Текст книги "Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 74 страниц)

«Что-то предпринять просто необходимо! – она пожевала обветренные на холодном влажном воздухе губы. – В любом случае, сначала нужно поговорить с Алексом».

И на следующий день, в субботу, одиннадцатого числа, придя на работу, доктор Рочестер сразу же принялась готовиться к разговору. И физически и морально.

В кулинарном смысле она вооружилась «до зубов». Во всех смыслах.

Зная наверняка, что просто так уединиться для беседы в рабочее время даже в личном кабинете, пусть и в этот момент у неё нет пациентов, ей никто не даст, Жаклин решила устроить аудиенцию своему шотландскому пациенту в обеденный перерыв. Подозревая, что этот инцидент с Кирком, если и изменил того, кто «вечно голоден», то не настолько, чтобы он позволил ей пожертвовать самой трапезой, она приготовила дома вечером куриный бульон со свежей петрушкой и луковицей, а также сконы с бужениной, огурцами, оливковым маслом, прованскими травами и соусом «Tabasco».

Упаковав булочки в бумажный кулёк и залив бульон в термос, девушка прихватила к ним в компанию ещё кекс со сливами и принесла всё это сегодня с собой.

Где-то часов в десять утра она отослала парню СМС с просьбой подойти к ней в кабинет после двенадцати. Получив в ответ два слова: «Я буду», доктор Рочестер постаралась сосредоточиться на работе, поскольку и от этого тоже зависела возможность разговора.

Он появился минут за пять до двенадцати, когда Жак только-только успела поставить компьютер в спящий режим и сложить бумаги в стопку на краю стола.

Даже не войдя, а именно проникнув к ней в кабинет, Алекс тихонько прикрыл за собой дверь и как-то так странно уставился на девушку. Затем молча, не здороваясь, он всё так же, не отрывая от неё взгляда, приблизился и замер, напротив.

Слегка оторопев, Жаклин чуть подалась корпусом назад.

– Что с тобой? Всё в порядке?

Парень, окинув взглядом пространство кабинета и, засунув руки в карманы трико, медленно наклонился к ней и показательно шумно втянул ноздрями воздух возле её уха.

– Привет, Джеки, – отстранившись, он развернулся и направился на выход.

Жаклин уже было подумала, что гость сейчас рванёт дверь на себя, выйдет и будет таков, но парень только щёлкнул замком.

Объясни толком, в чём дело! Чего ты хочешь?

Я не хочу, ответил он, делая ударение на частице «не».

И чего же ты не хочешь? – Жаклин тоже сделала ударение в этом же месте. – Покажи мне живот, направилась она к пациенту.

Я не хочу почувствовать от тебя запах сигарет, он остановился и, кратко закатив глаза и подняв руки вверх, отвернулся к окну.

Ну, что же, сочувствую, ибо я курю и с некоторых пор очень много, задрав больному футболку, врач осмотрела потемневшую, теперь уже почти чёрную, гематому с желтоватыми разводами вокруг, но зато уже без опухоли. Видимо, воспаление действительно удалось победить.

Не надо меня пугать, отрезал пациент таким тоном и тембром, от которых доктор тут же вздёрнула на него испуганный взгляд. – Да. Именно, кивнул парень. – Не надо. Тебе мало проблем?

Ты об этом хотел со мной поговорить? – Жаклин опустила его футболку. Чуть покрутившись на месте в неловкости, она направилась к шкафу, где лежала сумка с едой.

Нет, Алекс поправил футболку и подтянул штаны. – Была бы моя воля, я бы предпочёл вообще никогда не иметь разговоров на эту тему. Особенно с тобой. Ну да ладно, – взялся он руками за спинку стула. – Во-первых, Жаклин, я должен извиниться перед тобой и попросить прощение за эту нашу с Кирком дурацкую выходку. Мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть. Правда, жаль. Этого больше не повторится: между мной и дядей уже давно всё ясно.

Я убедилась в этом там, в хирургии, девушка подошла к тумбочке в углу, у окна, и нажала клавишу стоявшего на ней электрического чайника.

Это была мимолётная слабость, порыв со стороны Кирка. Мы больше такого не допустим.

