Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 53 страниц)

– Не узнаешь, если не останешься, – Сибуя указал ей рукой на компактный коричневый диван на две персоны и проследил за её мерными движениями на пути к нему. – Ложись так, чтобы тебе было удобно.

Ложиться?! Уже! Так сразу?! – у Май в голове черти запрыгали в лихом хороводе, дурманя её разум всем, чем только можно.

– Сегодня я помогу тебе с трансом, – сказал он, согнув ноги Май в коленях. Она хотела их вытянуть, свесив на спинке, но Нару чем-то такая поза не угодила. Он порекомендовал положить под голову одну из подушек, а вторую попросту отложил в сторону.

Так он говорил о работе… А я размечталась, – вздохнула она, расслабляясь.

– Когда желаешь что-то узнать, то воспользуйся своим сознанием. Оно направляет твою душу. Представь время и место, – инструктировал он.

– Что я должна представить? – спросила Танияма, прерываясь в дыхании. Сквозь закрытые веки она и то чувствовала томный для неё взор Сибуи.

– У нас осталось один пробел – дом в лесу. Надо узнать, как сгорел этот дом, когда узнаем причины, то сможем увидеть картину в целом, – ответил он.

– Хорошо. Я постараюсь… – выдохнула она с тяжёлым звуком принудительного расслабления.

– А теперь открой глаза, – приказал он.

Май открыла глаза и увидела перед лицом покачивающийся ключ.

– Это же мой талисман! Ты нашёл его! Но как?.. – она почти настрой потеряла, обрадовавшись находке.

– Я отдам его, как только мы закончим, – пообещал он. – А теперь сконцентрируйся на этом ключе. Дыши медленно, в ритм с его движениями, – покачивал он талисман Май за привязанную к ушку нить. – Хорошо представь тот дом, а затем расслабься… Ты слышишь собственное дыхание, тело расслаблено… Пальцы и кисти рук – они расслабляются, затем поясница, спина… слабость медленно переходит в ноги, ты уже не можешь двигаться… мой голос отдаляется, и ты спишь… – он остановил маятник, проверил замедлившийся пульс Май и взглянул на часы. – А теперь подождём…

XVI

– Получилось! Я здесь! – Танияма вновь оказалась в лесу, у ворот дома, где она и увидела свою конкурентку из прошлого. – Здесь подозрительно тихо… – насторожилась она, веря, что это проделки рассвета. В воздухе ещё пахло росой. Голубоватая дымка тумана окутывала лес, а утончённый двор в малой степени сохранял эти белёсые облака у поверхности земли.

Ещё утро, поэтому здесь никого нет, но почему у меня душа не на месте?! – Май прижала руки к груди, прислушиваясь к порывам ветра.

Где-то капала вода; где-то шумела листва, а где-то трещали и сами ветви. Ветер иногда поднимал в воздух пыль и песок, но он не был так силён, чтобы гнуть толстые ветви.

– Странный звук… – Май проследовала за дом, после чего закрыла ладонями глаза.

– Уже полчаса прошло, – сказал Нару, посмотрев на часы. Он сидел в ногах Таниямы и держал свою руку на её запястье, отмечая любые изменения в пульсе.

– Вот ты где! – нашёл его, а точнее их, Такигава. – Мы начали думать, что ты обиделся по настоящему.

– Тихо, – сказал он, пропуская между ушей неуклюжие попытки извинения Монаха.

– Май в трансе? – понял Джон первым, догнав Такигаву.

– Да, – снова сухо ответил Нару.

– Интересно, что она видит сейчас? – присел Хосё напротив, взяв, как и Джон, пуф.

– Чтобы это ни было, но она нашла то, что мы искали… – ответил Сибуя, прислушиваясь к сердечному ритму Май.

Боже мой! Боже мой! – причитала Танияма в своём сне. – Этого не может быть! Нет! – она долго мотала головой, боясь убирать руки от лица. За домом ветер не был сильнее, но звук трещащих деревьев и натянувшихся от веса верёвок неоспоримо резал слух.

