Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 53 страниц)

– Да ладно, можешь не оправдываться, – обиженно отвернула голову Май. – Тебе же это не нравится, да ты и не делал так никогда. С чего вдруг решил начать?

– Это нравится тебе, – сдержанно сказал он. – Станешь отрицать?

Почему он так пристально смотрит?! – Танияма зажмурила глаза и без сопротивлений покраснела. – Здесь же Мичи… И это он так флиртует? Или я что-то недопонимаю?..

– Я хотел выяснить детали… – продолжил он. – Однако поездка оказалась пустой.

– Детали? Тебе ещё мало данных? – пришла Май в себя.

– Мы имеем дело не с типичным случаем. Есть вероятность того, что для хозяев здесь может быть опасно. Пока причина пожара нам неизвестна. Основные гипотезы следующие: школа сгорела во время военных действий и второй, менее благоприятный вариант – предки Наоки помогли этой школе сгореть. Соответственно, во втором случае Наоки и Мари могут быть в опасности.

– Ты можешь попросить их уехать, – предложила Май.

– Нет, – отказался он сразу. – Для дзёрея нам потребуются они оба.

– Вы так забавно меняете темы. С личного на рабочее… – Мичи ни с того, ни с сего рассмеялась, и Танияма вспомнила, что они с Нару подозревали её. Сибуя велел не подавать вида, и Май старалась делать именно так. По правде, ей не верилось, что такой светлый и добрый человек, как Мичи, может навредить другим, поэтому она начала относиться к ней, как обычно относятся все гости к такому персоналу – мебель, удачный атрибут, дополнительная услуга… Перечислять можно бесконечно долго.

– У меня есть и к вам вопросы, – сказал Нару, посмотрев на неё. – Вы могли бы пролить свет на наше дело. Вы давно при доме Хаяси. Былая хозяйка наверняка вам что-то говорила…

– Былая? – рассмеялась она звонко, до лёгких слёз. – Что же вы такое говорите… – отдышалась она. – Хозяйка жива и скоро будет здорова. А знаю я не больше вашего. Её преемница – Мари, но она пока не готова, чтобы управлять школой. Вы сами видите, что происходит…

Она хочет сказать, что её никто ни во что не ставит… Звучит обидно, да, несколько инцидентов было, отрицать сложно, но в целом она справляется, – подумала Май.

– Значит, разговор об этом – дело пустое. Как обстоят дела с картой? – он перевёл тему, и Май нервно сглотнула.

– Прости меня, я не могу помочь с картой… Я и местность едва помню. Шёл дождь… Всё казалось серым и блёклым. Такими же были мои чувства, пока я не увидела на полу в гараже… – здесь она прервалась. Вспоминать не хотелось, да и говорить живому человеку о его смерти так же удовольствия не доставляло.

– Ничего, это моя проблема… – Нару прикрыл глаза и решил насладиться чаем.

– Да как же так?! – пришла Май в бешенство. Она рьяно поднялась, прикрыла кружку Нару ладонью и целенаправленно задержала взгляд на его лице. – Я обязательно тебе помогу! Вот увидишь. Ты всегда мне помогаешь, неужели я, по-твоему, брошу тебя в беде?! Кроме того, этот чай зелёный, – присела она обратно и скосила взгляд в сторону выхода. – Я уже говорила, что тебе подойдёт чай чёрный.

– Желаете, чтобы я принесла чёрного? – спросила Мичи, находясь до сих пор здесь. Её никто не отсылал, по этой причине она вежливо ожидала.

– Нет! Я сама принесу, – набралась Танияма храбрости в войне за внимание неуклонно растущего по карьерной лестнице босса, не видя своей собственнической натуры. Эту привилегию – подавать чай, она не желала отдавать, будь то Масако или же личная помощница хозяйки рёкана.

– Тогда принеси мне его вечером, – сказал Нару бестревожно, придержав Май за руку.

Чего? Куда?.. – она обратила на него взор полный удивления.

– Принесёшь? – его губы украсила тихая хитрая улыбка, и в руке Май оказалась хитогата, завёрнутая в белый платок.

