Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 74 страниц)

В комнате основное освещение не горело. Саму ванну приятным, спокойным ультрамариновым светом наполняли небольшие неоновые лампочки, вмонтированные в стенки и дно ёмкости в хаотичном порядке, как звёзды на небе. Вода, в свою очередь, рассеивала в пространство комнаты мерцающий, оживлённый водяными бликами свет океана.

«Конструкторы джакузи не зря свой бутерброд едят», – подумала Жаклин, впервые увидев такую картинку. Только вот жаль – девушке было совсем не до этой красоты.

– Угу, хорошо, – наконец кивнула она. – Это сейчас пройдёт. Извини. Потерпи, пожалуйста, я буду в норме через секунду. – Она лежала и пыталась нащупать в груди какое-то чувство или «поймать за хвост» в голове какую-то мысль. Это что-то такое, что касалось Чарльза. Она подумала, что если бы носила под сердцем ребёнка Алекса, то это очень упростило бы её уход от мужа. В этом случае, все «мосты» сгорели бы сами собой.

От этой мысли ей сделалось хоть немного легче, и девушка спохватилась.

«Мой Бог, да что же это я! Из месячных трагедию века делаю. Вот корова. Разревелась тут. И как он только меня терпит», – она подняла лицо к своему молодому человеку, но тянуться к его губам не стала, а поцеловала то, что было прямо напротив – грудь чуть повыше соска. А потом и сам сосок. Затем пошла поцелуями вверх к его ключице.

Конечно же, он не выдержал – слишком долго сдерживался. Шутка ли: ему пришлось самому её раздеть и уложить в джакузи. Александр тут же, почти автоматически схватил Жак за талию и попытался было лечь на неё, как сделал бы это в постели. Но вода это не матрац на пружинах, девушка, сдвинувшись со своего места, сразу же «пошла на дно», поэтому пришлось и себя, и её вернуть на место.

В воде всё чувствовалось по-другому. Вода была им даже не то чтобы союзницей или посредницей, а именно какойто сводницей. Она холила и лелеяла все их движения, объятия, взаимные ласки и сексуальный натиск. Будто качала их в колыбели, делая гладкое – ещё более гладким, скользкое – ещё более скользким, чувствительное – ещё более уязвимым.

Попав под влияние такого мощного «катализатора», Жак, даже не поняв толком, чего ей хочется и почему именно этого, потянулась руками к члену своего любимого мужчины. Её ладошки в такой момент оказались сообразительней и проворней её мозгов. Тельце «маленького Алекса» всегда имело исключительно нежную, гладкую кожицу, а сейчас, сделавшись под водой ещё и скользким и потеряв часть своего веса (но не объёма), смело могло претендовать на звание «рая» для такого кинестетика как Жак. Девушка тут же вспомнила, как Александр не в силах был оторвать руки от её атласного халата.

Почувствовав, как её пальчики бережно, заигрывающе обвились вокруг его «ствола», юноша рефлекторно толкнулся к ней бёдрами. Сильно, с желанием поцеловав девушку, он принялся дразнить языком и лизать её крупные, торчащие соски, сминая ладонями под водой мягкие, нежные ягодицы. Парню «сносила крышу» картинка плещущейся вокруг его любимого хрупкого женского тела воды. Эта «живая», подвижная среда очень неплохо меняла, оформляла и дополняла привычную статичную картинку обнаженных женских прелестей.

Дотянувшись кончиками пальцев до её промежности, юноша не сразу решился двинуться дальше, но всё-таки решился. Только лишь приступив к заигрыванию в воде с её складочками, парень опять вернулся к поцелуям, с решительным напором внедряясь языком к ней в рот. Жак чувствовала, что он целует её губы, уже будучи мысленно весь там, у неё между ног. Сама она, оставшись одной рукой на его члене, второй ладошкой периодически обмывала водой его торс и плечи, любуясь, как жидкость стекает по бесподобным любимым рельефам, и сама пальчиком повторила путь, проделанный каплями.

«Я хочу быть мылом, намыливающим его тело».

– Алекс… – поговорить ей хотелось немного про другое.

– Мм… – он лизнул её щечку.

– А как… – она запнулась.

– Как всё это будет? – юноша отстранился и кривовато улыбнулся.

