Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 53 страниц)

– А-а-а! – прорезался её голос, и что-то, окутывающее её, лопнуло, подтолкнув к ней приток свежего воздуха.

– Видишь, на самом деле ты неспособна на это, – кровь на шее юноши исчезла, и слова его окрасила добрая улыбка.

Джин… – узнала она того, кто вот уже не первый год помогал ей.

– Позаботишься о моём младшем брате, Май, – улыбнулся он от всей души тепло. – Я нашёл дорогу в сон благодаря тебе. Но на сей раз мне пора…

Подожди, Джин… – тянулась она к его исчезающей фигуре. – Спасибо тебе, – улыбнулась она, получив в ответ добрый прощальный кивок.

– Прощай… – он исчезал в её сне наяву, и заклинание Аяко постепенно теряло над ней свою силу.

– Май? – настоящий Сибуя стоял напротив неё и тревожно смотрел. Он был холоден, характер его по-прежнему оставлял желать лучшего, но больше она не сравнивала его с жарким цветком ликориса. Пусть его ресницы походили на длинные лепестки паучьих лилий, но он не был предвестником бед, даже если путь его временами заливала чужая кровь.

Да, Сэцуко ненавидела жену своего возлюбленного, она страдала от предательства, но его, несмотря ни на что, боготворила. Эта любовь свела её с ума, – Май разобралась в чувствах, которые её захлестнули, и смогла отбросить ненавистный ей нож.

– Я в порядке. Спасибо, что верил в меня, – она заулыбалась после тяжёлого сновидения наяву и, освободившись от чужого влияния, сделала шаг навстречу Нару.

– Надо помочь остальным! – он, наконец, взял Танияму за руку и развернулся вместе с ней к хозяйке этого дома.

– Чёрт, Лин, почему она смотрит на тебя? – Такигава отошёл вместе с остальными к самой стене, думая дать девушкам скрыться в соседней комнате, пока здесь проливается кровь.

– Не могу дать ответа, – смотрел он в тёмные очи сероватого, неспособного обрести плоть призрака.

Хозяйка же странным делом ему поклонилась, отдав скромный поклон в виде наклона головы и, собственно, затем бросила возиться с жалкими захватчиками, оставив все попытки навредить им.

– Я что-то ничего не понял… – Монах переглянулся с напуганными женщинами и немного поражённым Лином. – Ты что-то делал?

– Нет, – ответил Кодзё. Он смотрел на призрака. Женщина вновь раскрыла красный зонт и, поглаживая рукой красные бутоны ликорисов, пошла к Нару и Май.

– Шики, как и эти духи, пленники, – заговорила Масако, понимая что-то в сложившейся ситуации. – Вы оба владеете силой, способной удержать духа.

– Так она приняла тебя за своего, – рано обрадовался Такигива.

– Быть может, но это не имеет сейчас значения, – Кодзё разглядел опасность. – Нару, отпусти немедленно Танияму!

Стоило ему прокричать, как Сибую подобно жалкой кукле откинули к стене, взмахнув при этом одним пальцем.

– Нару! – Май кинулась к нему, не успев сделать нормального шага. Хозяйка школы сдавила её горло невидимой рукой и подозвала своих порабощённых учениц с её ножом.

Нет! Не надо… – Танияма словно очутилась в своём сне. Руки за спиной кто-то держал, вот-вот эта женщина вновь сдавит её щёки между пальцев, и безобразная улыбка навеки украсит её лицо.

– Лин… – Нару, едва очухавшись, барахтаясь от мельтешений перед глазами, привставал и падал возле раскрашенной стены, призывая своего ассистента действовать.

– Понял, – Кодзё как следует свистнул, и все пятеро духов, не имеющих слабостей в своём единстве, налетели на хозяйку, раздирая её в клочья.

Мерзкий, ничуть не похожий на ту нежную колыбельную вопль разнёсся по залам дзёдан-но-ма.

Свист от чудовищных когтей шики и крики разгневанного духа – они прекратились в мгновение. Женщина замахала своим зонтом и, откинув воздушными потоками Май, облачилась в огненную мантию. Всё её тело горело, не подпуская помощников Лина.

– Нару! – Кодзё понял, что практически бессилен. Сибую, как наглого нарушителя спокойствия, собирались устранить.

