Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 74 страниц)

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Жаклин.

– Ну, так как, молодой человек? Вы уж извините, я не спрашиваю вашего имени, дабы не внедриться окончательно в ваши личные данные и, если у вас ещё и имя такое же красивое, как и вы, не влюбиться в вас окончательно. Не желаете к стипендии иметь заработок модели? И знаете что, из моделей вам прямая дорога в актёры! Да-да, помяните слово старой Оззи! Там вам уже давно прогулы ставят, между прочим, – погрозила она в воздухе кому-то пальцем с облезлым маникюром черного цвета.

– Извините, но у меня другие планы на жизнь, – МакЛарен вежливо поклонился. Стало заметно, что эта прямолинейная, разбитная тётка здесь, в Кенсингтонском парке, в самом «логове» англичан с их сложной вежливостью и церемонностью, начинает ему нравиться.

– И где же вы учитесь, если не секрет?

– В Оксфорде.

– Оу, голубая кровь. Тогда понятно. – И она перевела взгляд на Жаклин. – Беру свои поздравления обратно и начинаю люто тебе завидовать, кудрявая. Ну что же, очень жаль, – обратилась она опять к Алексу. – Но можно я всё-таки ещё займу секунду вашего времени? Тейлор! – крикнула женщина, не дожидаясь разрешения и не меняя положения головы. К ней тут же сзади приблизилась самая невысокая из трёх девушек и, по-видимому, самая младшая – совсем молоденькая девчушка в куртке поверх примерно такого же платья, как и на Виктории, и в джинсах – под ним. У неё были очень светлые волосы, почти как у альбиносов, светлая полупрозрачная мраморная кожа, светло-серые глаза с белёсыми бровями и ресницами.

– Да, Оззи? – спросила она из-за плеча своей начальницы.

Женщина, не сводя глаз с Александр, будто из опасения, что он исчезнет, нащупала сзади себя руку девушки, подтащила её к парню и поставила рядом, абсолютно не смущаясь тем, что тот так и стоит в обнимку с Жаклин.

– Идеально, – сделала она опять шаг назад и окинула взглядом пару Александра с Тейлор. – Мда… ну что же, очень жаль. Всё, свободна, иди дальше переодевайся, – оттащила Оззи девчушку от парня и подтолкнула её куда-то себе на спину.

Жаклин, наблюдавшая за девушкой, заметила, как та, отходя, стрельнула заинтересованным взглядом в парня.

– Ну что же, молодой человек, очень жаль, что вы не хотите использовать то, что дал вам Всевышний, очень жаль. Вот вам моя визитка, – она полезла в один из карманов своего «секретера». – Если передумаете, буду очень рада, – закончила «сестра Пьера Ришара», протягивая карточку Алексу.

– Спасибо, – взял тот у неё из рук визитку и, не взглянув на содержание, засунул в задний карман джинсов.

– Так, всё. Кудрявая моя, если он не будет работать со мной, больше с ним на глаза мне не попадайся – уведу, – расплылась Оззи в не самой красивой и женственной улыбке.

Жаклин улыбнулась и слегка кивнула.

– Всего доброго, – чуть поклонилась агент и, сделав пару шагов назад, отвернулась к своим подопечным.

– Сухенькие мои, ко мне! – захлопала она в ладоши. – Вы готовы? Кто из вас следующая? – и женщина опять полезла, но уже в какойто другой карман своего «секретера».

Пока готовилась следующая девушка и оператор, дождь прекратился, и Александр с Жаклин тут же двинулись дальше.

Выйдя из парка возле RoyalAlbertНall и пройдя по CromwellStreet, они попали к музею Виктории и Альберта.

В скверике напротив этого красивого, украшенного множеством лепнины и витражей старинного здания стояло четыре туристических автобуса, а толпа из их пассажиров образовала длинную «жирную» «змейку» очереди на вход в музей.

Только лишь обойдя по противоположной стороне улицы это сборище страждущих соприкоснуться с шедеврами творчества народа Великобритании и не только, парочка почти сразу же, в череде уличных магазинчиков, наткнулась взглядом на витрины с фотографиями резвящихся и хохочущих девушек и парней с идеальными телами и одетыми в идеальное нижнее бельё. «Minx» – гласила «скромная» надпись над дверью между ними.

