Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"
Автор книги: Кристина Мизухара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 74 страниц)
Мэри даже не сразу нашлась, что ответить, и молчала. Но недолго.
– Да заявляйте на меня хоть в Гаагский суд, я всё равно никуда не поеду! – с места в карьер начала она таким же тоном, каким её собеседник только что закончил, и топнула ногой.
– Поедете, мадам, поедете, – надевал мужчина перчатки с выражением лица рубщика мяса на рынке. – Я отвезу Вас на вокзал, откуда Вы спокойно сможете уехать в свой Корнуолл, – Кэмерон подошёл к Мерседесу и открыл позади Мэри пассажирскую дверцу. – Прошу в машину.
Несостоявшаяся хулиганка замерла в позе человека, подошвы ботинок которого приклеили к асфальту, и Прайс решил придать ей ускорения.
– Сию секунду же села в машину, моль корнуолльская! – взревел он на всю улицу. Охранники заулыбались. – Ну! – сделал страшные глаза Кэмерон. У женщины отвисла нижняя челюсть, но она не двигалась с места. Прайс чуть подождал, но всё-таки устало уронил голову на грудь и тут же медленно её поднял. – Вызывай полицию, – сказал он обречённым тоном, обращаясь к одному из охранников.
У Мэри от злости и обиды задрожал подбородок.
– Хам! – захлопнула она рот и гордо, но и вместе с тем как-то мужиковато, опустилась на переднее пассажирское сиденье роскошной машины.
– Вот и умница, – тихо сказал Кэмерон, исподлобья обглядывая окрестности на предмет резонанса от его, действительно, не самой красивой выходки и захлопывая дверцу за своей пассажиркой. Он только сейчас понял во что, на самом деле, ввязался.
«Если она откажется садиться в поезд, я повезу её хоть в Корнуолл. Отступать некуда – впереди этот бесподобный палаш шестнадцатого века. Он будет мой!» – у мужчины только что слюнки не потекли.
Глава 47 Разум и чувства
Глава 47
Разум и чувства
«Дай мне твоё сердце малышка, твоё тело малышка, эй. Дай мне твой хороший старый фанк, твой рок малышка, твою душу малышка, эй…» – пел канадец арабского происхождения Сирил Камар, больше известный в народе как «К-Маро», которого Жаклин – большая любительница рэпа, иногда слушала и даже любила.
В ночном клубе «COCOON» все протокольные мероприятия закончились, и началась обычная дискотека. Под такую заводную сексуальную музыку, Александр в своей беленькой сорочке с закатанными по локоть рукавами делал с Жаклин всё, что хотел. Ну, почти.
Она в его руках напоминала живую податливую куклу. Влюблённую и отзывчивую. Он, то приподнимал её и кружил в воздухе, то прижимал, то наоборот отталкивал и ловил на расстоянии руками, то хватал за талию, то за шею, то за плечи, несколько раз успел легко поцеловать. Но больше всего ему понравилось носом отодвигать треугольный вырез её свитерка и целовать там оголившуюся ключицу. Это было в духе его сегодняшнего настроения.
А тем временем толпа вокруг, уже успев хорошенько рассмотреть и запомнить своего аукциониста, с интересом наблюдала за ним и за той, которая смогла заполучить в свою «частную коллекцию» такой шедевр. Александр видел, что привлекает внимание, но стойко выдерживал одну и ту же манеру поведения, не начиная играть на публику, но и не зажимаясь от того, что его рассматривают и иногда даже откровенно любуются. Он всё так же зарывался руками Жаклин в её «пружинки» на затылке и всё так же, прижимал девушку за ягодицы к своему паху.
– Святые угодники, я как представлю: ты в моей квартире и в моей постели, – шепнул парень ей прямо в ухо. – М-м… когда у тебя выходной? – продолжил он разговаривать, слыша, что песня начинает стихать.
– Двадцать седьмого, в понедельник.
– Ещё два дня и мы вместе?
– Ещё два дня, – закивала Жаклин и быстро-быстро заморгала. – Кстати, а где ты научился так лихо вести аукционы? – песня закончилась, и они остановились.
– Оу, малыш, ты меня ещё плохо знаешь, – промурлыкал Алекс. – Я многое умею, – он самодовольно скривил губы. – Очень многое. А аукционы я вёл ещё в школе. И толпа там была, кстати, гораздо больше чем здесь.