Я могу двигаться… – Май обнаружила силу в руках и набрала воздуха в грудную клетку.

– РИН, БЁУ, ТОУ, СЯ, КАЙ, ДЗИН, РЭЦУ, ДЗАЙ, ДЗЭН! – прорисовала она решётку доуман, которую и направила в спину хозяйки.

Атака Май отлетела, словно брошеные семечки.

Да чтоб всех этих призраков! Я ни за что не дам Нару умереть вот так! – она затрясла грозно кулаками, обнаружив, что под оби что-то подпрыгивает. Май сунула руку и вынула серебристую монетку в пятьсот йен. – Этот идиот Нару, – расплакалась она не вовремя. – Не надо меня утешать или отвлекать! Я всё равно это сделаю!

– РИН, БЁУ, ТОУ, СЯ, КАЙ, ДЗИН, РЭЦУ, ДЗАЙ, ДЗЭН! – закричала она со всей силы, сосредоточив на этой атаке в спину всё, что у неё было.

Со своими атаками Май и не планировала кого-то изгнать, она хотела отвлечь, чего и получила. Хозяйка отвлеклась от Нару и развернулась в ней.

– Дурёха, и чего ты этим добилась?! – Нару нашёл упор и припал спиной к стене. Сквозь смыкающиеся веки он видел торопящихся на помощь коллег. Экзорцисты взяли уже обозлившуюся женщину в круг и приготовились атаковать все вместе. Взмах же рук гейши породил новые утробные звуки. Из углов повылезали её ученицы. Призраки не светились голубыми огоньками, не играли длинными нарядами и причудливыми веерами. Они расточали запах разлагающейся плоти, блестели от жидкости, отдаваемой их телами, и, словно сгоревшие месяц-два назад, брали исследователей из SPR в свой смертельный круг.

– Придётся избавиться для начала от этих, – Такигава занёс ваджру за голову, намереваясь откинуть непрошеных гостей.

– Подождите! – через ширму послышался голос Нао, и желтоватая перегородка поднялась. – Они наши гости, и я попрошу вас не оскорблять их присутствия, – он не мог и не желал смотреть на мелькающие в темноте души, преклоняя колени поспешно. – Виноват в произошедшем мой прадед, и я ничем не лучше его, коль посмел предать ваше доверие. Я приношу свои извинения и вношу плату, достойную вашего дома.

Мари почтено протянула подписанные бумаги, открыв перед этим чёрный кейс, который передал им Нару через своего ассистента ещё утром.

– Долг… – гейша протянула последние слова от неверия, долго бегая по будущим хозяевам этих домов взглядом. – Уплачен… Да будет между нами снова мир… – она ответно склонила голову и, будто отпустив всё тяжкое, земное, распростёрла свои руки, похожие в свободном кимоно на пару королевских крыльев.

Здание затряслось. Зал наполнился холодным светом. Исчезли красные ликорисы, превратившись, как и сами духи, в мерцающие огоньки.

– Прощай, Сэцуко… – последний вздох хозяйки передал несколько слов, и с ними в дом вернулся свет и покой.

VI

– Ух, как же утомительно работать по ночам, – пожаловался Монах, поводя ребром ладони по взмокшему лбу. – Но мы это сделали! Нару, теперь ты должен быть доволен! Изгнание прошло успешно!

Директору SPR помог подняться его ассистент.

– Как твоя голова? – побеспокоилась Май.

– По-прежнему единственная с мозгами, – Сибуя мрачно сморщил лицо и потёр затылок.

Да, Монах, с изгнанием ты верно подметил, а вот с настроением Нару крупно просчитался. Он в скверном расположении духа! – покачала Май головой, не смея сказать своему директору и слова против.

– Ну с тобой всё понятно, – махнул на него рукой Такигава. – Нао, а ты как? Испугался, небось?

– Да не особо, – почесал тот блондинистую голову ничем не хуже Нару. – Я если признаться, мало чего понял. Мы же были за ширмой, а когда я вышел, то говорил от сердца, не глядя на вас.

– Да, в поклоне ты славно сложился! – рассмеялся Хосё в полный голос. – Натренировался ты с нами как следует. Тебе надо нашу жрицу благодарить! Это она тебя так надрессировала.

– Нашёл крайнюю, – Аяко не особо жаловала такую похвалу.

