Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 74 страниц)

– Следовательно, в условиях расширения масштабов общественного производства при несоответствии им уровня развития производительных сил порождаются экономические законы, которые предопределяют развитие общественной деятельности и господствуют над производителями, – монотонным, заунывным голосом читал лекцию по истории развития хозяйственных отношений профессор Гарди.

Вообще-то Александр очень любил микроэкономику как предмет. Парень активно и с желанием участвовал в семинарах и беседах по этой дисциплине и ходил в любимчиках у Зайки – так студенты между собой называли преподавателя общей экономической теории – миссис Ципиллию Борр за её два огромных передних верхних зуба-резца. А вот история этой структуры его, увы, не впечатляла – тупое запоминание и зубрёжка. Никакого тебе полёта мысли, и уж где там до самодеятельности и творчества, о них можно просто забыть. Да ещё и лектор попался такой, что хоть пей кофе, хоть не пей, всё равно уснёшь.

Но только не сегодня. В это субботнее утро Александр было абсолютно не до сна. Мало того, он не сомкнул глаз и всю последнюю ночь. Пробовал, но не смог.

Он думал.

В качестве итога вчерашней «милой» беседы с дядей парень уяснил одну горькую истину – всё, праздники кончились. Пора. Пришло время включать мозги, обозначать приоритеты и расставлять все точки над «i». Очень не хочется, но надо. Вот по этой-то простой причине мыслительная деятельность, столь вероломно вторгнувшись в его жизнь, разлучила студента со сном и стала для него одновременно, и неотвратимым уделом, и неизменным спутником, и, судя по всему, надолго.

Вначале была тьма.

Покидая прошлым вечером «COCOON», Александр вообще мало что соображал. Парень, может быть, и рад бы начать с чего-то думать, но только вот не знал – с чего. И даже после того как встретил возле машины Жаклин, всё такую же родную, любимую, хрупкую и с теми же «пружинками» на голове и со знакомой опушкой на итальянских сапожках, в мозгах у него не просветлело ни на йоту.

И пусть девушка не стала для него чужой, незнакомой, далёкой, её присутствие его не смущало и не доставляло дискомфорта, но, тем не менее, только лишь после выезда с FitzroyStreet, когда бампер его Q7 внезапно упёрся в пресечение с WarrenStreet, он очнулся и понял, что не знает, куда ехать дальше.

И Жаклин всё то время, пока её водитель забивал в навигатор адрес своей квартиры на StockmoreStreet, сидела молча, отвернувшись в своё окно, хотя точно помнила, что для того, чтобы попасть на Западное шоссе, ведущее в Оксфорд, на этом перекрёстке нужно повернуть налево. Что и подтвердила полминуты спустя услужливая девушка – робот. Правда, ей для этого понадобилось установить связь со спутником.

Да и дальше, пока они выбирались из города, в кабине было дано слово только навигатору. Ну и, конечно же, мужчине.

– Почему ты мне не сказала, что Кирк тебе угрожал? – каким-то мёртвым голосом заговорил парень сразу же после того, как их невидимая Ариадна, выведя своих пассажиров на вожделенное Западное шоссе и велев им продолжать движение шесть миль, взяла длинную паузу. Они были на верном пути выезда из Лондона.

Жаклин резко повернула к Алекса голову.

«Значит, всё-таки угрожал, – только лишь начиная осмысливать то, что ей только что сообщили, девушка сразу же почувствовала неимоверное долгожданное облегчение. Это было сродни тому, будто огромная, тяжелейшая гора, медленно сползает с её плеч как отколовшийся от ледника айсберг. – Не убийца», – успела она порадоваться про себя, но тут же опять отвлеклась на своего водителя. Ей показалось, что он не столько спрашивает о встречи с Кирком, сколько намеренно даёт понять, что у того хватило ума и характера самому во всём признаться.

– Хотела дать ему шанс, – она опять отвернулась.

Парень кратко глянул на свою пассажирку, но тут же продолжил следить за дорогой.

– Шанс на что? – спросил он.

– Да хоть на что-нибудь, – Жаклин спокойно пожала плечами. – Или одуматься, или убрать меня.

