Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"
Автор книги: Кристина Мизухара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 74 страниц)
И всё-таки ей было приятно, что он не выдержал. СМС от юноши пришла в этот же день где-то часов в одиннадцать вечера. «Я понял! Они все хотят моей смерти!» поделился догадкой студент. Жаклин заулыбалась. «Я отомщу за тебя» набрала она в ответ, отправила, и тут же отключив аппарат, улеглась спать.
Насколько понимала Жаклин, Александр сейчас предстоит плотная занятость на долечивании и в колледже, поэтому очень надеялась, что ему будет не до неё, и она сможет спокойно побыть одна.
Чарльза девушка уже почти не принимала во внимание и к своему несказанному облегчению пользовалась у мужа полной взаимностью. Он предпочёл ей свои статьи, которые готовил к повторному предложению французским журналам и на днях собирался в Париж опять. Поэтому в очередной выходной, выпавший на среду, пятнадцатого января, она принялась вспоминать и «перевязывать» свою историю с Алексом заново.
Перемещаясь по квартире и занимаясь чем-то типа уборки, перебирала в памяти всё, что, так сказать, попадалось под руку, начиная с той самой их первой встречи в кафе у Алисы и Эшли и её такой внезапной и ненормальной тяги к этому прекрасному мальчику.
Потом она тут же переключилась на следующий день, когда он подвозил её к дядюшке. Жаклин с иронией и самодовольством думала о своей готовности утешиться самым малым, мысленно вернувшись к тому моменту, когда замышляла свою встречу с новоиспечённым студентом Оксфорда на медосмотре. И сколько было в ней надежды на его день рождения в «№ 5». Девушка вспомнила Анну и Кэмерона и потом сразу же их с Алексом танец на вечеринке в честь Чарльза.
«Значит, когда я встретила Алекса там, в кафе, он только полгода как прекратил отношения с Кирком. А потом, когда уехала из Глазго, он летал к нему в Лондон. И даже Анну ему Кирк подогнал, чтобы отшить такую влюблённую дурочку как я».
Сейчас девушку немного покоробило от мысли, что она разъезжала в машине, купленной на деньги Кирка и два дня жила в Лондоне в его доме. Теперь уже сцена в джакузи не казалась ей столь волшебной и интимной.
«Он как ржавчина – всё портит, разрушает. Ай, да пошёл он!»
Глава 41 В ожидании неожиданностей
Глава 41
В ожидании неожиданностей
Поняв, что она на пороге ещё одного дня тяжёлых раздумий и общения с тенью мистера Бикстера, очередного блюда, или даже нескольких и их верного спутника выноса мозга, Жаклин решила напроситься в гости. Без разницы к кому, лишь бы побыстрее.
Сесилия давно звала её к себе на чай после каникул, но, набрав номер подруги, девушка наткнулась на отключенный аппарат. Жаклин тут же хотела было набрать номер Кайры, но задумалась. Вспомнив, что Олдансоны всё-таки больше общаются с Чарльзом, чем с ней, она открыла для себя такой простой факт, что, наверное, когда уйдёт от мужа – а в этом Жак уже практически не сомневалась эта семья может принять сторону именно Чарльза, а не её. Потому как его-то они понять смогут, а вот её – вряд ли: для них Чарльз хороший человек, порядочный муж, перспективный учёный.
«Ну, что же, очень жаль! Хотя, может, они и не отвернуться от меня. Подумаешь, развод. С кем не бывает?»
Полная надежд и оптимизма девушка продолжила листать список своих контактов.
ТанитаТикарани ответила сразу же после второго гудка и очень обрадовалась.
Жаклин, давай к нам! Мы с Гвидо только что вернулись из колледжа, но у нас гостит свекровь. Она два дня назад приехала из Препеццано, привезла лимончелло и наготовила паэльи. Приходи прямо сейчас!
Жаклин жутко обрадовалась – семья итальянцев и испанская паэлья это как раз то, что ей сейчас нужно.
Отлично, Танита, я иду.
Прихватив с собой грубое деревенское печенье с сушёной вишней и семенами подсолнуха, которое сделала на скорую руку ещё в прошлый выходной, Жаклин направилась в гости.
