Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 74 страниц)

У Жаклин лицо вытянулось: Париж они с Александром посмотрели, а вот про блюда совсем как-то и не подумали.

– Эм-м-м…

– Александр? – выгнула Матильда бровь на парня.

– Эм-м… что-то там зелёное в тарелке…

– Ты такой засранец! – в шутливом жесте топнула ногой женщина. – И Жаклин заставил забыть названия блюд, и сам не помнишь! Это неслыханно! – стала она руки в боки, радостно улыбаясь своей красивой улыбкой.

– Один-ноль в мою пользу, – в свою очередь пожал плечами мужчина. – Всё как всегда, – он лучезарно улыбнулся, думая о том, что на Жаклин сейчас нет трусиков. Вот об этом он, как ни старался, всё никак не мог забыть.

А Жаклин подумала о том, что и по улыбкам он тоже, пожалуй, выиграл.

«Два-ноль, – поправила она его про себя. – Да, всё как всегда».

*

– Я еду с вами в Лондон! – только лишь войдя в дом после работы и появившись в гостиной, заявил Кирк. – Если что, прикроешь меня? – обратился он к жене, которая в этот момент готовила стол к ужину.

– Разумеется, – кивнула та и улыбнулась.

– Чёрт, – стукнул кулаком в ладонь мужчина, – вы ведь поедете в Глазго, – дядя посмотрел на Алекса, который в это время, сидя в кресле, пытался распутать не то ноги, не то уши у пса Плуто из кукольного театра дочери. Дэлли с Додо в это время разносили по кирпичику детскую, а Жаклин в комнате для гостей собирала чемоданище.

– Эх, хотел бы я видеть лицо Алисы… – Кирк запнулся на полуслове.

– Когда она встретится с внучкой? – выгнула на него бровь супруга.

– Именно! Пропустить такое зрелище! – мужчина потряс раскрытыми кистями в воздухе.

– Это тебе не представление, – отрезала женщина, направляясь в кухню. – Твоя сестра, скорее всего, предпочла бы увидеть Дэлли года на три раньше. А ты собираешься глазеть на её растерянность.

– М-да… ты как всегда права, дорогая, – мсье Бикстер шмыгнул уголком рта. – Но я всё равно посмотрел бы.

В Англию они отбыли на предпоследнем Eurostar с Северного вокзала Парижа до Сент-Панкрас в Лондоне. В вагоне Алекс сел вместе с дядей, а Жаклин впереди них разместилась с Дэлли на руках, хотя рядом место пустовало.

Минут через двадцать пути дочь заснула, и Кирк попросил взять её на руки, а девушка расположилась на двух креслах и тоже немного вздремнула.

Последнее, что она видела, прежде чем сомкнуть веки, это замелькавшие фонари-тире тоннеля под Ла-Маншем, а когда проснулась, за окном уже мерцали огни небольших прибрежных городков родного Туманного Альбиона.

Проводница разносила кофе и чай, Дэлли мирно спала на руках у отца, а дядя с племянником всё ещё что-то довольно оживлённо обсуждали.

«Бикстеры – машины, а не люди, – скептически резюмировала Жаклин, выпрямляясь в кресле и протирая ладонями лицо. – Интересно, Кирк вообще когда-нибудь устаёт?»

От вокзала добирались на такси, которое сначала довезло Кирка до его квартиры, а потом уже приехали и семья МакЛарен.

Сразу же по приезду мама с папой уложили, так и не проснувшуюся, Эдельвейс в её кроватку, а сами прошли в свою.

– Иди ко мне. – Александр без предисловий и прелюдий наконец-то воплотил в жизнь своё навязчивое желание нырнуть рукой Жаклин между ног, зудевшее в нём всё то время, пока она гуляла по Диснейленду без трусиков.

Этот факт прямо-таки не давал ему покоя. Там, даже там, посреди Белоснежек, фей и бесчисленной толпы малышни под ногами, он чувствовал, что распаляется. Предыдущей ночью его тело вспомнило, что такое секс с любимой женщиной и начинает подымать на дыбы физиологию. Его вот-вот рванёт изнутри. Именно этого он и боялся.

