Текст книги "Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет"

Автор книги: Крейг Кинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 112 (всего у книги 121 страниц)

4:1-11
Видение престола

Иудейские мистики (многие из тех, кто написал *апокалипсисы, напр. *1 Енох.) стремились к созерцанию невидимого Бога и моделировали свои представления, опираясь на видения славы престола Божьего из Ис. 6 и Иез. 1 (ср.: Исх. 24:9– 11; 3 Цар. 22:19; Дан. 7:9,10). Можно только вообразить себе, как эти видения переплетались с фантасмагорическими картинами Божественной славы у мистиков. В отличие от таких надуманных картин предвечного престола Божьего, описания у Иоанна просты, как и в *ветхозаветных повествованиях, они достаточно емкие и глубокие, чтобы передать величие Божье. Изображение тронного зала, а также деятельности окружавших его созданий может быть также пародией на царский двор и поклонение в императорских храмах – довольно дерзкое откровение для сосланного иудейского пророка, каким был Иоанн. 4:1. Фраза «после всего» служит переходом к следующему видению, которое было ему дано (7:9; 15:5; 18:1; ср.: 7:1; 19:1; 20:3; Ин. 5:1; 6:1; 7:1); обычно эта фраза использовалась для связи со следующим текстом. «Я взглянул, и вот» – фраза, характерная для языка видений (напр.: Иез. 10:1; 44:4; Дан. 10:5; также 1 Енох., *4 Езд. и в других произведениях этого *жанра). О «звуке трубы» ср.: Отк. 1:10. Хотя в других местах Откровения Иоанну сказано: «Подойди» (17:1; 21:9; ср.: Ин. 1:39), в данном случае используется фраза «взойди сюда», которая может также служить аллюзией на призыв Бога к Моисею: «Взойти на гору» (в более поздних иудейских преданиях – на небо) для получения откровения (Исх. 19:24; 24:12; 34:2); подобные выражения часто встречаются и в *апокалипсисах. Открытое небо – тоже метафора откровения (Отк. 11:19; 19:11; Ин. 1:51), которая восходит к ветхозаветной модели (Иез. 1:1), воспринятой и в других еврейских апокалипсисах (включая и дверь, напр., в 1 Енох.).

4:2. «В духе» означает, что Иоанн получил духовный дар видения (см. коммент. к 1:10); аналогичным образом Дух поднял Иезекииля, и перед ним отверзлись небеса (Иез. 11:1,24). Еврейские мистики подчеркивали смертельную опасность вознесения, позволяющего узреть престол Божий; многие были недостаточно подготовлены, чтобы пережить это вознесение через духовные сферы (см., в частности, *3 Енох, и свидетельства раввинов). В некоторых апокалипсисах допускается также, что ангелы могли непосредственно вознести кого-то на небо (*2 Вар., *Сходства Еноха, 2 Енох., Завет Авраама). Как и Иезекииля, Иоанна подхватил и вознес на небо Дух Божий.

4:3. Об описании престола см. в Иез. 1:26,28 и 10:1. (Престол символизирует собой честь и достоинство правителя; к нему обычно вели несколько ступеней; в основании престола обычно изображались поверженные враги.) Это простое описание резко контрастирует с пышностью, свойственной римским императорам, а также с другими вымышленными картинами небесных дворцов (1 Енох. 14), гиперболизированными изображениями величия (напр., у поздних *раввинов рост венценосного ангела определяется такой величиной, которая равна расстоянию, преодолеваемому за пять тысяч лет) или оборота земли, неба и ада (особенно в более поздних работах); Иоанн даже не пытается соединить вместе другие имеющиеся в *Ветхом Завете образы престола (ср., напр., Дан. 7 в 1 Енох. 14).

4:4. «Старцы» (старейшины) – это наделенные полномочиями представители городов в Ветхом Завете и более поздних иудейских сообществ, которые были посланцами своих общин (напр.: Втор. 21:6); см.: Ис. 24:23. В изобразительном искусстве в Малой Азии небольшое число священников могло представлять тысячи молящихся. Число «двадцать четыре» связывают с двадцатью четырьмя книгами еврейских писателей, составлявшими иудейский канон, с двенадцатью коленами плюс двенадцать *апостолов и т. д., но это число здесь, вероятнее всего, является аллюзией на двадцать четыре череды священников. Эти череды были установлены в *Ветхом Завете (1 Пар. 24, 25), просуществовали вплоть до *новозаветной эпохи и впоследствии встречаются во времена раввинов и упоминаются в более поздних надписях. Верные Богу мертвые изображаются, таким образом, как священники, совершающие богослужение (Отк. 1:6). (В еврейской *апокалиптической литературе часто образы грядущего перекрываются современной небесной картиной праведных умерших.)

