Текст книги "Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет"
Автор книги: Крейг Кинер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 96 (всего у книги 121 страниц)
Христос превыше Моисея
3:1. Упоминание о «небесном» призвании могло быть обращено к иудеям с философским складом ума, таким, например, как Филон, который рассматривал земные реалии только как тени небесных реалий. Автор Евр., вероятно, представляет Иисуса как превосходящего Моисея, который не был первосвященником. (*Самарянские авторы рассматривали Моисея в качестве *«апостола», а некоторые иудейские писатели видели апостола в первосвященнике, хотя и редко. Автор Евр. видит в Иисусе «апостола», полномочного представителя, посланника Отца, что возвышает Его над Моисеем или над любым земным первосвященником. Филон рассматривал Моисея как своего рода первосвященника, но в *Ветхом Завете и в большинстве течений иудаизма считалось, что эту роль выполнял Аарон. Автор Евр., вероятно, полагает, что часть его читателей придерживается именно библейской точки зрения.)
3:2. В ст. 2–6 автор, несомненно, проводит толкование (*мидраш) текстов Чис. 12:7,8, разъясняя знакомый отрывок и не цитируя его при этом (ср. также: 1 Пар. 17:14 из LXX). В данном отрывке Бог превозносит Моисея над Аароном и Мириам, объявляя его выше обычного пророка: «он верен во всем дому Моему», в отличие ото всех других (Втор. 18:15–18).
3:3,4. Во многих иудейских преданиях Моисей выступает как великая историческая личность; в ряде других источников он тоже приравнивается к великим (т. е. ставится рядом с Авраамом). Иудейские и христианские авторы использовали приведенный здесь аргумент о том, что строитель больше построенного им дома (ст. 3), подчеркивая, что Творец превыше Своего творения (как в ст. 4). Этот автор отождествляет Иисуса с Творцом. Древние писатели часто использовали для подкрепления своих доводов игру слов; в данном случае (в оригинале) обыгрывается слово «дом» в двух его значениях: «дом» как семья (3:2) и как сооружение, здание (3:3,4).
3:5. В еврейской *апокалиптической литературе символы прошлого могут указывать на будущие реалии: например, в произведениях *Филона и ряда еврейских писателей, воспринявших идеи платонизма, земные «тени» свидетельствуют о существовании небесных реалий. Иудейские читатели могли знать, что, по преданиям, Моисей предвидел и засвидетельствовал о наступлении *мессианской эры (о его особом даре видения см. в Чис. 12:8). В 1 в. читатели могли понимать Чис. 12:7 так, как трактовали его и более поздние раввины: Бог был хозяином дома, а Моисей управлял Его состоянием, и был при этом рабом, как и многие управляющие.
3:7-19Отвержение Христа и отвержение Моисея
Отсюда начинается мидраш Пс. 94:7—11, и это истолкование продолжается до 4:14, откуда начинается мидраш Пс. 109:4. Как и другие иудейские писатели, автор Евр. уделяет большое внимание деталям текста. Израиль должен был войти в «покой» в Земле обетованной, но автор подчеркивает, что этого пока не произошло – обетование не исполнилось во всей полноте (4:8), оно еще ждет своего воплощения в веке грядущем.
3:7. В древнем иудаизме «Святой Дух» чаще всего связывается с *пророчеством, а раввины и некоторые другие учителя ассоциировали этот пророческий Дух с богодухно-венностью Писания.
3:8—11. Автор цитирует Пс. 94:7—11. Этот отрывок позднее обрел широкую известность, поскольку использовался на богослужениях в синагоге, и многие еврейские читатели в I в. уже знали его наизусть. Этот псалом описывает мятеж израильтян в пустыне и призывает своих читателей не уподобляться в этом отношении своим предкам. Иудейские учителя спорили на тему о том, наследует ли поколение, блуждавшее по пустыне, жизнь в мире грядущем, даже учитывая, что они не вошли в Землю обетованную. Раввины верили, что народ Божий сможет *искупить свои грехи в веке нынешнем через свои страдания. Но псалмопевец и автор Евр., по-видимому, единодушны в том, что они не унаследуют жизнь в вечности.
3:12,13. Как и многие иудейские комментаторы в древности (особенно те, кто участвовал в написании *Свитков Мертвого моря), автор указывает на то, что слова псалмопевца служили наставлением для его поколения, но не потеряли своей актуальности и в более поздние времена.