Правда, тут бедняге немного повезло – горло першило прямо-таки нешуточно, нос «дал течь», а в позвоночнике уже болезненно чувствовались все позвонки в отдельности и даже места их сочленений. Это немного отвлекало. Но недостаточно.

Видя, что мужчина после её «тайного стриптиза» готов опять форсировать события, Жаклин для начала улеглась на него сверху и зарылась ему пальчиками в волосы, а он поглаживал её нежную шёлковую спинку, не забывая и о ягодицах. Её большие груди приятно ласкали торс, а нежное голое тело волшебно чувствовалось по всей длине его роста. Они долго так лежали и целовались, переплетаясь ногами.

Александр немного пришёл в себя, и всё потекло медленно, протяжно, со смаком и дегустацией. Сейчас кроме всего прочего, они находились дома, появилась возможность почувствовать теплоту и гладкость кожи, не мять друг друга руками, а нежить и окутывать лаской, не хватать всё без разбору, не зная, куда податься сперва, а с толком, с расстановкой насладиться тем же самым, но уже задерживаясь и никуда не торопясь. Да и в голове, слава Богу, не рвались снаряды, оставляя после себя лёгкую контузию, оглушая и дезориентируя.

Александр, не разжимая рук, перекатился на девушку и навис над ней. Он долго поигрывал упругой грудью, не торопясь, ласкал пальцами между ног, сколько хотел впивался в губы посасывал, покрывал поцелуями личико. А потом перевернул её на живот и, пройдя языком в ложбинке позвоночника, вошёл сзади.

– Сладкая… – переводя дыхание, поцеловал он Жаклин в волосы.

А когда оба уже затихли, с чувством и любовью чмокнул в попку.

– Моя.

Кстати, именно это и приходилось вспоминать Жаклин последующие два дня, потому как в первое же утро уйдя в офис около девяти, парень вернулся оттуда только к полуночи – слишком много вопросов накопилось у них с Кирком.

Жаклин пришлось днём самой взять Дэлли за руку и вместе с ней съездить к Абрамсонам за Сулой. Там они с дочкой засиделись за чашкой чая, и девушка чистосердечно призналась своему пожилому врачу и его Саре, что собирается уехать с Александр в Нью-Йорк, даже не смотря на столь нехороший «анамнез» их отношений, отягощённый его предательством.

Доктор Абрамсон внимательно слушал, почёсывал лоб, шевелил губами и бровями, его супруга всё это время молча теребила матерчатую салфетку. В конце концов, мужчина только лишь многозначительно вздохнул и сказал, что Жаклин всегда может на них рассчитывать, а миссис Абрамсон согласно кивнула.

А на вторую ночь Александр не пришёл вообще, заночевав у Кирка на квартире. Объяснил это тем, что не хотел будить своих девочек в три часа ночи, а потом ещё и в шесть утра, когда ему предстояло отвозить дядю в аэропорт – тот улетал домой. Да и поговорить перед расставанием им явно было о чём – неизвестно, когда доведётся свидеться в следующий раз.

К Жаклин он приехал сразу из Heathrow. Она только успела проснуться и выгулять Сулу, как перед её порогом остановилась тёмно-зелёная Маserati Gran Тurismo.

– Ну что же, завтра отправляемся в Глазго, – сидя на кухне за утренним кофе, Александр наблюдал, как девушка варит молочный мусс для дочери. Только что проснувшаяся Дэлли в это время чистила зубы в ванной под присмотром Сулы. – Чёрт, надо как-то прорваться в хайлэндс! – проутюжил парень кулаком поверхность стола и, отхлебнув глоток горячего напитка, взялся рукой за горло.

«Дьявол! Долбаные вирусы!»

– Хоть на день, – подытожил он так, будто в эту болезнь действительно собирался умереть.

– Так давай съездим, – подсела к нему на колени Жаклин и обвилась руками вокруг широких плеч спортивной выправки.

Влюблённые вместе не пробыли ещё и недели, но девушка уже успела до ломки в теле и трясучки в кончиках пальцев привыкнуть к «обнимашкам» со своим мужчиной. Ей было жизненно необходимо пощупать его, потрогать руками, подышать им, приложить ухо к родному любимому торсу. Только так она могла чувствовать себя живой, полноценной, цельной и уже «человеком» жить дальше.

