Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"
Автор книги: Кристина Мизухара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 74 страниц)
Юноша, не отрывая от девушки глаз, одним небрежным движением стряхнул с плеч пиджак и бросил его на близстоящее кресло. После чего, улыбнувшись, опять вернулся к партнёрше и властным, собственническим даже, может быть, излишне картинным захватом, притянул её к себе. Та распахнула глаза в каком-то детском, наивном и наигранном испуге, после чего тоже улыбнулась. Александр наклонился к её лицу и легко чмокнул в губки. Но задвигавшись под музыку, о веселье они как-то сразу же забыли. Прижавшись к Жаклин всем телом, юноша наклонил голову к ней за плечо и, пальцами отодвинув волосы, поцеловал в шею. Долго. Даже неприлично долго. И всё. Жаклин этого хватило. Она буквально вжалась лицом в его рубашку на груди.
«Мой! Никому не отдам! – девушка глубоко и часто задышала. – Мой самый любимый, самый лучший человек на Земле! Люблю! Боже мой, как же я тебя люблю, мой милый, красивый единственный мальчик! Мой!»
А Александр, зарываясь носом ей в шею, уже буквально спрятал девушку в своих объятьях и от такта к такту всё сильнее стискивал в руках её маленькое щуплое тельце.
И вот после того как он забрался ладонями сзади ей под свитерок и, сложив руки крест-накрест, сжал в кистях её голую талию сразу выше пояса джинсов, они в танце развернулись так, что Жаклин, будучи повёрнутой лицом к входу, увидела в дверном проёме Кирка.
Мужчина стоял, замерев. Буквально застыв. К сожалению, девушка не могла достаточно хорошо рассмотреть выражения его лица, но этот окаменевший силуэт уже сказал ей о многом. А в это время ничего не подозревающий юноша провёл носом вдоль её шеи и продублировал этот же путь влажным языком. Жаклин специально сильнее откинула голову, облегчая парню доступ, и сквозь опущенные веки, как заворожённая, следила за Киоком.
Даже в таком полумраке мужчина уловил её взгляд и то ли не захотев играть с ней в гляделки, то ли сочтя, что увидел достаточно, то ли ему было просто некогда, но мистер Бикстер, не потревожив влюблённых, развернулся и вышел.
«Интересно, что сейчас будет? На что он решится?» – Жаклин со страху автоматически вжалась в Алекса, и тот обнял её за плечи и, наклонившись, поцеловал в кончик носа.
Музыка закончилась довольно быстро и, к удивлению публики, музыканты, не говоря ни слова, начали дружно снимать через головы ремни гитар и отключать аппаратуру.
Но эта зависшая неловкость длилась совсем недолго – из первой комнаты послышались тихие, несмелые звуки рояля.
Это были пробные наигрыши, разминка, но даже с первых аккордов чувствовалась уверенная рука мастера. Публика плавно, медленно, не спеша, как и подобает интеллектуальной и творческой тусовке, двинулась на звук.
За роялем сидел Кэмерон. В белых брюках, чёрно-синей рубашке в изящную тонкую светло-жёлтую полоску и в такого же цвета бабочке он выглядел даже лучше, чем на портрете в смокинге. Жаклин всегда знала, что мужчина и рояль – это очень сексуально. Но вот рояль и Кэмерон Прайс – это было что-то уже сверх её скромных возможностей.
Позу музыкант имел соответствующую той мелодии, которую наигрывал: расслабленную, непринуждённую и, можно даже сказать, вальяжную. Зайдя с МакЛареном чуть вперёд, девушка заглянула в лицо исполнителю и невольно заулыбалась: в уголках его губ играла гордая ухмылка.
Мужчина, очевидно, доподлинно знал о том впечатлении, которое производит на мягкие пластичные женские сердца сногсшибательный коктейль его вида за инструментом и его музыки. Но всё-таки глаз маэстро улыбка почти не коснулась. Что Жаклин натолкнуло на мысли об очень серьёзном его отношении к тому, что он играет, и на чём он это делает.
Исполнив вводную композицию и обеспечив себе этой приятной располагающей мелодией внимание публики, Прайс ударил джаз.