На одном месте Алекс удерживал себя только усилием воли. Ему очень хотелось подойти и подкрепить свои слова действиями: прикоснуться к девушке, обнять, стиснуть, ущипнуть в конце концов. Но он понимал, что должен просить прощения, не прибегая к разного рода физиологическим ухищрениям и без помощи слабости, которую питает к нему доктор Рочестер, поэтому стоял как вкопанный.

А с твоей стороны что это было? – врач заметила и оценила его выдержку, хоть и делала вид, будто полностью занята хлебом насущным.

А я, – увидев, что она вынимает из шкафа большую сумку, юноша тут же ринулся на помощь, я действительно очень хорошо к нему отношусь, он дорог мне как… куда это поставить? – дойдя до стола, повернулся он к девушке.

Сюда, придвинула она стул к столу.

Он дорог мне как человек, который меня хорошо знает, водрузил Алекс сумку на стул и отошёл, а Жак принялась вынимать из неё еду. – Кирк знает меня всю мою жизнь, он любит меня. Ведь, по сути, кроме Дженн и тебя меня никто по-настоящему не любил.

Жаклин застыла. Ей это показалось кокетством. Особенно, вспоминая Киру. Но она отбросила, и эти мысли, и момент любви между Алексом и Алисой, сочтя их в данном разговоре неуместным, и поставила себе в голове галочку.

Я надеюсь, в конце концов, он смирится с ситуацией, закончил меж тем юноша.

Девушка почесала лоб и направилась опять к шкафу.

У меня к тебе очень много вопросов, но я не уверена, что могу спрашивать обо всём, принялась она вытаскивать с полки одну за другой кружки под бульон и чай.

Спрашивай всё, что только приходит тебе на ум, парень уже разворачивал сконы, но в это время щёлкнула клавиша закипевшего чайника. Где у тебя чай?

Там, кивнула Жак головой на шкаф, выставляя кружки на стол.

Обо мне ты имеешь право знать всё. – Парень направился за чаем. Я тебе расскажу всё, что знаю. Но кое-чего не знаю даже я, и поэтому… он взял с полки упаковку пакетиков чая «Fortnum&Mason» и пошёл за чайником.

У тебя с Кирком была связь? – быстро проговорила Жаклин, разливая бульон по кружкам.

Да.

Давно?

Жаклин, только вот давай я тебе сейчас всё расскажу, и ты мне поверишь, а? – Александр вытаскивал пакетики чая и, держа их за бумажные этикетки, опускал в чашки.

Жаклин застыла.

Александр, вот давай я тебе сейчас скажу, и ты запомнишь: я верю тебе всегда! нажала она клапан термоса английской фирмы «TalleR» и отставила его на край стола.

Год назад, парень кивнул головой на её реплику, – мы всё выяснили и решили прекратить, когда были в Нью-Йорке, он наполнил кружки кипятком. После смерти отца я очень сильно сблизился с Кирком, и он предложил потихоньку вникать в его дела. Я вникал, юноша опустился на стул для пациентов, разглядывая, чего там ещё доктор Рочестер вытащит из своей волшебной сумки. – Потом он взял меня с собой в Нью-Йорк. – Жак, выложив кекс со сливами последним, отбросила пустую сумку на тумбочку и тоже уселась на стул. – Там он брал меня на всякие переговоры и объекты, присматривался ко мне, а в конце предложил отдать этот филиал. Я согласился и по приезду начал хлопотать о переводе в Оксфорд, а поскольку Кирк не привык мешать рабочее и личное, то после поездки мы остались только дядей и племянником. Это было год назад. Только после того, как мы всё выяснили между собой, я согласился на машину, он откусил почти половину булочки с бужениной и прихлебнул бульон.

А когда начались ваши отношения? – девушка тоже отпила горячий напиток, но к сконам приступать не спешила.

Усиленно работая челюстями, МакЛарен почесал макушку и задумался – он явно не знал с чего начать.

Всё началось после смерти Киры.

«Чёрт!» – Жаклин только что на стуле не подскочила.

