Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 53 страниц)

– Вот она! – выкрикнул кто-то из местных девушек. С этим Май и опомнилась, впрочем, у Мари и госпожи Окады были иные заботы.

– Я не пойду в ваш отель! – наотрез оказалась Норико Кабояси, задрав свою голову. – Нужды в этом не вижу! Прислуживать вашим гостям – это не моего ума дело! – с этим она гордо вышла из главного зала, где Мари велела собрать всех.

– Не страшно, – сказала Мари, обучающей девушек гейше. – Мы найдём замену… – она окинула взглядом учениц и, увидев Май, тут же решила. – Пойдёт Май!

Я? Куда? – Танияма первым делом напугалась, куда ещё её сегодня собирались затащить.

– Идея не очень хорошая… – прикрыла глаза госпожа Окада. – С такими результатами и к гостям…

– Напротив, мне необходимо закалить Май, если она провалится сегодня, то на сцену в конце месяца выйти не сможет, – ответила Мари.

– Хорошо, значит, пять девушек пойдут с вами сегодня, – сказала гейша ровно.

– Да, а вы присмотрите за остальными, – сказала ей Мари.

– Куда нас отправляют? – Май тихонько спросила у своей единственной соратницы, и та не заставила ждать с гордым ответом.

– В Хаяси-рёкан. Там гости, поэтому нас выведут в свет. Как раньше выводили лучших учениц. Своего рода дебют.

Чего? Значит, я снова увижу Нару? Думаю, он будет в восторге… – она поняла, что попахивает проблемами.

– Май, – позвала её Мари со всей серьёзностью в голосе.

– Да, – она вышла немного вперёд по инерции.

– Не подведи меня, я очень на тебя рассчитываю. На тебе и Эри будут чай и саке, – она указала на семнадцатилетнюю особу с каштановыми волосами и выразительными карими глазами. – Михо покажет танец с веерами, развлечёт игрой на сямисэне. Хана сыграет на флейте, – представила она ещё одну девушку семнадцати лет с длинными тёмно-русыми волосами и серыми глазами. – Жина, ты самая младшая, но с барабанами управляешься хорошо. Возражений нет? – спросила она у скромной полненькой девушки, которую Май уже видела, когда та повредила ногу.

– Нет, оками-сан, – поклонилась она, используя вместо имени употребление «хозяйка».

– Тогда пройдите в свои комнаты, для вас там приготовили кимоно, – сообщила она. – Май, ты со мной, – позвала Мари за собой.

Чувствую этот месяц ещё очень долго не закончится, а уж Нару запомнит его на всю оставшуюся жизнь… – подумала она о том, что Сибуя терпеть не может праздники, как и шум, слушаясь в это время суток совершенно иного ценителя искусства.

XIII

К вечеру погода начала портиться…

Сибую на сей раз нагло потревожил хозяин рёкана, сопровождая его и Лина на ужин.

– Мы сегодня такие важные гости или вы боитесь, что я сбегу? – поинтересовался руководитель Лаборатории Психических Исследований с присущей ему язвительностью. – Я планировал поужинать в комнате… – сообщил он, чувствуя из-за похождений Май усталость.

– Вы стали важными гостями сразу же, как заселились в свои номера, – расплылся Нао в любезной улыбке, облизывая своих гостей с ног до головы.

Освещённые тёплым светом галереи мелькали одна за другой, пока возле зала, где был запланирован ужин, не столкнулись все сотрудники SPR.

– И вас сопровождают! – оскалился Такигава, ведь их троих привела помощница хозяйки. – Нао, безликий ты хитрец, чего удумал? – повис он на друге, называя его так из-за вечной улыбки на лице, она сходила настолько редко, что когда это происходило, юный хозяин сразу делался с виду старше.

