Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 74 страниц)

– Ну и чемоданище! – округлила свои «тюльпаны», выскочившая встречать папу Александра с работы, дочь. – Аж до неба! – поднялась она на носочки и подняла вверх ручки, как бы показывая, где оно, это небо.

На том и порешили. Новый «жилец» был окрещён «чемоданищем» и поставлен рядом с комодом в спальне Жаклин, посрамив последнего своими размерами самым наглым вероломным образом.

В тот вечер мужчина, поужинав как полноценный усталый муж, уселся на пол в гостиной смотреть с дочерью мультик. Впервые.

Вернее, начали они вдвоём, но не успела коварная Круэла сосчитать, сколько далматинцев ей понадобится для шубы, как папа, не имея опыта в таком трудоёмком деле, да и к тому же, ослабленный прошлой бессонной ночью, позорно уснул.

Но Дэлли не обиделась – так иногда получалось и у мамы, когда та сильно уставала на работе и дома. Поэтому девочка, увидев, что «папа Александр», как она всё-таки называла его про себя, закрыл глаза и засопел, прошла на кухню и рассказала о его фиаско мамуле. Жаклин тут же выключила телевизор, соня проснулся, переполз на диван и только лишь улёгся поудобней, вырубился в ту же секунду.

А на второй день всё шло уже по другому сценарию.

Пока мама с утра выгуливала Сулу, папа впервые за ручку отвёл дочь в садик.

Там пришла очередь падать в обморок уже миссис Нитсон. Не помог ни почти тридцатилетний стаж работы в детских дошкольных учреждениях, ни богатый опыт общения с папами хорошими и разными – ничего.

Впервые встретившись со столь молоденьким, красивым, поразительно похожим на свою трёхлетнюю дочь, родителем с замашками рыцаря, непробиваемым взглядом боксёра и уверенными интонациями двигателя танка или бронетранспортёра, женщина подумала, что, наверное, всё-таки ещё не всё видела в своей жизни и, оказывается, её ещё есть чем удивить.

Счастливой Дэлли же, впервые пришедшей в садик с папой, от радости очень-очень захотелось выдавить из себя это трудное непонятное слово, но она не смогла. Не получилось.

Потом Александр впервые завёз Жаклин на работу в Седьмой госпиталь, всю дорогу доказывая ей, что стоит взять окончательный расчёт в этой её «благотворительной организации» так ловко и умело прикидывающейся медицинским учреждением, но добился только лишь того, что девушка обещала поговорить с начальством и действовать по ситуации.

Поскольку в этот день в офисе мистер МакЛавен тоже старался закрыть как можно больше вопросов и решить дела поважнее, его отпустили только к полуночи. Ну, или он всех отпустил.

Секретарша Кирка вручила ему электронные билеты на завтра на рейс АВ306 «Лондон – Париж» в восемь пятьдесят утра, а вечером, придя с работы, он застал довольную Жаклин, испытывающую истинное удовольствие и долгожданную радость, укладывая в чемоданище вместе с их Дэлли вещами ещё и одежду Алекса.

Как можно компактнее и плотнее утрамбовывая брюки, джемпера, кофточки, костюмчики и мужские сорочки, девушка чувствовала, что вот примерно так же теперь наполняется и её мир. Теперь в нём нет пустот и трещин, каждая вещь, каждый человек занял своё пространство, свою нишу в её днях, как и когда-то в её душе. Теперь полный комплект.

Мало того, здесь нашлось место даже для упаковки с тростью. Девушка не то больше удивилась, не то обрадовалась, увидев среди пожитков парня свой подарок.

– Я думала, она у тебя в Глазго, – заметила Жаклин мужчине уже почти ночью, ставя перед ним блюдо с английским вариантом испанской паэльи.

– Нет. Она была со мной в Оксфорде, – разламывая скону, разглядывал еду у себя в тарелке тот. – Я уже как-то… – он замялся, – ходил с ней по Лондону. Она как продолжение меня. Ты опять угадала, Сассенак, – поднял благодарные глаза на девушку и улыбнулся.

На самолёт они, конечно же, проспали. Поэтому схватили чемоданище, завезли по дороге Сулу к доктору Абрамсону – они с женой согласились присмотреть за хулиганкой – и помчались дальше в аэропорт.

