Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"
Автор книги: Кристина Мизухара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 73 (всего у книги 74 страниц)
– Привет, – с облегчением выдохнула девушка. Она опять почувствовала себя дома. – Давно нас ждёшь?
– Нет. Я прилетел вечером на Сан-Хуан и пока добрался сюда… Это и весь ваш багаж? – показал парень на чемодан у ног девушки.
– Нет. Ещё Сулу сейчас привезут, – Жаклин разговаривала, а сама сияла как начищенный цент. – Сначала я сильно ругала тебя за такое расточительство, но потом… – она картинно пару раз хлопнула ресницами, – спасибо тебе, – благодарно сжала девушка тонкое, но крепкое и надёжное запястье своего мужчины.
– Никакого расточительства. Всё в пределах нормы, – кривовато улыбнулся тот.
Жаклин принялась рассказывать о «концерте» устроенном Сулой, а Дэлли во все глаза уставилась на букет цветов в руках мамы.
– Какие… паучки… – как в прострации разглядывала она необычные свернувшиеся лепестки цветков.
Александр с Жаклин рассмеялись, а в дверях зала прилёта показался мужчина в форме работника аэропорта, кативший перед собой контейнер со «спящей красавицей» Суламитой.
У стойки перерегистрации багажа Алекс подписал кое-какие бумаги, поскольку основанная масса сумок и баулов во главе с чемоданищем отправлялась дальше в Нью-Йорк, и после этого путешественников на машине по какому-то оживлённому и освещённому шоссе привезли к довольно большому и, несмотря на поздний час, тоже весьма многолюдному пирсу.
В принципе, ночью все кошки серы и города похожи. Но даже в темноте Жаклин не переставала поражаться буйной растительности там, за дорожными фонарями. Казалось, дома и виллы, расположенные по обеим сторонами автомагистрали уже устали бороться с зарослями, уступили в этой схватке с флорой и, смирившись, позволили утопить себя в гуще листвы различных формы и калибра.
На причале то здесь, то там по деревянным помостам сновали люди, в основном мужчины. На многих из пришвартованных яхт кто-нибудь копошился, управляясь со снастью или убираясь на палубах. Повсюду звучала испанская речь. Реже – английская. Где-то негромко играла музыка и столь же мягко и тихо плескалась вода о днища судов.
По причалу за сопровождающим все трое путешественников шли, глупо улыбаясь и лукаво поглядывая друг на друга.
Их подвели к двадцать первому номеру причала «D» на котором стоял пришвартованный довольно неплохой и весьма немаленький водоизмещающий катер по имени «Do not dry»*.
С кормы к ним вышел загорелый кучерявый мужчина средних лет с неторопливыми, несуетливыми повадками и такой же размеренной речью. На хорошем английском он представился Эльбисом и сказал, что они с его «Не просыхающим» всю неделю будут к услугам отдыхающих на «Белой полосе».
Которая и показалась «во мгле Космоса» где-то на сороковой минуте плаванья. Всё это время Жаклин как могла отвлекала Александра рассказами о Дэлли, об их самолёте, спальном отсеке, курице, багаже и прочих подробностях. Сам остров разглядеть не представлялось возможным, только лишь посреди ряби волн слабо засверкали несколько огоньков. На них и указал рукой Эльбис.
– Приехали.
Глава 70 Белая полоса
Глава 70
Белая полоса
Минут через десять он довольно ловко и умело для катера таких размеров, причалил к длинному узкому помосту.
Очутившись на пирсе, Жаклин с Дэлли озирались по сторонам с открытыми ртами. Казалось, их привезли к огромному, просто гигантскому густому кусту тропической растительности. Все эти плотные заросли здесь, посреди океана, чудились непролазными, дремучими джунглями из которых, как утопающие из трясины болота выглядывали высокие бедняжки пальмы. «Куст» окаймляла песчаная полоска пляжа, сейчас, в свете фонарей у причала, казавшаяся жёлтого цвета и шириной футов двадцать-двадцать пять.
«Мелко», – успокоилась Жаклин, вспомнив, как просила Алекса подобрать остров с неглубоким и не обрывистым берегом, чтобы было удобно купаться ребёнку.