– Да.

– Это будет волшебно, малыш, – потянулся он к её шее.

– А ты… – девушка опять запнулась.

«Да что же это такое со мной!» – её уже начало порядком утомлять недовольство собой.

– Делал ли я когда-нибудь так?

– Да.

– Нет. Ни разу.

У Жаклин глаза тут же зажглись любопытством и восхищением.

– И ты вот так просто в этом признаёшься?

– Д-д-да… – парень всё-таки чуть смутился, – не так уж чтобы просто. Я, конечно, хотел бы сказать, что однажды занимался сексом в лифте Эйфелевой башни, но этого пока не случилось, и у меня ещё есть к чему стремиться. – Он всё ещё играл под водой её складочками, но уже было видно, что из последних сил – только мощным усилием воли удавалось парню удерживать себя в адекватном состоянии. – Фак! Мне не хватает твоих соков, сладкая. – Накрыл он ладонью всё, что под неё поместилось между ног у девушки, и хорошенько сжал.

И Жаклин отзеркалила движение Алекса – взяла его член опять двумя руками и хорошенько сжала. Она сдавливала и ждала, когда же он поддастся её пальцам и хоть чуть продавится. Но «маленький Александр» – кремень, от её крепких объятий он ещё больше каменел и только что не смеялся ей в лицо.

Не то твёрдый характер этого немаленького и гордого детородного органа, не то ладонь молодого человека меж её ног, а скорей всего и то, и другое разбудили в девушке чувство какойто неконтролируемой агрессии – в ней проскользнули вспышки желания разодрать парня в кровь. Всего. Ну, или хотя бы нанести ему какую-нибудь рану.

«Прямо вот этими вот руками, – опустила она взгляд на свои ладони. – Это гормоны», – тут же поставила себе диагноз доктор Рочестер и решила отвести угрозу от целостности кожных покровов красавца – взяла и максимально раздвинула согнутые в коленях ноги в воде.

Это послужило последней каплей.

Александр откинулся спиной на покатый участок джакузи, а голову положил на силиконовый подголовник и подтянул Жаклин на себя верхом.

– Сядь на него, – попросил он, глядя на девушку каким-то твёрдым, но расфокусированным взглядом, теребя в руках свой член.

Жаклин не нужно было повторять дважды. Она привстала, пододвинулась, оседлала парня и, не отказав себе в удовольствии поелозить головкой у себя между складочек, насадила себя на его «ствол».

– А! – кратко задохнулась девушка. Мозги сразу же перестали иметь место, а грудь начало распирать от ощущений.

Парень с каким-то кряхтением или преодолением, запрокинул голову и закрыл глаза, буквально выталкивая воздух из грудной клетки, чтобы хоть как-то дышать.

– Будто… сто лет… в тебе не был. – Он виновато ухмыльнулся.

Жаклин ответила не сразу, даже учитывая обстановку.

– Я уже… – она тоже еле дышала, – практически уверена, что родилась с тобой внутри. А потом узнала при встрече. Твой член во мне, – девушка чуть поелозила взад-вперёд, – это последняя капля. – Она попробовала сделать движение вверх-вниз, но вода сразу пригрозила выплеснуться за края ванной.

– Сейчас… погоди секунду, – Алекс потянулся рукой к пульту и что-то на нём нажал. Струя водопада тут же захлестала чуть ли не на середину ёмкости.

Парень хотел было опять откинуться на пологий склон ванной, но будучи нос к носу с девушкой, посмотрел ей в глаза и застыл. Чуть помедлив и только один раз моргнув, он опять принялся ладонями сминать её хрупкое разомлевшее в тёплой воде тело и накинулся на губы. Жаклин, перестав двигаться, с жаром ему ответила.

– Сладко… малыш, – отстранился он. Но, как бы там ни было, всё-таки проделанная им на этих каникулах работа по взятию под контроль своих потребностей и инстинктов путём многочисленных сексуальных контактов с любимой женщиной дала свои плоды – желание получить большее, ускориться и прийти к разрядке во что бы то ни стало сейчас же, сию же секунду, «присмирело» и поутихло. Это была почти победа! – Я не хочу быстро кончать, – набрав себе полную, максимально раскрытую ладонь её груди, он сминал эту мягкость и упругость, вдавливая в неё подушечки пальцев. – Хочу побыть в тебе… – зажал он другой рукой сосок второй груди и довольно ощутимо его прищемил между большим и указательным пальцами.