– Не кори меня в этом. Между прочим, со мной ты бы могла быть и понежнее. Признайся, тебе понравилось бить меня этим веером, у меня чуть глаза из орбит не выпрыгнули!

– А нечего на глазах у других приблудничать! Тебя отвлекла какая-то призрачная девка. Совсем с божественного пути сбился!

– Так ты приревновала, вот это уже интересно, расскажешь об этом потом, когда свидетелей будет поменьше, – подначивал её Такигава.

– Прошу прощения, – попросила она у Нао, с закрытыми глазами залезая к нему под кимоно, заручившись полезным веером.

– Да я же пошутил! – слились оправдания Монаха с характерным треском.

– Благодарю, – передала она веер владельцу так же невозмутимо.

– Шишка будет… – постанывал Такигава. – О, да, Масако! Ты нам очень помогла! Даже не знаю, что случилось бы, если бы ты не потянула время. Твоё признание оставило неизгладимую печаль на моём сердце!

– Дубина, об этом должен Нару говорить! – Аяко вновь на него замахнулась.

– Не говорите ничего, пожалуйста, – Хара остановила споры жестом, всего раз посмотрев на равнодушного, возможно, слегка чем-то взволнованного Нару, впрочем, его небольшая потеря ориентации была скорее вызвана ударом. – Я сама не знаю, почему сказала эти слова. Извините за то, что вы стали свидетелями такого неподобающего поведения, – она поклонилась и вознамерилась покинуть этих людей.

– Хара, – её позвал директор SPR, – сейчас в доме есть духи? – спросил он весьма сосредоточенно.

– Нет, я не чувствую здесь призраков, – ответила она.

– Хорошо, спасибо, ты очень помогла…

– Нет нужды в этих словах, – она поняла, что так Нару выражал сразу всё: благодарность и свои извинения. Во всяком случае, рассчитывать сразу на то и другое не приходилось.

Как я и сказала, я сама не знаю, почему призналась. Должно быть, я думала, что справлюсь со всем сама, но ошиблась. Это больно… – пожалела она себя, исполняя задуманное ранее.

– Масако… – Танияме сделалось не по себе. Когда Хара говорила с Нару, то его отказ читался между строк. Это показалось настолько ужасным, что Май так и хотелось стукнуть этого ледышку.

– Пусть идёт, – предостерёг её Монах от любых необдуманных действий по отношению к Харе. – Ты сама-то как? Ведь перепугалась за Нару. Ты так выкрикивала заклинание, словно хотела, чтобы эта хозяйка, как мыльный пузырь, лопнула! – засмеялся Такигава.

Ну, вообще-то, я об этом думала! – призналась Май себе честно.

– Лин, а разве такое возможно? – задалась она вопросом, решаясь спросить ни у кого иного, как у Кодзё. – Призрак может лопнуть?

– Только если сам этого захочет, – не выдержал он и засмеялся в кулак. – Но Такигава в чём-то прав. Ты могла бы достичь большего, если бы использовала вместо защиты нападение.

– Защиты? Я что-то не очень поняла… – она застучала указательным пальцем по губам, пытаясь вспомнить, что выкрикивала и как.

– Лин говорит о сочетании слогов. Аяко использует защитное заклинание, как и ты, а Лин нападение, – объяснил Монах.

– Тантрическая мантра Сюгэндо, которую использую я, выглядит следующим образом: РИН, БЁУ, ТОУ, СЯ, КАЙ, ДЗИН, РЭЦУ, ДЗАЙ, ДЗЭН, – сказала Аяко.

– Чтобы перевести её в нападение ты должна сказать так: РИН, БЁУ, ТОУ, СЯ, КАЙ, ДЗИН, РЭЦУ, ДЗЭН, КЁ, – пояснил Лин. – Вместо КЁ ты можешь так же употребить ГЁУ.

– Когда ты просила научить тебя, то о нападении разговора не шло, – напомнила ей Матсузаки. – Ты хотела научиться обороняться, поэтому мы показали тебе это. Это менее опасно, чем нападение. Чтобы нападать, ты должна быть уверена, что сможешь выстоять, а это не так просто определить, как ты уже знаешь, духи на редкость хитрые создания.