Даже если в комнате собирается всего трое итальянцев, то всё равно у вас сложится ощущение, что их как минимум в два раза больше. Перед Жак всплыли образы её бывших знакомых жителей Апеннинского полуострова по экспедициям. Она уже далеко не всех помнила по фамилиям и даже именам, но их говорливость, громкоголосость и гостеприимство ей не забыть никогда.
На двух электрических конфорках стояла огромная, но не глубокая сковорода с горкой паэльи, а на столе в гостиной лежали куски чиабатты с луком, сбрызнутые оливковым маслом и посыпанные какими-то травами, скорее всего, орегано. По центру стоял графин с не очень аппетитной на вид не то эмульсией, не то суспензией мутного бледно-жёлтого цвета.
Маму Гвидо звали Мэнди. Это была ещё не совсем возрастная женщина с оливкового цвета кожей, тонкими полукруглыми бровями, огромными черными глазами и довольно крупным носом. Только лишь сев за стол Гвидо, выпив пару глотков лимончелло и отведав бесподобной маминой паэльи, (за которую та всё время извинялась, сетуя, что в доме её приготовить по-настоящему невозможно, то ли дело во дворе на дровах), засобирался с Мэнди уезжать – проведать каких-то их родственников в Лондоне.
Танита, даже будучи очень занятой разговором и общением почувствовала, что её гостье нужно отвлечься.
Почему ты никогда не красишься? У тебя есть косметика? – спросила она, кладя вымытую тарелку на стол дном вверх: они с Жак мыли посуду.
Нет. У меня нет косметики, отрицательно покачала головой гостья, вытирая полотенцем чайную чашку. – В экспедициях с дядюшкой было не до этого, а в Университете я пробовала, но попав пару раз под дождь, оставила эту идею. Так что, положила она чашку на решетчатую полочку в шкаф, не срослось у меня с косметикой.
Давай, я тебя сейчас накрашу! – сверкнула глазами итальянка. Хоть я и художник, а не визажист, но очень люблю рисовать на лицах.
Ой, Танита, нет, не нужно на мне рисовать, заулыбалась в смущении Жаклин.
Нет-нет, я не буду на тебе рисовать, но накрасить тебя мне очень хочется, – Танита оценивающим взглядом осматривала лицо Жаклин. Сейчас домоем посуду, и я тебя накрашу.
Перед тем как сесть перед Танитой на стул и замереть в позе мольберта, Жаклин проверила свой телефон. От Александр пришла СМС: «Как ты?». В ответ она отправила текст: «Я у подруги» и, засовывая аппарат в карман пуховика, ни с того ни с сего поняла, что если они оба затаятся: и она и Кирк, то эта история может длиться очень долго, а ей уже вот-вот что-то нужно было решать с ЧАрльзом.
«Нужно вывести его из себя, – размышляла девушка, закатив глаза и позволяя Таните, красить себе ресницы. Даже такое странное и из ряда вон выходящее занятие, как мейк ап не смогло избавить её от мыслей об этом мужчине. И так, чтобы это видел Алекс. А как это сделать?»
Вообще-то, ей очень хотелось на глазах у Кирка толкнуть самого юношу к какой-нибудь вертикальной поверхности или завалить на горизонтальную, и поцеловать взасос. А ещё лучше, если бы нечто подобное сделал с ней сам МакЛарен, хоть она и понимала, что такого как Кирк поцелуйчиками не проймёшь.
Жаклин даже пыталась вспоминать какие-то свои знания по психологии из Университета, но они все сплошь и рядом касались личности, социума и социализации человека с ограниченными возможностями. А как вывести из себя человека с неограниченными возможностями? Как взбесить такого человека как Кирк? Если он вообще, человек.
Конечно же, логичнее было бы купить газовый баллончик, а ещё лучше – гранатомёт, но направляясь сегодня с Сулой на занятие к пяти вечера, Жаклин пошла длинной дорогой через KigstonRd и, зайдя в Blackwell, купила тушь для ресниц. Ну и конечно же, будто в насмешку, во время занятий пошёл дождь. Урок пришлось свернуть. Девушка шла домой, размазывая тушь и тени по лицу.
