Текст книги "Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет"
Автор книги: Крейг Кинер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 121 страниц)
Возражение против использования культурного фактора
Хотя все знают, что книги Библии писались в разное время и в разной культурной среде, и большинство людей принимают этот факт во внимание, когда читают конкретные библейские тексты, не все умеют должным образом использовать этот культурный фактор. Конечно, не все тексты Библии требуют подобного внимания к культурной обстановке; наша культура еще не утратила общности с культурой Библии. Но если мы ничего не знаем об исходной культуре, мы иногда можем не принимать во внимание культурный фактор, считая его маловажным для истолкования конкретного отрывка, однако он может коренным образом повлиять на то, как мы читаем этот текст. Большинство людей признают необходимость учитывать соответствующую культурную обстановку, но некоторых раздражает сама мысль, что они должны думать об этом.
Некоторые христиане время от времени выступают против использования культурной и исторической обстановки, находя это опасным. «В конце концов, – говорят они, – вы можете использовать культуру, чтобы истолковать библейский текст как вам хочется». Люди, которые выдвигают такое возражение, могут процитировать один из аргументов защитников церкви геев, с которыми мне приходилось беседовать. Ряд богословских авторов, приверженцев гомосексуализма, заявляют, что Павел выступал против гомосексуализма только потому, что в то время гомосексуализм обычно ассоциировался с идолопоклонством; тем самым, они полагают, что в современных условиях Павел не выступал бы против него. Не стремясь огульно осудить позицию этих авторов, я хочу сказать, что проблема в данном случае в том, что они ошибаются в оценке культурной ситуации: практика гомосексуализма была широко распространена среди греков и в определенной мере среди римлян, и она не обязательно была особым образом связана с идолопоклонством. Хотя этот пример является хорошим доводом против вымышленной культурной обстановки, нет никаких оснований отвергать реальный культурный фон.
Необходимо иметь в виду, что люди в течение долгого времени довольно ловко искажали Библию из-за того, что не принимали во внимание культурный фактор. Игнорирование исходной культуры, а тем самым прочтение текстов в свете своей собственной культуры – весьма серьезная угроза для большинства из нас. (Так, напр., христиане, сторонники арианства, в условиях нацистской «демифологизации» библейской истории делали ее «нееврейской» и тем самым более приемлемой для нацистов. Это крайний пример. Отличие современных толкований такого рода от нацистских состоит только в том, что нацисты применяли их целенаправленно.)
Возражение общего порядка, которое я сам выдвинул около полутора десятка лет назад, заключалось в том, что упор на культурный фактор может заставить неспециалистов вообще отказаться читать Библию. В то время я был твердым противником использования культурной информации и даже настаивал на том, что женщины должны находиться в церкви с покрытой головой, а также пытался навязать некоторым обычай «святого целования», о котором говорит Павел. К счастью, я отказался от этой идеи, когда смог иначе решить этот вопрос (я говорю «к счастью», потому что некоторые, вероятно, осуждали меня). Я действительно разрешил его, и чем больше я изучал Слово Божье, тем больше убеждался в особом способе передачи Богом Своего Слова. Он иллюстрирует нам на конкретных примерах, как Его намерения раскрываются в реальных жизненных ситуациях, а не через абстрактные принципы, которые мы могли бы запомнить, не задумываясь о том, как применять их на практике. Если мы хотим следовать примерам, которые нам показывает Бог и которые неизменно остаются актуальными для нас, то необходимо соотносить все с конкретными обстоятельствами, и, прежде чем применять эти учения на практике, нам нужно понять, что они означали в исходных обстоятельствах, применительно к той культуре.
Культурная обстановка не вырывает Библию из рук человека; напротив, как раз тогда, когда мы игнорируем культурный контекст, мы вырываем Библию из рук человека. Дать людям библейскую символику в Книге Откровение, не разъяснив, как такие символы обычно использовались в Древнем мире, аналогично тому, что дать в руки человеку, не владеющему греческим, Евангелие от Луки и сказать: «Поскольку это Слово Божье, вы должны понять и объяснить его». Только подготовленный исследователь или абсолютный глупец может иметь представление о том, как это сделать (и, конечно же, глупец не сможет никак с этим справиться).
