сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 69 страниц)
– Коля! Ну как так можно! – он, нахмурившись, принялся старательно отряхивать ничуть не раскаивающегося в своём легкомыслии Аверина и проверять, насколько промокло его пальто. – Молодёжь – загружайтесь! – распорядился он, подсаживая в сани завёрнутого в шерстяной плед Николая Николаевича. Тот по-прежнему лучился от счастья и пылко поцеловал недовольно ворчащего Радзинского, пока тот возился с меховой полостью, стараясь получше укрыть его ноги. В голове Романа мелькнула было мысль, что учитель банально пьян, но внутренний локатор мгновенно вычислил истинную, нетривиальную причину его необычного поведения – на Аверина как наркотик действует общество себе подобных. Ну как же – помним…
Кирилл, понурившись, всё ещё гладил шею лошади.
– Давай помогу, – Роман решительно взял его за локоть и подтолкнул к саням. Бергер на удивление покладисто позволил ему собой руководить.
– Трогай! – В ответ на окрик Радзинского возница дёрнул поводья, и сани полетели вперёд.
Морозный ветер обжигал лицо, скрипел под полозьями снег, поскрипывала упряжь – было здорово мчаться так за луной по заснеженному ночному лесу. Но, похоже, Бергер так не считал. Он с тихим писком мгновенно вцепился в куртку Романа, зажмуриваясь на повороте.
– Ты что – боишься? – удивился тот и усмехнулся, когда Бергер сжал его рукав ещё сильнее. – Успокойся и держись за меня, – рассудительно сказал он. – Было бы это настолько опасно, никто бы в санях не ездил.
– Умный какой! – буркнул Кирилл, хватаясь другой рукой за бортик. – А мне всё равно страшно! Ясно тебе?
– Ясно. – Роман вдруг уверенно обнял Бергера за плечи и притянул к себе, чтобы дать другу почувствовать, что он в безопасности, что ему есть, на кого положиться. – Мне тоже. После того, что ты сказал, – добавил он уже тише в самое ухо Кирилла.
Бергер тут же развернулся и доверчиво прильнул к нему, обхватывая Романа обеими руками и сцепляя в замок пальцы за его спиной.
– Не бойся. Ты ему не по зубам. Патрон твой, похоже, сам себя перехитрил… – твёрдо произнёс Кирилл, сияя в ночи своими ясными глазами, и ободряюще улыбнулся.
– Коля, не буянь, – терпеливо уговаривал между тем Аверина Радзинский – Николай Николаевич выпрямился в полный рост, раскинув руки навстречу ветру и с радостным воплем «й-ихо» собирался, казалось, взлететь в ночное небо. Плед свалился, и Викентию Сигизмундовичу стоило немалых трудов усадить Аверина обратно и крепко спеленать его, почти как младенца. Николай Николаевич заразительно хохотал, подмигивал сидящим напротив подросткам и вдохновенно декламировал, снова вскакивая со скамейки и заставляя улыбаться даже Радзинского, за чьё плечо он машинально хватался, когда сани подбрасывало на ухабах:
Да! С нами Бог – не там, в шатре лазурном,
Не за пределами бесчисленных миров,
Не в злом огне и не в дыханьи бурном,
И не в уснувшей памяти веков.
Он здесь, теперь, – средь суеты случайной
В потоке мутном жизненных тревог.
Владеешь ты всерадостною тайной:
Бессильно зло; мы вечны; с нами Бог!..
========== Глава 119. Инструктаж ==========
– Ну, что, Ромашка, поговорим? – Викентий Сигизмундович неслышно подсел к Роману, бездумно созерцающему полыхающий в печи огонь. Огненные блики выгодно подчёркивали хищный романов профиль и лаконичный чёрный силуэт.
Роман вздрогнул и нервно огляделся в поисках Бергера, который последние два часа безотлучно сидел возле него и преданно держал за руку. Как ни стыдно было в этом признаваться, но чем ближе стрелки часов подбирались к полуночи, тем тревожней и неуверенней чувствовал себя Роман. Тело его, как выяснилось, было напугано визитом патрона до полусмерти и на приближение часа «Х» отвечало приступами неконтролируемой паники. Хорошо, что Бергеру не нужно было ничего объяснять – Роман был безумно благодарен ему за это.
– Кирюха скоро вернётся, – успокоил Радзинский, понимающе глядя на Романа, и, обхватив его за плечи, ободряюще встряхнул подростка с такой силой, что тот звонко клацнул зубами. Это развеселило обоих.
– Как Вы не устаёте? – отсмеявшись, поинтересовался Роман. – Лично меня просто бесит, когда отвлекают от чего-то действительно стоящего…
– «Стоящее», я так понимаю – это исключительно тайны мироздания? – усмехнулся Радзинский. Его мощная рука с рельефными синими венами и узловатыми сильными пальцами уже привычно пробежала по романовым волосам, и что уж там полыхнуло, сгорая, за спиной, знать не очень-то и хотелось.