3:14,15. В псалме говорится о том, что народ Божий может быть отлучен от завета, если откажется строго следовать его предписаниям – условиям договора; таким образом, автор подчеркивает, что они смогут попасть в *Царство Христово, только если сохранят стойкость в вере до конца, (2:5-16).
3:16–19. Здесь автор использует характерный для греческого мышления прием: серию риторических вопросов и ответов, которые напрашиваются сами собой и призваны подчеркнуть мысль автора.
4:1-13Только повинующийся Божественным предписаниям войдет в покой
4:1,2. Израильтяне подняли восстание в пустыне, потому что не поверили слову Моисея; те, кто выступает против слова Христова, поступают так же, как израильтяне во времена Моисея.
4:3–5. Автор теперь приступает к грамматическому разбору текста, как это было принято в его время у иудеев при истолковании Писания. Что мог иметь в виду псалмопевец под выражением «покой Мой», поскольку Бог уже «отдыхал» от Своих трудов на седьмой день творения? (Объединение текстов на основании общего связующего слова было обычным экзегетическим приемом у иудеев; в иудейской литургии эти тексты связывались аналогичным образом.) Возможно, он использует этот текст, чтобы указать также и на время грядущее; некоторые еврейские авторы верили, что грядущий мир явит собой окончательный субботний покой, завершительный этап творения. 4:6,7. Всему поколению Моисея не удалось достигнуть «покоя» (3:16–19) – поселиться в Земле обетованной. Действительно, все последующие поколения, начиная с Иисуса Навина, за примечательным исключением Давида и Иосии, не смогли завладеть всей землей, обещанной Аврааму. Таким образом, псалмопевец (Пс. 94:7,8) мог предостерегать как своих современников, так и последующие поколения от неповиновения слову Божьему, иначе они непременно должны столкнуться с подобными же вещами. (В ветхозаветную эпоху, когда Палестина находилась под властью Рима и никаких признаков падения Римской империи не наблюдалось, почти все иудеи верили в то, что восстановление царства, мира и спокойствия на их земле произойдет только в конце времен, и, как ожидало большинство, он должен был наступить вскоре.)
4:8,9. «Иисус» Навин и «Иисус» (в английском варианте это две звучащие по-разному формы одного и того же имени – греческая «Джошуа» и еврейская «Иисус», соответственно); возможно, автор акцентирует внимание здесь на другом варианте имени Иисуса Навина, указывающем на грядущего Иисуса. Но главное в том, что
Иисусу Навину не удалось завоевать всю землю (4:6,7; Нав. 13:1,2); так что обетование еще ожидало своего исполнения. 4:10,11. Поскольку *Мессия, *Дух, а также события, которые были связаны с Иисусом, обычно в иудаизме относились к грядущему веку, раннехристианские писатели могли говорить о том, что верующие в Иисуса предвкушали наступление грядущего мира в своих нынешних отношениях с Богом (см. коммент. к 6:5).
4:12,13. Слово Божье, полученное Израилем через Моисея, а читателями Евр. – через *Христа (4:2), оставляет без оправдания тех, кто слышал его и пренебрег им. Иудаизм признавал способность Бога проникать в самые сокровенные чувства и помышления человеческого сердца (напр.: Пс. 138:23), и это естественным образом связывалось с Его словом или мудростью.
Иудейский философ из Александрии *Филон говорил об универсальном могуществе Божественного «Слова» (Логоса, Божественного разума, который охватывал всю вселенную), способном разделять душу на все более мелкие составляющие, особенно ее рациональный и иррациональный компоненты; но он иногда связывал между собой дух и душу, что было характерно и для новозаветных авторов. Здесь речь идет не об анализе человеческой природы, а о том, что Слово настолько глубоко и тонко раскрывает истинную сущность человеческой души человека, что это можно уподобить острому мечу, который разделяет даже то, что практически (но не в абсолютном смысле) невидимо, проникая до глубин души и духа или до суставов и до мозга костей.
4:14-5:10Христос Первосвященник
Хотя *Филон рисует Логоса, Божественную Премудрость, или Разум, как первосвященника Божьего, автор Евр., вероятно, имеет в виду другое. (Действительно, акцент внимания на приобщении Христа к человечеству противостоит стремлению Филона оставить в стороне подлинную человеческую природу первосвященника, когда он ходатайствует за Израиль.) Более вероятно, что здесь автор истолковывает Пс. 109:4, о чем ясно свидетельствует 5:6. Приведенная им в 1:13 цитата первого стиха этого псалма, который Иисус относил к Себе (Мк. 12:35–37), вероятно, уже вызвала в памяти читателей, знакомых с Библией, Пс. 109:4.