Он намекает на то, чтобы я осталась в его комнате на ночь? Или я размечталась?.. – у Таниямы жилки под кожей задёргались. Этот Нарцисс своими сладкими речами и коварными предложениями мог, кого угодно с ума свести.

– Я… постараюсь… – вымолвила она и, прикрыв рот ладонью, выбежала из гостиной прочь.

– А вы умеете смутить девушку, – сказала Мичи смеючись. – Но думаю, хозяйка не отпустит Май сегодня. Завтра вечером праздник… Сегодняшний день уже упущен. А занятия ещё никому не вредили.

– Я предупрежу Мари. Она не станет возражать. Разумеется, если вы не познакомите меня с другой вашей хозяйкой, – выговорил Сибуя чётко, не заметив преображений на лице Мичи. Добрая улыбка сошла на нет, а в карих глазах поселилась чёрная злоба.

VII

Мари велела сидеть в своей комнате… – вздохнула Танияма, глядя в потолок. На улице разгулялся один из прекрасных безоблачных дней, а она была вынуждена сидеть в четырёх стенах и думать о своём поведении. – Я не разогрелась, поэтому сегодня мне занятия не светят. А может быть, её мой внешний вид разозлил?.. – строила она предположения. – И Нару вновь чудит… – она закрыла глаза и содрогнулась. В её руке лежала хитогата, а мысли перешагнули через грань офисного этикета. – Я так легко согласилась… Он наверняка посчитает меня легкомысленной, – Май расстроилась и поднялась с татами. – Пойду к нему и верну это… – она посмотрела на деревянную дощечку в форме куколки и уже в тысячный раз вздохнула. – В любом случае мне нельзя напрягаться больше положенной нормы, завтра выступать, а как я смогу выйти на сцену, если проведу ночь с Нару? – рассуждала она несколько секунд здраво, потом мысли сменились картинками откровенными, и кровь прилила к лицу. – А-а-а! Я и впрямь легкомысленная! Как о таком можно думать?! Я до сих пор от него ничего толком не слышала… Нравлюсь я ему или нет? И какие отношения будут между нами, когда всё это закончится?.. Непонятно…

Как Май и подозревала, на улице было очень хорошо. Один из тех редких дней, когда не слишком жарко и ещё далеко до холода. В конце лета ветер приобретает оттенки холодные. Это делает последние дни августа особенными.

Она свернула на тропу, где можно было прилично срезать и полная самых высоких намерений, остановилась уже у комнаты Сибуи.

– Нару, ты здесь? – она не стала стучать, оповестив о своём приходе иным способом.

Ей никто не ответил. Другой человек бы взял и ушёл. Май же поймала себя на мысли, что если не войти, то засунуть свой нос непременно надо. Вдруг с этим беспечным зазнайкой что-то случилось…

Танияма приоткрыла сёдзи и заглянула в тусклую комнату Нару. В это время дня здесь было темно и прохладно, зато на закате комната превращалась в пекло.

Здесь ничего не изменилось… – она заметила, что за две недели Сибуя не особо разжился, сохранив комнате вид первозданный, захламив её исключительно материалами дела, которые сейчас мирно лежали в папках на маленьком столе.

Май окинула глазами татами и, увидев странность, занервничала. Сперва это были ступни в чёрных носках, затем она разглядела и сами ноги в брюках цвета угля, а когда залезла в комнату по самый пояс, то увидела хозяина этих раскинувшихся частей тела.

Нару сидел прислонившись к стене, с прикрытыми глазами и закатанным по локоть рукавом. Капельницу и прозрачную трубку Май заметила позже. Одного бледного начальника и его расслабленного тела, ей хватило для того, чтобы сбросить обувь и помчаться к нему.

– Нару… – она тихонько позвала своего босса, коснувшись его лежащей на татами руки. Тот приоткрыл глаза и беззвучно посмотрел на сочувствующую ему Май. – Ты всё же довёл себя, да? – спросила она, крепко обхватив его руку. – И давно… давно тебе плохо? – ей сделалось страшно, больно отпускать и жалко смотреть. Видя его беспомощным, ей всегда хотелось что-нибудь для него сделать. Но сделать что? Нару никогда не жаловался и не просил ничего такого, чтобы не входило в список должностных обязанностей. Но можно ли назвать их нынешние отношения должностными? Ответы на эти вопросы мог дать один Нару, а ему редко приходилось с желанием отвечать на вопросы, от которых не зависела чья-либо жизнь.