Переводить одновременно и язык, и культуру
Некоторые ученые, еще до Лютера, высказывали мысль о том, что церковные власти в их время ошибались, пользуясь латинским переводом Библии. Большинство людей не могли понять Библию без перевода ее на свой родной язык. Некоторые из этих ученых умерли мученической смертью за убеждение, что люди должны иметь Библию на доступном людям языке; Лютер, который перевел Библию на современный ему немецкий язык, случайно избежал этой участи. Самое лучшее, что могут сделать ученые-богословы для простых людей, – это перестать говорить, что «мы забираем Библию из рук простых людей, когда говорим, что они нуждаются в переводах». Самое лучшее, что могут сказать эти ученые: «Переводов для этих людей нет, поэтому мы совершим нелегкий труд и переведем ее, вложив тем самым Библию им в руки».
Переводить не так-то просто, и это может засвидетельствовать каждый, кто изучает иностранный язык. Некоторые понятия невозможно передать адекватным образом одним словом; иногда слово или фраза могут иметь несколько значений, и переводчик должен решить, какое из них более всего походит к конкретному контексту. Любую идею по-английски можно выразить по-разному, когда суть ее понятна. Те из нас, кто прочитал весь Новый Завет по-гречески, могут засвидетельствовать, что сталкиваются с такими же проблемами и здесь, когда пытаются перевести какой-то текст. Выборочная проверка любого отрывка по двум или трем вариантам библейского перевода вскрывает эту трудность: нет двух совершенно одинаковых переводов (иначе, конечно, незачем было бы и давать новый вариант перевода).
Когда переводчики Библии изучают другие культуры, они сталкиваются с семантическими проблемами. Например, как объяснить слова из Ин. 1:29 «Вот Агнец Божий» тем народам, в культуре которых овцы не встречаются вообще, а потому у них и слова «овца» отсутствует. У них на этом месте, скажем, свиньи. Но если переводчик передаст это словами: «Вот Свинья Божья» (что для американского уха звучит, мягко говоря, непривычно, и оскорбительно для чувств древних евреев), то как он должен будет переводить тексты Ветхого Завета о чистых и нечистых животных, среди которых свинья нечистое, а овца чистое животное? Эту проблему можно решить путем примечаний и сносок в тексте и путем комбинации слов и подбора выражений, которые могут более или менее адекватно передать конкретное понятие на их языке, например, «волосатая свинья». Английские переводчики Ветхого Завета вынуждены были проявлять особую изобретательность, когда переводили с еврейского слова, обозначающие названия разных видов саранчи или разных стадий ее развития (Иоил. 1:4; 2:25). В английском языке таких специальных терминов нет, поскольку эта проблема никогда так остро не стояла для нас, в отличие от израильтян.
Но перед нами встают еще большие трудности, чем перевод слова. Что происходит, когда Павел ссылается на концепцию, которая была важна для того времени? Как мы можем перевести ее? Или мы просто должны обойтись разъяснением в сноске? Ссылка, содержащаяся в тексте Павла, составляет неотъемлемую часть смыслового значения текста, вместе с тем, даже компетентный переводчик не всегда может понять, что имеет в виду Павел.
Некоторые христианские читатели во время и до эпохи Реформации пытались понять те ситуации, к которым были обращены библейские тексты. Хорошо, что многие богословы осознавали необходимость понимания Нового Завета с учетом времени и обстоятельств, отраженных в исходных текстах, и не пытались истолковывать их с позиций современности – как если бы они были написаны на немецком или английском языке в эпоху Возрождения или позднее. Но такие исследователи были все же в меньшинстве. Большинство читателей до сих пор рассматривают конкретный библейский текст с позиций своей собственной культуры, как это делаем и мы, когда нам не удается увидеть его в свете той древней культурной обстановки. То же самое можно сказать и об интеллектуалах Средневековья и эпохи Возрождения; большинство из них видят библейские сцены в театре библейской драмы, где герои облачены в европейские наряды и используются современные декорации. Характеры библейских героев часто переиначены на европейский лад, между тем известно, что среди них было очень мало европейцев, а, например, представителей Северной Европы не было вообще.
К счастью, в эпоху Реформации еще сохранились некоторые знания о Древнем мире. Многие ученые со времен Средневековья до XIX в. очень хорошо знали греческую классику, что помогало им без труда понимать разного рода ссылки на греческие обычаи и традиции в Новом Завете.
Другая опасность состоит в том, что весь культурный фон Нового Завета часто ограничивают контекстом греческой классики. Гностики часто читали Новый Завет больше с позиций Платона, чем иудаизма, который лежит в его основе, на этом базировались многие их доктрины, которые другие христиане отвергли как еретические. Платон действительно оказал определенное влияние на Новый Завет, но едва ли его значение следует переоценивать.