– Мать будет против, – растянул губы Алекс. – Но посмотрим. Я сегодня постараюсь более-менее всё подогнать в офисе… – взял он в кольцо рук её талию под футболкой и хорошенько сжал, – и позвоню Эшли. – После чего зарылся лицом в шею и поцеловал в ямочку ключицы. – Хочу, чтобы она присутствовала… там… с нами. – Парень отстранился. – Тётка не помешает, – и чмокнул девушку в щёчку.

Жаклин обратила внимание, как он возмужал за эту неполную неделю. Она сидела на коленях уже не у оптимистичного, задорного победителя, который предлагал ей легче отнестись к его поступку и к тому, что за ним последовало. Тот, вернувшийся из Штатов Алекс сейчас превратился в серьёзного, встревоженного мужчину «глотнувшего» ответственности за ребёнка. За своего ребёнка. Как виделось девушке, с непривычки и по незнанию он даже излишне напрягается и драматизирует.

«Ничего. Привыкнет».

И как бы ободряюще поцеловала парня в щетинистую скулу.

Но как оказалось, «привыкание» – это игра, в которую могут играть трое: он, она и их совместный быт.

Слияние двух людей со столь различными уровнями жизни, привычками, запросами, потребностями и, конечно же, возможностями, просто не может пройти ровно, гладко, без шероховатостей и несостыковок. И даже, несмотря на то, что всё это, при желании, преодолевается, а иногда так и даже неплохо обогащает общение, тем не менее, новые условия требуют к себе и новых подходов. А если конкретней, то финансовых затрат.

Раньше мама с дочерью жили исключительно оседло, развлечения позволяли себе не очень часто и только более-менее недорогие, чтобы не терять платёжеспособности.

С появлением папы всё изменилось. И даже если на поездку во Францию Жаклин не потратила ни пенни, то вот что касалось Лондона, то тут всё шло по другому сценарию. За эту неполную неделю выяснилось, что одно дело прокормить двух женщин с плохим аппетитом, а другое, когда к ним присоединяется один мужчина с хорошим.

Конечно же, во время того, их первого совместного похода в магазин полностью дезориентированная и растерянная Жаклин просто не в состоянии была об этом подумать. Тем более, что и подобного опыта ей пока нажить не посчастливилось. Да, когда-то в её жизни был Чарльз, но тот входил в её дни, не говоря уже о ночах, медленно, постепенно, так сказать «в гомеопатических дозах». Не то что Александр. Да и таким уж отменным аппетитом как мистер МакЛарен, мистер Рочестер не отличался.

И вот сейчас.

Девушка оглянуться не успела, как к их отправлению в Глазго в доме опять почти закончились продукты. Чтобы и дальше полноценно кормить Алекса и себя с Дэлли, ей предстояло отправиться в магазин. Столкнувшись с тем ужасающим фактом, что у неё денег имеется только на пару закупок, в первую секунду она даже испугалась – сказались четыре года ответственности за бюджет и рацион. Но потом выдохнула и задумалась.

Ей ещё не приходилось просить деньги ни у кого. Ну, может, когда-то в детстве у дядюшки на мороженное, но это не считается. Когда Жаклин училась в Университете, опекун всегда посылал ей определённые суммы два раза в месяц, не спрашивая: нужно или нет. Он отлично помнил: что такое студенчество и долгая учёба.

У Чарльза ей тоже заимствовать не доводилось – тратила она немного и для этого зарабатывала вполне достаточно.

Таким образом, покупая сегодня днём в близлежащей лавке на предпоследние деньги мясо, ветчину и сыр, то есть всё то, что любит кушать её мужчина, Жаклин ясно понимала, что стоит на пороге одного из самых важных шагов в своей жизни. Очень уж ей хотелось как-нибудь по-умному распорядиться готовностью парня её обеспечивать. Тупо взгромоздиться на его шею и чувствовать себя этим реализованной, она не собиралась.