– Я в норме, – ответил он, спустя время. – Не помню, чтобы засыпал. Вечер ещё не настал, что ты здесь делаешь?

Так и знала! Он злится, – Май отвернула голову. Ей не хотелось выглядеть перед начальником ещё большей недотёпой, поэтому ей показалось идеей самой удачной – избегать взглядов прямых.

– Как там наши дела? – в комнату нагрянул Нао и сделал это без стука.

Наглость этих двоих довела Сибую уже чуть ли не до ручки. Он закрыл глаза, потёр левой рукой лоб и постарался расслабиться. При напряжении лекарство в вене жгло, а ему не хотелось затягивать то, что и без того приносило мало удовольствия.

– Май! И ты здесь! – воскликнул Нао, оценивая реакцию Сибуи. По его потемневшей мине он понял, что Танияму никто не приглашал.

– Нао, что с ним?.. – Май поднялась и траурным голосом спросила о тревожащем её обстоятельстве.

– Напугалась за дорогого тебе человека? – не упустил он возможности пошутить. – Правильно, если кто-то рядом с ним будет думать о его здоровье, то проблем у него никаких не будет. Смотри, я тебе покажу, – он присел на корточки и вынудил Нару наклонить голову. – Вот смотри, если вены на шее вздулись, появилась излишняя бледность, то можешь смело толкать его в постель, разумеется, не за дополнительной нагрузкой, а для небольшого перерыва. Пусть полежит на высокой подушке, расслабится, и состояние немного нормализуется. Сердечная недостаточность – это когда сердце не справляется с функцией насоса. В крови не хватает кислорода, начинается головокружение, появляются тёмные круги перед глазами. Поэтому перетруждать себя ему ни в коем случае не рекомендуется. Я настоял на капельницах, так как достал нужные препараты. Друг нашей семьи заведует клиникой в Хаконе. На днях он прислал мне сердечные гликозиды. Они увеличивают насосную функцию сердца и способствуют переносимости физических нагрузок. Думаю, в сложившихся обстоятельствах ему будет нелишним пройти небольшой курс. Свежий воздух, диета, вместе с тренировками и стимулирующим комплексом, пойдут ему на пользу.

– Значит, опасности для его жизни нет? – спросила Май чуть не плача.

– Нет, – ответил Нао дружелюбно, освободив Сибую из плена злополучной капельницы.

– Всё нормально, я же сказал… – хмуро проговорил Нару, зажав правую руку в локте.

– Да ты никому и никогда не жалуешься! – раскричалась Май от обиды. – Не бери на себя слишком много! У тебя же есть мы! Аяко, Монах, Джон и я – мы все тебе с удовольствием поможем. Если Лин один не справляется, то открой свой рот и скажи нам, что делать.

– Я сказал им всем уезжать, – заявил он высокомерно.

– Что?.. – глаза Май расширились. – Когда ты успел им такого наговорить? – она еле сдержала себя, чтобы не тряхнуть его ещё не окочурившуюся тушку.

– Они усомнились в моих методах. А я не намерен доказывать кому-либо свою правоту, когда знаю, что прав.

– Когда это было?.. – скрипела Май зубами от злости.

– Вчера, – ответил он. – Извиняться я не намерен. Задачи для них я не устанавливал. Если захотят, то могут ехать. Мы справимся…

– Да что на тебя нашло? Мы же команда… – Танияма устала кричать – смысла в этом не было. Да и вымоталась она в последнее время…

– Я нахожу это задание опасным, – сказал Нару. – Ты ехать не можешь, уверен, что не захочешь. Я связан контрактом и тобой. У меня два сотрудника – ты и Лин. У тебя неприятности, которые решить сама ты не сможешь. Я их решу. Остальным же считаю лучше уехать.

– Тебе сложно присматривать за всеми? – начала понимать Май немного.

– Я не совсем понимаю, чего ожидать от этой женщины. Монах никуда не уедет. Джон бы мог пригодиться, но Матсузаки здесь неспокойно. Надо подумать… – в душе Нару понимал, что от них куда больше пользы, чем он сейчас доказывает Май, однако разрываться, уже не мог.