– По части развлечений сегодня главный не я, – он кивнул Мичи, и та подошла к раздвижным дверям. – Мари организовала лёгкое сопровождение к ужину, надеюсь, вы ей не откажете… – после его слов сёдзи открылись. Пять девушек в ярких кимоно сидели на коленях и низко кланялись гостям. Мари гордо поприветствовала гостей наклоном головы и указала рукой на их места. Девушкам кимоно предоставляли их семьи, Май же угораздило появиться на свет в семье очень простой или скорее проблема была в этом деле, поэтому Мари одолжила своё. Как Танияма и предполагала эта одежда её портила. В повседневной она двигалась свободно, а этом красно-золотом кимоно еле руки поднимала, зато движения казались плавными и сдержанными, подумать, так для неё самое то – гири, которыми бы Нару с превеликим удовольствие обвешал её, только бы она не лезла туда, куда её никто не просил.

– О, Май! И ты здесь! – помахал ей ручкой Хосё, усаживаясь на своё место.

Убейте меня! Я не поднимая глаз, чувствую укор этого зазнайки! – перемолола она едкий взгляд Сибуи, вооружившись спокойствием, на которое её натаскивала Мари последние часа три.

– А почему без грима? Это же совсем не то… – сказал Такигава в шутку, а бедную Май передёрнуло, не хватало ей ещё белого лица, чёрных бровей и алых губ, сказал бы ещё о причёске, но, увы, с этим вопросом пристала Аяко.

– Я бы лучше на их причёски посмотрела, – заявила жрица, не медля с саке, которое начала разливать Эри. Май обозвала эту девушку ученицей номер двенадцать. Каждая девушка в школе имела свой номер, так было проще запомнить и в случае надобности отчитываться. Эри Танака оказалась последней в послужном списке Май, кроме того, она находила эту девушку самой неразговорчивой.

– Прошу нас за это простить, – поклонилась Мари скромно. – У нас сейчас нет мастеров по макияжу и причёске. Поймите правильно, одну такую причёску делать около трёх часов. Сегодня на это не было времени.

– Я только поинтересовалась, – Аяко прикрыла глаза, находясь до сих пор не в настроении. Её апатию уловила хозяйка вечера, и флейта начала ублажать слух быстрее, чем Матсузаки приступила к ужину.

Май посмотрела на играющую девушку, отметив для себя, что Хана Сато – это одиннадцатая ученица в её списке. Талантливая, но очень скромная особа, с которой она также умудрилась ещё ни разу не поговорить.

Сибуя, как и Лин сидел на коленях, но в отличие от своего ассистента к ужину не притрагивался. Его хмурое лицо без каких-либо глупых предрассудков было обращено в сторону Май. У Таниямы уже руки тряслись.

Да, что ему надо? Работаю я, работаю! – вела она с ним безмолвную полемику.

Мари старалась, как могла. Она видела, что директор SPR как-то по-особенному относится к её ученице, но не могла точно сказать: ненависть это или симпатия. Глядя на лицо Сибуи, вообще, кроме снобизма мало чего приходило в голову. Она уже подключила Жину (ученицу номер три) с барабанами цудзуми и Михо (ученицу номер девять), чтобы та начала ублажать гостей танцем, а сама взялась за сямисэн. Ей оставалось только из кожи выпрыгнуть, потому как, даже если бы кто-то выпрыгнул из кимоно, Сибуя бы только прикрыл от возмущения глаза.

А погода всё портилась… В окна застучал крупный дождь, и Мичи оставила гостей с тем, чтобы найти девушкам зонты.

– Прекрасно, прекрасно! – похлопал Хосё, сверкая от счастья. Инструменты ненадолго стихли, но гостей уже разогрели, теперь хватило бы лёгкой беседы.

– И, правда, очень интересно, – улыбнулся Джон. – Контраст вашей страны несравненно красив.

– Благодарим за похвалу, – Мари вновь наклонила голову, оставаясь, всё это время сдержанной.

– Да, – открыл рот Сибуя, и у Май чуть чайник из рук не выпал, хорошо, что она обслуживала Такигаву, а то бы Нару ей бы ещё два балла списал. – И всё же меня интересует тот факт, что вы здесь, – прищурил он глаза в сторону хозяйки. – Я полагал, что правила запрещают вам покидать дом после заката.

А он странный… – переглянулись девушки друг с другом. Они полагали, что здесь почтенные, весёлые или хотя бы важные гости, а на деле был какой-то горделивый, пусть и красивый юноша, непонятный мужчина и священнослужители, о которых Мари уже вела речь.