– Достаточно забивать ей голову, – воспротивился Нару, портя всем настроение. – Уходим! Здесь нам уже нечего делать…

– Ну хорошо… – печально вздохнул Монах, желая ещё обсудить пару деталей, но коль начальство требовало, то лучше было не спорить. – Май, ты не идёшь? – он, как и все, обернулся, когда Танияма почти не сдвинулась с места.

– Хорошо вам, эгоисты проклятые! – завопила она от обиды со всей дури. – Снимите уже кто-нибудь с меня это кимоно!

– Ха-ха-ха! – зазвенел смех Монаха сквозь слёзы.

– Не смешно… – надула Май губы.

– Ну как тебе сказать, мне так очень смешно! – держался он за живот. – Ух, но так-то верно, в этом кимоно сколько, килограмм двадцать?

– Да не меньше… – пробурчала Танияма себе под нос.

– Я помогу, – Мари раздвинула ширму и пригласила за неё Май.

Аяко присоединилась, а вот мужчины, прокашлявшись, деликатно отвернулись. Бумажная трёхстворчатая ширма просвечивала на свету, не обнажая, но оттеняя девушек за ней.

– А ты-то чего отвернулся? – Монах начал поддевать Нару, злобно закатившего глаза. – Неужели совсем неинтересно? Думаю, Май бы не сильно возражала… Или ты видел уже всё?

– Воздержусь от комментариев на глупые вопросы, – выжал он из себя высокомерный ответ, будучи вынужденным стоять так минут пятнадцать, пока Мари не сложила кимоно обратно в коробку, а Май не переоделась в свою повседневную одежду.

– Всё, мы можем возвращаться, – сказала Аяко, когда этот неудобный перерыв закончился.

– Спасибо, что подождали, – Май с горящими щеками и ушами смотрела слезливыми глазами на Нару и, прижимая руки к груди, старалась что-то сказать.

– Не такое большое дело, – остался Сибуя безразличным, намереваясь сделать этим утром одно – вывести всю свою команду на свежий воздух в полном составе.

VII

– Если честно, то мне не верится, что всё вот так просто закончилось, – Монах сидел за столом их центра, полностью разочарованный. – Да и непонятно, почему к Лину вот так взяли и повернулись спиной. Эта женщина не делала глупостей, а здесь взяла и подставилась врагу. Как-то всё это напрягает меня…

– И ты считаешь, что это было просто?! – Матсузаки чуть не взвизгнула.

– Кажется, вам там было очень весело, – посмеялся Джон. – Извините, что не смог вам ничем помочь.

– Это неправда! Ты помогал здесь! – возразила ему Май не с самым дружелюбным выражением на лице. Вне всяких сомнений, во многом был виноват её босс. Нару закатывал глаза и помалкивал, дожидаясь, как и все, горячего чая или кофе.

Такигава, не особо жалуя его как старшего (всё же Сибуя был младше его на семь лет), затащил всех в онсэн, расслабиться после тяжёлой ночи, жалостью здесь можно назвать лишь то, что купальни для мужчин и женщин снова оказались раздельными.

– Спасибо, – поблагодарил Браун. – Но всё же, вы устали. Вы провели изгнание на рассвете. Это впечатляет. Не думаете ли отдохнуть? Уже почти девять…

– Да, так и поступим. Вот смочим немного горло, и, думаю, можно на боковую, – Монах поделился планами.

Неужели ты мне ничего не скажешь? – Май посматривала на Нару снизу вверх. Он, несмотря на усталость, приводил в порядок свои бумаги, не изменяя любимой апатии.

С виду она бы сказала, что Нару – это настоящий флегматик. Его замкнутость, сосредоточенность в рамках своего внутреннего мира и крайняя нелюбовь к попыткам окунуть его в пространство неизученное говорили сами за себя. Но ей, той, которой удалось частично побывать в его мире, этот казался чёрно-белым. Печальные глаза Нару, где этим утром блеснул злой огонёк, влекли в объятия беспощадного разума чересчур талантливого учёного. Май и не вспоминала о том, что он, Нару, на самом деле – Оливер Дэвис, известный профессор в области парапсихологии. Не вспоминала до этой самой минуты…

– Просим нас извинить, – послышались голоса сотрудниц рёкана, – вот ваши напитки, – женщина постарше пригласила в комнату двух девушек, и те принялись разливать чай и кофе для своих гостей.