– Ну мы можем ходить по двое или сделать амулеты, может быть, есть ещё что-то… – предлагала Май, хотя понимала, что Нару всего-навсего обидели. Сомневаться в нём не было смысла. Да и это не первый раз, когда он работал с Лином отдельно ото всех.

– Подумаем об этом после праздника, – сообщил он. – Если пожелают остаться, то сообщу ход дел. Нет – значит, вернутся домой в этот же день.

– Спасибо, – успокоилась Май, сумев договориться с Сибуей.

– Стало быть, у вашей семьи есть связи в больнице Хаконе? – Нару переключился на Нао, который молча стоял и млел, глядя на ссоры и примирение этих двоих. – В посёлке больница приличная?

– Да, связи есть… Вообще-то, один из врачей формально значится у нас, но я попросил отправить меня сюда в качестве стажировки. Я ещё не получил лицензию врача, но практиковался много. Мать позаботилась об этом.

– А я думала вы не общаетесь, – удивилась Май.

– Только по электронной почте. И общением это трудно назвать. Она делает то, что должен родитель, – пояснил Нао ситуацию. – Что ж, я вас оставлю, но попрошу до вечера избегать лишних нагрузок.

– А что насчёт прогулки? Я могу вытащить его на свежий воздух? – поспешила спросить Май.

– Да, если ты не собираешься кататься на его шее, то проблем не возникнет, – пошутил он напоследок.

– Я могу сам решить, когда гулять, а когда нет, – не понравилась Нару эта затея. – Сейчас жарко… Мне не хочется.

– Доктор прописал тебе свежий воздух, – заявила Май громко. – И я приглашаю тебя. Если откажешься, то я расскажу всем о твоём маленьком секрете. Тогда тебя не только я потащу на прогулку. Пусть ты считаешь окружающих бесполезными, но и они делают своё дело, – тут она взяла Нару под руку и потащила в сад, где и усадила на ближайшую скамейку.

Подобное проявление любви в немалой степени раздражало Сибую, потому как если не инвалидом, то пенсионером он себя почувствовал. Май не хватало предложить ему трость, плед и зонтик.

– Не жарко? – посмотрела она на небо, прикрывшись немного ладонью. – Если мешает солнце, то я попрошу зонт. – Эй, Нару?!

Сибуя не стал терпеть. Он всего лишь пересел с солнцепёка в тень.

– А ты вот как решил… – поспешила она за ним. – И то хорошо! Хотя в тени зябко, – Май поёжилась и довольно улыбнулась. – Хорошо сегодня… – пропела она, встав на носочки.

– Обычный день. Радоваться здесь особо нечему… – портил ей Нару настроение.

– Слушай, ты такой болезненный, потому что кислый! Надо больше улыбаться и радоваться вещам простым.

– Радуются такому одни бездельники и идиоты. У меня нет на это времени… – вновь ответил он грубо, закрывшись от Май в немой позе, со скрещёнными руками на груди.

– Не моё бы хорошее настроение и я бы тебе сейчас врезала, – припухла Май. – Я тебя не понимаю… Ты вроде бы японец, а ведёшь себя как иностранец, то есть ты трудолюбив, но расслабляться не умеешь… – она немного вымоталась и присела рядом с Нару на лавку.

Да… Разговор не клеится… – подумала Май с огорчением. – С Нао было как-то легче говорить. Может, это потому что мне до него дела нет или потому, что он сам идёт на контакт?.. Не знаю… Как говорить с Нару, если речь идёт не о работе?.. Точно! Я могу спросить его о работе! Не совсем то, о чём говорят пары, но лучше, чем сидеть молча, – подумала она и решилась.

– Нару, ты говорил о сознании и духе, о том, что мне надо учиться ими управлять… А куда отправляется дух, когда я сплю? Почему видения иногда яркие, а порой серые? Бывают случаи, когда я вижу души светящимися огнями или шарами и все они парят. Что это?

– В прошлое, настоящее и иногда будущее, – заговорил он. – Это зависит от того, какой силой ты обладаешь и как направляешь её. Цвет порой зависит от состояния объекта и твоего душевного равновесия.