– Так и есть, – прикрыла она глаза ответно. – Девушкам запрещено это делать без моего разрешения. На сегодняшний вечер услаждать вам – мой приказ.

«Услаждать»… Нару бы сейчас сказал «досаждать» у него были свои планы, а тут на тебе – третий раз за день неожиданность в виде Май Таниямы, которая, по сути дела, его, то есть сотрудница, но на практике за пределом его контроля, из-за этого он реагировал на всё язвительной усмешкой или высокомерной маской безразличия.

Разговор бы продолжили. Хосё уже собирался выдать какую-нибудь шутку, но тут послышались первые громовые раскаты, и девушки немного встревожились. Для конца августа – неестественная погода.

– Спокойно, спокойно, – сказал всем хозяин. – Если гремит, значит, дождь закончится быстро.

Не нравится мне это… – Май тут же посмотрела в окно, стоило кривой молнии где-то сверкнуть. – Как-то больно… – она сморщила лоб и посмотрела на своё запястье. В него вцепился Сибуя, и Танияма не владея собой, покраснела. – Нару… – её руки задрожали, жалость к себе подступила к сердцу. Сейчас она наливала ему чай, а будь рядом всегда, то делала бы так каждый день.

– Пожалуй, я оставлю вас, – Сибуя поднялся с дзабутона и поклонился. – Прошу в связи с этим простить, – добавил он гордо и без оглядки вышел.

– Он боится грозы? – Аяко округлила глаза от удивления, на что Такигава только пожал плечами и посмотрел на молчаливого Лина.

Он так и не притронулся к ужину… – Май посмотрела на оставленную еду босса, взволнованно окинув взглядом затворенную дверь. – Это из-за меня?.. – единственное, что смогла придумать она, не зная, что Нару вновь сделалось дурно.

Что за чёрт?! – не мог не ругаться Сибуя. – Это снова случилось! – он схватился за грудь в области сердца и медленно поковылял к своей комнате. – Я хочу придержать эту энергию, а она выходит из-под контроля, когда я прикасаюсь к Май, – он представил Танияму каким-то мощным магнитом, покачал головой и вновь задумался. – Мне показалась, что может что-то случиться, поэтому я взял её за руку, в этом нет ничего странного, – он находил себе оправдания, хотя никогда в них особо не нуждался.

Когда он добрался до своей комнаты, вновь послышались громовые раскаты. Свет замигал и на каких-то секунд пять затух.

Мне уже не вернуться, – Нару посмотрел на длинный коридор, закрыл свою дверь и рухнул на футон, который расстелила ему горничная. – Надо позвонить Лину…

Сибуя переживал, что с людьми может что-то случиться, поэтому вынул из чёрного пиджака телефон и подрагивающими пальцами набрал номер своего ассистента.

– Лин, перебои со светом… Все целы? – спросил он, прерываясь в дыхании.

– Всё в порядке, – ответил Кодзё, посмотрев на взволнованных девушек. – Немного испугались, не более.

– Хорошо…

– Нару, что с голосом? – заволновался он так, что поднялся.

– Всё в норме, мне всего лишь нужно поспать… – сказал он на удивление ровно. – Не беспокойте меня, – предупредил он и тут же отключился.

– Это звонил Нару? – спросил Такигава, когда Лин убрал сотовый телефон во внутренний карман пиджака.

– Да, – ответил Кодзё.

– Он там перепугался, небось, – съязвила Аяко.

– Нет, он спрашивал как дела здесь… – Лин посмотрел на окружающих и счёл, что всё в пределах нормы. Девушки напугались перепада электричества, но было тихо.

– Май, да нет там больше чая! – посмеялся Хосё, когда она пыталась выжать из чайника последние капли. – Май, – он притронулся к руке Таниямы и отстранился. Кожа девушки оказалась ненамного теплее льда. Глаза потеряли былой огонь, однако, кроме Хосё никто не заметил подвоха.

– Ты чего? – нахмурилась Аяко, когда Монах сделался серьёзным в лице. – Оставь Май в покое! Она пошла чай заварить! – сказала она, подозревая, что так оно и есть.