В принципе, в сложившейся ситуации у девушки не присутствовало такого уж непреодолимого эмоционального барьера. Она доверяла пареню и доподлинно знала, что ей стоит только заикнуться, и у неё будет всё. И даже больше. Но и того, как она ему объявит, что ей нужны его деньги, тоже не представляла. Как-то так прикинув, поняла, что даже не в состоянии слова подобрать к этой ситуации. О том же, чтобы полностью отвергнуть помощь МакЛарена речи тоже идти не могло – даже если она устроится на три работы, то всё равно не потянет его запросы и привычку ни в чём себе не отказывать.

Так она промучилась сомнениями и раздумьями два дня, пока не подошла поездка в Глазго, и Жаклин отложила свои терзания до возвращения – в дороге мужчина платил за всё сам.

Но кое-что девушку радовало несказанно – Александр ни намёком, ни жестом не показывал своей озабоченности каждодневными расходами на совместное питание. Для неё это значило только одно: у него не имелось никакого опыта семейной жизни. Несмотря на свою готовность взять финансовые вопросы исключительно на себя, он совершенно не привык планировать совместный бюджет и кого бы то ни было обеспечивать. Жаклин даже выдохнула с облегчением. От этих мыслей у неё поднималось настроение, и она с радостью запаслась надеждой, что может ей представится какая-нибудь случайность намекнуть ему в поездке, ну, или вдруг Александр со временем и сам додумается.

Вечером на семейном совете решили Сулу взять с собой. Та всеми лапами была только «за».

Четыре часа в поезде прошли «весело» и «непринуждённо».

Глава 66 Трудно ли рисовать волосы

Глава 66

Тродно ли рисовать волосы

Началось с того, что Сула с Дэлли вдвоём наотрез отказались понимать все эти «живодёрские» замашки человека в виде намордника. Объяснения мамы о том, что кругом люди, ясности не добавляли и облегчения не приносили. По мнению обеих, люди присутствовали везде: и на улице, и в парке, но почему-то там свободу собаки не попирали столь жестко, если не сказать жестоко.

Самой суровой мерой являлось укорачивание поводка. А здесь!

– Мамуля, Сулачке больно! – чуть ли не хныкала дочь, сидя на руках у отца и глядя, как их хулиганка с непривычки всё время трясёт мордой, и то и дело ковыряет лапой перепонки толстой кожи с заклёпками.

– Нет, Дэлли, ей не больно. Ей просто непривычно, – гладила хозяйка «Сулачку» по спине, пытаясь хоть как-то её успокоить и тогда, возможно, затихла бы и Дэлли. Но такие незначительные, поверхностные меры результатов не приносили, поэтому папа перешёл к кардинальным. Почти драконовским. Ему надоело смотреть, как волнуется дочь, он сдвинул брови и рявкнул на Сулу хорошим низким басом, сдобренным увесистой порцией раздражения.

– Сула, лежать!

Кстати, после Франции, Александр начал звать собаку на французский манер, делая ударение на последнем слоге. Дэлли это жутко понравилось.

Сейчас на него выпучили глаза все три женщины. Да ещё и через проход сидели две молоденькие девушки и всё время с умилением заглядывались на породистое животное. Может быть, ещё и поэтому фараонова собака посмотрела на мужчину так, словно вообще не понимала, как этот «человек из народа», практически плебс, может приказывать ей, той самой, чьи предки ходили в любимцах ещё у самих фараонов. Да и сейчас вон, она не может спокойно проехать и часа в поезде не привлекая внимание и не вызывая восхищения.

Но кому-кому, а «человеку из народа» всё это было очень знакомо. Любованием и восхищением его не удивишь и победишь. Поэтому он не отводил взгляда от собаки, пока та не послушалась.

Почувствовав агрессивную, волевую энергетику от «плебса», Сула решила «проиграть сражение». Сделав недовольную физиономию, она, тяжело кряхтя и вздыхая, как старая бабка, уложила свои члены у ног хозяев и затихла. Но тут же подняла морду к Алекса, как бы вопрошая: «Я всё правильно сделала? Так надо, да?»

– Умница, – похвалил её мужчина с улыбкой в голосе.

И через некоторое время Дэлли действительно уснула, растянувшись на руках у папы с мамой, и смогла немного поспать. А когда проснулась, то в ней так же пробудилась и творческая личность.

Ребёнку захотелось рисовать. Мама достала из рюкзачка карандаши и альбом, и довольная юная художница, вдохновлённая атмосферой поездки, развела бурную деятельность и принялась творить.