Не успели «робинзоны» сделать и пары шагов по пирсу, как из «джунглей» материализовалась невысокая, темнокожая женщина в форме прислуги, лёгких шлёпанцах из койры и с радушной, гостеприимной улыбкой жительницы Карибских островов. Поспешив навстречу, она поздоровалась и поклонилась на манер японцев, представилась Тамарой и принялась вытаскивать на причал контейнер со спящей Сулой, не переставая тараторить о том, сколько еды в холодильнике, сколько продуктов на кухне, сколько блюд можно заказывать, во сколько будут приезжать её сменщицы и как составлять меню.
Тамара по выложенной круглым камнем дорожке провела отдыхающих вглубь острова.
Как только они миновали через довольно узкую прореху прибрежные заросли, то сразу же очутились посередине весьма просторного и совсем даже не заросшего газона. Мягкий матовый свет наземных фонарей струился над идеально остриженной зелёной сочной травой, очень сильно напоминающей лондонский Hyde Park с той лишь разницей, что здесь, вдобавок ко всему прочему, немногочисленные, но очень раскидистые пальмы своими стройными стволами одинаковой высоты и толщины словно мраморные колонны в каком-нибудь соборе или дворце подпирали «потолок», образованный их собственной листвой. А «на полу» дорожка из круглого камня образовывала целую сеть тропинок и проходов, петляя и кружа, будто желая запутать гостей и заставить их заблудиться даже на таком крохотном островке.
Однако по ней вполне спокойно можно было попасть и к гамаку, растянутому меж пальмами, и к небольшому бассейну со столиком и скамейками в противоположной стороне двора-лужайки и к верандам трёх небольших бунгало, крытых пальмовыми листьями.
Как оказалось при ближайшем рассмотрении в каждом из домов имелось только по одной комнате. По сути это были три комнаты с отдельными стенами и крышами. По центру стояла самая большая – гостиная, а по бокам от неё – спальни. Из левой спальни имелась дверь в ванную, из правой – на кухню. Тамара объяснила, что первая спальня называется северной, а вторая – южной. Меж домами в сопредельных стенах друг напротив друга прорезали двери и перекинули мостики. Все три дома-комнаты имели выходы на пляж через стеклянные «французские» двери с верандами. Жаклин резко захотелось здесь пожить хотя бы с полгодика.
– Дева Мария, какая красота, – заговорщически прижалась она к боку Александра, а тот одобрительно сжал её ладошку.
Горничная, дав последние пояснения, укатила вместе с Эльбисом на его «Не просыхающем», Дэлли сразу же залезла в гамак вместе с Дорри, а папа с мамой принялись обживаться.
И поскольку в любой точке острова и во всех трёх домах-комнатах не смолкал этот ненавязчивый, манящий, сулящий самые прекрасные ощущения, шум волн океанического прибоя, то убедившись, что Сула ещё мирно спит, все пошли купаться.
Океан, вследствие безлунной ночи, к сожалению, не выглядел почти никак, а только лишь чернел синевой и еле заметной линией горизонта. Вода была тёплая как дома в ванной, приятная, но слегка опасная с виду. Песок по ощущениям напоминал муку грубого помола. Александр попробовал немного отплыть от берега, и когда его голова уже почти слилась с еле заметной рябью волн, Жаклин прокричала вслед и попросила не испытывать на прочность её нервную систему. Парень развернулся назад.
А перед этим произошло знакомство Атлантического океана с Эдельвейс.
– Дэлли, смотри, – зайдя чуть глубже от берега, папа набрал пригоршни воды и, подойдя к, стоявшей у линии прибоя Дэлли, лизнул жидкость языком.
– Попробуй, – протянул он руки дочери.
Та по незнанию довольно много хлебнула из его ладоней и тут же выплюнула с отвращением.
– Фу-у-у, – хорошенькое личико исказилось крайней степенью удивления и ужаса одновременно. – Какая невкусная! – разозлилась на воду Эдельвейс, а довольный папа рассмеялся. Дэлли во все свои «тюльпаны» уставилась на прибой. – А кто это посолил? – Ей не верилось, что кто-то в состоянии сделать такой невкусной такое количество воды.