Услышав заигрывающие, интригующие аккорды джаза, Жаклин очень пожалела, что совершенно не разбирается в этом музыкальном стиле и понятия не имеет, что сейчас звучит, но музыка ей очень понравилась и даже показалась где-то знакомой. Да иначе и быть не могло, потому как джазмен исполнял знаменитейшую «Жажду» одного из основоположников классического джаза Джелли Ролла Мортона.
Девушка заметила, как некоторые слушатели начали притопывать, кивать в такт головами и двигать плечами. Но и эта мелодия тоже подошла к концу. Взяв последние аккорды, Кэмерон, как и подобает уважающему себя пианисту, сначала опустил руки на колени и только потом, уже под бурные, громкие овации поднялся со стула, и встал рядом с инструментом, положив на него ладонь. Видя, что овации не стихают, он сделал шаг навстречу публике и, сцепив руки в замок, поклонился именно в такой манере.
Жаклин пришло на ум, что так делают, кажется, дирижёры, держа в руках свои заветные палочки. Когда Кэмерон выпрямился, аплодисменты пошли на убыль. Девушка углубилась немного в толпу, потащив за собой Алекса, ей хотелось иметь как можно больше людей в обзоре, так как не исключено, что среди них сумеет затесаться Кирк. О нём она не забывала ни на минуту.
– Добрый вечер, дамы и господа, – поздоровался хозяин заведения со своими гостями уже в полнейшей тишине. – Я рад приветствовать всех вас сегодня здесь, в нашем с вами маленьком и уютном доме, – мужчина распростёр объятья, а толпа опять зааплодировала. – В «Коконе», друзья мои, – продолжил он, как только стало тише, – мы нашей маленькой, но дружной компанией праздновали много событий и дат, успехов и достижений, а иногда и просто собирались вместе, потому что очень любим друг друга и сильно соскучились, – оратор мелко-утвердительно закивал головой. – Но сегодня, друзья мои, я пригласил вас всех, чтобы отпраздновать с вами радость сбывшейся мечты. Да-да, вы не ослышались, сегодня мы празднуем мечту! Мою мечту! Я открыл магазин музыкальных инструментов.
«Интересно, какая роль отведена на этом вечере Кирку? Насколько я знаю, на инструментах он играть не умеет. И что же он здесь будет делать? Следить за нами с Алексом и всё?» – не отпускали девушку мысли о наболевшем под очередные аплодисменты.
– Ещё будучи маленьким мальчиком, – продолжал свою речь Прайс, – учеником музыкальной школы в Брикстоне, я мечтал знакомить людей с музыкой, с возможностями музыкальных инструментов, с их безгранично богатой гаммой звучания, органикой и разнообразием голосов. И вот моя мечта сбылась. – Кэмерон поднял руки вверх в торжественном, победоносном жесте. – Теперь я всё это могу. Могу рассказывать людям о том, насколько это тонкая и сложная вещь – музыкальный инструмент, до какой степени это продуманный и настроенный механизм, как он может оживать в человеческих руках и становиться живым организмом. Как с ним бывает иногда приятно поговорить, побеседовать, как многое на нём можно выразить и поведать.
Жаклин повела глазами по толпе и увидела свою старую знакомую – даму в платье коренного народа Америки. Та стояла теперь с ещё какойто леди в зелёном. На лицах обеих отражалось буквально каждое слово оратора.
– И поэтому на радостях, друзья мои, я сегодня решил устроить аукцион, – публика, во главе с дамами, захлопала в ладоши. – Все вы были о нём предупреждены заранее, – не ожидая тишины, продолжил Прайс.
– Подержи, – шепнул Александр Жаклин и протянул ей свой пиджак, который после танцев надевать не стал. Она машинально прижала одежду к груди.
– Также вы знаете, что именно будет сегодня выставлено на торги, – продолжал тем временем Кэмерон. В этот момент двое парней-официантов внесли со стороны бара два гитарных корфа. Пока говорил хозяин, служащие устанавливали инструменты на напольные подставки, которые прихватили с собой и раскрывали футляры. – Два моих хороших друга, два знаменитых и успешных музыканта, что тоже немаловажно, Дуглас Пи и Нуно Беттанкур, все вы их отлично знаете и любите их творчество, их искусство, согласились выставить свои личные инструменты на торги, а деньги отдать на обустройство музыкального класса для слабослышащих детей в городе Тетфорде графства Норфолк.