Александр сидел у окна через стол от дочери, как бы умостившись в угол между креслом и стеной вагона. Он обнял Жаклин за шею, поэтому она прилегла на него спиной. В один из моментов, мужчина не выдержал и, воспользовавшись тем, что их ребёнок сосредоточен на живописи, закрыл глаза, с чувством зарывшись носом своей девушке в волосы, и с наслаждение вдохнул её аромат. У той веки опустились как под гипнозом, она сразу же обмякла и, повернув голову к мужчине, уткнулась лицом ему в шею. Легонько поцеловала или даже просто коснулась губами и затихла.

Когда они перестали шевелиться, обоим сразу не понравилась окружающая тишина, если не считать звука хода поезда. Она показалась какойто подозрительной. Кажется, родители одновременно поняли, что это перестал скрипеть карандаш их дочери об альбомный лист. Папа с мамой дружно распахнули глаза и застыли.

На них уставились два распахнутых «тюльпана».

К тому же, Дэлли не смогла поглотить столь удивившее её зрелище только глазками, поэтому открыла ещё и свой маленький кукольный ротик. Она смотрела на своих родителей, как на нечто ошеломляющее, как на первый восход солнца в своей жизни. Это были глаза ребёнка, открывающего для себя мир. В них не виднелось и намёка на какую бы то ни было оценку или отношение. Только знакомство и открытие.

Жаклин сглотнула, а Александр показательно чмокнул её в щечку, широко улыбнулся и обратился к дочери:

– Нарисуешь нас с мамой?

Дэлли отмерла, заморгала, сморщила носик и опустила голову в свой листок.

– Нет, – неловко мотнула она головой. – Я не умею рисовать волосы.

По приезду в Глазго, они первым делом выгуляли в парке возле вокзала свою «особу, приближённую к императорам», а потом на такси отправились за Эшли.

Погода стояла ветреная и пасмурная, но на голову не капало, за что путешественники были небу несказанно благодарны. Не иначе как им благоволили Боги фараонов.

– Привет! – воскликнула, встречающая их у подъезда, Эшли, увидев Дэлли и Алекса. Папа с дочкой вышли из такси, а мама осталась в машине с Сулой. – Привет-привет, – бабушка трёх внуков, привычным движением обняла маленькую гостью, но на руки брать не стала, боясь испугать ребёнка своим напором. – Как же я давно тебя не видела! Какая ты уже у нас большая и красивая. И на папу похожая, – добавила она тихо, поднимая голову на парня, который шёл следом за дочерью.

– Эдельвейс, познакомься с бабушкой Эшли, – сказал он, тоже обнимая любимую тётку. Ту самую, которая так и не сказала ему, что у него растёт дочь. Вообще-то, Александр уже вспоминал Эшли и, конечно же, вначале хотел приехать и хорошенько с ней поругаться. Но всё это сквозь уважение к женщине, которая умеет так прочно хранить тайны. А потом первая злость прошла, МакЛарен прикинул: что последовало бы за её признанием, и сдался.

«На её месте я бы тоже ничего не сказал».

«В поход на квартиру» Алисы выстраивались как войско перед сражением. Тактически и стратегически. С учётом назначения, экипировки и боевой мощи. Первый шёл Александр с чемоданищем, за ним – Эшли за ручку с Дэлли, а замыкали ряды Жаклин с Сулой.

– Сынок! – просияла от неожиданности Алиса, как только открыла дверь и увидела на пороге своего ребёнка с огромным чемоданом в руках. – Ого, какой у тебя… саквояж. Входи, как я рада тебя видеть! – обняла и похлопала она по спине парня. – Уж и не ожидала что… Эшли? – оторопела женщина в ещё не закрытую дверь, заметив подругу, поднимающуюся по лестнице вместе с какойто маленькой девочкой.

– Привет, – заулыбалась Эшли. – Мы к тебе.

– Это хорошо, – гостеприимно улыбнулась Алиса, отпуская сына и гладя на свою внучку. – И кто же это с тобой?

– Её зовут Эдельвейс, – чётко произнёс Александр, снимая бомбер и набрасывая его на вешалку.