– Никто, – улыбнулся Александр. – Так природа распорядилась.
Дочь не нашлась, что ответить, поэтому парень не стал торопить её, давая время и возможность делать то, к чему она будет готова.
Искупавшись и немного освоившись, папа с мамой принялись ходить друг вокруг друга и щенячьими глазками посматривать на выспавшееся дитя. Поняв, что от перевозбуждённой Дэлли сна не дождёшься, Александр потянул всех на кухню, и после плотного, не то ужина, не то завтрака, уложил своего ребёнка рядом с собой на кровать в доме-гостиной и принялся читать самые скучные сказки.
Но даже после этого Дэлли долго крутилась и перебивала вопросами об океане и о том, когда же наконец «проснётся Сулачка», но всё-таки в конце концов заснула.
– Идём, – шепнул Александр Жаклин, когда та развешивала в ванной мокрые купальники, и обвился сзади руками вокруг талии.
Хоть и приближалось утро, песок ещё не остыл. Даже не дойдя до неосвещённой, отдалённой части пляжа, Александр впился в любимые губы и, задрав тонкое трикотажное платье, просунул руку между ног.
И застыл.
– Фак, – отстранился он. Жаклин была без трусиков, но дело заключалось совсем не в этом. – Это то, что я подумал? – округлил мужчина свои «тюльпаны».
– Да. У меня ведь пляжный отдых, – смущённо улыбнулась девушка. – Я подготовилась.
– Но это же… больно!
– Очень! Я чуть не поседела! – воскликнула девушка и сама ринулась за поцелуем.
– Мазохистка.
Он сдёрнул с неё платье через верх, закинул куда-то в сторону и абсолютно голую повалил на песок. Именно так, как давно мечтал. Пляж превратился в ложе, по которому можно кататься, валяться, не боясь упасть или неловко спрыгнуть.
– Малыш, если сейчас не попробую твоего вкуса, сдохну, – оторвался Александр от очередного поцелуя, пальцами теребя её голенькие складочки.
Жаклин видела, что он уже начинает походить на безумного, отстраняется, остаётся наедине с собой, со своим желанием, уходит внутрь себя. Девушка от души наслаждалась тем эффектом, который имеет на этого мужчину близость с ней.
Жаклин с готовностью раздвинула ноги.
– М-м-м, – припал Александр к её бугорку и потом начал вылизывать всё меж складочек. – Но я немного опоздал, – оторвался он. – Тут побывал океан. Вылизал. – Парень улыбнулся.
– Алекс! – с укором уставилась на него Жак, но тот уже продвигался вверх поцелуями по её телу, и ей резко сделалось не до смеха, поскольку получилось дотянуться до его члена.
– Войди в меня – сжала она обеими ладошками свою находку.
Мужчина отстранился и застыл.
– Быстрее, – добавила девушка, – пожалуйста.
Под ними распростёрлась незнакомая, чужая земля, их временная обитель, пристанище. Сверху влюблённых укрывало открытое чёрное небо тропиков, пятки ласкал «карибский» прибой океана, но в руках чувствовались всё тот же Александр и всё та же Жаклин. Принять ЕГО в себя радовало всё такой же сладостью, а внутри НЕЁ ощущалось всё столь же волшебно. Теперь рай был и внутри и снаружи.
После первых двух толчков Александр сразу же начал с ожесточением вдалбливаться в девушку своим каменным членом. Его взгляд ослеп, красивое лицо исказилось непереносимой сладостной мукой. Жаклин поняла, что он хочет для начала сбросить излишки гормонов, которые мешают любить друг друга с чувством, с толком, с расстановкой и наслаждаться. Девушка и сама решила отдаться своим желаниям, которые наконец-то совпали с возможностями. Она принялась «царапать» ногтями песок что есть силы. Именно так уже давным-давно, чуть ли не с самого начала, хотела исполосовать спину парня, но, по понятным причинам не решалась. Жалела. Поэтому сейчас бороздила кистями песок и выгибалась навстречу Алексу и всё это не только от сладости и блаженства.