После того как прозвучало слово «убрать» юноша резко дал по тормозам, и машина стала прямо посреди WesternAve как вкопанная. Хорошо, что за ними дорога была практически пуста, иначе в задний бампер их Q7 неминуемо кто-нибудь уже уткнулся своим передним.

– Ты чего! – возмутилась Жаклин, округлив на парня глаза и упёршись руками в торпеду.

– Фак, – кратко и тихо выругался тот и, не теряя ни мгновения, опять умело и аккуратно двинулся с места. – Жаклин, не нужно громких слов, – попросил Алекс, чуть набрав скорость. Справа уже виднелась авиабаза «Northolt». Столица уже вот-вот должна была остаться позади. – Пожалуйста, – добавил он.

Она ничего не ответила, а только лишь во второй раз опять столь же равнодушно пожала плечами. Что, по всей видимости, должно было означать: «Как скажешь».

А до МакЛарена тем временем уже начинало доходить, что он не с того заговорил.

– Жаклин… – парень немного запнулся, а девушка вновь с готовностью обернулась в его сторону, – я в который раз прошу у тебя прощение за моего дядю-идиота. То, что он сделал, это низко, мерзко, подло и к тому же, преступно. Я заставлю его за это заплатить, – уставившись исподлобья на дорогу перед собой, юноша прямым указательным пальцем несколько раз с силой ткнул в руль. – Уверен, он это знает и уже ждёт. Но ты… – опять осёкшись, парень в досадливом жесте запустил себе левую руку в волосы и сгрёб чуб в кулак, – а-а-а ч-ч-чёрт, я не хочу тебя ни в чём укорять – как только представлю, как тебе жилось все эти дни – но и меня пойми тоже: ты не дала мне шанса! – после столь эмоционального обвинения юноша сделал паузу. – Понимаешь? Не дала шанса нам, Жаклин! – потряс он в воздухе соединёнными: большим, указательным и средним пальцами правой руки. – Как будто для тебя «нас» не существует. Почему? Потому что мне восемнадцать? Ты мне не доверяешь? Решила сама разобраться с Кирком, как взрослый с взрослым? – юноша показал этой же рукой знак кавычек.

Жаклин молчала. Ей так много нужно было рассказать любимому человеку по этому поводу, так во многом хотелось признаться. Ну, например, покаяться в том, что боялась его реакции – как положительной, так и отрицательной, а так же передать, до какой степени ей не хотелось жалобами снискать славу истерички и паникёрши в его глазах.

А ещё она могла бы попытаться объяснить, что старалась войти в его семью без скандала, мирно, тихо, спокойно, а не «въехать» туда на «поверженном» Кирке. При любых раскладах. Да и вообще, по мнению Жак, становиться членом клана Бикстер, когда «мяч на половине поля» такого милейшего человека как его глава, было сродни объявлению начала «холодной войны», которая, учитывая обстоятельства, легко могла перейти в «гонку вооружений». Жаклин всё-таки надеялась, что сможет переключить этого дядю на какую-нибудь другую проблему, менее острую и в ней даст мужчине «уложить» себя «на лопатки». Таким образом, он сменит гнев на милость, и они поладят.

А сейчас девушка не знала с чего начать разговор. Да даже если бы и знала, то понимала, что этого вообще пока делать не стоит. Потом. Она явственно видела, что Александр на взводе, он «вышиблен из седла», контролирует себя с трудом, поэтому начни она всё объяснять и оправдываться, он услышит лишь то, что его догадки верны (и будет прав) и они поругаются.

– Ты и меня заставишь за это заплатить? – спросила она, уставившись невидимым взглядом в лобовое стекло.

«Утверждение, что лучшая защита это нападение, ещё никто не отменял», – подумала хитрюга.

Александр кратко взглянул на неё – они уже ехали за городом, и дорожная темень обступала машину со всех сторон, обеспечив в салоне царство полумрака.

Не имея возможности хорошенько рассмотреть выражение лица девушки и оценить, насколько существенная доля юмора содержится в её шутке (а вопрос он расценил именно так), парень тот час отвернулся, и всего-навсего молча, с раздражением и осуждением отрицательно покачал головой.

