Текст книги "Ангел-стажёр (СИ)"
Автор книги: Ирина Буря
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 55 страниц)
Что ж, и на том спасибо. Все он правильно просчитал, многоопытный и великомудрый ангел – по сравнению с опасностью, грозящей моему сыну, все остальное на второй план отошло. Вот только где и как устранять эту опасность, я отныне сама решать буду.
Я согласилась побыть глазами Стаса, чтобы он от меня отстал. И чтобы Винни не вообразил себе никаких привилегий с моей стороны. И чтобы я сама смогла, наконец, вернуться к своим записям – более внимательно на сей раз. Хорошо бы к этим аналитикам сразу с выполненным тестовым заданием прийти.
Под таким углом все откровения наблюдателей больше не вызывали у меня никаких сильных ощущений. Наверно, криминалисты на земле так выживают – не седея и не глотая таблетки среди крови и жестокости, а упорно и методично вычленяя их закономерности, чтобы предотвратить последующие вспышки насилия.
В этом состоянии холодной отстраненности меня и застал звонок моего ангела. Я ответила – чтобы купировать его дальнейшую настойчивость.
– Татьяна, ты там поосторожнее у аналитиков, хорошо? – снова выпалил он на одном дыхании, словно учуяв мое настроение. – Лучше вообще ничего не говори, только слушай.
– Я постараюсь не испортить созданное тобой впечатление, – пообещала я. – С тобой сейчас мне тоже лучше только слушать?
– Что случилось? – сухо поинтересовался он.
– Если мне можно не только слушать, – невозмутимо пояснила я, – я хотела бы узнать, почему услышала об аналитиках не от тебя.
– Что мне было рассказывать? – начал оправдываться он, подтверждая все мои предположения. – Они вообще автоматы какие-то и со мной обращались, как с диктофоном – по нажатию кнопки воспроизведи им, что слышал, а в остальном помалкивай. Я так и не успел понять, что им нужно.
– А не интересовались ли они Тенью? – намекнула ему я.
– Да, – помолчав, неохотно признал он. – На пару с тобой. Поэтому я и прошу тебя…
– И именно в этом порядке, я уверена, – перебила я его. – Жаль, что ты не заметил, что некто, подобный Игорю, вызывает у них настоящий живой интерес. Но не беспокойся, дальше я сама этим займусь.
– Татьяна, что ты задумала? – послышалось, наконец, искреннее оживление в его голосе. – Чем ты займешься?
– И отвечая на твой основной вопрос, – продолжила я, – после этого последнего курса можешь спокойно освобождаться. Я думаю, что к тому времени я уже определю наше с Игорем будущее.
– Какое, ко всем темным…? – взревел он, но я уже отключилась.
Пришлось признать, что он опять оказался прав: ничто не способствует душевному равновесию лучше, чем ясно выраженная определенность.
Если бы только все мое понятие о равновесии разделяли.
– О, как же горько мне признанье, – раздался у меня в голове меланхоличный голос, едва я вернулась к своим записям, – что мне другого предпочли…
– Да вы дадите мне, в конце концов, поработать?! – взорвалась я, подскочив от неожиданности на кровати.
Мои записи разлетелись во все стороны.
– А над чем Вы работаете? – Томная меланхоличность в голосе Винни сменилась острым любопытством.
– Признания наблюдателей обрабатываю, – буркнула я, ползая по полу и собирая упавшие листки бумаги.
– Уже сгораю от желанья, – настигло меня под кроватью, куда залетел один из них, – хоть бы глазком в них заглянуть.
Отдуваясь, я выбралась из-под кровати и опустилась на нее, бережно положив рядом собранный урожай. Текстом вниз.
– Вам страницы переворачивать, когда скажете, – ехидно поинтересовалась я, – или по своему усмотрению?
– Все понял, – вежливо хихикнул Винни. – Тайна рукописи, авторские права – не смею. Пристыжен. Полон раскаяния. Посему взываю не к справедливости, а к милосердию.
– Чего? – насторожилась я.
– Коль спутника нашли другого, – запричитал он, – позвольте тенью быть его.