– Ты иди, выбирай, а я подожду тебя там, – показал Александр зонтиком на скверик с автобусами.

– А вдруг тебя здесь изнасилуют? – вспомнила Жаклин его реплику возле Собора Святого Павла.

– Из двух зол нужно выбирать то, которое менее вероятно, – твёрдо посмотрел ей в глаза юноша. – К тому же мне нужно позвонить кое-кому. Как только я закончу, зайду и оплачу всё, что ты выберешь.

Жаклин устало хихикнула и не трогалась с места.

– А может, всё-таки вместе? Ты ничего не бойся. Я же с тобой, помнишь?

– Нет, – покачал головой парень. – Иди, Жаклин, – кивнул он подбородком на магазин.

Девушка сожалеюще сжала губы, потянулась на носочки, чмокнула своего мужчину в щечку и, развернувшись, направилась дальше по тротуару.

Внутри магазина её ждал небольшой сюрприз – работавшей здесь раньше в паре с парнем девушки в зале не оказалось, а вместо неё консультировал ещё один парень. Таким образом, их стало двое.

Жаклин сразу же захотелось вернуться к Александра и обрадовать его, что в связи с изменением «вводной» результаты его теории вероятности претерпевают изменения, но тут же одёрнула себя, поняв, что парню скорей всего могут не понравиться результаты теории вероятности теперь уже в отношении неё самой. Увидев этих двух продавцов, он вполне способен вытащить её отсюда и либо отложить покупку, либо купить всё в подарок.

«Нет, спасибо, если он вслух не может выговорить слово: «бюстгальтер», представляю, что он купит», – тут же подумала про себя девушка и решительным шагом направилась к вешалкам с женским бельём, поскольку в магазине был ещё и довольно обширный отдел мужского.

Александр вошел в магазин, когда она стояла возле вешалок и перебирала комплекты от «AMBRA» расцветки «английская гостиная». Рядом с ней стояли консультанты. Оба. Это были явные друзья по интересам, который вращался скорее всего вокруг тренажерных залов и магазинов продуктов с повышенным содержанием белка. У одного из них, того, что стоял ближе к девушке, расставив ноги на ширину плеч, из больших, плотных, узловатых рук, привыкших, скорей всего, к рейке штанги или рукоятке силового тренажера, того и гляди грозили посыпаться комплекты женских трусиков и лифчиков, которых он набрал, наверное, больше, чем висело на вешалке. Второй просто стоял рядом, поставив ноги в третью позицию, в чём безошибочно угадывалось его балетное прошлое, и сцепив руки в замок за спиной.

Сходство фигур усугублялось ещё и формой работников магазина: одинаковыми чёрными брюками, чёрными рубашками с коротким рукавом, из-под которых выглядывавшие бицепсы «играли» просто в неприлично выгодном свете, и серыми галстуками.

Звякнул колокольчик над закрывающейся дверью. Алекс «окаменел» на пороге. Жаклин замерла с комплектами в руках. Консультанты обрадовались.

– Добро пожаловать! – с чарующей улыбкой буквально ринулся навстречу новому покупателю тот, что «с балетным прошлым». – У нас рождественские акции и скидки. Скидки до семидесяти процентов, а по акции, выбрав два предмета нижнего белья, третий вы получаете в подарок, – он остановился прямо перед юношей, едва доставая тому до его точёного носа. – Проходите, выбирайте, что вам понравится. Может, вы ищете что-то конкретное?

– Угу, – басом промычал МакЛарен, – конкретней некуда.

Жаклин заметила, как он начинает «тушить» свои «тюльпаны» и успокаивать начавшие было дрожать ноздри. Чуть обогнув этого «бога маркетинга», парень направился прямиком к девушке.

– Ты уже выбрала? – спросил он, как бы отгораживая интонациями и положением тела себя с Жаклин от консультанта с руками, полными женского белья.

– Эмм… да… почти, – промямлила она.

– Ей только осталось примерить, – поспешил доложить консультант, не забывая улыбаться, и опять подвинулся телом так, чтобы быть с ними третьим.

