Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 74 страниц)

Для начала он пару раз напросился прогуляться вместе с мамой, дочкой и Сулой по набережной Темзы. При этом он так же, как и когда-то Алекс, по-мужски брал собаку на поводок.

А чуть позже, осенью, пригласил всех за город в яблоневый сад в Севенокс. Там местные фермеры, после сбора основного урожая, разрешают собирать яблоки, пока не выпустили в сад пастись скот.

– Мамуля, маты! – кричала Эдельвейс, и тут же бросалась к деревьям, в листве под которыми ещё валялись яблоки. За ней по пятам следовала Сула.

– Что, Дэлли, что там?

– Маты! – Эдельвейс подняла с земли яблоко и показывала на червоточинку. – Ябаку делили укочик?

– Нет. Тут поселился червячок. Он сделал яблоко своим домиком, – ответила Жаклин дочери.

Дэлли попробовала заглянуть в червоточинку как в замочную скважину, но ничего не увидела.

– Закылся, – сказала она.

– Да, Дэлли, – подоспел Роберт с полными ладонями спелых яблок. – Вот смотри сколько яблок без жильцов. Давай их с собой заберём, а червячка с его домиком оставим тут, пусть себе спокойно там сидит и пьёт чай.

Они тогда действительно набрали яблок и приехали домой усталые и довольные. А Жаклин так ещё и с пониманием того, что ничего у неё не выйдет. Всё это она уже проходила и выучила урок наизусть. Ничем хорошим это не закончится.

Но Роберт, тем не менее, не отставал и, даже видя, что у девушки нет никакого настроения, всё-таки пригласил к себе домой и познакомил с родителями.

А на Новый год сам договорился с миссис Абрамсон, чтобы она посидела с Дэлли, а они с Жаклин сходят на праздничный вечер в ресторан. Жаклин пошла только с условием, что будет платить за себя сама.

Впрочем, она не хотела, а может быть, даже и не могла резко отталкивать мужчину, всё ждала, что он сам устанет терпеть все её капризы и равнодушие. Но Роберт почему-то не уставал.

Жак даже рассказала об этом Эшли. Хотела послушать, что та скажет. Мачеха разговаривала как человек, который ожидал нечто подобное, и которого, тем не менее, застали врасплох. Но, всё-таки, гнать Роберта в шею не советовала, и на том спасибо. А в одном из последующих разговоров после Нового года, сказала, чтобы Жаклин приехала и переоформила дядюшкин дом на себя, иначе ей придётся заново писать отказ от наследства.

Жаклин тогда согласилась, но всё откладывала и собралась только весной. Оставила дочь своей подруге Увил и поехала в Глазго.

С железнодорожного вокзала доехала на автобусе в Balornock. Эшли она застала с ноутбуком на диване, но как только появилась гостья, мачеха тут же отложила свои дела и, отправив Жаклин располагаться в комнате для гостей, поспешила на кухню.

Они только-только отдали должное жареным куриным ножкам нашпигованным чесноком, как в дверь позвонили.

– Наверное, Алиса. Она обещала завести мне чеки. Ты сиди, не вставай – она только на минуточку, – поднялась из-за стола мачеха.

– Ой, ну, что ты, Эшли, – тоже подскочила Жак, – я же должна хотя бы поздороваться. К тому же, я Алису уже почти три года не видела.

Девушке показалось, что это не понравилось Эшли – та как-то так еле-еле скривилась, но не стала ничего больше говорить, а направилась в прихожую.

Когда хозяйка квартиры открыла дверь, на пороге действительно стояла миссис МакЛарен.

– Привет, – поздоровалась она сначала с подругой. – Оу, да у тебя гости! Привет, Жаклин. Давно тебя не видела, – расплылась в улыбке женщина.

– Привет, Алиса. Тоже очень рада тебя видеть

– Ты к нам по делам приехала или так, погостить? – протянула она тем временем Эшли файлы с бумагами.

– По делам. Я только на один день.

– Очень жаль. Ну, если ты только на один день, то я, пожалуй, останусь с вами, – начала она расстёгивать молнию на своём утеплённом плаще. – Вы уже успели попить чаю? – посмотрела она на подругу.

