтами шею. – Скорее всего, я бы не вернулась к вам, если бы не Кокоро… После первой встречи с призраком, я побежала… Было темно… Я ударилась и потеряла сознание, а когда очнулась, то день уже подходил к концу. А под утро я нашла какие-то развалины и спряталась там за инби. Я думала, что призрак не тронет меня за этой стеной, но ошиблась… Когда она стала меня душить, я попыталась применить заклинание, которое дал мне Монах. Но от звуков мантр она мне чуть шею не сломала, думаю, её это очень разозлило, поэтому продолжить я не смогла. А потом из травы выпрыгнула эта кошка… Что там произошло и как она прогнала её… Для меня это секрет, но я жива благодаря ей, ведь как ни странно, но она и дорогу мне показала…

– Ты видела лицо призрака? – спросил Хосё, не скрывая напряжённого вида.

– Нет… – покачала Май головой. – В первый раз она была слишком далеко, а во второй она не показалась полностью, только руки…

– Как ты вообще додумалась, что нужно спрятаться за инби? – удивилась Матсузаки.

Если я скажу, что видела во сне Нару, то буду выглядеть очень глупо… – замялась Май.

– Нет, – посмотрел вдруг Нару строго, – вопрос в другом, почему ты не спряталась хотя бы в метре от неё? Это же отражающая стена. Призрак бы не заметил тебя, если бы не твой прямой контакт с инби. Впрочем, ты легко отделалась.

Да, я дилетант, так и скажи, раз сильно хочется! Мог бы по-человечески объяснить! Хотя чего я хочу… Это же Нару…

– Лин, звук! – вновь позабыл он про Май, желая услышать запись со звукозаписывающих устройств.

– Что она делает? – подошёл Хосё, поражаясь действиям кошки. Чёрно-белое короткошёрстное существо шипело и на выпущенных когтях танцевало свой боевой танец. Камера отображала лишь пустой зал, где кроме одного стола и золотой подушки дзабутон ничего и никого не было.

– Такое чувство, будто она на охоте, – подошла и Матсузаки, и за Нару образовался целый «балкон» зрителей.

– Лин, что показала термочувствительная камера? – спросил Нару, не теряя бдительности.

– Температура в комнате дзёдан-но-ма* опускается до минус двух, – ответил Лин. – С двух до трёх ночи…

– Как раз в то время, когда там появилась эта кошка… – задумался Сибуя.

– Нару?.. – позвала его Май немного обеспокоенно.

– Нас не боятся, как и не чувствуют стеснения, – заговорил он. – Май, ты была права. Духи в этом доме действительно есть. Осталось определить опасные ли они…

– Конечно опасные! – заявила Аяко. – Или тебе мало доказательств? – ткнула она на пострадавшую от встречи с призраком Май. – Вообще, я считаю, что это онрё*. Иначе быть не может!

Когда они говорят так, то я начинаю думать, что мы говорим на разных языках… – промолчала Май на заявление Аяко, хотя и порадовалась, что она защищала её интересы.

– Май, в синтоизме привидений принято называть юрей и онрё. Юрей – это невидимые духи умерших людей, – сказал Хосё уже по привычке всё объяснять. – А онрё – духи вернувшиеся ради мести. Они делятся на: сирё – вернувшиеся попрощаться; горё – это тёмный дух и икирё – душу живого человека, который покинул своё тело.

– Поживём и увидим, – равнодушно сказал Сибуя. – Подождём Хару, а уже потом будем делать выводы. Май, – он вновь окликнул её, и Танияма, как стойкий оловянный солдатик выпрямилась.

– Да! – звонко откликнулась она.

– Покажи мне комнату, где обитал дух ребёнка. Мы установим одну камеру там. Нужно проверить есть ли ещё призраки в этом доме…

– Снова ты самую здоровую нашёл! – возмутился Хосё. – Аяко и я можем показать тебе эту комнату. Пусть Май отдыхает…

– Я попросил Май… – сделался Нару бескомпромиссным, и гордо поднялся со своего места.

– Ничего, Монах, – натянула Танияма измученную улыбку. Что этот Сибуя задумал? Неужели хочет переговорить со мной без свидетелей? Чувствую, что это не к добру…

V

– Это здесь? – спросил Казуя первым делом, когда они с Май оказались в комнате, где раньше жил дух ребёнка.

– Да, – кивнула Танияма. – Эти игрушки – подношения. Мы тоже такие делали… – сказала она, указывая на гору теперь никому не нужных игрушек.

– Их необходимо сжечь, – предупредил Сибуя. – Скажи оками* или нокаи*, чтобы избавились от этого.