– Нет, нет! Я сам, – Такигава перенял право на кофейник у одной девушки и поспешил наполнить белую кружечку горячим, только что сваренным кофейным напитком.

– Это ещё что? – Аяко накрыла влажные глазные яблоки веками, показывая сим надменным жестом свою независимость.

– Кофе, бери и не вредничай, – Монах протянул ей кружку и сам немного смутился. Так он без лишних слов приносил свои извинения. – Когда мужчина пытается проявить тактичность, то не лучше ли ответить той же любезностью?

– Попытки у всех разные, но если ты намекаешь на недавний инцидент, то можешь об этом забыть, потому как именно это намерена сделать я. Твои извинения приняты. Спасибо за кофе и… за помощь, – в конце Аяко немного замялась, но чувствовала, что поблагодарить требуется.

– Я знал, что на самом деле ты чуткая и заботливая, – осклабился он и кивнул. – В следующий раз я приглашу тебя и Май на наш концерт, не всё же нам в компании с призраками развлекаться, – заявил он о планах, вгоняя тем самым в краску Матсузаки и Май в задумчивость.

Мне бы очень хотелось пойти вместе с Нару, но могу ли я о таком просить, когда знаю его непростую ситуацию?.. – она очень осторожно посмотрела на Сибую, впоследствии вздыхая так, словно у неё нет ни шанса.

– Кстати, а где Ясухара и наша телезвезда? – закрутил Монах головой. – Да и Мари с Нао не видно…

– Я слышал, что все они отдыхают, – сказал Джон. – Хара и Ясухара сегодня возвращаются в Токио.

– Вот как, – у Хосё пропало всё настроение. – А я-то думал, что нам устроят неплохой такой благодарственный вечер, что-то совсем тоскливо уезжать вот так…

– Куда ты собрался уезжать? – на сей раз голос прорезался у Нару, и окружающие покрылись холодными мурашками от его тона. – Мы здесь ещё не закончили. В лесу нас ждёт последняя жертва…

– Сэцуко… – Май назвала имя, вспомнив своего призрака, умудряясь до сих пор удивиться профессиональной хватке Нару.

– Сегодня вечером… – Сибуя собирался наметить план действий, но его прервал телефонный звонок. – Извините, позже это обсудим, – увидев неизвестный номер, он, не раздумывая, вышел.

Он извинился… Что-то не так! Должно быть, это важный звонок… – Май проводила своего директора недвусмысленным взглядом. Сердце её обливалось кровью, когда всё вот так взяло и оборвалось между ними.

– Май, иди за ним, – дал совет Лин.

– А? Зачем? – она резко повернула голову в его сторону, не обращая внимания на Джона, сидящего между ними.

– Ты же хочешь с ним поговорить. Сейчас самое время, – Кодзё продолжил пить свой чай, со спокойной совестью направляя особу, ставшую для его ученика особенной.

Танияма изумилась, не поверив своим ушам.

– Спасибо, я обязательно последую этому совету, – Май поднялась, поклонилась и сорвалась с места как можно скорее, лишь бы не потерять этого Нару в запутанных галереях рёкана.

На её счастье, Сибуя ушёл недалеко. Он остановился возле окна, отбрасываемого холодный свет, внимательно слушая то, о чём говорил его собеседник на задействованной волне, передаваемой вышкой сотовой связи.

– Я вас понял. Поездка займёт время… – он замолчал, видимо, собеседник его перебил. – Хорошо, значит, мы приедем туда. Спасибо за вашу работу.

На этом разговор был закончен. Нару положил трубку и повернулся к сожалеющей обо всём Май. Она соболезновала ему. Искренне. Словно его проблемы – это её проблемы; его боль утраты – её такое же мрачное бремя. Оттого её глаза и губы вздрагивали, лишая многих возможных слов.

– Джина нашли? – поняла она по обрывкам разговора и расслабившемуся лицу Нару. Сейчас он не злился. Устало смотрел сквозь какую-то серую пелену, не ожидая услышать ничего, даже того, что мог бы с лёгкостью просчитать всего пять минут назад.

– Да… – ответил он спустя короткое молчание.

– Ты поедешь за ним сегодня? – Май приходилось выжимать из себя и своего собеседника каждое слово.