*
Дорогая, я сегодня уезжаю – завтра у меня встреча в Париже! из голоса Чарльза радость можно было добывать открытым способом, как уголь в Канаде.
«Да! – услышав такую новость по телефону, будучи на дежурстве, Жаклин обрадовалась настолько, что восторг из её мыслей можно было сепарировать, словно сливки из молока черных буйволиц. Мой Бог, спасибо, что он меня не видит в эту минуту!»
Так внезапно, – попыталась она свести к минимуму ликование хотя бы в своём голосе. – Но я рада за тебя. И когда же ты вернёшься?
Сегодня пятница, так? Надеюсь управиться за выходные и вернуться к вечеру воскресенья. В понедельник я уже должен быть на своих уроках – замену мне дали только на пятницу и субботу.
Счастливой дороги. Ты поедешь на поезде?
Нет, я полечу.
Из Хитроу?
Нет, из Гатвика.
Ну, что же, удачи тебе, дорогой.
Спасибо, дорогая. Я позвоню.
Да, конечно, звони, нажав на экран, Жаклин завершила вызов и приложила аппарат к груди.
«Боже, какая удача – выходные я буду одна! не верила своему счастью девушка, имея в виду два её выходных подряд по расписанию. – Помою голову и накрашусь!»
Что такое? – спросила её медсестра Энджи Линни, перебирая упаковки с ампулами в холодильнике. Именно она ассистировала сегодня Жаклин в приёмном покое. – Ты такая довольная.
Кажется, у мужа налаживаются дела в журналах – он едет в Париж заключать контракт на публикацию его статей. Я очень за него рада.
Оу, поздравляю! – повела бровями женщина. – Повезло вам друг с другом – вы отличная пара.
Спасибо, сделал лицо паиньки Жаклин.
«Кажется, у Энджи имеется единомышленник, – предположила она, вспомнив, что Алекс уже давно не объявлялся. Может, уже решил оставить Чарльзу такую трудную особу как я?»
Девушка, закусив уголок нижней губы, вспомнила, что последнюю СМС от парня получила вчера, в обед, в гостях у Таниты. После этого он не подал ни одного признака своего существования и присутствия в её жизни. Она нахмурилась и приготовилась ещё подождать.
Не объявился Александр и к вечеру её дежурства. Утром от него тоже ничего не поступило: ни весточки, ни звонка. Жаклин уже подумывала было начать волноваться и позвонила своей знакомой Трейси в физиокабинет. Та сообщила, что Александр МакЛарен вчера процедуры прошёл, вид имел обычный, не выглядел особенно задумчивым или хмурым. Его мама может спать спокойно – она вырастила послушного сына-паиньку.
Жаклин всё больше впадала в задумчивость и всё сильнее придавалась унынию. «Контрольным в голову» для неё явилась картинка того, как Кирк сидит сейчас где-то в своём офисе и торжествующе улыбается.
Будучи в волнении, она еле-еле заснула утром даже после суток дежурства. И проспала очень недолго всего до полудня. Проснувшись, девушка первым делом заглянула в телефон, но там значился только один вызов от Сесилии и один – от коллеги по работе Джона Фортенсона. Александр не объявлялся.
Не находя себе места в комнатах, она уже почти традиционно решила поискать его на кухне. На этот раз Жаклин нацелилась на выпечку. Закрывшись в ванной от Сулы, потому как зубы у хулиганки прорезались уже отнюдь не шуточные, Жаклин долго засовывала бельё в стиральную машину и прислушивалась к своим желаниям: чего бы ей хотелось такого покушать, а значит, и приготовить? Или наоборот.
Победителем в этой выборной гонке ею был объявлен пирог с копченостями, каперсами и луком шалот. Запустив стирку, девушка двинулась на кухню.
Привычно-умело, под изучающим взглядом Сулы, которая, получив такой сокрушительный «удар по самолюбию» под дверью ванной, взяла реванш немедленно и отвоевала-таки себе личное пространство на кухне и присутствие при процессе. Жаклин замесила в высокой кастрюле дрожжевое тесто и поставила его на плиту, предварительно включив под ней духовку. Она накрыла посудину полотенцем, а сверху старой скатертью и с огорчением поняла, что пока ей здесь больше делать нечего.