– И что же выставляли на торги у вас в школе? – наклонила девушка голову а-ля Сула.
– Дни прогулов, – начал отгибать пальцы юноша, – результаты тестов, индивидуальные работы школьников, места в экскурсионных поездках.
– И дорого это всё продавалось?
– Расплачивались не деньгами, а конфетами.
– Конфетами?
– Угу.
– В килограммах?
– В штуках. Как сейчас помню: пятьдесят конфет стоило прогулять один урок истории.
– И учителя на это соглашались? – уже заиграла следующая композиция, и Жаклин начала двигаться и потихоньку пятиться задом вглубь танцпола.
– Конечно! Это же тоже благотворительный аукцион – все конфеты отправлялись в сиротские приюты и церковные благотворительные обеды для бродяг, – Александр мелкими шашками последовал за ней.
– Так вот вы где, – прозвучало откуда-то сбоку.
Пара одновременно обернулась на голос – рядом стоял Кирк, и его под ругу держала Матильда. Оба улыбались.
Жаклин в первое же мгновение растерялась. Она только-только расслабилась по-настоящему, только начала надеяться, что этот «неандерталец» их сегодня не тронет, а потом, даст Бог, может быть, и совсем смирится, но, судя по всему, не судьба.
Ну и раз уж выяснение отношений неизбежно, девушка как можно быстрее попыталась собраться и вернуть все свои настройки, которые старательно культивировала в себе последние две недели.
Но только лишь она намерилась улучшить момент, чтобы показать мистеру Бикстеру, что её тошнит и намекнуть, что это токсикоз, но остановилась. Что-то здесь было явно не так. Чем дольше она смотрела на Кирка с матильдой, тем отчётливей ощущала какую-то непонятную энергетику, исходящую от этой пары. Какое-то странное настроение. На мгновение девушку охватило чувство дежавю.
Она уже когда-то была точно в такой же ситуации, да-да была. Жаклин нахмурилась и прислушалась к себе. И вот тут в голове у неё промелькнуло очень короткое видение. Буквально молниеносное. Она увидела, как её университетская подруга Лизи подходит к ней со своим, как впоследствии оказалось, будущим мужем – Гектором Элмэрсоном со стоматологического факультета. Влюблённые тогда переживали бурный роман, и будущая счастливая невеста решила познакомить Жаклин с владельцем своего сердца. Вот! Вот именно такое же настроение сейчас витало вокруг их четвёрки.
На мгновение замешкавшись от этого воспоминания, Жаклин сморгнула и чуть зажмурилась, а когда опять открыла глаза, то увидела стоявшую перед ней пару уже в ином свете. Вот так рядом и под ручку Кирк с мисс Гаврош смотрелись точь-в-точь как семейная чета. Они будто отзеркаливали друг друга. Во всём. В манере подачи себя, в настроении, в осанке, да даже в улыбке.
Тильда была существенно ниже Кирка, но ровно настолько, чтобы хорошо оттенять и дополнять его стать. А он всё время держал голову слегка наклонённой к женщине так, что, если бы это не был Кирк, можно было бы подумать, что он к ней льнёт. И в этот момент Жаклин поняла, что энергетика, исходящая от этих двоих, была ей ни не понятна, а не привычна и полностью нереальна. И по той простой причине, что речь шла о том самом Кирке, который пару недель назад почти признался ей в убийстве двух человек. Его новая ипостась явно влюблённого мужчины оказалась очень и очень неожиданная, и, если так можно выразиться, «сидела» на нём, как на замурованной двери колокольчик.
– Ну, как, вы хорошо проводите время? – получив их внимание, тем временем спросил мужчина и, взяв Алекса повыше локтя и потянув его на себя, как бы предложил их четвёрке уйти с территории танцпола. И не дожидаясь ответа, продолжил: – Жаклин, – он нарочито целенаправленно повернулся именно к девушке, – разреши представить тебе мою хорошую знакомую – мисс Матильду дэ Жюдальер Гаврош.