– Да, Лин отдохнёт, и думаю, к вечеру мы уедем…

– Но ты же ещё вернёшься? – слёзы, не слушаясь своей хозяйки, брызнули из глаз Май, и её тело слегка дёрнулось вперёд. – Ты обещал здесь закончить! Ты же не оставишь нас…

– Я не собираюсь нарушать данного слова, – отвернул он нехотя голову. – Мне нужно опознать тело. Если это Джин, то дело передадут полиции. Я сообщу родителям, и только тогда они приедут и займутся дальнейшим оформлением. Это не так просто, как ты понимаешь…

– У нас ведь ещё есть время… – Май смущённо опустила печальные глаза, смотря на золотистый пол. – Ты не против, если я побуду с тобой?

После этого вопроса они оба немного помолчали.

– Иди за мной, – голос его ничуть не изменился в своей холодной бархатности. Он, как и его привычки, не изменились. Нару приоткрыл дверь в свой мир, позволил войти в него Май, но, как ни странно, она не почувствовала большой разницы. Разве что стало яснее, теперь его трёхцветный мир поддавался объяснению.

Молчит… Совсем ничего не говорит, – Танияма временами посматривала на бледное лицо Нару, засматриваясь на виднеющийся блеск в его синих глазах. Печальный оттенок сохранялся в них день и ночь, ей же хотелось верить, что те проблески жизни в них – это заслуга не одних водолазов, которые отыскали тело его погибшего брата, но и отчасти её.

Оливер же старался не думать ни о чём. Порой ожидания приносят сплошные разочарования, особенно когда результат не соответствует затраченным силам. Сообщение о том, что Джина нашли, тронуло его душу, тронуло настолько, что ему хотелось бросить всё и на такси помчаться к озеру, но стоило этому желанию зародиться, как он тут же его поборол, сведя к минимуму все эмоции, ожидания и переживания. Все его мозговые процессы занимали простирающиеся впереди него светлые галереи, пустые комнаты и редко, очень редко встречающиеся сотрудники рёкана.

– Проходи, – он нашёл комнату, которую искал, открыл и предложил Май пройти.

– Спасибо, что потрудились пройтись, – там их встретил Нао. – Май, и ты здесь… Я, честно признаться, удивлён… – он обнажил свои жемчужные зубы, улыбаясь из-за накатившей неловкости. Даже для него встреча с Нару наедине в номере, где стояла двуспальная кровать-подиум, выглядела странной.

– Я бы попросил объяснить причины подобного приглашения как можно скорее, я не такой свободный человек, – сказал Нару.

– Да, конечно, – молодой хозяин немного засуетился. – Мы с Мари обсудили сумму вашего гонорара и пришли к единому мнению, – он положил на белую кровать чёрный кейс, который передал ему ассистент SPR вчера утром и распростёр руку. – Эти деньги принадлежат вам. Я не могу их принять. За обучение Май мы оплатим самостоятельно. Так будет правильно. И я бы хотел просить вас о небольшом совете, но думаю, вы устали, поэтому это подождёт. Если этот номер удовлетворяет ваш вкус, то вы можете остаться здесь. Спасибо за вашу работу, – на этом Нао поклонился и оставил за своей спиной гостей.

– Касательно совета, – слова Нару задержали молодого хозяина, – я не тот человек, который вправе вам его давать. Будет лучше, если вы спросите совета у самого себя.

– Не сомневаюсь в вашей правоте, – блондин лучезарно улыбнулся, скрывая за улыбкой свою потерянность. – Приятного отдыха.

– Ушёл… – Май в лёгкой растерянности проводила Наоки и перевела глаза на Сибую. Он более чем спокойно снимал с себя одежду, приступая уже к чёрной рубашке. – Ты чего делаешь?

– Глупый вопрос, ты сама-то так не считаешь? – бросил он взгляд холодный, говорящий без судьбоносных скандалов о том, что сейчас он насмерть обиженный.

Танияма забегала глазами по обстановке и с трудом удержала взгляд на полуобнажённом начальнике. Небольшая, но однозначно двухместная кровать на низком подиуме, серо-жёлтая картина во всю стену в традиционном стиле с изображением могучей сосны и голубовато-белое постельное бельё, от долгого взгляда на которое резало глаза.

– Я собираюсь спать, – сказал Нару, когда понял, что в голове Май блещут куда более сложные сцены. – Тебе советую сделать то же самое.