В греческих произведениях божества иногда изображаются в белых одеждах (напр., Деметра и Кора); многие древние мыслители, и среди них *Пифагор, и ряд *раввинов ассоциировали белый цвет с добром, а черный – со злом. Эти образы, несомненно, возникали в древнем сознании на контрастах дня и ночи; ночь при этом связывалась с волхвованием и (в еврейском мышлении) с демонами (бесами).

Римляне и нередко иудеи хоронили своих покойников в белом. По иудейским преданиям, ангелы почти всегда облачались в сверкающие белые одежды. Самое важное здесь, что в белое облачены поклоняющиеся Богу (3:4). Иудейские учителя изображают Израиль увенчанным откровением Божьим на Синае; праведных иногда изображали как носителей небесного венца. (В *Вознесении Исаии описывается праведный с венцом, облаченный и посаженный на престол на небе, но это произведение может быть и христианским. Оды Соломона, который был вознесен Духом на небо, – христианское сочинение [ср.: 4:2]. Но не всегда легко отличить раннехристианские произведения от еврейских, которые были переосмыслены с христианской точки зрения.) Но, вероятно, венцы здесь – это венки, которыми награждали победителей, т. е. тех, кто оставался верным до смерти (см. коммент. ко 2:10; 3:11). (Во многих иудейских преданиях говорится о небесном собрании; у *раввинов – о законодательном собрании, судебном органе, который состоит из ангелов или почивших богословов; этот образ восходит к ангельскому суду Бога в Ветхом Завете и ханаанским образам пантеона семидесяти богов Эля, которые в иудейском предании были заменены анге-лами-хранителями семидесяти народов.)

Такое устройство, несомненно, имеет важное значение. В греческих хорах часто сочетались пение и танцы, при этом образовывался круг; сцены были окружены амфитеатрами; и иудейский *синедриок заседал, расположившись полукругом вблизи первосвященника.

4:5. Слава самораскрытия Бога на Синае подчеркивалась яркими природными явлениями (Исх. 19:16; ср.: Иез. 1:4,13). В некоторых *апокалиптических текстах описываются источники молнии и грома в определенных небесных сферах.

4:6,7. «Море стеклянное» (15:2) указывает на море в храме Соломона (3 Цар. 7:23; 2 Пар. 4:2,6). О небесном храме Бога всегда было принято говорить иносказательно (напр.: Пс. 10:4), в рамках древнего ближневосточного предания говорилось о том, что земной храм являет собой отражение небесного. Описывая богослужение, Иоанн рисует картину тронного зала Бога исключительно в свете строения храма: жертвенник каждения – «чаши, полные фимиама» (5:8), жертвенник (6:9), ковчег Завета (11:19; ср.: 15:5–8), который в Ветхом Завете представлен как престол Божий, и т. д. Выражение «подобное кристаллу» – параллель с Иез. 1:22. Четыре живых существа (или херувима) имели глаза, как описывается в Иез. 1:22; у них было четыре лица, как у созданий, описанных Иезекиилем (1:10, где, однако, каждое существо обладает всеми этими чертами). Образная картина у Иезекииля может быть полностью вымышленной (ср.: 1 Пар. 12:8), но может и отвечать описанию воображаемого вавилонского престола и храма, указывая на Бога, недоступного пониманию язычника; ср. также с 3 Цар. 7:29.

4:8. Иезекииль также говорит о шести крыльях (Иез. 1:11). Троекратное повторение: «Свят, свят, свят» заимствовано из Ис. 6:3, где серафимы – пылающие огнем святые ангелы – отчетливо напоминают херувимов над ковчегом Завета, престолом Бога в Иерусалимском храме, символизируя Его вселенскую славу (Ис. 6:3) и демонстрируя грешных смертных, даже пророков (Ис. 6:5). Более поздние еврейские тексты тоже обращаются к этим библейским образным картинам, а также используют эту песнь во время служения в *синагоге, а позднее – и в *церковной литургии. Напрашивается сравнение с постоянным хором при поклонении императору в Пергаме, где тридцать шесть человек воспевали гимны в честь обожествленного императора Августа.