Так же молча, только лишь под тихий шум двигателя, они и въехали в Оксфорд. Что касалось водителя, то он сейчас вообще многое отдал бы, вплоть до написания им рейтинговой работы по математическому моделированию нелинейных систем тому человеку, который объяснил бы ему, что же с ним, с Алексом, в данный момент происходит. А если бы ему ещё и назвали причину всего творившегося у него внутри, то не исключено, что его благодарность возросла бы до эксклюзивного набора виски «Dalmore».

Пассажирка же чувствовала примерно всё то же самое, только если ко всему перечисленному прибавить разбитость, усталость и какую-то тотальную неуверенность в происходящем. Конечно же, облегчение от того, что ситуация с Кирком разрешилась не могло её не радовать, но и только.

Александр подъехал аккурат к подъезду девушки и остановил автомобиль прямо напротив входной двери. Даже после того как машина замерла, и водитель и пассажирка продолжали сидеть молча, не проронив ни слова и не шевелясь. Ни один из них не знал, что ему делать и как себя вести. Юноша, боясь, что в его нынешнем состоянии наделает глупостей и ошибок, не спешил с действиями в принципе. Жаклин же вообще разговаривать не собиралась, если уж не удосужилась сделать это по дороге, поэтому протянула руку, чтобы открыть дверцу и выйти. Но тут молодой человек всё-таки заговорил:

– Я ещё раз прошу у тебя прощение за своего дядю и за себя. Я тоже должен был жестче отреагировать ещё тогда, в больнице, возможно, он не решился бы на угрозы, не стал бы тебя запугивать… – юноша как будто разогнался, желая сказать ещё что-нибудь, но осёкся и замолчал.

Подождав, пока он продолжит и, не дождавшись, Жаклин повернулась к нему.

– Что с нами будет дальше?

Парень вскинул брови.

– Ты о переезде? – тут же уже более буднично поинтересовался он.

– И о нём тоже.

Юноша отвернулся в своё окно и потёр рукой подбородок.

– Я позвоню, – задумчивым примирительным тоном пообещал он, поворачиваясь к своей пассажирке.

Жаклин мелко закивала головой и, всё-таки нащупав ручку двери, вышла из машины и, захлопнув за собой дверцу, пошла в подъезд.

*

Этот звук хлопнувшей дверцы машины прозвучал для неё как выстрел стартового пистолета на дистанции ожидания.

Во-первых, так велел Алекс.

Во-вторых, ей просто больше ничего не оставалось – Жаклин была растеряна и озадачена до упора. Девушка мало что понимала, не знала, о чём думать, да и вообще, заниматься ли этим делом или подождать прояснения ситуации, и даже прислушиваясь к себе, распознавала свои ощущения с большим трудом. Больше всего Жаклин напрягало её спокойствие. У неё не имелось и не наблюдалось плохого предчувствия, мрачных мыслей и подавленного настроения, то есть, всего того, что по логике вещей присутствовать было просто обязано. Она пробовала волноваться, но и это, увы, безуспешно. Только режим покорного ожидания и умиротворённой готовности. Всё.

«Видимо, сама того не желая, с этими шотландцами я отрастила хороший дзен», – сыронизировала над собой девушка.

А что ей ещё оставалось? Ну, только лишь и дальше отлично понимать, что её индифферентность является очень плохим знаком, просто отвратительным, ибо разговор о том, что она «перегорела» к Алексу и ко всему, что с ним связано, не шёл в принципе. Одно воспоминание о её любимом красивом шотландце, его руках, губах, запахе поднимало в душе мощнейшую тягу к этому мальчику, буквально всепоглощающую необходимость и подчиняющее желание в его присутствии рядом. Поэтому это спокойствие для неё же самой было неожиданным, странным, противоестественным и абсолютно нежелательным.

Она пробовала предположить, что её флегматизм – не что иное, как последствие отмены необходимости бояться за свою жизнь и вскрывшегося факта, что дядя её любимого человека не является убийцей, но степень облегчения как-то не шла ни в какие сравнения с масштабами эмоционального бессилия и его уместностью.

Чтобы опустить себя с небес на землю, девушка пробовала думать. Опять.