Мне тогда было хреново по-настоящему, Жак. Я на стены лез, он пальцами разорвал пополам остаток сконы и одну из частей отправил в рот. После сделал ещё один большой глоток бульона. – Понимаешь, – Александр замолчал, поскольку был очень сильно занят пережевыванием, и посмотрел в окно, устал я от этих тёлок, от их липкости… похотливости. И выбрал Киру – у неё был тот ещё характер, парень забросил в рот остатки сконы и потянулся за следующей. – У меня появилась официальная девушка, и это давало ряд преимуществ, юноша прихлебнул бульон. – Еф! с набитым ртом строго ткнул он пальцем в булочку, лежавшую рядом с кружкой девушки.

Я ем, схватилась та за свою порцию, но откусывать не спешила.

Я вижу, жуя, юноша сложил руки на коленях, всем видом показывая, что будет говорить только после того, как Жаклин приступит к трапезе.

Скептически поджав губы и недовольно, мученически глянув на юношу, она откусила-таки скону и принялась пережёвывать с расслабленными губами.

Ну, так вот, тут же продолжил Алекс, потом разочаровало и это, парень обречённо махнул рукой. – А когда Кира наложила на себя руки, тут я психанул по-крупному. Мне тогда ни футбол, ни бокс не помогал. И Кирк, он… он, понимаешь, очень хорошо тогда меня поддержал. Показал, что бывают другие отношения, такие… мужские – без соплей, капризов… навязчивости и выноса мозга. Ежедневно! юноша опять прихлебнул бульон, укусил булку и уставился на картинку с каким-то английским пейзажем с церковью, висевшую на стене позади доктора Рочестер. Отношения с мужчиной… – он в раздумье пожевал губы, – хоть я и не считаю, что у нас с Кирком были отношения, скорее взаимоотношения, тоже имеют свои плюсы. – Алекс посмотрел на Жаклин и закивал головой. – Это было тем, что мне нужно на тот момент, после смерти Киры. Потому как баб рядом я уже просто выносить не мог. Мужики проще, грубее, примитивнее, Александр сделал неопределённый жест рукой и отправил остатки еды в рот, запив изрядной порцией бульона.

«Да уж, тут же подумала Жаклин, что примитивнее, так это уж точно», вспомнила она, удаляющуюся по дорожке Портового луга фигуру Кирка.

Мужик плюс мужик, это как два плюс два равно четыре – всё просто! – развёл руками Алекс. – А мужик плюс женщина – это как один день: два и три плюс один и семь равно четыре, парень сильно склонил голову на левый бок, а на другой день: один и девять плюс два и один равно четыре, кивнул он вправо. – Я устал от этой сложности, и мне захотелось два плюс два. У нас с дядей всё прозрачно и понятно даже в бизнесе: он использует меня как молодую, свежую кровь, я использую его как опору, фундамент с которого буду начинать. Я же говорю, что хочу иметь свою компанию и Кирк – это самый нормальный и удобный путь к ней, Александр опрокинул в себя остатки бульона.

А кто ещё знает о вас с Кирком кроме меня? – Жаклин перекусила пополам вытащенный из сэндвича кружочек свежего огурца.

Только Дженн, и всё.

Дженни?! – девушка подпрыгнула на стуле как ужаленная. – Да ты с ума сошёл! – Жаклин переполнило возмущение. – А Кирк! – всплеснула она руками, в одной из которых был зажат кусочек сконы. – Он-то куда смотрит?! Да вас посадить мало!

Парень упрямо опустил голову и начал отрицательно кивать ею из стороны в торону.

Дженн должна любить и принимать меня любого, ледяным тоном отрезал юноша. Таким, каков я есть. – Он сжал кулаки на столе. – Она моя родная сестра и родная племянница Кирка, и примет нас любыми. Мы не воры и не торговцы наркотиками, но даже если кто-то из нас убьёт человека, мы не отвернёмся от него. Мы – семья. Клан. Это то, на чём мы все сидим, и что делает нас сильными.

Слепое принятие? Жаклин передвинула по столу по направлению к больному одну сторону сконы с бужениной, которую доедать не собиралась. Ей в это мгновение как-то нужно было отвлечь себя от мысли о том, что она тоже готова принять его любым, кого бы он там не убил. Да хоть её саму!