Переместившись с Сулой в гостиную, девушка плюхнулась на диван и уставилась невидящим взглядом в одну точку. Вообще-то сегодня она планировала продолжить собирать вещи, потому как при любом развитии событий оставаться с Чарльзом уже просто не в состоянии. Но всё-таки без поддержки от Алекса это оказалось не так уж и весело.
«Ну. И что это значит? недоумевала Жаклин. – Он ждёт, чтобы я сама ему позвонила? Позвонить? Нет, не могу. Ещё рано, чуть вскинула она подбородок обида ещё не прошла, да и как вести себя с парнем, учитывая вновь открывшиеся обстоятельства и эту чёртову тень Кирка, Жаклин пока не знала. – Хотя, когда я рядом с Алексом, влияние Кирка как будто отступает. Может быть мне наоборот, нужно держаться к нему поближе?»
И всё-таки, найдя в себе силы, девушка принялась упаковывать свои фотоальбомы. Как она и рассказывала Алексу, у неё имелась внушительных размеров стопка альбомов с ещё бумажными фотографиями из детства и различных экспедиций.
У археологов принято печатать даже электронные фотографии. Во-первых, для страховки сохранности, а во-вторых, для удобства изучения. И даже имея сейчас на вооружении множество программ по сравнительной характеристике изображений, археологи старой закалки, во главе с её дядюшкой, предпочитают делать это на бумажных документах с лупой и линейкой в руках.
Но сегодня её внимание больше привлекли фотки их с Чарльзом бракосочетания и некоторые моменты с вечеринок и совместных поездок. Рассматривая карточки с изображением позирующего мужа или тех «кодак-моментов», когда он дурачится и влезает в кадр или его кто-то окликает, он оборачивается и его фотографируют, Жаклин от фотки к фотке приходилось всё сильнее бороться с сильным, напористым желанием повытаскивать все эти снимки из её альбома и сложить их стопочкой на краю его письменного стола в кабинете. Пусть любуется! Но она также понимала, что, оставив фотки, два года жизни вместе с ними вот так на углу стола не забудешь. Да и к тому же, если она сейчас один раз преодолеет себя, то потом обязательно привыкнет к присутствию бывшего супруга в своей жизни только в виде изображений на фотографиях. А со временем, на старых фотографиях. Поэтому, чтобы как-то себе помочь, девушка оставила альбом развёрнутым на той странице, где было особенно много фоток Чарльза раскрытым, положила его на журнальный столик и вышла из комнаты.
Пока ещё не до конца подошло тесто, Жак приступила к начинке. Отставив кастрюлю в сторону, она карамелизировала на плите лук, слила рассол с каперсов и капнула в них немного оливкового масла, после чего достала кусочек окорока. Почуяв запах копчёного мяса, Сула устроила настоящую истерику! Устав постоянно шикать и раздражаться на эту любительницу вкусненького, даже отнюдь не голодную, Жаклин прицепила её на поводок, рулетку которого накинула на вмонтированный в стену прихожей огромный, массивный, бронзовый крюк для зонтов. Против такого откровенного неприкрытого произвола Сула возмущалась минут пять, не меньше, но потом, видимо, всё-таки смирилась со своей горькой судьбой и затихла, если не сказать, затаилась.
Жаклин поставила тарелки с начинками на обеденный стол и, рассыпав муку по поверхности в центре, принялась обминать подошедшее к этому времени тесто, чтобы вывалить его и вымесить. Девушка изо всех сил трудилась над будущим пирогом, как в один из моментов лежавшая спокойно Сула подскочила и ринулась к входной двери. В следующее мгновение раздалась трель звонка. Собака в ответ громко гавкнула пару раз, видимо, надеясь донести до сведения визитёров, что никого нет дома. Не исключено, что они поверят и уйдут.
Но, вероятно, не в этот раз. Жаклин обмывала руки в мойке и даже слегка подпрыгнула, когда трель звонка, смолкнув на мгновение, вновь уже не зазвучала, а завопила и не замолкала, пока хозяйка не подошла к двери. Шикнув на свою подпрыгивающую и поскуливающую хулиганку, Жаклин одновременно и глянула в глазок, и повернула щеколду запора.