Кирк и Тильда после этих слов переглянулись так, что Жаклин чуть ли не закричала: «Джон и Мэри, сидящие на дереве».** Этого не должно было случиться, этого не могло произойти по определению, это противоречило всем правилам и законам, это не представлялось возможным ни по одной из выведенных формул теории вероятности, но «Будь я проклята, если между ними не чувство! И ес-ли-э-то-не-лю-бовь», – Жаклин произнесла это по слогам про себя и зависла.
– Тильда, познакомься, – ни с того ни с сего заговорил Александр. – Это моя девушка Жаклин Фортескью. Она врач.
После его слов дядя и племянник переглянулись.
– Мне очень приятно, Матильда, – на автомате первой протянула руку Жаклин.
– Можно просто Тильда, – пожала протянутую ладонь дама и доброжелательно улыбнулась. – И мне тоже очень приятно.
– Ну, вот и познакомились, – расплылся довольством Кирк. – Я очень рад. Жаклин, как тебе, кстати, сегодняшний вечер у Кэма? Я должен попросить за него прощения и извиниться – ему пришлось отъехать ненадолго.
– Оу, мне очень понравилось, – дежурными интонациями отозвалась доктор Рочестер. – Здесь очень мило и нескучно.
– Что же, Прайс будет польщен, когда я передам ему твоё впечатление, – великосветски проговорил мистер Бикстер. – Дорогие дамы, – завёл он ладони за спины Жаклин и Матильды, – я искренне прошу меня извинить, но всё дело в том, что мне очень, – мужчина улыбнулся, – очень нужно перекинуться словом с моим племянником. Боюсь, что в последнее время он настолько занят, и не исключено, что эта ситуация пойдёт по нарастающей, – стрельнул он глазами в Жак, – и даже до такой степени, что скоро без личного секретаря к нему на аудиенцию будет не попасть. Поэтому, позвольте я использую момент и уединюсь с ним в кабинете на пару слов? С вашего позволения, разумеется. Жаклин, Тильда – самая интереснейшая и умнейшая женщина Парижа, – мужчина взял и поцеловал руку мисс Гаврош, а та улыбнулась и в притворном несогласии закатила глаза. – Рекомендую её тебе как собеседницу.
– С удовольствием, – Жаклин улыбнулась, а вернее просто растянула губы, поскольку улыбка её глаз не коснулась.
«С удовольствием послала бы тебя с твоей Тильдой подальше», – закончила она про себя.
*
– Ты что же это думаешь, друг мой, ты Бога за яйца взял? – процедил Кирк, только лишь они с Александром переступили порог кабинета Кэмерона.
– Кирк, ты чего? – остановился и округлил глаза юноша, ещё толком не успев пройти.
– Я «чего»? – закрыл за ними дверь мужчина. – Это не я «чего», это ты «чего». Как здесь оказалась эта Мэри? Это привидение корнуолльское? А?
Услышав, что Мэри всё-таки была здесь, парень только чудом не подпрыгнул от радости.
«Она всё-таки приходила!» – закусил он уголок губы.
– Только не говори, что ты не в курсе, не разочаровывай меня, – Кирк уже находился за столом хозяина кабинета и согнутым пальцем постучал по его матовой поверхности. – Вижу, как глазёнки заблестели! – ткнул он этим же пальцем в племянника. – Ты что же это, дружочек, – после паузы продолжил мужчина уже несколько другим тоном, – всерьёз решил, что в нашем деле можно вот так взять и пойти на поводу у своих желаний? И ждать дивидендов?
Александр тут же стряхнул с себя эйфорию, скривился и отвернулся к входной двери, словно желая закрыть её за собой с той стороны. И молчал.
– Я – идиот! Подумал, что ты тот, кто сможет! Я в тебе ошибся, – Бикстер легонько воткнул кулак в стол и двинулся к окну.
– Кирк, давай говори уже нормально. Начистоту. Я тебе не целочка, чтобы меня жалеть, – посмотрел ему вслед Алекс.
– Начистоту? – развернулся мистер Бикстер. – Давай начистоту, – он сложил руки на груди и в задумчивости большим пальцем провёл по губам. – Ты что же это, мать твою, думаешь, я столько лет вкладывался в тебя, возился с тобой, чтобы вот так взять и отдать какойто медсестричке? – пока говорил, он подошёл к Алексу и заглянул ему в лицо.
