сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 69 страниц)
Вернувшись в сопровождении сосредоточенного мрачного и, очевидно, уже просвещённого на счёт предстоящей задачи Женечки, Руднев включил верхний свет и набросил на развороченную двуспальную кровать белое стёганое покрывало.
– Ему придётся встать? – с тревогой обратился он к доктору.
– Не надо, – мотнул головой Панарин. Он подошёл к расположенным в углу иконам и опустился на колени. Низко склонив голову, он замер так на несколько минут, потом перекрестился и уже энергично вскочил на ноги. – Отойди. – Он жестом велел Рудневу убраться из зоны видимости. Закрыв глаза и вытянув вперёд руки, Панарин медленно просканировал растёкшегося в кресле Романа и брезгливо поморщился.
– Что – убить меня хочется? – неожиданно подал голос Роман. Глаза его насмешливо заблестели. – А ты воспользуйся случаем, Евгений Алексеич! Спишем на физиологические особенности моего непредсказуемого организма…
– Скажи ему, чтоб заткнулся, – спокойно предупредил Панарин господина адвоката.
– Помолчи или рот тебе пластырем заклеим, Роман Аркадьич. Кроме шуток, – убедительно пригрозил Руднев, перекатывая в тонких пальцах взятые с прикроватной тумбочки массажные шарики.
Роман расслабленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Панарин работал долго, тщательно, добросовестно. Роман очень хорошо чувствовал исходящую от него силу. Чутко прислушиваясь к своему внутреннему состоянию, он ощущал, как эта сила, последовательно заполняя энергетические центры, горячими волнами распространяется оттуда по всему телу. Под конец он увидел себя стоящим на берегу океана и полной грудью вдохнул солёного морского ветра. Роман понял, что это символ работы Панарина, и не мог не признать, что всё в комплексе, а особенно заключительный аккорд, его по-настоящему впечатлило.
– Ты классный мастер, Евгений Алексеич, – серьёзно сказал он, наблюдая, как Панарин очищает себя после контакта с пациентом. – Настоящий Мастер. Можно, я тебя поцелую? – ухмыльнулся он, заставив доктора вздрогнуть и вопросительно поднять брови.
– Ожил? И сразу резвиться? – неодобрительно отозвался из своего угла Руднев. – Пойдём-ка на кухню – поговорим с тобой по душам… – Он без особых церемоний выдернул Романа из кресла и под ручку поволок его за собой.
Но когда они выходили из комнаты, от входной двери донёсся недвусмысленный звук поворачиваемого в замке ключа, и на пороге возникла изящная фигурка панаринской супруги.
– Женя! Ты что – уже встал? – воскликнула она удивлённо своим волнующим грудным голосом, опуская на банкетку тяжёлую сумку с продуктами. Не дождавшись ответа, она с любопытством заглянула за угол, где располагалась спальня и столкнулась нос к носу с незваными гостями.
– Ух, ты! – восхитился Роман. – Евгений Алексеич, твоя жена – ведьма! Я ведь правильно понял – это жена? – повернулся он к растерявшемуся от неожиданности Рудневу и снова широко улыбнулся Ксюше. – Но самая хорошая новость – она наша!..
***
– Это сын моего институтского приятеля – никчемный, избалованный мальчишка, – талантливо врал Руднев, не обращая никакого внимания на сидящего тут же за столом Романа, у которого глаза уже начали слезиться от еле сдерживаемого смеха. – Пристрастился к наркотикам – по счастью, лёгким. Я привёз его к Жене, чтобы тот его прокапал. Не хочется родителей расстраивать раньше времени. Возможно, мне удастся самостоятельно выбить дурь у него из головы. Отец попросил взять его к себе стажёром – ну, чтоб хоть при каком-то деле был – а этот наглец заявился сегодня в контору обкуренный. Я чуть со стыда не сгорел перед клиентом! А у Аркаши с Юлечкой недавно ещё дочка родилась. Зачем их травмировать? – очень убедительно сокрушался Андрей Константинович.
Ксюша Панарина с видом примерной благовоспитанной гимназистки, пришедшей в гости с мамой и папой, почтительно слушала господина адвоката и увлечённо слизывала с серебряной ложечки малиновое варенье. Излагаемые Андреем Константиновичем страсти, судя по всему, её абсолютно не пугали. Она с интересом поглядывала на неспешно глотающего чай «трудного подростка», насмешливо стреляющего в её сторону по-наркомански блестящими чёрными глазами – уж с расширенными там зрачками, или нет – поди разбери!