А Тень здесь при чем? Нет, это он, наверно, образно выразился. Ну, вот как здесь непоколебимое душевное равновесие сохранить, когда один руки выкручивает, другой святой невинностью прикидывается, а третий вообще с толку сбивает?
– Вы можете мне нормальным языком объяснить, что хотите? – потребовала я очередной порции ясности и определенности.
– Вы отправляетесь завтра в самый интригующий отдел нашего сообщества, – отозвался он замогильным тоном, – и почему-то вооружаетесь не еще одним блестящим умом, а грубой силой.
– Да я же Вас в архив водила! – рассмеялась я против своей воли.
– Как дела давно минувших дней, так мне, – скорбно отметил он, – а как прямо сейчас творящуюся историю, так ему.
– Ну, не знаю, – засомневалась я, – Стас говорит, что это абсолютно секретный отдел…
– И он совершенно прав, – подхватил Винни серьезным тоном. – Настолько секретный, что сам он ничего не смог разобрать из того, что получил оттуда через Анатолия, и передал все это мне для расшифровки. Можно, конечно, и сейчас подождать, пока он признает пределы своих возможностей…
Вот меня только одно интересует: этой страсти изображать значимость на пустом месте мой ангел у Стаса научился, или тот ею от него заразился, или она вообще всем ангелам без исключения присуща? Тогда я точно еще не ангел и вряд ли им когда-то стану – не умею я прикидываешься, что умею то, что не умею.
– Наверно, Вы правы, – честно призналась я, – но я сомневаюсь, что смогу сразу вам обоим изображение передавать. Такое вообще возможно?
– Таланту не к лицу сомненья, – опять принялся бессовестно льстить мне Винни, – и мысли о пределах сил. Завтра просто вызовите нас обоих, одновременно, и больше ни о чем не думайте.
Нет-нет-нет, так не пойдет! Что значит – не думайте? Так я тоже не умею. Особенно, если понятия не имею, как сделать то, на что соглашаюсь.
Как там архивариус говорил? Все возможности ангелов еще не изучены? Воображение, посланное в отгул холодной отстраненностью, охотно встрепенулось. И принялось бомбить меня совсем не ангельскими, а очень даже земными картинками.
Очень важная и эмоционально насыщенная сцена фильма, снимаемая одновременно с двух камер.
Вызов на видеоконференцию в Интернете, посылаемый сразу нескольким собеседникам.
Не говоря уже о стримах, передающих картинку с места событий хоть всему миру сразу.
Ну да, может, возможности ангелов и не знают пределов, но только чего бы они стоили без предыдущего человеческого опыта? Которого меня почти лишили. С далеко не легкой руки наблюдателей, без всякого сомнения. А теперь, похоже, и у меня появилась возможность отплатить им. Взяв в руку для весомости вот эти записи и мои заключения по ним.
Первые я отдала на следующий день Тени, как и обещала; вторые несла всю дорогу, крепко прижав к груди. Тень полюбопытствовал, что это я так холю и лелею, и я небрежно бросила: «Мои выводы по наблюдателям» и добавила, что мне было бы интересно сравнить их с его соображениями.
По дороге мы живо обсуждали предстоящий курс. Я бы даже сказала, с некой долей нервозности. Как ни крути, он – последний, и после него нам придется выбирать. Как выяснилось, Тень ни к чему еще так и не склонился и возлагал на последний отдел большие надежды. Так же, как и я.
Поэтому, вызвав Стаса и Винни, я сразу поставила им условие не отвлекать меня ни при каких обстоятельствах. Вызвала я их уже на самом верху – чтобы не начали мне рассказывать о форс мажорах, подслушивать наши с Тенью разговоры и комментировать мои возможности и физическую подготовку, пока я по лестнице карабкалась, пыхтя и отдуваясь.
Вложив всю возможную твердость в предупреждение двум моим подпольным спутникам, я забыла приструнить свое воображение. Восторженно воспрянув из небытия накануне, оно принялось со мной шутки шутить, лишь только я переступила порог единственной двери на самом верхнем этаже.