«Но вот убийство отца я бы, конечно, не простила никому», мелькнула мысль в голове у девушки.

Называй, как хочешь, Алекс тут же свернул пополам то, что она ему подсунула, и отправил в рот, после чего взял кружку Жак с бульоном и шумно отхлебнул из неё.

Так что же произошло в палате?

Да нифего ужафнага! – всё ещё жуя, Александр встал, подошёл к Жаклин и подал ей руку. Когда девушка вложила свою ладонь в его, он проглотил пищу и потянул её вверх. – Ты видела почти всё: Кирк был пьян и расчувствовался от вида моей раны. – Подняв Жак со стула, Алекс уселся на её место и за бёдра опустил девушку к себе на колени. – Он попросил об одном поцелуе. Я не смог ему отказать – уж больно расстроенным он выглядел. – Парень каким-то тягучим движением, с затаённым, сдерживаемым желанием и грацией соблазняющего хищника, обвился руками вокруг хрупкого девичьего тела и с удовольствием прижался к нему. – Вот и всё. Я надеялся, ну, в общем, я надеялся, что ты нас не застанешь, но больше не хочу, – и он поцеловал её в шейку. – Это действительно лишнее. Чёрт меня дёрнул, хрень какая-то получилась.

Жаклин вся превратилась в слух. Не видя лица парня, она старалась уловить в его интонациях хоть малейшие нотки фальши, желания закрыть глаза на ситуацию, попытаться проигнорировать тот факт, что его дядя спит и видит, как бы вбить клин между своим племянником и его любимой женщиной. И не уловив ничего из желаемого, девушка огорчилась. Очень. Скорее всего, Александр говорил совершенно искренне и считал, что ничего особого не произошло: они с Кирком совершили ошибку и не более того.

Кирк-гей? – не забывая о гематоме своего любимого пациента, Жаклин развернулась боком у него на коленях и обняла за шею.

Эмм… нет. Насколько я знаю, нет, поцеловал он её в щёчку. У него, кажется, даже сейчас есть какая-то женщина.

Он бисексуален?

Да.

Как и ты?

Это вряд ли, юноша ухмыльнулся уголком рта. – Хотя, я слышал, что мужчины более бисексуальны, чем женщины.

Да. Вам не нужно рожать, поэтому вы легче образуете пары, в которых репродукция не возможна.

Наверное. Тебе виднее.

Так тебе это не понравилось? – Жаклин чуть прищурилась.

Д-д-д-д-а-а, ты знаешь, Александр почесал бровь, мне, вроде бы, и противно-то не было и отвращения я никакого не испытывал, но и особого такого вот прям удовольствия тоже, юноша скептически скривил губы. – Просто что-то новое. Интересно же! А потом, чуть позже, я начал скучать по девушкам, при слове «скучать» юноша довольно сильно прижался к Жаклин. – У нас с Кирком была договорённость, что ни о какой верности речь не идёт, поэтому, чуть очухавшись рядом с ним, я опять начал поглядывать на женщин. Мне стало недоставать запаха женщины, юноша ткнулся своим точёным носом в ложбинку грудей доктора Рочестер в вырезе халата, мягкости, парень несильно сжал её ягодицы, хрупкости, – переместив руки на талию девушки, кистями он почти взял в кольцо эту часть её тела. – Думаю, что этого же не хватало и Кирку.

Но ты не жалеешь, спросила Жаклин без вопроса в голосе и повернула голову к юноше, проигнорировав замечание о Кирке.

– Ни грамма! – тут же ответил Александр, глядя ей в глаза. – Я очень жадный до опыта, Жак. Я не хочу получить опыт как гребень, когда у меня выпадут все волосы. Я хочу здесь и сейчас. Повторять именно этот опыт у меня нет ни малейшего желания, видимо, я удовлетворился окончательно, он усмехнулся, но о том, что было, не жалею.

Кирк сыграл очень важную роль в твоей жизни, Жаклин открыла парню только «вершину айсберга» своих мыслей. – Он для тебя авторитет.

Александр задумался.