Звонок смолк, дверь открылась, на пороге стоял Александр. Его красивое лицо выражало досаду и недовольство.
Привет, сказал он ледяным тоном. Делая шаг в квартиру, гость отодвинул Жаклин с прохода и, поравнявшись с ней, попутно чмокнул в щёчку.
П-п-привет, пролепетала девушка, захлопнула дверь и усиленно моргая, уставилась на парня, который тут же принялся чесать за ушками Сулу и трепать её по холке.
Собирайся, сказал Александр, глядя на девушку. – Где твой муж? Я хочу с ним поговорить.
Что ты здесь делаешь? – автоматическим голосом произнесла Жак и только потом поняла, что ляпнула что-то не то.
Я приехал за тобой. Где твой муж? Позови его, пожалуйста, почувствовав, что ему удалось-таки заставить Сулу хоть немного успокоиться, Александр выпрямился.
За мной? – пролепетала Жаклин.
Да. За тобой. С тобой иначе нельзя. Меня до чертей задрали все эти эсмэсочки и звоночки, «дай мне время» и «я должна подумать». Всё. Твоё время вышло. Теперь будешь думать только вместе со мной. Зови мужа, в понукающем жесте вскинул подбородок парень и сделал зазывной жест рукой.
Его нет, девушка сказала это так, будто сама только что узнала об отсутствии супруга.
Как это «нет»? Уже почти четыре часа.
Его нет дома, Жаклин решила выдавать информацию по мере необходимости или целесообразности.
Значит, ты просто так уедешь со мной. Я на машине.
Ты в своём уме? Это же побег!
Плевать, это слово юноша действительно буквально выплюнул.
И куда я с тобой поеду? Кирк освободил квартиру?
Нет. Ты пока поживёшь со мной в общаге, я договорился. А Сула поживёт у моего друга. Он из местных. И когда вернётся твой муж? Я его подожду.
Жаклин заморгала в недоумении, но потом лицо её разгладилось – она представила, как Александр будет сидеть здесь, в прихожей, до воскресенья и ждать Чарльза. Она хихикнула. А потом и вовсе засмеялась.
Он приедет в воскресенье вечером.
В воскресенье? – молодой человек сдвинул к переносице свои идеальные брови. Вечером? – он вначале прищурился, после чего провёл взглядом по пространству прихожей, а когда опять вернул их на девушку, бесенята в его глазах делали руками жесты рэперов со звуком: «Йо!» в преддверии и предвкушении реванша за несостоявшийся шабаш в ноябре. Глаза парня сверкнули так, что Жаклин готова была прислушаться к грому за окном.
А-а-алекс, проблеяла девушка, по инерции отступая туда, откуда пришла, то есть в кухню. – Александр, я тебя умоляю.
Угу, кивнул парень, делая шаг за ней, я понял. – И улыбнулся.
Александр, это может…
Но ей договорить не дали. Гость, сделав ещё пару шагов на неё, схватил девушку за талию и пригвоздил своим телом к стене кухни почти сразу же за дверью, буквально распластав её под собой по этой вертикальной поверхности.
Сула рванула с такой силой, что грозила вырвать из стены крюк для зонтов.
«Гав!» выразила она протест, что, скорее всего, должно было означать: «Оставь её в покое, ты гангстер недоделанный». Но понятное дело, её не послушались.
Аг-г-х-х-х, – придавив Жаклин так, что ей пришлось повернуть голову в сторону, Александр прислонился щекой к макушке девушки и закрыл глаза. – Жак. Разведя ей руки в стороны, парень так и оставил их там, а сам задрал подол её халата и с нажимом погладил бёдра, после чего сжал их и низко протяжно застонал. Он просунул кисти рук меж её ягодиц и стеной и сжал её мягкое тело.
Жаклин, которая растерялась от неожиданности и такого уверенного натиска, отрезвило то, что она поймала парня с поличным, так сказать, «в особо крупных размерах», почувствовав его «маленького Алекса», стиснутого их телами.
Так нельзя, девушка принялась дёргаться и вырываться. Пусти меня!