– А хотите, я Вам погадаю? – с идиотской ухмылкой вдруг предложил ей Роман, когда Андрей Константинович прервался, чтобы глотнуть чаю. – У меня бабка цыганкой была – мне от неё такая цыганская внешность досталась, – хохотнул он, косясь на босса, который вполне предсказуемо поперхнулся на последнем пассаже.
Панарин, потеряв остатки терпения, подскочил на стуле и зашипел господину адвокату:
– Не пора ли тебе отвезти этого мажора домой?!! По-моему детское время уже вышло!!!
– Женя, – с укором воскликнула его благовоспитанная супруга, – зачем ты обижаешь мальчика? – Она перекинула косу за спину и с достоинством кивнула Роману. – Вы правда умеете?
– Без понтов! – жизнерадостно заверил её Роман.
– У Вас и имя такое – цыганское, – задумчиво отметила Ксюша, доверчиво раскрывая перед ним свою ладонь.
– А как же! – согласился Роман, бойко хватая ксюшину ручку.
Рудневу, похоже, стало ужасно любопытно, что же будет дальше, и он успокаивающим жестом положил свою руку на женечкин рукав.
– О! Я вижу счастливый брак! – радостно возгласил тем временем Роман, вглядываясь в тоненькие линии на её ладони. – Ребёнок будет… Одного вижу точно. Мальчик. – Ксюша слегка покраснела и прикусила пухленькую губку. – Здоровье хорошее, но есть опасность получить, скажем так, травму. Похоже, в детстве с Вами уже что-то подобное случалось, и не раз… Сейчас скажу точнее… Ожог – на кухне загорелась занавеска, Вы пытались её сорвать и обожгли руки. Пять лет Вам было…
– Это Вы всё по руке видите? – с сомнением уточнила Ксюша.
– Само собой! – бодро подтвердил Роман. – Та-ак… Отравление вижу. Серьёзное. Грибами. Соседка в деревне угостила. Реанимация, промывание желудка, капельница – прочая фигня… У нас с Вами много общего, – развязно подмигнул девушке Роман, гнусно хихикая и нагло поглядывая на натянуто улыбающегося босса. – Но самое интересное – у Вас есть так называемые экстрасенсорные способности. Вы видите покойников, разговариваете с ними. Со смертью, вообще, часто пересекаетесь – бабушки, дедушки, дальние родственники, соседи умирают вокруг Вас регулярно – Плутон в восьмом доме, да ещё в таких аспектах!.. Что ещё?.. Легко можете проклясть. Ну, типа – чтоб, ты подавился! – и человеку сразу кусок поперёк горла…
– Может, хватит? – подозрительно спокойно спросил Панарин.
– Э-э-э… А Вы, милейший, если устали, можете идти, – легкомысленно ответил ему Роман и открыл было рот, чтобы продолжить, но доктор в бешенстве перегнулся через стол – на пол полетела посуда – и схватил «юного наркомана» за грудки.
– Заткнись, гадёныш! Или я тебя урою! – яростно прошипел он.
Роман насмешливо глянул ему в глаза и Женечка вынужден был со стоном схватиться одной рукой за голову, что позволило Роману быстро освободиться от захвата и отскочить подальше. Но Панарин тряхнул, как собака, волосами, приходя в себя, и ловко перемахнул через стол, отсекая Роману возможные пути к отступлению. Тот, азартно блеснув глазами, схватил со стола не слишком острый столовый нож и широко улыбнулся:
– Ни в чём себе не отказывайте, Евгений Алексеич! Хочется Вам убить человека – убейте! На фиг клятву Гиппократа!..
Ксюша взвизгнула и бросилась в объятия Руднева, который машинально прижал её к себе.
– Ты что – в самом деле, убить его собрался? – первым опомнился господин адвокат.
– Зачем так жестоко? Я его просто выпорю!!! – прорычал Женечка, рванув пряжку брючного ремня. Он до жути радостно оскалился, выразительно похлопывая свёрнутым вдвое ремнём по своей ноге, а нож Роман уже в следующую секунду, чертыхаясь, сам отбросил в сторону, дуя при этом на обожжённые пальцы.
– Коз-зёл ты, Панарин, – простонал он. – И дурак. Пока ты со мной развлекаешься, Андрей Константинович обнимается с твоей женой… – Женечка само собой ревниво оглянулся и в тот же миг получил вполне себе техничный удар ногой в челюсть.
Руднев, опомнившись, поспешно отстранил от себя чужую супругу и кинулся к Роману, выкручивая ему руки и впечатывая физиономией в стену.
– Ты что творишь?! – процедил он сквозь зубы. – Киса, не встревай! – крикнул он, заметив, что Панарин, угрожающе поигрывая ремнём, приближается к ним с разъярённым видом.