– Да-да… – но зато в этот раз, кажется, Жаклин была на грани безумия, (видимо, ей эти каникулы – как с утки вода) потому что именно её от нетерпения и желания основательно потряхивало, и именно у неё на этот раз постукивали зубы. Она даже удивилась, вспомнив, что ещё пять минут назад огорчалась от неудачи. Поэтому, отняв руку юноши от своего соска, положила её себе между ног. – Но я хочу, Алекс.

Он тут же начал он играть под водой её складочками, сначала только иногда задевая клитор, а потом и вовсе взялся за её центр.

И тут уровень в джакузи достиг своей рабочей отметки и включился гидромассаж. Вода «закипела», движение потоков в ёмкости изменилось, и Жаклин, как бы испытывая поведение воды на постоянство, начала понемногу двигаться вверх-вниз.

– Мм… ты тёплая и вода тёплая, – чуть улыбнулся юноша.

Жаклин хватило буквально несколько движений и несколько прикосновений его рук, чтобы взорваться. Девушка кричала как в последний раз в жизни, чувствуя, что вместе с экстазом из неё вырывается всё то, что она хотела бы выплакать, но не смогла.

К тому же ею руководила задвинутая куда-то глубоко внутрь мысль, что неизвестно, когда она снова сможет оказаться в этой ситуации, поэтому использовала последнюю возможность по полной.

Очнулась Жак, только почувствовав, что довольно ощутимо процарапала ногтями по его спине. Девушка тут же испугалась, что сделала любимому больно, и растёрла это место подушечками пальцев. После чего прижалась или даже вжалась в него всем телом, вцепилась в парня как в спасательный круг, чтобы он максимально почувствовал её конвульсии, придавив между ними свои голые груди, и, поскольку её губы оказались прямо у его шеи, присосалась ртом к его коже тут же.

– Да, малыш! М-м-м… я сейчас кончу… – вдавливал он в свой пах ягодицы девушки. Но всё-таки дождавшись, когда её разрядка сойдёт на нет, начал сам поднимать и опускать обмякшую после оргазма Жаклин, окаменев всеми мускулами.

Он заревел как медведь, только лишь начав изливаться в девушку. Сейчас юноша сжал её ягодицы в ладонях так, что Жаклин показалось, будто у неё натянулась кожа на спине. Александр так придавил её бёдрами к своему паху, что казалось, хотел просто приклеить её к себе навсегда.

«Господи, – промелькнуло в голове у неё, – он такой худой. Откуда в нём столько силы?»

– Жак, я ещё хочу, – выпихнул парень из себя, даже не отдышавшись. – Мне мало. Я бы вообще не выходил из тебя до второго числа. А потом бы после приезда в Оксфорд и ещё недели две.

Девушка согласилась улыбкой.

– Но сначала мы поплаваем! – наклонила она на бок голову.

– Ух… – выдохнул он через сжатые в дудочку губы. – Хорошо. Мы поплаваем.

И они поплавали.

Александр и Жаклин плавали в этой пусть и фирменной, но небольшой джакузи, и делились представлениями о Мальдивах, Сейшелах, Фиджи, островах Кука и иже с ними. Мужчина, естественно, сразу же завёл разговор о купании нагишом.

Жаклин нырнула под воду головой, а когда вынырнула, он поразился, какие, на самом деле, у неё длинные волосы, оказывается. Её пружинки распрямились, и концы волос полностью закрывали лопатки, тогда как сухими доставали только до плеч.

Так, за разговорами и планированием секса на пляже, влюблённые опять незаметно начали заигрывать друг с другом. Но на этот раз Александр сразу же вошёл в девушку, и они опять в очередной раз задохнулись от ощущений, после чего принялись наслаждаться своим соединением телами. Между всем этим блаженством следовали поцелуи, поглаживания, ласки и ещё много всяких интимностей, эротики и, конечно же, секса.

