Текст книги "Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)

Наверняка её заставили заниматься теми ужасными вещами с гостями, – подумала Май. – Думаю, об этом узнал её возлюбленный и позабыл о ней. Это многое объясняет… Её желание забрать дочь и сбежать. А так же чудовищную ненависть и боль. Желание всё делать самой, ни на кого не рассчитывать, ведь лгут все…

– Как можно сгореть всем? – задалась вопросом Аяко. – Неужели никто дыма не почувствовал?!

– Это мне неизвестно, я говорю только то, что мне рассказала хозяйка, – ответила Мари.

– А вот я этого не знал, – искренне удивился Нао.

– А ты бы гулял меньше, тогда бы всё узнал! Можно было хотя бы на праздники приезжать!

– Мари, ты не справедлива… Между прочим, твои фотографии мне мама каждую неделю на почту отправляла, – сказал Нао печально, и девушка зардела от излишних подробностей.

Я не ослышалась?! Он только что назвал хозяйку мамой! Меня в дрожь бросило, почему такое чувство, будто мы сейчас лишние?.. – Май сгорбилась и сжалась, словно старалась сложить как какой-нибудь замысловатый конструктор.

– Мари, вы нам очень помогли, – поблагодарил Сибуя, разняв тем самым незримый бой этих двоих. – Я вам гарантирую, что эта информация не продвинется дальше ваших стен. Вы и Май можете возвращаться к своим рабочим обязанностям.

И когда это он успел начальником Мари стать?! – Танияма вроде бы приревновала и только с помощью Монаха вспомнила о приключениях утра.

– Нару, мы с Май кое-что обнаружили у западных ворот, думаю, всем захочется об этом услышать… – сказал Хосё, и день приобрёл новые ужасные краски.

V

Объект исследования. Девять часов вечера.

Нару перенёс призыв духа на завтра, а меня вновь сослал сюда, – проявляла Май недовольство, покидая пышный на роспись зал, где с ней дополнительно занималась Мари по вечерам. – Так-то он прав… Лин устал. Все ожидали, что ночью здесь будет не сладко, а оказалось подозрительно тихо… – Танияма поднялась на второй этаж, где были комнаты учениц, обнаружив, что в одной из комнат чересчур оживлённо. – В этой комнате остановилась Иоко Тамура. В моём списке это ученица под номером семь. Она достаточно тесно общается ещё с тремя девушками. Интересно, если я загляну к ним, то не накликаю ли очередных проблем?.. – подумала Май, а сама только нос в приоткрывшиеся сёдзи не засунула.

На расстеленном футоне кружком устроились: Жина, Кумико, Иоко и Эри, как раз те ученицы, о которых Танияма успела подумать. Они лежали и временами что-то активно обсуждали, пока одна из девушек не заметила постороннего наблюдателя.

– Простите, я совсем забыла постучать, – Май пришлось отворить сёдзи, ведь её уже уличили в полном отсутствии тона. – Вы так звонко смеялись, и я не удержалась…

Девушки напугано переглянулись, но, поняв, что это всего лишь Май, уже через минуту охотно пригласили её в свой кружок.

– Да, тут такое показывают! – прошипели девушки едва ли не хором, призывая сохранять максимальную тишину. – Масако Хара призывает духа убитой женщины, в передаче сказали, что ту убил муж и спрятал тело где-то в доме…

– Не в доме, а на участке! Ты всё перевираешь, Иоко! – поправила её Кумико (черноволосая девушка шестнадцати лет с приятным каре).

– Прости, – смутилась Иоко или ученица под номером семь. Май назвала бы её номер счастливым. Кроме того, саму девушку Танияма находила особенно приятной: тёплые каштановые волосы, сплетённые в косу, большие карие глаза и румяные щёки, пожалуй, от неё Май не ожидала подвоха или грубости, однако факт того, что она скрыла от Мари маленький портативный телевизор сбивал её с толку.

– Не выдавай нас Мари, – невинно попросила Жина. Эта полненькая девушка выходила вместе с Май в свет. Тогда она играла на барабанах, а сегодня нарушала правила, установленные договором. – Мы вчетвером не можем жить без этих шоу! Знаешь, это паранормальное такое интересное!