– Я наркоман – забыли? – ехидно подсказал Роман. – Психически неуравновешенный тип, не обременённый даже начатками морали. Поэтому завтра я в красках распишу Викентию Сигизмундовичу, как вы – два бандита со стажем – издевались над беззащитным подростком и пытались меня убить. Мотив у Панарина есть – не зря он пытался скрыть от меня информацию о своей жене! А ты, Руднев, его покрываешь. Впрочем, как всегда…
Андрей Константинович помрачнел и неохотно отпустил Романа.
Тот, потирая пострадавшие запястья, плюхнулся на первый попавшийся стул и злобно глянул на раздражённого доктора.
– А ты, Панарин, уволен, – с отвращением бросил он. – Достал ты меня. Прид-дурок… Можешь убираться на все четыре стороны – без тебя обойдусь!!! – заорал он внезапно. Мирно стоявшая на полке ваза глухо треснула и распалась на две части.
– Роман Аркадьич, уймись! – поспешно предостерёг его Руднев, вставая рядом и крепко сжимая его плечо.
– Отстань! – Роман брезгливо сбросил рудневскую руку. – Пусть Евгений Алексеич ответит, почему ты хороший, хотя, не моргнув глазом, собирался отправить на тот свет меня и Бергера, а я при похожем раскладе плохой?!
– Ты сам знаешь, – тихо ответил Панарин, мрачно глядя на него исподлобья.
– Ах, вот оно что!.. – желчно протянул Роман. – Я – Олоферн, а ты – Юдифь! Я безусловное зло, а ты – благородный спаситель! Я сейчас зарыдаю от умиления!.. – Он решительно поднялся. – Всё. Видеть вас обоих не хочу. Ни того, ни другого… – Встречаться с присутствующими взглядом Роман явно избегал, но нельзя было не заметить, какая в его жутких, чёрных глазах застыла тоска. – Прости, Руднев – ничего личного, – он хлопнул Андрея Константиновича по плечу. – Крутитесь теперь без меня, как хотите. А мне и без вас есть, чем заняться. – Он разбитой походкой потащился в прихожую, отодвинув с дороги слегка озадаченного Панарина.
– С ума сошёл? – Руднев догнал Романа в дверях и развернул к себе, взяв за плечи. – Я тебя одного никуда не пущу – даже не надейся. Я за тебя перед родителями отвечаю. И перед Радзинским. А будешь хорохориться, я Кириллу Александровичу пожалуюсь. – При упоминании о Бергере у Романа неожиданно задрожали губы и глаза наполнились слезами. – Ну что ты? Вот бестолковый! – растерялся Андрей Константинович. Он порывисто прижал подростка к себе и принялся гладить его по голове. – Успокойся! Мы все тебя любим – и я, и Женька! Правда ведь, Жень?
– Угу, – мрачно отозвался Панарин, опрокидывая в рот рюмку коньяка.
– Не смей напиваться, бессовестный! – прошипел было Руднев, но махнул рукой, снова сосредотачиваясь на Романе. – Ты перенервничал просто, Роман Аркадьич. Бедный ребёнок… – Продолжая гладить его по голове, Руднев прижался щекой к его волосам и вдруг замер, почувствовав, как тело Романа сотрясается от рыданий. – Т-ты чего? – Он заглянул ему в лицо, но Роман только разевал рот, как вытащенная из воды рыба и сказать ничего не мог, хотя и старался.
– Ну вот – приехали… – обречённо пробормотал Андрей Константинович, продолжая лихорадочно гладить рыдающего – с ума сойти! – Романа по волосам, по спине и, вообще, где придётся. – Что ж мне теперь делать-то с тобой, ребёнок?
Сзади тихо подошёл Панарин. Плавно провёл рукой вдоль романовой спины, потом ещё, и ещё раз, и рыдания превратились в едва слышные всхлипы, а потом и вовсе затихли. Правда, тело Романа сразу резко обмякло и Рудневу пришлось удерживать его на весу.
– Киса, помоги, он же тяжёлый! – взвыл господин адвокат.
Панарин меланхолично перехватил Романа под мышки, Руднев взял его за ноги и вдвоём они перенесли отключившегося «Повелителя» на диван.
– А ночевать мы все будем нынче у тебя! – мстительно сообщил господин адвокат, прожигая Женечку гневным взглядом. – Алкоголик ты чёртов! Ты что – в самом деле пороть его собирался?!
– Всего лишь помечтал немного, – равнодушно пожал плечами Женечка.
– Свежо предание, да верится с трудом… – скрипнул зубами Руднев. – И как ты не понимаешь, что он от тебя и места мокрого не оставил бы, если бы захотел!
– Плевать, – пренебрежительно бросил Панарин.
– Дурак! – не сдержался в сердцах Андрей Константинович.