Поскольку Жаклин могла только лишь догадываться о содержании разговора между дядей и племянником и понятия не имела о степени откровенности Кирка перед Алексом, то допускала любую мысль, которая приходила ей в голову по этому поводу. Вплоть до того, что учитывая новоиспечённый статус Кирка как влюблённого мужчины – а то, что между мистером Бикстером и мисс Матильдой де Жюдальер Гаврош вспыхнуло чувство, заметили, наверное, даже Зи с Константином – беседа между мужчинами могла пройти совсем «под другим флагом» и в другом ключе. Ну, вот не могла девушка убить в себе надежду, что мистер Бикстер, влюбившись, сменил-таки гнев на милость. Но поскольку в этом случае перед ней открывалось целое море вариантов – ведь если влюбился такой как Кирк, то он, скорее всего, сделался столь же непредсказуем, как и воздушные массы над Атлантикой – то она сразу же оборвала для себя эту логическую цепочку шикарным многоточием.

Гораздо более предметным выглядел в её глазах разговор между мужчинами в том случае, если Кирк уже сейчас предложил Алексу какую-то конкретную кандидатуру в будущие жены, эдакую красавицу – наследницу богатенького или влиятельного папочки, дочь сенатора или владельца строительной корпорации.

«А вдруг Александр согласится»? – тут же холодело и стыло у неё всё внутри. Но, увы, это была только первая реакция и весьма недолгая. Даже такая перспектива её не брала. Не верилось в такой исход событий, не рисовалась в голове картинка, пазл не складывался. ЕЁ Александр, её своевольный, самодостаточный, дерзкий, сильный, высокомерный, себялюбивый, надменный Александр не мог вот так вот продаться за деньги. В её мире этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Абсолютно.

Потом она ещё подумывала, что дядя просто отговаривает племянника от любых подвижек в личной жизни и требует сосредоточиться на учёбе и карьере. Не исключено, что даже ставит ультиматумы или обещает наказать. А может быть, он грозится взвалить на плечи юноши какую-то часть работ уже сейчас, чтобы у того не оставалось времени на женщин. Всё это и многое, многое другое перемешивала в своей голове Жаклин.

«С одной стороны, если подумать, зря, наверное, я не рассказала всё Алексу. Наверняка он знал, что Кирк не может быть виновен в смерти его отца и Киры, и всё выяснилось бы гораздо быстрей. И Алексу дала шанс, и Кирк бы остался не у дел. Эх…», – подпёрла ладонью голову доктор Рочестер, сидя на перерыве у себя за столом. На пару с волнением у неё пропал и аппетит. Начисто. Поэтому в столовую она не пошла, а предпочла посидеть в одиночестве в своём кабинете.

«Ладно, – тут же успокаивала она саму себя, – история не терпит сослагательных наклонений. Посмотрим».

Вечером, после работы, позвонила Алиса. Вернее, они позвонили вместе с Марго, но для Жаклин разговоры с этими двумя женщинами разительно отличались.

Маргарет поблагодарила девушку за помощь Маркасу, они немного поболтали о жарких странах, океане, экзотических плодах и перспективах на будущую встречу, а под конец женщина призналась, что у неё второй месяц беременности и она очень надеется на девочку. Жаклин так обрадовалась за свою почти сводную сестру, от всего сердца поздравила их с Итаном и сказала, чтобы имя без неё не выбирали – она приедет и поможет им в этом нелёгком деле.

А вот с мамой МакЛарен всё обстояло в разы сложнее. Алиса недоумевала и жаждала пояснений хоть от кого-нибудь, почему её сын, только лишь появившись ненадолго на каникулах в Глазго, рванул, сверкая пятками, в хайлэндс и после, не заезжая домой, оказался не где-нибудь, а в самом Лондоне, в котором и предпочёл встретить Новый год. Миссис МакЛарен просила Жаклин хотя бы подтвердить нахождение этого непоседливого ребёнка в Оксфорде на данный момент, поскольку Кирк, с которым она имела «счастье» разговаривать только что, почему-то на неё очень зол, цедит слова сквозь зубы и бросает трубку посреди общения.