– Жди меня здесь, – прошептал юноша. – Никуда не отходи. Это не очень долго, – слегка сжал он плечо девушки и, поцеловав в щёчку, начал пробираться по направлению к Кэмерону, на ходу расстёгивая пуговицы манжет и засучивая рукава своей белоснежной рубашки. Жаклин смотрела ему вслед, открыв рот.
– А проведёт сегодняшний аукцион один мой знакомый, – продолжал между тем Прайс, и в это момент в комнату всё те же официанты внесли невысокую трибуну. – Честно признаться, будь моя воля, я бы выставил на торги и его самого отдельным лотом, – Кэмерон показал рукой на Алекса, который уже стоял позади трибуны, – и уверен, женская половина аудитории порвала бы друг друга в клочья и изрядно раскошелилась за такое приобретение.
Александр в этот момент улыбнулся так, что слова мужчины тут же приобрели смысл. И немалый.
А сам Прайс, пошарив глазами по залу в поисках Жаклин, и, конечно, без такого ориентира рядом, как шестифутовый Александр, не найдя её, продолжил:
– Но с недавних пор он у нас помещён в частную коллекцию. Поэтому с торгов снят. Дамы и господа, встречаем – Александр МакЛарен! Прошу любить и жаловать! – Кэмерон вытянутой рукой указал на юношу.
Под бурные аплодисменты парень склонил голову в поклоне и, тут же выпрямившись, зачесал себе рукой волосы назад.
– Добрый вечер, дамы и господа, – сказал он в тон предыдущему краснослову, восходя на трибуну и поправляя рукой деревянный молоток аукциониста, который тоже уже принесли официанты. – Так получилось, что именно мне выпала честь провести сегодняшний аукцион, поэтому давайте приступим.
Жаклин застыла с отвисшей челюстью.
«Откуда?! – завопили её мозги. – Откуда в этом восемнадцатилетнем юноше столько… столько всего!».
Красивое лицо Алекса излучало доброжелательность, внутреннюю концентрацию, импозантность, небольшую долю самоиронии и самое главное – какую-то очаровательную простоту и контактность. Парень за шесть секунд и парой предложений целиком и полностью овладел аудиторией.
«Шоумен! – воскликнула про себя девушка, всё сильнее прижимая к себе пиджак, владелец которого сейчас стоя за трибуной, с закатанными по локоть рукавами белой сорочки, в матовом свете английских абажуров и французских бра смотрелся почти нереальным, невозможным. – Таких не бывает», – подытожила влюблённая и на том успокоилась.
В то время, пока аукционист осваивал аудиторию, официанты внесли небольшой стол и приставили его боковым ребром к трибуне. После чего к нему в комплект пожаловали ещё и три стула. Как только парни отошли, к Кэмерону из двери бара вышли Кирк и какая-то женщина.
Мистер Бикстер остановился за ближайшим стулом к трибуне, а его спутница подошла к Кэмерону, и уже он подвёл её за локоть к центральному месту за столом, а сам встал за третьим ближайшим стулом к выходу. Жаклин на минуту забыла даже о Алексе и принялась во все глаза рассматривать незнакомку.
Во-первых, женщина сразу же чем-то ей понравилась. Было в ней что-то такое нормальное, располагающее. Вся её фигура, осанка, мимика внушали доверие и симпатию. А когда она в один из моментов полностью развернулась к публике, Жаклин поняла, что вновь прибывшая уже совсем не девушка, однако же это не мешает ей оставаться безоговорочной красавицей.
Природа подарила даме очень женственной округлости и правильных пропорций лицо, на котором буквально блистали, поскольку смотрели озорно и молодо, редкой лучистости небольшие синие глаза. Греческой формы соболиные брови вносили в её облик нотки мягкости и нежности. Небольшой аккуратный нос и довольно выразительный рот с одинакового размера и идеальной формы губами, что выдавало в женщине гармонично развитую личность, как бы подчёркивали избранность внешности и завершали образ. Женственность и изящество черт уравновешивались коротким «ёжиком» чёрных волос, что указывало на наличие у незнакомки чувства меры, стиля или денег на грамотного талантливого стилиста. Возраст женщины угадывался с трудом, но она выглядела чуть старше Кирка и чуть младше Кэмерона. Приблизительно лет тридцать пять-тридцать шесть, не больше.