Идеальные брови взлетели максимально вверх, «тюльпаны» распахнулись, просто себя не помня.

– Вот как? Примерить? – Александр сглотнул. – Как мило.

– Я хочу примерить вот это, – как бы спохватившись, затараторила Жак, показывая ему комплект в руке, – и вот это, – она оглянулась и, потянувшись куда-то к стоявшим за ней вешалкам, достала ещё один. – Думаю, что вот этот может быть мне мал, – потрясла она в руке вторым комплектом, – но он мне очень нравится.

– У девушки размер груди чуть больше третьего, – услужливо поспешил доложить консультант, и, когда после этого пояснения по телу Александра пробежала лёгкая волна электрического тока, добавил: – По её словам, ей бывают малы бюстгальтера третьего размера, а этот очаровательный комплект имеется в продаже только до третьего. Больших размеров именно в такой цветовой гамме нам, увы, не поступало.

– Какая жалость, – ледяным тоном выдавил из себя Алекс и опять сглотнул. – Сочувствую.

– Я сейчас быстро. Подожди, пожалуйста, – Жаклин умоляющим взглядом стрельнула в своего мужчину и, взяв в каждую руку по комплекту, скрылась в коридоре, ведущем к примерочным. Александр сделал пару шагов вслед за ней, как бы перегораживая собой дорогу в эту «святую святых» и, чтобы не сильно демонстрировать свои серьёзные намерения отстранить консультанта от его профессиональных обязанностей в отношении своей девушки до конца его дней, отвернулся к вешалке с мужским бельём, находившейся тут же возле прохода.

На его счастье, в магазин вошли две женщины, и продавец, освободив свои руки от содержимого в какую-то коробку, стоявшую под вешалками, направился к ним, а «бог маркетинга» материализовался прямо рядом с парнем.

– Вот наша новая коллекция, – обвёл он товар жестом, который его балетное прошлое выдал в нём с головой. – Какую ткань предпочитаете? Чистый коттон? С эластичной нитью? Какой фасон? Шорты? Боксёры? Стринги? С жестким поясом? С мягким?

– Боксёры мне на ринге надоели, в жизни я ношу шорты, – врал и не краснел юноша.

– Оу, так вы спортсмен! Коллега, значит, – лицо продавца засветилось такой радостью, как будто Алекс пообещал оплатить его годовой счёт за электричество.

Шотландец медленно начал переводить на него взгляд, а потом так же медленно осмотрел его с ног до головы.

– Могу я узнать вашу весовую категорию? – спросил он довольно отстранённо.

– Нет, к сожалению, я боксом не занимаюсь. Только бодибилдингом, – похвастался продавец. – Кстати, у нас для вас, как для спортсмена, есть вот такие прекрасные модели, – он сделал пару шагов в сторону, вытягивая носок, и показал на какую-то шеренгу из упаковок.

Александр хотел было двинуться за ним, но тут его кто-то легонько толкнул в плечо: из примерочной вышел парень – обычный покупатель с несколькими предметами нижнего мужского белья в руках и, привычно быстро извинившись перед юношей, прошел дальше к кассе.

«Твою мать! Фак! – выругался МакЛарен и ринулся в коридор к примерочным. Оказалось, что кабинок всего три, и две из них открыты нараспашку и пусты.

– Джеки, – тихо постучал он в дверь третьей, закрытой.

– Да, – отозвалась девушка почему-то с обиженными интонациями.

– Ты скоро?

– Алекс, он мне маленький, – судя по голосу, она готова была вот-вот заплакать.

– Кто маленький?

– Да не «кто», а «что». Бюстгальтер этот маленький.

И тут Александр засмеялся.

– Это хорошо, – сказал он, трясясь от смеха.

– Чего хорошего? Я хочу именно этот комплект апельсинового цвета! Но четвёртого размера у них только оливковые!

– То есть, я хотел сказать: горе-то какое! Наверное, тебе всё-таки придётся… – Александр покачал головой, – купить какой есть. Мне так вообще всё равно – лишь бы расстёгивался быстро.

– Пошляк! – прикрикнула на него Жаклин из-за двери всё с такой же обидой. – Иди отсюда! Я сейчас выйду.