– Они… мертвы! – Май убрала ладони, оставив одну, чтобы прикрывать рот. На балках покачивались остывающие тела. Мужчины и женщины – все будто сами залезли в петли, а теперь болтались со сломанными шеями. Наверняка тот, кто был покрепче, умер в страшных муках, об этом говорили их сине-красные лица. Но Май не желала смотреть… Сколько их здесь было? Десять, двадцать, может быть, тридцать? Она не хотела этого знать, ведь очевидность колола глаза – здесь умерло всё!

На скотном дворе, среди соломы и рассыпанной пшеницы, лежала мёртвая птица и скотина, вода и та замёрзла.

Кто на такое способен?.. Почему? – Май прошла через двор с погибшими животными в один из домов. Галереи были хлипкими, поэтому она поняла, что здесь жил кто-то из слуг. В одной пустой комнате так же болталась женщина под потолком, а за меловыми стенами из рисовой бумаги показалась чья-то тень.

Нару ничего не сказал о том, могу ли я пострадать здесь? – она присела на корточки и заглянула в комнату, где помимо качающегося в петле трупа, наблюдала плавные перемещения чьей-то тени. – Надо быть осторожнее… – Май вприсядку проделала тот же путь и подобралась к выходу, на всякий случай, заглядывая в окно. Во дворе она увила женщину, ту самую женщину, которая охотилась не первую неделю за ней.

Это она! Это всё она… – Танияма узнала лицо своего страха и, ужаснувшись от того, что призрак заметил её, прижалась спиной к стене.

– Сюда! – послышались голоса мужчин. – Они здесь!

Кто они? – Май вновь подошла к окну, увидев пятерых мужчин и одну слишком хорошо одетую женщину. Танияма не узнала её, но узнала веер. Этим самым или похожим веером владел Нао.

– Сожгите здесь всё! – сказала она голосом влиятельным и равнодушным. Один мужчина ушёл с ней, а другие забегали с какими-то бутылями, поливая тела чем-то масленым.

Я сгорю… – Танияма пришла в ужас, ощутив первые горьковатые запахи дыма.

XVII

– Что такое? – Такигава заметил на лице у Нару сомнительные рефлексы и спросил.

– Пульс зачастил… – сказал он, делаясь строже.

– Я могу спросить, с чем связан такой транс Май? – поинтересовался Джон. – Обычно ты используешь эриксоновский гипноз. В этом состоянии люди не погружаются в сон. Они концентрируются на своём внутреннем мире и уходят в себя, однако внешне это не похоже на сон, больше напоминает рассеянную внешнюю концентрацию, поскольку на деле всё идёт внутрь.

– Сейчас Май опасно оставаться одной, – ответил Сибуя. – Её способности развивались стихийно, оттого её сознание не способно контролировать желания её души. Будучи в таком состоянии, она подверглась нейролингвистическому программированию, проще говоря – НЛП.

– Но кто-то должен воздействовать на неё, – сказал Хосё. – Одной потери баланса мало.

– Я не усмотрел в том доме мощный излучатель НЛП. Обучение, как и сто лет назад, учитель родом из Киото – всё это копирование той школы, которая перестала существовать в годы первой Японо-китайской войны. Этот дом программирует людей, поэтому Май так реагирует на него. Потерянное равновесие между духом и сознанием создало серьёзную брешь. Из-за этого Май стала переживать свои сновидения так, словно они происходят наяву. Всё что мы можем сделать – это проследить. Я подозревал, что может произойти нечто подобное…

– Нам всем следовало отнестись к Май внимательнее, – сказал Такигава. – Она многое недоговаривает, сомнения её объяснимы, однако и опрометчивы. Лин сказал, что ты понял, как изгнать духов. Ты расскажешь нам?

– Я бы не отказался услышать ваши версии, – сказал он. – Если Май узнает причину пожара в третьем особняке, то мы приблизимся ко многим ответам, а пока ваши версии?

– Я подумал о том, что эти призраки не ищут мести, – начал Джон первым. – Это следует из того, что некоторые хитогаты были нетронутыми, особенно ярко нам об этом говорит фигурка Мари – на ней и царапины нет.

– Вынужден согласиться, – поддержал Сибуя. – Что-то ещё?