– Эдель… – начала было его мать, но что-то как-то замолкла на полуслове. Женщина прищурилась и внимательно присмотрелась к девочке, которая как ни в чём не бывало, входя в квартиру, мило хлопала глазками и старалась понравиться новым людям, у которых ей придётся гостить.

Немного рассмотрев ребёнка, Алиса вдруг сделала к Дэлли большой шаг и не очень крепко, но весьма волевым движением взяла её за плечи, как бы призывая не шевелиться. Дэлли слегка огорчилась, но ещё не забеспокоилась. После этого миссис МакЛарен присела перед ней и уже совсем близко принялась разглядывать личико внучки. Миллиметр за миллиметром, чёрточку за чёрточкой.

– Александр! – наконец резко выкрикнула она, не поворачиваясь к сыну. – Что всё это значит? – подскочила женщина и развернулась к своему ребёнку. – Ты ничего не хочешь мне объяснить? Эшли? – взглянула она на подругу, видимо, чувствуя, что на Алекса просто так не надавишь.

Та лишь кивнула на парня, как бы предлагая сначала разобраться с ним. Но тут в дверь постучали, и Эшли, ещё не отошедшая от входа, сразу открыла.

Те же и Жаклин с Сулой.

– Жа-а-ак? – уже не сдерживаясь и не стесняясь, выпучила глаза миссис МакЛарен, даже не удивляясь собаке.

– Здравствуй, Алиса, – несмело улыбнулась девушка, а Дэлли не выдержала, подбежала к маме и встала рядом, схватившись ручкой за ошейник Сулы.

– Так, давайте все успокоимся и пойдём в квартиру, – взяла ситуацию в свои руки Эшли.

Все засуетились и направились в комнаты. Хозяйка шла последней.

– Александр, Суле нужно помыть лапы, – услышала она тихий голос Жаклин.

– Да-да, идём, – парень направился налево по коридору в ванную.

«Он и Жаклин? Нет, только не это», – запаниковала Алиса.

Парень показал: как можно управиться с лапами, и поспешил назад к матери и Эшли, которая уже держала за руку Дэлли. Он переживал за дочь.

– Александр! – воззрилась Алиса на сына. – Это то, что я думаю?

Мужчина подошёл к дочери и осторожно, словно фарфоровую, поднял её на руки.

– Я её папочка, – впервые у всех на виду чмокнул он девочку в щёчку. Александр говорил, а у самого сердце замирало от возможной реакции ребёнка на его заявление вслух. Но Дэлли никак не отреагировала. Видимо, она не совсем понимала: что здесь вообще происходит, и что правильно и хорошо, а что неправильно и плохо.

К тому же, когда их лица встали почти на одном уровне, то и для взрослых его слова прозвучали как-то даже странно и нелепо. Как ненужное пояснение, излишняя подробность.

– Да что ты говоришь, – тихо, с насмешкой не выдержала Эшли и закатила глаза под потолок. – Никогда бы не подумала.

– То, что ты её папа, – между тем продолжила его родительница, – это я вижу, не слепая, а вот кто мама этой девочки? – с опаской застыла она в заинтересованной, но и в то же время враждебной позе, очень опасаясь услышать имя женщины старше её сына на восемь лет.

– Как зовут нашу маму? – спросил у дочери Александр.

– Мама Жаклин, – машинально ответила та, с неопределяемыми интонациями.

Алиса в ужасе закрыла рот рукой.

«Это ведь я дура просила её присмотреть за ним в Англии».

– Ма, не паникуй! – тут же басом попробовал успокоить её сынок. – Ничего же страшного не произошло.

После такого «успокоения» у «ма» сделалось лицо, будто её озарила какая-то важная мысль. Идея.

– Не произошло? – с низким стартом в интонациях проговорила женщина. – Так, значит, не произошло. А ну-ка, зайка, – протянула она руки к внучке, – иди-ка сюда. – Алиса уверенным движением женщины, вырастившей двоих детей, одним из которых является Александр МакЛарен, подхватила Дэлли на руки, спустила на пол и тут же схватила сына за ухо. – Ничего страшного, да? Так ты говоришь: ничего страшного?

– Мам, это не смешно! – скривился тот от боли.