Картина, которую я увидела за ней, здесь мне еще точно не встречалась. Здесь, но не на земле.
Там в каждом втором офисе было точно такое же открытое рабочее пространство.
Точно так же уставленное рабочими столами с компьютерами на них.
За которыми точно так же сидели сотрудники, полностью погруженные в свою работу и не замечающие ничего вокруг.
В памяти у меня вспыхнул образ незабвенного Алеши – Тошиного кумира – из нашего офиса, точно так же вечно сползшего на стуле и приклеившего глаза к экрану.
Эти ангелы даже выглядели, как земные офисные работники – белый верх, темный низ, темный же галстук и ровные аккуратные стрижки.
С другой стороны, на столах перед ними стояли не компьютеры, а прозрачные панели, как у энергетиков. У тех, правда, картинка на панелях была статичная и чуть подрагивала огоньками; а у этих изображение все время менялось. И помещение, в отличие от полумрака у энергетиков, было очень светлым и просторным – потолок точно имитировал белесое, чуть светящее небо здесь.
Вобрав в себя изумленным взглядом это невероятное сочетание земных и небесных картин, я покосилась на Тень – у него на лице застыло то ли потрясенное, то ли благоговейное выражение. Краем глаза я заметила при этом какое-то движение в нашу сторону и резко повернула туда голову.
Из глубины зала к нам приближался ангел, и меня вновь рывком зашвырнуло в земные воспоминания.
Однажды, когда мы с моим ангелом только переехали в его квартиру, предоставленную ему ангельским сообществом в связи с его переходом в видимый статус, мой отец уговорил нас сделать ремонт. Смутное осознание того, во что мы ввязались, появилось у нас после первого же посещения огромного супермаркета «Все для ремонта».
Там к нам немедленно подпорхнул менеджер, и затем я добрые полчаса лихорадочно записывала все, что – с точки зрения этого менеджера – было нам просто жизненно необходимо.
Его и напомнил мне подходящий к нам ангел – такой же чистенький, аккуратненький, с горящими энтузиазмом глазами, уверенной и убедительной речью и плавными, эффектными жестами опытного коммивояжера.
Взгляд у меня невольно метнулся к его груди – в ожидании увидеть там бейджик с его именем.
Тьфу ты, у ангелов же имен нет! Но от этой светлой улыбки радушного хозяина повеяло чем-то почти родным, и я вдруг остро ощутила, как мне не хватало все это время здесь простой человеческой отзывчивости.
– Здравствуйте! – добрался до нас, наконец, встречающий ангел. – Очень рады видеть вас у нас в отделе. Позвольте ознакомить вас с его работой.
В голове у меня ощутилось нездоровое возбуждение – похоже, Стас с Винни тоже не ожидали такого приема. Вот вам и особо секретный отдел, насмешливо подумала я, обращаясь к обоим. Может, надо не шпионов подсылать, а открыто и честно предложить познакомиться? И во время презентации сначала слушать, а потом уже с вопросами и критическими замечаниями наскакивать? Неудивительно, что мой ангел элементарное желание уклониться от разговора на повышенных тонах принял за роботоподобную скованность.
– Татьяна, не отвлекайся! – буркнул Стас.
Фыркнув, я с удовольствием переключила все свое внимание на сопровождающего нас аналитика.
Мы не спеша двигались по огромному залу, и очень скоро я начала задаваться недоуменным вопросом: почему этот отдел не вставлен в первичный курс новых ангелов? Хотя бы в самом ознакомительном виде.
Все инструкторы, с которыми я прежде сталкивалась, умели преподнести свой отдел в самом привлекательном виде, но только этим и ограничивались. Здесь же нам впервые дали обзор их всех как частей единого целого, и – честное слово! – никогда еще я не слышала ничего более разумного и логичного.
Более того, в этом целом и земля присутствовала. И отнюдь не в виде пассивного объекта воздействия. Вернее, как подчеркнул наш сопровождающий, изначально задачи приставленных к ней ангелов только ее изучением и ограничивались. Это уже потом, по его результатам, были разработаны методики влияния на людей и выделены группы ангелов, реализующие их на практике.