– Она не медсестричка, – спокойно ответил тот с интонациями человека, которому надоело повторять одно и то же миллион раз.
– Плевать! – Кирк мотнул головой. – Скажи мне: ты хочешь чего-нибудь добиться? Стать мужиком! – потряс он сжатым кулаком в воздухе. – Успешным мужиком, – тут дядя засунул руки в карманы брюк и, всё ещё стоя перед своим племянником, качнулся с пятки на носок.
– Кирк, что за номера, мы уже сто раз об этом говорили, – Александр поморщился.
– Значит, мало говорили. Или я такой никчёмный собеседник, или ты туп как калоша. Ты действительно подумал, что в нашем деле можно влюбиться и легко уйти в это? Серьёзно? – прищурился бизнесмен.
– Ты узнал о нас с Жак, когда я разговаривал о квартире, почему тогда ничего не сказал? – с обидой в голосе проговорил парень. Сбывались все самые худшие его прогнозы и предчувствия. Он упал духом.
– Говорю же: я – идиот. Думал, что тебя можно использовать вслепую.
– Вслепую? – Александр сдвинул брови и угрожающе нахмурился.
– Да. Вслепую. Но я попробовал и ошибся. Хватит! – ударил кулаком в раскрытую ладонь Кирк и, развернувшись, направился вглубь помещения. – Раз ты уже такой взрослый, что в состоянии взять на себя отношения с женщиной на восемь лет старше тебя, значит, достоин, чтобы с тобой играли в открытую.
– Тоже мне – новость, – пробубнил Алекс и засунул руки в карманы своих узеньких брюк.
– Тогда не говори, что я тебя не предупреждал, – Кирк сцепил ладони за спиной, сделал два шага по кабинету и резко развернулся. – Тебе, и впрямь, повезло, сынок, – сказал он уже совсем спокойным, нормальным, доверительным тоном, – я всегда видел, что ты везунчик. Она хороша, – утвердительно закивал он головой, как бы соглашаясь с самим собой, с Алексом и ещё с кем-то. – Чертовски хороша!
Парень понимал, что эти слова ещё ничего не значат, но всё равно ему было очень приятно их слышать от дяди.
– Мало того, она ещё и умна! – поднял Бикстер указательный палец вверх. – Да она, практически, лучшая. Ты встретил лучшую женщину на Земле, Александр МакЛарен. – Кирк раскрыл объятья и широко расставил ноги. – Я-ей-угрожал, – добавил он скороговоркой.
– Что?! – Александр сдвинул брови. – Что ты ей сделал? – повторил он уже громче, сжал кулаки и сделал шаг по направлению к мужчине.
– Ну-ну, угомонись, – равнодушно махнул тот на него рукой. – Защитничек, мать твою. Что слышал! – почти крикнул Кирк, что должно было означать, что он против того, чтобы его не понимали и перебивали. – Я сначала хотел сделать всё за твоей спиной. Встретился с Жаклин и намекнул ей, что именно я устранил Киру и твоего отца, и если она от тебя не откажется, то устраню и её.
Александр распахнул свои глаза и перестал дышать.
– Да-да, родной мой, – иронично сложил губы мужчина. – А ты как хотел? Всё, детство кончилось, – развёл он руки в стороны. – Здесь всё по-взрослому.
– Кирк, ну, ты и… монстр, – рубанул кулаком по воздуху Александр и отвернулся к стене.
– А ты тряпка! Киска! Размяк! Как пугливая, впечатлительная провинциалка раскис, мать твою! – взревел Кирк.
Александр молчал. Он стоял, отвернувшись к стене, методично и целенаправленно брал себя в руки.
– И что было дальше? – разворачиваясь назад, заговорил парень, но уже спокойным ледяным тоном. Он пришёл в себя, собрался и готов был действовать.
И вот тут Кирк им просто залюбовался.
– Молодец! – подскочил он к племяннику и обнял его за плечи. – Я же говорю: ты прирождённый делец, – радостно прихлопнул он парня по рукам. Не волнуйся – твоя Жаклин действительно лучшая, – опять направился он к столу. – Она меня просекла, – щёлкнул мужчина пальцами. – Причём, сразу же, мать её фак. Я попытался выправить ситуацию, и мне это почти удалось, но результаты нашей с ней беседы я бы смог оценить только как пятьдесят на пятьдесят. Ещё раз признаю: она молодец, – разочарованно хмыгнул он уголком рта.