Она торжествовала. ОН с ней! Опять! Теперь окончательно и бесповоротно. Поэтому ничего удивительного, что её мир взорвался первым. Из груди вырвался один утробный, хриплый стон, захотелось скрючиться в самой дикой позе, чтобы хоть как-то справиться с нахлынувшим оргазмом, но она схватилась за предплечья парня и, не меняя положения, держалась из последних сил, чтобы не помешать ему последовать за ней.
И Александр, уже будучи на «краю» этого мира, только почувствовав её первую пульсацию вокруг своего члена, тут же сорвался в «пропасть». Его крутило, вертело, кидало как шарик внутри шейкера и било конвульсиями одновременно, но, тем не менее, парень старался не выпадать из реальности и не смазать разрядку девушки и даже смог прижать её к себе.
Под действием эйфории от того, что секс с любимым человеком всё так же не сравним ни с чем в этой жизни и всё столь же фееричен, оба кинулись страстно стискивать друг друга в объятьях и целовать куда попало.
Отходили неторопливо и долго. Александр рассыпал тёплый, мелкий и нежный, как французская пудра, песок по такому же бархатистому и шелковистому телу Жаклин и водил по нему руками, целуя губы и соски. А она гладила его плечи и линию челюсти, в утренних сумерках излучая свою безусловную и всепоглощающую любовь глазами.
Немного отдохнув, парень подхватил девушку на руки и понёс в воду.
Они долго плавали. В этот момент их было трое: обнажённый мужчина, обнажённая женщина и океан.
Скользили друг по другу руками и телами. Оба чувствовали, что даже несмотря на бодрящую воду, как будто пьянеют, мозги поддёргиваются дурманом. Как во хмелю. Океан сделал наслаждение от близости не возбуждающим, а наоборот расслабляющим. Будто под действием наркотика, они прикасались друг к другу в воде, получая тем самым новую и новую дозу. Забытьё.
Нежность и ласка, трепетность и желание. Появились даже какие-то нотки лени и бессилия. Но только до тех пор, пока Александр не наткнулся под водой на груди Жаклин
– Фа-ак!
Они были теперь уже не такие тяжёлые в воде, но столь же упругие и большие. Парень принялся мять их и стискивать, глядя на Жак даже с какойто мольбой о помощи. Словно ждал, что она сможет облегчить его участь, нелёгкую долю человека, мужчины обуреваемого жгучим, невыносимым желанием. Тогда он потянулся к её складочкам между ног. После этого дурман вмиг как рукой сняло. У обоих. Сразу. Пробудилось желание соединиться здесь и сейчас. Немедленно. Жаклин подумала, что на этот раз в ней нешуточно разыгрались гормоны – она захотела траха. Жёсткого, ритмичного, животного и бездушного. Полностью удовлетворив свою душевную составляющую, девушка поняла, что пришла очередь телесной.
Александр с безумными глазами её приподнял, и когда она обвилась ногами вокруг его талии, вошёл в неё. К наслаждению от купания прибавилось эйфория от соития. Двигаться в воде оказалось немного тяжелее, хоть сейчас можно было не беспокоиться, что вода выплеснется за края джакузи, поэтому Александр смог разогнаться до такой скорости, с которой уже не останавливаются. Так и разбиваются насмерть и вдребезги о первую попавшуюся на пути преграду.
Ему повезло. Он «разбился».
И попал в Рай. Нутро разорвало в клочья мощным ударом всепоглощающего наслаждения. За ним последовала и Жаклин. На этот раз всё было по-взрослому. Гормоны клокотали, как беснующаяся лава внутри Земли, и бились о ткани и рёбра, требуя выхода. Свободы. И, когда наконец покинули и мужчину, и женщину, то оставили после себя, почти «руины». «Развалины».
В которых опять, в который раз, осталась жить любовь.
С нежностью и заботой Александр начал поддерживать девушку, чтобы она не ушла под воду, поскольку та тоже имела свои минусы – тут же захотелось повалиться на любую горизонтальную поверхность, потому как даже с помощью океана ноги не держали совсем. А Жаклин обвилась вокруг парня и прилипла как ламинария. Она просто не знала: как ещё выразить такое количество счастья и любви.