Со временем, однако, оказалось, что влияние это вовсе не односторонне. Длительное пребывание на земле меняло и ангелов, что непроизвольно вносило коррективы в их отношение к людям и методы их работы с ними. Новые подходы ангелов неизменно вызывали новую реакцию со стороны земли – и так до тех пор, пока исходные методики не оказывались безнадежно устаревшими.
Наибольшую метаморфозу претерпевали, разумеется, те отделы, сотрудники которых контактировали с землей непосредственно, в результате чего начались трения между подразделениями. Ангельские эмиссары на земле настаивали на необходимости приведения устройства всего сообщества в соответствие меняющейся земной реальности; невыездные же, так сказать, отделы решительно держались более консервативной точки зрения.
Создание структуры, нацеленной на поиск компромисса, способного удовлетворить все стороны зарождающегося конфликта, было неизбежно.
Аналитическому отделу было вменено в обязанность изучение всей информации, поступающей с земли, и определение тенденций в развитии ситуации на ней. Его сотрудников интересовали не только ангелы, но и люди – в частности, изменения в их поведении даже после кратких контактов будь-то с карателями или целителями.
Ведя свой неторопливый рассказ, наш сопровождающий водил нас между столами своих коллег, и я вскоре убедилась, что они расположены вовсе не беспорядочно, а группами. Возле некоторых мы останавливались, и рассказчик использовал их в качестве иллюстраций к своим словам.
Группа, занимающаяся хранителями, оказалась, разумеется, самой большой, и рядом располагалась не меньшая – ведущая их людей. Продвигаясь вглубь зала, мы ненадолго задержались возле такой же пары, ответственной за целителей и их человеческих пациентов, а вот пару, курирующую карателей и подвергшихся их наказанию преступников, миновали практически без остановки – в голове у меня раздалось короткое глухое рычание.
Винни тоже не удержался, когда наш сопровождающий сказал, кивнув в сторону дальнего края зала, что там расположена группа, занимающаяся темными посланниками на земле. Самая немногочисленная, добавил он со вздохом, поскольку приходится ограничиваться лишь косвенными свидетельствами других ангелов, сталкивающихся с ними – сами темные хранят информацию о своих сотрудниках исключительно для внутреннего пользования и за семью печатями.
– А люди, которых они с толку сбивают? – спросила я, вспомнив почти невменяемую Галю в то время, когда она во власти такого оказалась.
– Они всегда попадают либо к целителям, либо во внешнюю охрану, – объяснил наш сопровождающий, – там и исследуются. Пока они находятся под темными, близкое изучение их не представляется возможным.
До сих пор не пойму, как Винни удалось вместить в короткий вздох глубокое разочарование и не менее глубокое удовлетворение.
Тем временем мы добрались до центра зала, где размещалась прозрачная кабинка. Такие же я видела в том или ином месте в каждой группе столов, но эта была явно больше. В ней, как и в других, работали, по всей видимости, руководители – причем, в этой не один, а сразу три. Друг от друга их отделяли такие же прозрачные перегородки, и я решила, что это, скорее, просто три кабинки, вместе составленные – для главного, наверно, начальства.
Разглядывая необычное сооружение, я не сразу заметила, что наш сопровождающий замолчал. Встряхнувшись, я украдкой глянула на него и вновь приняла сосредоточенный вид – он словно ждал этого сигнала.
– А вот здесь, – широко повел он рукой вокруг себя, – находятся наши наиболее перспективные группы. Они занимаются целым комплексом взаимоотношений: исполинами, а также разнообразными ангельскими представителями, с одной стороны, и людьми, с другой.
Я в прямом смысле слова приросла к полу. Даже в голове все замерло – мысли оцепенели, как и тело, и Стас с Винни, казалось, дыхание затаили.
– Мне сообщили, – с легким беспокойством добавил наш сопровождающий, переводя взгляд с меня на Тень и обратно, – что вас уже ознакомили с отделом наблюдателей. Я не ошибусь, предполагая, что термин «исполины» вам знаком?