Всё так же смеясь, юноша удалился.

Жаклин всё-таки купила комплект от «Paraсhе» оливкового цвета, а так же ещё один расцветки «английская гостиная». Потом прихватила два одинаковых бюстгальтера от «intimissimi»: черного и бежевого цветов, получив за них в подарок красивую хлопковую маечку. А так же впервые в жизни взяла один очень интересный комплект ручной вязки от «Gossard», весь в дырочках и с кистями.

– И часто в Лондоне нижнее бельё продают культуристы? – Александр взял из её рук бумажный пакет сразу же, как только они вышли из магазина.

– Хмм… – девушка состроила гримаску довольной кошечки, – это Лондон, малыш. Привыкай.

– Угу. Обязательно!

– У меня в Лондоне ещё и гинеколог – мужчина, чтоб уж сразу тебя информировать.

Александр остановился.

– Гинеколог? – он прищурился. – Мужчина? – съехались к переносице его длинные брови. – В Лондоне?

– Да. Мужчина, – задрала Жаклин подбородок и тоже остановилась.

Юноша помолчал. А потом выдал:

– Или он меняет пол, или ты меняешь гинеколога. Ещё не хватало, чтобы какое-то существо с «прибором» в штанах касалось моей девушки.

– Александр! Это гинеколог! – чуть громче возмутилась Жак.

– Да хоть Папа Римский! Нет! – громче неё гнул своё Алекс.

– Но, это же маразм! – прибавила она ещё больше децибелов и показала пальцами себе на висок.

– А мне плевать! – не уступил ей в наращивании звука юноша. – Не-е-е-ет!

Жаклин вздохнула.

– Ладно, узурпатор, – скептически сжала она губы, пряча улыбку. – Доктор Абрамсон уже довольно взрослых лет – ему где-то под семьдесят. Пол менять в таких годах… поздновато и опасно. Он всё время шутит, что уйдёт на пенсию, как только я рожу маленького, и будет его нянчить. Такими специалистами не разбрасываются, – с укором посмотрела на парня Жаклин, двигаясь дальше по тротуару.

Юноша только медленно покачал головой, тяжело вздохнул и пошел за девушкой, никак не прокомментировав последнее уточнение.

– Господи, Алекс, а что мне прикажешь делать со старыми моими комплектами и бюстгальтерами? Куда мне их девать? – совершенно искренне озадачилась Жаклин, беря на ходу парня за руку.

– Выкинь.

Глава 36 Часть 4

– В Лондоне сбежать от большей массы туристов довольно просто – они в основном изучают и умеют пользоваться только метро. Поэтому, если хочешь обмануть их, пересаживайся на поезд. – Только лишь отойдя от магазина нижнего белья, девушка тут же свернула с Cromwell Street в какойто совсем маленький переулок.

– Мы сейчас поедем на поезде? – показывал «высший пилотаж» логики Александр.

– Ты абсолютно прав, мой шотландский друг, – засмеялась англичанка, а он, получив такую ироничную реплику, притянул девушку к себе за шею и довольно сильно прижал. – Мы сейчас поедем на поезде с вокзала Виктория до станции Ржи. Это в Пекхэме, – продолжила она, отдирая его руку от себя. – Там есть один замечательный паб. Я уверена, он тебе понравится. Во-первых, в нём пиво в основном от небольших домашних пивоварен, а в Англии не бывает плохого домашнего пива, примерно как в Италии не бывает плохого «вино де ля каза» – домашнего вина, а во-вторых, там поют под гитары сами посетители. И что интересно, даже если не у всех хороший голос или слух, то всё равно, это так мило – слушать, как люди делают это просто так, в подарок.

– А еда там вкусная?

– Еда там обычная. Вообще, в Лондоне очень трудно найти плохой паб, с плохой едой и пивом, но и найти самый лучший практически невозможно. Его просто нет. Они все примерно одинаково хороши. В некоторые пабы люди ходят поколения подряд. Ну, я думаю, тебе это знакомо – у вас в Глазго так же бывает.

– Угу. А виски там какой?

– Разный, Александр. Виски там разный.