«Гав!» повторила Сула для непонятливых. Когда с тобой разговаривают две женщины, у одной из которых давление челюстей почти как у волка, лучше послушаться. Юноша немного отстранился, и Жаклин смогла повернуть к нему голову.
Алекс, так нельзя. Отпусти меня, сейчас же! – сверкнула она глазами, забыв, что для её шотландца это один из лучших афродизиаков.
Жаклин, малыш, он ответил ей на взгляд и погладил рукой по щеке. И девушка поняла, что уже бессильна – «тюльпаны» были слепы от страсти.
«Всё, вынесла она приговор, обратной дороги нет».
Но и просто так сдаваться тоже не собиралась.
Алек…
Но тот, не дав ей договорить, тут же накрыл её губы своими. Жаклин не успела опомниться, как его колено упёрлось в стену ей между ног, а её груди были «вправлены» в его раскрытые кисти рук как бриллианты в оправу.
Псти, прямо ему в рот попыталась сказать девушка, но её никто не слушал. – Псти, слыш-ш? она стукнула его кулачком по плечу. – Лекс, Жаклин упёрлась двумя руками ему чуть повыше груди, и попыталась отодвинуть юношу, но, даже не пошатнув его, быстро ослабла. К тому же она дала ему возможность понять, что просто так не сдастся, и Александр чуть сильнее вдавил колено в стену и надавил на груди.
Но всё-таки Жаклин чувствовала, что он делает это только с силой, необходимой для обеспечения статичности их совместной конструкции, и не ньютоном больше.
И тут Жаклин обидела ещё и его грубость, и самоуверенность и её накрыло гневом, хотя благодаря поцелую она понимала, что сопротивляется больше себе, чем ему – её тело уже почувствовало рядом с собой ЕГО, здравый смысл, осмотрительность и продуманность в мозгах шаг за шагом уступали отвоёванные за эти дни позиции, губы-предатели вообще жили своей жизнью. И если бы Александр вздумал сейчас отстраниться, неминуемо потянулись бы за его губами. Чувствуя, что вот-вот сдастся и нырнёт в этот водоворот потребностей и желаний, наслаждения и блаженства, а ей этого очень не хотелось бы, Жаклин со всей силы заколотила кулачками по плечам насильника и попыталась лягнуть его ногой.
Пс-с-с-сти! – всё-таки удалось ей вырваться к концу этого слова ценой неслабого укуса его нижней губы.
Ауч! Александр отдёрнул голову, закусил и пососал укушенную губу, после чего, прищурившись, вгляделся в лицо девушки. Жаклин поняла, что попалась – если она отвернётся, то распишется в кокетстве, а если нет, то будет поймана с поличным – шоколад её глаз уже приближался к состоянию «горячий» и его уже «помешали ложечкой», образовав на поверхности небольшой водоворот.
Она выбрала второе.
Александр прочитал её взгляд безошибочно – опыт либо есть, либо нет. У парня он был. И порядочный.
Тут же отпустив девушку, юноша сделал большой шаг назад как для разбега. Сула тихонько заскулила, видимо, понимая, что вот здесь бы и взять его тёпленьким, когда он отдельно от хозяйки.
Не иначе, как прочитав её мысли, гость потянулся рукой и захлопнул дверь из прихожей в кухню, игнорируя громкое: «Это произвол! Я буду жаловаться!» на фараоново-собачьем языке.
После этого, всё так же, глядя девушке в глаза, парень стряхнул с плеч куртку на пол позади себя и шагнул в сторону обеденного стола. Одним движением предплечья, как дворники с лобового стекла машины капли дождя, он сгрёб со стола всё, что на нём стояло. Через страшный грохот посыпавшейся на пол посуды и лай Сулы из-за двери, Жаклин различила в любимых глазах бесенят и почти услышала их отчётливое: «Оле-оле» под транспарантами: «Завали её, чувак!» и «Столы – в хлам!»
Давно мечтал это сделать, МакЛарен хамовато улыбнулся.