– Ты что творишь, я тебя спрашиваю! Дети это тебе что, игрушки что ли? Там сына оставил, тут дочь у него, оказывается, растёт!

В это время из ванной вышли Жаклин с Сулой.

– Сула, место, – увидев столь эмоциональную сцену, от греха подальше не громко, но быстро скомандовала и ткнула в угол пальцем девушка. Хулиганка тут же послушалась, хотя, судя по подвижному хвосту, была не прочь вмешаться и охладить накал первого знакомства. А Дэлли опять подбежала к маме.

Девушка не столько с волнением, сколько с любопытством наблюдала развернувшуюся перед ней трагикомедию. Она ни на секунду не сомневалась, что Александр не даст матери укорять её тем, что она из рук вон плохо присмотрела за её сыном в Оксфорде. Но, к сожалению, и саму миссис МакЛарен Жаклин знала не очень хорошо. Даже хуже Кирка. Поэтому, если о возможной реакции мистера Бикстер могла хотя бы догадываться, то поведение матери мужчины, которого любила больше жизни, для неё оставалось тайной покрытой мраком.

И вот мрак понемногу рассеивался на глазах, и Жаклин начала успокаиваться. Реакция Алисы показалась ей искренней, адекватной и вполне ожидаемой. Никаких «масок» и лживой затаённости.

– Мам! – в досаде отдёрнул руку матери Александр, – Да перестань ты! Ты пугаешь Дэлли! – посмотрел он на дочь, а потом оглянулся на Сулу. – Да и собака может не выдержать.

Алиса скривилась, видимо, от досады, что не дают ей возможности развернуться во всё её пышущее гневом нутро. А Жаклин с удовольствием отметила, что женщина, скорее всего, на самом деле не хочет пугать внучку. И действительно, бабушка оглянулась по комнате и, увидев ребёнка рядом с мамой, тут же нахохлилась.

– И как же это у вас получилось-то, а?

– Элис! – тут не выдержала уже Эшли и с укоризной посмотрела на подругу. – Александр, объясни всё матери поскорее, пока она тут не наговорила, о чём потом будет жалеть.

Парень набрал воздуха в грудь, после чего залез себе пятернёй в волосы и взъерошил их.

– Жаклин, Дэлли, идёмте в комнату к Дженн, – выдохнул он и подхватил чемоданище. – Там ещё есть куклы, и вообще, вы сможете отдохнуть.

Мама с дочкой послушно двинулись за ним.

– А ты, я смотрю, в курсе была? – услышала Жаклин позади себя голос всё той же Алисы.

– Ну… это была не моя тайна, ты же понимаешь, – оправдывалась Эшли. – Может, и ты что-то о моих детях знаешь, что мне ещё не время знать или вообще лучше никогда не узнать. – Последнее, что долетело до ушей девушки в исполнении мачехи.

Александр провёл их к себе и показал комнату Дженни рядом.

– Обе ванные в вашем распоряжении, – сказал он и, поцеловав Жаклин в губы, ушёл.

Когда парень вернулся в гостиную, там стояли тишина и Алиса. Эшли уже расположилась в кресле, а вот миссис МакЛарен всё ещё нервно озиралась по сторонам, как бы не находя место куда приткнуться в собственной квартире. Сула, как ей и было велено, сидела в коридоре.

– Эшли правильно тебя остановила, ма, – сходу начал сын. – Она знает: как я люблю Жаклин и не дам её в обиду никому. Даже тебе.

– Какая Жаклин?! Причём здесь Жаклин?! – подскочила на месте Алиса. – У тебя жена есть! И сын!

Парень начал отрицательно мотать головой ещё, когда она говорила.

– Это не брак. Это сделка. Я спас Джесс от отца. Он гарантированно выгнал бы её из дома, когда она забеременела от… кого-то там. – Александр помолчал. – А потом она помогла мне с компанией. Гордон не мой сын.

Вообще-то, Алиса любила смотреть сериалы. Нравились ей эти бесконечные сцены с душещипательными выяснениями отношений и вскрытиями фактов отцовства.