Кое-как на дрожащих подгибающихся конечностях парочка выбралась на берег и ещё долго валялась на песке, восстанавливая дыхание и лаская друг друга.
Но нежились они только до тех пор, пока не услышали совсем недалеко истошный, тягучий вой.
Наверное, примерно так же выла собака Баскервилей в центре Гримпенской трясины.
Оба застыли.
– Сула проснулась, – догадалась Жак.
– Нужно её выпустить, пока она не разбудила Дэлли и не распугала всю рыбу в океане, – подскочил и ринулся Александр к бунгало, обматывая бёдра на бегу футболкой.
Вернулся он через пару минут с полотенцами и фараоновой собакой.
Та вроде бы и бежала за ним, но тут же возвращалась, поскуливала, прыгала то вправо, то влево и вообще всем своим видом показывала, что вся в смятении и в «растрёпанных» чувствах, поскольку совсем не ожидала от любимых хозяев такого подвоха – запихнули в конуру, усыпили, привезли невесть куда, к какойто огромной луже, которая постоянно наступает на лапы и того и гляди грозится утопить.
Жаклин, смеясь и дурачась, кинулась обнимать свою хулиганку, стараясь показать, что всё нормально и всё в порядке. Но уже учёная и опытная Сула не поддалась на отвлекающий манёвр и, «держа ушки на макушке», зорко бдела ситуацию.
И когда мужчина с женщиной пошли опять в воду, закатила на берегу настоящий скандал. Хулиганка была категорически против. Она бегала вдоль берега, уворачиваясь от прибоя, и громким лаем призывала не очень умных и не совсем путёвых хозяев одуматься и вернуться на твёрдую почву. Рыла лапой песок и поддевала его носом. А стоило Александру схватить протестующую в охапку, затащить в воду и заставить плыть, она тут же повернула к берегу, показав, кстати, довольно неплохой результат.
Выскочив из воды, Сула отряхнулась и принялась вываливаться в песке так, что стала похожа на дикобраза. Правда, породистой шерстке фараоновой собаки всё было нипочём – пару раз отряхнувшись и чуть подсохнув, она опять блистала красотой и породой волосок к волоску.
Когда же хозяева наконец-то вняли голосу разума, одумались и целые и невредимые появились из океана, Сула ринулась прямо к Жаклин, и если бы не Алекс, от радости сбила бы её с ног.
Поскольку мама наотрез отказалась спать где-либо кроме как рядом с дочерью, боясь, что та проснётся и сразу же побежит купаться в океан, то заснули уже утром в гостиной все вчетвером, считая собаку.
Кстати, со сном не было проблем и все последующие дни. Свежий морской воздух, комфортная температура, вкусные блюда, купание в океане – и Жаклин, и Александр да и Дэлли первые два дня постоянно хотели спать. И даже Сула.
Их сонливость в эти дни могла дать фору только их же аппетиту.
Папа Александр всё-таки сменил гнев на милость и не стал отказываться от услуг повара. На кухне, на специальной подставке стоял переносной терминал электронного меню. В нём нужно было отмечать блюда, которые проживающие на «Белой полосе» не прочь увидеть сегодня на своём столе, получить пояснения на их счёт или же заказать что-нибудь особенное.
В двухстворчатом холодильнике имелось всё, что может пожелать человек, который в состоянии арендовать остров, а в два часа по местному времени на «Не просыхающем» приплывали официанты и накрывали обед.
Который даже не поедался, а уничтожался. Буквально.
Океан забирал много сил, свежий воздух способствовал быстрому пищеварению, еда оказалась очень вкусной и интересной, поэтому хорошо кушали даже мама и Дэлли.
Понимая, что картошки фри они наедятся и в Нью-Йорке, «робинзоны» старались заказывать именно местные блюда: пряное мясо, морепродукты, соусы на кокосовом молоке. Особенно необычным оказался вкусный чёрный суп из черных бобов, внешне напоминающий обыкновенную дэрбиширскую грязь, а так же всякие экзотические виды рыб типа миноги и акульи плавники. На ура были приняты и истреблены тушеные свиные рёбрышки с помидорами, бобами, оливками, орегано, гвоздикой и душистым перцем, а после них ликвидировали ещё и говядину со сладким перцем, картофелем, чесноком, луком и каперсами.