– Если это НЛП, то речь идёт о точном копировании, – внёс свой вклад Монах. – Эта школа больше напоминает клуб поклонения былым хозяевам. Должно быть, они замаливают так свои грехи. Можно предположить, что пожар случился случайно или в результате войны, но они прозябали от бедности, когда потеряли связь с рёканом, значит, так или иначе, вина предков Нао есть. Чтобы задобрить духов его прабабка оставила эти правила, следуя которым процветать будут все. Но вот как изгнать их – вопрос. Мы уже видели, на что способна эта женщина. Жестокости ей не занимать. Она дочери не пожалела. Так изуродовать… Не удивлюсь, если эта бедная девушка с горя где-нибудь повесилась и теперь накидывает свою петлю на таких же разочаровавшихся в любви особ.

– История повторяется… – сказал Нару им, но глядя на Май. Её бросило в пот, и пульс бешено заскакал. – Май, – позвал он спокойно. – Май, тебе нужно проснуться!

Его голос пробудил Танияму.

– Если голова кружится, то не спеши, – сказал он, помогая Май встать. Её глаза смотрели на окружающих испуганно. Вроде бы она была в безопасности, но прийти в сознание так быстро никак не могла.

– Всё в порядке, – сказала она сквозь лёгкую стянутость в горле, прижав к груди чёрный пиджак.

Нару всё это время был рядом… – она обратила внимание на постороннюю вещь и нежно улыбнулась. – Наивно полагать, что это значит нечто особенное, хотя и приятно…

– Дом сожгли, когда там уже все были мертвы, – сообщила Май. – Это наш призрак, Кутисакэ-онна – это она всех убила. Она отомстила семье, которая разлучила её с любимым человеком, а потом пришли люди из рёкана и всё там сожгли.

– Они повесились? – спросил Сибуя с присущей ему догадливостью и серьёзностью.

– Да… – ответила она кратко, поскольку вспоминать это посреди ночи, как впрочем, и в любое другое время, было неприятно.

– Люди из рёкана наверняка подумали о проклятье, – сказал Хосё. – По этой же причине, то поместье забросили. Столько жертв… Теперь хотя бы понятно откуда эти призраки, которые преградили нам путь в гостиницу.

– Да, – кинула Май порозовев. Ей стало лучше. Озноб прошёл, а потому требовалось возвращаться и к другим своим обязанностям.

– Пойдём, я провожу тебя, – Нару взял её руку и помог встать. Май ощутила в ладони знакомый предмет и вовсе успокоилась.

– Нару, спасибо тебе, – сказала она и вжала голову в плечи. Пиджак пах его запахом, и Май делалось легче, а вернувшийся к ней талисман даровал лёгкость.

– Я бы выполнил данное слово в любом случае, – сказал он мягче, чем говорил раньше. – Скажите Лину, что я его жду, – он отдал приказ мужчинам, делая это грубо по сравнению с тем тоном, с коим говорил с Май. – Сами идите спать. Ночью смените нас… До праздника мы бессильны. Завтра, на собрании, я всё расскажу, – дал он указания весьма чёткие.

– Спокойной ночи, Май, – пожелал Джон.

– Идите, – помахал ей Монах. В отличие от Сибуи она оглядывалась, ей казалось, что они обязательно последуют за ними, но это оказалась иллюзия, созданная мозгом по привычке.

XVIII

Воздух за стенами рёкана был не менее свеж, чем в том сне, куда Нару направил Танияму. По сравнению с днём, температура упала градусов на десять. В самые жаркие дни в тени колебалось около тридцати, а к ночи температура снижалась до двадцати. Учитывая горную местность это можно назвать нормальным, но едва ли к этому привыкнешь после городской суеты и томлёной жары.

– Осложнения были? – Нару прорвал ночную тишину сада своим голосом, и Май, словно её вновь разбудили, вздрогнула.

– Нет, разве что Кутисакэ-онна заметила меня или мне так показалось, – рассказала она.

– У вас с ней связь особая… – сказал он, глядя на Танияму проницательно.