– Итак, в первую очередь, позвольте представить вам нашу комиссию, – показал Александр рукой на троицу, пока ещё стоявшую за стульями. – Ресторатор из Франции и по совместительству представитель одного из собственников наших сегодняшних лотов, мисс Матильда дэ Жюдальер Гаврош – усилил он голос на насколько децибелов, произнося имя женщины.
Незнакомка, а вернее, теперь уже Матильда, поклонилась. Кэмерон отодвинул ей стул, и она села по центру стола.
– Владелец этого уютного заведения и блестящий музыкант, в чём мы все имели удовольствие убедиться только что, – мистер Кэмерон Прайс, – произнёс аукционист, и обладатель всех этих «титулов» тот час поклонился, отодвинул стул и уселся, не забыв поцеловать руку мисс Гаврош. – Ну и наконец, владелец строительной фирмы, общества с ограниченной ответственностью «Дом Бикстер», представитель собственника одного из лотов – мистер Кирк Бикстер! – Кирк коротко кивнул и так же быстро сел за стол.
Жак использовала редкую возможность хорошенько его рассмотреть, не будучи замеченной, и просто пожирала мужчину глазами. Чёрная лохматая шевелюра волос, довольно крупный рот, сейчас почему-то плотно сжатый, большие строгие светло-карие глаза с прямыми короткими ресницами, весьма и весьма красивые мужские руки с широкой пястью и крючковато отогнутым большим пальцем.
«Неужели же он такой неандерталец, каким был там, на Портовом лугу? Вот так взять и убить двоих людей? Сейчас? В двадцать первом веке? Как в каком-то примитивном средневековье? – рассматривая Кирка, рассуждала про себя девушка. – Нет. Не верю. Этого не может быть. Те времена, хвала небесам, ужа давно прошли».
– У нас с вами два лота, – продолжил меж тем МакЛарен, – обе гитары – стратокастеры. Ещё их объединяет болтовое крепление грифов и старый чёрный стиль логотипа Фендер. В тысяча девятьсот восьмидесятом году его сменили. В остальном, эти два инструмента очень разные. Итак, я объявляю лот номер один, – ударил парень деревянным молоточком. – Прошу всех участвующих в торгах поднять вверх свои аукционные билеты, – опять повысил голос аукционист и после того как человек двадцать-двадцать пять подняли руки с большими красными листами бумаги с белыми цифрами на них, кивнул и сказал: – Прошу опустить, – и, не делая дополнительно вступления, продолжил: – Гитара, стратокастер Фендер, производство Мексики, ольховый корпус, полисандровый гриф, три сингловых звукоснимателя, трёхпозиционный переключатель, два положения тембра, сдвигающее тремоло-устройство. Приобретена Дугласом Пи в Италии и находилась в эксплуатации с тысяча девятьсот семьдесят шестого по настоящее время. Именно на ней он опробовал нео-фолк и играл свой знаменитый концерт в Нью-Касле. Начальная стоимость – две тысячи фунтов. Шаг на повышение и шаг на понижение – пятьдесят фунтов стерлингов. Что ж, поехали? – лучезарно улыбнулся юноша.
Начались торги. Жаклин простояла с открытым ртом почти всё то время, пока не ушла с молотка вторая гитара.
Александр так зазывно смотрел в толпу, так иронично щурился, когда предложения буксовали, так покровительственно и доброжелательно подбадривал улыбкой жаждущих приобрести инструменты, так уверенно стучал деревянным молоточком, так победоносно сжал кулак свободной руки, продав первую гитару за семь тысяч фунтов, что девушка и узнавала своего любимого шотландца и не узнавала, и знакомилась с ним заново, и заново влюблялась.
А ещё она им гордилась! Безусловно, он и раньше давал ей достаточно поводов к этому, но сейчас победоносное чувство выступило на самый первый план и заняло большую часть её души. Оно переполняло и возбуждало. Жаклин перевела глаза на Кирка. Кэмерон незаметно придвинулся к Матильде, и мистер Бикстер остался сидеть как-то обособленно. Девушке казалось, что он тоже гордится Алексом. Судя по его мимике, дядя чётко прислушивался к малейшим настроениям по ходу торгов и готов был в любую минуту прийти на помощь племяннику, поддержать, помочь.