– Разный – это хорошо, – почесал себе щеку шотландец.

К поезду на вокзале Виктории Жаклин их провела не через главный вход и кассы, а сразу к автоматам северного перрона. Юноша купил билеты, после чего девушка взяла его за руку и как мама – ребёнка, повела к нужной платформе.

«Southern3.30» – горели на табло у входа на перрон название и время отправления маршрута. В принципе, поездка на городском поезде в Лондоне очень мало чем отличается от поездки в городском автобусе – за окном практически та же картинка и столь же частые остановки. Александр в дороге смотрел в окно примерно так же, как Жаклин изучала восточный хайлэндс за окном его Q7. Красивое лицо юноши излучало совершенно искреннее любопытство. Конечно же, в первую очередь его интересовали изменения в линейке марок машин, припаркованных у жилых домов, по мере удаления от центра, а многочисленные футбольные поля, проплывавшие мимо, он просто пожирал глазами. Жаклин не могла им не залюбоваться.

– Алекс… – отвлекла она его. И подождав, пока он «стряхнёт» с себя наваждение очередным овальным газоном для футбола, продолжила: – Дженни когда-нибудь тебя рисовала?

Юноша тут же «сверкнул» «тюльпанами», показывая, что его в очередной раз застали врасплох.

– Да, – он опять отвернулся в окно, но было видно, что его глаза улыбаются. – И много.

– У неё есть твои портреты?

– У неё целый альбом моих портретов. А кто, по-твоему, ещё мог бы ей позировать столько времени?

– У тебя хватало терпения ей позировать? – Жак в неверии покачала головой. Не складывалась у неё в голове картинка того, как МакЛарен стоит или сидит часами в роли натурщика.

– Нет, конечно. Я лежал на диване, допустим, что-нибудь учил, а она пристраивалась напротив, просила не шевелиться и принимала что-то там чёркать у себя на бумаге.

– Тебе нравилось, как она тебя изображала? – у Жаклин чуть слюнки не потекли от того, что у кого-то есть такой уважительный повод смотреть на него сколько понадобится.

– Не всегда, – красавец поморщился. – Она иногда меня изображала как-то так… – он полез рукой себе в волосы, – я даже не знаю. Таким рисункам нужно соответствовать. Примерно как сыграть в кино Иисуса Христа. А я не очень люблю, когда меня… идеализируют.

– Но ведь ты для неё… – Жаклин чуть замялась, – ну, по крайней мере, до тех пор пока не появилась я, был для неё очень хорошим братом. Почему бы ей тебя не приукрасить. А может, она тебя видит лучше, чем ты сам себя.

– Поэтому я оставил ей все эти её работы. Хотя некоторые очень хотелось выбросить. Да и труд её жалко. – С сожалением кривился юноша.

– Если она соберётся к нам в Оксфорд, пожалуйста, попроси её прихватить с собой этот альбом, – очень мягко и вежливо попросила Жаклин.

Больше книг на сайте – Knigolub.net

– Если Дженн будет у нас в Оксфорде, можешь даже не сомневаться, она начнёт рисовать тебя. Готовься! – Александр почесал скулу. – А Сулу мне уже заранее жаль. Дженн нарисовала всех собак, кошек и ёжиков всех своих подруг и соседей. У нас ничего этого не было, а изображать мои футбольные мячи, кубки и гантели ей быстро надоело.

– Кубки? У тебя есть кубки? Какие? – Заморгала девушка.

– По боксу. – Боксёр равнодушно пожал плечами. – В школе я любил соревнования. У меня там есть и за первые места, и за третьи. И медали такие… детские, – парень сделал движения рукой, будто вкручивал электрическую лампочку. – Я занимался боксом, пока отец разрешал, – он отвернулся в окно опять. – Мать не хотела с ним ругаться постоянно, поэтому мирилась с моими подбитыми глазами и рассеченными губами. А потом отца не стало, и она тут же первым делом запретила бокс. Но… но это в прошлом, – Александр повернулся к девушке. – Я бокс не бросал и бросать не собираюсь. А какие у тебя отношения со спортом?

– Нууу… у нас с ним, так скажем… взаимное игнорирование, – засмущалась та.