Май программируют по её образу, – думал Нару. – Знать бы ещё как умерла та женщина, но это уже не сегодня…

– Э… Нару, ты в порядке? – Май внезапно забеспокоилась о нём больше чем о себе, да и неспроста. Когда он вернулся из своих размышлений, то обнаружил, что держит девушку за руки и смотрит ей в лицо. – Знаешь, если ты устал, то иди отдыхать. Я могу и сама дойти…

– У тебя руки всё ещё холодные… – сказал он тихо, не отпустив. – Какие ощущения в пальцах?

– Покалывает! – ответила Май задумчиво.

– А так? – он наклонил спину и обдал телом своего дыхания её руки.

– Тепло! Тепло! Мне тепло… – она поспешила вырваться, пока жар смущения не украсил её светлое лицо.

– Хорошо, чувствительность в норме.

Конечно всё в норме! – Май спрятала кисти за спину, походя на обычную жадину.

– Как-нибудь я научу тебя входить в транс самостоятельно, – пообещал он, продолжив неторопливую прогулку через сад.

– Это можно сделать целенаправленно?! – воскликнула Танияма. – И ты, правда, расскажешь?!

– Да… – придержал он паузу. – Для транса необходимо напрячь всё тело, а затем медленно его расслаблять, начиная с пальцев. Слушаешь дыхание и считаешь его. Без опыта заниматься таким не желательно, когда расслабятся ноги, то ты, скорее всего, упадёшь, поэтому лучше в это время лежать и находиться под наблюдением.

– Нару, а что с той энергией? – Май остановилась возле каменного фонаря, краснея уже от одного разговора. – Если у меня будет немного больше опыта, то ты сможешь завершить процесс? Или я так и останусь непригодным для этого «фильтром»?

– Тебя настолько это волнует? – он посмотрел на смутившуюся Танияму как смотрят на того, к кому относятся бережно и тихо вздохнул. Ответ и не скрывался от него. – Когда-нибудь, возможно, ты сможешь, а сейчас постой смирно, – Нару развернулся всем своим станом к саду и слегка распростёр руки.

Он закрыл глаза и вокруг сделалось так тихо… Что он задумал? – Май сильно забеспокоилась, однако не сдвинулась.

Воздух сделался очень тяжёлым, словно земное притяжение начало терять свою истинную силу. Она ничего не замечала, а тем временем роса на траве собиралась в сверкающие горошины, медленно поднимаясь от земли.

– Нару, дождь начинается! – выкрикнула она, когда некоторые из капель разбились о её руки, и тогда-то она и увидела… От земли в небо поднимались множество сверкающих в свете фонарей горошин. Они плавно воспарили метра на два в воздух и, задержавшись ненадолго, подобно лёгким пёрышкам рассыпались, впитываясь в землю.

О боже мой! Это делал Нару! Было красиво… Не могу, почему у меня столько радости, словно меня цветами задарили?! – Май не смогла что-то сказать, хотелось благодарить Сибую за невероятный подарок, но язык не поворачивался этого сделать, ведь всё что делал этот Нарцисс всегда имело материальную составляющую.

– Теперь ты не будешь думать об этом, – сказал он вместо Таниямы. – Энергия, которая тревожила тебя, ушла. Ты сделала достаточно для этого дела. Тема дзёурея закрыта.

Так Нару действительно нашёл выход! Никто не умрёт! Все духи обретут свободу! Это прекрасно… – Май ещё никогда так не расслаблялась, показалось, что весь гнетущий её груз исчез, оставив ей немного горечи и почти незримой сладости от этого дела.

– Нару, а можно тебя о кое-чём спросить?.. – они уже дошли до пруда и чтобы иметь хоть какую-то опору, Май вцепилась пальцами в красные поручни изогнувшегося дугой мостика.

Сибуя к тому времени уже ступил на принадлежащую духам землю, но на призыв Таниямы обернулся.

– Ты переживал обо мне? – она не сдержала громких звуков своего голоса и от испуга придержала паузу. Глядя в лицо Нару, было понятно, что он о чём-то думает, поэтому она продолжила мысль. – Или тебя интересовал один мотив? Знаешь, мне тут Монах сказал, что я тебя довожу, и мне сделалось стыдно, ты скажи, если это так, я попытаюсь меньше действовать тебе на нервы… – она напугалась безнадёжности заданного вопроса и поспешила сойти с этого мостика, как с тонущего корабля. – Нару? – Май специально смотрела под ноги, пряча под маской осторожности взгляд, вернувшись к лицу Сибуи только тогда, когда тот преградил ей путь. Застыв между землёй и её «тонущим кораблём», она с неописуемым ужасом замерла.

