сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 69 страниц)
– Я так понимаю, заставить меня вспомнить ты мог и месяц назад? С той же лёгкостью. Правда? – сдержанно поинтересовался он, снова ополаскивая руки.
– Наверное. Я не знаю, Ром, – пожал плечами Кирилл, поднимая на него свои ясные глаза.
Вот и попробуй тут усомниться в честности обладателя такого кристально чистого взгляда.
– Допустим. Допустим, что мы оба пешки. Тогда – другой вопрос: какие инструкции дали тебе относительно моей персоны Аверин с Радзинским?
– Инструкции? Ты что, с ума сошёл? – изумился Кирилл. – Мы что здесь – в шпионов играем?
– Хорошо, – терпеливо сжал зубы Роман. – Зайдём с другой стороны. Они ведь говорили с тобой обо мне? Так? И что же именно они тебе обо мне говорили?
– Да ничего особенного…
– Бергер, лапочка, – с чувством прошипел Роман, нависая над испуганным Кириллом и хватая его за грудки. – Ты ведь сейчас пошутил?! Да?!
– Ты мне рубашку порвёшь, – сдавленно прошептал Кирилл, до глубины души потрясённый применением к себе грубой физической силы.
Роман, опомнившись, поспешно разжал пальцы и даже пригладил руками смявшуюся ткань. В висках стучало, и липкий страх тихонько заполз за воротник: он только что нарушил аверинское условие и возможно в следующую секунду о существовании Ключа у него не останется даже воспоминаний.
– Извини, погорячился, – усмехнулся он, усаживаясь рядом с Бергером на диванчик и довольно фамильярно обнимая его за плечи. И даже заботливо поправил смятый воротничок. – Ты только не обижайся, ладно? – И он изо всех сил постарался ласково улыбнуться, но, к сожалению, тот зловещий оскал, что он в результате изобразил, не обманул бы даже самого доверчивого ботаника на свете.
– Ладно, – тем не менее, покладисто согласился Кирилл, не сводя с него глаз.
– Вот что ты сейчас делаешь?! – рявкнул Роман, осознав, что Бергер не просто разглядывает его.
– Слушаю. – Кирилл удивился так, будто речь шла об очевидном. – Так проще, Ром. Про себя ты яснее выражаешь свои мысли. Не фильтруешь, что сказать, не хитришь.
Первым порывом Романа было вскочить и закатить дикую истерику, переколотив в процессе всю посуду на кухне, но Бергер приложил палец к губам и серьёзно сказал «т-с-с», и вся злость вдруг куда-то испарилась. И он остался смирно сидеть рядом с Кириллом, покорно глядя в его правдивые голубые глаза.
Наконец, Бергер, нахмурившись, опустил голову. А потом вдруг положил свою ладонь поверх руки Романа всё ещё лежавшей на его плече.
– Шойфет, – проникновенно сказал он, пытливо вглядываясь в его драматически напряжённое лицо, словно вылепленное излишне страстным и нервным ваятелем, – Шойфет, ты ведь не пойдёшь к этому маньяку?
– Ты что не понял? – глухо спросил Роман. – Если я не пойду, он тебя заберёт.
– Глупости, Рома. Я не вещь, чтобы меня забирать. Это примитивный шантаж. Ты показал ему, чем тебя можно зацепить, вот он на этом теперь и играет.
– Он не играет, – покачал головой Роман, и чёрные глаза его опасно блеснули. – Он всю жизнь посвятил поискам этого проводника. И он на всё пойдёт – даже убьёт, не задумываясь – ради достижения своей цели. Поверь, я видел Руднева в работе. Я знаю, что он за человек.
Кирилл задумчиво прикусил губу. И вдруг ахнул так, что у Романа чуть сердце не остановилось.
– Это же тебя я весь месяц видел! Шойфет! Этот господин с выразительным профилем – это же ты!.. – выкрикнул он, хватая его за плечи. – Я вспомнил, потому что… Я же видел себя с книгой! И коридор, по которому мы шли – я по нему бежал! И библиотека эта…
Роман осторожно попытался освободиться из бергерова захвата, но только сильнее оказался стиснут впившимися в него пальцами Кирилла. Бергер смотрел на него безумным взглядом и всё продолжал трясти, поскольку слов для выражения своих мыслей он явно не находил. А через мгновение и самому Роману стало всё равно – трясут его или нет, потому что он тоже внезапно понял, что за открытие так подкосило Бергера.
– Ты хочешь сказать, что ты и этот ребёнок… что это тебя я… убил? – с усилием выдавил он, отказываясь верить в такой поворот дела.