– Знаю.
– М-да-а, и вот такую девушку тебе придётся бросить, сынок, – опять утвердительно закивал головой Бикстер.
Юноша молчал, насупившись. Он только сейчас начал осознавать, что творилось в голове у Жаклин всё это время. Едва лишь представив на мгновение её чувства и те усилия, которые она прилагала, чтобы скрыть свой страх, свою тревогу, не показать, не омрачать и прочее, и прочее, в его душе начала подниматься бешеная, неимоверная волна любви к этой женщине. Просто какое-то цунами всепоглощающего обожания. Восхищения. Жаклин вмиг стала для него подарком небес, выигрышем в национальную лотерею и просто одним, не иссякающим источником счастья в одном лице. Он был в шоке от того, что столько времени провёл бок о бок с этой женщиной, но по-настоящему смог её оценить только с помощью дяди и его козней.
– Я-идиот, – проговорил он тихо.
– Угу, – поддакнул Кирк. – Конченый! – мужчина улыбнулся. – Мало того, она осталась умницей до конца: не пошла в полицию, ибо поняла, что там над ней только посмеются и не сказала тебе, поскольку не хотела, чтобы ты счел её за паникёршу и истеричку, а если нет, то набил мне рожу или убил бы нахер. Молодец, что и говорить. Умница! – Бикстер пару раз хлопнул в ладоши.
Александр мочал. Он был, практически, раздавлен. Расплющен. По нему проехались катком. Он много раз в своей жизни в шутку и с иронией произносил фразу: «Я уже никогда не буду прежним» и вот только сейчас начинал понимать, что на самом деле означают эти слова. Каково это: измениться в одно мгновение. Мальчик взрослел. И, как и положено, через удары и потрясения. Но самым и поразительным, и досадным одновременно в этой ситуации для него явилось ощущение, что «опрокинул» его и «перевернул вверх дном» не Кирк. Вернее, не только Кирк, да и не столько он. Это сделала Жаклин.
Она действительно, его сделала. Вот такая женщина. Его маленькая, сладкая, хрупкая, кучерявая, смешная Сасенак внутри оказалась настоящим мужиком: умным, сдержанным, сильным, храбрым, продуманным.
«Ну, хоть мышей боится, – вспомнил Александр. – И на том спасибо», – он грустно улыбнулся.
Красавец не очень любил думать о себе в таком ключе, находя это опасной скользкой дорожкой, но только сейчас понял, что ничего просто так в этом мире не случается и не зря такого как он, на которого пускали слюни многие, очень многие, заполучила именно миссис Рочестер.
Только сейчас до него дошло, что, видимо, он с первого момента, что называется, учуял эту женщину, этого человека. Прочувствовал её, потянулся к ней. За ней. Ему только пришлось проделать долгий путь и ухлопать массу сил и времени, чтобы к чувствам добавилось ещё и понимание.
Но обо всём этом ему предстоит поломать голову позже и очень обстоятельно. А пока необходимо выравнивать разговор, и парень отчётливо понимал, что такими «мадригалами» в адрес Жаклин Кирк не горит желанием польстить его выбору женщин, и уж тем более не хочет сделать комплимент его девушке. Вот этой своей честностью, открытостью и объективностью дядя планомерно и последовательно его обезоруживает. Лишает аргументов. Подчистую.
Поэтому парень решил ответить тем же.
– Только все эти её качества ничего не значат, так?
– Так.
– Я понял.
– Поздравляю. А сейчас ты начнёшь хвататься за надежду, так?
– Так.
– «Что, если я смогу подняться и вместе с Жаклин» начнёшь рассуждать ты: «А что, если мне удастся добиться нормальных подвижек и без чьей-то помощи и вливаний. Ведь она того стоит!»
Александр ответил не сразу. Но потом всё-таки выдавил из себя.
– Ты прав.
– Может быть. Но с твоей внешностью и моей поддержкой и в Нью-Йорке ты сможешь стать, – Кирк от полноты чувств потряс раскрытыми ладонями в воздухе, – почти Богом!
Юноша тут же скривился.