– Меня жутко напрягает перспектива потратить свою жизнь на… – Роман беспомощно развёл руками, не зная, как не слишком обидно охарактеризовать ту деятельность, которой, судя по всему, посвятил свою жизнь Викентий Сигизмундович, и благодаря которой – что уж там скрывать! – сам Роман пребывал пока ещё на этом свете, а не в аду.
– На других? – услужливо подсказал Радзинский.
– Да. На других, – мужественно признался Роман.
Викентий Сигизмундович помотал головой, усмехаясь.
– Боюсь разочаровать тебя, Ромашка, но твои услуги мирозданию пока не требуются... – снисходительно обронил он. И тут же от души расхохотался, глядя, как мгновенно захлопнулись створки виртуальной романовой раковины, в которую забился обиженный помрачневший подросток. И не преминул обличить гордеца. – Вот видишь, Ромашка, оказывается, ты хочешь быть нужным! Тебе нравится тратить свою жизнь на других! Уж кто-кто, а ты обожаешь кого-нибудь воспитывать самым маньяческим образом – взять хотя бы Руднева или Кирюху! – он снова сграбастал Романа в объятия и прижал к своей груди, не переставая колыхаться от смеха. – А сейчас ты просто устал, – Викентий Сигизмундович сочувственно потрепал его по волосам. – Так бывает. Нагрузка у тебя, я считаю, непомерная. А расслабляться ты не умеешь…
– А Вы умеете? – буркнул Роман.
– А я не напрягаюсь! – потешался Радзинский. И, поймав хмурый осуждающий взгляд Романа, искренне заверил его, – Правда! Я не шучу!
Роман вздохнул и закрыл глаза, уже привычно устраиваясь подремать на дедовом плече. Через некоторое время он приоткрыл один глаз и, как бы между прочим, поинтересовался:
– Я с Вершининым сразу после праздников должен начать заниматься?
– Вот это энтузиазм! – восхитился Радзинский. – Всё-таки мне, Ромашечка, сказочно с тобой повезло!
– Рад за Вас, – пробормотал Роман, сладко зевая. И через секунду встрепенулся, – Нет, я действительно рад!..
Они снова засмеялись.
– Толя готов начать с тобой заниматься, как только ты скажешь. Предупреждаю, с ним тебе будет непросто. Он настоящий провокатор – обожает выводить людей из себя. Это его способ манипуляции. Ведь человек в растрёпанных чувствах – лёгкая добыча. Ну, ты и сам всё это прекрасно понимаешь…
– Понимаю, – охотно согласился Роман.
– Хорошо. – Радзинский вздохнул и задумался. – Я не хочу, чтобы в связи с этим у тебя сложилось превратное представление о характере нашей деятельности, – он озабоченно покачал головой. – Ты должен чётко сознавать, что мы не плетём заговоров, не продавливаем своих проектов, потому что это бессмысленно – в глобальном плане. Наша цель – реализация каждого. Мы ничего не придумываем – только воплощаем. И вот здесь, конечно, мы действуем настойчиво, но аккуратно. Если и продвигаем своих людей, то тихо и ненавязчиво, следуя исключительно в русле Промысла. Насилие – не наш метод. Пожалуйста, твёрдо это усвой.
– Попытаюсь, – без особого энтузиазма вяло пообещал Роман.
Радзинский приподнял за подбородок его лицо и возмущённо уставился в его надменные чёрные глаза.
– Ты не просто «попытаешься» – ты будешь этим руководствоваться. Иначе – развод и девичья фамилия, – серьёзно пригрозил он.
– Нечего меня пугать, – бесстрастно парировал Роман, не делая никаких попыток освободиться из захвата цепких пальцев Радзинского. – Сказал – попытаюсь, значит попытаюсь. Но ручаться за себя я не могу.
Радзинский не удержался от улыбки:
– Рудневская школа…
– Это комплимент или диагноз? – спокойно поинтересовался Роман.
– Это бренд, – ухмыльнулся Викентий Сигизмундович, снова прижимая подростка к сердцу. – И ты его правообладатель. Тебе есть, чем гордиться – Андрюшу можно на выставке показывать, как несомненный шедевр.
– Спасибо, – с деланным равнодушием пожал плечами Роман.
Радзинский захохотал и потрепал его по волосам, вставая.
– Ну, отдыхай, наследничек. И не бойся ничего – вон, Кирюха к тебе уже спешит. Беспокоится… Кирюнечка, – сладко пропел он, приветствуя сосредоточенно-задумчивого Бергера. – А ты знаешь, что в холодильнике мороженое пропадает?