– То есть, если я увидела сон серым, то люди, которые там, уже мертвы?

– Возможно… – ответил он. – Всё зависит от твоего восприятия.

Я вижу мир в зелёном свете, когда человек мёртв… – он вспомнил видение со смертью брата и на несколько секунд притих.

– Наш мир существует в двух формах: физическая реальность и метафизическое пространство. Первого ты можешь коснуться, другое увидеть, имея экстрасенсорные способности, в редких случаях, можешь пойти на контакт физический. Метафизическое поле находится за пределами нашего восприятия. Интуитивные знания и ясновидение – всё это идёт оттуда. Принципиально нового ничего не существует, всё поступает извне.

Могут ли наши души пересекаться в этом самом метафизическом пространстве? Или я так идеализирую его?.. Может и правда, я выдумала его, проводника?.. – Май молча слушала. Смотреть на Нару, когда он говорит, бесспорно, было приятно.

– Из тебя бы вышел хороший профессор, – посмеялась она, когда тот закончил. – Ты говоришь так, как если бы лекцию читал.

– Если я говорю сложно, и ты не понимаешь, то не утруждай меня вопросами, – воспринял он в штыки.

– Вечно ты всё портишь! – вспыхнула Танияма от злости. Она поднялась и встала перед ним, загородив солнце собой. – Мне нравится, когда ты со мной говоришь, – призналась она, отчего незамедлительно покраснела. – Пусть я не всегда понимаю тебя, но мне приятно… Ты тратишь своё время на меня, это какое-никакое, но внимание. И я очень рада, что Монах предложил приехать сюда. Я знаю, что тебе здесь не нравится и приходится тебе нелегко, но именно здесь ты начал говорить со мной и окружающими. Обычно ты основную работу делаешь сам, молча и сухо, а мы за тобой как хвостики, больше мешаемся…

– Я поступаю так, потому что здесь мне деться от вас некуда. Тебе же говори или молчи, а ты всё равно поступишь по-своему, – заявил он.

– Таков и ты… – рассмеялась Май от радости.

– Я знаю, что делаю. Вот в чём разница! – изрёк он.

– Да… знаешь…

Танияма ощутила, что сейчас вот-вот снова настанет тупик и начала поскорее придумывать новые темы для разговора.

– Нару, а для чего ты интересовался о связях Нао в Хаконе?

– Я планирую попросить его о полной конфиденциальности. После таких дел мы чаще всего попадаем в больницу. Наши имена не должны всплыть…

– Но почему?.. И тогда же придётся платить.

– Хаконе – это посёлок. После изгнания в доме супругов Хосино о нас наверняка уже ходят слухи. Как ты думаешь, сколько людей списывают свои беды на явления паранормальные?

– В Японии?.. – призадумалась Май, стукая указательным пальцем по нижней губе. – Думаю, много…

– А сколько, по-твоему, в этих делах замешено духов?

– Ну-у-у… Как мы уже знаем, не так много, – она уловила к чему клонит Нару. Обычно люди готовы поверить во что угодно, обвинить кого угодно, лишь бы не делать ничего самим.

– Вот по этой самой причине для нас важна конфиденциальность. В нашу лабораторию приходит множество писем. Мы берём около одного процента… Это дело последнее… Остаток времени я проведу в поездках и сборах.

Я совсем забыла… Он же уезжает… – Май огорчилась и от нахлынувших чувств, закусила губу.

– Ты едешь учиться… – вспомнила она. – Надо, наверное, пожелать тебе удачи, но если ты не против, я сделаю это потом, пока не хочется думать о твоём отъезде. Мне весной тоже поступать в университет, но видимо, я совсем безнадёжна, так как чего хочу, ещё не решила… Думаю, это возраст! Мне ещё рано думать о таком далёком будущем, вот я и не могу решить! – оправдала она себя.

– Я поступал в пятнадцать… – сказал Нару спокойно.

– Как?! – Май бы подпрыгнула, но коль стояла, то наклонилась к непоколебимому Сибуе. – Впрочем, чему удивляться, ты же вундеркинд… – упала она на лавку вновь. Ноги ныли, да и стоять над Нару не следовало, кто его знает, где заканчивается его терпение.