Уж я-то знаю… – Танияма от переизбытка опыта дара речи лишилась.

– И Хара восхитительна! Мы все её большие фанаты! – пропела Иоко, будто Масако какое-то божество.

Это уж точно, а ещё высокомерна! – Май увидела её лицо и эгоистично порадовалась, что нынче она не мешает ей и Нару, хотя и мешать-то особо было нечему. – Ей бы польстило такое поклонение, раз они и Мари не побоялись… И как только спрятать сумели? Комнаты проверяли дважды, если учитывать факт вскрытия полов. Впрочем, поднимали только татами…

– Май, – позвала её хозяйка этой комнаты. – Май… – ей пришлось подёргать её за руку, так как Танияма задумалась.

– В чём дело? – покрутила она головой, боясь показать окружающим минуты собственной забывчивости.

– Ты задумалась и не реагировала на нас…

– Ну со мной такое случается, – рассмеялась она.

Иногда и хуже бывает… – подумала она о своих снах наяву.

– Иоко, прячь скорее! – шикнула ей Эри. – Кто-то идёт…

Девушки всполошились, однако вид пристойных дев приняли спустя секунды две-три. В коридоре послышались чьи-то шаги, а вскоре и в их комнате.

Сёдзи раздвинула Мичи. Она поклонилась и, улыбнувшись, позвала жестом Май.

– Видимо, на сегодня наши посиделки закончились, – Танияма совсем ненатурально изобразила доброжелательное прощание и скрылась в тёмном коридоре вместе с личной помощницей хозяйки.

– Вечерние посиделки? – смеючись спросила она.

– Да, да, именно, – прощебетала Май, чувствуя, как её ложь раскрыли. – Мичи, что-то случилось? Обычно нас никто не тревожит в такое время…

– К вам посетитель, – сообщила она любезно, помогая поверх розовой юкаты надеть белую накидку.

Посетитель?.. Монах или Нару? – предположила Май, познав очередные замирания сердца, содрогнувшись от свежего по сравнению с днём ветерка.

– Нао?! – Танияма опешила, когда возле дома, в бликах едва блещущих светом фонарей, увидела молодого хозяина.

– Май, прости за поздний визит, но нам необходимо поговорить…

Не подозреваю о чём нам с ним говорить, но кажется, иного пути у меня нет… – она услышала затворившиеся за спиной двери и поддалась воле случая.

VI

– Погода сегодня хорошая, звёзды видны… – Нао заговорил минут через пятнадцать немой прогулки по саду. Май немного устала нервничать и по этой причине слепо следовала за ним.

Он заявился почти в десять часов вечера с тем, чтобы поговорить о погоде?! – она неловко замерла, требуя паузой в перемещении по саду объяснений.

– Совсем никудышный вышел из меня жених, – он размяк из-за своей беспомощности и, ощущая слабость, присел на садовую скамейку. – Я пойму если ты на меня злишься. Мой поступок ужасен и тут уж ничего не поделаешь.

– Я не злюсь, – сказала Май. – Звучит странно, но я не чувствую злобы, вероятно, это из-за того, что я слишком часто в последнее время её ощущаю в людях.

– Твоё великодушие заставляет меня чувствовать себя ещё большим подонком, – согнулся он и запустил пальцы в светлые волосы. – Я обманул друга и дорогих гостей, кроме того, воспользовался их добрым именем. Даже тебе солгал… Глупо было врать о том, что я никогда не видел Дзасики-боко, но тогда я и, правда, сомневался. Духа девочки, я видел ещё будучи ребёнком. Утром я рассказал об увиденном, но мать убедила меня в том, что это сон. Мари тогда поверила ей, она всегда слушала её внимательно и вдумчиво, я же пропускал всё мимо ушей, вот и расплачиваюсь теперь за это… Прости, я плачусь и оправдываюсь, хотя понимаю, что прощения вашего мне не заслужить…

– Думаю, иногда всем нам нужен тот, кто может выслушать. Я приехала к вам со своими проблемами, вы приняли меня, невзирая на собственные. Здесь нечему стыдиться…

– Ты изменилась, – Нао засиял благодарным лицом, делая собственные выводы. – Знаешь, когда ты приехала, то показалась мне чересчур зависимой от своего директора, а сейчас от тебя исходит такая сила духа, что мне невольно хочется позавидовать тебе.