Но это ни на йоту не уменьшило желание Жаклин выкинуть его из этой комнаты и заодно из жизни парня. Сейчас ей казалось, что она может легко и просто свернуть ему шею как цыплёнку, если он вздумает встать между ней и её любимым человеком. Разумеется, это был сиюминутный порыв, но в сотый раз по новой, убедившись в правильности своего выбора мужчины, пусть ему и только лишь восемнадцать, она, подкреплённая силой правды, силой своего чувства, готова была за СВОЁ свернуть горы. Но тут же испугалась, что от неё потребуют нечто другое.
Торги прошли весьма и весьма успешно. Обе гитары ушли с молотка за пятнадцать тысяч фунтов стерлингов – музыкальный класс для слабослышащих детей в Норфолке получит хорошее подспорье.
Александр был рад, горд и светился как новая фунтовая монета. После торгов он, члены комиссии и новоявленные счастливые владельцы именитых инструментов собрались за столом для оформления бумаг и подписания чеков.
А Жаклин в это время решила потренироваться в дипломатии и попробовала наладить отношения с Зи и Константином. И, увы, безуспешно. На неё посмотрели, как на пустое место. Оба. И при попытке погладить или почесать за ушком, чуть ли не вслух послали за этими нежностями и фривольностями к «блохастым». Тем самым в наивысшей степени явственно дав понять, что к суровым лондонским котам руки лучше не протягивать, это совершено ни к чему, да и вообще, страшнее кошки зверя нет.
Глава 46 Моль
Глава 46
Корнуольская моль
А вот что касается Кэмерона, то после некоторых последующих событий, он мог бы с этим утверждением даже поспорить.
– Кэм, она здесь, мать её фак! – Кирк подошёл сбоку к своему другу и процедил эту исчерпывающую, сногсшибательную новость тихо сквозь зубы. Торги закончились, все бумаги были подписаны, во втором зале началась дискотека – всё чинно и благородно, как и полагается в достопочтенных элитных лондонских ночных клубах. При появлении мистера Бикстера, Кэмерон, мисс дэ Жюдальер Гаврош и ещё двое мужчин, Кирку совершенно не знакомых, тут же резко развернулись к нему.
– Кто «она»? – тревожно дёрнулся к приятелю Кэмерон. И у него на то были причины: рядом с ним стояла женщина, леди, которая в будущем обещала составить ему неплохую компанию во всех смыслах. Но вот вся беда заключалась в том, что и его бывшие дремали далеко не все, и какая-нибудь из них, прослышав о его триумфальном возвращении из Франции с украшенным левым боком одной из красивейших и успешнейших женщин Парижа, легко могла заявиться на такое мероприятие и подпортить ему реноме.
– Идём, – незаметно, по-конспиративному, дёрнул его за рукав Кирк. – Господа, я на пару минут украду у вас хозяина вечера, – обратился он к собеседникам своего друга.
– Милая, я быстро, – Кэмерон поцеловал руку Матильды, чуть поклонился мужчинам и пошёл за Кирком. – Кто здесь? Говори быстрее. Ван-Рэйс? – начал он уже на ходу змеиным шёпотом.
– Да пошёл ты со своими светскими львицами! Какая, к чертям собачим, Ван-Рэйс?! Здесь эта, – Кирк в раздражении и нетерпении, что не может вспомнить имя пожаловавшей гостьи, на ходу щелкнул пальцами. – А-а-а-ай, да не помню я! – в досаде эмоционально всплеснул он руками. – Я пьяный был!
– Кир, у тебя что, месячные? Чего ты так психуешь? – Кэм уже открывал дверь своего кабинета.
– Помнишь, мы ездили в больницу к Алексу и Жаклин нас там знакомила с сестрой своего мужа, такой… странной женщиной, – только лишь переступив дверь комнаты, Кирк устремился к окну и выглянул прямо через жалюзи. – Она там! – ткнул он пальцем в подоконник. – Иди сюда, – поманил он другой рукой друга.
Прайс устремился к нему.