Видишь ли, Кирк не боялся меня понимать, юноша почесал себе кончик носа. – Отца это пугало. Папа опасался, что поймёт во мне что-то не очень хорошее, – он виновато ухмыльнулся, – то, что должен будет исправить или вообще запретить. Он всегда был осторожен и строг со мной. Я видел, что он не решается стать мне другом, видимо, остерегался, что не сможет остаться родителем, не хотел ронять авторитет. – МакЛарен поджал губы. – А Кирку всё было пофиг. Он такой, какой он есть. Свободный.

Жаклин слушала, с каким желание и готовностью размышляет Александр о себе, и понимала, что сейчас он буквально исповедуется перед ней. Рассказывает сверх того, что она просила.

«Бедный, сжималось сердце у девушки, мало того, что его по-настоящему никто не любил, так им ещё и не интересовался никто».

Кирк как-то рассказал мне о наркоте, о том, как он пробовал это дело и посоветовал никогда не открывать этот «ящик Пандоры». – Алекс говорил, а его руки блуждали по телу доктора Рочестер. – Я ему поверил раз и навсегда, юноша прищурился, вдаваясь в воспоминания. – Я привык доверять его мнению, его опыту, понимаешь? – парень взглянул на Жаклин и погладил её по бедру. – Он никогда ерунды не советовал. В школе я, наверное, свихнулся бы на почве всеобщего обожания, если бы Кирк не направил меня в сторону бизнеса. Это почти как спорт, только со смыслом. Там твоё смазливое личико ничего не стоит и нифига не решает. Тебе могут дать в морду, могут окунуть в дерьмо, могут съесть с потрохами, и когда ты это побеждаешь, ты чувствуешь, что это победа, твоя победа! – «тюльпаны» сверкали как алмазы с огранкой в сто две грани. Это не сравнить с тем, что ты получаешь от тёлок с их влюблёнными взглядами. Кирк открыл мне жизнь с реальными, взрослыми приоритетами, Александр с силой сжал кулак, зацепками, ориентирами. Поэтому, когда он сказал, что стоит получить опыт с мужчиной, я согласился. Он сам его когда-то получил и не жалеет, и я не жалею.

А ты когда-нибудь хоть раз сопротивлялся влиянию Кирка? У тебя никогда не возникало желания его послать подальше? – Жаклин высвободилась из объятий любимого человека и поднялась: пора было пить чай.

Нет, не было, Александр тоже поднялся и пересел на свой стул. Дядя весьма ненавязчив. Он никогда, облокотившись о стол, юноша сделал винтовое движение рукой, он никогда не высказывает мнение, он делится с тобой своими взглядами, и ты волен разделить их или нет. В его позициях всегда больше описания, чем предписания, ты понимаешь, о чём я?

Абсолютно, кивнула Жак, разламывая кекс со сливами. – В этом нет ничего сложного.

Вот пообщаешься с ним и поймёшь, что у него есть чему поучиться нам всем. Кирк любого заставит себя уважать, парень улыбнулся и помешал чай в своей кружке.

М-да, девушка скептически сжала губы и отхлебнула чай из ложечки. – Видишь ли, в чём тут дело, Алекс, она почесала щёку, я уже привыкла, что ты вызываешь некоторую симпатию у представительниц моего пола, но вот к вниманию со стороны твоего я, признаться, ещё не готова, вздёрнула она брови. Да ещё и от того, кто для тебя является таким авторитетом. Плюс ко всему, вы часто видитесь и много времени проводите вместе.

Мой Бог, Жаклин, я же тебе говорю, что Кирк не смешивает работу и личное! – вскрикнул парень. Он не заводит романов с секретаршами и помощниками! Никогда!

Ну, хорошо-хорошо, Жаклин выставила ладони вперёд в успокаивающем жесте. – Я только тебя очень прошу: не дави на меня. Мне нужно подумать, обмозговать всё. Я должна, девушка потёрла подбородок, подбирая слова, короче, мне нужно время, чтобы хоть как-то свыкнуться с мыслью и понять, как жить с тобой дальше.

Счастливо! – Александр широко улыбнулся и откусил большой кусок кекса.