– Это только кажется, я на последнем издыхании! – Май согнулась до прямого угла между бёдрами и животом, находя упор в коленях. – Кимоно, занятия и даже эти деревянные сандалии изволят меня! – призналась она и с характерным постукиванием сбросила с ног гэты, ступая на каменные дорожки белыми таби.

– Хоть что-то в тебе не меняется! – расхохотался Нао во весь свой пронзительный голос.

– А вот это уже обидно! Я тут не на отдыхе, знаешь ли… – Танияма сморщила брови, навострила свой грозный взгляд, но, глядя на смеющегося до слёз блондина, расслабилась.

Как ребёнок, – покачала она головой. – Большой, нелепый ребёнок. Аяко его бы наверняка переростком назвала…

– Ты прости, – утёр он слёзы и отдышался. – Не сдержался. Когда твой босс попросил меня навестить тебя, то я по первости растерялся. После моих косяков начать разговор не так-то просто…

– Нару? Это его затея?! – Май забыла об усталости и боли в ногах, сделалось сомнительно страшно.

А вдруг он подслушивал их разговор через какое-нибудь устройство? Вдруг наблюдал?.. – грезилось ей.

– Да, причин он не озвучил, впрочем, догадаться не так трудно – он тревожится за тебя…

– Сомнительно… Думаю, после его выкрутасов в посёлке я мало чему поверю. Если Нару о чём-то просит, то причины скорее материальные нежили возвышенные.

– Тогда у меня нет ни одной достойной идеи, – развёл он руками.

– Само когда-нибудь выплывет, – махнула Май ручкой, словно, это уже такой пустяк, на который не стоит обращать особого внимания. – Это не так страшно, в отличие от синяков под глазами, которые я заполучу утром, если мы не поспешим.

– Да… – поторопился он подняться. – Мне не следует нервировать Мари больше, чем есть. Я уже вернул ей снимки, правда, испугался делать это лично и передал через Мичи.

– Как они вообще оказались у тебя?

– Ну, я провёл в комнате Мари весь день. Она спала, делать было нечего, и я немного похозяйничал там, а когда увидел знакомые фотографии, то отчего-то впал в непонятное мне забвение.

Нет, рыться в вещах сестры – это уже верх наглости, пусть его не было дома несколько лет, но это… – осудила его Май не нарочно.

– Ты наверняка думаешь, что я поступил плохо, но ведь тебе наверняка интересно, чем живёт Казуя Сибуя в независимое от работы время? – хитро ухмыльнулся он.

– Интересно! Скрывать и не стану, однако к его вещам я не прикасаюсь, это не сблизит нас, к тому же, если он и правда, чувствует ко мне хоть что-то, то должен доверять.

– Не все могут рассказать то, что у них на душе, твой босс человек гордый и сильный, не жди от него красочных речей о раскрытии своей души и наболевших проблем, думаю, свои он решит всегда сам.

Это уж точно! – согласилась с ним Май.

– Я ничего и не жду. Более нет… Я уже сделала многое, теперь его очередь!

Что-то я разоткровенничалась с ним, умеет же этот Нао язык развязать! – покаялась Танияма в содеянном.

– Что ж, мы пришли. Я передам твоему директору, что у тебя всё хорошо. Небольшая усталость от занятий и не более.

– Да, этого будет достаточно, – Май подняла глаза к небу, вновь задумываясь о словах Нао и Монаха. Так хотелось верить в то, что Сибуя думает о ней, переживает и незримо заботится.

– Май, – позвал её Нао голосом низким и отчасти встревоженным, – как выглядит человек одержимый духами?

– Всегда по-разному, но чаще всего его поведение сумбурно, глаза мертвы и движения немного скованны, – сообщила она, посмотрев на того.

– Тогда у нас именно такой пациент! Я побегу в дом, а ты побудь здесь! – он сорвался с места как ненормальный, не объяснив толком ничего.

Да что случилось? – Танияма подняла голову и увидела то, отчего Нао так отчаянно помчался в дом. На деревянном балконе стояла Иоко. Её розовая юката и распущенные волосы развивались, а доброе лицо потеряло жизненный свет.