– Да не убил! Какой же ты бестолковый! Ты… не успел. Я сам воспользовался проводником, без тебя! Чтобы изменить направление! Я знал, что ты собираешься сделать! Я знал – понимаешь? А ты не догадывался! – Бергер замолчал, задохнувшись от накативших на него чувств, а потом вдруг принялся гладить обалдевшего Романа по волосам и по лицу, а затем и вовсе притянул к себе, сжав до хруста в костях.
– Бергер… – сдавленно прохрипел Роман, выворачиваясь. Погибнуть от удушения в объятиях внезапно сошедшего с ума одноклассника ему не хотелось. – Ты всё-таки ненормальный… Чему ты радуешься? – хрипло спросил он, глотая слёзы и обещая себе, что этой сцены он Бергеру никогда не простит.
– Так странно видеть тебя …живым, – всхлипнул вдруг Кирилл и Роман понял, что они сейчас разрыдаются – оба.
– Бергер... – предостерегающе начал он, но по лицу Кирилла уже катились крупные слёзы. А через секунду он рыдал у Романа на плече, а тот изо всех сил крепился, чтобы не разреветься самым позорным образом. Но получалось плохо. Точнее, совсем не получалось…
***
Бергер оживлённо щебетал и счастливо смотрел на Романа сияющими голубыми глазами. Роман вяло следил за его перемещениями по кухне и всё пытался совместить в сознании два одинаково пугающих образа: Бергера – с недавних пор кошмара всей своей жизни и того мальчика, каждое воспоминание о котором сопровождалось виртуальным ударом под дых. И Роман уже знал, что в ближайшем будущем его ждёт: он не сделает ни малейшей попытки помешать Рудневу использовать себя в качестве расходного материала. Надо только нейтрализовать Бергера – с его-то энтузиазмом!..
– А китайцы чай выдерживают годами, – радостно вещал между тем Кирилл, наливая в заварочный чайник кипяток. – Эти прессованные брикеты они хранят десятилетиями, приберегая для какого-нибудь важного случая. Например, в качестве приданого к свадьбе дочери. Шойфет, а ты бы обрадовался, если бы у тебя появилась сестрёнка? – ослепительно улыбнулся он, ставя перед Романом чашку.
– Ты это сейчас к чему? – с трудом разлепил губы Роман. Он был совершенно опустошён тем эмоциональным взрывом, который практически разнёс его на молекулы полчаса назад.
– Ну, я полагаю, что где-то через полгода твоя жизнь круто изменится, и ты больше не будешь центром Вселенной для своей мамы, – уклончиво ответил Кирилл, с иронией наблюдая, как у Романа от удивления округляются глаза. – Когда мы прошлый раз столкнулись с ней в коридоре, я увидел…
– И ты до сих пор молчал?! – изумился Роман.
– Хм… Шойфет… Как-то не до этого было. Ты не находишь?
– Ладно. Проехали, – пробормотал Роман, закрывая лицо руками и бессильно роняя голову на стол.
– Ну что ты, Рома, – Кирилл немедленно уселся рядом и принялся гладить его по волосам. – Всё к лучшему. Вот увидишь…
– Я НЕ сомневаюсь, – раздражённо ответил Роман, распрямляясь. – У меня к тебе будет одна просьба…
– Конечно, Ром. Говори.
– Исчезни, а? Из моей жизни. Навсегда. Видеть тебя не могу…
Отличный удар! Бергер замер, как будто ему в спину вонзили кинжал и, с трудом справляясь с мимикой – казалось, что все мышцы его лица вдруг разом вышли из-под контроля – не с первого раза, но сумел-таки выговорить:
– Как хочешь… – он хотел ещё что-то добавить, но у него не получалось справиться с непослушно прыгающими губами, он только бестолково жестикулировал, потом зачем-то нервно поставил свою чистую чашку в мойку и, спотыкаясь, вышел из кухни, а через секунду и из квартиры.
Роман уговаривал себя не двигаться с места. Он внушал себе, что избавиться от Бергера необходимо. Для его же блага. Что если Кирилла не прогнать, он смешает все карты. Что это не человек – а стихийное бедствие… Бросаясь следом за этим ходячим недоразумением, он твердил себе, что совершает большую ошибку. И пока он искал ключи, которые не помнил, куда бросил вчера, и когда никак не мог попасть ногами в кроссовки, и когда запирал за собой дверь, он убеждал себя, что пожалеет, о том, что так быстро сломался.
Когда он, наконец, выбежал на улицу, он просто остолбенел: Бергер садился в машину к Рудневу. Босс захлопнул дверцу со своей стороны, и машина резко тронулась с места.