Жаклин, не очень хорошо разбираясь и в текущей-то ситуации, тем не менее, видела своей задачей отвечать и разъяснять Алисе положение вещей с учётом будущих их с Алексом выгод. Это оказалось неимоверно сложно и чувствительно опасно. Девушка ощущала себя, словно ей только что объявили: «Всё, что вы скажете, может быть направлено против вас», будучи задержанной по подозрению в связях с мистером Александром МакЛареном. Проявляя все свои способности к дипломатии и не вдаваясь в конкретику, ей всё-таки удалось кое-как выкрутиться и успокоить жаждущую послушания и полной отчётности родительницу, сказав, что недавно виделась с Алексом и тот прилежно учится.

В воскресенье на работе Жаклин, уже порядком устав от этой зависшей ситуации и неизвестности, погрузилась в рабочие хлопоты. Александр всё ещё не звонил, а ведь завтра уже понедельник – тот самый день, когда парень планировал перевезти её к себе. Девушка могла бы позвонить и сама, если бы не доподлинная уверенность, что такая тактика с её шотландцем не пройдёт.

Поэтому, только лишь хлопнув за собой дверцей Q7 и по сей момент, она ждала.

Глава 49 Флэшка

Глава 49

Флэшка

А вот Чарльз в это воскресенье никого не ждал. Он с удовольствием остался дома один. Сула – не в счет.

Одному хорошо – можно делать всё, что хочется (ну, почти всё) и не пересекаться в квартире с всё ещё молчаливой Жаклин. Мужчина планировала вот-вот поговорить с женой о них, о ситуации вокруг их отношений. Сразу этого делать он не стал, разумно рассудив, что женщина должна, что называется, помолчать вволю. «Вымолчать» всё, что накипело у неё внутри, и показать, насколько она обижена. Вот только после этого можно браться за разговоры. А пока она расстроена, напряжена и полна негатива, трогать её бесполезно и даже опасно – есть риск усугубить ситуацию и навредить их совместному будущему.

Поэтому он решил заняться студенческими заданиями по социологии. Его ученики проводили небольшие исследования в офисных коллективах, и каждый из них приготовил отчёт о типах структур и моделях объединённых групп людей. Когда мистер Рочестер проверил почти половину работ и уже начал порядком раздражаться на бестолковость ребят и их невнимательность к его предмету, к тому, что он не по одному разу объяснял на лекциях и закреплял на семинарах, раздался звонок в дверь.

Сула, лежавшая у ног хозяина, подскочила и ринулась из кабинета, стуча лапами по паркету и пару раз гавкнув на бегу. Чарльз поспешил вслед за ней в прихожую. Там он схватил собаку за ошейник и, не глядя в глазок, распахнул дверь.

На пороге стоял Александр МакЛарен-знакомый его жены. Вообще-то, лицо визитёра было украшено новой, улучшенной версией фирменного шотландского покер фейса, но Чарльз, знавший Алекса мало и плохо, понятное дело, этого не оценил.

– Добрый день, – вкрадчиво поздоровался юноша.

– Привет, Алекс. Входи, – улыбнулся Чарльз, отступая с прохода. Как только гость оказался в прихожей, а хозяин закрыл за ним дверь и отпустил Сулу, та тут же оказалась рядом с парнем.

Забыв о своём покер фейсе, он с желанием улыбнулся и, наклонившись к этой хулиганке, потрепал её по загривку и поздоровался:

– Привет, непоседа.

«Непоседа» в ответ попыталась встать передними лапами ему на грудь и лизнуть его в лицо, но её вовремя остановил хозяин.

– Сула, фу! – резким, чётким голосом прикрикнул он на собаку и снова взял её за ошейник. – Тебе нужна Жаклин? – тут же предупредительно поинтересовался он у визитёра. – Но её сейчас нет дома.

Услышав вопрос, Александр как-то так задохнулся на вдохе, но тут же быстро сглотнув и шумно выдохнув, всё-таки оправился от неожиданности.

– Нет. У меня дело к тебе. Извини, что без предупреждения.

– Ко мне? – взметнулись вверх брови хозяина квартиры. – Ну, что же, проходи, – указал он рукой на двери гостиной, опять отпуская Сулу. – Что-нибудь выпьешь?