– С кленовым сиропом? – деловито поинтересовался Бергер, сверкая убийственно серьёзным взглядом. – И с грецкими орехами?
– Только не говори, что вы с Колей с ним уже расправились, – насторожился Викентий Сигизмундович. – Ему нельзя мороженое! – возмущённо воскликнул он и бросился к двери. – Ух, что я с ним сейчас сделаю!!!
– Он запивал его горячим чаем! – предупредительно крикнул вдогонку Бергер, но за Радзинским уже захлопнулась дверь.
– Правда, что ли? – небрежно осведомился Роман, вертя в руках подаренные дядей Гошей часы.
– Нет, конечно, – легкомысленно отмахнулся Бергер. – Кто в здравом уме будет мороженое чаем запивать? Мы его с ликёром съели…
========== Глава 120. Сюрприз ==========
– Спасибо, Руди! – сердечно поблагодарил доктор, приоткрывая дверцу машины. – Знаешь, за последнее время я так привык жить с тобой под одной крышей, что теперь как-то неуютно одному в пустой квартире. – Он ступил одной ногой на асфальт, посыпанный подозрительными белыми крупинками, разъедающими не только снег, но и подошвы ботинок, и буквально остолбенел.
Руднев с интересом пригнулся, чтобы рассмотреть из-за его плеча, что же именно повергло Женечку в такой шок, и тоже заметно озадачился: перед подъездом стоял чемодан, на нём объёмистая сумка, а сверху ещё одна сумочка. Нетерпеливо постукивая каблучком, около вещей стояла юная барышня – такая тоненькая, что, казалось, тронь – переломится. Её внушительной толщины коса доставала пушистой кисточкой чуть не до самой земли. На фарфоровой белизны личике с гордо изогнутыми бровями и маленьким алым ртом из-под длинных чёрных ресниц сверкали влажными вишнями совершенно панаринские безумные карие глаза.
– Жень, только не говори, что это… – прокашлявшись, начал Руднев.
– Моя жена, – решительно отрезал Панарин.
– Сколько ей лет? Она хоть школу-то закончила?! – потрясённым шёпотом просвистел господин адвокат ему в ухо.
Женечка только хмыкнул и вылез, наконец, из машины навстречу своему счастью.
– Давно стоишь? – окликнул он заметно продрогшую супругу.
Барышня только дёрнула плечиком. При этом смотрела она на доктора требовательно и очень сердито.
– Понятно… Только не говори, что тащила это на себе через весь город, – он показал на багаж.
Барышня ещё больше нахмурила свои соболиные бровки.
– Можно было не сомневаться, – усмехнулся Панарин, скептически разглядывая заляпанный грязью подол её длинной клешёной юбки. – А позвонить?
– Я… не помню номера твоего телефона, – слегка запнувшись, ответила, наконец, фарфоровая барышня красивым грудным голосом.
– Дай угадаю, – насмешливо прищурился доктор. – Всё, что напоминало обо мне, ты утопила в Неве или, скорее, в самой грязной канаве северной столицы.
– Почему ты всё время надо мной смеёшься?! – Барышня окончательно рассердилась и стукнула Панарина своим маленьким кулачком в грудь. Женечка как будто только этого и ждал. Он радостно расхохотался, перекинул брыкающуюся супругу через плечо и понёс в дом.
Багаж сиротливо остался стоять перед подъездной дверью.
– Боже мой, – стенал Руднев, волоча сумку и чемодан вверх по лестнице. – Я старый, больной человек. Почему я должен таскать чьи-то чемоданы? Почему в твоём доме, Панарин, нету лифта?..
Дверь в квартиру была настежь открыта. Едва Андрей Константинович переступил порог, его телефон мелодично звякнул, извещая, что пришло сообщение. «Подожди на кухне», – гласила эсэмэска от Панарина.
– Ну, конечно! Моё место в кухне… – продолжал ворчать господин адвокат, вешая в шкаф своё элегантное пальто и с тяжёлым вздохом усаживаясь на табуретку.
Женечка появился минут через пятнадцать – заметно потрёпанный, но очень счастливый.
– Рудичка, ну, извини! Ну, не дуйся! – он по обыкновению сразу полез обниматься.
– Если ты хочешь, чтобы я представлял твои интересы в суде, тебе придётся мне всё рассказать, – капризно пробурчал Руднев, вяло отбиваясь от панаринских объятий.
– Каком ещё суде? Руди, ты спятил? – изумился Женечка.
– Статью за совращение малолетних ещё никто не отменял – очень некрасивую, между прочим, статью, – с достоинством выдал господин адвокат и смерил Женечку осуждающим взглядом.
– Придурок! Она совершеннолетняя! – беззлобно расхохотался Панарин.
– Ага – сейчас, – не сдавался Руднев.