В принципе, джакузи может держать заданную температуру воды столько, сколько потребуется, но парочка всё-таки к часам трём ночи угомонилась. Укутав Жаклин в махровую простынь, которая нашлась у Кирка тут же, в шкафу, Александр вытерся сам и отнёс девушку в спальню.

*

Жаклин с рождения боялась высоты. Не вот прямо чтобы панически, но всё-таки. Она почти не выходила ни на один из балконов их с дядюшкой временного пристанища в Нью-Йорке, в Куинсе, на двадцать пятом этаже, да и в окна этой квартиры выглядывала без особого удовольствия. Последнее девушка с успехом практиковала и в самолётах, на регистрации выбирая себе место у прохода. Ну и так далее.

Поэтому ничего удивительного, что если ей и снились кошмары, то зачастую с высотой «в главной роли» и с довольно скудным «амплуа» – в своих страшных снах она почти всегда проваливалась в лужи.

Будучи ещё совсем ребёнком, маленькая Жаклин удивлялась, насколько вода в лужах иногда бывает похожа на чёрную тушь, которую использует мама для своих чертежей. Став чуть постарше, девочка заметила, что эта «тушь» обладает удивительным свойством отражения. Отражающиеся в ней небо, облака, деревья, трава, бордюры тротуаров, голуби, пьющие из лужи, имели столь же контрастные очертания и насыщенные краски, сколь и реальные, что делало саму лужу похожей на дыру в поверхности земли, на «замочную скважину» в двери в тот, соседний мир. Будто ты ступаешь по тонкому-тонкому насту, но только не снежному, а земляному, и стоит тебе ступить в воду, ты тут же улетишь в тот другой мир, как Алиса – в кроличью нору.

И Жаклин «летала». Часто.

Особенно после смерти папы и мамы. И может быть, даже этот мир был не совсем другим – судя по виднеющемуся в отражении точно такому же небу, как и над её головой, скорее всего, там, за этим небом тоже есть земля. Только, наверное, очень далеко. Во всяком случае, ни в одном из своих «полётов» достичь хотя бы какого-нибудь «дна» Жак так и не удалось.

Однако же повторяемость и однообразность кошмаров со временем стала иметь свои плюсы – девушка уже узнавала свои страшные сны, понимала, что она спит и, значит, скоро проснётся, опять окажется в своей реальности, и этот ужас закончится. Но ей всё равно было очень страшно.

Александр проснулся и понял, что ещё ночь – вокруг стояла темень. Он только не понял: почему он проснулся, когда темно – это не в его правилах и уж тем более привычках.

Пункт первый золотого правила Александра гласил: просыпаться нужно только тогда, когда спать уже нельзя. Ежели спать ещё можно, то просыпаться запрещается. Категорически! За непослушание – спотыкание на ходу, многочисленные удары лбом о косяки дверей и трудности в социализации, а конкретней-лёгкая социопатия с её постоянным желание убивать. Всех.

Юноша вспомнил, что сейчас каникулы, они с Жаклин в доме Кирка, значит, спать ещё можно и должно, и если ты не чувствуешь тела девушки на себе или под собой, нужно нащупать хотя бы её руку или ногу, по ним опознать всё остальное, подтянуть его к себе и, прижавшись, спокойно вернуться к старине Морфею.

Пару раз хлопнув по постели рядом с собой и не нащупав ничего из намеченного, МакЛарен распахнул глаза на этот раз уже шире. И замер. Жаклин сидела в темноте, опёршись спиной о спинку кровати в изножье и, обняв поджатые коленки руками, смотрела на него немигающим взглядом. Как лунатик.

Парень хотел было спросить, почему она не спит, но не стал этого делать.

– Жак, малыш, иди сюда, – похлопал он ладонью по кровати возле себя и протёр глаза указательным и большим пальцами.

Она тут же встала на четвереньки и поползла к нему, Александр даже успел увидеть, как повисли её большие груди в вырезе маечки. Забравшись к любимому человеку под одеяло, девушка примостилась к нему сбоку и прижалась всем телом.

– Алекс, мне страшно, – прошептала она почти одними губами.

– Жаклин, я люблю тебя и никому не отдам, – юноша, развернувшись на бок, лёг с ней нос к носу и положил руку на талию. – Поверь мне, пожалуйста.