– Нет, – покачала головой та, не поднимая головы от бумаг. Жаклин показалось, что Эшли хочет придраться к тому, что Алиса ей привезла что-то «не то» и отправить компаньонку за «правильными» документами. – Проходи, располагайся, – Эшли всё-таки оторвалась от файлов, видимо, не найдя ничего криминального, и сама направилась на кухню с недовольным выражением лица.

Алиса уже давно знала, что Жак развелась со своим мужем и переехала в Лондон. Она больше не звонила и не справлялась у девушки о делах своего непоседливого сына, да и вообще как-то так больше не искала поводов к общению. Поэтому девушка удивилась нынешнему рвению миссис МакЛарен попить с ней чаю.

Жаклин, кстати, иногда одолевали угрызения совести перед этой женщиной в том, что лишает её возможности видеться с внучкой. Но она очень быстро все эти муки направляла прямёхонько к Алексу – это не она, это он лишил свою мать этого счастья.

Кстати, причина, по которой Алисе не терпелось поболтать, выяснилась довольно скоро, почти в самом начале чаепития.

– А ты знаешь, Жаклин, я ведь совсем недавно стала бабушкой.

Девушка замерла с пряником в руке.

– Да, у меня ведь после Нового года родился внук! – женщина явно хвасталась и выглядела неимоверно счастливой.

Жаклин тут же автоматически принялась вспоминать: сколько точно лет сейчас Дженни, но в следующую секунду её мир рухнул в преисподнюю.

– Александр в мае женился там, в Нью-Йорке, и у него родился сын.

Вообще-то, бедняжку спасло только лишь полное невнимание Алисы к её реакции. Женщина рассказывала, а сама что-то там намазывала на булку и подливала себе в кружку. Эшли с каким-то обречённым видом в это время нарезала рулет с конфитюром. Она же и помогла Жаклин, заполнив паузу.

– Ну, так он же уже заканчивает аспирантуру в этом году. Почему бы не обзавестись семьёй.

На Жаклин было жалко смотреть и хорошо, что Алиса не спешила этого делать.

«Женился, – било набатом в мозгу у девушки. – Сын».

Ей тут же захотелось обнять Эдельвейс и крепко прижать её к своему телу. Она хваталась за мысли о дочери, как за спасательный круг, как за кислородную маску. И это сработало.

«Да пош-ш-ш-шёл он! – вспомнила она, какое это наслаждение – держать в руках своего ребёнка и знать, что он у тебя есть, что ты не одна. – Да пусть там хоть демографический взрыв устроит, мне всё равно. Пусть размножается! У меня есть Дэлли, и больше мне никто не нужен», – это помогло девушке взять себя в руки и поздравить новоиспеченную бабулю.

– Поздравляю, Алиса, – улыбнулась она одними губами. – Как назвали карапуза?

– Гордон.

– Оу, – притворно восхитилась Жаклин, – красивое имя. Будете звонить Александру, поздравьте их от меня.

– Спасибо. Обязательно передам, – пообещала Алиса голосом полным глубокого морального удовлетворения. – Алекс обещал летом с семьёй приехать сюда к нам. Вот жду, – женщина довольно улыбнулась, отправила в рот кусочек шоколадки.

– Ну, что же, очень хорошо. Очень рада за Вас, – опять поддакнула Жаклин.

– А я вот этим летом хочу слетать на Сейшельские острова, – влезла Эшли в их диалог таким тоном, что пусть бы только попробовали собеседницы её не поддержать. Само собой, те тут же подхватили тему жарких стран, и разговор пошёл своим чередом.

– Я потом тебе расскажу, – шепнула мачеха Жак, как только они принялись убирать со стола, а Алиса начала собираться домой.

– А мне неинтересно, – равнодушно бросила та и отвернулась.

Но, проводив подругу, Эшли ей всё-таки рассказала, что Александр женился на какойто дочери владельца крупной компании по производству и установке тепловых коммуникаций. Расписались они в мае, а ребёнок родился в январе.

– Короче говоря, это типичный брак по расчёту и как там так быстро появился ребёнок, я честно сказать, ума не приложу.

– А как вообще дети появляются, – безжизненным голосом отозвалась девушка.