4:14. См.: Пс. 109:4, процитированный в Евр. 5:6. В *апокалиптической традиции небо изображалось как место поклонения; образ небесного храма особенно ярко представлен в Книге Откровение. В более поздней *самарянской традиции Моисей (который, согласно некоторым течениям иудаизма, был вознесен на небо, дабы получить там закон) служил как небесный первосвященник; но христианский портрет Иисуса, исполняющего эту роль, вероятно, более ранний, чем самарянские предания о Моисее.
4:15. Автор продолжает развивать мысль о том, что *Христос, обладая подлинно человеческой природой, не пошел на компромисс и не поддался искушениям (2:14–18). В таком невероятном событии – оскорбление со стороны священства в Иерусалиме, – с которым его читатели были знакомы, они могли увидеть контраст с поведением религиозной элиты.
4:16. Ковчег Завета символизировал престол Божий в *Ветхом Завете (напр.: 2 Цар. 6:2; Пс. 79:2; 98:1; Ис. 37:16; ср.: Пс. 21:4) и на Ближнем Востоке в древности (где цари или божества часто изображались восседающими на крылатых созданиях). Но ковчег Завета был недосягаемым, к нему не было доступа, он находился в святая святых храма, в том отделении его, куда даже первосвященник мог входить только один раз в год. Христос открыл доступ к Богу всем Своим последователям (10:19,20).
5:1–3. Продолжая рассматривать тему, начатую в 4:15,16, автор также показывает превосходство *Христа над первосвященниками, которым свойствен грех как таковой (Лев. 9:7; 16:6).
5:4. Автор ссылается на *ветхозаветный закон о последовательной смене, очередности служения первосвященников; в его время в Палестине должность первосвященника была политической привилегией, дарованной римской властью. За пределами Палестины, однако, это было не так, и автор говорит о системе, которая была установлена Богом и представлена в Библии. 5:5. Цитируя снова Пс. 2:7 (см. коммент. к Евр. 1:5), автор Евр. делает вывод, что воцарение *Христа было инициировано Богом. В следующем стихе он связывает этот царский титул с первосвященством.
5:6. Хотя у римлян тоже был могущественный первосвященник (pontifex maximus), образ первосвященства (и все его атрибуты) автор Евр. взял из Ветхого Завета и иудейской традиции. Таким прототипом служил ханаанский священник царь Мел-хиседек (Быт. 14:18); говорить о священнике «по чину Мелхиседека» означало говорить, прежде всего, о священнике, который был одновременно и царем. В истории Израиля династия священников-царей была известна только в эпоху хасмонеев – после избавления от сирийского ига и до установления римского владычества; некоторые иудеи противостояли такому слиянию религиозной и светской власти. В *Свитках Мертвого моря различались помазанный первосвященник и помазанный Царь-*Мессия, и это разделение было необходимо; с этой точки зрения, оно определялось разным происхождением: один происходил из колена Левия, а другой – Иуды (ср.: 7:14). Но Мелхиседек не принадлежал к левитам; подобный ему мог быть священником-ца-рем, не принадлежа к иудейскому священническому роду.
*Раввины позднее соглашались, что Пс. 109:4 означает осуществленный Богом перенос священства Мелхиседека на Авраама; но они оспаривали христианскую точку зрения о том, что это относится к Иисусу. В ряде иудейских преданий (см. Свитки Мертвого моря) Мелхиседек появляется как небесная фигура, возможно, как Михаил, и иногда в еврейской литературе связывается с концом времен. Автор Евр. не обращается к такому внебиблейскому преданию, которое могло быть использовано теми, кто стремился низвести статус *Христа до ангельского (2:5—18); в данном случае достаточно убедительно звучит ясное заявление в Пс. 109:4.
5:7. Иудаизм подчеркивал, что Бог слышит благочестивого; Бог ответил на молитвы Иисуса, воскресив Его, а не избавив от смерти. Хотя автор здесь опирается на Пс. 21:6 и 24, более вероятно, что он и его читатели знакомы с преданиями о борениях Иисуса в Гефсимании.