Ряд писателей, подобно Джону Лайтфуту в самом начале XVII в., отвергали классическую канву и утверждали, что в основе новозаветного контекста лежат еврейские тексты. Отбиваясь от нападок антисемитов, Лайтфут признавал, что эти еврейские тексты не являются богодухновенными, но настаивал на том, что их необходимо учитывать для правильного понимания новозаветных текстов.
В наше время, когда антисемитизм менее популярен, чем в эпоху Лайтфута, становится все более очевидным, что греческие тексты, которые использовали современники Лайтфута, носили гораздо более языческий характер, чем те, за которые он счел нужным извиняться перед своими читателями. Сегодня в целом не приходится сомневаться, что иудаизм лежит в основе исходного контекста Нового Завета. В широком масштабе – это греко-римское общество, но еврейский народ жил и воспринимал греко-римскую культуру, пробивая дорогу первым христианским свидетельствам в контексте языческой культуры. Далее, первые христиане были евреями, а обращенные в христианство неевреи воспринимали его как форму иудаизма. Более того, самые первые христиане рассматривали свою веру в Иисуса как исполнение ветхозаветных пророчеств и, следовательно, считали себя верными иудеями. (Конечно, новозаветные писатели подтверждают, что только христиане были верны библейскому иудаизму; хотя некоторые другие иудейские группы тоже считали себя верным остатком Израиля. Эти группы и движения в последующие столетия, по всей видимости, прекратили свое существование.) И специфический еврейский, и более широкий греко-римский контекст Нового Завета принципиально важен для его истолкования так же, как и хороший перевод.
Работа, которая еще предстоит
Христиане, особенно те, кто непосредственно связан с миссионерской работой среди народов разных культур, всегда осознают важность прочтения Библии в свете ее культурного контекста. Но хотя библейские переводы доступны большинству христиан, этого нельзя сказать о «примечаниях», в которых приводится информация о культуре. Есть немало полезных комментариев, но ни один из них не дает доступ ко всей необходимой информации о культурном фоне в объеме одного или двух томов. Чем больше томов в издании, тем менее доступна она для большинства читателей. Сегодня лишь небольшой процент людей, читающих Библию, имеет возможность пользоваться полным комплектом комментариев, и еще меньшее число из них имеет доступ к адекватной культурной информации в каждом из этих комментариев, и совсем мало кто из них может регулярно тратить время на поиски и отбор нужной информации.
Немало более ранних библейских исследователей и переводчиков посвятили себя делу перевода Библии, сделав ее понятной для тех, кто хотел прочесть ее; но эта работа не будет закончена никогда. Многие читатели Библии все еще имеют весьма ограниченное представление о ее культурно-историческом фоне. Хотя многие задачи требуют внимания библейских богословов, эта – одна из наиболее важных.
Необходимость понять культурный контекст Библии сегодня столь же ясна для нас, как в эпоху Реформации была потребность в переводе Библии. В нашем промышленно-развитом западном обществе научно-технический прогресс все более и более отдаляет нас от Древнего мира, и мы теряем всякие следы библейских корней; наша культура все более и более отчуждается от культур, в контексте которых была написана Библия, а наша молодежь все более и более удаляется от Бога. Бог призвал нас быть миссионерами в этом мире, поэтому мы должны донести Слово Бога и сделать его понятным для нашей культуры. Мы должны не просто читать его, мы должны понять и объяснить его другим. Мы должны объяснить, что имел в виду библейский писатель, когда обращался к людям, принадлежавшим к культурам, которые с тех пор претерпели значительные изменения или исчезли вообще, мы должны научить людей применить эту весть в нашем современном мире.
Большинство церквей в Северной Америке равнодушно относятся к данному им Богом поручению, и во многом это связано с тем, что мы не позволяем Слову Божьему говорить с нами в полную мощь. Мы рассматриваем Библию как книгу на иностранном языке и стараемся не впускать в свою жизнь людей, которым она адресована. Трагедия в том, что ставки никогда не были так высоки, как ныне, в нашем поколении: мир гордится тем, что население земного шара возросло в пять раз по сравнению с тем, каким оно было полтора столетия назад, когда в церкви началось великое духовное пробуждение миссионерской деятельности. Сегодня, когда миллионы студентов со всех концов света, гостей и иммигрантов приезжают на Запад и в другие регионы, где процент христианского населения достаточно велик, для христиан открываются новые возможности для работы с людьми. Мы не только можем послать работников «на жатву» в другие районы, но должны трудиться и на своих полях. Мы не можем себе позволить спать.