4:9,10. В ритуале поклонения богам и правителям в древности молящиеся падали ниц, на лицо.

4:11. Император Дом и циан требовал поклонения себе как «Господу и Богу», но никогда не претендовал на роль Творца. Те же слова обращены к Иисусу в Ин. 20:28.

5:1–7
Пасхальный агнец и свиток

5:1. Официальные документы запечатывались, часто семью печатями в присутствии семи свидетелей. (Восковые печати нужно было разломать, чтобы освободить тесьму, которой завязывали свиток в качестве гарантии подлинности документа, что не давало возможности внести в него какие-либо изменения.) Такой способ использовался для договоров и завещаний; это было широко распространено в тот период в римских документах; было обнаружено некоторое число подобного рода еврейских палестинских документов. Текст на свитках обычно писался на одной стороне папируса, а другая сторона оставлялась для названия или адреса; но этот свиток полностью заполнен с двух сторон (ср.: Иез. 2:9,10). Сторона, на которой писали, называлась recto; там были горизонтальные волокна, по которым было писать легче; обратную сторону – verso – использовали только тогда, когда там не хватало места. Документы, исписанные с двух сторон, были довольно редки и известны под названием «описто-граф» (♣ т. е. написанный на обратной стороне листа).

5:2,3. См.: Ис. 6:8.

5:4. Горький и продолжительный плач («много плакал») обычно характерен для траурных плачей, случаев тяжелой утраты, например, смерти близких.

5:5. В раннеиудейском искусстве лев обычно изображался на святынях с Торой (на контейнерах, где хранились свитки закона) как символ силы и власти, но здесь используется более прямое значение. «Лев от колена Иудина» – это аллюзия на Быт. 49:9, 10, где предсказывается правление царской династии Давида, а в более поздней еврейской литературе (*4 Езд., *раввины) лев символизировал Мессию. Выражение «корень Давидов» указывает на тексты Ис. 11:1, 10 (Иессей был отцом Давида), которые позволяют полагать, что пришествие *Мессии произойдет в то время, когда будет казаться, что царская династия Давида прекратила свое существование. Этот образ носит мессианский характер также и в более поздних текстах (напр.: Сир.); оба эти аспекта отражены в *Свитках Мертвого моря. *Апокалипсисы и другие тексты часто включают в себя диалоги с небесными обитателями в сценах откровения (напр.: Дан. 7:16; Зах. 4:11; 5:2).

5:6. Если, по представлениям древних, лев был символом верховной власти (ср. также: Ис. 35:9; 65:25), то агнец считался беспомощным и слабым существом (ср.: Ис. 40:11); закланный агнец являет собой драматический контраст с царствующим львом (ср.: Ис. 53:7). Агнец ассоциировался с разными жертвоприношениями, но в Откровении эта фигура отчетливо указывает на пасхального Агнца, который избавляет народ Божий от язв, описываемых в следующих главах (ср.: Исх. 12:12,13).

Во многих текстах отмечаются рога агнца, но образ рогов как символа власти взят из Дан. 8. Семь очей часто упоминаются в Писаниях – Зах. 3:9 и 4:10. В Зах. 1:10 и 6:5–7 эти очи могут относиться к ангелам (образ у Захарии навеян эмиссарами персидского царя). А Откровение может использовать этот образ по отношению к семи традиционным архангелам иудаизма (8:2), которые подчиняются *Христу и не являют собой *Дух Божий. В любом случае, очи в книге Захарии олицетворяют способность Бога видеть все; здесь этот образ соотносится с Господом Иисусом.

5:7. Хотя в Откровении цифра семь встречается очень часто, важно отметить также, что завещания у римлян обычно запечатывались семью печатями; печати на официальных документах гарантировали, что никто не откроет документы и не подделает их; завещание вскрывалось только после смерти завещателя, воля которого должна была быть засвидетельствована; если здесь имеется в виду завещание, то важно, что именно Агнец, Который был заклан, должен открыть его. (Книга эта может быть также книгой жизни Агнца; ср.: 3:5; 20:12.) В любом случае, по римскому закону документ был действителен, только когда адресат получал его.