– Э… э… – затруднилась Май в формулировке и последовательных действиях своего босса.

– Оками – это хозяйка рёкана, а нокаи – личная служанка и помощница по быту. Ты в последнее время что-то чересчур много тупишь, – нахмурился Сибуя, и не думая делать исключений для больных.

– Ну знаешь ли! – запыхтела Май от обиды и злости. – Я никогда раньше не была в рёканах, да и не планировала. Откуда мне знать, как тут положено называть персонал?!

– Не важно, сделай то, о чём я попросил. Меня эта девушка избегает… – подумал он о Мари и вновь задумался.

Совсем не удивительно, как от тебя ещё призраки не шарахаются?! – скривилась Танияма от очевидности поведения и без того нелюдимой оками.

– Нару, ведь игрушки – это вместилища, поэтому ты хочешь их сжечь? – Май решила полюбопытствовать, чтобы Сибуя немного уделил времени ей.

– Не только, – апатично ответил тот. – В дао считается, что у каждого предмета есть душа, поэтому оставлять в доме различный хлам крайне вредно. Как правило, старые вещи накапливают в себе отрицательную энергетику, поэтому их принято сжигать. В нашем же случае возможен и тот и другой вариант. Май, послушай, ты уже знаешь, что место нашего исследования – это основа, поэтому к каждому делу мы готовимся заранее. Сейчас мы находимся на территории, о которой ничего не знаем и хуже всего то, что хозяева сами ничего толком не знают или намеренно скрывают. Так это или нет, но опасности никто не отменял и опаснее всего здесь оставаться тебе.

– Ты хочешь, чтобы я уехала? – удивилась она, ощущая примерно тоже, если бы её сейчас уволили.

– Ты повредила ногу, толка от тебя не так много.

– Но ты же сказал, что от меня зависит очень многое? – закричала она от обиды.

– Сказал, – ровно ответил Сибуя. – Но сейчас я передумал.

Не верю… Это первое дело, из которого Нару меня гонит, а ведь и браться за него не хотел! – подумала Май, как от обиды поняла, что почти плачет из-за чего поскорее отвернулась к окну.

– Май, позже я тебе расскажу о причинах такого решения, а пока передай мои слова оками и попроси Матсузаки сделать тебе амулет. Я не хочу, чтобы призрак последовал за тобой. Май, это приказ. Игнорированием тут ничего не изменишь! – сделался он грубее, но девушке было не до его приказов.

– Я не понимаю, – уставилась она в иллюминационное окно. – Раньше эта слива была в табличках омамори, а теперь нет ни одной… – сказала она, глядя на ещё зелёное дерево, но без табличек оно словно осиротело. Казуя подошёл к окну и, кажется, разглядел что-то ещё.

– Выйдем в сад… – подал он руку, и Май от такого затормозила сильнее прежнего.

А вот это что-то совершенно новое… – посмотрела она на отставленный локоть Сибуи с подозрением. – Мы с Нару пойдём в сад вместе и под ручку… Я что-то пропустила…

– Ты ещё долго будешь время тянуть? – посмотрел тот очень неодобрительно. – На руках я тебя точно не понесу, а передвигаешься ты чуть быстрее подбитой клячи.

Так это из-за ноги… А я-то размечталась… – поняла она причины его вежливой грубости, но не уловила почему он просто не оставил её в этой комнате наедине со своими мыслями.

– Извини, что доставляю столько хлопот… – вцепилась она в руку босса, не лишаясь от этого некой радости.

Так вот что испытывает Масако, когда эксплуатирует Нару… – похихикала она про себя. – Это и правда приятно… – мечтательно повисла она, забыв и о странном приказе.

– Я хотел спросить о твоём самочувствии до инцидента, – раскрыл Сибуя карты, пока они проходили по крытым коридорам. – Было ли у тебя ощущения подавленности? Депрессия или что-то похожее?

Ты издеваешься? – еле сдержалась Май, чтобы не выкрикнуть это. Казуя шёл достаточно быстро, поэтому на вопли времени не осталось. – Нагрубил мне, уехал с какой-то крашеной шваброй, а теперь спрашиваешь, не страдала ли я? Конечно, страдала! Такой бессердечный вопрос мог задать только эгоистичный нарцисс Нару! – бушевала она в душе, стараясь помалкивать.

– Я пытаюсь выявить мотивы этого призрака. Если нам не ясна история этого духа, то необходимо хотя бы понять алгоритм. Так мы избежим возможных жертв…

– Да, было такое… – виновато ответила Май, раздражаясь только оттого, что её признание он проигнорировал, а значит, вина его, а совесть мучает её, и где тут справедливость?!

