Текст книги "Ангел-стажёр (СИ)"
Автор книги: Ирина Буря
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 55 страниц)
Через пару дней мне уже показалось, что я вообще над чем угодно контроль потерял. Думаю, не надо упоминать, чьими стараниями.
На сей раз этот объект пристального внимания высших сил даже не удосужился лично пригласить меня на свое подпольное собрание. У него уже адъютант появился – сообщение о времени встречи мне от Тоши пришло. Через Марину. Вместе с распоряжением выходить на связь из своего кабинета – для безопасности.
Это он мне будет о конспирации рассказывать? Что-то он о ней не думал, когда раз за разом в этот кабинет вваливался и оттуда же на землю звонил. А сейчас, значит, у него свой командный пункт появился.
А у меня еще и телефон не работает. Глава силового ведомства не может освоить средства коммуникации, доступные рядовым хранителям, нормально? Так в следующий раз он мне будет приказы в письменном виде передавать.
Короче, встреча была проведена, как я сказал – всем скопом, чтобы каждый у меня под надзором был, и у мелкого, чтобы ни у кого преимуществ принимающей стороны не было. Безопасность меня меньше всего волновала – по всем раскладам, высшие силы уверовали, что связи Анатолия с землей полностью разорваны, и сосредоточили внимание на его эскападах в своих владениях.
Оставался наблюдатель мелкого. Его я нейтрализовал по наитию – опять решение неожиданно пришло. Я явился на встречу чуть раньше и велел ему удалиться. Сообщив, что здесь и сейчас будет проходить обсуждение хода операции, не предназначенное для непосвященных ушей.
– Я не получал никаких распоряжений от своего руководства на этот счет, – процедил наблюдатель в своей обычной высокомерной манере.
– Вам недостаточно моих полномочий? – задал я наконец-то этот вопрос хоть кому-то.
– Я следую указаниям своего руководства, – повторил он, как попугай заведенный.
– В таком случае, ставлю Вас в известность, что этой операцией заинтересовался аналитический отдел. – Эта фраза словно сама собой у меня родилась. – Нарушение грифа секретности будет отмечено в рапорте, и я думаю, что к Вашему руководству возникнет ряд вопросов.
И тут я заметил два интересных момента, которые отложил в памяти для дальнейшего обдумывания: при упоминании аналитиков у мелкого глаза загорелись, а наблюдатель зашипел, словно о темных речь шла.
Он все же удалился, а вот в последующий час едва не шипел я. Когда эти конспираторы способы возвращения Татьяне памяти обсуждали.
Переправить мелкого к нам. Раз плюнуть! Нет, зачем – есть проще вариант: Татьяну назад на землю. На полчасика. Как? Как, я спрашиваю?! Они, что, пакеты с инструкциями? И кто будет заниматься их транспортировкой, хотел бы я знать?
На этот вопрос ответила Марина. Естественно, я – виноват, как же я сразу не догадался? И премного благодарен, что она одной доставкой опусов решила ограничиться. Два-три экземпляра. В каждый отдел. А ничего, что даже я, как выяснилось, их количества не знаю?
Дожился – пришлось признать, что во всей компании у одного только темного мозги еще остались. Первая здравая мысль во всем этом балагане от Макса прозвучала. А ведь и правда, у них там, на отшибе, надзора практически никакого – что угодно с земли переправить можно.
И подход к опусам у него более стратегическим оказался. В самом деле, если уж пускать их в широкие массы, то с тем, чтобы все тщательно скрываемые проблемы вскрыть. Я бы в своей части тоже описал, кто и как мне приказ на нейтрализацию мелких отдавал. Чтобы истина, а не слухи, «получила некоторое распространение».
Я также поинтересовался у Марины, во всех ли подробностях описывать нашу с ней последнюю перед аварией встречу, когда она – еще один конспиратор! – мою подругу изображала.
Она тут же разбушевалась – но нечего было меня в посыльные записывать в отместку за мое замечание о высвободившихся средствах на зарплату мелкому.