Нару молчал, скажи он хоть какую-то мерзость, и сделалось бы легче, а он испытывающе придерживал тишину.

Скорей же назови меня глупой и отправь спать! – тело Май от испуга завибрировало, дрожь окутала руки, переходя медленно в плечи, затем поднялась к лицу и где-то в щеках замерла, охватывая всё лицо мелкими колющими иглами. Трепетало всё тело, коря ночную тишину, хотя давно виной были мужские руки.

Волнение затмило разум, и Танияма заметила истинного виновника своих ощущений, когда стало поздно.

Нару совсем недолго подержал свою ладонь у Май на щеке, после чего склонился к её приоткрывшимся губам. Она и не думала о поцелуе, ей хотелось дышать. Сибуя заставлял её дыхание прерываться, а когда прервал, то она не смогла сдержаться и открыла глаза. Веки Нару прикрывали его всегда такие печальные синие глаза, и она закатила собственные. Всего несколько секунд, но за это время она успела почувствовать жар его ровного дыхания; прохладу губ и силу мужских рук. Он обхватил Май за талию левой рукой и, стащив с мостика, поменялся с ней местами.

Нежные соития их губ завершились куда быстрее, чем мог бы продолжать Сибуя и куда дольше, чем могла пережить за один раз Май. Когда Нару затуманившись, коснулся её языка своим, то понял, что самое время прекратить.

– Сегодня я не смогу тебя проводить, – сказал он голосом ровным, когда всё закончилось, после чего снял с плеч Май свой пиджак. – От этой вещи могут возникнуть проблемы, тебе не следует привлекать к себе много внимания. Спокойной ночи…

Ушёл… – Танияма смотрела ему в спину и не могла поверить в случившееся. Сибуя же миновал пруд и, остановившись на другом берегу, обернулся с тем, чтобы подождать пока Май действительно уйдёт.

Переживал… – она кивнула ему и неторопливо пошла. – Он волнуется обо мне, а мне… приятно… – разбиралась она в себе, не в силах унять прерывистые толчки дрожи, которыми охватило её тело. Может быть, её морозило после потери нагретого пиджака Нару, а может, она реагировала на первые ответные чувства.

Продолжение следует…

* Сёкон – искусство призыва души

* Кутисакэ-онна – духи мертвых, которые были убиты особенно жестоко – подвергшиеся насилию женщины, замученные пленные – часто остаются неупокоенными. Кутисакэ-онна – один из них, это призрак женщины, которую искалечили, и она мстит миру. Называется так потому, что её рот разорван и представляет собой кровавую улыбку от уха до уха. Она является ночью одиноким путникам, прикрыв рот платком (подробнее о призраке в обсуждениях группы).

========== Глава 10. В огне ==========

I

27 августа. Воскресенье – день пятнадцатый. Четыре часа утра.

Серо и тускло… Вероятно, туманно или всё-таки по чёрно-белому серо.

Как я оказалась на улице?.. – Танияма бродила вне дома и не понимала причин. Век был двадцать первым, или на худой конец двадцатым, в этом сомнений не возникало, чего нельзя сказать о причинах. – Если это сон, то, что я делаю на дороге? И почему идёт дождь?.. Не понимаю этого… – Май спрашивала себя, находя своё состояние странным. Тело, будто лишилось своего веса; ноги – расслабились, а руки превратились в два невидимых крыла, на которых, к сожалению, было невозможно куда-то улететь.

Она шла вдоль мокрой дороги. По левую сторону от неё зеленел высокий пригорок, он тянулся и тянулся на все те метры, которые она в сумраке и лёгком тумане, могла разглядеть, а по правую – металлические дорожные ограждения. Длинные, уходящие в небо фонари, светили холодным, почти что призрачным светом. И в этом скупом на события месте, Май стала отчётливо слышать, как откуда-то скатывается превратившийся в капли дождь.