Жаклин поймала себя на мысли, что Дэлли в последнее время что-то очень притихшая и послушная. Ну, так ещё бы! События разворачиваются стремительно, ребёнок не успевает перерабатывать информацию и позволяет делать с собой всё, что взрослые сочтут необходимым. Им виднее. Мало того, что Эдельвейс вполне спокойно и без последствий пробыла у папы на работе четыре часа кряду, она даже не мешала утром себя собрать, погрузить в такси, в котором чуть не заснула, потом молча в состоянии сомнамбулы стояла в очереди на регистрацию, всё, что не доспала в такси, додремала в самолёте. И только при посадке её начало тошнить. Но не успели родители перепугаться, как шасси авиалайнера коснулось посадочной полосы в аэропорту Шарля де Голя.

Кстати, ещё в Лондоне выяснилось, что Жаклин владеет французским лучше Алекса, поэтому в Париже с таксистом общалась она и, продвигаясь в машине по направлению к шестнадцатому округу, рассматривала в окно знакомые места, рассказывая и на французском, и английском, как они здесь жили с дядюшкой в Латинском квартале возле Практической школы высших исследований, в которой в то время обрабатывал собранный материал мистер Фортескью.

Жаклин уже ждала их в своём доме на улице Еugene Labiche, поскольку Александр предварительно позвонил Кирку.

«Тильда постарела», – только лишь взглянув на женщину, с которой виделась ещё тогда, четыре года назад, заметила Жаклин.

Мадам Матильда Бикстер немного располнела, немного, что называется, «увяла» – всё-таки ей пришлось пережить страшную аварию – но производила впечатление человека, не сдавшегося испытаниям и продолжающего жить нормальной, полноценной жизнью. Её волосы были свежевыкрашены, стрижка обновлена, двигалась она легко и молодо, одетая нараспашку белая сорочка поверх такой же белой футболки на ходу надувалась на спине ветром, а полы напоминали расправленные крылья бабочки.

– Алекс, как я рада тебя видеть, – воскликнула на английском хозяйка, только лишь распахнув дверь. – Проходи.

– Привет, – с порога обнял её парень.

Отстранившись, Тильда хотела было кинуться с объятьями к Жаклин, но тут заметила Дэлли.

Женщина онемела. С неё вмиг спало всё веселье. Она скользнула ошарашенным, ошеломлённым взглядом по взрослым, после чего медленно опустилась на корточки перед ребёнком, будто её перестали держать собственные ноги. Потом заторможено подняла голову на её родителей и басом пропела:

– Ой-ля-ля, – и с осуждением покачала головой. – Александр, каналья, – не глядя на парня, а разглядывая его дочь, сказала женщина, – разрази тебя гром. И как же это у тебя получилось! – Она поднялась. – Привет, Жаклин, – уже как бы мимоходом обняла миссис Бикстер свою гостью и опять наклонилась к Дэлли.

– Так-так-так, – не стесняясь, с искренним любопытством, как какую-то диковинку, рассматривала она личико девочки. – Ну, здравствуй, – протянула она ладонь. – Как тебя зовут, прекрасное создание?

Дэлли заулыбалась в ответ и положила ладошку на руку тётеньки. Та тут же накрыла её своей второй ладонью и погладила.

– Дэлли.

– Эдельвейс, – тут же басом поправил её папочка Александр. – Её зовут Эдельвейс. – Видимо, имя ему действительно очень нравилось.

– Дэлли? Эдельвейс? Матерь божья, отродясь не слыхала имени прекрасней, – распахнула хозяйка свои красивые глаза. – А меня зовут Тильда. Мне очень приятно с тобой познакомиться, Дэлли. Ну, проходите, располагайтесь. Додо сейчас в садике, я за ним поеду в четыре, а Кирк будет, наверное, ещё позже… – опять посмотрела она на ребёнка, – и упадёт в обморок. Я должна это видеть! – её глаза сверкнули, она щёлкнула пальцами и ослепительно улыбнулась. – Поэтому давайте пока подготовимся.

Жаклин провела их в комнату для гостей, показала, где они могут принять душ, сделала небольшую экскурсию по дому и вкусно накормила французским сырным супом и немецким айсбаном с квашеной капустой в гостиной.