– А-а-ха-ха, – даже слегка откинулся в хохоте мужчина, после того как выглянул в окно. – Так это же наше прелестное создание из прошлого! – он даже подпрыгнул, отходя от окна к своему столу, и потёр ладони от облегчения, как в последствии выяснилось, весьма преждевременного.
– Из какого прошлого? – лицо Кирка вытянулось.
– Ну, в смысле, я подумал, что она из восемнадцатого века. Не нашего времени человек, понимаешь?
– В принципе, да, понимаю, – Бикстер пожевал губы.
– Тебе про неё сказала охрана?
– Да.
– А почему они доложили тебе, а не мне?
– Эта, – Кирк дёрнул рукой в сторону окна, – требует Александра и Жаклин, поэтому они позвали именно меня, а не тебя.
– Так пусть её пропустят, в чём проблема?
– Кэм, ты тупой? Куда пропустят? Она увидит здесь моего племянника с этой… – Кирк сделал неопределённый жест рукой, – любовью всей его жизни и расскажет своему братцу, и тот выгонит из дому эту… медсестричку.
– Ну и что? – искренне удивился Кэмерон. – Пусть выгоняет. Я на ней женюсь!
– Очень смешно! Я сейчас обоссусь от смеха! – взъерепенился Бикстер и даже крутанулся на каблуках. – Если он её выгонит, эту влюблённую кошку от Алекса уже будет не отодрать! А я хочу его женить хорошо. Нормаль-но! – по слогам произнёс Кирк, видимо, для большей доходчивости и сделал такое движение кистью у губ, будто вытаскивал пальцами изо рта разжеванную мысль. – Кэм, выручай. – Уронил он руки вдоль туловища.
– Не понял, – округлил глаза Прайс, складывая в стопочку какие-то бумаги на столе.
– Отвези куда-нибудь подальше это чудо, а! Пожалуйста! – взмолился его приятель.
– Ты ополоумел? Я сейчас здесь с Тильдой!
– Тильду я возьму на себя.
– Угу, – закивал Кэмерон головой. – Нашёл идиота. А не пойти бы тебе! Это я возьму Тильду на себя, а ты вези этого динозавра куда хочешь, – вскинул он вверх подбородок, как бы указывая им путь. – Да хоть в парк юрского периода!
– Да нельзя мне! – Кирк замахал руками так, будто отгонял ос. – Мне кровь из носу нужно поговорить с Алекс.
Тут в дверь постучали, и в кабинет буквально протиснулась Матильда.
– Извините, я не сильно помешаю? Я только лишь…
– Тильда, ты как раз вовремя! – кинулся к ней навстречу Кэмерон. – Скажи ему! – схватил он ладошку женщины и сжал её меж своих.
– Что сказать? – та даже слегка отстранилась в недоумении.
– Скажи ему, что ты меня никуда не отпускаешь.
– Тильда, видишь ли, я прошу этого придурка…
– Сам придурок, – тут же огрызнулся Кэмерон.
– Ну, хорошо, – в смирении опустил подбородок Кирк. – Видишь ли, тут один придурок просит другого придурка отвезти вон ту женщину, – он ткнул указательным пальцем, как бы ныряя им в окно и вниз, – штурмующую двери его ночного клуба куда-нибудь подальше, иначе она может здесь наделать много нехорошего. Поэтому я прошу её отвезти, – Бикстер схватился рукой за чуб, – да хоть на вокзал и посадить на поезд. Пусть катится в свой Плимут.
– Корнуолл, – ледяным тоном поправил его Прайс.
– Что? – сдвинул брови Кирк.
– Я сказал: Корнуолл. Жаклин, когда её представляла, сказала, что она из Корнуолла.
– Ну, вот видишь! – хлопнул в ладоши Бикстер. – Ты даже место её жительства запомнил, значит, тебе и ехать, пока её у входа не увидела полиция и не заинтересовалась этим делом.
– Кирк, не убивай меня такой логикой, я этого просто не переживу, – картинно закатил глаза хозяин ночного клуба.
– Кэмерон, помоги ему. Правда, отвези женщину на вокзал, – дипломатичным тоном заговорила Матильда.
– Не хочу, – буркнул в ответ мужчина.
– А я хочу?! – взвился Кирк, – Думаешь, я хочу разруливать всё это с моим племянником? Ты не представляешь, какая это мука – воспитывать и наставлять, – сделал он страшные глаза и потряс раскрытыми кистями рук.