– Иоко, не двигайся! Не делай ничего! – закричала Май, не понимая, отчего жизнерадостная девушка, которая приходила в детский восторг от шоу Масако сейчас была готова сброситься со второго этажа.

Нет! Нао, поторопись! – она увидела бледные ступни девушки, её точные карабканья по перилам и в ту же минуту тело, с распростёртыми руками.

– Нет! – закричала Май, когда её соученица закрыла глаза и бесстрашно шагнула в никуда.

Танияма и сама закрыла лицо руками только бы не смотреть на падение, которое могло принести этой девушке смерть, услышав всего один глухой удар о землю и следующие за ним стоны.

– Жива! – не могла Май отойти от шока уже потом заметив на втором этаже Нао с оставшимся в руках куском хлопка. Он ухватил девушку за подол юкаты, но тот умудрился порваться, хотя и частично спас ученице под номером семь жизнь. – Иоко, Иоко, ты слышишь меня? – Танияма пришла в себя и подбежала к скрючившейся от боли девушке. Её настолько корчило, что Май побоялась прикасаться. Тело девушки выгибало и гнуло; её кости трещали, а рот словно зашили, позволяя немногим звукам вырываться на свет божий. – Нам нужен Джон… Нао, скорее пошли в рёкан за Джоном Брауном! – прокричала она мужчине, который замер на балконе в недвусмысленном положении. – Духа нужно изгнать, иначе она умрёт…

VII

В течение часа в рёкан приехала скорая помощь, и девушку увезли в больницу под звуки сирен. Травмы оказались не такими серьёзными: одна сломанная ключица и малая берцовая кость. Вселившегося духа изгнали до приезда медиков, однако страха натерпелись все. Одну только Мари до сих пор было не пронять, во всех бедах она вновь обвинила Нао, его талант в выборе учениц и неудобном разговоре с родителями пострадавшей девушки. Представитель семьи Тамура прибыл часом позднее и принёс свои извинения за порочащее поведение, взятой на обучение девушки. Нао с большим трудом пережил этот разговор, так как понимал причины поведения подопечной, другие же сослались на попытку самоубийства ввиду неустойчивой подростковой психики, стресса перед будущей женитьбой и прочими формальными вопросами.

– Вот к чему приводит беспечность! – ткнула Мари не в первый раз. – Я снова вынуждена всех успокаивать, не говоря уже о том, что на празднике всё же придётся выступать лично!

– Мари, в этом моей вины нет. Я не мог предугадать такое… – твердил Нао, словно предстал провинившимся за разбитую вазочку ребёнком.

– Раз тебе так не хочется выступать, то бери Аяко, наша чудо-жрица уж с веером-то управится! – предложил Хосё, не падая духом.

– У нас приём по возрасту строго ограничен, – задрала Мари голову.

– Поняла, Аяко, девушки не первой свежести уже не котируются на сцене! – посмеялся над ней Такигава.

– Да иди ты! Сейчас не до шуток! – отругала она его. – Как нам со всем этим быть? И почему вдруг эти духи начали нападать? – она адресовала этот вопрос в первую очередь Нару, ведь тот и слова не произнёс, всё стоял и думал.

– Я думаю, что их что-то спровоцировало, – поделился Джон своими мыслями. – Май, было ли сегодня что-то необычное?

– Да ничего такого… – призадумалась она, не видя, как вся команда SPR ждёт от неё ответа. – Если только вечером мы немного посекретничали в комнате Иоко и на этом всё.

– Постарайтесь не пересекать границы чужих комнат, – заговорил Сибуя, подумав. – Мы до сих пор ничего не знаем о мотиве женщины, которая держит всех в узде.

– Думаешь, ей могли не понравиться радостные эмоции? – спросил Хосё.

– Пока это всё, что у нас есть… – сказал Нару, не скрывая разочарования.

Они разговаривали на улице, оставшись без внимания Мари, однако она возвращалась и даже не одна. Мичи, как и всегда, спокойная и миролюбивая шла с ней рядом и покладисто кивала, запоминая все указания хозяйки.