Суле тоже предлагали на выбор около шести видов собачьего корма, но хулиганке полюбились лепёшки из лапшового теста в растительном масле. Их она могла съесть столько, сколько дадут.
В море купались в первый же день только утром и вечером, а когда следующий день выдался пасмурным, то в океан, можно сказать, переселились. И всё это под категорические протесты Сулы. Хулиганка так и не примирилась с «лужей», и даже предыдущие удачные возвращения хозяев из пучины морской её не успокаивали.
Особенно огорчало собаку поведение Дэлли. Ребёнка совершенно невозможно было вытащить из воды. Он не слушал ни разумные доводы «Сулачки», ни мамы, ни папы. Последнему приходилось применять силу и вытаскивать брыкающуюся дочь на берег.
Но зато потом, когда её удавалось заинтересовать играми на песке, Дэлли принималась что-то там сама себе мастерить, строить и копать, давая тем самым папе с мамой отдохнуть. Александр воочию убедился, что дочь вниманием не избалована и вполне приучена занимать себя сама. Поэтому иногда первый заигрывал с ней, начинал что-то городить или чертить на песке, а потом Дэлли делал ему массаж спины или завязывала хвостики на голове.
К тому же, Эдельвейс определённо пришёлся по нраву гамак. Она сама залезала в него вместе с Доротеей и пару раз даже засыпала там. Ей так понравились эти «качели», что она чуть ли не на крови заставила поклясться папу, что он сделает ей такие же дома. А ещё лучше, если они каждые выходные будут ездить или сюда, или в «Дислэнт».
Но вообще-то, именно здесь, на острове, выяснилось, что ребёнку не столько нужны Диснейленд и аттракционы, сколько папа и мама. Они вчетвером вместе с Сулой провели семь великолепных дней. Этот эпизод их жизни показал: насколько они, оказывается, уже самодостаточны как семья. Настоящая, полноценная, сложившаяся. Им больше никто не был нужен, они почти ни разу за всё время ни о ком не вспомнили и не заговорили. Жаклин начала подозревать, что началась та самая, белая полоса в её жизни.
Кстати, о «Белой полосе».
Глава 71 Самый счастливый пончик в Мире
Глава 71
Самый счастливый пончик в Мире
В первый же день пребывания на острове они вчетвером легко, где-то буквально за полчаса, обошли его весь по периметру и даже успели искупаться на противоположном каменистом пляже, где вода оказалась просто кристально чистой.
Тут-то, наконец, Жаклин и открылась истина.
С левой стороны острова, на участке пляжа, расположенного за северной спальней, в океан уходила небольшая песчаная коса. Видимо, течение, разбиваясь о противоположный, каменистый берег острова, встречалось здесь, неся с собой некоторое количество взвешенного, промытого, чистейшего белого песка и нагромождая из него целую косу. Которая оказалась весьма невысокой, её то и дело перехлёстывало волнами, а при шторме, она неминуемо скрывалась под водой. Но именно в этом и состояла её уникальность, ценность и красота.
Белый, мельчайший, отсеянный песок и чистейшая лазурная вода захватывали дух. Волны постоянно омывали эту полоску суши, поэтому никаких следов, отметин на песке не имелось. Не было и камней. Ничего. Только гладкое, твёрдое, девственное покрытие и вода. Чистота и простор. Казалось, на этой косе можно остаться жить, питаясь только красотой и не умереть с голода.
Но самым, без преувеличения сказать, волшебным, и, скорее всего, тем из-за чего остров оказался в частных руках, было то, что за эту косу садилось солнце. Как и положено в этих широтах, оно буквально падало, ухалось в океан в правильное время, окрашивая белый песок в розово-оранжевые оттенки, а лазурную воду – во все цвета радуги.