– Кэмерон, я подожду тебя здесь, – опять мягко сказала мисс Гаврош и улыбнулась.
– Тильда, милая…
– Кэм, что ты хочешь? – перебил их обоих Бикстер.
Прайс сначала заулыбался чеширским котиком, а потом полностью развернулся к другу и молча посмотрел ему в глаза.
Кирк тут же отрицательно закачал головой, словно не поверил своим ушам.
– Нет, – в бессилии выдохнул он.
– Тильда, пошли в зал, я что-нибудь ещё сыграю для тебя, – тут же развернулся к своей спутнице Прайс.
– Какой? – спросил Кирк уже у его затылка.
– Короткий, – ответил Кэмерон, не оборачиваясь.
– Да ты сдурел! Это вымогательство! За тот короткий палаш шестнадцатого века у меня на ней принц Гарри женится! – завопил мужчина.
Прайс развернулся к нему на каблуках.
– Я лучше, – сказал он ледяным тоном, не моргнув глазом. – И к тому же, меня больше знают в Лондоне.
*
Эта ночь выдалась по-настоящему ясной и холодной. А c влажностью Британских островов всякие здешние температуры ещё и умножались или делились на десять.
Мэри чувствовала себя не очень комфортно под дверью клуба «COCOON», но отступать даже не думала. Она пришла сюда с конкретной целью, конкретней просто некуда. И решила, что уйдёт, только лишь добившись своего. И пусть этот нюня – её братец – и дальше зарывает голову в песок, делая вид, что у него всё нормально. Но она-то обманывать себя не позволит.
– Я долго буду ждать вашего хозяина? – почти выкрикнула она и разогнала рукой пар изо рта. – Позови его, слышишь? Я с тобой разговариваю, ты, истукан монолитный, – засовывая руки глубоко в карманы своей зимней плащевой куртки и притопывая на месте от холода, тем не менее, наступала она на охранника. – Я никуда отсюда всё равно не уйду, – вещала женщина на всю FitzroyStreet. – Я буду здесь ждать у двери или Алекса с Жаклин Рочестер, или владельца этого притона, – вынула она руку из кармана и указала пальцем на двери клуба.
В это самое мгновение они распахнулись, и на пороге показался Кэмерон Прайс в сером длинном, красивом и дорогом плаще на шерстяной подстёжке.
– А-а– а, – открыв рот, радостно протянула Мэри, – а-ха-ха, – она даже слегка засмеялась. – Ну, конечно! И как я могла не догадаться! Это Вы!
– И вам здравствуйте, мадам, – импозантно поклонился Прайс, приподнимая тремя пальцами над головой несуществующую шляпу. Другой рукой он уже вынимал из кармана плаща ключи. – Машину, – кинул он их охраннику.
– Слушаюсь, сэр, – громко отчеканил парнишка и, поймав брелоки на весу, бросился к стоянке. В этом клубе гаража не было, поэтому даже машина владельца стояла вместе со всеми на парковке заведения.
– Да, мадам, это я.
– Разумеется! Как я могла не догадаться! Кто же ещё прикроет эту распутницу – мою невестушку с этим пакостником Александром.
– Мадам, выбирайте выражения, – посмотрел на неё мужчина из-под несуществующих очков.
– Я для Вас выберу выражения, можете даже не сомневаться, – погрозила ему пальцем Мэринэлл. – Я их так выберу! Вы мне потом до-о-о-олго будете доказывать, что не сводник и не сутенёр.
– Мадам! Я бы попросил Вас! – немного натянул интонации Кэмерон.
– Что? Что Вы бы попросили меня?
– Уж коль Вы находитесь у дверей моего заведения, могу я попросить Вас напомнить мне ваше имя, – спросил он уже более миролюбивым тоном.
Мэри задумалась. Естественно, этот мерзкий, низкопробный человечишка не стоил того, чтобы знать размер её ботинок, но она-то считала себя законопослушной гражданкой своей страны и опускаться до его плинтусного уровня не желала. Поэтому сочла его просьбу весьма законной и снизошла до ответа.
– Мэринэлл Уитни. Но все зовут меня просто Мэри.
Кэмерон великодушно улыбнулся.