– Да кто ты? Ты с такой лёгкостью ляжешь в чужую постель?!

– Это рёкан. Ничего такого я в этом не вижу, кроме того, я и в Токио живу в отеле, почему это вовсе должно смущать, я тебя не понимаю, – Нару, не стараясь быть чуточку мягче, высказал свою точку зрения и подошёл к коричнево-чёрному столику, где стоял белый кофейник.

– Ты чего делаешь? – у Май прорезался более пронзительный голос.

– Если ты собралась достать меня глупыми вопросами, то выход вон там, – он легко кивнул на дверь. – Я хочу попить кофе и прилечь отдохнуть!

– Я поняла, чего ты хочешь, но тебе лучше не употреблять такие напитки, как кофе или зелёный чай, – прочитала лекцию она.

– Ты уже забыла – кофе в моём офисе ты подавала ненамного реже чая. Я более чем здоров, мне всего-то нужно не выходить из себя, но если строго следовать фактам, то одна ты справляешься с этим в рекордно-короткие сроки.

– Ну уж прости за то, что мне есть до тебя дело! – негодующе воскликнула она. – Да, я задела твою несчастную гордость, но моя, между прочим, пострадала куда больше твоей. Ты знаешь, чтó я пережила этой ночью? Понимаешь, чтó почувствовала, когда попросила тебя заплатить мне? Ничего ты не понимаешь! Ты же, кроме своей гордости, как слепец никого не замечаешь! Не будь ты таким правильным, то понял бы, что тебе бы эта женщина никогда не открылась бы. Да, я сдуру повторила ошибки её дочери, и она, оскорбившись этим, появилась. Но ты не имеешь малейшего понятия, через чтó я прошла там… – она подняла глаза на Нару и, поняв, что он терпеливо слушает её, продолжила уже спокойнее. – Я понимаю, что задела твоё самолюбие, прости меня за это, но иного плана у меня не было…

– Я закрою глаза на легчайший налёт вульгарности в наших с тобой отношениях, если ты успокоишься. Я бы хотел провести эти часы в тишине, – принял он её извинения с небольшим условием.

– Да не стану я тебе мешать! Спи уже… – Май дёрнула за дверную ручку. Вниз и вверх, и никакого эффекта. – Не поняла, почему заперто?..

Этот Нао! О боже, он нас запер здесь! Да что за человек?! – врезалось ей в голову.

– Иди спать, – Сибуя поставил белую чашку на стол и пригласил Май вновь. – Нас разбудят около пяти…

Так говорит, будто не прилагает никаких усилий! Хоть бы покривился от неприязни, всё же я накричала на него, сорвалась, а он даже лицом не повёл, – Май призналась себе, что ожидала более яркой реакции, а не отеческой нежности.

– А вот возьму и пойду! – зашагала она к кровати, завалившись на левый край, поближе к окну, более чем демонстративно.

Нару посмотрел на скованное тело Май, её полыхающее лицо, которое она пыталась сделать более выразительным, окрашивая его исключительно чертами оскорблёнными и обиженными, после чего накрыл её простынёй, намереваясь избавиться от брюк.

– И да, – Танияма резко присела и ткнула указательным пальцем в сторону потолка, – ты мне заплатил пятьсот йен, вот это, я считаю, было унизительным!

Нет, ты точно напрашиваешься! – губы Нару тронула нездоровая нервная улыбка.

– Считаешь меня мелочным, что ж, в этой комнате триста тысяч наличными, неплохой такой заработок нынче, я могу себе позволить немного больше, чем обычно, но только учти, что и отрабатывать придётся на уровне.

Что-то несмешная шутка, – испытала Май настоящий испуг, ведь Сибуя не больно-то славился какой-либо щедростью, не считая хамства и грубости.

– И где ваш ответ, госпожа Танияма? – Нару надавил ладонью на матрас и приблизился к лицу Май, назло рассматривая её приоткрытые губы, шокированные глаза и дёргающиеся от жара щёки.

– Воздержусь! – проговорила она на той предельной ноте, после которой чаще всего следует крик, но она спрятала его в кулачке, завернувшись в простыню с головой.