– Но я думаю, тебе сейчас должно быть уже не так больно – у тебя ведь есть этот Роберт. Так ведь?

Жаклин нахмурилась с откровенной болью в глазах.

– Я абсолютно ничего к нему не чувствую, Эшли, – мученически покачала она головой. – Он хороший, и даже педиатр, и если бы в моей жизни не было такого опыта, как с Чарльзом…

«А, скорее всего, как с Александром», – подумала она про себя.

– … я бы уже наверняка решилась на более близкие отношения, – девушка сидела и равнодушно вертела в руках свой телефон. – Но второго брака без любви я уже не потяну. Нет сил, – положила она аппарат на стол и развела руки в стороны.

– Пригласи его сюда к нам, я на него посмотрю.

– Ну, если только летом. Вот и встретимся, – невесело улыбнулась Жаклин. – Александр приедет со своей семьёй, а я, вроде как, со своей.

– Ты же прекрасно знаешь, что будет, если Александр увидит Дэлли. Не узнать в ней его копию и копию Алисы может только полный идиот, а Алекс не идиот.

– Интересно, они похожи?

– Кто?

– Дети Алекса. Этот Гордон с Дэлли. Они ведь сводные брат и сестра. У Алисы нет фото мальчика?

– Кажется, у Дженни есть – она летала к нему в Нью-Йорк. Но что там можно рассмотреть – ребёнку два месяца.

– Ну, не знаю, когда Дэлли было два часа, она уже была копией папочки.

– Нет, не видела я этих фоток. Вот приезжайте летом, когда они приедут, сами увидите.

На том и порешили.

Жаклин на следующий день с утра, вооруженная до зубов бумагами, которыми её снабдила Эшли, отправилась прямиком к нотариусу и переоформила на себя владение дядюшкиной квартирой. Её попросили зайти через пару часов, когда документы будут отпечатаны и ламинированы.

Жаклин погуляла по Глазго, заглянула в магазины, в первую очередь, в детские отделы, купила Эдельвейс новые кроссовки – из старых дочь вырастала, не успевая снашивать. Потом, в каком-то кондитерском набрала разных сортов вафель. В Лондоне можно было купить всё, что угодно и даже вафли, но привезти из Шотландии какой-нибудь гостинец всё-таки было нужно.

Получив у нотариуса документы, она отправилась к риэлторам, переоформила сдачу жилплощади на себя одну и тут же поспешила на вокзал, куда её подвезла Эшли.

Поезд уже подъезжал к Лондону.

– Леди и джентльмены, – заговорил машинист по громкой связи, – наш состав прибывает на вокзал Уэстонс города Лондона. Просим вас не забывать личные вещи в вагонах. Спасибо, что воспользовались нашей компанией, до скорых встреч на наших маршрутах.

Жаклин поднялась с сидения, застегнулась, накинула на плечи рюкзак и прошла в тамбур – ей нужно было поторапливаться. Так она привыкла. Поезд проехал между огородами и задними дворами окраин столицы и на перрон прибыл без опозданий.

Двери распахнулись, девушка вышла из вагона и привычно направилась в метро.

Вокруг был её Лондон, её родной город, а скоро она встретиться со своей дочерью и уже сегодня на ночь прочитает ей сказку про мышку Титти и мышку Тэтти в своей родной квартире.

«Скоро я увижу Дэлли, – предвкушала Жаклин. – Надеюсь, она ещё не заснула. Домой придётся нести её на руках. Своими ногами она дойдёт только к утру».

Девушка представила, как Александр носит на руках своего сына. Жаклин поняла, что ей ещё долго привыкать к этой картинке, но она не куда не торопится – впереди вся жизнь.

Жизнь без Александра.

Глава 55 Рефлексия

Глава 55

Рефлексия

Июль 2016 г. Прошло три года.

– Сула, Сула, Сула!

Александр застыл. Сидя на лавочке в парке Брук и подкрепляясь куском пиццы, мужчина тут же весь обратился в слух, перестав жевать и дышать.

«Мой Бог, пусть мне это не послышалось», – взмолился он про себя.

– Сула! Сула!

Внял Всевышний его просьбе.