– Понятно, спасибо, что ответила, – сказал Нару куда мягче прежнего. – Теперь многое встаёт на свои места…

– Нару… – посмотрела она очень внимательно. – Когда он говорит спасибо, его лицо меняется. Он становится таким грустным и одиноким, что я бы его сейчас обняла и погладила по голове, но боюсь, что этот Нару меня за такое точно уволит… – остереглась Танияма поспешных выводов, как в гэнкане* столкнулась с Мари.

– Доброе утро, мы как раз хотели с вами переговорить, – сказал Сибуя быстрее, чем та успела найти причину для исчезновения.

А Нару относится к ней очень уважительно, – заметила Май. – Неужели понял, что ей это очень понравится? – Танияма вспомнила высокомерную природу девятнадцатилетней хозяйки рёкана и постаралась вести себя должным образом, в её случае – молча.

– Я уже всё вам сказала… – ответила та не теплее Сибуи, не забыв и того, зачем пришла. – К вам тут молодой человек приехал… – сообщала она и позвала с улицы гостя.

– Джон! – увидела Май их друга священника и не смогла скрыть счастливой улыбки.

– Доброе утро, – поклонился он, как и всегда очень дружелюбно. – Надеюсь, что я не сильно задержался? Таксист меня дважды отвозил не в тот район. Даже сейчас ещё ждёт, утверждал, что я всё с местом напутал… – виновато улыбнулся он. – Наверно, это из-за моего акцента… – посмеялся он над собой.

– Мы не принимаем иностранцев в своих стенах, – объяснила ему всё Мари. – Поэтому таксисты, которые работают давно, знают, что здесь им одна дорога – обратно в посёлок.

– Вот как… – заулыбался Джон, почувствовав себя не в своей тарелке.

– Сейчас другой случай! – бодро сказала Май и, позабыв крепкую руку Сибуи, сцепилась в рьяном рукопожатии с Брауном. – Мы же здесь работаем, а не отдыхаем.

– Действительно, – скептически посмотрела Мари, желая уйти.

– Мари, подождите, – остановил её Сибуя, взяв при этом за руку. Строгая девушка неожиданно покраснела, застыла, и все замолчали, словно её шок стал коллективным. Один только Нару, будто заговорённый и глазом не повёл.

С чего это он к ней по имени обратился? Да ещё и руки распустил?! – приревновала Май, глядя на славную победу самовлюблённого нарцисса и свой полный провал.

– Мне нужно спросить о табличках, – начал он без особых промедлений, пока Танияма уважительно сдерживала гнев. – Май сказала, что на сливе, возле комнаты вашего домового духа, были таблички омамори. Это вы приказали их снять?

– Мы это делаем ежегодно, – отвернулась та. – Во время празднования Обона… Если вас не затруднит, то не могли бы вы отпустить?.. – попросила она, испытывая из-за наглости Нару стеснение.

– Разумеется, – спокойно сказал Сибуя и невзначай провёл пальцами по руке Мари.

– Спасибо, – постаралась она сказать гордо, но Казуя заметил лёгкую дрожь в голосе. – Мой брат и некоторые служащие уехали на озеро Аси-ноко, там есть синтоистское святилище Хаконе Гонгэн. Мы отдаём священнику старые амулеты и покупаем новые.

Таблички омамори работают не больше года… – задумался Сибуя. – Они следят за положением дел в рёкане очень хорошо… Почему мне кажется это подозрительным?

– Мари, а почему вы не поехали со всеми? – спросила Танияма, и Казуя отвлёкся от глобальных мыслей, замечая то, что было всё это время под носом. – Почтить память своих предков… Это ведь очень важно, вы так не думаете?

– Кто-то должен был остаться… – ответила та совсем безрадостно. – Мой брат почтит их память за нас обоих. А теперь прошу меня извинить, в гостинице ещё очень много дел.

– Мари! – выкрикнула Май. – Простите нас за неудобства, – поклонилась она, думая, что из-за них девушке пришлось остаться дома.

– Мы все делаем свою работу, – спокойно приняла та извинения. – Никто не виноват в том, что мой брат доставляет окружающим массу проблем.

И всё же она на него злится… – подумала Май, вспомнив то, что нанял их именно Нао.