Я мельком глянула на Тень – он во все глаза уставился на ближайшего к нам ангела из этой группы, сидящего за своим столом вполоборота к нам, и вообще ничего, казалось, не слышал. Ладно, у наблюдателей он за нас обоих отдувался – теперь мой черед.
– Да, нам объяснили значение этого слова, – ответила я, так и не заставив себя повторить ненавистное название, – и признаюсь, что это явление нас очень заинтересовало. Вы не могли бы рассказать нам поподробнее об этой группе?
– У Вас хороший вкус, – одобрительно улыбнулся сопровождающий. – Здесь создаются наши самые передовые разработки. Но о них Вам лучше поговорить с руководителем проекта.
– А сейчас можно? – загорелась я, крепко прижимая к груди свои сегодняшние записи, под которыми я спрятала вчерашние заключения по наблюдателям.
Наш сопровождающий с сомнением покосился на большую кабинку. Два ангела в ней все так же пытливо всматривались в экраны … нет, панели у себя на столах, но третий вдруг откинулся на спинку стула, закинул руки за голову и прикрыл глаза. Ага, торжествующе усмехнулась я про себя, наконец-то все начинает складываться: и вчера все признания наблюдателей разложились, как по полочкам, и сегодня разговор о наших детях сам собой возник, и сейчас ответственное лицо определенно перерыв в работе себе устроило.
– Вы можете попробовать, – неуверенно подтвердил очевидное наш сопровождающий.
– Ну что, пойдем? – тут же повернулась я к Тени, чтобы не упустить удачу.
Он все еще завороженно не отрывал глаз от все того же ангела – словно загипнотизированный, Я подергала его за рукав – он ощутимо вздрогнул и пришел в себя.
– Могу ли я посмотреть поближе сам процесс анализа? – спросил он, переведя все тот же немигающий взгляд на нашего сопровождающего.
– К сожалению, нет, – решительно замотал тот головой. – Этот процесс требует высочайшей степени концентрации, и малейшее отвлечение внимания…
– Я только понаблюдаю, – перебил его Тень с почти умоляющей ноткой в голосе. – Без единого звука. Мне кажется, я понимаю, что происходит на экране.
Наш сопровождающий удивленно вскинул брови – я скептически скривилась. Что он мог усмотреть там за эти пару минут? Как по мне, то это что-то вроде кардиограммы или нескольких, друг на друга наложенных.
– А я бы все же с руководством поговорила, – напомнила я им о себе.
Наш сопровождающий растерянно переводил взгляд с меня на Тень. Его задача была явно завершена, но откровенно выставить нас ему было определенно неудобно – мне-то он уже дал разрешение продолжить знакомство с отделом. Наконец, он пожал плечами, произнес с нажимом, обращаясь к Тени: «Без расспросов, пожалуйста» и пошел назад.
Тень тут же двинулся, даже не оглянувшись на меня, к тому столу, который словно притягивал его. Я разозлилась было, но потом вспомнила свое бегство в раковину у наблюдателей и деликатность Тени по этому поводу. Ладно, пусть разбирается в том, что он там увидел – а я пока свое тестовое задание на суд специалиста предложу.
– Извините, пожалуйста, у Вас есть свободная минутка? – вложила я в свой голос всю возможную вежливость, просовывая голову в кабинку с отдыхающим ангелом.
Он не вздрогнул и не подпрыгнул – просто резко открыл глаза и скосил их в мою сторону. Затем развернулся ко мне всем корпусом и склонил голову к плечу с весьма заинтересованным видом.
– Вы из тех стажеров, которые углубленный курс обучения попросили? – небрежно бросил он с одобрительной усмешкой.
– Да, – смутилась я.
– Проходите, садитесь, – сделал он приглашающий жест. – Мы здесь высоко ценим стремление к знаниям.
Я не стала заставлять его просить меня дважды.
Так, первым делом поблагодарить.
Еще раз извиниться за вторжение: вежливость – залог успеха.