Парень дёрнулся, как умеют это делать только боксёры с их реакцией и, чуть не подавившись с перепуга куском пиццы, пытаясь его проглотить, принялся лихорадочно озираться по сторонам.

В парке, как и всегда в хорошую погоду наподобие сегодняшней, рябило в глазах от собак и их сопровождающих. Поэтому шаря взглядом по лужайке и не находя никого, кто мог бы выкрикивать это имя или отозвался бы на него, то есть Жаклин или Сулу, Алекс уже подумал впасть в отчаяние.

«Неужели ушли? Если бы мне послышалось, то голосом именно Жаклин, – тут же ухватился он за мысль о доселе бесперебойной работе своего слухового аппарата. – А тут кричала явно не она».

Он перебросил ноги через лавочку, полностью развернулся в противоположную сторону и, продолжив ещё какое-то время рассматривать присутствующих, всё-таки увидел её, Сулу.

Собака стремглав неслась куда-то вдоль кустарника, растущего по периметру парка. Да, это была именно она. Представители столь редкой породы не так уж часто встречается даже в таком городе, как Лондон, поэтому вкупе с только что прозвучавшей кличкой, можно было делать вывод уже не об идентичности животного, а о его тождественности.

«Она. – МакЛарен поднялся. – Сула». – Мужчина опять затаил дыхание, следя глазами за собакой и ожидая, к кому же она подбежит.

Сула остановилась возле мальчика лет десяти-одиннадцати. Тот вынул из её пасти мяч и начал вставлять его в устройство катапульты. Разгорячённое и довольное животное в нетерпении пританцовывало вокруг пацанёнка, ожидая следующего броска. Вставив мяч в «ложку», ребёнок свободной рукой погладил собаку по загривку, а вторую вместе с её игрушкой завёл за спину. Сула зазывно ткнулась к нему в бок, поддевая носом футболку и кофту, словно призывая руку с катапультой вернуть на место.

Александр, не сводя глаз с этой парочки – боясь потерять их глазами, выкинул в урну остатки пиццы и двинулся на пацанёнка, пересекая лужайку, как запрограммированный только на движение по прямой робот.

Мальчишка увидел незнакомца футов с десяти и, чуть смутившись, опустил руку с катапультой и прижал к себе Сулу, будто старался укрыть её от опасности.

– Привет, – доброжелательно поздоровался Александр, останавливаясь напротив ребёнка.

Увлечённая по самую макушку мячом Сула, только тут заметила вновь прибывшего и устремилась прямо к нему. Она подошла и ткнулась подошедшему в колени. Тот потрепал её по загривку, наслаждаясь приятной, гладкой, немного с игольчатым эффектом, шерстью.

– Добрый день, сэр, – очень вежливо поздоровался пацанёнок.

– Привет, Суламита, – Александр опустился перед животным на корточки.

Глаза мальчика тут же зажглись интересом. Ну, так ещё бы: какойто незнакомый дяденька знаком с Сулой и даже знает её полное имя.

А Александр в этот момент очень захотелось обнять собаку, прижаться к ней, показать, до чего же на самом деле он рад её видеть.

Но сейчас перед ним стояло уже взрослое и довольно серьёзное животное, с которым незнакомцу следовало обращаться как со взрослым – сдержанно и по-деловому. Да-да, именно незнакомцу, потому как, судя по всему, Сула его не вспомнила и, получив поглаживание по шее, тут же вырвалась и вернулась к ребёнку.

– Это твоя собака? – поднялся Алекс и улыбнулся.

– Нет, сэр. Я с ней только гуляю иногда, – мальчик начал опять убирать от собаки мяч, к которому та уже потянулась зубами.

– Тогда, это, наверное, собака Жаклин? Мисс Фортескью?

– Да, сэр. Вы её знаете?

– Да, я знаю Жаклин. Я её старый знакомый.

– Она иногда разрешает погулять с Сулой, – пацанёнок, гордо вскинул подбородок. – Она меня слушается, – погладил он собаку по голове и даже не побоялся продемонстрировать свою полную власть над животным. – Сула, сидеть.