Путешествуя с дядюшкой, Жаклин вполне себе насмотрелась на прекрасные необычные уголки Земли, но даже она застыла, впервые увидев такое зрелище, такой «перфоманс» от природы. Картинка казалась нереальной.
– Боже, – только и смогла выдавить из себя девушка.
– Вот это я понимаю «Белая полоса», – забрался пятернёй себе в волосы Александр, стоя у основания косы и держа за руку Дэлли, которая уже пыталась закопать себе ступню в песок. – Сегодня вечером вернёмся сюда с бутылкой вина.
Если дни на острове проходили фантастически, то вечера просто волшебно. Подсветка зарослей тропического кустарника была продумана по типу уличных ночников – свет струился мягкий, ненавязчивый, обволакивающий и успокаивающий. Во всех трёх комнатах-домах или домах-комнатах включали светильники, на кухне заваривали чай и усаживались или на террасе гостиной, или переносной столик втыкали ножками в песок на носу косы.
Под ногами мягкие, как казалось Жаклин, «улыбчивые» волны, накатывающие на косу эдакими длинными дугами, напоминающими улыбки, каждый раз заново расстилали для отдыхающих мельчайший, чистейший песок. Океан улыбался им и ласкал своими солёными лазурными водами ступни и лодыжки, умиротворяя ленивыми негромкими звуками плёска воды. Всё это казалось сном. Ожившей мечтой, фантастикой.
А в один из вечеров, когда уже стемнело, к их пирсу причалил «Не просыхающий», из него вышел Эльбис.
Вытянув на пирс пластиковую бадью с рыбой, мужчина начал кидать содержимое в воду прямо с помоста. Пока к нему подбежали «робинзоны» во главе с Сулой, океан возле него уже кишел своими обитателями. Особенно поражали воображение скаты. Такие огромные и прожорливые. Эти монстры довольно агрессивно били по воде округлыми плавниками, стремясь урвать кусок побольше. Их попыталась было призвать к порядку Сула, но её никто не послушался.
Показав отдыхающим, как нужно кормить рыбу, мужчина вытащил из катера длинный раскладной шест и пошёл сбивать кокосы с пальм. Эти большие тяжёлые плоды, падая с деревьев, могли легко ударить по голове и принести увечья. Тут же разделав кокос и напоив гостей свежим соком, Эльбис удалился, потрепав напоследок по холке возбуждённую всем происходящим фараонову собаку.
Иногда мимо их острова проплывали катера, пролетали гидросамолёты с лыжами вместо шасси, а однажды строго на горизонте показался, судя по абрису, огромный, многопалубный океанический лайнер, скорее всего, направляющийся из Пуэрто-Рико.
В последнее утро жизни – а скорее даже сна – на острове, когда семейка завтракала на веранде южной спальни, и Жаклин уже приготовилась было огорчиться отъездом и озаботиться сборами вещей, вдруг послышался звук самолёта.
Но не сильный, мощный гул, а лёгкое тарахтение и весьма близко. Через пару секунд сверху, сквозь прорехи в «пальмовом потолке», показался гидросамолёт. Маленький и белый. Его корпус очень походил на моторную лодку, только с хвостом, крыльями и поплавками на их концах. Сделав петлю, гость заметно снизился, а потом и вовсе сел на воду футах в ста пятидесяти от причала. После чего быстро и довольно умело подплыл к пирсу и его два двигателя-вертушки на крыльях заглохли и остановились. Валявшаяся в тени под кустом Сула, выбежала на пляж, к причалу, и зорко и воинственно пожирала глазами вновь прибывшего, как бы сканируя его на степень опасности.
– Что-то случилось? – всё это время наблюдавшая и молчавшая Жаклин всполошилась и заметалась глазами между самолётом и Алексом, но увидев нескрываемое лукавство в «тюльпанах», остановилась. – Что, что такое?
– Это твой подарок ко дню рождения, – заулыбался молодой человек.
Сидевшая рядом Дэлли, услышав слово «подарок», застыла и уставилась на отца.
– Мой подарок? – Жаклин озадаченно заулыбалась. – Какой? Что за подарок?