Нару, ты настоящий дурак! – она прижала руки к груди, пряча в одной из них ту самую монетку в пятьсот йен. Пусть это казалось смешным и сентиментальным, но для неё она и вправду значила нечто большее. Май прятала её в кармашке на юбке, и когда Нару уснул, как ей показалось, то вынула её, чтобы погрустить немного в одиночестве.

Благодаря тебе, мне было спокойнее… – она смотрела на блестящие края, широкие листья на обратной стороне монеты и тихо вздыхала.

За спиной послышался шум. Нару перевернулся к ней лицом и, закинув на неё свою тяжёлую руку, притянул к себе.

– Не надо ко мне подлаживаться, – сонно зашептал он через простыню. Май ощутила тепло, проходящее сквозь ткань, стесняясь так даже больше. – Я ценю твою честность и веру в свою интуицию. Я не говорил, что ты не помогла. Ты… очень рисковала. И хотя у меня к тебе масса претензий, ведь ты не слушала меня вовсе, но я рад, что ты и никто другой не пострадал. Всё могло закончиться куда хуже, я бы даже согласился с Такигавой, не верится, что всё вот так легко разрешилось… – он поцеловал её туда, где пряталась её щека, и вновь придавил головой белую подушку.

– Я не слушалась тебя потому, что голос в моей голове запрещал мне это делать, – Май, остыв телом, раскрыла правду. – Мне шептали: “не смей поднимать головы, ты повинна”; “не защищай его, ни то он умрёт”; “идёт твоё наказание, прими его, дитя…”. Нару, – она вылезла из своего укрытия и развернулась к утомившемуся исследователю паранормального, – если я в следующий раз соберусь сделать нечто подобное, то свяжи меня, пожалуйста…

– Непременно… спи! – он поцеловал её в лоб и сам прикрыл режущие от усталости глаза.

VIII

В тот день Оливера накрыла необъяснимая нежность. Май была рядом с ним, живая, невредимая. Этого хватало для того, чтобы на ближайшие два часа, которые оставались у них после сна, он позабыл о проблемах его окружающих. Рядом с ней он задыхался, чувствовал, как девушка, полюбившая его, пустила свои корешки в его хорошо удобренную, сбалансированную почву. Он-то планировал найти брата, достичь карьерных высот, не обнадёживая и не захламляя свою жизнь, словно тот вакуум, в который он заключил своё сердце – это его личная мера предосторожности. Каким же было его удивление, когда щебетания Май Таниямы перестали действовать ему на нервы, когда он начал отслеживать каждый её сделанный шаг. Май кидалась по окнам, надеясь увидеть хоть кого-то, чтобы им открыли дверь, а он злился, что её снова чего-то не устраивает. Он-то получал от этого наслаждение: остаться рядом с ней в тихом, уединённом месте, о котором, по его личным умозаключениям (почему-то он был уверен, что Нао никому о них не расскажет), никто не знал. Наконец, Танияма смирилась, поддавшись убеждениям Нару о разумности заслуженного перерыва. Так и прошёл этот день. В объятиях друг друга они встретили вечер.

– И почему вы надумали уезжать? Я не понимаю такой спешки… – Такигава сквозь смеженные веки делал обиженный вид, провожая вместе с коллегами сразу четверых: Масако, Ясухару, Нару и Лина.

– Прошу простить меня за такую спешку, – поклонилась Хара уважительно. – Мои причины не так уж важны. Скорее важно то, что здесь я свою работу сделала. Пора вернуться к другой. Да и не все хотят закончить свою жизнь неучами, – съязвила она, косясь тем временем на Май.

Завидуй! С меня многого и не спросят! – Танияма едва сдерживалась, чтобы не показать Масако язык.

– Но ты уверена, что стоит ехать на такси? – спросила Аяко. Пересадки в транспорте её немного смущали. – Лин и Нару едут в Токио. Вам бы хватило места в фургоне…

– Всё в порядке, – вместо Масако ответил Ясухара. – У меня в Хаконе ещё были дела. Хара согласилась составить мне компанию. Одному совсем скучно со всеми этими брошюрами возиться.

– Ну раз так… – жрица не нашла чего возразить.

– А парнишка-то как следует в свой шанс вцепился, – шепнул ей Такигава, помахивая ладошкой в ответ на прощание довольного Ясухары. Он махал рукой, как флагом, высовываясь из-за дверки белого такси. – Думаю, они хорошо проведут время…