Сразу стало понятно, что эта женщина отменно владеет собой и умеет быть тактичной – она безукоризненно выполняла свои обязанности гостеприимной хозяйки и ни единым словом, ни жестом не показала своего отношения к вскрывшемуся факту существования Дэлли, а только лишь старалась побаловать саму малышку – пока не было Додо, девочку отправили в детскую немного покопаться в его игрушках. Там оказались не сплошь машинки и пистолеты, а много конструкторов, развивающих игр с алфавитами, причём и с английским, и с французским наравне, пазлы с картинками и прочими интересностями.

Вопреки ожиданиями жены, Кирк явился довольно рано.

Перед встречей с этим человеком Жаклин всё время вспоминала недавние слова Алекса о дяде. О том, что он очень изменился, стал другим, что его не узнать. Всё-таки ей очень хотелось, чтобы Кирк понял, осознал свою неправоту и до конца проникся чудовищностью своих поступков.

Однако в дом вошёл всё тот же мистер Бикстер. Почти такой же, как и тогда, четыре года назад, на Рождество, появился в квартире Эшли. Только чуть больше поседели виски, и заметнее прорезались продольные морщины на лбу.

С появлением хозяина, вместе с ним в квартиру вломилось нечто отталкивающее, что-то перпендикулярное, чужеродное, во всяком случае, в глазах Жаклин. И всё те же манеры. Немного высокомерия, немного театральности, немного ироничности, немного опасности, но больше злости и недоверия. И неизменный взгляд светло-карих глаз плюс узнаваемый капризный изгиб губ.

Девушка почувствовала, что опять не верит ни единому его слову, ни единому жесту.

– Здравствуй, Жаклин, – слегка поклонился хозяин дома, останавливаясь перед гостьей, после того как Тильда, встретив мужа, отправилась на кухню разогревать ему обед. – Добро пожаловать в Париж. Мой дом – твой дом.

– Здравствуй, Кирк, – не протягивая руки, тоже кивнула женщина. – Спасибо, – улыбнулась она одними губами.

– Привет, – довольно увесисто хлопнул мистер Бикстер племянника по плечу. – У меня к тебе разговор.

– Запишись в очередь. Это у меня к тебе разговор.

– А! – улыбаясь, в восхищении кивнул Жак головой на племянника дядя. – Как разговаривает, а! Какого зверя воспитал! – радостно похлопал он Александр по спине. – Сейчас подожди, дай немного отдышусь, и пройдём в кабинет.

Но Жаклин больше переживала: что будет, когда сюда выйдет Дэлли, которую она уложила на дневной сон в комнате для гостей.

И всё-таки за всё то зло, которое Кирк принёс им с Алексом, за все те страдания, которые доставил лично ей, Жаклин смогла хоть как-то насладиться столь редким моментом, когда мистер Бикстер, привыкший контролировать, «перекрывать кислород», побеждать и тут же опять бить наотмашь, сам получил удар под дых.

Пока они ждали Тильду в гостиной, и Кирк появился там из душа уже переодетый, в комнату, тихонько шлёпая босыми ножками по паркету, вошла заспанная Эдельвейс. Видимо, будучи весьма взбудораженной поездкой, ребёнок не смог хорошенько поспать.

Мышление Кирка всегда имело мощный «крутящий момент» и отменную «трансмиссию», да и логика на него не жаловалась, поэтому где-то секунде на третьей при виде этой обычной шотландской девочки лицо мсье Бикстера разгладилось, потом вытянулось, после чего на нём застыла крайняя степень беспомощности и даже какойто несуразности. Мужчина засуетился на месте, хватая ртом воздух, но потом всё-таки застыл с округлившимися глазами, а его руки остановились в некоем незаконченном жесте.

Сонная, заспанная Дэлли в это время, как ни в чём небывало подошла и встала возле мамы.

– Ой, солнышко, ты уже проснулась! – спохватилась Жаклин. – Познакомься с дядей, скажи ему, как тебя зовут, и мы пойдём, приведём тебя в порядок.

В этот момент в комнату вошла миссис Бикстер и, с порога оценив обстановку, заулыбалась.

Дэлли, как воспитанный английский ребёнок, сделала пару несмелых маленьких шажков навстречу этому довольно грозному, но и в то же время растерянному дяденьке.