Увидев на своём полу рассыпанную муку, разбившуюся тарелку с карамелизированным луком, плюхнувшееся тесто и разбросанные по полу кусочки подкопченного окорока, Жаклин вдруг неожиданно поняла, что именно вот этой картинки ей и не хватало. Её любимый «человек с зонтом» в очередной раз спасал её, исполнив почти мечту её подсознания. У девушки сработало какое-то странное желание взять в руки биту и разнести всю кухню к чертовой матери, а потом и квартиру следом. А после надеть пуховик, взять Сулу, выйти за дверь и больше никогда и ничего из этого не видеть.
«Блымсь» где-то за её плечом как мыльный пузырь «лопнул» образ Кирка.
Чтобы не преступить к задуманному немедленно, Жаклин ринулась на Александра.
На этот раз довольно ощутимо пошатнув парня, она обхватила его за шею и впилась в губы, почувствовав кисловатый вкус его крови у себя на кончике языка. Юноша даже не удивился. Как будто они тренировались много раз, он почти на лету подхватил её под попку примерно, как главный герой главную героиню в кинофильме «Грязные танцы» и Жаклин обвилась ногами вокруг его талии. Её халат задрался чуть ли не до пояса. От души наслаждаясь этим жадным, агрессивным поцелуем, Александр развернулся и усадил девушку на край стола. Проследовав руками по внешней стороне стройных бёдер, юноша поддел пальцами резинку трусиков и начал было их стягивать, но поскольку ему пришлось отстраниться и прервать поцелуй, он опустил взгляд вниз.
И вот тут Жаклин вспомнила: какие на ней сегодня трусики.
Когда молоденькая выпускница медицинского факультета Университета Сити Жаклин Фортескью устроилась работать в седьмой госпиталь в Челси, ей, понятное дело, выделять отдельный кабинет никто не спешил. Врачи-старожилы приёмного покоя уже вполне себе устроились друг с другом в кабинетах первой медицинской помощи, а ей партнёра по «площади» не нашлось. И тогда девушку направили в кабинет Дороти Рэмплинг – сексолога, принимавшего в их больнице только два дня в неделю. Женщинам составили совместное расписание пользования кабинетом и пожелали успехов на трудовом поприще.
Дороти была родом из далёкой Новой Зеландии, где в своё время неплохо училась в школе и, приехав в Лондон, поступила в Королевский Медицинский колледж по квотам для выходцев их бывших колоний. Когда их судьба столкнула с доктором Фртескью, доктор Рэмплинг уже заканчивала свою стажировку в Лондоне и собиралась возвращаться к себе на родину. Перед отъездом она подарила Жаклин набор трусиков, которые получила по ошибке.
Некоторые её пациенты стесняются или попросту не умеют пользоваться интернет-магазинами, и ей приходилось делать это для них. И вот однажды, заказав какое-то очередное секс-приспособление, доктор Рэмплинг по ошибке получила вот такой вот набор трусиков из пяти штук и, как в последствии выяснилось, более чем небольшого размера. По этой причине, все пять штук и были отданы Жаклин ввиду её хрупкой фигурки и весьма скромных габаритов.
А трусики были, надо признать, презанятнейшие: по центру передней части, из такого же очень даже недурственного трикотажа кто-то додумался приделать кармашек как раз по размеру упаковки с презервативом. «Inanticipation of the unexpected»* гласила надпись на нём довольно крупными буквами, и из угла лукаво подмигивал симпатичный презерватив с красивыми, мультяшными глазками.
Александр прочитав надпись, сглотнул. А подняв глаза на Жаклин, ещё и моргнул. Один раз.
Э-э-э-это не мои, мелко-мелко отрицательно затрясла головой и залепетала девушка. Вернее, я хотела сказать: это не я их купила.
Парень кривовато улыбнулся.
Я понял, кивнул он и улыбнулся уже шире. – И с кого же ты их сняла?
Жаклин покраснела.
Ну вот ещё! – заелозила она попкой по столу. – Мне их подарили!
Красивые черты юноши тут же перекосило злобой и брезгливостью.
Чарльз?
Лицо Жаклин вытянулось.
Алекс, ты чего? Какой Чарльз? Мне их подарила одна врач-сексолог, с которой я работала в Челси. Она сейчас уехала к себе на родину в Новую Зеландию.
Мужское лицо тут же окрасилось довольством.