– Май, нам пора… – позвала её Мари. – Ты поможешь мне. Сейчас все пойдём в онсэн. Мичи заварит нужный чай, и девушки немного успокоятся. Вторая попытка суицида – это ужасная ситуация, из неё требуется выйти с достоинством. И ужаснее всего то, что я начинаю верить в ваши сказки о духах!

– Третья сошедшая с ума девушка вас точно убедит! – сказала Аяко. – Мы не сказочники, и наша работа не пустой звук, думаю, таких скептиков, как вы, необходимо поискать, даже странно, что японка не верит в духов, такой скупой фантазии я бы скорее ждала от вашего брата.

– Скупостью я называю практичность, – высокомерно ответила Мари. – А сравнивать меня с Нао – лишено всякого смысла. Кроме этого, для женщины и тем более служительницы богини Аматэрасу вы грубы и прямолинейны. Дабы излечить вашу речь, приглашаю провести ночь в нашем обществе. Пример подобающего женщине поведения поможет вам вспомнить то, кем вы были рождены.

На приглашение и выговор Мари у Аяко появилось куда больше нигилизма, чем было всю её жизнь. Один Такигава корчился от смеха, извиняясь, каждые секунд пять. Ситуация попахивала крупными проблемами, но он не мог удержаться от того, что кто-то высказал вслух всё то, о чём наверняка задумывался каждый второй собеседник Матсузаки.

– Ваше предложение принимается, Мари, – сказал Сибуя.

– Что? – воскликнула жрица. – Когда это я стала твоей недееспособной подопечной, чтобы ты за меня решения принимал?!

– Только что… – сообщил он тщедушно. – За ученицами необходимо проследить. Одна Май не справится. А другим в женскую баню путь закрыт.

– Ты-то не сильно на это жаловался. Ладно! Дайте мне десять минут. Одежду возьму, вдруг какой ритуал придётся проводить.

– Ага, в онсэне… – уже только не плакал Хосё, подбивая и Джона улыбнуться.

VIII

Мы вернулись… – Май увидела знакомые стены домика, где проходили её адские будни, и кровь в жилах застыла. С уходом из жизни кошки, обстановка здесь изменилась. Сделалось холодно, и причиной являлись не одни застрявшие в этом мире духи. В отличие от остальных Танияма отлично поняла причины равнодушия окружающих: никто среди учениц не импонировал друг другу, на самом деле все они конкурентки, ведь если сгинет одна, то может подвернуться более выгодная партия, а, как это известно, в чужом огороде яблоки всегда слаще.

– И где ваш хвалёный онсэн? – подала голос Аяко. – Уже за полночь, а может, и больше!

– В отдельном строении, за домом, – ответила Мари, как и всегда спокойно. Май еле заметно улыбнулась. Холодный и сдержанный тон Мари настолько подходил этому месту, что факт наличия в доме призраков забывался моментально.

Она усыпляет своей сдержанностью. Я смотрю на неё, и мне кажется, что я полна сил для новых свершений. Не страшно предстать перед любым призраком, – подумала Танияма, начиная понимать, откуда в её душе формируется эта невиданная благодарность.

– Пойдёмте, Мичи приведёт остальных, – сказала она, указывая на тропу за дом.

По этой тропе вприпрыжку скакал Монах, – вспомнила Май. – Он сказал, что за домом пруд, куда наверняка выпрыгивали загоревшиеся в этом домике ученицы. В этом месте необходимо быть особенно осторожными… – решила Танияма, ступая по каменному узкому мостику с опаской.

Чёрная вода в пруду отсвечивала из-за падающих из окон огней. Грубые камни скальной породы и низкорослые растения, приютившиеся по берегам, навевали незамысловатую жуть.

Мари шла впереди, Аяко за ней, а Май плелась позади. Каменный мостик без перил уже вроде бы миновали, как послышались звуки выходящего из-под земли воздуха. Вода как раз вблизи мостика вспенилась, и на поверхности показалось чьё-то тело.

– Аяко! Мари! – прокричала Май, заметив всплывшую женщину. Она покачивалась на образовавшихся волнах, словно у неё внутри уже появились газы, которые вынудили её тело всплыть.

– Май, не трогай тело! – остановила её Матсузаки.

– Но… – та уже склонялась над водой, в надежде спасти утопленницу.