Макса, естественно, как магнитом притянуло. Ничего, ему тоже полезно послушать, что у нас с Мариной разные совещания бывают – для профилактики, чтобы спасителем себя не вообразил после сегодняшней встречи.
Убедившись, что опасность его переоценки своей значимости своевременно ликвидирована, я отвел его в сторону.
– Слушай, тут такое дело, – начал я. – Тебе в последнее время новых заданий от своих не поступало?
– Тебе какое дело? – процедил он сквозь зубы.
– В отношении мелкой, – уточнил я.
Глаза у него превратились в узкие щелки и желваки заиграли, но его обожествление мелкой возобладало над реакцией на термины.
– Что в отношении Дары? – поправил все же он меня.
Я рассказал ему о приказе, который получили имеющие детей хранители.
– И ваши светлоликие, разумеется, тут же ринулись его выполнять? – произнес он, выплевывая каждое слово.
– Понятия не имею, – ответил я. – Но если такое распоряжение только наши получили – это еще одна загадка.
– Какая загадка? – совсем рассвирепел он. – Переписывают благонадежных, на учет берут, чтобы благостный дождь внимания на заведомо недостойных не пролился!
– Вопрос, для чего их переписывают, – попытался я урезонить его, – и что за внимание оказывать намереваются.
– Если Даре еще раз попробуют жизнь сломать… – уставился он на меня тяжелым взглядом.
– Да угомонись ты! – с досадой произнес я. – Никто ее, по-моему, не трогает. Это у нас один леший разберет, что происходит.
– А ты уверен, что только сейчас? – язвительно усмехнулся он. – Может, это ты только сейчас стал замечать то, что другие давно видели?
Понятно. Дошел до отповедей со стороны темного. Что дальше? А чего – сезон охоты на главного карателя открыт. Налетай, веселись – у каждого есть шанс его клюнуть. Пока он загадки мироздания разгадывает. Только потом не обессудьте, когда он клювастым счет выставит.
Я решил испить эту чашу до дна. День, видно, такой выдался – вот пусть на нем сезон охоты на меня и закончится.
– Тоша, почему у меня телефон не работает? – сжав в кулак самолюбие, подошел я к нему перед самым уходом.
– Как не работает? – вытаращился он на меня. – А ну, дай сюда.
Он взял мой телефон, потыкал в него пальцем – точно, как я делал – и вдруг из кармана его джинсов раздался звонок.
– Все работает, – удовлетворенно показал он мне свой телефон – с моим вызовом на экране.
– Это здесь работает, – рявкнул я в сердцах, – а там нет.
Он озадаченно нахмурился, но через пару мгновений лицо у него просветлело.
– А, понял, – закивал он головой. – Там только у Анатолия и у его контактов работает. Нужно, чтобы он тебе позвонил. Сказать ему?
– А иначе нельзя? – спросил я, представив себе, как этот псих начинает названивать мне в той же частотой, с какой раньше ко мне являлся.
– Ну, или подождать, пока он мне позвонит, – пожал плечами Тоша, – тогда я тебя подключу.
– А сам ему позвонить не можешь? – пустил я в ход авторитет.
– Не знаю, – неуверенно проговорил он. – Обычно он звонит, а остальные через меня подключаются. Хотя интересно, давай попробуем. Сейчас развопится, – поморщившись, добавил он.
Анатолий снял трубку почти сразу.
– Что? – отрывисто произнес он.
– Ой, извини, я случайно набрал, – затараторил Тоша, лихорадочно тыкая в экран. – У тебя все нормально?
– В смысле? – также коротко спросил Анатолий.
– Да какой-то ты совсем нервный был, – рассеянно заметил Тоша, бегая глазами по экрану.
– Тоша, не до болтовни мне сейчас! – рявкнул телефон.
– Все, пока, извини еще раз, – выпалил Тоша на одном дыхании и отключился.
Я сразу же ушел и, уже из своего кабинета, набрал его. Ответил он мгновенно и вдруг расхохотался.