– А ты, я смотрю, уже проникся сочувствием к его нелёгкой судьбе! – зло усмехнулся Панарин. – «Ах, Ромочка! Бедный ребёнок! Ты перенервничал! Мы все тебя любим…» – самым ядовитым тоном передразнил он господина адвоката.
– Да, Женя, он ребёнок, – неожиданно серьёзно ответил тот. – И пора бы тебе это уже усвоить.
Панарин слегка опешил от этого внезапного «Женя», слишком непривычного в рудневских устах. Поэтому даже пропустил свою реплику, с удивлением уставившись на приятеля.
– Ты не в курсе, какие у него были проблемы с самоидентификацией? – неприязненно поинтересовался Руднев. – Ты тетрадочки карсавинские листал, но так ничего и не понял. Он раскаялся – понимаешь? Он этого ребёнка любил! И ради него отказался от того, на что положил всю свою жизнь! И не одну!
– Он Аверина едва не угробил. Сегодня, – безжалостно напомнил доктор.
– Ну не нарочно же! – возмутился Андрей Константинович.
– Он точно также – «не нарочно» – и нас всех порешит. Это его миссия. Он – орудие зла и сам тоже – безусловное зло.
– Да пошёл ты! – окончательно разозлился Руднев. – Помоги разложить диван. Мне придётся рядом с ним спать, а то неизвестно, что тебе в голову стукнет, маньяк недоделанный!
Глаза Панарина потемнели от злости, но тут вмешалась, наконец, Ксюша, о которой все давно благополучно забыли, и которая, забравшись в кресло с ногами и размеренно накручивая на палец кончик своей длинной косы, задумчиво наблюдала за происходящим.
– Не беспокойтесь, Андрей Константинович, – уверенно заявила она. – Можете спокойно отправляться домой. За мальчиком присмотрю я.
========== Глава 124. Есть контакт! ==========
– Доброе утро, э-э-э… Роман Аркадьич? – весело блеснула живыми карими глазами Ксюша. Тяжёлая ксюшина коса шлёпнулась Роману на грудь.
Когда Ксения Ильинишна так выгибала свою соболиную бровь и так прошивала взглядом из-под полуприкрытых ресниц, легко было поверить, что перед тобою сказочная Царевна-Лебедь или Василиса Премудрая, которая даст тебе сейчас волшебный клубок, или совет, как вернее убить Кощея.
– Просто Роман, пожалуйста. Без церемоний. И на «ты», – как можно вежливее оскалился тот, пребывая спросонья в не слишком радужном настроении.
– Тогда и ты меня по имени зови, – перебрасывая косу обратно за спину, предложила Ксюша. – Ванная – прямо по коридору и направо. Там на полочке лежит новая зубная щётка в упаковке, а полотенце я тебе розовое повесила – не ошибёшься.
– Огромное человеческое спасибо! – ухмыльнулся Роман и попытался сесть. – М-м-м! – простонал он, хватаясь за голову. – Домой хочу!..
– После обеда Андрей Константинович за тобой заедет. И домой отвезёт. – Ксюша заботливо придержала его за плечи, помогая подняться.
– Он что – бросил меня здесь одного?! С этим психопатом?!!! – Роман разом забыл про свою головную боль.
Ксюша неожиданно чувствительно щёлкнула его по лбу:
– Придержи язык. И кто из вас двоих больший психопат – это ещё вопрос!..
– Хм… Ладно, – пожал плечами Роман. – Я полагаю, этот вопрос выяснится в ближайшие полчаса. – И он потащился умываться, шаркая при этом тапочками не хуже Мюнцера.
– Значит – «два бандита со стажем»? Так? – плавно перемещаясь по кухне, насмешливо поинтересовалась Ксюша. От неё веяло уютом и особым женственным теплом. Роман чувствовал себя в её присутствии обласканным, утешенным и даже охотно съел приготовленную ею овсянку на молоке.
– Ну ты же заметила, что они оба это не отрицали, – язвительно хмыкнул он, поднимая свой хищный нос от чашки с кофе.
– Заметила, – Ксюша помешала кипящий в кастрюле борщ. – И потому хочу узнать подробности.
– Может не надо? Поверь, Ксеня, Панарин твой положительный до невозможности, просто немного с приветом.
– Даже так? – раздался от двери звенящий от злости панаринский голос. Доктор стоял на пороге, прислонившись плечом к косяку, и, напряжённо скрестив на груди руки, сверлил Романа жгучим от ненависти взглядом. – Не ожидал услышать от тебя столь лестной характеристики!..
– А чего ты ожидал? – холодно прищурился Роман. – Что ночью я превращусь в вампира и выпью твою кровь?