– Нет. Спасибо, не хочу, – обернулся на ходу парень.

– Тогда, может, хотя бы снимешь куртку? – постарался проявить гостеприимство мистер Рочестер.

– Я ненадолго, – пояснил Александр и, не дожидаясь ответа, по-хозяйски двинулся дальше.

Чарльз с Сулой последовали за ним.

– Присаживайся, – показал мистер Рочестер на кресло в гостиной и сам опустился на диван. – Слушаю тебя.

– У тебя есть ноутбук? – парень полез рукой в карман куртки и вытащил оттуда флеш карту.

– Разумеется.

– Могу я его позаимствовать?

– Тебе нужен ноут? – переспросил мужчина, будто надеясь, что гость передумает – никакого настроения, и уж тем более желания, решать дела этого студента у Чарльза не наблюдалось. Но вежливость – прежде всего и поэтому преподаватель поднялся с места. – Хорошо. Сейчас принесу.

«Так бы сразу и сказал, что ему нужна консультация, – досадливо проворчал он про себя, направляясь в кабинет. – Ох уж эти студенты. Морока с ними одна. Даже дома житья не дают. Он же знакомый Жаклин, вот пусть бы она с ним и возилась».

В кабинете мужчина отключил ноутбук от сети и, закрыв на нём свои вкладки, принёс в гостиную.

Получив гаджет в своё распоряжение, Александр вставил флеш карту в гнездо, и чуть подождав пока устройство «увидит» новое оборудование, вошёл в него и раскрыл единственную имеющуюся там папку.

– Вот, – с этим словом он развернул ноутбук экраном к Чарльзу.

Тот взглянул на то, что было предложено его вниманию, и вообще ничего не понял: что это такое и зачем оно ему? Какая-то непонятная фотография какойто спящей девушки или даже женщины. И только лишь спустя несколько мгновений он узнал в этой незнакомке свою жену, столь неожиданным был для него поворот событий.

– Что это? – с совершенно искренним удивлением или даже ошеломлением посмотрел он на юношу. Тот уже откинулся в кресле, облокотился о боковые валики и, скрестив щиколотки ног и сцепив кисти рук в замок, вращал друг вокруг друга большими пальцами.

– Фотография, – равнодушно пожал он плечами, – как видишь.

– Это Жаклин?

– Да. Это Жаклин, – подтвердил юноша и отвернулся в сторону – он ждал пока мистер Рочестер или придёт в себя или привыкнет.

– Откуда у тебя фотография спящей Жаклин? – сурово нахмурился Чарльз.

– Я сам её сфотографировал, – не меняя тона, пояснил Александр.

Теперь пришла очередь Чарльза оглядеться по сторонам. Мужчина словно попытался в обстановке комнаты найти поддержку и успокоение и удостовериться, что он не сходит с ума. Но юноша быстро вернул его в ситуацию.

– Листай дальше, – подсказал он.

Мистер Рочестер послушался.

Он принялся нажимать на клавишу, и от кадра к кадру его лицо всё больше разглаживалось, а взгляд всё сильнее слеп от гнева. Наконец, в один из моментов, увидев на экране, как его жену целует парень, сидящий сейчас сбоку от него, (Александр специально выстроил фотографии в таком порядке, чтобы Чарльз мог получить представление о масштабах «портфолио», прежде чем его накроет гневом), он не выдержал и отшвырнул от себя ноутбук по столу. Гость заглянул в монитор – там стояло изображение его и Жаклин, целующихся на вершине горы Крика.

– Ты готов выслушать дальше? – поинтересовался он.

– Ты кто такой?! – взревел Чарльз и подскочил на ноги. Сула, лежавшая тут же, поднялась на лапы, усиленно пытаясь понять: в чём, собственно дело и может ли она считать этот поводом, чтобы вмешаться. Разумеется, на свой манер. Её хозяин в это время уже молниеносно вскинул руку по направлению к выходу. – А ну, пошёл вон из моего дома! – и, как бы не желая отпускать обидчика просто так, добавил: – Сопляк!