– Она мертва! Если всплыла вниз лицом, то шансов уже нет! Утопленники всплывают по-разному. Мужчины чаще всего всплывают лицом вверх, а женщины вниз. Надо позвать мужчин.

– Это, должно быть, одна из горничных, – сказала Мари, прикрыв лицо рукой. – Я зашла к ним, когда вы обсуждали случай с нашей ученицей, и Мичи сказала, что одна из сотрудниц пропала ещё вчера.

– Всё ещё думаете, что оставаться в этом доме безопасно? – язвительно обратилась к ней Аяко. – Да я ни за какие деньги не соглашусь искупаться в вашем онсэне!

Мари стояла и смотрела глазами большими. Она вдруг потерялась. Все её убеждения пошатнулись, и как теперь поступить она не знала.

– Позовём Монаха и Джона, – предложила Май. – Они перенесут тело, а там и решим.

С Таниямой бы согласились, но со стороны строения, где находился онсэн послышались крики, и все без оглядки бросились именно туда.

– Что случилось? Почему кричали? – забежала Мари вслед за Матсузаки и Май. Они ринулись в бой первыми, но, кажется, опоздали.

Две девушки лежали на деревянном полу и извивались как только могли. Спины, руки и ноги были в каких-то красных пятнах.

– Срочно зовите Нао! – приказала Мари. – Это ожоги… Кто-то их обварил… – сказала она голосом тихим, присаживаясь на пол рядом со своими ученицами. Те прижимали белые полотенца к груди, умоляя чем-нибудь им помочь.

Это Кумико и Эри, эти девушки вместе смотрели шоу Масако. – вспомнила их Танияма.

– Да никто этих клуш не обваривал! – язвительно заявила Норико – ученица под номером два, с которой у Май вечно были проблемы. – Они сами себя ошпарили! Дурёхи! Перепутали чаны с горячей и холодной водой. Мы только и услышали их вопли.

– Когда другим плохо, надо посочувствовать, – сделала Мари замечание, стараясь элементарными касаниями к здоровым участкам тела успокоить девочек.

– Конечно! Чтобы потом вы нас обвинили! – хмыкнула она. – Мы ещё и переодеться не успели, а эти уже помчались. Подружки не разлей вода! Хотя их же соратницу увезли в больницу, ещё одна потерянная душа.

Скорее всего, их заставили прийти в это место раньше других – ещё немного подумала Май и решила, что будет лучше переговорить об этом с Нару.

– Мари, – она присела рядом и тихо заговорила с ней, – Нару должен переговорить с девушками, а Джон осмотреть. Я знаю, ты не сильно-то веришь нам, но от разговора хуже не станет. Бездействие же может стоить кому-то и жизни.

– Нао наложит мазь, – сказала она. – Боль вскоре спадёт, и они смогут поговорить. Мне самой хочется знать, что здесь происходит…

IX

– Эти леди чисты, – сообщил Джон, когда они с Нару закончили чтение молитв и следующий за этим опрос. – Тело, которое принесли служащие не больше чем труп двадцативосьмилетней женщины. Завтра утром её отвезут родным. Вероятно, назначат вскрытие, но видимых травм нет, больше похоже, что она сама утопилась.

– А девочки? Что с ними? – немного забеспокоилась Май. Сибуя пристроился у двери немного мрачный, по всей видимости, думы в его голове уже едва ли помещались в черепную коробку.

– Лёгкие ожоги, – заговорил он вместо Джона, Браун же только рот успел открыть, послушно дав право на разговор боссу. – Несерьёзные травмы по сравнению с теми, что были у других.

– Да, – согласился Хосе. – Один труп и ещё одна практически стала трупом, если бы не вы с Нао.

– Они чего-нибудь сказали? – Май удручающе опустила глаза в пол и спросила о тех девушках, которых только что опросил Сибуя.

– Ничего существенного. Они не помнят, как пришли в баню и как окатили себя горячей водой. Помнят о внезапной боли, холоде, жаре и наступившей после этого панике, – сообщил он.

– Эти девочки сидели вместе с нами в комнате Иоко и смотрели шоу Масако. Я думаю это как-то связано с нападениями, – поделилась догадками Май.

– Они смотрели телепередачу с участием Хары? – Нару внезапно сместил брови и принял очень дотошный вид.