– Ки-и-ирк, не обхаживай меня, не перегибай, – поморщился племянник.
Мужчина подскочил к юноше и обнял родственника.
– Молодец! – опять потряс он его за плечи. – Хвалю! Ты реально оцениваешь свои и мои возможности, значит, так же реально сможешь оценить и свои перспективы с Жаклин, – Кирк сделал паузу, – но уже без меня, – добавил он и, как бы желая наглядно показать: как это будет происходить, оттолкнулся от парня и отошёл далеко к окну.
Александр резко вскинул голову.
– Вот как?
– Да, – медленно закивал головой дядя, опять остановившись и скрестив руки на груди. – Так. Именно так, друг мой. Я даю тебе основательно раскрученной бизнес и имею полное право требовать, чтобы к нему отнеслись с должным уважением. Выбирай. Но вначале хорошее-енько подумай. Очень хорошенько. Вот приедешь сегодня домой, сядь, обязательно сядь, – погрозил он указательным пальцем, – и хорошенько подумай.
Александр решил зайти с другого боку.
– Это будет нелегко, – он пожевал губы.
После этих слов Бикстер приблизился к юноше очень-очень близко, почти вплотную и поскольку они были примерно одинакового роста, встал с ним нос к носу и прошептал:
– Чушь.
Александр, не выдержав взгляда и несогласия, отвернулся в сторону.
– Ты сильный, – продолжил Кирк. – Ты даже сам не представляешь, на что способен. Я когда-то отказался от тебя, и ты такой же. Ты сможешь. Справишься.
МакЛарен повернулся и высокомерно вздёрнул подбородок.
– И что будет, если я выберу её?
– Не вопрос, – спокойно и подчёркнуто равнодушно всплеснул руками мужчина, разворачиваясь и отходя к столу. – Но только когда она тебе наскучит через полгода, ко мне не приходи, я уже буду далеко, – и он махнул рукой куда-то за окно, словно показывая, где именно он будет.
«Жаклин тоже переживала о рутине», – вспомнил парень.
– Я мог бы прожить с ней счастливо много лет. Примерно, как и ты с Матильдой, – применил он нехитрый приём.
Кирк застыл. А потом медленно перевёл глаза на Алекса и твёрдо посмотрел на него в упор.
– Я не собираюсь жить с Тильдой счастливо много лет, – ответил он.
– Но ведь она же тебе нравится. Я тебя никогда таким не видел, – прищурился юноша, чтобы не ухмыляться.
– Я не собираюсь с ней жить долго и счастливо не потому, что она мне не нравится, она мне нравится и даже очень. – Кирк замолчал и задумался. Но потом, встрепенувшись, опять посмотрел на парня. – Да. Очень, – повторил он. – Но для меня счастливая семейная жизнь – это бабьи мечты и сказки, не более того. Избавь меня от этой пасторали. Так не бывает.
– Ну-у-у, живут же люди как-то, – повторил Александр свой довод, рождённый для Жаклин, теперь уже Кирку.
– Кто? Кто, Александр? – вышел мужчина из-за стола и подскочил к племяннику. – Назови мне хоть один пример? Может быть, твои родители? Твоя мать отказалась от семьи и наследства, и что получила взамен? Любовницу твоего отца? А ведь Жаклин уже один раз изменила.
– Кирк…
– Хорошо-хорошо, – примирительно выставил вперёд ладони мистер Бикстер, – Оставим в покое твоих родителей. Тогда, может быть, хорошо прожили твои бабка с дедом? Тоже вполне возможно, если бы у моего отца не было примерно столько же любовниц, сколько у Кэма. Этот перетрахал пол-Лондона, а тот – пол-хайлэндса. Кто тогда? Эшли? Тут слова излишни. Марго? Которая рванула сохранять брак аж на Барбадос? А ведь я отлично помню, как горели её глаза, когда она входила замуж. Ну и кто остаётся? Родители твоего отца?
– Они, кстати, неплохо жили, – поспешно вставил юноша.
– Вот! – ткнул ему в грудь пальцем Кирк. – Неплохо! И ты будешь жить неплохо, мальчик мой. Но всё дело в том, что пока у тебя есть выбор: жить неплохо с докторшей, барахтаясь где-то тут в Англии среди таких же вот неудачников, или неплохо жить в Большом Яблоке, только имея на пару порядков больше нулей на счету и, поскольку со временем и любимые, и нелюбимые жены становятся одинаково надоевшими, кучу любовниц.