– Да… – согласился он, переглянувшись с Мари, та не сказала и слова против. Мичи ушла, поэтому кто-то должен был это сделать. – Но вам не показалось её поведение странным? – Хосё убедил себя, что после последнего громового раската движения Май изменились – они сделались лёгкими и холодными, как первое зимнее утро.

– Странный здесь только ты… – отвернулась от него Матсузаки, как и все, позволив девушке в красном кимоно, покинуть их шумную комнату.

– Мне нужно посмотреть как там Нару, – Лин до сих пор терзал свои ноги стоячим положением, чувствуя, что этот приказ Сибуи стоит нарушить.

– Да чего с ним сделается?! – Такигава подключился сохранить праздничную обстановку, не сильно скрывая, что с саке чуть-чуть переборщил. – Отлежится! Или Нао отправим, если сильно переживаешь!

– Я могу проверить, – не отказал он, завидя то, как Хосё усадил высокого Кодзё обратно на красную подушку.

– Был бы очень признателен, – кивнул ему тот. Он посчитал приказ Нару безответственной, поэтому не счёл нужным пренебрегать подобным предложением.

– Хорошо, я скоро вернусь, – Нао без лишних слов скрылся в коридоре, оставив гостей на Мари и её девушек.

– Май что-то долго… – сказала Аяко, начиная прислушиваться к интуиции Такигавы.

– Ещё немного подождём, – кивнул ей Хосё, и вся команда Лаборатории Психических Исследований приготовилась исполнить долг своей службы в любой решающий момент.

XIV

Нару завершил разговор со своим ассистентом и тут же уснул. Ему и в голову не приходило, что он очнётся через каких-то минут десять да ещё на одном футоне с Май.

– Я же просил не беспокоить… – сказал он хрипловато, прикрыв лицо локтем. У него в ногах сидела девушка в красном кимоно и вот уже не меньше минуты разминала ему ступни, а он только смог найти в себе силы, чтобы очнуться. Сибуя не сразу понял кто рядом с ним, в комнате было очень темно. Дождь закончился, но небо всё равно затянуло грозовыми тёмно-синими тучами.

Я не просил обслуживания или очередных медвежьих услуг! – гневался он, сжимая временами зубы. Сибуя отлично понимал, что массаж делает кто-то опытный. Лин часто применял на нём чудодейственную панацею китайских магов и целителей, поэтому отличить руки мастера от новичка мог в прямом смысле с закрытыми глазами. Раздражали только две вещи: самоуправство и холодные руки. С холодом он ещё мог смириться, некоторые занятия с Лином они проводили, когда ещё роса не обсохла, а другие на снегу, но пренебрежение его просьбой – это вводило в бешенство.

– На этом достаточно! – он обуздал гнев и всего лишь немного повысил голос. Я не выдержу, если это продолжится… – Нару понял, что вся грудная клетка горит душащим его жаром, отчего захотел поскорее избавиться от неуместной компании.

Май остановилась. Почувствовав это, Сибуя медленно выдохнул, вытянул ноги и расправил руки. Он мог бы открыть глаза и посмотреть на лицо нарушителя, однако счёл это недостойным его сил.

– Провожать не буду, – сказал он, отчётливо слыша, что объект его беспокойства ещё здесь. Голос его приобрёл обыденный пафос, послушаешь со стороны так и не скажешь, что болен. Железная выдержка, чего тут сказать. Показать кому-то, особенно чужому человеку, свою усталость и слабость – да это подобно унижению. Какого же было его удивление, когда его гостья вместо освобождения площади сократила его личное пространство.

В горячке Нару открыл глаза, девушка которая над ним склонялась, показалась очень знакомой, это продолжалось секунд пять, пока в темноте он не разглядел лицо Май. У бедного в горле запершило, когда реальность догнала его мысли.