А тот уже не сводил с неё намагниченного взгляда и причём такого, будто в комнате были только он и она и всё. Вдвоём. Большой, высокий, видавший виды и не раз прогулявшийся по головам мужчина и маленький ангел с золотисто-пепельными волосиками и кукольной мордашкой пупса.

Мужчина пожирал её личико глазами. Миллиметр за миллиметром, чёрточку за чёрточкой.

– Будь… я… проклят, – наконец ошарашено прошептал он и зажал себе рот ладонью.

«Вот это уж точно», – не смогла не согласиться про себя Жаклин. Но тут даже она заметила, что в глазах Кирка появилось нечто такое, что-то с одной стороны знакомое, но и какое-то абсолютно новое. В поисках подсказки, девушка глянула на сидящего в кресле Алекса. Тот не выглядел ни встревоженным, ни заинтересованным. Только гордым. Ну, и ещё, может быть, чуточку радостным.

И только заново переведя взгляд на мсье Бикстера Жаклин поняла, что имел ввиду парень, когда говорил, что Кирк изменился. Она увидела, что именно зародилось в его глазах.

Там была доброта.

– Ну, так это же совсем другое дело! – вдруг обрадовано всплеснул руками мужчина и посмотрел на Алекса. После чего заливисто рассмеялся.

Судя по всему, он абсолютно не смущался своего пошатнувшегося мира и того, что из него только что выбили весь дух. Дэлли, приготовившаяся было поздороваться, застыла на месте.

– Какая ты красавица! – сам первым осторожно ринулся к ребёнку мужчина и опустился перед ней на колени и опять говорил так, будто они с Дэлли остались в комнате одни. Судя по всему, Кирка совершенно не интересовало, что о нём думают окружающие. – И как тебя зовут? – склонил он голову набок, а ля Сула.

Жаклин и верила, и не верила своим глазам. Перед ней, а если точнее, перед Дэлии стоял уже кто угодно, но только не Кирк. Этот мужчина с готовностью раскрыл руки для объятий, вокруг глаз собрались красивые морщинки-лучики, сами глаза сияли, улыбка олицетворяла простоту, доброту и радушие.

«Ангел!» – сыронизировала про себя девушка.

Видимо, такого же мнения была о дяде и сама Дэлли, потому что она в момент расслабилась и даже попробовала улыбнуться.

– Эдельвейс, – теперь уже сама назвала она своё полное имя, очевидно, начиная попадать под обаяние хозяина дома и главы клана, членом которого являлась.

На лице мужчины отобразилось неподдельное восхищение.

– Эдельвейс! – воскликнул он и, посмотрев на Жаклин, потянул к себе Дэлли за руку, осторожно, трепетно обнял, но потом всё-таки прижал покрепче. – Какое красивое имя! – воскликнул он, отстранившись и улыбаясь во все тридцать два. – А ты знаешь, что оно означает?

«Чёрт! – заскрежетала зубами Жак. – Я всё собиралась напомнить ей, что это горный цветок!»

– Эдельвейс – это очень редкий красивый цветок, – продолжил Кирк, – который растёт так высоко в горах, куда не забирается ни единый другой цветочек, понимаешь? Так вот и ты, когда вырастешь, тоже станешь редким интересным человеком, и тебе тоже покорятся многие вершины. Добро пожаловать в семью, – он опять притянул к себе ребёнка и радостно поцеловал в щёчку.

А отстранившись, впервые взглянул на жену.

– Я в шоке, – сказал он ей тоном выражения: «Меня сделали».

– Брось, – махнула рукой женщина. – Если подумать, то ничего из ряда вон не произошло. От любви иногда рождаются дети, это нормально, – укоризненно глянула она на мужа. – И именно вот такие красивые, – кивнула Жаклин на Дэлли. – Так что… всё идёт своим чередом, – сказала, как отрубила, женщина и, улыбнувшись гостям, вышла из комнаты.

Кирк вмиг задумался.

– М-да, – закивал он головой как болванчик, – всё идёт своим чередом. – А потом подхватился и опять обратился к девочке. – Ну, так вот, скоро из садика вернётся мой сын Деодор и я тебя с ним познакомлю. Он хороший мальчик, я его очень люблю. Вы с ним поиграете.

– Я не хочу с ним, я хочу в Дислэнт, – вдруг заявила Дэлли и гордо вскинула подбородок.