Та тут же оставила мяч в покое и уселась, но с таким видом, что, казалось, ещё чуть-чуть и закатит глаза от того, что как же это некоторым иногда нравится покомандовать, просто «Роял Канином» их не корми.

– А меня вот, кажется, не узнала, – пробубнил себе под нос Александр, наблюдая за собакой. – Как тебя зовут? – посмотрел она на мальчугана.

– Джереми, сэр. Джереми Абрамсон, – мальчик поправил свои густые чёрные волосы и посмотрел вверх на мужчину ясным взглядом больших чёрных глаз.

– А я Александр МакЛарен, – протянул тот пацанёнку свою большую ладонь. – Мне очень приятно с тобой познакомиться.

Ребёнок настолько смутился от обращения с ним как с настоящим взрослым, что ошибся с ответом.

– Спасибо, сэр, – сказал он, но потом понял, что ляпнул что-то не так и тут же исправился: – То есть, я хотел сказать: мне тоже очень приятно, сэр.

– Называй меня Алекс, – умилился детской непосредственности мужчина. – Ты сейчас пойдёшь назад к мисс Фортескью отдавать Сулу?

– Нет, не сейчас. Я хотел бы с ней поиграть. Мы только пришли. Она очень хорошая и весёлая. Я очень её люблю, сэр, то есть, Алекс, – и мальчишка с любовью обнял за шею красивое грациозное животное.

– Ну, что же, не буду вам мешать. Я только хотел бы с вами пройтись в гости к Жаклин – давно её не видел… и сейчас вот… захотел повидаться, – с непривычки от того, что ему приходится кому-то навязывать своё общество, Александр даже начал заикаться.

Джереми только молча кивнул и тут же обратился к Суле.

– Сула, лови! – и метнул мяч из катапульты. Собака бросилась за игрушкой, а Алекс задумался.

Он вспомнил Змея.

Приехав в Лондон сразу после сдачи последних дипломных диспутов с оппонентами и вручения самого диплома, он тут же занялся компанией. Что и как там будет дальше, время покажет, а пока его задача – это их с Саймоном и Кирком стройки.

Только лишь появившись в офисе, молодой генеральный директор вызвал первым делом к себе отдел маркетинга в полном составе, и, ознакомившись с результатами привычного для них занятия, которым они испокон веков занимались при Кирке, как и положено, остался абсолютно недоволен плодами их труда. Просто категорически. Поиски, анализ и прогнозы по тендерам – это вчерашний день для «Buch&Beek». В новых условиях компания уже не может себе позволить питаться редкими подачками муниципалитетов и администраций, а должна обратиться к крупному, масштабному строительству, и не исключено, что блочному или модульному.

Поэтому ему нужен отчёт в первую очередь о рынке многоэтажного жилья и именно по районам Лондона, вне зависимости от того, спальные они или нет, а также анализ с прогнозами инфраструктуры и технических объектов на страну в целом. Континентальная Европа пока пусть живёт спокойно. Пока! Таким образом, промыв мозги маркетологам, мистер МакЛарен дал им три дня сроку и отпустил, пригрозив заменить их всех на рабочих местах своей одной единственной младшей сестрой.

Затем выслушав менеджеров и регионального директора, он долго разбирался с документами по типографии в Гринвич-районе и, материл на чём свет стоит того идиота, который, какого-то чёрта, составил смету по этому объекту левой пяткой, не иначе. Но, тем не менее, поздно вечером Александр всё-таки прояснил для себя картину положений и вещей, поставил массу вопросительных знаков в графах с документацией по подключению к водоснабжению и канализации и убрал статьи расходов на утепление крыши, после чего отдал распоряжение сделать чистовой вариант и ждать подписи.

А вот по поводу нового здания экономического колледжа в районе Брокли позвонил Кирку. Дядя вроде бы показывал, что всё ещё владеет ситуацией и вникает в проблемы и даже порывался приехать из Парижа, но вполне себе мог не сдержать обещание, и всё чаще и чаще у него в разговоре проскальзывала фраза: «Делай как знаешь. У тебя карт-бланш».

И Александр делал. В конце концов, чем более успешно будут идти дела у предприятия, тем большую сумму он сможет выручить за свои акции.