– Я верю, – всё так же еле слышно прошептала девушка. – Но-о… боюсь.

– Малыш…

– Давай не поедем туда. Давай останемся здесь, – горячо затараторила она, сжав ладошкой его за плечо. – Я не хочу туда, я не хочу к нему, Алекс. Я не хочу его видеть! Я не выдержу.

– Ну, хорошо, давай, пока Кирк не освободит мою квартиру, мы поживём у меня в общежитии.

– А Сула? – Жак закусила ноготь большого пальца.

– А тебе обязательно забирать её прямо сейчас? Она может побыть с твоим мужем. Не думаю, что он её обидит.

– Он может не замечать её неделями. Нет, я не смогу её ему оставить, – она чуть помолчала, прикидывая ситуацию. – Да и потом, придётся ходить и проведывать её. Или даже идти забирать, а я хочу уйти от него только один раз и больше никогда не встречаться.

– Но в общагу её не пустят.

– Знаю.

– Может быть, можно её отвезти пока к твоей Сесилии? – парень рукой принялся гладить девушку по голове, перебирая кончиками пальцев её «пружинки».

– Нет, – Жаклин отвернулась. – Столько хлопот из-за моей слабости, – вздохнула она. – Хорошо. Я постараюсь.

Юноше захотелось её ещё как-нибудь приободрить.

– Ты не сделала ничего плохого, Жаклин.

«Соберись, тряпка», – мысленно закончила за него девушка.

– А когда прилетает Кирк? – поинтересовалась она вслух.

– Четвёртого. Но может и задержаться. Как только он будет в Лондоне, я сразу же еду к нему.

– Угу. Хорошо, – промямлила Жаклин каким-то детским голосом. – Александр, извини, а можно я кое-что спрошу как врач? – как будто спохватилась она.

– Ой, Джеки, а может, не надо? Что-то мне уже нехорошо.

– Прости, но всё может быть, поэтому… Александр, а вдруг кто-то из нас бесплоден?

– О-о-о… я так и знал, – откинулся на спину юноша. – И это ты спросила не как врач, а как истинная англичанка – у тебя какая-то патологическая потребность сразу думать о плохом.

– У меня бабушка была француженкой.

– О самом плохом, Жак! – ткнул он указательным пальцем в кровать возле себя.

– Извини-извини-извини, это я всё от… мыслей этих… которые никому не нужны.

– Я не врач, но даже я знаю, что так бывает. Проносит людей как-то, – и Александр хихикнул. – У тебя и так скоро встреча с Чарльзом, а тут ещё и это, вот ты и запаниковала.

– И тогда я должен задавать тебе вопрос: а что, если я не смогу иметь детей? Что тогда? Ты меня разлюбишь?

– Нет, конечно! Что за чушь! – тут же вспылила девушка и опять прижалась к нему. – Я не хочу ребёнка, я хочу ребёнка от тебя. Твоего ребёнка и только твоего.

Александр молчал. Поэтому она поспешила с пояснениями.

– Это примерно как: я не хочу в Лондон, я хочу в Лондон с тобой, я не хочу в горы, я хочу в горы с тобой, понимаешь?

Юноша сдвинул брови к переносице.

– Ч-ч-честно признаться, с трудом, – в раздумье проговорил он. – Я думал, с детьми всё иначе. Это инстинкты.

– О-о-о… – улыбнулась Жак, – если бы рожали мужчины, именно всё так и было бы. Но у женщин с инстинктами сложнее, – и она, забыв обо всём, заелозила животом у него под боком, а ногами попыталась обхватить его ближайшую к себе ногу.

– Жаклин, ещё одно такое движение, и я не посмотрю, что темно, поволоку тебя назад в джакузи.

*

– И что сегодня? Британский музей? – Александр разрезал ножом свою порцию фриттаты у себя в тарелке.

Напротив него, за обеденным столом на кухне, сидела Жаклин и намазывала себе на большой кусок французского батона соус «Песто» из маленькой стеклянной баночки.

– Ой, нет! Только не это! Этого всего мне в детстве с лихвой хватило, – она повела ножом в воздухе под подбородком. – Больше не хочу. Как ты относишься к современному искусству?

– Эти бидоны с кровью и кучи дерьма? Извини, но это всё – без меня.