У месье Бикстера округлились глаза, и он восхищённо захлопал ресницами.

– Оу, моя радость, сегодня в Диснейленд уже поздно. А завтра утром я лично отвезу вас на карусели, хорошо?

Ребёнок ответил не сразу. Девочка о чём-то подумала, но всё-таки утвердительно кивнула.

– Вот и договорились, – подытожил Кирк, садясь в кресло и наконец-то расслабляясь. – Это Бикстер, – гордо кивнул он подбородком на Дэлли и посмотрел на Алекса, как бы продолжая какойто их давний спор. – Однозначно.

– Дэлли, идём, переоденемся, – встала с кресла Жаклин и уже направилась на выход, но тут поднялся со своего места Александр.

Он всё это время сидел и подмечал весь немой диалог между дядей и своей любимой женщиной.

Вообще-то, по его мнению, здесь должно было последовать от Кирка «Прости» по отношению к Жаклин, но судя по всему, дядя этого делать не собирался. Как оказалось, выказать готовность и претворить её в жизнь – это разные вещи и требуют они приложения разных усилий и подключения различных душевных сил.

Поэтому Алекс молча подошёл к Жаклин и даже с какойто неприкрытой страстью и налётом агрессивности обнял её за шею, а, притянув, с чувством прижал и кратко поцеловал в губы.

– Спасибо, – сказал он, отстранившись. – Я люблю тебя, – и опять чмокнул в губки. После чего отпустил.

Жаклин просто не смогла не зыркнуть на Кирка. Месье Бикстер сидел, облокотившись о ручки кресла и соединив подушечки растопыренных пальцев перед собой. Ну, конечно же, в его глазах преобладало покровительственное одобрение. А как же иначе! Но не только. Девушка могла дать голову на отсечение, что смотрел он на Алекса в этот момент ещё и с какойто даже любовью. И что это была за любовь, известно только Кирку и Богу.

Глава 64 Сказка на ночь

Глава 64

Сказка на ночь

После того как хозяин дома пообедал, и все обменялись последними сплетнями и новостями из Глазго, Нью-Йорка и Лондона, не забыв про Кэмерона Прайса (о котором у дяди пока был секрет от племянника) мужчины удалились в кабинет, а женщины уехали забирать из садика Додо и погулять с ним в Булонском парке, расположенном неподалёку.

Деодор оказался мальчиком довольно живым и резвым, действительно очень похожим на Тильду (только подбородок и губы были точь-в-точь как у Кирка), поэтому обещал вырасти в привлекательного молодого красавца, повторив «подвиг» своего двоюродного брата Алекса. К тому же ещё и ростом он оказался уже заметно выше Дэлли, хоть и родился на полгода позже.

При первой же встрече на свою двоюродную племянницу парень только лишь рассеяно взглянул и принялся рассказывать маме о том, как сегодня кто-то из девочек поливал цветы и разбил кашпо, а он не подпускал детей к осколкам, чтобы никто не порезался, а потом помогал уборщице всё это собирать.

В столице Франции стояла прекрасная летняя погода. Что-то около двадцати пять градусов. День угасал, и солнце уже приготовилось вот-вот скатиться за горизонт. Дневной ветерок ещё не перестал перемешивать между собой запахи парижских улиц, поэтому в воздухе витали и ароматы хлеба, и жаркого, и горячего камня, и кофе, и ещё много чего непонятного и неуловимого. На то он и Париж. Шлейф от выхлопной трубы какого-то не до конца, сжигающего топливо, мотора тут же уносило неизвестно куда, а на его место спешил дух прохлады и сырости из метро. Звуки мегаполиса тоже старались не отставать и предлагали прохожим всю палитру больших городов: от шума автомобилей до стука каблуков и несильных шипящих звуков из наушников встречных меломанов всех возрастов и цветов кожи.

Но на улицах всего этого замечать не принято. Там принято спешить по своим делам.

В парке Булонь на детской площадке было довольно многолюдно, но это абсолютно никого не смущало – здесь собирались в основном парижане, а их толпой не впечатлишь и не спугнёшь.

Жаклин очень обрадовалась их совместному походу в парк. Во-первых, ей нравилась Тильда, и проведённое с ней время обещало много приятностей и удовольствия, а во-вторых, у девушки появилась хоть какая-то возможность удовлетворить своё любопытство.