Бог выдвигает не только это требование к Своей Церкви, – самое важное – понимание Его Слова. В тех культурах, где люди имеют доступ к Библии, где распространяются библейские учения, людям, опирающимся на авторитет Библии, нужно стремиться к более глубокому знанию и пониманию Слова Божьего. Пасторы обычно настолько загружены работой, что редко имеют возможность исследовать все необходимые источники для ознакомления с культурно-исторической основой всех текстов, которые они разъясняют людям. Вместе с тем, необходимость понять обращенную к нам Божью весть и разбудить церковь, дабы она смогла исполнить миссию, порученную ей Господом в этом мире, – это неотложная задача.
Наряду с материалами и средствами, которые дает нам Бог для воплощения в жизнь данного нам поручения, есть особо одаренные люди, которые в Его Церкви, в едином организме тела Христова, несут служение учителей; они могут пролить свет на многие вещи, помогая нам понять и применять на практике Слово Божье. Точно так же, как миссионеры должны изучать язык и культуру другого народа, чтобы передать ему послание Бога, мы нуждаемся в слугах Божьих для изучения языка и культуры – того культурного и исторического контекста, в рамках которого создавалась Книга Бога. Такие учителя в прошлом трудились над переводами Библии и работают сегодня, чтобы помочь другим овладеть всеми сокровищами Библии, сделав ее более доступной все большему количеству читателей.
В определенных кругах современного светского общества – особенно среди гуманитариев – нередко даже публично высмеиваются люди, которые посвятили себя исследованию Слова и прославлению Бога или хотят, чтобы их заключения принесли практическую пользу обществу; это затрудняет работу богословов и других ученых, которые должны тратить время на то, чтобы отвечать на такую критику. Тот факт, что некоторые христиане вообще связывают научные изыскания с неверием, дела не меняет. Но длинный список работ христианских ученых на протяжении всей истории показывает, что исследование может сделать библейскую весть более действенной. Богословы, начиная с Иустина, Иеронима, Августина и заканчивая монахами, которые трудились в средневековых университетах, заложили фундамент современных университетов, они были предшественниками Лютера, Кальвина, Уэсли и других. Чарлз Финни и Джонатан Эдвардс, ведущие деятели американского Великого пробуждения, были выдающимися учеными, а также посвященными слугами Божьими. Аналогичным образом, многие ученые обратились сегодня на путь исследований, потому что таков был призыв Бога к ним. Многие из разработанных ими методов были использованы при подготовке настоящего комментария.
Но самую большую задачу нельзя возложить лишь на плечи одних ученых. Бог призывает всех верующих услышать Его голос в Писаниях, чтобы начать с того, что уже понятно, и идти далее. Не обязательно быть богословом, чтобы научиться читать Библию в ее контексте или читать соответствующие сноски, примечания и разъяснения библейских реалий, как это обычно делается в комментариях, наподобие того, какой мы хотим предложить вашему вниманию. Да благословит нас Господь и дарует нам Свою благодать при изучении Слова, сделает нас послушными Господу нашему Иисусу Христу и даст нам возможность открыть Его тем людям нашего поколения, которые нуждаются в Нем.
ЕВАНГЕЛИЯ
Введение
Жанр – род или вид литературного произведения: поэзия, пророчество, послание и др. Сегодня не составляет труда идентифицировать жанр Евангелий, поскольку четыре такие произведения открывают собой *Новый Завет. Но сразу после написания каждого Евангелия людям хотелось классифицировать их в рамках известных им литературных жанров. Определить жанр произведения важно, потому что это может оказать влияние на то, как мы читаем его (напр., поэзию мы воспринимаем не так буквально, как прозу).
Жанр Евангелий. Раньше, когда взор исследователей был прикован в основном к классической греческой литературе, Евангелия относились к разряду не «высокой» литературы, а для широкого круга читателей. Но последующее изучение показало, что литературу в целом можно подразделить на народную и высокую, и подчас народная литература подражает образцам высокого жанра. Это было решающим фактором, который позволил определить, что жанр Евангелия утратил свою популярность.
В последнее время большинство ученых классифицирует Евангелия как античную биографию. Древние биографии не обязательно подчеркивают те же особенности, что и современные, но их все можно отнести к историческим произведениям. Некоторые биографы, например, *Плутарх и *Ливий, конечно, стремились внести в эти произведения свою изюминку; другие, как Тацит (в «Агриколе», Agricola) и *Светоний, старались строго придерживаться источников. Иудейские писатели могли составлять свои биографии по образцу ветхозаветных *жизнеописаний, которые все в те времена воспринимали как достоверные.