Вот теперь я точно пуста! – Танияма оперлась на спинку лавки и засмотрелась на краснеющие листья клёна, под ветвями которого они сидели. Ветер шуршал его острыми листьями, тёплые лучи временами падали на лицо, играя своими бликами.

– Я родился в Соединённых Штатах Америки, – заговорил Нару, чем отвлёк Май от любования природой. – Поэтому мне не понять твоего увлечённого настроения. Для меня цветы – это просто цветы; а небо – всего лишь небо. Нет в них ничего такого особенного…

– Но твои родители японцы? – спросила Май, пользуясь щедростью Нару.

– Да… Были ими… – дал ответ он.

– Да, наверняка, они сделали гражданство другой страны. Получается, и ты уже совершеннолетний, а ведь Аяко тебя до сих пор ребёнком считает. Почему ты им не сказал?

– Графа в паспорте с датой рождения ничего не меняет. Ущербно оценивать человека исходя из его возраста или положения в обществе, – изрёк он, и настала очередная тишина.

Нару был печален, как и всегда. Май не знала причин, как и понятия не имела о том, что его настоящие родители давно мертвы. Прошло больше десяти лет с того дня, как супруги Дэвис забрали его и брата из приюта. Сейчас же он не желал об этом говорить.

– Знаешь, я же пришла вернуть тебе это… – Май вынула из кармашка на юбке завёрнутую в платок хитогату и положила к себе на колени.

– Я тебя не заставляю приходить. Ты вольна в своих поступках, – сказал он.

– Да, поэтому я приду, – она взяла хитогату в руку и вновь загородила собой солнце. – Жди меня вечером, – улыбнулась она от всей души, после чего побежала. – Не забудь… – помахала она, заставив и Нару почувствовать тепло.

– В восемь я попрошу подать мне чай. Не опаздывай… – сказал он негромко, но Май его услышала, убегая тем временем прочь.

Может быть, этот день и правда, не так уж и плох… – подумал он при виде лазурного неба, редких перистых облаков и шепчущихся друг с другом листьев алеющего клёна.

VIII

Семь часов вечера. Объект исследования.

Я готова! – Май бойко дёрнула себя за края полосатой майки, той самой которую купил ей Нару в Хаконе, и, подогнув ноги, как складной стульчик, рухнула на красную подушку. Она ожидала Мичи, та должна была принести чай, но что-то задерживалась. Танияма постучала пальчиками по столу, от скуки запрокинула голову, посмотрела в потолок, потом на свои серо-зелёные укороченные брюки и подобрала под себя пятки.

Эта одежда не больно красива, но зато прятаться по кустам в ней будет удобнее, – подумала она, вспоминая сегодняшние манёвры в юбке. – Если Монах или Лин увидят меня в саду, рядом с комнатой Нару, то я потом себе места не найду. Перед Лином будет стыдно, а Монах ещё и поглумиться не забудет, – она потрясла кулаком от одной мысли и протяжно вздохнула. – Я так легко согласилась… Но мне до сих пор кажется, что Нару желает о чём-то поговорить, поэтому я не нервничаю и не думаю о его приглашении, как о визите в комнату парня, к которому испытываю чувства. Я личный секретарь на полставки, меня всего-то пригласили выполнить свою работу. Да, буду думать пока так. Иначе горечь разочарования разобьёт моё сердце…

– Вы уже заскучали? – в комнате появилась Мичи с подносом и какими-то баночками на нём.

– Нет… Мне не по себе, – ответила Май. Личная помощница хозяйки и по сей день не вызывала подозрений. А уж проделки с ученицами Танияма и вовсе не понимала. Мичи могла указать на всё Мари, и проблемы сошли бы на нет. Какой ей смысл обваривать или того хуже убивать? С виду смысла здесь никакого не было.

– Что не так? – наклонилась она, пододвинув обещанную чёрную коробочку с чаем. – Я слышала о вашей прогулке с тем директором. Это же хороший знак.

– Хороший… – согласилась Май и подпёрла руками голову. – Но душа болит. Так пусто внутри… – она приложила руку к груди и болезненно сморщила лицо.