– Кап… Кап… – говорил с Таниямой дух дождя, и внезапно стало холоднее, послышались чьи-то шаги за спиной…

Я здесь не одна… – Май сбавила шаг и остановилась. Её пульс участился, глаза устремились на пустую трассу, в надежде повстречать любой, пусть всего лишь мимо проходящий автомобиль. И её молитвы были услышаны. Серый и неприметный седан осветил мокрый асфальт, и свет желтоватых фар сбросил тень с преследующего её незнакомца.

Юноша проскользнул мимо. Он прикрывался глянцевой картой, а с неё скатывалась вода.

Турист… – Май проводила его взглядом, забыв о страхе и опасениях. Уже теперь она поняла причины сего страха. Вины незнакомца здесь не было. Виновницей являлась неопределённость. Почему её душе вздумалось оказаться здесь? И где это здесь, если по всем очертаниям местности рёкан оказался где-то далеко…

Она отвлеклась, выдохнула и, откинув голову немного назад, услышала свист…

Другой мимо проходящий автомобиль сбил того самого туриста, когда тот попытался перебежать дорогу. На улицах и дороге было пустынно, никто бы и не подумал, что здесь, в такое время, найдётся тот, кто пожелает бродить под дождём.

Машина выехала из-за пригорка, не удивительно, что его не заметили… – Май стояла в стороне, глядя, как женщина, выбежавшая из красного автомобиля, забегала вокруг своего помятого капота и юноши, мокнущего под дождём.

На асфальте показалась кровь, и Танияме вновь сделалось жутко холодно.

Почему я ничего не чувствую? – Май смотрела глазами пустыми, ощущая один холод и страх. – Может быть, я уже привыкла к смертям или Нару прав, я теряю связь с сознанием, думаю, именно оно делает нас теми, кто мы есть… – она вышла на дорогу и остановилась в шагах пяти от развернувшегося автомобиля. Парень, лежащий на дороге, шевелил губами, пытаясь приподнять от земли руку. Он был жив, и это напугало неизвестную Май женщину. Она села за руль своего автомобиля и завела мотор. – Сейчас бросит его и уедет… – посмотрела Танияма ровно. – Такие люди отвратительны… Надеюсь, этого бедолагу в скором времени найдут… – она вновь окинула взором сбитого юношу, но не учла того, что преступница не собирается сдаваться или оставлять свою жертву, она подала назад и вновь переехала тело, в котором до её преступного вмешательства, ещё теплилась жизнь.

Май знала наверняка – у этого парня затрещали кости, если бы не дождь, то она смогла бы различить и слова умирающего, но в её голове настойчиво говорил единственный голос, и он продолжал твердить: – Кап, кап…

Я бессильна, в своих снах я всегда бесполезна, но что-то подсказывает мне следовать за ней… – Танияма как во время просмотра немого кино, подумала в тишине и спокойно села на переднее сидение красного автомобиля, прекрасно зная о том, что эта женщина её не видит и никогда не услышит. Та же затолкала тело юноши на заднее сидение и помчалась в неизвестном для Май направлении.

Через какое-то время показались жилые строения. Затем озеро, кажущиеся чёрным в ночи, извилистая дорога и гараж, куда паникующая особа загнала свой автомобиль. Там она начала нервно ходить из угла в угол. Она что-то второпях искала…

Вновь сделалось холодно… – Май немного поёжилась, после чего её привлёк звук целлофана.

Дама в панике отыскала среди коробок серебристую плёнку, по всей видимости, это был солнцезащитный чехол для автомобиля, ей же он требовался для иных целей.

Сама женщина Танияме показалась худощавой, прилично одетой и к тому же, при деньгах. Статус её не вызывал сомнений – богата, очень богата, настолько, чтобы наплевать на жизнь человека.

Май, как заблудшая душа, покинула автомобиль и вышла посмотреть. К тому времени тело юноши уже лежало на серебристой плёнке. Виновнице оставалась упаковка… Помимо этого, требовалось снять чехлы, почистить салон и подумать о ремонте капота, то есть работы хватало, как и следов, которые следовало как можно скорее замести.