Сообщить, что с нетерпением ждала знакомства с их отделом. Почему? Про земные привычки нельзя – я их не должна помнить. Про изыскания в павильоне Стаса тем более. Ага, вот – еще у администраторов я отметила важность четкой структуризации входящих данных. И даже сама… Нет, мой ангел это, по-моему, из своего отчета вычеркнул.
Нет, сама я попробовала систематизировать полученную информацию как раз у наблюдателей. Почему? Ну, для практики, конечно. Впрочем, не только. Стажировка у них оставила у меня впечатление некой необъективности, если это не слишком сильное слово. Возможно, я ошиблась по неопытности, именно поэтому здесь хотела бы пройти стажировку в группе, занимающейся тем же направлением, что и наблюдатели.
– Что именно оставило у Вас такое впечатление? – подал, наконец, голос руководитель проекта, выслушавший меня без единого звука.
– Одним словом не выразишь… – замялась я. – Просто возникло ощущение, что в отделе наблюдателей существует исходная установка, и все поступающие данные под нее подгоняются.
– Вы говорите, что систематизировали свои … предположения? – с интересом прищурился он. – Вам не сложно будет принести их завтра? Я бы хотел на них глянуть.
– Вообще-то они у меня с собой, – призналась я, скромно потупившись на свои бумаги, чтобы не издать победный вопль. – Но мне как-то неловко обременять Вас своими дилетантскими пробами.
– У дилетантов иногда бывает свежий взгляд на проблему, – благосклонно улыбнулся руководитель, протягивая руку за моими записями, и вдруг замер, глядя поверх моего плеча.
Я быстро вложила в протянутую руку свое творение, пока он не отвлекся, и только потом оглянулась. И тут же прикусила губу, чтобы стон не вырвался. Или одно из восклицаний Стаса.
Тень стоял уже не за спиной у сотрудника отдела, а рядом с ним – и вел с ним оживленную беседу.
– Мы приветствуем стремление к знаниям, – отрывисто произнес руководитель проекта, поджав губы и хмурясь, – но не ценой снижения эффективности нашей работы. На сегодня ваша стажировка закончена. Завтра я приглашу Вас, если нам будет, что обсуждать, – добавил он, откладывая в сторону мои записи.
Я скомкано поблагодарила его, попрощалась и пулей вылетела из его кабинки. Подскочив к Тени, я бросила ему: «Мы уходим» и почти потащила его к выходу, кипя от негодования.
До самого выхода на лестницу я шла молча. Может, мне и удалось бы сразу трем собеседникам отвечать, если бы каждый из них свою арию не тянул.
Тень бормотал какие-то извинения, заикаясь и повторяясь.
Винни рассыпался в витиеватых комплиментах ловкости, с которой я вышла на разговор об ангельских детях.
Стас ограничился коротким «Молодец, хвалю» и тут же перешел к инструкциям, как мне завтра этот разговор продолжать.
Выйдя на лестницу, я от всей души рявкнула: «Сеанс видеосвязи закончен!» – мысленно – и «Что это было?» – вслух.
Тень какое-то время смотрел на меня с совершенно непонятным выражением лица, затем покосился через плечо на закрытую уже дверь и негромко произнес, словно решившись на что-то: «Не здесь».
Никогда еще эта лестница не казалась мне такой бесконечной!
Заговорил он, только когда мы до леса добрались. Сразу после контроля я ему нукала пару раз, но он только головой отрицательно мотал, ускоряя шаг.
– Татьяна, я должен Вам кое в чем признаться, – изрек он, наконец, когда я уже была готова за шиворот его трясти.
– В чем? – Я остановилась вслед за ним.
– Тот аналитик… – Он снова помолчал. – Я уже видел его раньше.
У меня мелькнула мысль, что хорошо, что он до леса свои откровения отложил – нашлось, к чему прислониться. И к чему у подножья присесть, как чуть позже выяснилось.
Оказалось, что аналитики вышли на Тень сами и давным-давно, еще во время нашего первичного обучения. Не назвавшись, правда, в чем Тень мне поклялся. По его словам, он решил, что это был инструктор из другого павильона.