«Нет, тут же мысленно закатила глаза Жаклин, это не улыбка, это психологическая атака какая-то! Если мы будем жить вместе, как я смогу на него дуться, если он будет мне вот так улыбаться?»

– Счастливо жить, Жак! Кстати, я уже начал искать квартиру для Скаут – это тётка Кирка. улыбчивый юноша прихлебнул чай, и если бы не этот придурок Гарри…

Это тот, который тебя ударил?

Д-да, парень осторожным движением накрыл ладонью место гематомы, урод этот.

В тебя влюбилась его девушка, Алекс.

Тот распахнул свои «тюльпаны».

И что?! А я причём? У многих парней есть девушки, и не все они западают на меня. Пусть он её трахает получше и почаще, тогда…

Александр!

А что, «Александр»?! Что я такого сказал? Он её, наверное, плохо удовлетворяет, раз она по сторонам оглядывается.

Ладно, замотала головой доктор Рочестер, показывая, чтобы он не продолжал. – Я ещё раз прошу: дай мне, пожалуйста, время, я сама тебе позвоню.

Жаклин, только если не очень долго, юноша сделал бровки домиком и «глаза кота из Шрэка». Терпение – не мой конёк, сама знаешь, он своей кистью накрыл её ладошку, лежавшую на столе. К тому же я уже опупенно тебя хочу.

Глава 40 Часть 2

Часть 2

И вот тут она обиделась. А что, могла себе позволить, между прочим. Алексу же вон можно быть таким близоруким и не замечать очевидного, так чем она хуже?

На девушку с новой силой нахлынуло чувство одиночества, того самого «иноземства». Но сдаваться она не собиралась, тем более, что рядом с любимым человеком у неё напрочь пропало ощущение присутствия тени Кирка, хоть они и проговорили почти всё время именно о нём. Это было весьма странно, непонятно, но и в тоже время чертовски здорово и обнадёживающе.

Жаклин уже совершенно не хотелось думать. Абсолютно. Ей хотелось любить, быть любимой, беременной, босоногой, и на кухне.

«Но, кажется, выбор у меня не велик, вздохнула девушка, ожидая после работы автобус на остановке. – Он же вон ищет квартиру, старается что-то делать. Так что, думай, Жак, думай», пытаясь сосредоточиться, куталась она в свой пуховик.

Итак, от чего ей захотелось отказаться в первую очередь, так это от идеи стравливать дядю и племянника. Она тут же подумала о своём дядюшке. Жаклин не очень поверила, когда мистер Фортескью так радушно обрадовался её роману с восемнадцатилетним юнцом. И что ей было бы делать, вздумай дядюшка Лам «посыпать песком» их с Алексом «лёд»?

«Я бы никогда не смогла предать его за это анафеме, – подумала девушка. – Он желает мне добра. Конечно, добра в его понимании, но скорее всего, если бы он был против нас с Алексом, то искренне верил бы, что ему виднее, что для меня добро, а что нет», спокойно резюмировала она, сидя в автобусе и прижимая к себе сумку с пустым термосом.

Жаклин представила ситуацию, при которой Александр ей рассказывает, что дядюшка предпринимает попытки изолировать его от своей племянницы, и понимала, что не смогла бы вот так сразу сделать выбор в пользу одного из них, хоть и где-то в глубине души подозревала, что всё равно предпочла бы любимого человека.

«И скорее всего, дядюшка это понял, Жаклин слегка улыбнулась самой себе, глядя в окно на улицы вечернего Оксфорда с его горящими витринами, фонарями и довольно многочисленными прохожими – в студенческих городках жизнь всегда замирает только к ночи. – Эх, как бы было здорово, если бы Алекс дал понять Кирку, что выберет меня. А может быть, и не выберет? Ведь это не меня он видит в своих мечтах, а компанию». Девушка теперь дорого бы дала за то, чтобы присутствовать при разговоре в Лондоне и узнать, как Александр описал дяде свои отношения с ней. Как любовь? Интрижку? Как любовь всей жизни? Страсть? Уважение?

«Интересно, что сказал бы Алекс, если бы я предложила ему послать дядю подальше и начинать всё с нуля самому? Ну, вместе со мной, разумеется. Я бы даже могла продать квартиру и вложить эти деньги в его предприятие. Показать, насколько я ему доверяю».