Интересно, я знаю этого человека?.. – Май заглядывала за красный капот, в надежде разглядеть лицо пострадавшего, тогда как на глаза попадалась одна голова с тёмными, слипшимися из-за крови волосами. – Я никогда не выезжала из страны… Думаю, я не знаю его… – Танияма соболезнуя, обошла автомобиль и приблизилась к телу. Женщина уже плотно обвернула ноги и тело погибшего, после чего должна была особенно крепко замотать голову, что и позволило Май увидеть всё.

На бетонном полу без дыхания и привычных порицаний лежал он, тот, кого она так бездумно любила. Его руки плотно прижали к телу, заворачивая, словно в какой-то кокон, а не пакет. Женщина, сбившая его, и сама вся тряслась, но до неё Май уже не было дела…

– Нару! – она назвала имя погибшего, и её сердце забилось.

– Тук, тук… – в ушах застучали звуки её сердца, перебивающие голос барабанящих по железной крыше капель.

Май внезапно обрела почву под ногами. Руки уже не казались такими лёгкими, а лицо, словно свинцом налилось.

– Нет, Нару! – она упала на колени и, зажав уши, в которых стучали барабанные перепонки, замотала головой. Слёзы брызнули из её оживших глаз, и дыхание начало вытворять нечто чудовищное, подкидывая её маленькое тело в порывах жгучего отчаяния. – Не трогайте его! – Май начала выходить из себя, когда она поняла, что сейчас его замотают и избавятся, как от обычного мусора. – Нару, пожалуйста, очнись, ты же не умер, правда?.. – она вцепилась пальцами в его голову, растирая большими пальцами его бледные скулы и бурую кровь. Его глаза прикрыли, чтобы они не таращились в такой ответственный момент, а Май, как субстанцию невидимую, миновали, заставив её смотреть, как лицо юноши скрывает блестящая плёнка.

– Что мне делать?.. – Танияма как существо земное, раздавленное и всеми средствами уничтоженное, застыла. Нару погрузили обратно в автомобиль, а она только и могла, что часто дышать.

Я отправлюсь за ними! – она упала на четвереньки и вызывающе посмотрела на красный, выплёвывающий выхлопные газы, автомобиль. – Никто у меня не заберёт его! Не позволю этого! – Май и сама не заметила, как оказалась на переднем сидении возле окна, не тесня собой убийцу. Через какое-то время они добрались до озера. На линии воды и, растворяющегося где-то в ней неба, показались алые линии зори. Вокруг стоял лес. Что это за место и какое озеро, Май не знала, впрочем, ей этого сейчас и знать не хотелось. Женщина вытолкала тело на асфальт и скатила к лодкам. Май же не думая ни о чём кроме Нару, залезла в лодку и вместе с убийцей поплыла подальше от берега. Трясущиеся женские руки примотали к серебряному кокону грузы, после чего Танияма только и видела, как сброшенное тело Нару, пошло ко дну.

– Нару, я не отпущу тебя! – она нырнула под воду, оставив запыхавшуюся женщину.

Нару… – Май тянулась за быстро тонущим телом, теряя остатки кислорода, которого ей внезапно стало не хватать. – Не оставляй меня, Нару… – она зажмурила глаза и вцепилась в своё горло. – Я тону… Тону… – она выпустила остатки воздуха, после чего и очнулась.

II

– Нару… – Май проснулась на своём футоне вся мокрая. Тело и лицо сильно вспотело. В такой жар её не бросало даже во время простуды. Она смотрела в красновато-коричневый потолок и не видела его. Не видела квадратного светильника, не слышала шума ветра за окнами – в её голове до сих пор стучали странные звуки: – Тук, тук… – повторялось снова и снова. – Нару… – в её лишённой света комнате вновь тревожно прозвучало имя мужчины, и сама Танияма решила не медлить. Она поднялась, сменила юкату и обтёрла лицо. Следовало как-то выбраться из этого дома, вопрос жизни и смерти Нару она не могла откладывать на потом.

– Светает… – она бросила взгляд на окно и увидела за кромками леса первые опаловые ало-лиловые проблески утренней зорьки.