«Она понимает разумные доводы, – щёлкнуло у него в мозгах. – На этом можно сыграть».
– Я – не все, мадам. Я буду звать вас Нэлли, – опустил он подбородок в небольшом импозантном поклоне.
– Пф-ф-ф… – женщина медленно отвернула голову в сторону, желая скрыть, что индивидуальное обращение ей понравилось.
– Итак, Нэлли, могу я узнать цель вашего настойчивого желания видеть мою скромную персону? – Кэмерон поспешил отвести громы и молнии от Алекса и Жаклин.
В этот момент подъехал охранник на его Мерседесе и, остановив машину пассажирской дверцей аккурат позади Мэри, вышел из авто и передал ключи хозяину.
– Спасибо, Алан, – весьма вежливо и по-свойски поблагодарил его Прайс. Это не ускользнуло от внимания претендентки в посетительницы его клуба.
«Надо же, – нехотя подумала она, – иногда ведь даже может быть человеком, если хочет».
Но вслух сказала совершенно другое.
– Мне ваша персона, достопочтенный сэр, в скромности которой, кстати, у меня имеются нешуточные сомнения, абсолютно безынтересна. Я хочу видеть Жаклин, которая, судя по всему, сегодня здесь, – ткнула она пальцем в стену здания клуба. – Развлекается с этим молокососом Александром.
– Что заставило Вас так думать?
– Это к делу не относится. Скажете, что их здесь нет? – ехидно вздёрнула брови Мэринэлл.
– Их здесь нет.
– Правда? А кто же тогда приехал на его машине сюда? – ткнула она тем же пальцем теперь уже в Q7, стоявшую на углу в тени раскидистой лиственницы.
«Чёрт бы тебя подрал, – заскрипел зубами Кэмерон. – Эх, и чего только не сделаешь ради этого чудесного шотландского палаша шестнадцатого века».
– Разве? Это его машина? Уверяю Вас, мадам, Вы обознались.
– Да? Номер машины: джи, джи, пятьдесят четыре, а, эй, би. На ней он совсем недавно привозил свою однокурсницу к моей невестке для занятий.
– И что? А я на своей машине сегодня в обед возил руководителя департамента розничной торговли Великобритании и что из этого?
– Не заговаривайте мне зубы! – взвилась женщина. – Он здесь, и пока я его не увижу и не смогу убедиться, что он сюда не с моей невесткой приехал сегодня, потому как я только что звонила своему брату, и он пожаловался, что его жена очень сильно задерживается на работе, и ещё говорил, – Мэри запнулась, поняв, что потеряла мысль. – Короче, я никуда не уйду, – рубанула она ладонью в воздухе.
– Разумеется, не уйдёте. Вас увезут, – скептически сжал губы её собеседник.
– Увезут? Вот как? И кто же это, позвольте осведомиться? – скривилась в сарказме мисс Уитни.
– Или я, или полиция.
– Это угроза? – радостно заулыбалась Мэри. Было видно, что угрозы-то ей как раз на руку.
– Да Боже меня упаси, Вам угрожать, мадам. Вы член этого ночного клуба? – поднял брови мужчина. – Боюсь, что нет. У вас есть пригласительный именно на сегодняшний вечер? Боюсь, что тоже, нет.
– Ничего, я могу и здесь их подождать, – женщина опять засунула руки в карманы и, поёживаясь, подняла плечи.
– Само собой, можете, но это уже под вашу ответственность.
– Мою ответственность за что? – Мэри застыла.
– За то! На Вас уже начали обращать внимание из окон мои друзья и посетители. Ваше появление здесь порочит безукоризненную, кристальную репутацию моего заведения. Если Вы сейчас же отсюда не уберётесь, я вызову полицию. Вас арестуют за хулиганство и упекут на полгода в тюрьму в соответствии с законом Короны девяностого года, – не моргнув глазом, вменил женщине в вину Кэмерон футбольное хулиганство, как наиболее жестко караемое в Соединенном Королевстве. – А потом я предъявлю вам иск за моральный ущерб физическому лицу, и уж поскольку я по образованию юрист, мадам, то будьте уверены, Тарифную сетку компенсации вреда я выверну для Вас наизнанку! – довольно громко закончил свою речь Прайс.