– Да на кой они мне! – взбеленился Александр.
– О-о-о-о, мальчик мой, жизнь длинная, – покачал головой Кирк. – О-о-очень длинная.
– И всё-таки я даже не представляю, как смогу… да даже дышать без неё, – Алекс вдруг наконец-то прошёл чуть вглубь кабинета и, сев на стул, стоявший у стола, уронил голову на руки.
– Вот! Вот именно это-то и интересно, – последовал за ним Кирк. – Ты пойми, что расстаться с надоевшей, опостылевшей, тупой, непроходимой дурой, это каждому под силу. А вот так взять и разбить вдребезги отношения с такой высоты с лучшей женщиной на свете – это, сынок, очень дорогого стоит. Тот, кто пройдёт через это, тот действительно монстр. Он всесилен! Вот попробуй так! Сделай это! Надери себе задницу! Оставь эти отношения, пока они ещё чисты и не запятнаны ничем: изменами, бытом. Оставь эту женщину для себя любимой и обожаемой на всю жизнь, пусть она будет для тебя воспоминанием, мечтой. Не зря же, в самом-то деле, люди говорят, что не стоит делать своё любимое занятие работой, а любимую женщину – женой.
Александр долго молчал.
– У тебя всё? – вымолвил он, наконец.
– У меня уже давно «всё», – вальяжно ответил Кирк и, достав свой телефон из кармана, начал что-то там искать.
– Я обещаю только подумать, – парень встал с места и направился на выход. – Но-о-о, – остановился он у двери, – знаешь, ты мне не нравишься, Кирк, – и племянник как бы выстрелил в дядю из своего указательного пальца.
– Это к делу не относится, – оторвался тот от телефона. – Как и то, что мне нравишься ты, – вскинул он подбородок.
Александр кивнул, открыл дверь и вышел.
*
А в это время Жаклин с Матильдой, как им и было рекомендовано, принялись мило беседовать.
По ходу дела, девушка всё больше признавалась себе, что мисс Гаврош действительно оказалась на редкость непринуждённой и интересной собеседницей. Они вспомнили о Франции, ведь мама Жак была наполовину француженкой, поговорили об Англии, ведь в жилах Жаклин текла и английская кровь тоже, затронули тему собак, ресторанов и только-только приступили к рецептам, как к ним подошёл один их охранников.
– Прошу прощения, мадам, – обратился он к Тильде и тут же развернулся прямо к Жаклин. – Александр велел вам взять такси и ехать домой, мэм. Такси уже ждёт у входа. – На лбу парня крупными буквами были практически написаны две вещи: ему поручено во что бы то ни стало выпроводить отсюда девушку подальше, и он очень боится потерять свою работу.
В первый момент девушка откровенно испугалась. Но тут, в клубе Кэмерона, контролировала ситуацию не она, поэтому изо всех сил старалась держать себя в руках и думать. Думать, а потом говорить и действовать. Тем более, что её собеседницу заявление охранника не ввергло в смятение ни в малейшей степени.
– Ой, подвезите и меня в мою гостиницу, пожалуйста, – мисс Гаврош даже всплеснула руками. – Видимо, Кэмерона придётся очень долго ждать.
Её просьба немного встряхнула и успокоила и миссис Рочестер. Она обрадовалась попутчице и решила пока послушаться.
– Хорошо. Я еду в Оксфорд, – кивнула она парню.
– Пройдёмте со мной, – окинул тот взглядом обеих женщин.
Их провели в гардеробную. Матильда получила своё пальто по номерку, а Жаклин выдали пуховик без него, что окончательно убедило девушку в том, что дело нечисто. Но сопротивляться здесь, в клубе, она всё ещё находила бесполезным, поэтому послушно села в такси и даже смогла заставить себя обсудить с Тильдой гостиницы в Лондоне и Нью-Йорке, хоть мисс дэ Жюдальер Гаврош больше знала Канаду, чем Штаты, потому как именно в Квебеке у неё были несколько ресторанов.
После того как они высадили Тильду где-то в районе Западного сквера – Жаклин даже не удосужилась взглянуть на название её гостиницы – такси двинулось дальше.