– Спасибо, Стас! – еле выговорил он, давясь от смеха. – Я теперь его контактами управляю. Будет орать – подключу к нему Марину напрямую.
– Не надо! – решительно заявил ему я, приступая к восстановлению контроля. – Мне дорого его хрупкое душевное равновесие. Подключишь Марину ко мне. И Макса. И не разглашать никому.
Связь с Мариной и Максом тоже установилась. А вот звонок Анатолию я отложил до момента действительно самой крайней необходимости.
Который наступил слишком быстро, как с моей точки зрения.
Нет, определенный передых я все же получил. От всей этой ненормальной компании. Пришлось признать, что идея с опусами еще и роль отвлекающего маневра сыграла. Как от чрезмерной активности, так и от меня. Даже Анатолий как в воду канул. Зная его, посмеивался я в долгожданном покое, можно с уверенностью предположить, что он себе рукописный памятник ваяет.
А вот с моей рукописью дело шло туго. За рапорты я уже давно своих ребят сажал и отвык как-то собственноручно писаниной заниматься. Брался я за нее урывками – текущей работы хватало. Кроме того, после воссоздания статуса кво на земле, самое время было мне браться за восстановление своего авторитета в основной среде обитания.
Не давали мне покоя эти аналитики. Очень мне хотелось узнать, какие именно аспекты работы моего отряда их интересуют. Не говоря уже о сделанных ими выводах. Для чего нужно было какую-то лазейку к ним найти.
Я начал осторожно наводить справки. За всю свою долгую карьеру связи я успел завести практически во всех отделах. Известных мне, естественно. И отнюдь не в их руководстве. Его задача – сотрудников официально в мой отряд откомандировать, а уж с ними в полевых условиях общий язык найдется.
Насколько мне удалось выяснить, целители также напрямую в аналитический отдел отчитывались. И в конкретных случаях. А именно, по работе с окружением непризнанных своим ангельским родителем мелких.
У администраторов и энергетиков тоже статистику запрашивали о расходах материальных средств и подпитки для содержания мелких.
И хранителей-родителей действительно обязали передавать прямо аналитикам свое видение развития их отпрысков. Тоша мне это подтвердил. С горящими глазами. Я провел несколько рейдов по местам скопления мелких, и везде их небесные родители аж захлебывались энтузиазмом. После столь недавней и жесткой конфронтации с наблюдателями их, в целом, можно было понять, но меня интересовали мотивы этого счастливого поворота событий.
– А о мелком Анатолия кто докладывает? – связался я с Тошей, вспомнив, как его наблюдателя корежило при упоминании об аналитиках.
– Никто, – мрачно ответил мне Тоша. – Я тоже спрашивал – мне велели своими делами заниматься.
Интересное кино, подумал я, к непризнанным мелким их папаш, знать их не желающих, приказом отправляют, а Анатолию, насколько мне известно, такое даже не предлагали. Или я опять не все знаю?
Звонить ему я не стал. Очень хотелось еще немного продлить состояние покоя и сосредоточенности. Чтобы обдумать поступающие данные. Узнай он, что его мелкого, похоже, на съедение наблюдателям отдали, думать будет некогда. Придется срочно действовать.
А вот с главой хранителей я связался. И привлек его внимание к неправомерности лишения отдельного фигуранта благоприятного отзыва. И предложил возложить составление оного на другого, близко знающего упомянутого фигуранта, хранителя.
В мониторинге задействованы только биологические родители исполинов, – сухо ответил мне главный хранитель. – У них существует ментальная связь с последними, что позволяет отслеживать не только их поведение, но и ход мыслей.
– Что мешает направить к нему его биологического отца? – поинтересовался я.
– После перенесенной данным исполином травмы, – пояснил он, – было принято решение не усугублять ее внезапным возвращением только одного родителя.
– Вами принято? – уточнил я.
– Нет, – коротко, но всеобъемлюще ответил он.