Так за разговорами они подъехали к станции Rye в районе Peckham.

– И как называется паб? – Алекс оглядел перрон в поисках выхода.

– Идём сюда, – взяла его за руку Жак и потянула в обход навеса над перроном. – Паб называется: «Слон и сигара». Когда-то здесь были пастбища за стенами города, и на них разбивали свои шатры бродячие цирки и кукольные театры, – оглядела девушка типичный жилой район Лондона с длинными узкими улочками и двухэтажными домами, – церковь не пускала их в город.

– Ты сама здесь часто бывала?

– У-у, – покачала головой Жаклин. – Только два раза. В Университете я о нём не знала. Меня сюда привела моя подруга Мара из седьмого госпиталя в Челси. Её компания любит здесь бывать, и меня пару раз брали с собой.

Они шли по улице, которая и впрямь очень напоминала сельскую местность – асфальт не везде был оформлен бордюром, заборы палисадников попадались и из дерева, а не только из камня, далеко не все двери подъездов «осчастливили» домофонами – в общем, только что петухи не кукарекали.

– Нам туда, – кивнула подбородком Жаклин на угловой домна пересечении дорог.

«Еlephant&cigar» гласила надпись, как и положено, золотыми буквами на сером фоне, между первым и вторым этажами. Второй этаж, скорее всего, когда-то, очень давно, покрасили в желтый цвет, но в таком климате это следовало бы делать чуть чаще – вымытая дождями и обшарпаная ветрами стена выглядела не старинной как, скорее всего, должна была, а просто бедной. А вот первый этаж, отделанный грубым морёным дубом, смотрелся вполне себе респектабельно, солидно и с претензией на историчность. Английский колорит подчёркивали узкие, высокие окна с рамами «плитка шоколада», если не учитывать того, что сама плитка шоколада здесь вторична – именно по образу и подобию «клетчатых» окон английских пабов и был когда-то придуман рисунок формовки этого кондитерского изделия из какао-бобов.

Внутри «Еlephant&cigar» оказался стандартным английским пабом: дерево, от пола до потолка полированное тысячами и тысячами касаний рук и одежды, на барной стойке – шеренга кранов пива, позади – стена, уставленная алкоголем, в зале – массивные деревянные столы с лавками, с той лишь разницей, что здесь все они, без исключения, были круглыми. К тому же у паба предусматривался второй этаж на манер балконов в театре. Столики там отсутствовали, но зато вдоль всего периметра стены к ней приделали прилавок – традиционные места для тех, кто пришел сюда за уединением и не желает быть вовлечённым в общение.

На крохотной сцене у стены в согнутый микрофон уже пел какойто гитарист. В противоположном углу под потолком висел огромный телевизор, который в этой старине и традициях смотрелся каким-то гостем из будущего. Во время важных, судьбоносных матчей по футболу этот паб, как и тысячи других по всей Великобритании, неминуемо превращался в рассадник неконтролируемого, девиантного поведения. В глазах Жаклин примерно так должно было выглядеть празднество Врумалии* в Древнем Риме с вырванными клочками волос по полу, а так же лужами алкоголя и слёз: как радости, так и горя.

На улице ещё даже не стемнело, поэтому свободные места были в наличии – в зале сидело всего несколько компаний разной численности и качественного состава. Но поскольку вокруг каждого столика имелось по пять стульев, которые с течением вечера скорей всего, будут заняты, парочка решила приземлиться за самой барной стойкой. Александр заказал себе свинину горячего копчения, жареный картофель, маринованные томаты и виски, а Жаклин – солянку из капусты с картошкой, жареную камбалу и тоже хотела было заказать виски, но вглядевшись в меню, замерла.

– У них завезли шоколадное пиво! – воскликнула обрадованно девушка и подняла на Алекса горящий взгляд. – И пиво – Амаретто!

Услышав эти словосочетания, юноша сделал кислую мину.

– Фу. Шоколадное пиво. Бррр…

– Оу, а мне оно очень нравится, – ничуть не смутилась его реакцией девушка. – Его не часто можно встретить. В центре так его вообще сразу же выпивают.

– Что-то у меня есть некоторые сомнения по поводу того, что шоколадным пивом можно напиться.