Новая Зеландия, говоришь – нужно будет запомнить, и он уже поддел пальцами боковые швы.
Нет! Не рви! Не надо, девушка опять заелозила на столе и, опершись руками позади себя о притрушенную мукой столешницу, приподняла ягодицы.
Я и не собирался, Александр ловким отработанным движением спустил трусики до колен, а когда девушка опустилась опять на стол, соединил её ноги перед собой, чуть отступив, и стянул их полностью. Но, к удивлению Жаклин, он не отбросил их тут же, допустим, на свою куртку, лежавшую в стороне на полу, а развернул задней частью к себе.
Странно, что они не предусмотрели сзади контейнер для использованных, улыбнулся он и шкодливо посмотрел на девушку.
Пошляк, тихо буркнула та, и хотела сразу что-то продолжить, но ей уже закрыли ротик губами – любящими, даже обожающими, жаждущими. От такого поцелуя она сразу же забыла про трусики, кармашки и презервативы.
Это было выражение желания. Желания насытиться, набраться ощущений до отвала. Александр принялся «пожирать» её рот своим. Заразившись его потребностью и прибавив к нему свою тоску по этому человеку, свою такую нерушимую нужду в нём, в его существовании, его присутствии, Жаклин потянулась к его ширинке на джинсах.
Аг-г-ф-ф-ф, отреагировал на это Александр прямо ей в рот.
Видимо, не в силах сдержать ощущений от прикосновений в таком чувствительном месте, он толкнулся к ней бёдрами. Но почти сразу же после этого, судя по всему, решил, что его «маленький Александр» в надёжных, умелых, а главное, желанных руках. Ладонями он направился вверх по щуплому тельцу девушки и, добравшись до её груди и убедившись, что на ней вверху действительно нет того, что он не может назвать вслух, жадно сжал её голые, упругие округлости радостным, поспешным, дорвавшимся движением.
Жаклин в это время уже вынула его окаменевший «ствол» и сжала его в ответном жесте. И вот тут Александр затрясло. У него затряслись руки на её груди, и визуально стало заметно, как подрагивают плечи под толстовкой.
Он отстранился от девушки.
– Малыш, парень уставился стеклянным взглядом ей в глаза и обхватил рукой тоненькую шейку, словно собирался задушить. Но подложив вторую ладонь ей под спину, начал бережно укладывать её на стол. Жаклин тут же послушалась и откинулась спиной на столешницу. Её «пружинки» разметались по поверхности, вывалявшись в муке.
Чуть придвинув её за бёдра к краю стола, Александр каким-то заискивающим, жалостным, жаждущим взглядом уставился ей между ног и, придвинувшись, сразу же вошёл будто с разбега.
Небольшое пространство кухни буквально наполнилось сладостной мукой из голоса Жаклин.
Юноша взвыл. Вздёрнув вверх подбородок, он к её сладости добавил в воздух свой натиск, свою агрессивность.
Выплеснув излишки впечатлений и ощущений, он как в бессилии или беспомощности перед силой этого удовольствия – быть внутри своей любимой женщины уронил голову на грудь, при этом дыша тяжело, подаваясь слегка вперёд при каждом вдохе.
– Фак, я в раю.
Услышав это, Жаклин чуть прогнулась в пояснице, выпятила свою роскошную грудь и сжала стенки влагалища.
Отреагировав стоном, парень и не смог не потянуться рукой к её соску.
– Умница, и он попробовал толкнуться.
Из Жак вырвался вымученный стон.
От соединения тел со смыслом своей жизни, от ощущения опять и вновь его внутри себя, Жаклин захотелось не столько ощущений, сколько чувств! Она жаждала чувств. Девушка хотела чувствовать и чувствовать без перерыва и остановки на вдох и удар сердца. Ещё и ещё. Больше!! Такого с ней не было. Её распирало изнутри. Она жаждала как можно больше и сильнее почувствовать его всего в себе. Везде! На неё напало какое-то бешенство. Безумие. Она понимала, что сходит с ума, но ничего не могла поделать.
– Ещё! – Жаклин дёрнула бёдрами.
Да! – толкнулся в неё Александр так, что стол заходил ходуном. И опять задохнувшись от ощущений, чуть отдышался.