Одним словом, у меня перед глазами вырисовывалась следующая картина. Принято решение составить всестороннее впечатление о мелких. Чтобы исключить перекосы наблюдателей. Что бесит последних до зубовного скрежета.
В качестве компенсации им отдали на растерзание мелкого Анатолия – пусть представляют его исчадием ада на фоне других привлекательных объектов. Не исключено даже, что единичность такого примера только подчеркнет общую положительную тенденцию для мелких.
Татьяну уже от него оторвали, чтобы не помешала, Анатолия старательно отрывают – полностью зацикливая его на идее восстановления ее памяти. Похоже, и этот непонятно откуда взявшийся новобранец – всего лишь подсадная утка внештатников, приставленная к Татьяне, чтобы следить за ними обоими. Отдельно за Анатолием, если у него ума хватает инвертироваться, особо не уследишь.
Ох, и не понравилась же мне эта картина! Потому, похоже, и запретили мне дальнейшую разработку нейтрализации мелкого – козла отпущения из него решили сделать. А наблюдатель у него – из особо ярых противников самого факта их существования. С его отчетами навесить на выбранный объект все смертные грехи труда не составит.
Нет, мы таки будем наши опусы распространять. И к аналитикам их доставим. С полным жизнеописанием вышеупомянутого мелкого. А также роли его наблюдателя в этой жизни. Со всеми его провокациями и предвзятостью.
Я просмотрел свою, уже готовую, часть – и взялся ее переписывать. Подробно излагая свои впечатления от каждой встречи с мелким – с самого его рождения. Я, естественно, мысли его читать не умею, но хотел бы я посмотреть, как кто-то попробует сбросить со счетов мой авторитет, опыт и чутье.
Переделывал я свое творение долго. Только, казалось, закончил – еще что-то вспомнилось. Естественно, на земле раньше справились – они просто свои воспоминания записывали, а не показания, которые должны лечь в основу оправдательного приговора.
А потом начали поступать данные, которые перевернули с ног на голову мою неприятную, но, по крайней мере, ясную картину происходящих событий.
Получив с земли информацию о готовности первой партии опусов, я вышел на связь с темными. Назначил совещание с ними в расположении своего отряда и намекнул, чтобы передали с представителями ожидаемые мной материалы.
На следующий день с самого утра я получил официальное уведомление об изменении регламента посещения нашего здания. А именно, о введении досмотра при входе в него. В связи с усилением режима секретности.
Темных, направляющихся ко мне на совещание, я уже в пути перехватил. Изъясняться с их руководством пришлось эзоповым языком – я уже был почти уверен, что мысленная связь прослушивается.
Я все же решил проверить. После совещания снова связался с темными и попросил выделить мне агента для новой операции. С предоставлением трех-четырех на выбор, чтобы я кастинг провести мог. Лично.
К вечеру поступило очередное официальное распоряжение по моему отряду. Отныне все встречи с темными – даже рабочие – проводятся только на нашей территории. Отдельным пунктом в документе стояло введение учета всех наших посещений земли. С указанием их цели, продолжительности, исполнителей и полученных результатов.
Вот оно, скрипнул я зубами – то, к чему должно было подготовить меня получение резервного канала связи.
Разговор с Максом был коротким. Но чрезвычайно информативным. Услышав о наших новшествах, он желваками заиграл.
– И на что только не идут наши белокрылые праведники, чтобы не допустить распространения в своих рядах слова падшего собрата, – процедил он сквозь зубы.
Я отметил эту фразу в памяти – с тем, чтобы при первом же возможном случае вновь вернуть его самооценку в рамки реальности.
Идея тайника родилась у него мгновенно. Этот фактик я тоже запомнил – с тем, чтобы учесть его в будущем, когда нам не рядом с темными, а против них выступать придется.
– А как ты своим передашь? – спросил я под конец разговора. – Вас-то уж наверняка слушают.
– Мы свою связь всегда кодируем, – бросил он мне надменно.