– Ладно, напьюсь в другой раз, – не задумываясь и ни капли не огорчаясь, махнула рукой Жак и лучезарно улыбнулась.

А тем временем певец – высокий, худой парень с бледным лицом, как и у большинства англичан, пропел ещё одну жалобную песню, поднялся и, положив гитару на свой стул, куда-то вышел.

– Сейчас начнётся, – шепнула юноше Жаклин.

– Что начнётся?

Но ей ответить не дали.

– Леди и джентльмены, минуточку внимания, – громко произнёс мужчина лет сорока пяти за столиком возле стены, – моё имя Найджэл, и я исполню для вас несколько своих любимых песен.

И он принялся петь. Пел он про поезда, дельфинов, стрелки на часах, руки матери, туман над Лондоном, занавески на окнах, дождь, снег, дрова в камине и ещё многое другое. Короче, про жизнь.

– Твоё здоровье, – Алекс дном своего стакана с виски чокнулся о край бокала с шоколадным пивом.

– Твоё здоровье, – кокетливо улыбнулась девушка и пригубила свой напиток.

Опрокинув в себя виски, парень скривился.

– Пфф… пить в английских пабах разливное виски всё равно что негру загорать у нас в хайлэндсе. Бурда, – поморщился он. – Где там у них меню, может, тут есть съедобный коньяк? – потянулся парень к стопке папок, лежавших чуть дальше на стойке.

А Жаклин в это время обратила внимание на только что вошедшую компанию. В ней никто из этих четырёх женщин и двух мужчин не походили на местных и даже на англичан – их одежда была излишне яркая, красочная и опрятная, тогда как лондонцы одеваются более мрачно и небрежно. Все шесть человек компании разместились за столиком в центре зала.

– Мартель, пожалуйста, – вернул к себе внимание девушки Алекс, заказав порцию коньяка.

Мужчина продолжал мучить гитару, уши своих спутников и их товарищей по несчастью, то есть всех остальных посетителей паба во главе с барменами. После него взяла слово какая-то молоденькая девушка, пришедшая сюда с подружкой и со своей гитарой. Предварительно представившись Линдой, она довольно неплохим голосом спела несколько песен, закончив своё выступление лёгкой композицией про счастливого мусорщика, который не имел ни гроша за душой, но зато был счастливым человеком. А потом повисла пауза.

– Что-то сегодня солисты быстро закончились, – прошептала Жаклин, чуть подавшись к юноше головой. – В прошлый раз здесь песни не умолкали. Наверное, все устали от каникул.

И тут она увидела, как один мужчина из вновь прибывшей «нарядной» компании встал и проследовал к только что певшей девушке. Одолжив у неё гитару, он сел на место и протянул инструмент довольно упитанной леди с гладко причёсанными на прямой пробор черными волосами и лучистыми, добрыми глазами в очках. Жаклин как-то до конца не верилось, что петь будет именно эта женщина, но тем не менее леди в очках, взяв гитару в руки и сделав на ней несколько пробных аккордов, заиграла и запела.

Пела она что-то совершенно необычное и на необычном языке. Даже Жаклин, послушавшая в своей жизни наречий и диалектов предостаточно, смогла понять только то, что это что-то близкое к итальянскому. К тому же голос у женщины был явно природный – не поставленный учителями по вокалу, а прекрасно оформленный от природы. Её послушать присели на стульчики даже бармены.

– Фу, коньяк тоже какойто… колючий, – поморщился между тем МакЛарен, только лишь пригубив напиток. – Напиться им можно, конечно, только смысл!? Придётся пить пиво, хоть и не хочется.

Пропев одну ритмичную песню типа тарантеллы и одну мелодичную – на манер романса, женщина взяла последние аккорды и, закончив, прижала ладонь к струнам. Никто не хлопал. В практически мёртвой тишине она передала назад гитару мужчине. Тут ей её спутница, соседка по столику, что-то тихо шепнула.

– Оу! – тут же воскликнула громко солистка, вскочила с места и густо покраснела. – Извините, я забыла представиться. Моё имя Флави. Я итальянка, – и женщина очень по-итальянски, импозантно поклонилась.