– Сюрприз, – бесенята сидели на причале с заклеенными скотчем ртами. Самый талантливый хотел просигналить морскими флажками, но его быстро скрутили и связали. – Ты сейчас поедешь с ними, – кивнул парень на самолёт. – Они тебе всё объяснят. Надень купальник.
С самолётом прилетела женщина и представилась Ядирой. Она мило улыбалась, пожала всем руки и вежливо пригласила Жаклин следовать за ней. Девушка сбегала, переоделась, с заторможенным, озадаченным видом поцеловала в щёчку Алекса и Дэлли на его руках и направилась за гостьей.
В самолёте с ней радушно поздоровался пилот – молодой парень вполне себе европейской внешности: блондин с голубыми глазами. Жаклин представила, как они сейчас будут взлетая, подпрыгивать на волнах, но агрегат набрал разбег довольно сильно, если не сказать нагло разрезая волны, как горячий нож сливочное масло, и плавно и уверенно взмыл в воздух.
После того как на неё надели гарнитуру, Жаклин тут же начала «листать» в голове версии по поводу этого подарка и сошлась на том, что, скорее всего, Александр купил ей сеанс спа процедур с каким-нибудь массажем и очень обрадовалась.
«Это никогда не помешает», – принялась предвкушать девушка.
У Ядиры она уточнить постеснялась поскольку, во-первых, в сопровождающей угадывался профессионализм, а во-вторых, Жаклин подумала, что, вероятно, лететь им недалеко – спа салоны здесь утыканы на каждом шагу.
Однако в воздухе её держали около часа. Она даже успела устать от, хоть и красивой, но всё-таки однообразной картинки океана под крылом самолёта. А к концу уже начала немного волноваться, что увезли её явно далековато от «Белой полосы».
«Странно, – недоумевала она. – До ближайшего спа здесь рукой подать. Я видела в интернете».
Приземлились они у довольно длинного, широкого причала как показалось Жаклин принадлежащего даже не острову, а континенту. Во всяком случае, очертаний противоположного берега с воздуха она не увидела.
– Идёмте со мной, – открыла дверцу и опять услужливо улыбнулась Ядира, как только самолёт причалил к помосту.
«Нужно было захватить с собой что-нибудь чистое из одежды, – немного огорчилась Жаклин. – Будет неприятно одевать после процедур эту майку», – взглянула она себе на грудь, где красовалась разноцветная ящерица и надпись: «Bobbi».
И каково же было её удивление, когда на электромобиле, в который на стоянке у пирса усадила её Ядира, они проехали мимо всех попавшихся на пути построек хоть как-то годящихся для спа салонов и массажных кабинетов и остановились на каком-то открытом пространстве перед воротами со шлагбаумом.
– Идёмте, – уже традиционно улыбнулась сопровождающая.
Выйдя из машины, они прошли на территорию и по красивой пальмовой аллее попали к некоему бунгало. Кстати, не единственному здесь, но самому большому.
– Одну минуточку, – остановилась Ядира. – Подождите меня, пожалуйста, здесь. – И скрылась за дверями центрального входа. Не прошло и полминуты, как она вернулась, но уже не одна, а с какойто девушкой возраста и комплекции Жаклин, только с русыми волосами и мелкими чертами лица.
– Жаклин, – радостно и даже немного торжественно обратилась Ядира, – перепоручаю Вас вот этой милой даме. Её зовут Миша. Дальше Вы всё узнаете от неё. Но я не прощаюсь, а чуть позже заеду за Вами. До встречи.
– До встречи, – промямлила Жак, но всё-таки не забыла сказать: – Спасибо.
Ядира улыбнулась, слегка поклонилась и направилась назад по аллее.
– Ну, что же, будем знакомы, – заулыбалась теперь уже Миша. – Я знаю: тебя зовут Жаклин. Так вот, Жаклин, разреши тебя кое с кем познакомить. Идём за мной.
И вот тут Жак догадалась сразу же.
И точно, как только они подошли к пляжу и взошли на помост одного из бунгало, выходившего верандой прямо на глубину, у их ног из воды вынырнули сразу три головы дельфинов, и послышался их громкий «щебет».