– Вот идиот! Когда мы поженились, ей было девятнадцать!
– Только не говори, что перед этим вы не встречались и отправились в ЗАГС на второй день знакомства! – кисло скривился Андрей Константинович.
– Но так и было! – обиженно воскликнул Женечка. – Ну, почти… Мы обвенчались через два месяца после того, как познакомились, и то, только потому, что был Великий пост…
– Панарин, ты меня убиваешь! – простонал господин адвокат, прикрывая глаза унизанной перстнями рукой. – Тебя без присмотра нельзя оставлять! Совершенно!
– А я и не спорю, – хмыкнул доктор.
– Не вздумай опять с ней поссориться, – неожиданно пригрозил Руднев. Он нахмурился и чувствительно ткнул Женечку кулаком в живот. – Раз уж ты почти на двадцать лет старше, веди себя, как взрослый человек! Чего она, кстати, вернулась? – в голосе господина адвоката слышалось вполне понятное любопытство.
– Ей духовник велел, – с горечью усмехнулся Панарин. – Оставить греховную гордыню и смиренно нести свой крест, раз уж имела глупость выскочить замуж за такого придурка, как я.
– Она в курсе? Твоего славного прошлого и не менее впечатляющего настоящего? – осторожно поинтересовался Андрей Константинович.
Женечка отрицательно помотал головой, задумчиво уставившись в одну точку:
– Знаешь – обжегшись на молоке, дуешь на воду…
– Ну, ты редкостный идиот! – возмутился Андрей Константинович, сдвигая в сторону как всегда новенькую, хрусткую манжету, чтобы посмотреть на часы. – Уж девушке, с которой собирался связать свою жизнь, ты мог бы довериться! Ладно. Сейчас я должен идти, а вот вечером жду тебя с твоей очаровательной супругой в гости. В семь часов. И только попробуй не придти! – он зловеще сверкнул глазами.
– Рудь, – вдруг хрипло выдавил из себя Панарин, хватая друга за плечи. Руднев насторожился – в глазах доктора плескалась самая настоящая паника. – Она наша. Из нашей этой проклятой связки. Я только что обнаружил. – Женечка придвинулся вплотную и судорожно вцепился в лацканы рудневского пиджака. – Поклянись, что Князев об этом не узнает…
Руднев на некоторое время потерял дар речи, потом отрывисто выдохнул и нерешительно предложил:
– Надо посоветоваться с Радзинским…
– Никаких Радзинских! – прошипел доктор, встряхивая Руднева за пиджак. – Клянись. Немедленно.
– Хорошо. От меня он об этом не узнает. Доволен? – Видно было, что господин адвокат смертельно обиделся. Он встряхнул своими глянцевыми волосами и с достоинством поднялся. – Только не думаю, что это выход. Роман Аркадьич сам всё просечёт! Уж ты мне поверь…
– Это мы ещё посмотрим! – ожесточённо бросил ему вслед Панарин.
– Дурак, – беззлобно отозвался из прихожей Руднев. – Непонятно, чего ты вообще боишься.
– Да что же тут непонятного?! – взорвался Женечка, выскакивая из кухни в коридор.
– Т-с-с… – Андрей Константинович красноречиво приложил палец к губам и осуждающе покачал головой. – Вечером поговорим. – Он потрепал Женечку по плечу и сочувственно вздохнул. – Желаю удачи.
========== Глава 121. Вертикаль власти ==========
– Мадам? – Руднев галантно поклонился и поцеловал протянутую, но в последний момент чуть было не отдёрнутую руку, унизанную таким количеством перстней, что от их обилия просто рябило в глазах. – Вы не рады меня видеть? – он усмехнулся так пакостно, как только мог.
– Нет, – бесстрастно ответила ведьма и с достоинством опустилась в кресло, кивком головы указывая гостю на соседнее.
Руднев, заметив, что она неспешно достаёт из пачки сигарету, брезгливо сморщился и холодно произнёс:
– Я запрещаю Вам курить в моём присутствии.
Ведьма дрогнула и медленно затолкала наполовину вытянутую сигарету обратно.
– Насколько успешен Ваш бизнес? – снисходительно поинтересовался Андрей Константинович, садясь и скучающим взглядом обводя стены магического салона, обставленного в духе вульгарных страшилок: сушёные пауки в банках, черепа, магические шары.
– Не жалуюсь, – всё также лаконично ответила ведьма.
– Будете работать на меня. – Руднев поставил перед собой трость и положил на неё обе свои холёные руки с идеальным маникюром и безумно дорогими перстнями на пальцах. – Появится поручение – пришлю к Вам мальчика. Если у Вас возникнут проблемы – обращайтесь. Вот моя визитка. – Небрежно вынутая двумя пальцами карточка легла на стол. – Вопросы есть?