И этот момент я в память занес – с тем, чтобы взять его на вооружение. По крайней мере, в своем отряде.
Потом пришлось звонить Анатолию. Дальше откладывать было некуда, хоть и напрягало то, что после этого звонка он получит возможность дистанционно – а значит в любой момент – ронять мне на голову очередной обух.
Он решил не откладывать этот момент.
Больше всего мне понравилось его заявление, что они (!) решили меня не нагружать (!) – жизненно важной информацией. Прямо слеза прошибла. Благодарности.
С самого начала интрига вокруг мелких плетется. Приняты беспрецедентные решения. Введены немыслимые ранее меры. Ощущаются надвигающиеся тектонические сдвиги. Обнаружен поступивший по неизвестным каналам субъект, который оказывается древнейшим мелким – а меня не нужно этим нагружать!
Естественно, меня нужно будет нагружать, когда этот сыщик-самоучка вынюхивать вокруг да около начнет, а ему нос прищемят. Вот тогда они нагрузят меня по полной программе! А я еще думал, что мы с Тошей сработаемся. Как только Анатолий объявился, он снова в загипнотизированного удавом кролика превратился. Ну, сейчас я его разгипнотизирую!
– Почему не доложил? – без предисловий рявкнул я, когда Тоша трубку снял.
– Что? – спросил он озадаченно.
Я разъяснил. О сговоре, утаивании и пускании следствия по ложному следу. Тоша охнул и замямлил что-то вроде «Не хотели отвлекать» и «Хотели сами разобраться». Я добавил пункт о корыстных целях. Он забулькал нечто нечленораздельное.
– Решили, что ваши панегирики сдвинули чашу весов в пользу мелких? – продолжил давить я. – Что раз одного уже приняли, то и вашим дорожка протоптана?
– Да ничего мы не решили! – завопил Тоша. – Анатолий понаблюдать за ним хотел. Чтобы было, что докладывать, – добавил он, словно спохватившись.
– Только что придумал? – поинтересовался я. – Тебя его самодеятельность так ничему и не научила? Наблюдением за подозрительным объектом занимаются профессионалы. Мы с тобой никогда общих дел не вели? Твоя задача – информацию собирать. Этим и займешься.
– Какую информацию? – нервно спросил Тоша.
– Найдешь мне историю этого аксакала, – скомандовал ему я.
– Как? – снова завопил он.
– Через своих наблюдателей, – отрезал я. – Как хочешь.
По правде говоря, фразу о профессионалах я Тоше в воспитательных целях ввернул, но она вдруг тем самым предупреждающим звоном во мне отозвалась. Действительно, нужно самому на объект глянуть – в работе это мое наипервейшее правило всегда было. А этот аксакал, похоже, становится частью моей работы. Особенно, учитывая его разговоры, упомянутые Анатолием, о тоталитарном контроле. После чего у нас именно таковой и устанавливается.
Я мгновенно собрался и направился к выходу на уровне администраторов. Открыв дверь, я небрежно кивнул постовым и сделал шаг наружу. Они преградили мне путь.
– Пропуск, – произнес один из них.
– Какой пропуск? – Мне показалось, что я ослышался.
– Для выхода на внешнюю территорию, – браво отрапортовал он.
– С каких пор..? – вскипел я.
– Час назад, – ответил он, не дослушав меня. – И до особого распоряжения.
– Кто выдает? – прищурился я, уже подбирая в уме особо яркие выражения для разговора с главой внештатников.
– Руководители подразделений, – последовал ответ, прервавший мой творческий процесс.
Выпрямившись во весь рост, я подошел к старшему караула.
– Мне, что, представиться? – негромко спросил я, глядя на него в упор.
– Никак нет, – не дрогнул он. – Но пропускная система введена для всех без исключения.
– Что за бред? – не сдержавшись, снова повысил я голос. – Мне, что, самому себе пропуск выписывать?
– С указанием цели выхода и места назначения, – оттарабанил он явно заученный текст.