Иудейские биографии писались в самых разных формах. *Иосиф Флавий изрядно приукрасил свою автобиографию разного рода дополнениями в греческом стиле, но все же ожидал, что читатели воспримут ее вполне серьезно и что основная канва его рассказа в целом заслуживает доверия. В палестинской историографии существуют такие формы, как агада (назидательное сказание, легенда) и *мидраш – толкование Библии, назидательный рассказ на библейскую тему (напр., *Книга Юбилеев и *кумранский апокриф «Книга Бытие» [Genesis Apocryphon]). Эти произведения не оказали непосредственного влияния на Евангелия. Лука писал в хорошей манере греко-римского историка, и никто из евангелистов не использовал стиль агадического мидраша. Но даже такие сочинения, как Книга Юбилеев с ее назиданиями в стиле агады (часто с детальным разъяснением), где опускались определенные данные (часто с целью обелить героев), и т. д., в целом следуют первоисточникам; в древних иудейских «Библейских древностях» Псевдо-Филона это выражено наиболее ярко.
Античная (древняя) историография. Как и у многих современных историков и журналистов, у древних историков были любимые темы. История была наполнена смыслом, и этот смысл надлежало соответствующим образом преподнести. Большинство историков также стремится передать содержание определенной вести в живой и динамичной манере. В то же время историк, по определению, должен был следовать основной мысли своих источников, быть по возможности более точным. Даже те, кто избрал свободную манеру письма, следовали основным канонам истории; и, сталкиваясь с недостоверными источниками, они использовали их для правдоподобия.
Насколько точны Евангелия? Между двумя крайностями – более и менее достойными доверия писателями – авторы Евангелий занимают особое место: они заслуживают наибольшего доверия из-за точности предоставляемых ими сведений. Когда мы видим, как Матфей или Лука используют Евангелие Марка в качестве источника, совершенно ясно, что они тщательно проверили эти сведения. Обращаясь к древним читателям, они, естественно, старались следовать литературным традициям своего времени. Но первые Евангелия были написаны, когда очевидцы событий еще занимали высокое положение в церкви, а устные предания можно было проверить, что служило еще большей гарантией достоверности Евангелий; биографии современников или людей, живших непосредственно до или после них, были, как правило, более точными, чем жизнеописания героев отдаленного прошлого. См. далее комментарий к Лк. 1:1–4.
Изречения и высказывания. Ученики обычно тщательно заучивали высказывания своих учителей, часто прибегая к мнемоническим приемам. Изречения иногда передавались вместе с историями, в которых они были записаны, а иногда как самостоятельные изречения мудрецов, вошедшие в обиход в форме пословиц или поговорок; обучавшиеся в школах риторики, где преподавали приемы красноречия, часто вплетали разного рода изречения в свои речи и в истории об авторе этих высказываний. Изречения известного учителя собирались его *учениками. Некоторые из этих высказываний со временем претерпели изменения, иногда они приписывались то одному, то другому учителю, но Евангелия были написаны в ту пору, когда в памяти людей еще сохранились источники, которыми пользовались авторы Евангелий, а потому маловероятно, что в них встречаются такие изменения.
Слова Иисуса в разных Евангелиях иногда передаются по-разному. Такие вариации вполне закономерны, даже неизбежны, поскольку пересказ изречений и высказываний собственными словами считался обычным школьным упражнением и обычным литературным приемом в древности. (Те, кто приходит к выводу, что евангелисты противоречат друг другу, потому что цитируют по-разному высказывания Иисуса, не имеют представления о способе написания сочинений в древности.) В то же время особый стиль и ритмика, а иногда и наличие арамейских выражений в изречениях Иисуса показывают, что авторы Евангелий не всегда делали пересказ Его высказываний, даже в переводе с арамейского на греческий язык.
Иисус использовал многие литературные формы и определенные речевые обороты и литературные приемы, разъясняя Свои учения, например, *притчи и гиперболы (риторический прием преувеличения), чтобы представить более яркие, запоминающиеся образы. Чтобы понять их так, как понимали Его слушатели, эти речи и высказывания нужно читать в этом ключе и в контексте всего учения Иисуса, так, например, читатели должны были осознавать и свой долг по отношению к родителям (Мк. 7:9–13), и еще более важные требования *Царства Небесного (Мк. 10:29,30). Притчи нужно воспринимать так же, как их понимали иудейские слушатели Иисуса. Они служили иллюстрацией и способом передачи истины, но некоторые детали в большинстве притчей включены просто для придания правдоподобия самой истории, поэтому следует проявлять осторожность, чтобы не придать слишком много значения этим деталям.