– Эти чувства напоминают мне одиночество, – сказала Мичи и поставила на стол плоскую глиняную вазочку с дырочками. – Благовония помогут немного расслабиться. Вам же это потребуется сегодня.

– Да я бы так не сказала, – Май по давней привычке посмеялась над собой и прижалась щекой к прохладной тёмной столешнице. – Нару скоро уедет, – рассказала она, вдохнув первые сладковатые ароматы мирры. – Я бы поехала с ним, если бы он пригласил, но он никогда этого не сделает, поэтому мне так сейчас плохо. Но ведь надо думать о хорошем. Месяц у меня ещё есть, если буду сейчас грустить, то упущу его навсегда, поэтому я не стану печалиться, – она утёрла скатившуюся на нос слезу и расправила плечи.

– С такими красными глазами лучше не показываться мужчине, – посоветовала ей Мичи, внимательно посмотрев на Май.

Она приблизилась к её лицу и прикоснулась к щеке. Следом за прикосновением, страх Таниямы передался миру ощущений Мичи.

Работа с Нару кого угодно сделает мнительным! Я так напугалась… – подумала она. В этот момент Май хорошо разглядела её округлое лицо и чётко поставленные карие глаза. Тонкие брови и маленькую родинку у левого глаза, ближе к виску.

– Я принесу чай, – она отстранилась, когда решила чем можно помочь Май. – Он снимет стресс. Скованность от одиночества девушку не красит. Ваш директор выглядит человеком всеми брошенным, если он почувствует, что в его компании вы ощущаете себя одинокой, то у вас может не появиться второго такого шанса. Чай не отнимет у вас много времени…

– Ещё время есть… – Май обхватила своё лицо прохладными ладонями и поскорее растёрла. Глаза слезились. Хотелось плакать…

– Тогда я быстро, – Мичи вышла, а Танияма немного задумалась.

Не верится, что она жестока. Моя интуиция молчит. Рядом с ней мне немного страшно и совестливо, в принципе других ощущений нет. Наверное, я очень устала… Поскорей бы она принесла мне этот чай…

IX

– Лин, всё готово? – Нару встретился со своим ассистентом на улице. Закат уже дотлевал где-то на горизонте, а двое из Лаборатории Психических Исследований покинули стены рёкана.

– Да, ловушки расставлены, – сообщил Кодзё.

– Хорошо, – сказал он и запахнул свой чёрный пиджак. – Я приближусь к школе, затем пойду по отмеченным нами точкам. Май уже должна быть у меня. Переживать не о чем.

– Я всё же думаю, что это немного опасно, – высказал своё мнение Лин.

– Да, соглашусь. Риск велик, – сказал Сибуя и вынул из кармана план сада. Он окинул взглядом, выделенные чёрными кругами объекты, и убрал листок обратно в пиджак. – Джон и Такигава на местах?

– Да, я их предупредил.

– Тогда начинаем, – Нару свернул на выложенную камнями дорожку и вместе с ней начал петлять.

С каждой минутой сад погружался в синеву сумрака. Изумрудные газоны покрывались росой, а светлые клумбы, где росли низкорослые цветы, озарились светом фонарей, эффектно выделяясь на зелёном ковре.

Нару миновал красный дугообразный мостик. Приблизился к школьному домику, где девушки начинали готовиться ко сну и, посмотрев в заделанные белой рисовой бумагой круглые окна, развернулся в обратную сторону. Он вынул свой план с чертежом и сделал вид, что отметил на нём нечто важное.

Спустя некоторое время, пошли строения: беседки, блоки хозяйственного назначения и, наконец, местный алтарь, где молились духам гор. В каждом из этих строений Лин оставил по пентаграмме сэман. С помощью этих заклинаний Нару планировал поймать духа, который ночью преследовал его или того, кого отправят за ним. Сибуя уже понял, что от него решили избавиться. Он не только дурно влиял на Май, но оказывал определённое давление на окружающих: Нао и Мари. Кроме того, он собирался выгнать хозяев, пусть и давно умерших, из их родного дома – наглости хватало, чтобы желание убрать его с дороги перевесило принципы гостеприимства.