5:8-14
Поклонение Агнцу

5:8. Падать ниц в древности было принято перед богами и царями; в еврейских текстах это обычно соотносилось с Самим Богом. Чаши с фимиамом чаще всего символизировали молитвы (напр.: Пс. 140:2), но здесь речь идет о жертвеннике каждения (золотой кадильнице) в небесном святилище (Отк. 8:3). В этом контексте гусли (или кифара), вероятно, указывают на богослужение с хором – по древней левитской традиции (1 Пар. 25:1,3,6; 2 Пар. 5:12; 29:25; Неем. 12:27; ср.: 1 Цар. 10:5).

5:9,10. Видения небесного богослужения, полученные в момент поклонения (1:10) и представленные собранию верующих (гл. 2, 3), должны были вселить бодрость, укрепить *Церковь на земле, показывая, что голоса верующих сливаются в едином, несравненно более великом хоре, чем у их преследователей, посвящавших себя культу императора. *Свитки Мертвого моря показывают, что поклоняющиеся на земле могут узреть себя участником небесного богослужения вместе с ангелами. В *Ветхом Завете (Пс. 32:3; 39:4; 95:1; 97:1; 143:9; 149:1) богодухновенные псалмы, сочиненные руководителями храмовой службы, получили название «новой песни».

Особая хвала возносится в честь искупления Израиля из египетского рабства кровью агнца (см. также коммент. к Отк. 1:6), однако народ Божий при этом состоит из представителей всех народов, которые празднуют свое искупление, каждый выражая хвалу в свойственной ему манере в едином многонациональном хоре голосов. Далее, они в итоге будут править всеми другими народами на земле; иудейские предания изображают Израиль осуществляющим правление над всеми народами мира в конце времен.

5:11. В некоторых еврейских текстах приводятся фантастические цифры исчисления людей (напр., в одной битве насчитывается больше погибших, чем число всех людей, когда-либо живших на земле); а число ангелов даже еще большее. У греков самое большое число было «десять тысяч», поэтому выражением «тьмы тем и тысячи тысяч» (мириады мириад) здесь подчеркивается великое, неисчислимое множество призванных, объединенных в общем могучем хоре. 5:12. Один римский губернатор начала II в. н. э. подтверждает, что христиане поклонялись *Христу как Богу. Интересно также, что в официальном тексте пасхального празднования восхваление Бога за Его искупление народа из Египта содержит также семь восхвалений (как и в *кумранском тексте); пристрастие Иоанна к числу семь не ограничивается пасхальными образами и не определяется ими, поэтому семикратное прославление может быть лишь случайным совпадением.

5:13,14. Хотя, согласно *Ветхому Завету и иудаизму, мир будет полностью подчинен верховенству Бога в конце времен, они признавали, что все сущее во Вселенной откликается на Его власть и в настоящем.

6:1–8

Четыре всадника

Этот образ заимствован из книги Захарии (1:8-11 и 6:1–8), где ангелы на конях посланы Богом обозревать землю, хотя назначение самого образа здесь несколько иное. (Некоторые исследователи считают, что эти всадники соответствуют ангелам суда, другие усматривают в этом символы Христа, грядущего для суда, или просто символ суда как такового.) Хотя божественные суды в истории – это один из важнейших факторов, язычники также признавали это и могли понять точку зрения Иоанна; в большинстве культур в истории признавалось существование божественных судов. Еврейская апокалиптическая традиция и предание связывали некоторые из этих судов (такие, напр., как война и голод) со временем, которое непосредственно предшествует концу света; ср.: Мф. 24:6–8.

6:1. Документ может быть открыт только после того, как будут сломаны печати на нем (в Отк. – после 8:1); печати (в данном случае суды) свидетельствуют о достоверности содержания документа. (Возможно, как в завете-договоре в Ветхом Завете, небо и земля призываются в свидетели; ср.: Втор. 30:19; Пс. 49:4.)

6:2. Сам по себе образ лучника на белом коне мог внушить ужас читателю, который был сторонником римского режима. Самыми страшными врагами римлян в древности были парфяне; это были конные лучники, чье военное мастерство и тактика приводили в трепет римскую армию. В древнеперсидских войсках, чьими наследниками были парфяне, всегда находились священные белые лошади. Хотя в Ветхом Завете «лук» используется как символ суда в более общем смысле, у римских читателей возникала ассоциация с этим восточным народом, который не раз побеждал их в недавних войнах; лучники парфяне славились своим искусством. В ряде других апокалиптических произведений (*Сходства Еноха) также рассматривается наводящее ужас нашествие парфян, поэтому древнему читателю было совершенно ясно, что этот всадник олицетворяет собой войну и триумф победы.