И вот тут зал взорвался аплодисментами. Хлопали и Жаклин с Алексом.

«Скорей всего, она пела на неаполитанском или салентинском диалекте», – резюмировала Жаклин.

После Флави пришел петь исполнитель на сцене, а парочка опять сосредоточилась друг на друге.

По некой особой влажности красивых глаз парня и блеску в них девушка поняла, что её спутник уже слегка навеселе. Она улыбнулась. И тут же зажала уголок губы в досаде:

«Эх, трахнуть бы его сейчас… вот такого вот… пьяного, размякшего», – посмотрела она на своего красавца «кошачьим», хищным взглядом, в то время как тот тоже поглядывал на неё из-за бокала.

– Знаешь… – облизал губы после пива Александр, и поставил бокал на стойку, – чего я хочу?

Жаклин слегка задумалась, а потом, улыбнувшись, приблизилась к его уху.

– Минет? – предположила она.

Юноша уронил голову к стойке и засмеялся.

– Я угадала? – громко спросила Жаклин.

– Почти, – закивал головой он. – Я хочу, чтобы ты родила мне ребёнка, – произнеся это, он слегка отстранился и приготовился наслаждаться реакцией.

Жаклин его не подвела – она тут же испуганно-серьёзно распахнула глаза, как будто он достал из кармана живого пингвина. Но молчала.

– Вернее, нет, не так. Я хочу, чтобы ты от меня забеременела.

Не отрывая своего поблёскивающего, «плавающего» взгляда от испуганных, удивлённых глаз напротив, он ответил её молчанию:

– Сам в шоке.

Девушка судорожно вздохнула, потому как до этого, кажется, не дышала.

– А ты знаешь, что если я от тебя забеременею, то скорее всего от тебя у меня родится ребёнок.

Юноша сжал губы тугой бантик.

– Угу, – кивнула Жак, – твой ребёнок.

Он почесал верхнюю губу.

– Это страшно, – МакЛарен улыбнулся какойто затаённой улыбкой и опять отпил из своего бокала.

– Хорошо, что ты признаёшься.

Алекс ничего не сказал, а принялся допивать свою порцию.

– Чёрта с два! – излишне громко стукнул он пустым бокалам о поверхность стойки.

Жак вздрогнула, но не испугалась, а замерла в ожидании.

– Мне почему-то кажется, – парень вытер себе рот уже довольно опьяневшим движением руки, – что у тебя обязательно будет мой ребёнок, – проговорил он медленно, словно взвешивая каждое слово.

Жаклин решила что, не смотря ни на какие его слова, не напомнит ему, что он пьян. И даже не стала говорить, что если у неё будет его ребёнок, то у него тоже будет её малыш.

– Я уже успокоилась и забыла про это, – она отвернулась к залу. У неё вертелось на языке уточнение на счет мальчика или девочки, но девушка воздержалась и придвинулась плечом к юноше, загородив их совместное пространство от зала. Она потянулась губами к родному лицу.

– А я это вижу, – кратко чмокнул он её в губки.

Дальше Александр почти не пил, но его всё равно ещё чуть развезло, поэтому Жаклин обратилась к девушке – барменше, чтобы та вызвала такси.

В такси будущий отец почти сразу же задремал, а Жак всё прокручивала в ушах его слова. Говорил он под действием промилле в крови, но ей почему-то казалось, что у них в Англии алкоголя не хватит, чтобы заставить Алекса говорить то, чего он не хочет. Ну, в принципе, на этом её мысли и заканчивались. И она опять принималась просто вспоминать. Вспоминать и наслаждаться.

Проснулся юноша только под окнами дома Кирка. Расплатившись с таксистом, они ввалились в дом.

Раздевшись, парень заявил, что ему нужно запить всю тут бурду, что он влил в себя в пабе, и отправился на второй этаж. Оттуда спустился с графином какойто светло-ореховой жидкости.

– Это почти что домашний виски, – зайдя в гостиную, поднял он сосуд на уровень своей головы. – Виски одного знакомого Рональда. У него свой заводик. Кое-что он делает для себя и угощает других. Неси стаканы, – скомандовал он девушке.