– Май, ты чего удумала? – Сибуя не отвёл взгляда, на этот раз уже ощутив не только близость своей сотрудницы, но и её скромный вес. Танияма не испытывая скромности, сидела на нём, закатав яркое кимоно по бледные бёдра, которые в темноте вместе с белыми таби отчётливо виднелись со стороны, впрочем, и Сибуя обратил на это внимание. Она бы не смогла зажать его тело ногами, если бы не приподняла свой наряд, однако и этого вскоре показалось очень мало. Когда Май прижалась к его груди своей, то Сибуя был вынужден ненадолго прикрыть глаза.

Стоит подумать, где я так нагрешил, раз вынужден терпеть это вот уже целый день, – он сделал паузу между своими приказными увещеваниями, глубоко вздохнул, вытерпев очевидное столкновение с упругим телом девушки, приняв данную ситуацию за наименее худший вариант, ведь если бы Май вздумалось навестить его утром, то без его монотонных и её взрывных бесед не обошлось бы.

– По-моему, я не давал повода для подобных визитов, – повёл он свою речь, как и хотел безразлично. Он ожидал, что Танияму обидит такой тон и внешний вид. Как никак, а она восседала на нём, когда тот ещё толком и не проснулся. – Я твой босс, а ты моя сотрудница на неполный рабочий день. Вспомни об этом, прежде чем я выведу тебя из этой комнаты, – он дал совет, решая в случае чего, снять Май самостоятельно, так как долго такое издевательство продолжаться никак не могло. – Я дам тебе три секунды, – сказал он всё так же спокойно. Его руки не сдвинулись с футона даже на сантиметр, как и сама Май, чему в какой-то степени он был несказанно рад, если бы она ещё и двигалась, то он бы не выдержал и трёх выделенных ей на раздумье секунд. – Один… – его голос прозвучал чётко, в то время как глаза до сих пор не желали открываться. – Два… Три… Всё, покатались и хватит! – тут он понял, что это предел его мужской гордости, а оттого поспешил приподняться и получается, что приподнял Май. Его глаза застыли, когда воочию запечатлели покорное выражение лица Таниямы, возможно, он на краткий миг покраснел, но делал он это всё так же строго. – У меня больше нет времени, – в редкой растерянности он выдал себя, сделав крайним себя, а не Май. Он уже было хотел вовсе снять девушку с себя, коль она не реагирует, но та уличила момент и схватила его за руки. Нару и глазом не успел моргнуть, как уже прикасался к лицу Таниямы. Её кожа показалась ему холоднее должной нормы, но с учётом собственной горячки он счёл это фактором мнимым.

Не могу двигаться… – он ощутил в теле скованность, глядя на округлое лицо Май, её длинные ресницы, которые сомкнулись, закрыв ему всю глубину её искренних глаз и короткие волосы. Каштановые волосы Таниямы щекотали его кисти и, не владея собой, он мягко зажал между указательным и средним пальцем несколько прядей, протягивая их до кончика подбородка девушки, где и остановил свои пальцы, приподняв ими голову Май. Он только потянулся к её губам за неизбежным поцелуем, как девушка не стала ждать и сама обрушилась со страстным поцелуем на него.

Сибуя вновь примял футон своей крепкой фигурой и на этот раз, забыв о своём внутреннем трудовом распорядке, обнял Танияму за перетянутую золотыми оби талию. Большой узел в виде конверта ему очень мешал, если подумать, то он бы в жизни не сумел завязать эти оби, если бы сейчас ему пришлось от них в порыве избавиться.

Сердце заколотилось до темноты в глазах, когда губы Май коснулись его слегка приоткрытых губ. Ему не хватало воздуха, а девушке очевидной ласки, ведь только так он мог объяснить её необузданный порыв. Лёгкий поцелуй он бы ещё пережил, сказав, что поиграли и хватит, а здесь ситуацией распоряжался даже не он, а сама Танияма.

– Самое время остановиться! – он вновь сделал усилие и привстал. Май уткнулась в его грудь и страстно опалила шею Сибуи изнеможённым дыханием.

Если сейчас не остановится, то даже самое крепкое кимоно пойдёт на воскресные ленточки! – он закатил глаза, и не владея собой запрокинул голову, отыскивая пальцами, где в причудливом наряде Таниямы есть слабые места.