Литературные приемы. В еврейской литературе, написанной на греческом языке, широко использовались греческие литературные приемы – и в исторических книгах (каковыми считаются и Евангелия), и в художественной литературе. Составители биографий пользовались правом свободно компоновать материал своих источников, поэтому неудивительно, что Матфей и Марк приводят многие события, имевшие место во время служения Иисуса, в другой последовательности. Хотя Иисус, как и другие иудейские учителя, несомненно, повторяет Свои высказывания в разных случаях, некоторые из Его изречений авторы Евангелий помещают в разных местах по своему усмотрению, как это было обычно для древних биографов. Эта свобода позволила авторам Евангелий, как это принято и у современных проповедников, передавать весть Иисуса и свидетельствовать о Нем, точно пересказывая Его слова и дела. Древние христиане уже, конечно, знали, что события в Евангелиях построены не по хронологическому принципу, – факт, отмеченный в Евангелии Марка еще раннехристианским учителем Папием.
Как читать Евангелия. Древние биографии обычно читали полностью и последовательно, не перескакивая с одного места в одной книге на другое в следующей. Каждое Евангелие было написано отдельно для разных читателей, его нужно было прочесть, вникая в мысль автора, прежде чем приступать к чтению другого Евангелия. Поэтому мы должны, читая каждое Евангелие, внимательно следить за ходом мысли его автора.
Древние биографии часто, из нравственных соображений, могли приводить в пример положительных или отрицательных героев. На примерах ветхозаветных историй о мужчинах и женщинах Бог учил народ нравственным истинам – о вере и служении Богу. В конце каждого Евангелия читателю как бы задавались вопросы: «Какова мораль этой истории? Как эта история помогает мне лучше узнать Иисуса?»
Высказывания на ту или иную тему часто переходили в притчи, которые считались одним из наиболее наглядных способов обучения истине; в другое время они появлялись в контексте разных историй, где использовались особым путем.
Актуальность Евангелий. Читая библейские *повествования или рассказы, мы должны обращать особое внимание на нравственные аспекты конкретной истории: что именно автор хотел подчеркнуть для своих слушателей. Мы должны попытаться поставить себя на место древних читателей и услышать слова Иисуса, как если бы мы слышали их впервые из Его уст. Мы должны вникнуть в образный и живой язык Иисуса, и это поразит нас, как Его первых слушателей. Высказывания Иисуса записаны в Евангелиях не только для Его современников, но и для всех других поколений (евангелисты записали их для своего поколения после вознесения Иисуса) в надежде на то, что читатели используют их в конкретных ситуациях. Но, прежде чем мы сможем уяснить себе, почему учения Иисуса не потеряли своей актуальности и поныне, мы должны понять, что же Он в действительности сказал палестинским слушателям в I в. и что Он при этом имел в виду.
Место Евангелий в настоящем комментарии. Евангелия от Матфея, Марка и Луки значительно перекликаются между собой (см. *Синоптические Евангелия в Словаре), и во избежание повторов я иногда приводил многие данные только в одном из Евангелий. Поскольку наибольшую пользу, по моему мнению, читателю даст чтение всего Евангелия, я счел нужным снабдить каждое из этих трех Евангелий необходимыми сведениями о культурно-историческом контексте. Предполагается, что Евангелие от Марка должно прочитываться быстро, как брошюра, тогда как Евангелие от Матфея потребует более основательного изучения с использованием вспомогательной литературы; мои комментарии к Евангелию от Матфея поэтому гораздо подробнее, хотя там, где Матфей и Лука используют материал Марка, они менее детальны. Когда материалы Матфея и Луки совпадают, более детальный комментарий дается по Матфею. Я рассматривал Евангелие от Иоанна независимо, поскольку это четвертое Евангелие перекликается со всеми тремя в гораздо меньшей степени, чем они между собой.
Библиография. См. особо: David Е. Aune, The New Testament in Its Literary Environment, LEC 8 (Philadelphia: Westminster, 1987); Joel B. Green, Scot McKnight and 1. Howard Marshall, eds., Dictionary of Jesus and the Gospels (Downers Grove, 111.: InterVarsity Press, 1992); Robert H. Stein, The Method and Message of Jesus’ Teachings (Philadelphia: Westminster, 1978).