Пообещав вернуться, я ушел к себе. Чтобы подумать. Вернее, попытаться подумать. Поскольку пришлось оставаться связующим звеном между Анатолием и темными. Дожился. Их счастье, что ни до него, ни до них я добраться не мог. Я даже все звонки к односложным фразам свел, чтобы не сорваться на ком-то.
У меня случались неудачи. Не одна и не две. И разносы я за них получал не детские. И всегда принимал их, не вжимая голову в плечи. Потому что, если ответственность за свои действия я нес полную, то и в их свободе меня никто не ограничивал. До сих пор.
Сейчас же у меня крепло ощущение, что меня загоняют – перекрывая мне пути один за другим – на какую-то предписанную мне дорогу. Или, я бы даже сказал, в стойло, которым мне мой кабинет начал казаться. Я решил повременить с выходами наружу и на землю, чтобы не нарваться на прямой запрет покидать расположение своего отряда и оставить себе эту возможность для действительно важного случая.
Не нужно им было это делать, снова подумал я. Не нужно силовое ведомство силой давить. Не нужно требовать от него поддержания закона и порядка – и самим же их нарушать. Силовое ведомство может и ответить. Силовое ведомство призвано карать нарушителей, невзирая на их ранг. Силовое ведомство имеет большой опыт в изыскании способов для этого.
Вот так, впервые в жизни, мне пришлось ограничиться исключительно кабинетной работой. Или, скорее, штабной. По сбору информации.
Тоша раздобыл-таки историю аксакала. Составленную в типичном для наблюдателей стиле. Чрезмерно одаренный, слишком много о себе мнящий, конфликтный – одним словом, асоциальный тип. Выслушав ее от Тоши по телефону, я чуть не плюнул. А персональные данные где? Дата и место рождения, земное имя, а также таковые родителей, место проживания, профессия и занимаемая должность, семейное положение?
Я также велел Тоше выяснить, кто был наблюдателем аксакала – ради его допроса можно было и рискнуть на землю смотаться. И выяснился интересный момент: первого мелкого вел, естественно, один из первых наблюдателей – который в настоящий момент возглавлял их отдел.
Его отношение к мелким ни для кого тайной не было. Ни для кого из посвященных в сам факт их существования, естественно. Мне интересно стало, явилось ли это отношение результатом его контакта с аксакалом или он за ним изначально через такую призму наблюдал. В любом случае, явно просматривался конфликт интересов в самой верхушке отдела наблюдателей.
А ведь именно оттуда исходили все нападки на мелкого Анатолия. И, по всей видимости, все попытки изолировать их с Татьяной от земли. Но тогда совершенно непонятно, что за сила смогла протащить к нам мелкого аксакала в обход наблюдателей или даже в прямое противодействие им.
Я решил зайти с другой стороны – разыскать родителя аксакала. Почему-то я был уверен, что он темный. Как-то вписывался факт его исчезновения еще до рождения мелкого в их репутацию. Пришлось Максу инкогнито последнего раскрыть.
– Ты хочешь сказать, что вы понятия не имеете, как он к вам попал? – проговорил Макс, тяжело дыша в трубку.
Понятно. Сейчас начнется извечная песня темных о том, что мы недостойным людям слишком много шансов предоставляем. С новым куплетом о том, что из-за нашего попустительства те вообще подпольными тропами к нам проникать начали.
– Не мы, а я, – поправил я его. – И хочу узнать для начала, чей он. Потом буду думать, кто мог его сюда протащить.
Но Макс удивил меня. Похоже, появление мелкого у любого ангела, независимо от цвета его крыльев, мозги набекрень сбивает, чтобы расчистить место для пьедестала отпрыску.
– Я узнаю, – пообещал он мне зловещим тоном. – И если выяснится, что вы начали похищать наших детей и промывать им мозги…
Уже наверняка выстроенный в голове у Макса план судебного процесса над всем нашим сообществом провалился. Матерью аксакала никто из темных не занимался. Никогда. Из чего следовало, что произвел его на свет наш хранитель. Мне оставалось только удостовериться в этом.