Естественно, разговор всё время вертелся вокруг детей, но всё-таки доктор Фортескью расспросила Матильду и о том, что с ней конкретно случилось в ту аварию и о самочувствии сейчас.

– Вегетативная система сильно нарушилась… начались проблемы со сном, – стараясь не жаловаться, равнодушным спокойным тоном рассказывала Тильда. – И вот всё никак не восстановится, – пояснила она, погладывая, как Додо тянет верёвочные качели, пытаясь их запутать.

Жаклин всё это отлично понимала и, разговаривая, старалась, так сказать, рассуждать и давать советы изнутри проблемы, то есть так, как если бы подобное случилось с ней самой. Но ещё ей очень не терпелось поговорить о Нью-Йорке.

– А вы с Александр очень сильно меня удивили, – вдруг неожиданно сама затронула эту тему миссис Бикстер.

Жаклин ответила не сразу.

– Да, вот так всё получилось, – развела она руками.

– И что вы планируете делать дальше?

– Алекс хочет, чтобы мы поехали с ним в Нью-Йорк, – не очень уверенно поделилась девушка.

– А с Джесс он хочет развестись.

– Да. Ты её встречала?

– Конечно. Мы же останавливались у Александра на Манхеттене. Но она была только ещё на восьмом месяце, поэтому их сына я не видела.

– И как она тебе?

Тильда немного замялась, а потом заулыбалась.

– Посплетничаем? – лукаво зыркнула она на Жаклин.

Матильде нравилась эта молчаливая, серьёзная, милая девушка, и ей очень захотелось сделать для неё что-нибудь приятное. К тому же, женщина считала, что Жаклин должна быть сполна вознаграждена за то, что родила своему мужчине такую прелестную дочь и воспитывала её долго одна и многое простила этому красивому молодому засранцу.

– А как мне, взрослой женщине, европейке до корней волос, может быть молоденькая американка. Никак, – пожала плечами мадам Бикстер. Она молила Бога, чтобы Жаклин ей поверила, потому как на самом деле, не очень приветствовала европейский снобизм и пренебрежение по отношению к Новому свету. Считала это глупым, близоруким и недальновидным. – Она почти ничего не говорила, и я с ней почти не общалась. Кирк всё время был занят на фирме, а я с Додо ездила по подругам. У меня в Нью-Йорке живут две мои хорошие приятельницы. Я показывала им сына.

– А как она общалась с Алексом?

Тильда состроила скептическую гримаску.

– Да ты знаешь… такого уж их общения я не заметила, – взгляд женщины сделался слепым от воспоминаний и всплывших картинок перед глазами. – Не помню. При мне они разговаривали между собой мало. Я, наверное, должна попросить прощения у Алекса, если скажу, что мне тогда всё показалось странным, – Жак посмотрела на свои руки. – Я имею в виду эту беременность. Этот парень не похож на идиота, который будет делать детей направо и налево.

– Но ведь Дэлли же родилась, – улыбнулась Жаклин и кивнула на дочь, которая в это время как заведённая влезала на горку и скатывалась с неё.

– Я именно об этом. Не делай вид, что не видишь разницы между собой и молоденькой американочкой, – Тильда хитро прищурилась и улыбнулась.

«Кажется, получилось», – подумала она, пристально разглядывая лицо своей неуверенной в себе, но очень заинтересованной в разговоре собеседницы.

– И Александр тоже её видит. И то, что ты без него родила и растила дочь, ещё раз доказывает, что он далеко не дурак. Он парень, конечно, нарасхват и ещё очень молод, но и голова у него тоже там, где надо прикреплена. Я с ним много разговаривала и именно после этого начала подталкивать Кирка к моим ресторанам. К слову, о ресторанах, – женщина с заговорщическим видом легонько толкнула Жаклин в бок. – У нас с Кирком для вас подарок. Мы дарим вам ужин в нашей «Амбросии». У неё две звезды Мишлен, кстати.

Услышав такое, Жаклин даже подпрыгнула на лавочке.

– Тильда, опомнись! Александр не приглашал меня в ресторан! Тем более со звёздами Мишлен!

– Разумеется, не приглашал. Во-первых, он просто не успел – насколько мне говорил Кирк, парень всего несколько дней в Лондоне – а во-вторых, на кого вы, интересно, оставили бы Дэлли?