Сейчас у неё появилось ощущение, что она в них снимается. Скрытой камерой, но в главной роли. Если сказать, что новоиспечённая бабушка была ошарашена, это ничего не сказать. Алиса застыла, её лицо разгладилось, ноги подкосились, она попятилась и грузно плюхнулась на диван. Глаза женщины смотрели с возмущением и беспомощной мольбой одновременно, а руки в бессилии лежали, если не сказать, валялись в подоле длинной кофты.

Молчала она долго. Её собеседники тоже не спешили открывать рты, ждали, что скажет мама.

– Святой Андрей, – наконец разлепила мама сухие губы и обхватила немощными руками голову, – кого я… родила.

И вот тут опять вмешалась Эшли.

– Я бы на твоём месте гордилась таким сыном, – поднялась она с кресла. – Ему только двадцать два! А у него уже! Пойдём на кухню, заварим чаю, – подошла она и взяла подругу за запястье точно так же, как не так давно Жаклин – сына этой самой подруги у себя на лестнице. Алиса послушно поднялась. – Он выручил Джесс, спас её от позора и скандала, полюбил прекрасную девушку. Ты же знаешь Жаклин! Она ведь хорошая, так ведь?

– Но он увёл её из семьи! – остановилась на месте Алиса и оглянулась на улыбающегося сыночка.

– Ой, не смеши меня, – отмахнулась от неё как от мухи, Эшли. – Жаклин не дурочка, которую можно просто так взять и увести. Если ушла, значит, полюбила.

– Но они с Чарльзом казались такой хорошей парой, – опять двинулась с места Алиса, делая щенячьи глазки.

– Ну, значит, ключевое слово здесь «казались». И потом, у тебя есть прекрасная внучка. Ой, что будет с моей Марго, когда она узнает, что у Алекса с первой попытки получилась девочка. Она умрёт от зависти!

А Жаклин в это время располагалась в комнате и переодевала дочь.

Распаковав чемоданище, она сортировала одежду и попутно оглядывала помещение, в котором вырос её любимый мужчина. От обстановки на неё сразу же сильно повеяло домом Кирка. Один стул, один стол, один шкаф, один постер с Батистутой и кадрами с того самого матча «Аргентина – Ямайка», ставшим притчей во языцех, песочного цвета стены, жалюзи вместо штор, никакой мелочовки, ничего лишнего, идеальный порядок и только одна «изюминка». Холодильник! На стене за шкафом примостился небольшой подвесной холодильник.

Жаклин умилительно улыбнулась.

«Александр».

Пока Дэлли вытаскивала свои игрушки, её мама в поисках кукол мельком заглянула и в соседнюю комнату Дженнифер.

Полная противоположность.

Стены разрисованы какими-то небольшими сценками из мультиков или «Звёздных войн»; красивые шторы и гардины на окне; постер с разложенным на мельчайшие оттенки цветовым спектром; один стул; но зато в углу перед окном стояло, казавшееся особенно огромным в небольшой комнате, очень мягкое кресло с красочным пёстрым чехлом; широкий шкаф с бумажными холстами, кисточками и ещё кучей всякой мелочовки. А ещё множество каких-то маленьких ковриков на полу и нет холодильника. Короче, бардак.

«Дженни – творческая личность», – тоже улыбнулась Жак. Она оглядела комнату в поисках обещанных кукол и не увидела их. Но зато на бортике за кроватью выстроились в ряд мягкие игрушки. Все сплошь собаки. Без исключения. Большие и маленькие, пушистые и милые, забавные и с лапками-верёвочками. Гостья схватила парочку самых необычных и вернулась к дочери.

Вечером все собрались за столом в гостиной.

Бабушка сидела рядом с Дэлли и не сводила с неё влюблённых покрасневших и слезящихся глаз – аллергия на близкое присутствие собаки в кои-то веки пригодилась и помогла скрыть настоящие слёзы радости и долгожданного счастья.

Алиса в любвеобильном порыве всё время норовила попотчевать внученьку чем-нибудь вкусненьким и, пребывая в полной уверенности, что для маленькой девочки это: конфетки, шоколадки и тортики, намазала ей печенюшку сладким молочным кремом со вкусом пломбира.

Однако, когда ребёнок пару раз попросил утиного паштета и нарезного бекона, бабушка быстро сориентировалась и, вспомнив, чья перед ней дочь, собрала со стола всё мясное и выставила перед Дэлли в ряд.