«Мы столкнулись на лестнице», – услышал он спокойный голос Бергера у себя в голове. «Не делай ничего. Вернись в квартиру и жди. Пожалуйста».
========== Глава 49. Развязка роковая ==========
Резкий стук двери заставил вздрогнуть гулкую тишину подъезда. Даже зелёный лиственный полумрак за окнами встрепенулся от этого бесцеремонного грохота. Бергер, глотая слёзы, полетел по лестнице так, что дробный стук его шагов не поспевал за ним. С разбегу ткнувшись в шедшего навстречу человека – твёрдые пуговицы на рубашке чувствительно резанули инстинктивно выставленную вперёд ладонь – он зарделся от стыда и поспешно пробормотал слова извинения. Но когда он хотел сделать шаг в сторону, чтобы пропустить вперёд жертву своей невольной грубости, он ощутил, как две сильных мужских руки крепко схватили его за плечи.
– Кирилл, если не ошибаюсь?
Натолкнувшись на острый взгляд зло прищуренных глаз, Кирилл мгновенно провалился в объятия безмятежности – так любая агрессия не могла его достать. Николай Николаевич был в своё время очень обрадован, обнаружив у него эту естественную способность погружаться во внутреннее безмолвие практически без усилий.
– Мне кажется, мы незнакомы, – ровным голосом ответил Кирилл, обдавая собеседника синим пламенем своего честного взгляда.
Мужчина усмехнулся:
– Чистой воды недоразумение. Нас просто забыли друг другу представить. – Тут он поглядел поверх бергеровой головы и прислушался. – Пожалуй, нам лучше найти более удобное место для разговора. Ты как считаешь?
– Извините, я спешу.
– И я бы на твоём месте спешил, – криво улыбнулся тот. – У твоего друга осталось очень мало времени…
Кирилл размышлял всего пару секунд.
– Идём.
Садясь в машину, он успел краем глаза заметить остолбеневшего у подъезда Романа. «Не делай ничего. Вернись в квартиру и жди», – приказал ему Кирилл. И кротко добавил: «Пожалуйста».
***
– Куда мы едем? – вежливо осведомился Бергер, когда они выехали со двора.
– Ко мне, – весело ответил Руднев, глянув на него поверх солнечных очков. – Я не часто пускаю в дом гостей, но ты – особый случай. Признайся, ты ведь меня узнал!
– Да, Андрей Константинович, я Вас узнал, – неохотно ответил Кирилл, как завороженный наблюдая за россыпью крохотных радужных искр, разлетающихся по салону, когда Руднев поворачивал руль. Похоже, этот золотой перстень с аккуратным бриллиантовым треугольником он выбрал для такого солнечного дня очень удачно.
– Замечательно. – Руднев тряхнул волосами, глянцевито блестящими на солнце, как диковинный текучий чёрный металл. Стала заметна закреплённая на его ухе гарнитура для мобильного телефона.
– Вы зря его там оставили, – Бергер мотнул головой в сторону оставшегося позади дома. – Он сделает какую-нибудь глупость.
– Кто? Ромка? Не беспокойся. Он побоится. Сначала он мне позвонит.
Телефон словно ждал этой реплики.
– Да? Здравствуй, мой мальчик. – Руднев брезгливо сморщился, будто съел лимон, пережидая пока иссякнет поток негативных высказываний в его адрес. – Как ты его терпишь? – прошептал он, бросив сочувственный взгляд в сторону Кирилла, и пробормотал, – Ненавижу психопатов!
Наконец гневный голос затих, и заговорил Руднев:
– Учти, я всё запомнил. Особенно про «самовлюблённого ублюдка» и «бездушную тварь». Теперь послушай меня. Ты знаешь, что мне нужно. Если ты откажешься, тебя заменит твой приятель. Да, я в этом не сомневаюсь. Заткнись. У тебя есть один час. Через час, но не раньше, подъезжай ко мне домой. Опоздаешь – пеняй на себя. Я ждать не буду. Да, в половине двенадцатого. Дыши глубже, мой хороший. Всё. Чао!
– Давайте не будем ждать, – мягко произнёс Кирилл, когда Руднев сбросил звонок. Андрей Константинович даже не взглянул в его сторону. – Пожалуйста. Вам же всё равно. А я готов пойти с Вами. Меня не придётся уговаривать. А он не станет. Потому что он знает всё. Про то, как работает проводник.
– Не будь идиотом. Мне не нужны такие враги, как Радзинский, – раздражённо бросил Руднев. И нельзя было понять, насколько поразила его эта неприятная новость о досадной осведомлённости юного компаньона.