Жаклин усиленно моргала, не зная, что ответить.

– Поэтому завтра вы нагуляетесь в Диснейленде и уложите Дэлли спать – я с удовольствием присмотрю за ней – а сами сходите в ресторан. Он, правда, в другом конце города, поэтому я дам вам ключ от своей старой квартиры. Всё никак не придумаю: что с ней делать – это недвижимость моей бабки. Квартира двухэтажная, с верандой. Оттуда виден почти весь Париж. – После этого замечания парижанка лукаво скосила глаза на Жак и продолжила: – Мы там с Кирком жили довольно долго. И Додо оттуда привезли, – насмешливо-шутливо призналась женщина и заразительно открыто засмеялась.

А Жаклин наоборот сделалась очень серьёзной.

– Ты любишь Кирка, да? – даже с какойто мольбой в голосе спросила она свою собеседницу.

– Очень, – утвердительно низко-глубоко кивнула та. – Он лучший из всех, кого я встречала.

Даже ожидая услышать нечто подобное, Жаклин всё равно растерялась и не нашла ничего лучшего, чем потупить взгляд и засмущаться.

– Боюсь, мы из твоей квартиры тоже привезём ещё одну Дэлли.

– Да хоть двух, глупенькая! – уже захохотала мадам Бикстер. – В вашем возрасте и с таким как Александр можно рожать и рожать. Мы вот с мужем тоже хотели ещё одного… но тут эта авария.

– М-да… мне очень жаль. И спасибо тебе.

– Пожалуйста. Я же вижу, как Александр разговаривает с тобой, как смотрит на тебя. Он весь светится, – женщина как бы обвела раскрытыми кистями рук силуэт парня в воздухе. – Весь. Такое не сыграешь. А с Джесс он такой… другой. Тоже хороший… но… и только.

– Александр вообще хороший, – вскинула подбородок Жаклин. После слов о том, что Кирк может оказаться лучшим из людей, ей захотелось что-нибудь подобное сказать и о своём мужчине тоже.

– Ну, не знаю, не знаю, – с недоверием покачала головой Матильда. – Поверь, я видела их с Кирком совсем другими. Допустим, в офисе. Там Александр посмотрит – деревья вянут. По жёсткости и непробиваемости он ещё и моего… заставит в спину дышать. А с тобой он такой… – сделала витиеватый жест рукой парижанка, – счастливый. А его счастье и в моих интересах тоже. Я меркантильна, – она заулыбалась.

Тут Жаклин хотела добавить, что ей тоже как-то довелось видеть мистера Бикстера другим, но промолчала.

*

– Рассказывай! – хлопнул раскрытой ладонью по столу Кирк, как только они вошли к нему в кабинет.

– Хансон хочет, чтобы мы с тобой перепрофилировали здание на Гринвич. Нам компенсируют.

– Не притворяйся идиотом. Тебе не идёт, – вскинул подбородок на племянника дядя, усаживаясь в своё кресло.

– Мог бы и поздравить, – развалился на диване в кабинете Александр, не в силах скрыть удовольствие и даже некое торжество.

– Да. Точно. Прости, – в извиняющем жесте поднял ладонь мужчина. – Проклятое любопытство. Поздравляю! Она – просто чудо!

– Спасибо.

– Ты думаешь: Саймон будет в восторге?

Александр сложил губы дудочкой. Кирк намекал на развод с Джесс, но, понятное дело, саму девушку в расчёт не брал.

– Ну… ты же послал компанию и самого себя ради семьи. Или ты считаешь, что моя семья этого не достойна?

– Брось. Не обижайся. Я о деле.

– Если о деле, то слияние удалось, дела идут, и вряд ли Саймон захочет скандала, – МакЛарен дал дяде время усвоить его фразу, а потом добавил: – Любого.

Мистер Бикстер сделался окончательно серьёзным, и пожевав губы, потёр костяшкой пальца кончик носа.

– Что же, я думаю, ты прав. Вряд ли он захочет скандала. Скандалы ему ни к чему. Ну, хорошо. Я так понимаю, вы все летите в Нью-Йорк.

– Да.

– А как же мать? Ты не покажешь ей внучку?