Разрулив в Лондоне за пару-тройку дней вопросы, накопленные Кирком, Алекс мог себе позволить недолгую отлучку. Естественно, оставаясь на связи. Он отправился в Глазго, где не появлялся с последних своих оксфордских каникул. И если бы не Жак, очень скучал бы по родному городу.

Мать, конечно же, сокрушалась, что ей не привезли внука, но тут имелся элементарный и железный аргумент – ребёнок ещё слишком мал, и Джесс не захотела его и себя мучить перелётом.

А вот то, зачем Александр прибыл конкретно, оказалось не так-то просто, поскольку «железной» оказалась уже Эшли, которая наотрез отказалась давать ему адрес Жаклин по его первому требованию, объясняя это своей боязнью, что он может не сдержаться при виде другого мужчины в её доме и в резкой форме обозначить свои притязания. Не исключено, что с применением грубой физической силы. Очень грубой.

К тому же, женщина призналась, что из тех денег, что он отсылал ей для девушки все эти три года, самой Жак не попало ни пенни, и что Эшли согласилась принимать переводы только лишь для облегчения его собственной многострадальной души, а для девушки – в качестве страховки. Так сказать, на «чёрный» день.

Поэтому вся сумма ещё в американских долларах преспокойно лежит на счету самой Эшли, и она их ему вернёт, как только он встретится с Жаклин здесь, в Глазго, и не в таком взвинченном состоянии, в каком заявился, а чуть успокоившись и набравшись терпения.

Услышав такое, Александр взбеленился окончательно. Такой расклад событий его категорически не устраивал. Абсолютно. Судя по настроению тётки, она приготовилась свидетельствовать за него перед Жак, в его поддержку, да ещё и деньги эти, скорее всего, предъявит в качестве аргумента, а он не желал такой помощи, хоть и признавал, что женщина, помогая ему столь долго, заслужила право на вмешательство. Но он хотел, чтобы Жаклин поняла его просто так. Он верил в неё, она сможет. И в себя тоже верил.

Мужчина много раз вспоминал название улицы, на которой живёт девушка в Лондоне, но проклятая память никак не хотела выдавать ему это слово. Да и к тому же, если бы он даже вспомнил и нашёл улицу, то к номерам дома и квартиры тогда даже не прислушался. Тем более, что в Лондоне они странные. Но он точно знал, что найдёт её. Другого варианта МакЛарен попросту не рассматривал.

Ну а пока, всё-таки вняв голосу Эшли хотя бы в вопросе своего самочувствия, рванул к Рону в Килмарнок на пару дней. В горы. Взял у Штэфана его Ямаху и уехал.

Дядя встретил племянника с большой радостью – у него собралась хорошая компания молодёжи, прямо как в старые добрые времена. Бен всё ещё жил с ним, пока не женившись, а Хэм закончил первый курс ветеринарного колледжа и приехал на каникулы со своей очаровательной девушкой Алуной.

Поначалу Александр ни о чём таком и не думал. Он, как и раньше, как и принято в горах, только лишь поставив мотоцикл во дворе и поздоровавшись со всеми, сразу же переоделся и присоединился к работам на ферме.

Они с Беном загрузили в фургон молоко для сыроваренного цеха в Гарве, помогли работникам прошить проволокой в главном амбаре первый «срез» сена, после чего встретили стадо с пастбища, пересчитали и проследили за вечерней дойкой. А поздно к ночи все вместе уселись за стол, выпили по чарке виски за встречу и хорошенько поужинали.

На следующий день пришла очередь лошадей.

Змей опять его скинул. Да и вообще, судя по всему, позволил на себя взобраться только лишь потому, что стоял на базу уже оседлан и привязан.

Увидев этого «дьявола» в сбруе, Александр от радости тут же запрыгнул на него и пришпорил.

Змей не был бы Змеем, если бы не покатал парня тихо мирно пару кругов вдоль ограждения, а потом, будто соблюдая традиции и стараясь не изменять себе, встал на дыбы и прыгал до тех пор, пока Алекс, устав надавливать кисти вожжами и опасаясь выломать себе голеностоп в стремени, разжал руки и плюхнулся с него на спину. Чёртов конь довольный сразу же опустился на передние ноги и побежал себе дальше, а Александр поднялся, отряхнулся и пошёл за охотничьим ружьём Рональда.