– Если у Вас всё получится, никакой Радзинский Вам будет не страшен, – Кирилл как будто даже улыбнулся, печально следя за своим похитителем кроткими голубыми глазами, словно изливающими на собеседника тихий прохладный свет.
Они как раз стояли на светофоре, и Руднев имел возможность, вытаращив глаза, секунд тридцать дивиться на чудо под названием «Бергер».
– Ты уговариваешь меня? По-моему, это нонсенс.
– Ничего подобного. Просто Вы не знаете духовных законов.
– Это ты не знаешь, что любой закон можно обойти. Впрочем, ты ещё ребёнок, да и голову тебе задурили основательно…
– Неправда, – азартно возразил Кирилл. – Обойти можно только тот закон, который руководствуется формальными критериями, а их всегда можно фальсифицировать. В духовном мире всё очевидно и возмездие – естественное следствие неправильного использования энергии. Оно не зависит ни от чьего произвола.
– Солнышко, когда ты говоришь о духовном мире, ты забываешь, что он неоднороден. Поверь мне, существует бесчисленное количество миров, куда рука правосудия не дотягивается. И не надо со мной спорить, – Руднев слегка повысил голос, видя, что Кирилл намерен возразить. – Я знаю, о чём говорю, потому что я был там и видел это.
Бергер притих:
– Я тоже видел. Только совсем другое.
– Я не собираюсь подвергать сомнению твой духовный опыт, – снисходительно заметил Руднев. – Просто укажу тебе, что он ограничен. Вот и всё.
Бергер какое-то время сосредоточенно смотрел перед собой, а потом выдал:
– Вы передёргиваете. Творец для всех миров – один. Этого Вы не станете отрицать? А значит и закон – один. Тот факт, что существует ещё и зло, этого не отменяет. Послушайте, – Бергер нетерпеливо взмахнул рукой и поморщился, предупреждая возможные возражения Руднева. – Ваш духовный опыт является частным случаем моего опыта, а никак не наоборот. Моё знание включает в себя Ваше в качестве одного из аспектов, а Ваше знание никак не может на это претендовать. Сказать, почему?
Руднев изумлённо поднял брови, хотел что-то ответить, но только покачал головой и засмеялся.
– Не надо. Мне уже приходилось слышать нечто подобное. И откуда вы только такие берётесь на мою голову! Благодетели…
– О! Я его вижу! Вашего …хм… «благодетеля», – радостно воскликнул Кирилл. – Это Ваш друг?
– Хватит! – разозлился Руднев. – Это не твоё дело. – Его брови сдвинулись, прочерчивая лоб вертикальной морщиной, а около рта обозначилась глубокая, идущая вниз складка, отчего рудневское лицо сразу постарело лет на десять. – Знаешь, – помолчав, честно признался он, -– я бы предпочёл иметь дело с тобой, а не с Князевым, Но на моём пути почему-то всё время встречаются одни лишь безумно талантливые психопаты. Поговорить не с кем, – вздохнул он.
– А Вы со мной поговорите, – серьёзно предложил Кирилл. – Поверьте, мне есть, что Вам сказать. Я вижу все дефекты Ваших оболочек. Я точно могу сказать, в чём Ваша проблема. Вот здесь и здесь, – он неожиданно приподнялся на сиденье и положил одну ладонь Рудневу на грудь, а другую на макушку, отчего тот вздрогнул и дёрнул руль. – Там всё чёрное.
– Пристегнись немедленно, – в бешенстве прошипел Руднев.
– Извините, – Бергер опустился обратно на своё место, торопливо пристёгиваясь ремнём безопасности. – Так вот из-за этого поток не может просочиться дальше вниз, – с опаской поглядывая на Руднева, осторожно продолжил он. – Я даже вижу сущность, которая забирает Вашу энергию. Которая внушает Вам те жуткие мысли и чувства, которыми Вы руководствуетесь.
Руднев нахмурился.
– Можешь не продолжать. Я прекрасно знаю, что это такое. Это мой Помощник.
Бергер ахнул:
– Так Вы сами подключили себя к нему? Андрей Константинович! Вы же взрослый человек! Как Вы можете называть его помощником?! Он же живёт за счёт Вас. Он Вами манипулирует. И Вы не в состоянии это осознать именно потому, что Вам не хватает на это энергии.
– Чтобы что-то получить, надо что-то отдать. Разве нет?
– Он заберёт Вашу душу. Как только Вы окажетесь там. Вы же не верите в бескорыстную привязанность этих сущностей?
– С сожалением должен констатировать, что ты, золотце, ничего в этом не смыслишь. Он зависим от меня в гораздо большей степени, чем я от него. Точнее, я от него вообще никак не завишу. Я его Хозяин. И хватит об этом.