Пассажирка, выждав некоторое время, придвинулась ближе к водителю.
– Скажите, пожалуйста, – начала она очень вежливым тоном с нотками мольбы, – сколько у Вас стоит проезд до Оксфорда?
– Сто двадцать фунтов, мэм, – тут же с готовностью ответил ей шофёр – молодой парень, явный лондонец по говору.
– Вот, – протянула Жаклин свою карточку, которую всегда брала с собой на работу. – Возьмите с меня в два раза больше, только высадите, пожалуйста, прямо здесь. – Девушка посмотрела в окно – они проезжали мимо станции метро Marylebone-ей это было очень удобно.
Шофёр молчал.
– Что скажете? – Жаклин изо всех вил старалась восстановить свой лондонский акцент.
– Не нужно денег. Выходите так, – сказал он и остановил машину.
Жаклин вылетела из автомобиля как пуля, еле-еле успев поблагодарить водителя.
*
А вот Александр вышел из кабинета Кирка медленно. Вернее, он даже не вышел, а буквально вывалился оттуда. Парень всё ещё был сам не свой, но уже думал о том, что через несколько секунд увидит Жаклин, и как себя вести с ней именно сейчас, он не знал.
– Александр! – окликнул его Кирк из приоткрытой двери кабинета. Тот оглянулся. – Она уехала на такси в Оксфорд, – сообщил ему дядя.
Услышав новость, юноша плотно сжал губы в тонкую линию и сделал руки в боки.
– Не злись, – уже почти тихо произнёс мужчина. – Так будет лучше для неё.
Ничего не говоря, юноша развернулся и двинулся за своим пиджаком во вторую залу, где всё ещё продолжалась дискотека. Протиснувшись между танцующими и найдя свою одежду там же, где её и оставил – на запасных стойках для микрофонов, он взял пиджак и, не надевая его, плюхнулся в первое попавшееся свободное кресло и перекинул одежду себе через колени.
Голова была пуста. Внутри тоже почти ничего не осталось. Только усталость. Какая-то всепоглощающая, тотальная разбитость. Вдребезги. Впереди ему предстояли часы раздумий, но он уже тяготился ими заранее. Подбадривала и давала силы только лишь мысль о Сасенак.
Вероятно, она за последнее время тоже немало передумала и перелопатила головой. Пришла его очередь. Мужчина он или приложение к своему члену.
Александр протёр большим и указательным пальцем глаза. Ему вдруг посреди всей этой грохочущей музыки захотелось спать. Он, наверное, смог бы лечь прямо тут, в клубе, на одном из диванов музыкального салона, рядом с Зи и Константином, и заснуть. Но вместо этого парень встал и на свинцовых ногах направился к выходу, честно признаваясь самому себе, что с одной стороны, сообщение Кирка о том, что Жаклин увезли, его даже в какойто степени обрадовало.
Отдав в гардеробе два номерка и получив на них только свою дублёнку, юноша вышел на свежий воздух. Было ещё не очень поздно. Слева от него, по более многолюдной и оживлённой WarrenStreet, проезжали машины, и туда-сюда спешили прохожие. А вот Алекс не спешил.
Вспомнив предупреждения Жаклин о воспалении, он медленно надел дублёнку, поскольку в пиджак облачился ещё в клубе, и, с наслаждением вдохнув полной грудью морозный свежий воздух Лондона, вразвалочку побрёл к своей машине.
Он нажал на отключение сигнализации, «его красавица» приветливо моргнула фарами, и в этот момент из-под тени лиственницы выступила Жаклин. Не говоря ни слова, девушка остановилась в нерешительности.
Юноша тоже замер на ходу. Александр молча смотрел на свою Сасенак долгим задумчивым взглядом.
– Садись в машину, – наконец проговорил он и сам направился к водительскому месту.
*Сocoon-англ. (k?ku: n) – кокон.
**John and Mary
Sitting in a tree
K-I-S-S-I-N-G
First comes love
Then comes marriage
Then comes baby
In a babycarriage – английский аналог русского: «Жених и невеста. Тили-тили тесто».
Глава 48 Хорошее предчувствие
Хорошее предчувствие
Глава 48
Хорошее предчувствие