– Тогда я хочу сегодня напиться, – заявила Жак.

Парень застыл с ножом и вилкой в руках.

– Что, прости?

– Выпить, – будничным тоном пояснила девушка. – Напиться.

– Ты, – он попробовал окинуть взглядом её худенькую фигурку, – напиться? Как интересно. А ты вообще когда-нибудь напивалась?

– Я не напивалась, я пьянела. По неосторожности. А ты?

– Я напивался. В этом сентябре мы однажды напились с Кирком тут, в доме, – парень вскинул глаза в потолок, видимо, имея в виду кабинет на втором этаже, где, собственно, всё и происходило. – У него, кстати, здесь ещё оставался хороший виски в баре, в кабинете. Ну так и куда же мы пойдём напиваться?

– В паб, конечно, – Жаклин облизнула губы после жирной фриттаты. – Только напиваться буду я одна, а ты потом меня пьяную отвезёшь домой.

– Договорились. Я в предвкушении. Но тут есть ещё кое-что. Я обещал тебе купить эти… – Александр кивнул подбородком на грудь девушки, обтянутую японским атласом.

– Что, – Жак в непонимании опустила взгляд себе на грудь.

– Ну, эти… – парень не отрывал взгляда от её груди. – Пять штук.

Девушка сначала немного опешила, а потом затряслась в немом смехе.

– Ты не можешь выговорить вслух слово «бюстгальтер», Александр? Почему? Что здесь такого? Скажи: «бюстгальтер».

Юноша вскинул брови и, недовольно – скептически сложив губы, вернулся к трапезе.

– Я обещал тебе купить их пять штук. Я должен сдержать обещание.

– Пока ты не скажешь вслух слово «бюстгальтер», я отказываюсь разговаривать на эту тему.

– Жаклин, у тебя есть шанс выбрать их самой, иначе я их выберу сам и просто подарю.

– Да не нужно мне пять… Александр, ну скажи: «бюстгальтер», – она уже веселилась вовсю.

– Где у вас здесь есть магазины, где они, – парень опять кивнул подбородком ей на грудь, – продаются?

– Ты будешь их со мной выбирать? А как же мы с тобой сможем общаться в магазине с такими пробелами в твоём лексиконе?

Парень тяжело вздохнул и в печали склонил голову.

– Даже не знаю, как сказать, но поход со мной по магазинам, – он пожевал губы, – где все эти молоденькие продавщицы, цепкие как чертополох, это не есть хорошая идея, малыш. Всё и всегда по одному и тому же сценарию, – юноша горестно вздохнул: – Увы.

– Хорошо. Я поняла. Эти… – девушка накрыла своими ладонями свой третье-четвёртый размер поверх халата, – обычно я покупаю на Новой Оксфордской улице, но сейчас там народу, как вчера на мосту, поэтому, если ты настаиваешь…

– Настаиваю, – низко кивнул парень.

– …то можно пройти на улицу Кромвеля. Там, напротив музея Виктории и Альберта, есть очень неплохой магазинчик нижнего белья. Может быть, и сам себе что-нибудь подберёшь. Ну или молоденькие продавщицы помогут, – девушка не стала говорить, что вообще-то в этом магазине в зале работают парень с девушкой.

– Решено, сначала я тебе покупаю эти… – Александр накрыл ладонями свои груди, – а потом ты напиваешься.

– Договорились.

*

На улице было промозгло и пасмурно. Этой ночью, дав людям более-менее нормально встретить Новый год, дождь всё-таки взял своё часов после трёх и разогнал по домам даже пьяных. Но небу от этого легче не стало – оно выглядело совсем не как после дождя, и даже не как перед дождём, а именно как во время. Тот самый случай, когда гулять не хотелось абсолютно. Хотелось вернуться в дом, зажечь камин, перерыть весь кабинет, а если понадобится, то и весь дом в поисках виски Кирка, разлить его по стаканам, сесть перед окном и смотреть на тех дуралеев, которые в такую погоду отправились гулять.

Но Александр нужно было сдержать обещание, а Жаклин… а Жаклин хотела хоть каким-нибудь образом избавиться от этих дурацких предчувствий.