Незнакомец с ходу определил в нем новенького и поинтересовался его успехами. В то время мы с моим ангелом уже как-то отошли от Тени, и ему не у кого было дополнительные тренировки просить и некому свое неудовлетворение изливать. Незнакомец согласился с ним, что программа на середнячков рассчитана и стреноживает более способных.
Во время последующих встреч он высказывал неизменное понимание и сочувствие и, в конце концов, подсказал выход. Продолжение обучения было его идеей, признался Тень. Незнакомец намекнул ему, что в ангельском сообществе есть подразделения, путь в которые проходит через другие и требует терпения и рекомендаций. Почему бы не сократить его? – предложил он Тени.
– И сегодня, – продолжил он свой рассказ, – он не стал отнекиваться, когда я узнал его, и подтвердил, что в его отделе уже тогда заметили мои успехи. И Ваши. И помогли нам получить возможность вот этой стажировки. И не знаю, как Вы, а я – после знакомства с наблюдателями – точно в этот отдел пойду.
– А почему Вы нам сразу ничего не сказали? – спросила я, чтобы выиграть время на переваривание услышанного.
– Мне тогда казалось, что вы потеряли ко мне всякий интерес, – пожал он плечами. – И потом, вы-то блистали в каждом курсе. Я был уверен, что выбор не составит для Вас никакого труда. Вы его не сделали из-за исчезновения Анатолия? – вопросительно глянул он на меня.
– Это была одна из причин, – внутренне поморщилась я от напоминания о своей навязчивости моему ангелу.
– Я понимаю, это не мое дело, – поднял он руки в примирительном жесте. – Мое решение принято: в этом отделе я – презренный исполин – буду живым доказательством ошибочности наблюдателей. А Вы, Татьяна? Вам не кажется, что с Вашим талантом Вы именно в этом отделе с легкостью разобьете все обвинения наблюдателей против Вашего Анатолия?
Нет-нет-нет, теперь, освободившись от меня, мой ангел сам с легкостью разобьет все обвинения в свой адрес. С такой же легкостью, с которой он все остальное разбил. А вот я вполне смогу предложить аналитикам еще одно живое доказательство … нет, не ошибочности – предвзятости, нечистоплотности и вообще подлости и низости наблюдателей.
И это только с одной стороны. А с другой – блестящего будущего сотрудника, уже имеющего опыт работы с ангельскими подразделениями и проявившего в ней недюжинные способности. И Стас мне это подтвердит – главное, убедить его, что это в его интересах.
Переговоры с ним я отложила до следующего дня. Сначала нужно дождаться, чтобы руководитель того проекта меня к дальнейшему обсуждению пригласил. И если пригласит, лучше Стаса перед фактом прямо во время разговора поставить – под угрозой отключения от трансляции.
Твердо велев себе мыслить позитивно, я начала строить планы, как подвести завтрашний разговор к Игорю.
Могла бы и не стараться.
На следующий день, как только мы с Тенью переступили порог огромного зала на самом верхнем этаже, к нам подпорхнул вчерашний сопровождающий.
– Вас ожидают. Обоих, – торжественно объявил он с уважительным взглядом и широким приглашающим жестом.
В кабинку руководителя я зашла первая – Тень робко держался у меня за спиной. Кивнув в ответ на наше приветствие, руководитель указал нам на стулья перед своим столом.
– Я посмотрел Вашу записку, – обратился он ко мне, когда мы уселись. – Некоторые выводы показались мне весьма перспективными, хотя они требуют, конечно, существенной доработки.
Не отрывая от него внимательного взгляда, Тень незаметно показал мне большой палец.
– Но для начала я хотел бы поговорить о другом, – продолжил руководитель, все так же глядя только на меня. – Мы знаем, что Вы восстановили заблокированную память. А также то, что Вы осведомлены о своем происхождении, – перевел он взгляд на Тень. – И у нас есть к вам обоим предложение.
Не знаю, что сделал Тень, но я, по-моему, охнула. Но не уверена – в голове у меня взорвался оглушающий дуэт, панически требующий, чтобы я немедленно – под любым предлогом и любой ценой – бежала отсюда.
Ага, сейчас, подумала я, и оборвала связь.