– Да, – растерялась немного Май. – У Иоко был маленький телевизор, вот они вместе и собрались, чтобы посмотреть на Масако…

– Кто ещё там был? – потребовал Нару ответа.

– Жина и я, – ответила ему она.

– Эту девушку необходимо срочно привести в рёкан, а на её место подложить хитогату! – заявил он. – Лин, принеси хитогаты. Я постараюсь уговорить Мари перевести всех девушек на сегодня в гостиницу.

– Дайте мне одну минуту, – сказал он, торопясь исполнить распоряжение Нару.

– Это наказание! – решил он объяснить всем. – В правилах прописан строгий запрет на любую технику, включая сотовые телефоны.

– Да, Мари не раз об этом говорила и даже проверяла комнаты девушек, но ничего там не находила, – сказала Май.

– Наверняка это горничная! – додумал Хосё. – Кто-то из персонала мог дать им этот телевизор. Тогда это объясняет, откуда взялся тот труп.

– Поспешим! Рисковать нет никакого смысла, – заявил Нару. – Мари, – они неожиданно столкнулись с молодой хозяйкой в галереях, – вам бы не следовало ходить по ночам одной… – он счёл нужным предупредить.

– Я пришла посмотреть как там девочки и затем забрать Май, – сказала она.

– Вы как раз вовремя, – сообщил Нару. – Мой ассистент сейчас принесёт амулеты. Такигава, Джон и Матсузаки пойдут с вами и разместят их в доме. Вы же берите всех своих учениц и отправляйтесь в рёкан. Я попрошу вас об этом только на одну ночь. Утром я приму все возможные меры.

– Мари, пожалуйста, послушай его… – жалобно попросила Май.

– Хорошо, на одну ночь…

– Джон! – позвал того Монах. – Пошли вперёд. Ту последнюю девушку необходимо вытаскивать из того дома срочно!

– Да, иду… – они поспешно покинули рёкан, и Мари отправилась за ними.

– Я такая бестолковая, – сказала Май о себе. – Если бы я только подумала о важности этих правил, то некоторых жертв уже можно было бы избежать…

– Твоей вины нет, – сухо сказал Нару. – Это всего лишь результат беспечности окружающих.

– Нет, я должна была заметить…

– Нару, хитогаты… – прибежал Лин.

– Хорошо, – принял он завёрнутые деревянные фигурки, вынув оттуда четыре лишних: троих учениц и Нао. – Май, иди к Матсузаки. Она ждёт на улице. Отдашь ей хитогаты, а сама возвращайся.

– Надо ли говорить, что я не вернусь?.. – приняла она завёрнутые в чёрную тряпку деревянные дощечки, получив ответ от Нару одним долгим прикосновением. Он придержал свёрток, неуловимо коснувшись пальцев Таниямы.

– Осторожнее там, – отпустил он. – Время опасное…

– Да! – кивнула Май, настроившись на неизбежный бой, поспешно сбегая от неугодных в стенах школы Нару и Лина.

Никакого здравого смысла… – Сибуя посмотрел ей вслед сквозь призму тонкой улыбки, волнуя Кодзё нетипичным поведением.

– Несмотря на угнетённую обстановку, у тебя хорошее настроение, – лишь озвучил он.

– Посмеяться над чужой глупостью всегда приятнее, чем над своей, – исправился он моментально, помрачнев хуже обескровленного посреди ночи трупа. – Она не подумала о том, что сама, пусть и невольно нарушила правила, став соучастницей этого маленького инцидента. Ничего… Монах присмотрит за ней… Подождём результатов, а затем отдыхать. Утром нас ждёт непростой эксперимент.

X

26 августа. Суббота – день четырнадцатый. Девять часов утра. Хаяси-рёкан.

Как же я хорошо выспалась! – потянулась Май, сидя на футоне в комнате Матсузаки, ощущая себя как никогда свежей.

– А где Аяко? Неужели я всё проспала?! – вылетела она из одеяла не лучше ошпаренных этой ночью девушек.

Нару меня уничтожит! – бежала она по галереям, едва не сшибая стоящие местами скучные вазы с икебанами.

– Май! – окликнул её Такигава, когда та промчалась мимо не лучше бешеного паровоза. – Сюда! – помахал он.