Теперь задумался уже Алекс и точно так же пожевал губы.

– Я бы хотел отвезти Эдельвейс домой, когда она будет называть меня папой.

На лице дяди отразилась крайняя степень удивления или даже возмущения, но он тут же смягчился.

– Ах, ты наглючий сучий потрох, – с умилением и любовью в голосе, засмеялся Кирк. Но почти сразу сделался серьёзным. – Не выдумывай! Ты опять ставишь себе какие-то цели. А это ребёнок! Расслабься. И съездите в Глазго.

– Я подумаю, – кивнул Александр.

– Так что там насчёт Хансона? Перепрофилирование? Я же тебе говорил, что это удачный проект.

*

– Папа, папа, а знаешь, что я хочу собрать из своего нового конструктора? – закричал Додо, как только женщины вернулись с прогулки, и мужчины вышли им навстречу из кабинета.

– И что же, родной мой? – подхватил Кирк сына на руки.

– Динозавра! Вот такого! – показал мальчик руками огромный шар. – А к нам приехала вот она! – тут же ткнул он пальцем в Дэлли, которая несмело следовала за ним. Но тут пацанёнок заметил Алекса, которого запомнил ещё по Нью-Йорку и заулыбался – брат много учил его боксу и комнатному футболу, когда они гостили у него на Манхэттене.

Но, к сожалению, или к счастью, брату было уже не до Додо – при громко прозвучавшем слове «папа», да ещё и дважды, Дэлли вздрогнула и распахнула свои «тюльпаны», а Александр, стоя сзади дяди, от досады закусил губы меж зубов.

«Не расстраивайся», – сказали ему глазами обе женщины: и Жаклин, и Тильды.

Вечером все уселись за чаем с паштетами, сырами и пирожными, и Жаклин регулярно ловила себя на мысли, что уже давно так хорошо не проводила время. За столом собрались весьма разносторонне развитые, грамотные, умные люди и беседа протекала исключительно интересно и живо. Кирк был расслаблен, игрив, владел ситуацией в своём доме легко и без усилий и то и дело засматривался на Дэлли, резвившуюся тут же с Додо. Жаклин почему-то показалось, что он смотрит на Эдельвейс уже не как на дочь Алекса, а просто как на маленькую девочку.

«Дочку хочет», – сделала она далеко идущие выводы.

Но, само собой, её больше интересовал Александр. Девушка сидела и вспоминала его поведение на вечеринке в честь назначения Чарльза. Там он, хоть и с интересом, но только лишь слушал и внимал. Здесь же парень с удовольствием общался с дядей и Тильдой, подкалывал обоих и тут же сыпал комплиментами, по ходу обсуждения умело вовлекал в дебаты притихшую, скромную Жаклин, и тоже, как и Кирк, успевал обращать внимание на детей.

Жаклин умилялась.

«Он стоит того, чтобы его ждать всю жизнь», – ликовала про себя девушка.

Спать они легли в этот раз впервые втроём: Жаклин, Александр и между ними Дэлли.

Папа под чутким руководством и неусыпным наблюдением мамы делал первые шаги в трудном и кропотливом деле чтения сказок на ночь.

Понятно, что с непривычки он то и дело ошибался интонациями и всё время грозился скатиться в стёб.

Допустим, прочитав несколько предложений начала сказки «Три собаки»: «Девочки все росли и хорошели, но за месяц до того дня, когда старшей должно было исполниться пятнадцать лет, королю пришлось уехать на войну», Александр не выдержал и выдал краткое:

– Папаша свалил на разборки, короче.

– Александр, там точно это написано? – воззрилась мама, а Дэлли просто хихикнула. Конечно же, родителю понравилась её реакция.

– Во-о-от, – протянул он, пробегая глазами следующее: «Возле каждой двери в замке всегда стояла стража, которой было приказано не выпускать принцесс, но девочки так просили и умоляли, что охранник, который не знал, почему был издан такой приказ, не выдержал и позволил принцессам выйти в сад». – Короче, принцессы обвели вокруг пальца охрану, вырвались из замка и-и-и… – отрывок: «Некоторое время они играли среди цветов, но вскоре спустилась густая мгла, обернулась пеленой вокруг них и взмыла в небеса, унося принцесс неведомо куда» Александр сократил до фразы: – и небо засосало их как пылесос.