Он выстрелил животному в голову сбоку, боясь, что свинец расплющится о лобную кость такого гиганта как Змей. Никто из работников даже и дёрнуться не успел. Конь, получив пулю сразу в мозг, рухнул замертво как подкошенный.

Александр откинул ружьё, вытер пот со лба и, зайдя в дом только лишь для того, чтобы сказать Нильте, что заплатит дяде за коня, сел на мотоцикл и уехал назад в Глазго.

Он понимал, что ему нужно. Вернее, кто ему нужен. Но всё было не так-то просто. Слишком далеко зашла ситуация, слишком много всего произошло.

Сидя в своей комнате в Глазго, он, только лишь выпроводив мать с её расспросами о том, почему ей позвонила Нильта и посоветовала следить за своим сыном, взял с полки шоколадное яблоко и, вынув из коробки, принялся задумчиво вертеть его в руках.

Сам шоколад, конечно же, уже даже выглядел несъедобно – на поверхности появились белые разводы, да и золотистые линии почти исчезли, но отпечатки зубов Жаклин сохранились идеально.

Александр провёл по ним пальцами. Он вспомнил, как ему принесли ко дню рождения разбитую хрустальную туфельку, заказанную им для девушки в Нью-Йорке. Парень тогда ничуть не удивился, и уж тем более, не разозлился.

Вообще-то, с самого начала это была его идея, его гештальт. Получив от Жаклин в подарок яблоко, он тут же задумался над ответным жестом вне зависимости от развития событий и их с Жак взаимного статуса. Тогда-то вспомнил рассказ о её отце, который подарил дочери на день рождения башмачок Золушки из шоколада. Жаклин рассказывала этот эпизод как бы с сожалением – отца уже нет в живых, и никто ей такого подарка больше не преподнесёт.

Александр решил пойти чуть дальше и заказать этот же башмачок, но уже из хрусталя. Даже открытку приложил с объяснениями. Но услышав от Эшли, что этот урод, муж-преподаватель, всё-таки посмел её тронуть, записку убрал и отдал красивую вещицу уже только лишь для того, чтобы дать возможность Жаклин столь же красиво послать себя подальше. Что она, собственно, и сделала.

Когда Эшли ему рассказала то, чем с ней поделилась Жаклин по поводу мужа, у парня мозги на минуту отключились совсем, волосы на затылке встали дыбом, а глаза начали медленно, но уверенно наливаться кровью. Картинка, как этот недомуж-переученный тыкается своим «прибором» в тело Жак…

– Боже, – Алекс схватился руками за голову, зажмурился и от помутнения рассудка никак не мог вспомнить, что он там обещал сделать с этим мудаком, если хоть один волосок упадёт с головы девушки, которую любил.

А когда вспомнил, то в уме у него тут же включился обратный отсчёт – почки Чарльза были приговорены. Эшли это поняла и, как заметил Алекс в разговоре, шла на разделение ответственности за последствия предприятия совершенно сознательно, доверяя благоразумию парня и надеясь, что в его планы не входит сменить статус студента Оксфорда на койко-место в одной из тюрем Девоншира из-за такого дерьма как мистер Рочестер.

Он подкараулил преподавателя у подъезда.

Увидев на лице этого достопочтенного сэра страх при своём появлении, Александр озверел как по щелчку пальцев и так заехал ему в пах с первого удара, что тот, выронив портфель, скрючился и обмочился. А парень при виде такой неудачи некогда удачливого насильника, принялся повторять про себя, что необходимо вовремя остановиться и не угробить к чертовой матери это ничтожество.

– Я же тебе говорил, что нужно бить меня, а не её, – процедил он тогда сквозь зубы и сделал Чарльзу спереди подножку. Тот, как и положено, рухнул на колени, подставляя спину. – Какая же ты мразь, сука трусливая, – и парень с желанием и даже с каким-то облегчением впечатал кулак в рёбра мужчины в районе почек, как и следует, занося удар снизу, чтобы разогнать кровь в тканях.