– Значит, ещё не готов, – почти тихо проговорил парень, а собака, услышав такой спокойный или даже равнодушный тон, осторожно заскулила. – Успокойся и сядь, – сделал движение вниз рукой Алекс. – Ты когда-то женился на девушке, имей мужество нести за это ответственность, – поднял он непробиваемый, «боксёрский» взгляд на супруга своей любимой женщины.

– Да кто ты такой, чтобы меня учить! – согнулся в коленках от возмущения и продолжал орать хозяин квартиры. – Ты! Щенок!

Александр опять отвернулся в сторону и закатил глаза.

– Ну, ещё скажи, что у меня молоко на губах не обсохло.

Чарльз тяжело дышал и молчал, ошалело вытаращив глаза на парня.

– И этот, как ты выразился, щенок, – юноша сделал паузу, – трахал твою жену последний месяц регулярно. А она трахала его. Так что успокойся и сядь. Это в твоих же интересах.

И вот тут нижняя челюсть Чарльза вдребезги разбилась об пол, а сам он послушно плюхнулся в кресло, поскольку привык свои интересы всё-таки чтить. Александр подался к хозяину квартиры всем телом и облокотился о колени.

– Видишь ли, Чарльз, – принялся крутить он между пальцами крышечку от флеш карты, – всё дело в том, что я запал на твою жену, – юноша посмотрел на своего собеседника, как бы контролируя его самочувствие и способность усваивать информацию. В глазах Чарльза сверкнули молнии, но грома не последовало, поэтому парень продолжил: – А она запала на меня, – он опять сделал паузу. – Поначалу мне это льстило. Всё-таки это тебе не малолетняя мокрощёлка, а состоявшаяся женщина с образованием и всё такое. Ты знаешь, – юноша шмыгнул уголком рта, – было клёво, – скептически скривил он губы. – Я неплохо с ней развлёкся, на каникулы ездили в хайлэндс, пока ты там прогибался под своих издателей во Франции, – Александр высокомерно улыбнулся. – Новый год встретили в Лондоне – короче, всё было по кайфу.

Чарльз это слушал с выражением лица загнанного глубоко в угол пса. Причём каждое слово гостя загоняло мужчину в этот его угол всё глубже и глубже. У него пробовала было «зашевелиться шерсть на загривке», но что-то не получилось.

– Но праздники кончились, – Александр с сожалением на лице, поджал свой мужественный подбородок. – У меня впереди учёба, карьера, все дела, – он выпрямился и хлопнул ладонями по коленкам. – Твоя жена стала меня напрягать. Видишь ли, она, признаться, излишне навязчива, – он сделал паузу, позволяя своему визави, возразить, ведь его утверждение было вопиющей ложью. Просто безбожной. И услышав лишь тишину, продолжил: – Поэтому забирай-ка её назад. Обещаю, что не ударю тебя в ответ, если ты пару раз съездишь мне под дых. Я это заслужил, – и парень посмотрел в глаза Чарльзу таким умным, взрослым взглядом, что тот сник окончательно. Может быть, ещё и потому, что у него такого взгляда не получалось никогда, как бы он ни старался.

Мистер Рочестер закрыл лицо руками, будто хотел спрятаться от всего, что с ним сейчас происходит. Потом, тоже облокотившись о колени, как и его гость, он переместил сложенные лодочкой ладони на уши и принялся жевать губы, покачиваясь взад-вперёд как японская статуэтка-болванчик.

Никто не нарушал молчания. Притихла и Сула, лежавшая тут же.

– Значит, ты вдоволь развлёкся с моей женой и теперь хочешь, чтобы я избавил тебя от её общества? А не сильно ли ты хитрый, молокосос? – наконец зло процедил сквозь зубы хозяин квартиры.

– Она твоя жена, – парировал юноша, откидываясь на спинку кресла.

– Ну, уж нет, мне она теперь тоже не нужна. Пусть катится ко всем чертям, – Чарльз закусил верхнюю губу нижними зубами.

– Жаль, – опять шмыгнул уголком рта Александр. – Она не такая уж и плохая. Ну, подумаешь, закрутила с молоденьким. С кем не бывает.