Наикратчайшая дорога из района Notting Hill к музею Виктории и Альберта на одном из участков пролегает по диагонали Кенсингтонского парка. Предварительно немного прогулявшись по фешенебельному району Кирка, Александр с Жак шли по парку и вспоминали, как чуть больше месяца назад ехали здесь на велосипедах.

«У нас уже есть что вместе вспомнить», – ликовала про себя девушка. Людей на улицах было как в обычный выходной. Скорее всего, основная «новогодняя» масса туристов ещё не отошла от салюта и являть себя Лондону и лондонцам не спешила. Да и вообще, о вчерашнем новогоднем ажиотаже не напоминало уже практически ничего. Даже мусор.

Пошёл дождь. Опять. И парень, и девушка, имея внушительный опыт жизни в климате со значением годовой нормы осадков, зашкаливающим за стратосферу, не сговариваясь, начали оглядываться: где такой дождь можно было бы переждать – он ненадолго.

– Здесь за деревьями есть беседка, – показала рукой Жак на ответвление дорожки вдоль границы парка.

Александр, раскрывая её зонтик, тут же повернул в этом направлении.

Беседка Кенсингтонского парка является частью ансамбля под названием «Итальянский сад». Правда, сада как такового там нет. Четыре прямоугольных бетонированных пруда, расположенных с четырёх сторон небольшого красивого фонтана на манер римских чаш с питьевой водой, огородили невысоким красивым кованым заборчиком витиеватого рисунка и поставили на дорожках между ними мраморные лавки на манер римских уличных – всё. Элементарно. С одной стороны дорожка выходила прочь из ограждения и упиралась в ступеньки беседки. Куда парочка, собственно, и направилась.

Но на этот раз здесь их ждало нечто необычное. Только лишь сад показался из-за зарослей магнолии, разросшейся вдоль дорожки, как они увидели девушку. Довольно высокая, стройная девушка, в которой безошибочно можно было узнать модель индустрии моды, бегала под дождём по дорожкам сада в красивом, пёстром, ярком летнем платье. Оно развевалось летящим шлейфом сзади, и именно за этим шлейфом бежал укутанный в полиэтилен оператор, пристроив объектив обмотанной таким же полиэтиленом камеры у ног модели.

– Тори, быстрее! Быстрее, Тори! – слышался почти истеричный женский голос из беседки. – Сейчас подол в лужу упадёт, и всё! Ничего не получится! – кричала какая-то женщина в тёмной одежде, стоя на самом выходе из беседки.

Пока Александр с Жаклин следовали вдоль красивого ограждения, девушка успела пробежать туда-сюда по дорожке и прямо с разбегу заскочила в беседку. За ней, уже выпрямившись, так же вбежал оператор, а следом за ним зашли Александр, Жаклин и ещё двое каких-то мужчин: один в чалме сикхов, а другой – с дипломатом в руках.

– Виктория, ну что ты как неживая! Тошно смотреть, как ты бегаешь! – продолжила настаивать на своём женщина.

Пока Александр складывал и стряхивал зонтик, Жаклин обратила внимание на эту голосистую мадам – та на вид выглядела весьма забавно даже для видавшей всякое уроженки Лондона. Довольно высокого роста и плотного телосложения а-ля «телевизор на ножках», женщина, тем не менее, судя по всему, не собиралась озабочиваться недостатками и изъянами своей фигуры, потому как облачилась в довольно объёмную куртку – парку, завязанную внизу на утягивающий шнурок, что делало верхнюю часть её туловища ещё более округлой. Такие куртки Жаклин напоминали секретеры – в их недрах и по поверхности разместилось с различной степенью комфорта и доступности несчетное количество кармашков разной формы и размера. У девушки иногда возникали мысли, что к таким курткам нужно сразу прилагать путеводители – иначе запомнить, в каком кармане что лежит, нереально. Свою довольно крупную голову женщина перевязала какойто тряпицей, похожей на ткань платья, в котором только что бегала девушка, а из-под повязки в разные стороны, сверху и снизу, выбивались всклокоченные мелко-кучерявые волосы, очень сильно напоминающие волосы Пьера Ришара, только раскрашенные во все цвета радуги. На правой брови и на нижней губе сильно морщинистого лица мисс или миссис, напомнившего Жаклин почему-то Ульфриду Вальтера Скотта, красовался пирсинг.