Я вышел на связь с главным хранителем сухо и официально – так же, как он беседовал со мной в своем прослушиваемом кабинете.
– Я хотел бы узнать, как продвигается поиск в Вашем архиве по моему запросу? – начал я.
– Как я и говорил Вам, мы не нашли никакой информации, – размеренно ответил он.
– Мне нужен Ваш письменный ответ, – продолжил я. – Для отчета.
– Завтра же передадим Вам его, – с готовностью пошел он мне навстречу.
– Хотелось бы сегодня, – настаивал я, хватаясь за возможность вырваться из своей штабной клетки. – Если Вы не возражаете, я сам к Вам поднимусь. Напомните мне, пожалуйста, номер комнаты, в которой расположен архив.
– Я провожу Вас, – поспешно отреагировал он. – Неожиданный визит руководителя службы внешней охраны может создать у моих сотрудников впечатление, что им не доверяют.
Беседовали мы все в той же неприметной и непритязательной с виду комнате. Узнав содержание моей просьбы, глава хранителей снова закрыл глаза. Сжав при этом губы в тонкую ниточку.
– Мне не нравится то, что я вижу, – сказал он наконец.
– Что именно? – спросил я.
– Ничего не знающий о себе исполин. У нас. Без нашего ведома, – принялся перечислять он.
– Насколько я понимаю, – хмыкнул я, – Вас даже о его существовании в известность не поставили. Ваш сотрудник, между прочим.
– И это тоже, – кивнул он. – Дальше. Кто-то откуда-то о нем узнал. И остальными заинтересовались одновременно с его появлением здесь. Рядом с потерявшей память о таком же ребенке супругой Анатолия.
– А он здесь причем? – насторожился я.
– Вчера я получил распоряжение вызвать его, – размеренно произнес глава хранителей. – Изначально неопределенный период времени, предоставленный ему на раздумья, неожиданно истек. Ему предписано огласить свое решение.
Я поморщился – придется звонить и предупреждать.
– Мне предписано принять его решение, – продолжил руководитель Анатолия, – каковым бы оно ни оказалось.
Я нахмурился – на наблюдателей это было непохоже.
– Я догадываюсь, каким оно окажется, – вновь заговорил мой собеседник. – Однажды он уже говорил о нем. В моем кабинете. Получается, что именно этого от него и ждут.
Я весь подобрался – не только меня, что ли, загоняют? Или не столько меня?
– Я не могу избавиться от ощущения какого-то эксперимента, – прервал мои размышления главный хранитель. – Три … уже ангела собраны в одном и том же месте, в котором, по всем нашим законам, ни один из них не может находиться.
– И их действия … анализируются? – подхватил я, лихорадочно соображая. – Как Вы передаете отчеты в аналитический отдел?
– Что? – недоуменно глянул он на меня.
– Вы их сами доставляете или от них кто-то приходит? – пояснил я.
Взгляд его сделался острым.
– Нет, курьерской службой, – медленно проговорил он.
– Когда будет готов следующий, – подмигнул я ему, – сообщите мне. Я Вам пришлю … курьера.
– Не получится, – покачал он головой. – Курьер всегда один и тот же.
Интересно. Со всех сторон, выходит, подстраховались. Ничего, темные тоже всякий раз так думают, пока с моими ребятами не столкнутся.
– Ладно, – небрежно махнул я рукой, – что-нибудь другое придумаю.
И опять решение пришло неожиданно. На следующий же день мне поступило новое распоряжение: подготовить наш тренировочный павильон для работы с очередной группой новобранцев. Что могло значить только одно: группу Татьяны и аксакала переводят от нянек для подготовки в подразделениях. А за ними и наблюдение увяжется – прямо мне в руки.
Оно и приплыло мне прямо в руки – и тут же принялось их выкручивать. Честное слово, я бы лучше с безликим аналитиком схлестнулся. Тот, по крайней мере, без-, а не многоликий, как этот выскочка, который с каждым повышением наглеет, а его дальше повышают.