Он точно знал, что для того, чтобы отбить почки, нужно лупить не по почкам, а по рёбрам, к которым они прикреплены и сила удара здесь вторична по отношению к точности. Почувствовав под костяшками сотрясение рёберных дуг, юноша понял, что почки своё получили.

– Ещё раз приблизишься к ней ближе, чем Оксфорд к Лондону, забью тебе твою печень в глотку. Будешь у нас младшим братом Франкенштейна, – и, сплюнув на пол от брезгливости, МакЛарен вышел из подъезда.

Он осознавал, что страдания, которые принёс Жаклин он сам и те, которые доставил ей муж, совершенно несоизмеримы. Но ему было абсолютно плевать. Жаклин – его, и ни одна паскуда не смеет трогать её даже пальцем, не говоря уже о чём-то большем, а столь милого собственника с двойными стандартами он убьёт в себе как-нибудь в другой раз и по другому поводу.

К тому же, парень понимал, что если начинать за неё мстить, то первым номером в этом списке должен стоять его любимый дядюшка Кирк. И Александр решил, что как только отдаст Кирку то, что задолжал, тут же его в этот список внесёт. Пусть даже не сомневается.

Юноша считал себя должным. Сначала Кирку, а потом уже Жаклин. А долги нужно отдавать. Любые. Не только карточные. И вот сейчас, когда с дядей он расплатился, пришла очередь любимой женщины.

К которой он вернулся, увы, с довольно-таки приличным багажом за спиной в виде четырёх сумасшедших лет и не только.

За эти четыре года с парнем бывало всякое. И разное.

Конечно же, моментами у него случались девушки и, конечно же, ни в коем случае не наоборот. Да Боже упаси! Имея в прошлом себя вместе с Жак и её вместе с собой, помня, на что способно его нутро рядом с любимым человеком, каким он может быть и что умеет чувствовать – после всего этого даже думать о том, что в состоянии случиться у кого-то там другого, не приходилось.

Теперь он случался только сам у себя и, привыкнув к такому положению вещей, в минуты отчаяния готов был плюнуть на всё и сдаться своей жизни в плен. Или даже сесть в её тюрьму. При таком сценарии развития событий, судя по всему, его ждала блестящая карьера руководителя и владельца компании, образцово-показательная семья и ещё более достойная подражания и зависти свора любовниц, имя которой – легион.

А потом мистер Александр МакЛарен, вне всякого сомнения, начал бы рваться в политику, ибо умел красиво улыбаться и готов был идти по головам вперёд и вперёд и закончил бы свой путь похоронными почестями на кладбище Вашингтона. И даже можно сказать, эта картинка не вызывала у парня какого-то прям уж отторжения или презрения, да и страха перед такого рода будущим он тоже не испытывал. Ну, вот ещё! Вполне себе достойная жизнь, почему бы, собственно говоря, и нет.

Но.

Жаклин запомнилась ему такой, какой была там, на пороге его квартиры в Оксфорде.

Девушка долго стояла у него перед глазами. Очень долго. Да практически постоянно. Он пошёл на эту жертву из любви к ней, но после всего произошедшего мощнейшее чувство вины не заставило себя ждать. Тем более, что он так опрометчиво не учёл этого гондона – её мужа. Парень железно понимал, что после такого Апокалипсиса любовь сможет себе позволить, только лишь загладив и искупив вину. А это очень нескоро.

Как только он начинал думать над сроками, его тут же за горло мёртвой хваткой брала досада от собственного одиночества в осознании того, что их разлука хоть и долгая, но всё-таки конечна. Александр очень хотел поделиться этим с Жак.

Он мог бы раскрыть девушке страшную тайну, что на самом деле ей от него уже никогда не избавиться, что это расставание лишь для того, чтобы потом встретиться и больше никогда не разлучаться. Но он не мог позволить себе такую роскошь, поэтому Жаклин всё это время оставалась в полном неведении, для неё он ушёл, и может быть, навсегда. И вот тут его начинало разрывать изнутри противоречие между пониманием того, что всё-таки, как ни крути, но всем будет только лучше, если Жаклин его отпустит и не станет мучиться тоской по нему, и тем желанием, чтобы она его ждала. Всегда. Всё время.