«Весёлая дама, – залюбовалась ею Жаклин. – Может быть, они снимают рекламу какого-нибудь текстиля из Индии?» Она, кстати, наблюдала за женщиной не одна – в беседке уже укрывались от дождя около полутора десятка человек.

– Ну и что, что дождь. Так даже интересней. Вот увидишь, – возражала между тем сама себе дама, поскольку девушка, к которой она обращалась, ещё не проронила и слова. – А ты, кажется, слишком близко держал камеру к ней. Подол прямо по объективу хлестал – может получиться рваная картинка, – переключилась эта «сестра Пьера Ришара» на оператора.

– Если что, я вырежу, – очень тихо и спокойно возразил тот, стряхивая воду с полиэтилена на камере.

– Ну, смотри, – недоверчиво покачала головой женщина и повернулась было куда-то в угол беседки, где на скамейке грудой были свалены какие-то вещи, в которых рылись ещё две высокие и стройные девушки. – Девочки, кто следующий?

Но тут женщина невольно скользнула взглядом по Александра с Жаклин. Лица девушки она коснулась глазами, как чайка в полёте – гребня волны, да и парня тоже, но тут же вернула на него взгляд опять. И замерла.

– Вау, – сказала она неожиданно тихо и абсолютно без восклицания в голосе. – Вот это лицо, – пояснила женщина свою мысль.

Александр немного скукожился и скривил губы, но его глаза заулыбались.

– Молодой человек, – «сестра Пьера Ришара» даже немного засмущалась, подходя ближе и рассматривая парня в упор. – Нет, ну надо же! – только сейчас воскликнула она и, выдохнув, захихикала. – Извините меня, пожалуйста, за такую бесцеремонность, но могу я спросить: вы случайно не работаете моделью в каком-нибудь агентстве?

– Нет, – просто ответил Александр, зачем-то сразу же обнял Жаклин и тут же «спрятался» за своим покер фейсом, – не работаю.

– Не-е-е-ет?! – удивлению «сестры Пьера Ришара» не было предела. – Но этого просто не может быть! В Лондоне такие лица агенты не пропускают. Или вы не живёте в Лондоне? Ой, извините, я не представилась. Меня зовут Оззи Ваттербард. Не удивляйтесь, – тут же продолжила она, судя по интонациям, свою обычную речь при знакомстве, хоть парень с девушкой не успели ещё не то что удивиться, но даже и расслышать толком. – Вообще-то, моё имя Эбигейл, но все зовут меня просто Оззи, а Ваттербард – фамилия моего третьего мужа, он был немцем, а сама я – англичанка, – беззастенчиво пудрила мозги и заговаривала зубы она молодой паре. – Ну, так как? Вы не живёте в Лондоне?

– Нет, не живу, – качнул головой Алекс.

– Очень жаль – очень жаль, – потёрла подбородок Оззи и закусила пирсинг на нижней губе, после чего сделала полшага назад и оглядела парня с головы до ног. – Мда… рост, конечно, великоват, на подиуме вы будете смотреться выскочкой. Хотя с таким лицом это и не грех вовсе, – и она показательно засмеялась. – Сколько в вас, кстати? Футов шесть, наверное, и дюймов тоже где-то пять-шесть. Я угадала?

– Почти, – кивнул Александр, пока ещё не выказывая своего раздражения. – Шесть футов, четыре дюйма.

Оззи скривилась.

– Вы уверены?

Красавец округлил свои «тюльпаны».

– Что значит «уверен»?

– Вы давно измеряли? – ничуть не смутилась от его явного недовольства Оззи.

– В начале учебного года, на медосмотре.

Копающиеся в ворохе одежды девушки забросили своё тряпьё и тоже начали поглядывать на парня, которым заинтересовалась их агент.

– Не знаю – не знаю, – опять недоверчиво покачала головой женщина и скептически скривила губы. – Или я старею, или с начала учебного года вы подросли, молодой человек. – И тут она обратила внимание на Жаклин. – Оу, кудрявая моя, извини, что отбираю внимание твоего кавалера, но сама ведь видишь, кого отхватила. Поздравляю, кстати – отличный выбор.