5:8—10. Наказание, в том числе физическое, составляло существенную часть греческого воспитания. Классические греческие авторы подчеркивали, что знание получают через страдания и что *Ветхий Завет и более поздняя литература мудрости рисуют божественное наказание как знак любви Божьей. Греческая стилистическая фигура здесь: emathen aph’hōn epathen («страданиями навык послушанию») – это парономазия, или игра слов, – прием, часто использовавшийся в древней литературе. Но автор здесь бросает вызов греческой концепции о том, что верховный Бог (с Которым он в определенном смысле отождествляет Сына – 1:9; 3:3,4) не способен на проявление чувств, понимание чужой боли или на подлинное сочувствие. Приобщение Иисуса к человеческим страданиям ставило Его в разряд высшего (совершенного) первосвященства; *Септуагинта здесь использует слово «совершившись», которое соответствует «совершенствованию» при посвящении священников (ст. 9).
5:11-6:12Углубляйтесь в Писания или отпадете от веры
Автор сетует на то, что знания его читателей недостаточны, чтобы следить за ходом его мыслей. Но он побуждает их углубляться в изучение Библии, если они хотят устоять в вере, и одновременно продолжает свои рассуждения (6:13 – 7:28).
5:11,12. Многие греческие писатели использовали выражение «говорить много», чтобы показать, сколь важной была тема, которую они развивали. Даже философы соглашались с тем, что всегда следует начинать с простых вещей, постепенно подводя учеников к восприятию более сложных понятий; но они жаловались на то, что их ученики усваивали все медленно. Греческие моралисты также использовали «молоко» и «твердую пищу» в переносном смысле, противопоставляя элементарные понятия и более сложные вещи. «Начала», или «элементарные (азбучные) истины» (N1V), были «начатками учения» (см.: 6:1,2); греческие авторы часто так называли алфавит. Некоторые писатели нередко упрекали таким образом своих читателей («вам надлежит уже самим быть учителями!»), стремясь побудить их изучить то, что они должны были уже давно знать.
5:13. Некоторые философы, и среди них "пифагорейцы, противопоставляли обычных и продвинутых учеников, называя первых «младенцами» (ср. ст. 13), а вторых «зрелыми» или «совершенными».
5:14. Последователи Платона умаляли значение простых знаний, полученных через чувства; скептики (приверженцы другой философской школы) ценили их еще меньше; *стоики верили, что человеческие чувства (они насчитывали пять чувств, как у Аристотеля) полезны; а *эпикурейцы особенно полагались на чувства. Те, кто считал чувства надежными и достоверными, как, например, *Сенека и *Филон, призывали тренировать их в нравственном плане. Способность различать добро и зло, т. е. истину и ложь, была важным качеством для греко-римских писателей в целом, хотя практический аспект нравственных ценностей более характерен для евреев (2 Цар. 14:17; 3 Цар. 3:9; Иез. 44:23). Автор Евр. заимствует язык греческой этики, который мог произвести впечатление на его еврейских читателей из *диаспоры, стремясь побудить их изучать Библию более глубоко. 6:1. Они не должны были ограничиваться только элементарными знаниями, нужно было перейти к зрелому восприятию библейских истин (5:11–14), иначе им грозил отход от истины (6:4–8). Автор, вероятно, выбирает именно эти вопросы, считая их принципиально важными, «основами», потому что этим начальным знаниям обучали тех, кого обращали в иудейскую веру, и это было совершенно понятно всем его читателям еще до того, как они стали последователями Иисуса. Эти основополагающие истины иудейского учения все еще имели свою ценность для последователей *Христа. Иудаизм подчеркивал значение '"покаяния как постоянного противоядия от греха, а единовременного покаяния – как средства обращения язычников в иудаизм; иудаизм, естественно, подчеркивал и веру. Хотя выражение «мертвые дела» может перекликаться с общим отказом иудеев от идолов как от мертвой субстанции, такой специфический подтекст вряд ли присутствует в данном контексте; ср.: 9:14.
6:2,3. Слово «крещение», вероятно, относится к различного рода церемониальным омовениям в иудаизме, из которых наиболее близким к христианству было крещение "прозелитов как акт омовения, удаления скверны прошлой языческой жизни. Иудеи в молитве возлагали руки на конкретные жертвы, а иудейские учителя возлагали руки на *учеников, рукополагая их; это последнее было ближе к христианской практике. "Воскресение мертвых и вечное осуждение были традиционными иудейскими концепциями, хотя они несколько смущали тех иудеев, которые находились под влиянием греческих воззрений.