Май жарко провела по его напряжённой шее кончиком языка и нежно прихватила губами чётко вырисовавшуюся линию подбородка. Из-за этого страстного дыхания и невинного обращения, после безумного поцелуя Сибуя вспотел и, спустив правую руку на обнажённое бедро Таниямы, сжал её прохладную плоть.

Жар странных чувств, прохлада женского тела, страсть и невинность в одном сосуде под названием Май Танияма уничтожили его сдержанность.

Он бы никогда не сказал, что такое возможно, но тут произошло нечто странное. Май, словно знала, когда надо перейти к действиям; где поцеловать слаще, а где только поманить, не говоря уже о массаже, успехи в котором появляются не за пять дней обучения. Возможно, все разговоры о тихой и запредельно сладкой любви гейши – не миф, но и для этого требовалось время, чего у Май не было.

– Риота… – хрипло прошептала Май, и Нару тут же очнулся.

– Надеюсь, все одеты, потому как я вхожу! – шутливо проговорил с другой стороны дверей Нао и отворил сёдзи. – Вот так больничный выписать… – встал он ошарашенный, между коридором и комнатой Нару. И его можно понять… Сибуя в своём чёрном костюме расположился на свеженьком футоне и в полусидящем состоянии придерживал Май, которая зажимала его бёдра своими. Припухлый пояс кимоно оставался полностью цел, поэтому Нао хватил лишь лёгкий шок, однако и того хватило, чтобы на какое-то время он замолчал, всё же обнажённые ноги Таниямы светились подобно инею на пруду.

– Очень надеюсь, что часа вам хватит, – он закрыл лицо рукой, подумывая прикрыть Май в разумных пределах. Всё же, что именно происходило под кимоно девушки, он не знал, да и старался не думать об этом, так как в таком свете момент казался особенно неудачным.

– Она без сознания, – сказал Сибуя без каких-либо истерик. – Мне нужна помощь, пульс слабый… – добавил он, вылезая из объятий Таниямы, в которые она его заключила, прежде чем лишиться чувств.

– Даже боюсь уточнять причины этого недуга, – Нао покачал головой и закрыл за собой сёдзи.

– Не включайте свет, – остановил его Сибуя очень даже вовремя.

– Мне будет трудно без освещения, – сказал он достаточно спокойно. – Не думаю, что вам стоит чего-то смущаться. Мы оба мужчины, реакция на симпатичную девушку – результат положительный, будь он отрицательный, я бы посоветовал поменьше нервничать.

– Май не стабильна, – Нару с огромным терпением принял очередную неуместную реплику хозяина рёкана, решив объяснить. – Способности Май – это эмпатия. Она переживает эмоции других людей, как свои. Свет станет фактором раздражающим. Можете включить настольную лампу…

– Кажется, понял, – кивнул Наоки и поспешил осмотреть девушку. Сибуя переложил её на футон, а сам отполз к деревянным решёткам (они вели в сад). – Температура и давление пониженные, – сказал Нао, когда измерил жизненно важные показатели девушки, включив перед этим светильник на столе. – Странное состояние для ситуации, в которой я вас застал.

– Май столкнулась с тем, что люди чаще всего называют видением, – заговорил Нару тяжело. – В парапсихологии мы называем это СНР или НЛП, в зависимости от того, с чем мы имеем дело. Сновидения наяву или СНР рассказывают о прошлом или о будущем, но поскольку Май эмпат, то чаще речь идёт о прошлом. НЛП – это нейролингвистическое программирование, человек на ком проводится данная методика, начинает подражать поведению того или иного субъекта. Скорее всего, Май подверглась двум методам сразу. Эмпатия вызвала у неё связь с прошлым объекта её исследования, а какое-то копирование вербального и невербального поведения привело к НЛП.

– Это опасно? – спросил Нао тревожно.

– Достаточно, – ответил Сибуя, потея оттого, что всё внутри никак не желало утихать. – Обычные видения отнимают много энергии, другие приносят боль душевную, а некоторые доставляют и физическую. Нейролингвистическое программирование и сновидения наяву во много раз опаснее. Скажем так, если человек, которого она копирует, во время её сновидения прыгнул с крыши, то и Май прыгнет с крыши.