Пусто! – сжал Нару зубы от злости. Впереди оставалось последнее строение. Тьма завладела беззащитным небосводом, а его потенциальный убийца незатейливо чего-то выжидал. – Я не мог допустить ошибку! На меня охотятся, видимо, я пока крупноват для зверя или мне самому приготовили ловушку… – Сибуя знал, что расслабляться нельзя. Сегодня охотился не он один, и это тревожило.

Спустя сорок минут Нару наткнулся на Мичи. Она преграждала путь к гостинице, встречая гостя дежурной улыбкой.

– Наоки-сан попросил вас разыскать, – сказала она, когда Сибуя приблизился. – Он сказал, что вы ушли на закате и могли заблудиться. Не гуляйте по саду в такое время.

– Я проверял строения на территории сада. Там могла быть активность, – сказал он.

– И как? Вы нашли то, что искали? – её голос от природы был певучим и сладким, однако на сей раз, Нару был уверен, что это её смешок.

– К сожалению, нет и вы правы, я немного заблудился. Прогулка отняла больше времени, чем планировалось…

– Май вас, должно быть, уже ожидает, – напомнила она о Танияме. – Я не стану вас более задерживать… – она плавно проскользнула мимо, и Нару прищурил глаза. Подозрения стучали в его голове отчётливее, чем колокол в воскресный день.

– Не торопитесь. Я вас провожу… – Сибуя развернулся к играющему огнями рёкану спиной и последовал за Мичи в сад.

Среди зелени и редких камней поселилась тьма. Огни на клумбах притушили, оставив свет в редких каменных фонарях, которые стояли на четырёх ногах у воды.

Она не стала возражать, думаю, самое время сообщить о том, где мы… – подумал Нару, глядя в спину Мичи. Девушка шла впереди и молчала. Сибуя не имел бы ничего против, однако избавиться от неприязни, не мог. И всему виной была улыбка личной помощницы хозяйки, которую он, безусловно, не видел, но мог дать гарантию с высокой долей точности, что такая сейчас застыла на её лице.

– Вы что-то потеряли? – она тут же обернулась, когда Сибуя полез в карман за сотовым телефоном, и Нару пришлось выкручиваться.

– Не совсем, – он вынул свой план и выровнялся с девушкой. – Я хотел бы уточнить. Эти строения все, или есть и другие?

Девушка взглянула на карту бегло и посмеялась.

– Разумеется, есть! Этому плану лет пятнадцать. Скорее всего, его делали, когда ещё хозяин был жив. Я его помню… Угрюмый был такой…

– Помните? Но я бы не дал вам и двадцати пяти, – усомнился в её словах Нару.

– И это верно. Мне скоро исполняется двадцать три. Хозяйка оформила надо мной опеку, когда мне было восемь. Моя мать умерла, отца я не знала, а её родственники отказались принимать меня в семью. Я убежала от них, а госпожа Шинджу нашла меня на рыбном рынке в порту и позвала к себе. У неё был сын немногим старше меня и младшая дочь. С тех самых пор все хлопоты обо мне она взяла на свои плечи. И теперь я могу отблагодарить её только своей усердной работой.

– Странное хобби у вашей хозяйки, – лишь сказал на всё это Нару.

– Добрым делам объяснения не нужны. Так вы желаете, чтобы я показала вам оставшиеся строения? Это недалеко, если мы свернём сейчас, то это не займёт много времени.

– Вынужден отказаться. Уже поздно… К тому же меня ждут, – отказался Нару и не просто так. Он понимал, что идти на поводу у потенциального врага означает попасть в неприятности.

– Тогда завтра, – любезно предложила она. – Днём я выкрою для вас минутку.

– Буду очень признателен, – сказал вежливо он и ступил следом за Мичи на красный мост.

– Вы проделали столько работы, – говорила она на ходу, проявив вдруг интерес к карте с набросками.

– Да, и я бы хотел её вернуть, – Нару протянул руку, и девушка развернулась к нему.

– Да, конечно, – она протянула чёрно-белый лист владельцу, но тут подул ветер, и бумажку выдернуло из её рук. – Как жаль, простите меня, – Мичи опёрлась на красные перила, посматривая на играющую, на поверхности воды, бумагу.