6:3,4. «Меч» часто был символом военного суда в *Ветхом Завете и в более поздней литературе, а красный цвет ассоциировался с войной и кровопролитием (отсюда «красная планета» получила название «Марс», по имени римского бога войны). Яркой иллюстрацией этого принципа может служить восстание 68–69 г. н. э., когда один за другим были убиты три императора.

6:5,6. «Мера» (весы) указывает на нормирование продуктов или, по крайней мере, на стремление купцов не потерять ни грамма товара. Основными продуктами питания были пшеница и ячмень. Поскольку кварта пшеницы была дневным рационом, а динарий – средней зарплатой в день, бедные семьи предпочитали покупать более дешевый ячмень вместо пшеницы. Даже и в этом случае трех кварт ячменя едва хватало в день на всю семью; во многих крестьянских многодетных семьях часть детей умирали от голода. Голод также приводил к высокой степени инфляции: цена на пшеницу повышалась более чем в десять раз против обычной.

На втором месте после пшеницы и ячменя находились масло (елей) и вино. Елей использовался также для помазания головы, обмывания тела и для светильников; вино пили, смешивая с водой (в пропорции два к трем). Сохранение таких продуктов не первой необходимости при большом дефиците основных продуктов подчеркивает реальность Божьего суда. Поскольку в конце 1 в. была высокая инфляция и многие читатели, несомненно, знали о непопулярном указе Домициана о сокращении земли под виноградники в провинциях, эти пророчества звучали для них зловеще. Малая Азия испытывала особые экономические трудности во времена правления Домициана. 6:7,8. Этот последний всадник может напоминать ангела смерти в иудейских преданиях. Перечень судов, которые связаны с таким всадником, есть и у *ветхозаветных пророков (напр.: Иер. 14:12; 24:10; 27:8; Иез. 6:11; 7:15; 12:16), а некоторые из них, хотя и не столь последовательно, перечисляются в *Сивиллиных оракулах; данный перечень ближе всего к Иез 14:21.

6:9-11
Пятая печать

Не всем, особенно людям, привыкшим к комфорту, может понравиться то, что говорится в этом отрывке, но притесняемые и страдающие люди, которые доверяют Богу, могут воспринимать его в свете обетований об оправдании, как об этом свидетельствует *ветхозаветная и вся более поздняя история.

6:9. Кровь жертвенного животного сливалась у подножия жертвенника (Лев. 4:7,18, 25,34; 5:9; 8:15; 9:9); мученики воспринимаются как жертвы и сравниваются с пасхальным Агнцем из Отк. 5:6. (Пасхальные агнцы стали рассматриваться как жертвенные. Мученики тоже воспринимались как жертвы, напр., в *4 Мак. и Флп. 2:7.)

6:10. Само пролитие крови (6:9) вопиет об отмщении (Быт. 4:10; см. коммент. к Мф. 23:35); как и в Ветхом Завете, молитва о воздаянии за общий грех была в итоге молитвой за оправдание праведного и имени Божьего. Справедливость окончательно восторжествует, и угнетенные будут избавлены только с пришествием Бога, когда Он будет судить землю. «Доколе?» – в Ветхом Завете это обычная мольба (напр.: Пс. 6:4; 13:1,2; 80:5), в том числе об отмщении (напр.: Пс. 78:5,10; Зах. 1:12); это также можно отнести и к вопросу о продолжительности суда (Не. 6:11; Иер. 47:6).

6:11. В других еврейских текстах также встречаются молитвы о безотлагательном отмщении (6:10); души праведных в *4 Езд. (возможно, написанной в том же десятилетии, что и Откровение) вопрошают, скоро ли придет конец, и им говорится, что они должны дождаться, пока полное число праведных не прибавится к их числу. Иисус и Павел также ранее подчеркивали, что Благая весть должна быть проповедана всем народам до конца времен, – и это должно принести страдание его свидетелям. О белых одеждах см. в коммент. к 4:4.