– Я скажу Мари, чтобы за Май был установлен суточный контроль, – Нао принял незамедлительные меры, в том числе занялся здоровьем директора SPR. – Ваше давление зашкаливает! Надо снижать или я буду вынужден назначить капельницы и постельный режим.

– Ничего не надо, – задышал Нару часто. – Заберите Май и по-тихому верните в её комнату. Я приду в себя, когда останусь один…

Не удержу, придётся сбрасывать… – Сибуя в очередной раз узрел слабость собственного тела и уже чуть не со психом спешил избавиться от нежданных гостей.

– Я оставлю здесь свою сумку и вернусь за ней через десять минут, если будет хуже, то я не буду спрашивать о надобности в помощи, – предупредил Нао, подняв Май без особых на то усилий.

– Больше мне и не понадобится, – посмеялся Нару на выдохе, уже слыша, как некоторые вещи в комнате вибрируют из-за силы, которую он никак не мог удержать.

XV

23 августа. Среда – день одиннадцатый. Объект исследования. Комната Май.

– Нару… – улыбалась Танияма во сне. За окнами уже давно трудились служащие рёкана. Утро настало для Май совершенно незаметно, что ни говори, а она и вечера-то не заметила. Приблизительно через час после начала всего представления она перестала чувствовать связь с реальностью, наверняка думая сейчас, что всё это её обычный, немного нелепый сон.

Он такой горячий… – грезилось ей жаркое дыхание Сибуи наравне с его ответными действиями. – Не верю… Он целует меня… Или это я целую его?.. – она прикасалась к его губам снова и снова, чувствуя, что повалила его на спину. – Это не важно, он отвечает мне… – Май немного сжала его бёдра своими, позволяя себе страстный поцелуй, от воображения, которого у неё у самой поднялось давление.

Сон показался настолько ярким, что она не сомневалась в скованности своего босса, которая медленно переходила в режим полного порабощения. Но ещё больше она не ожидала, что сможет целовать Нару до крайней степени страстно, даже для сна движения её пальцев, которые сцепились в его тёмных волосах, слившихся губ и влажного языка – это никак не характеризовало её…

Пауза в поцелуях дала ей шанс очнуться. Май открыла глаза и первым делом увидела кровь на белой подушке. Из-за слишком реалистичного сна закружилась голова и из носа пошла кровь, а поскольку она спала на животе, уткнувшись носом в подушку, с которой, кажется, и проворачивала сия действия, то пострадала именно она.

Такие сны не должны входить в привычку, я что-то перенервничала… – Май перевернулась на спину и запрокинула голову, чтобы немного остановить кровотечение. Впрочем, стоило закрыть глаза, как перед ними мелькнула бледная шея Сибуи, и её нежные губы коснулись именно этой части тела. Нежный поцелуй позволил Танияме немного расслабиться, как бёдра до чрезмерной реалистичности ощутили на себе полыхающие жаром руки мужчины, затем талия и тут Май подлетела со своего футона, начиная ходить по своей комнате быстрым шагом. Продолжалась утренняя пробежка недолго, вскоре она заметила ухудшение своего состояния и, будучи нездоровой, замертво упала на свою постель, зажав подушку между ног.

Ради бога, Май, соберись! – она согнулась калачиком, находя своё здоровье подкошенным. – Я не смогу приблизиться к Нару пока не приду в себя. Его поцелуи и руки слишком реалистичные… – в панике Танияма приподняла свою розовую юкату и в ужасе завыла.

– У-у-у! – зажевала она край подушки, только не катаясь по футону. На бедре она заметила пять свеженьких синяков, которые напоминали следы от пальцев и с этими следами пришли мысли о том, что она совсем не помнит, как попала в свою комнату, и чем закончился вечер.

– Не лучшее утро… – прошла Мичи в комнату неторопливо, не зная ничего о том, что произошло тем злосчастным вечером. – Хозяйка сказала, что Хаяси-сан позволил себе угостить вас спиртным напитком, и вам стало плохо. Он принёс вас сюда, а я переодела, но вроде бы спиртным от вас не пахло, думаю, он налил вам совсем чуть-чуть для храбрости, какая жалость, что вам от этого сделалось дурно…

Май залезла с головой под одеяло, зажевав уже не подушку, а собственные волосы, она бы, может быть, так и лежала, как вспомнила прикосновения Сибуи к её коротким волосам и, запаниковав, сбросила цветное одеяло, глотая воздух не размеренными для её лёгких порциями.