6:4. В раннем иудаизме влияние *Духа строго ограничивалось. *Свитки Мертвого моря сводят деятельность Святого Духа к конгрегации – собранию детей света, т. е. тех, кто согласен с ними; но помимо этих и христианских текстов проявление Духа здесь рассматривается как еще более редкое явление. Подобной точки зрения придерживались в особенности "раввины; они обычно говорили о столь редких проявлениях Духа, что даже, как считали они, если находился в каком-то поколении среди своих современников человек, достойный получить Духа, этому препятствовало нечестие всего его поколения.
Термин «просвещенные», или «получившие свет», обычно относится к обращенным (как и в 10:32); в *Свитках Мертвого моря об учителях, как правило, говорится как о «просветителях», а об их последователях – как о «сынах [или, детях“] света». «Вкусившие» обычно означало «испытавшие» (см.: 2:9), а слово «небесный» в послании (ср.: 3:1; 8:1–5), наряду с ограничением действия Святого Духа по отношению к христианам, о чем пишется в раннехристианской литературе, также указывает на подлинное возрождение, обращение человека в веру.
6:5. Иудаизм в целом рассматривал современный век как греховный, но иудеи верили, что Бог будет беспрепятственно править миром в веке грядущем после того, как Он воскресит мертвых и предаст их суду. Христиане осознавали, что должны предвосхищать, предвкушать грядущее в своей нынешней жизни; они были в авангарде грядущего *царства (см. коммент. к 4:10,11). О «глаголе», т. е. «слове», см. в коммент. к 4:2,12. 6:6. Бог, Который показал отдельным людям больше, чем другим, с них больше и спрашивает (Чис. 14:22,23). В иудаизме обычно считалось, что некоторые люди, восставшие против Бога, лишали себя способности к покаянию; но грех отступничества и оскорбления, однако, должен был быть крайне серьезным. (*Раввины не были единодушны в этом вопросе. Так, напр., Рабби Мейер, по свидетельству других, утверждал, что пресловутый отступник Элиша бен Абуйя мог прийти к покаянию. Но большинство склонялись к тому, что человек может зайти слишком далеко, как это было с царем Манассией. В *Свитках Мертвого моря также говорится, что тому, кто был членом общины в течение десяти лет и, следовательно, полностью осознавал свои действия, а затем покинул ее, не разрешалось возвращаться. Но, как указывали некоторые авторы, этот стих относится к преднамеренному, осознанному отступничеству, а не к единичному прегрешению, когда дело может быть исправлено покаянием. Об отступничестве см. в Иак. 5:19,20.) Речь здесь идет не о том, что Бог не принимает кающегося, а о том, что некоторые сердца слишком очерствели, потому что они отказываются признать Христа как единственный путь к покаянию. Осознанно избрав такой род веры, который пригвоздил Иисуса к кресту, они приняли на себя ответственность за Его убийство.
6:7,8*У других авторов тоже встречается метафора земли, производящей «тернии и волчцы», как образ нечестивых и их духовного назначения – бесплодия и смерти (см., напр.: Ис. 5:6). Иудаизм рассматривал отступников как духовно мертвых; подобным же образом рассуждали *пифагорейцы и представители других религиозных групп. 6:9. Греко-римские моралисты часто включали в свои увещевания напоминания, тем самым намеренно смягчая жесткость своих слов: «Мы знаем, конечно, что вы-то никогда не делали ничего подобного». Если же они были уверены в обратном, то расставляли все точки над «Ь>, позволяя себе выступать с резкими обличениями против них.
6:10. Фраза «служа святым», вероятно, относится к финансовой помощи. Это может указывать на постоянную помощь бедным иерусалимским христианам – служение, которое было начато Павлом (Рим. 15:25), хотя в 68 г. н. э., когда Иерусалим был в осаде, а христиане скрывались в пустыне, деньги пересылались в другие места Иудеи.
О благотворительности см. в коммент. к Мф. 6:2–4.
6:11,12. В древних нравственных наставлениях часто подчеркивалась положительная роль наглядного примера, модели (некоторые из них автор перечисляет в гл. 11). По аналогии с тем, что Израиль «унаследовал» Землю обетованную, – праведный, с позиций иудаизма, «унаследует» грядущий мир.