Предупредить его о переводе Татьяны я не успел – он сам позвонил. Естественно, его опять нужно было спасать. И – ни много, ни мало – в моем отряде. Желаю поступить в службу внешней охраны, чтобы пропуск получить – нормально?
Вот это уже было все. Меня он отмычкой во все двери воображает – ладно, но не мой отряд. Я решил хоть раз в жизни оставить его вариться в собственном соку. По мнению главного хранителя, вариться ему там недолго. И пусть отвыкает от «Так точно!» в ответ на все его хотелки.
Судя по благословенной тишине в последующие несколько дней, его действительно выпустили из здания. Хорошо бы и пропуска на вход ввести, подумал я. И чтобы принимающая сторона их выдавала.
Все эти дни я пытался найти потайной ход в цитадель аналитиков. Из опыта земных операций, результативнее всего было внедрить к ним своего агента. Для чего нужно было узнать, как формируется их штат. Новобранцев в засекреченные отделы точно не берут – наблюдатели тому пример – значит, сотрудников они из других отделов переманивают.
И не из всех. Случись такое в моем отряде, я бы знал. Мы с ребятами в одну крепкую семью спаялись: и набор к нам по жесточайшим критериям проводится, и случаи увольнения по пальцам пересчитать можно. Хотя случалось, что не выдерживали мои орлы напряжения и уходили на службу поспокойнее, но я судьбу каждого лично отслеживал.
Открыто наводить справки я, понятное дело, не мог. Только у хранителей и, как ни смешно, у наблюдателей – через Тошу, чьи мелкие своих завербовали.
С главным хранителем мы через два дня после прошлой встречи пересеклись – оперативно они по моему второму запросу сработали. Он коротко и официально сообщил мне по мысленной связи, что результаты поиска готовы и будут доставлены мне немедленно. Его немедленно вылилось в добрые полчаса, но он сам их мне принес.
Поздоровавшись и сев к моему столу, он протянул мне несколько листов бумаги и начал тыкать пальцем в некоторые выделенные в них места. Молча.
– Говорите спокойно, – сказал я ему.
Он поднял глаза к потолку – я покачал головой.
Он вопросительно вскинул бровь – я уверенно кивнул.
– На Анатолии проверили, – добавил я с ухмылкой.
– Тогда верю, – тоже усмехнулся он, – но не стану все же задерживаться. Подробно изучите этот материал потом, а сейчас ознакомьтесь, пожалуйста, с выделенными моментами. К ним я хотел бы добавить свои соображения.
Я принялся быстро просматривать текст и едва не охнул. У меня в руках оказалась не справка из архива хранителей, а – на минуточку! – показания папаши аксакала.
В истории последнего от наблюдателей указывалось, что его родитель исчез до его рождения в силу того, что его мать была забракована в качестве подопечной хранителя. Здесь же этот самый хранитель чистосердечно признавался, что знал, что у него отпрыск на подходе, и, испугавшись последствий строжайше запрещенного деяния, настрочил отчет о непригодности своей подопечной в наши кандидаты. После чего спокойно отправился хранить другого человека.
На этом месте я поднял глаза на его руководителя – тот отвел от меня свои, поджав губы и раздувая ноздри.
– А можно побеседовать с фигурантом? – спросил я сквозь зубы.
– Уже побеседовали. Это наше внутреннее дело. – Глава хранителей кивнул мне на текст, предлагая читать дальше.
Я продолжил чтение. Спустя лет десять-пятнадцать (он не был точно уверен в сроке), папашу аксакала навестили. Не представившись, но с полной уверенностью заявив о существовании его отпрыска. В ответ на свое категорическое отрицание этого факта, он получил предложение сменить подопечного. На своего мелкого, естественно. Ему также объяснили, что новое руководство настойчиво приветствует сохранение ответственного стиля работы хранителей, но требует регулярных и детальных отчетов.