– Мари, ещё Нару сказал, что игрушки в комнате Дзасики-боко следует сжечь, – сказала Танияма осторожно, ведь говорить хозяину, что делать с его собственностью не очень-то уважительно. – Они могут стать проблемой, мы уже видели такое один раз с куклой. Духи иногда используют их как вместилища…

– Я уже говорила, что здесь ничего нет, – отвернулась она. – Но если вы говорите, что они могут доставить гостям хлопоты, то я отдам распоряжение. Садовник сожжёт их сегодня же.

– Мари, если останется что-то целым, то вы только не трогайте, – прокричала ей Май, ведь та вышла на улицу. – Позовите в таком случае нас…

– Глупости… – пробурчала та себе под нос и вновь занялась какими-то повседневными, а для Сибуи подозрительными делами.

VI

– Джон! Ты приехал, – радостно встретил того Хосё. Они так и сидели в гостиной, ожидая, когда Нару и Май решат все свои вопросы.

– Ну что, помирились? – спросила Аяко, увидев довольное лицо Таниямы. Она обрадовалась приезду Джона и как-то отвлеклась, а ведь радоваться было нечему.

– Мы же не ссорились… – покраснела Май, побаиваясь, что та взболтнёт чего лишнего. Пусть Нару и был пупом земли, но не настолько же, чтобы унижаться перед ним.

– Да, извините, что задержался, – ответил Джон.

– Да в общем-то ты не опоздал, – сказала Аяко и заходила по комнате. Она подошла к окну и посмотрела на виднеющееся здание, где осталось всё оборудование. – Пока мы ничего толком и не делаем.

– Аяко, – возмутилась Май. – Нару и Лин работают.

– Работают они или тратят наше время, но мы уже давно могли провести изгнание и ехать на этом домой, – развела руками она.

– И какого духа ты собралась изгонять? – спросил Нару. – На данный момент мы даже не знаем, сколько их там. Удивительно, что вовсе знаем об их присутствии. Понижение температуры и реакция животного – это верный признак, но пока я хочу обсудить с вами то, что мы имеем. Скоро приедет Хара, а пока она не дала заключения о том, что нас там ждёт, то я бы попросил всех воздержаться от безрассудных действий.

– С чего ты решил, что там не один дух? – поинтересовался Хосё. – Май видела только одного призрака…

– Май видела призрака в лесу, – напомнил Сибуя всем. – Пока слишком мало данных, чтобы делать выводы. А вот в нашем случае есть уже что-то. Отвечая на твой вопрос, я пришёл к такому выводу из данных термографии. Термочувствительные камеры были установлены в парадном зале дзёдан-но-ма и в центральном помещении охирома*. Это два самых больших и важных зала в здании. Там и там мы можем наблюдать понижение температуры в одно и то же время. С двух до трёх ночи температура в этих залах снижалась до минус двух-трёх. А вот в комнате погибшей Хэруми Мори никаких признаков паранормального нет. Думаю, остальные одиннадцать комнат мы трогать не будем. Оками просила не трогать эти комнаты, так как вещи учениц находятся там, чтобы избежать возможных скандалов, мы не будем вмешиваться в их частную жизнь. Наша площадь уже определена. Однако остаётся ещё две комнаты – это спальня оками, то есть Мари и комната госпожи Окады. Госпожа Окада родом из Киото, поэтому на празднование Обона она уехала домой. Мне не помешали бы её пояснения по делу, но придётся пользоваться тем, что есть. Хэруми нашла именно она. По словам нокаи, девушку нашли в саду, она попыталась повеситься на дереве возле дома. Хэруми побоялись оставлять с ученицами, и гейша попросила старших девушек отвести её в рёкан, в это время вы как раз ужинали. Мы не знаем, как вела себя Хэруми в тот день, когда пыталась покончить с собой, поэтому в деле с Май остаётся большая погрешность. Чтобы быть уверенными наверняка и исключить опасность извне на улице установлен сейсмограф. С помощью сейсмограммы мы можем увидеть то, что согласно шкале Рихтера оценивается в один балл – то есть сейсмические волны, которые мы не чувствуем, но сейсмограф зафиксирует. Кроме волн существуют шумы, которые не являются сейсмической активностью вовсе. Поскольку ночью здесь очень тихо, нет машин, предприятий и безумных музыкантов, то мы зафиксируем посторонние шумы в ночное время. Чтобы было понятно всем, скажу иначе. Если призраки начнут греметь входными дверьми и перемещать предметы в саду, то мы заметим это на сейсмограмме. И вопрос, который меня волнует, это насколько ты хорошо знаешь Нао, Такигава? – задал он неожиданный вопрос Монаху, тот, как и все переваривал полученную информацию и тут неожиданный вопрос.