Нару не мог уехать из рёкана ночью, хоть бы это было не так! – молилась она, стараясь бесшумно выбраться из дома. – Я не хочу думать, что могла увидеть его смерть, но я думаю… – ей удалось выбраться незамеченной, оставалось не попасться на глаза Монаху и Джону, но на этот случай у неё была секретная тропа, которая вела прямо к комнате её босса.

– Пожалуйста, Нару… – повторяла она, сдерживая слёзы надеждой, которой глушила все самые плохие мысли.

Май не думала о проблемах, которые могут обрушиться на её голову. Ещё не рассвело, а она уже покинула свою комнату; ей не грезился побег к мужчине в такой час пошлым, ей являлся он, мёртвый и холодный.

Тёмные закоулки, аллеи и набирающие цвет камелии – Май не видела ничего, кроме приоткрытых сёдзи.

– Пожалуйста, пусть у тебя кондиционер сломался, и по этой самой причине ты открыл двери в сад, я очень тебя прошу, Нару, не будь таким самонадеянным… – торопилась она, невзирая на странные ощущения в ногах. Земля казалась холодной и мокрой, а всё потому, что она выбежала на улицу, позабыв о таби и гэтах. Да и кто бы стал её в этом винить. Она только что пережила смерть возлюбленного и не просто смерть, а жестокое убийство. Сон, который похож на явь, самоуверенный Нарцисс и странное, можно сказать, необъяснимое стремление узнать правду. Разуверить себя, дотронуться до его живого лица, увидеть свет в синих глазах и если очень повезёт, то услышать звучание его голоса. Давящая глухота и повторяющие звуки в голове, вместе с одышкой они сводили с ума. Когда Май подошла к немного приоткрытым сёдзи, то застыла, она прикрыла глаза и долго, как ей показалось, молилась. В комнате Сибуи было темно, за что Танияма его страшно ругала.

Мог бы светильник, какой включить или поработать, так нет, сегодня ему надо было путешествовать… – Май против своей воли подумала о том туристе с картой и сердце её сжалось. – Нару много времени проводит за картами… – вспоминала она о странном увлечении босса, его путешествиях и вечной скупости. – Хоть бы раз магнитик привёз! – храбрилась она, моля бессчётное количество раз. – Будь живым… – Танияма набрала полную грудную клетку воздуха и протяжно выдохнула.

Решётчатые сёдзи раздвинулись, и Май ощутила прохладу. Кондиционер работал, и от этого делалось больно. Молитвы не оправдывались, а надежды рушились. Футон для Сибуи расстелили, но его самого в комнате не было.

– Нет… – упала она на колени перед его постелью. – Я в это не верю… – в её широко раскрытых глазах задрожали слёзы, и с минуты на минуту её ослепил тёплый свет.

Двери в галереи отворил постоялиц, и у Май рухнули последние надежды и ожидания. Она уже не ожидала увидеть Сибую живым, а то что видела, казалось ей терзающим её сном. Он остановился в дверном проёме, в тёмно-синей юкате. Волосы его были мокрыми, а ткань гостиничного халата на груди распахнута. Он принимал душ, а Танияме чудилось, будто он вернулся к ней из мёртвых.

– Почему ты здесь? – Нару обрушил на её уничтоженную личность свой голос и взор, и Май, как и тогда, сделалось холодно. Этот могильный холод, боль и тоска подобно лавине, сошедшей с гор, обрушились на неё. – Где Такигава и Джон? Май…

Сибуя назвал её имя, и она пришла в себя. Он задвинул двери, и его фигура более не светилась тем тёплым светом, который она приняла за призрачный.

– Жив… – в горле Таниямы комом стояли слёзы, смотреть на Нару было так же сложно, как на солнце в разгар ясного дня. – Жив! – Май не смогла выносить содроганий собственного тела и, обессилив, упала ладонями на футон Нару.

– У тебя сильный озноб, – Сибуя заметил влагу на лице Таниямы, её дрожь и, присев рядом, коснулся её лба. – Ты холодная… И босая… – увидел он её белые ступни. – Что случилось? Тебе что-то приснилось?

– Приснилось… – сказала она как не в себе. Май подняла голову и пристально посмотрела на озадаченное лицо Нару.