– Монах! – запыхавшись, притормозила она возле Хосё. – Где все? Я опоздала? – Май прикладывала руку к груди, чувствуя не только одышку, но и сухость в горле. Её сборы на собрание походили на приступ паники погорельца: взять и сделать всё, но на это есть только пять минут.

– Нет, мы нарочно тебя не стали будить, – он склонил голову влево и сморщил лоб так, словно его в плане Нару устраивало далеко не всё. – Аяко и Джон ушли проверять хитогаты. Нао сейчас с пострадавшими девочками. Вчерашний труп уже увезли в посёлок. А сам великий и ужасный сейчас проводит сеанс гипноза. Мне начинает казаться его поведение очень подозрительным. Он решился внушить группе из восьми человек не нарушать правил, в принципе он прав, это снизит риск их пребывания в той школе. Но я не понимаю одного: почему он отказывается убедить Мари в надобности закрытия этой школы?! Если бы девочки уехали, то мы бы провели изгнание!

У Нару до сих пор нет мотива, поэтому он отказывается подвергать нас опасности… – опечалилась Май. – Да и Мари ни за что не согласится распустить учениц. Она начала сомневаться в своих доводах, но с подписанными контрактами не поспоришь. Им придётся выполнять условия, прописанные в них!

– Сконцентрируйтесь на свете, – из-за запертой двери начал доноситься голос Нару. Он добился исключительной тишины и приступил к внушению. – Дышите в ритм с ним, расслабьтесь… Вы слышите собственное дыхание?

Май отошла от двери, немного улыбнулась и поддалась минутной слабости.

– Мы должны верить Нару, – вздохнула она как девушка по уши влюблённая и со своей судьбой смирившаяся. – Он никогда нас не подводил. И на этот раз не подведёт!

– Муж и жена – одна сатана! – хищно подмигнул Хосё и добился желаемой в эти минуты дрожи Май.

– Какая жена?! Ты хоть думай чего говоришь! – разозлилась она и забила Такигаву в грудь сжатыми в кулаки ладонями. – Он и чувств моих не воспринимает, а ты говоришь такое…

– Должно быть, у него времени не было! – развёл он руками с деланной наивностью.

– Ты… – накуксилась Май, краснея, будто перегревшийся на газу чайник.

– Хотя ты знаешь, – Монах принял вдруг вид серьёзный, – Нару и Нао будто приятельствуют. Ты заметила, как наш Нарцисс подмял под себя всех? Вроде бы Мари и та готова его слушаться.

На этот счёт у меня большие сомнения, – у Таниямы от таких домыслов глаз задёргался. Чтобы Нару и с кем-то дружил?! Лин, который был рядом с ним чуть ли не круглые сутки и то находился в его подчинении, чего Сибуя никогда не скрывал, гордо заявляя, что босс – он, а Лин – ассистент. – А вот то, что Нару умудрился пролить свет своего влияния на окружающих – факт! Уж если Мари позволила ему ставить опыты на своих ученицах, то сомнения в его ораторских качествах уходят сами по себе.

– Мари можно понять, – подумала Май прежде, чем что-то сказать. Она так поступала редко, но тут Сибуя мог услышать часть их разговора, а ей не хотелось портить и без того не сильно-то хорошие отношения. – На неё обрушилось за один раз многое. Это вынудило её смягчиться, однако я не уверена, что в дальнейшем мы можем рассчитывать на сотрудничество. Если бы это было так, то Нару бы задал куда больше вопросов, а он сторговался всего на один.

– Может и так, но сегодня он уговорил её оставить троих учениц под нашим присмотром в рёкане. Они будут ходить только на дневные занятия, а вечером возвращаться сюда, – поделился он новостями, и сразу после этого дверки запертой комнаты хлопнули. В коридоре показались уже знакомые Май девушки, некоторые выражали яркий протест, ведь правила школы они заслушивали уже, по меньшей мере, в третий раз.

В тёмной комнате, возле стола, неторопливо собирал свой атрибут Нару.

– Как прошло? – Май спросила первое, что пришло в голову. Сибуя в полутёмной комнате показался чрезмерно строгим. Он наверняка слышал их разговор с Монахом и оттого щёки Таниямы рдели.