От предпочтительности этой перспективы девушка нетерпеливо заёрзала на сиденье.

«Попробовать сделать так, чтобы от своих планов Александр отказался? От мечты о своей компании? А почему нужно отказываться? И стоит ли оно того? Чушь какая-то в голову лезет, поморщилась она. – Или заняться Кирком? Пообщаться с ним, изловчиться и обаять его, она понимала, что от версий плавно переходит к мечтам, но решила позволить себе эту слабость. – Ай, да ладно, чего уж там, разбогатеть, да и всё! Делов-то! Посоветоваться с дядюшкой и отрыть где-нибудь клад или затонувший галеон с золотыми монетами. А ещё проще получить нечто подобное в наследство, она заулыбалась. Или всё-таки уговорить мистера Бикстера отказаться от идеи выгодно «вложить» племянника? – Жаклин залезла пятернёй в свои «пружинки». – Нет, легче отрыть галеон. Да и вообще, уже начинала досадовать сама себе девушка, – Кирк, Кирк, Кирк. Везде один Кирк. Не мужчина, а тень отца Гамлета», вспомнила она своё решение, принятое вчера перед сном, не идти на поводу у этого человека, не поддаваться ему и не сверять свои поступки с его желаниями и притязаниями.

Начав, так сказать, по свежим следам анализировать их разговор на предмет подлинности его угроз, девушка прикидывала и так, и этак, но у неё всё равно получалось, что вывести Кирка на чистую воду можно только лишь подвергнув риску свою жизнь. И обязательно при свидетелях.

Как иначе проверить готовность этого бизнесмена так далеко зайти в устранении помех своим планам, она не знала. Продумав часа два кряду и растеряв остатки сна, Жаклин пришла к выводу, что, скорее всего, именно вот этих её терзаний Кирки добивался. Дай он ей понять что-то определённое, попытайся запугать окончательно, у него всё равно не имелось бы гарантий, что она струсит и порвёт отношения с Алексом, а не начнёт действовать – пойдёт в полицию и потребует повторного расследования гибели мистера МакЛарена и Киры или напишет заявление об угрозах и преследовании.

Поэтому Жаклин твёрдо решила не идти на поводу у мистера Бикстера и все эти раздумья и рефлексию оставить. В том числе и на этом сиденье автобуса она встала и прошла на выход, поскольку уже подъезжала к своей остановке у Издательства Оксфордского Университета.

Когда подошло время сделать хоть какие-то выводы из всего передуманного и перелопаченного мозгами, девушка резюмировала следующее: доказывать что-то Кирку заочно бесполезно, это нужно делать только в его личном присутствии. То есть, если она возьмёт и назло ему переедет к Алексу, допустим, в общагу или какую-нибудь квартиру, Кирк узнает об этом по телефону, это даст ему возможность спрятать свою истинную реакцию, перебеситься, успокоиться и начать действовать.

«Нет, это не годится. Это полный провал, гуляя с Сулой этим же вечером после работы, отклонила идею Жак. – Его нужно застать врасплох, вывести на эмоции, – вспомнила она, как мистер Бикстер довольно живо отреагировал на её обвинение в педофилии. Заставить действовать немедленно. Примерно, как он меня».

Идеальным ей виделся сценарий, в котором Александр приглашает Кирка на воскресную мессу в церковь, где на самом деле планируется их с Жаклин венчание и Кирка просят быть свидетелем. Вот это было бы идеально. Но абсолютно невыполнимо по многим причинам, в том числе, и вопросам вероисповедания. Она не знала: является мистер Бикстер верующим или нет. А наносить удар Кирку не у него на глазах, Жаклин находила опасным, бессмысленным и бесперспективным.

На следующий день доктор Рочестер дежурила целые сутки. Было воскресенье, и если начальство ещё придерживалось недельного распорядка и оставило их в покое, то больные поступали, невзирая на выходные и отвратительную погоду на улице, один за другим.