– Вы очень плохо выглядите, – подошла Мичи, оставив дела по уборке комнаты на потом. Пока она возилась с чаем, Май там под одеялом задыхалась то ли от безумной реальности, то ли от чересчур буйного воображения, которое умудрилось ей ещё и синяки оставить.

– Я… нор… мально… – Танияма заикала в результате своих игр с воздухом, задыхаясь больше от давящего на глаза чувства, которое заканчивалось где-то на переносице, подталкивая к её горлу кровь.

– Да вы больны… – напугалась Мичи, когда увидела трясущееся руки Май, её красное лицо и подбрасываемое от икоты тело.

– Нормально… всё нормально… – она закрыла глаза, когда Мичи принесла холодный компресс и вернула подушку под её голову, оставив с этим дожидаться Мари и Хаяси-сана, за которым тут же побежала лично.

– Я позову Хаяси-сана, – заторопилась она. – Хозяйка сейчас придёт, чтобы присмотреть за вами, – сказала она, чтобы Май немного успокоилась, когда её уже мало чего могло успокоить, разве что признание Сибуи в любви или хотя бы его гневное послание о том, что надо работать, а не пить вместе с хозяином рёкана на кухне.

XVI

Утро в рёкане началось несколько спокойнее. Хосё и Аяко умирали в своих комнатах от похмелья, в наличии которого они бы никогда не признались, особенно при встрече друг с другом; Джон отдался пище духовной – всё утро он читал Священное Писание, а Лин и Нару вновь мяли траву в саду Хаяси-рёкана. К восьми часам утра они уже разогрелись, планируя перейти к боевым искусствам, чего, впрочем, не произошло по нелепой случайности. У Нару свело ногу, и Лину пришлось делать массаж.

– Сегодня можно воздержаться от серьёзных нагрузок, – сказал Кодзё, надавливая на нужные точки. – Твоё состояние ещё не нормализовалось. Наоки сказал, что ночью у тебя вновь возникли осложнения. Он очень рекомендовал постельный режим…

Сибуя сидел на траве и молча терпел едкую сковывающую боль в стопе. Пальцы свело внезапно, скорее всего, дело крылось в рассеянной концентрации. Поведение Май не выходило из головы, а массаж Лина добавил дёгтя в его и без того не медовую бочку.

– Ещё один безоблачный день… – тихо сказал он, посмотрев на небо, прислушиваясь к шелесту листвы. С этим приходил покой, но и его с каждым днём не хватало, чтобы обуздать свою внутреннюю энергию.

– Нару, что именно произошло? – остановился Лин. – Ты не собран и это уже не первый раз, я заметил, что и с аппетитом проблемы. Ты что-то скрываешь, если это как-то касается твоего здоровья, то ты можешь посоветоваться со мной. Всё же я твой учитель и пока мне ещё есть чему тебя научить.

– Я ещё сам толком не знаю, – ответил ему Сибуя.

– Дело в Май?

– И в ней тоже…

– Если ты переживаешь за офисные отношения, то в твоём случае – это излишне. Ты не хотел открывать этот офис, Мадока уговорила тебя…

– В моём случае говорить об отношениях вовсе было бы абсурдно. Сила другого рода всегда была моей проблемой, она не должна становиться чужой головной болью. Кроме того, я здесь для того, чтобы найти брата. Другое меня не волнует и не должно волновать.

– Тогда что?.. – Лин выпытывал, и Нару подумал.

– Пятнадцатого августа Май каким-то образом приняла на себя часть моей энергии и вернула в уже разряженной форме. Я пытался придержать её… До восемнадцатого числа проблем не было вовсе, но кажется, эта энергия ещё не готова, поэтому выходит из-под контроля каждый раз, когда Май приближается ко мне. Я едва ли могу это контролировать, поэтому ночью был вынужден сбросить какую-то её часть.