– Закрой! Свой! Рот! – взревел Чарльз и выпрямился. Сула опять подняла голову, хоть уже и начинала понимать, что ей лучше привыкнуть и не отсвечивать. – Ты её трахал? Она тебя тоже? Вот и забирай её себе! Видеть её больше не хочу в своей квартире! – и мистер Рочестер с силой захлопнул крышку ноутбука.

– Извини, но я для неё недоступен, – Александр в утрированном сожалении скрестил руки на груди, как бы отгораживаясь от предложения. – Ко мне ей дорога закрыта. Если ты не захочешь с ней жить, ну-у-у-у… – он сделал круговое движение рукой с крышечкой от флеш карты, – или не сможешь, и такое тоже бывает, то тогда пусть она едет в свою квартиру в Лондоне, так получается? – юноша с затаённым ожиданием посмотрел на мужчину.

– Пусть катится ко всем чертям, – скрипнул зубами Чарльз. – И ты тоже. А ну, проваливай отсюда! – опять вскочил он и, сжав кулаки, протянул руки вдоль туловища. – Ты добился, чего хотел? Насладился триумфом? Пошёл вон!

И вот тут Александр Макларен поднялся. Как только он выпрямился во все свои шесть футов, семь дюймов, если верить Оззи, то сразу же стало понятно, что угрожать ему гораздо приятней и удобней, когда он сидел. А после того как парень расправил плечи и оказалось, что в размахе они дюймов на четыре-пять шире чем у Чарльза, воинственность последнего, ввиду своей явной нелепости, как-то так рассеялась в пространстве. А за ней поутих и праведный гнев «рогатого» мужа.

Они стояли друг напротив друга, смотрели друг другу в глаза и молчали.

Александр ждал.

Чарльз тянул время.

По правде говоря, ему хотелось наплевать на всё, и вмазать этому красавчику, который попользовался его женой, разрушил их идеальный брак и, ещё более идеальный, его, Чарльза, мир и вот сейчас выйдет из квартиры и всё. Было бы неплохо и, что самое важное, справедливо, пересчитать рёбра этому молокососу. Но всё-таки мужчина не решился – Сула могла вмешаться, да и вообще, мебель, скорее всего, пострадает, ноутбук, опять же тут.

И парень понял, что ждать бесполезно. Он зашевелился, в разочаровании поджал губы и высокомерно задрал подбородок. Потом кинул на стол крышечку от флеш карты.

– Я обещал Жаклин скинуть фотки на Фейсбук, да всё как-то не получалось. Поэтому флешка – это для неё. На память, – и он направился на выход. Сула тут же поднялась и поплелась за ним. – Кстати, – обернулся парень в дверях гостиной, – ты не ударил меня, – он сделал паузу, – но если я узнаю, что ты ударил её, а я обязательно об этом узнаю, – постучал он указательным пальцем по косяку двери перед своим точёным носом, – я вернусь и отобью тебе обе почки. Будешь писать кровью. И сделаю это так, что даже синяков не оставлю. Поверь мне, я это умею.

– Да пошёл ты, – процедил сквозь зубы Чарльз. – Больнее, чем ей сделал ты, мне уже не сделать.

Александр ответил не сразу. Он даже не уронил голову себе на грудь, а как будто не удержал её на шее. Но тут же быстро поднял.

– Да. Ты прав, – как-то нормально и задумчиво согласился он. – Но это потому, что она любит меня, а не тебя, – и, стукнув кулаком в то самое место, куда только что тыкал пальцем, развернулся и вышел.

Правда, в прихожей, пока не видит хозяин, юноша присел перед собакой, не отстававшей от него ни на шаг, и, погладив хулиганку по её грациозной шее, крепко обнял, поцеловал в морду, после чего поднялся и покинул квартиру четы Рочестер, крепко притворив за собой дверь.

Глава 5 °Cаламандра

Глава 50

Саламандра

Нет прекрасной поверхности без ужасной глубины.

Ф. Ницше.

Измученная и вымотанная до предела и физически, и морально доктор Рочестер в понедельник утром вернулась домой с работы. Поскольку уже заранее она настроила себя на выгул Сулы, то взяв свою хулиганку на поводок и не проходя в квартиру, развернулась и пошла опять на улицу.