Однако же, как только выдалась свободная минута, Жаклин тут же набрала Алекса по телефону. Когда приятный женский голос сообщил ей, что вызываемый абонент временно недоступен, девушка тут же нажала «отбой» и быстро кинулась на второй этаж. Но «абонент» оказался недоступен и там. Сосед по палате худой, болезненный мужчина средних лет, у которого только что на лбу не было написано: «язва желудка» рассказал ей, что «студента» позвали на анализы.

Доктор Рочестер, не называя себя, попросила передать «студенту», чтобы он, как вернётся, тут же включил свой телефон, зная наверняка, что ему обязательно опишут её внешность во главе со словом «кучерявая», поскольку сегодня вымокшие на дожде волосы по дороге в больницу она не стала прятать под медицинскую шапочку.

Её шотландский пациент позвонил, когда Жак дослушивала грудную клетку только что поступившей женщины, у которой на работе в супермаркете после разгрузки бытовой химии случился астматический приступ. Больной отчитался, что у него взяли кровь и сделали УЗИ. Если всё будет в норме, завтра придёт его врач и выпишет из «этого лагеря орков». Жаклин заметила, что, скорее всего, ему ещё продлят физиопроцедуры и может быть даже – о, ужас! уколы. После словосочетания «продлят уколы» тоскливый, истошный вой парня, кажется, был слышен и из телефона, и из коридора. А вот после того как она предложила ему свою помощь при выписке, взвыть захотелось уже ей – юноша отказался, сказав, что за ним на машине приедет Кирк.

Выходные после суток дежурства Жаклин называла «отсыпными» и поэтому немудрено, что они вдвоём: она и её выключенный телефон, спали часов до трёх.

Проснувшись сама и «пробудив» аппарат, девушка обнаружила в нём шесть пропущенных вызовов. Четыре из них от МакЛарена. Четыре цифра серьёзная, так сказать «с претензией», поэтому доктор Рочестер тут же набрала своего любимого пациента. Тот, ответив на звонок после второго гудка, поведал ей, что «он порвал орков» его выписали. Но окончательно не отстали «суки медицинские», а прописали противовоспалительный гелевый массаж «с какойто гадостью с идиотским названием» и инфракрасные лучи. Взяв разгон с описаний своих непростых взаимоотношений с медициной, парень попытался было на этом же дыхании прощупать почву на предмет настроения Жак и поболтать с ней по телефону, но та, узнав всё, что хотела, тут же быстро, и даже излишне поспешно, свернула разговор, опять попросив её не беспокоить. Скрип шотландских зубов в динамике её телефона услышала, наверное, даже фараонова собака, лежавшая в этот момент у ног хозяйки.

Потом Жаклин позвонила Эшли. Девушка чувствовала, что ей уже давно следовало это сделать и узнать: как дела у Маркаса, как провели отпуск Марго с Итаном ну и, конечно же, не замечает ли мачеха каких-либо проявлений болей в сердце у дядюшки. Не хватается ли он за это место ненароком, на каком боку больше спит и не наблюдается ли за ним повышенная боязнь переживаний и лишних эмоций?

Узнав, что с Маркасом уже давно всё в порядке, Марго вернулась с Барбадоса с обгоревшими плечами, а Итан с заложенным ухом после ныряния, Жаклин долго проболтала с Эшли о дядюшке Ламе, поскольку женщина тоже начала многое замечать и даже сама уже записалась на приём к кардиологу мистера Фортескью. Падчерица очень просила обязательно ей позвонить после этого и рассказать о результатах.

Во вторник, доктор Рочестер принимала больных у себя в кабинете, поэтому не спеша, в обеденный перерыв, отправилась в физиокабинет и проинформировала работающую там свою хорошую знакомую Трэйси, с которой постоянно приходилось общаться по делам больницы, о том, что пациенту по имени Александр МакЛарен продлили процедуры. Парень получил хороший удар в живот и воспаление, поэтому даже после выписки ему сменили гальванотерапию на инфракрасные лучи. Его мать очень волнуется: не станет ли её отпрыск прогуливать процедуры и отлынивать от долечивания. Девушка попросила коллегу, если только больной хоть один день здесь не появится и пропустит хотя бы один сеанс, звонить ей сразу же. Вот так! Никакого доверия. Только строжайший контроль и полная отчётность.