Текст книги "Тринадцать полнолуний"

Автор книги: Эра Рок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 65 страниц)

Глава 22

За то время, когда с Генри произошли все эти собятия, жизнь доктора Юлиана Баровского назвать спокойной можно было с трудом.

Однажды, несколько месяцев назад, под утро, ему как всегда не спалось. Множество мыслей, как рой пчёл, жужжали в голове и не давали предаться сну. Досадуя на бессонницу, в ночной рубашке и колпаке, Юлиан встал и пошёл в оранжерею, чтобы среди благоухания своих диковинных цветов, выстроить мысли по порядку. Едва он сел в своё любимое кресло-качалку и настроился на отдых, лёгкий шорох гальки, которой была посыпана дорожка, заставил его привстать. Юлиан подошёл к дверям и, приоткрыв их, крикнул в темноту ночи:

– Кто здесь? Отвечайте.

Но ответа не последовало, лишь чьё-то прирывистое дыхание не оставляло сомнений, на дорожке кто-то есть. Юлиан повернулся, подошёл к столу и, взяв зажженную лампу, вышел из оранжереи. Пройдя несколько шагов, он почувствовал под ногами что-то мягкое и по всей вероятности живое. Наклонившись, чтобы свет лампы упал под ноги, доктор чуть не уронил её от испуга. На дорожке сада лежала человеческая фигура.

– Кто вы? Что вам угодно? – спросил Юлиан.

Человек издал тихий стон, судя по тональности, это была женщина. Она лежала лицом в землю и тихо стонала. Доктор поставил лампу, повернул женщину к себе лицом и едва сдержался, чтобы не закричать от ужаса. Большая половина лица и грудь несчастной представляли из себя сплошное месиво, судя по всему чудовищный ожог. Спёкшаяся кожа лопнувшими лохмотьями свисала со щёк и лба, было видно кости черепа, веки правого глаза слиплись, а на груди выгорела до мяса и в некоторых местах даже рёбра проглядывали.

– Бог мой, что с вами случилось?! Голубушка моя, потерпите, потерпите, я сейчас, – забормотал Юлиан, поднатужился и поднял женщину на руки.

Она была удивительно лёгкой, так что натуга здесь не пригодилась. Юлиан занёс её в свою оранжерею и положил на кресло. Его действия по всей вероятности причинили ей боль и она застонала.

– Миленькая моя, простите, простите, я сейчас, потерпите чутьчуть, – Юлиан никак не мог придумать, куда определить пострадавшую.

Решение пришло само собой. Возле его кабинета в доме была маленькая комната, которая была предназначена для гостей. Вот туда-то и решил Юлиан поселить свою искалеченную гостью. Вспомнив, что где-то валялось кресло-стул на колёсиках, он, аккуратно положил женщину опять на землю и бросился искать его. Надо отметить, что как у всех учёных, занятых только наукой, в доме Юлиана царил рабочий, только ему известный, порядок. Со стороны это можно было назвать полной разрухой, но в понимании доктора, всё стояло на своих местах. Так что кресло-стул был найден без труда. Без конца извиняясь за причинение боли, доктор пересадил женщину на стул и, семеня, покатил кресло к дому. Незнакомка молчала, видимо, была без сознания от постоянного болевого шока.

Положив её на кровать, доктор взялся за исполнение своего врачебного долга. Описывать все процедуры нет смысла, но будьте уверены, доктор сделал всё, что полагалось. Несколько дней женщина не приходила в себя, лишь нитевидный пульс говорил о том, что жизнь ещё теплится в ней. Доктор не оставлял её ни на минуту без присмотра. Он чистил обгоревшую плоть, отрезал начинающее гнить мясо, и поил её всеми отварами, которые мог придумать и вспомнить. К концу третьей недели его битва за жизнь девушки увенчались первой победой. Больная открыла неповреждённый глаз. Изумруднозелёный зрачок был мутным, но в нём появился блеск жизни. Доктор вздохнул с великим облегчением.

– Кто вы? Что с вами произошло? – тихо спросил доктор.

Девушка долго молчала, то ли собиралась с мыслями, то ли вспоминала, а может, не хотела отвечать. Юлиан не торопил её. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла приоткрыть уголок рта и, медленно шевеля губами, сказала всего два слова:

– Я не знаю, – закрыла глаза и снова провалилась в беспамятство.

Юлиан снова вступил в борьбу со смертью. Ещё две недели прошли в этом сражении. Доктор сам устал неимоверно, но благодаря своему дару восстанавливать силы при помощи магии ещё держался на ногах. Как ни странно, но никаких видений по поводу девушки к нему не приходило. Он никак не мог понять, почему, при всех его возможностях, ему было так тяжело вызволять её из силков госпожи Смерти. Но он упорствовал и эта госпожа всё-таки отступила.

Прошла ещё одна неделя и, войдя утром в комнату больной, доктор, к своей радости увидел, как она вполне осознанно посмотрела на него.

– Славно, славно, голубушка, вот и чудненько. Ну-с, как вы теперь себя чувствуете? – улыбаясь, спросил Юлиан.

– Если не считать моего уродства, то вполне сносно, – тихо ответила девушка.

– Не стоит отчаиваться, мне кажется это не столь важно, – попытался успокоить её Юлиан.

– Ну, может быть в старости это и не имеет смысла, но я молода и довольно красива, была, – последнее слово было признесено таким отчаянным голосом, что у Юлиана защимило сердце.

Он присел на стоящий рядом с кроватью стул, на котором он провёл ни одну ночь, пока наблюдал за больной, и постарался очень осторожно вывести её на разговор.

– Если вы помните, что с вами произошло? Что за страшная трагедия? Как вас зовут?

– Я совершенно ничего не помню, ни кто я, ни где жила, есть ли у меня родные и что случилось, абсолютно ничего, – девушка посмотрела на Юлиана одним целым глазом.

За всё время у Юлиана первый раз дрогнуло сердце от какого-то предчувствия. Ему показалось, что девушка лукавит. «Но для чего, какой ей от этого прок?» подумал Юлиан. А девушка, поморщившись, откинулась на подушку и уставилась в потолок. Юлиан посидел немного и, тихо встав, оставил её одну. Пройдя к себе в кабинет, он сел за стол и постарался отыскать причину своего беспокойства, надёжно засевшего в сердце. Но ответа не находил. «Что за странность? Почему молчит мой разум? Эта девушка явно что-то скрывает, а я никак не могу понять что! И как мне поступить в этом случае? Ну, помогите же мне!» взмолился Юлиан. Но те, к кому он обращался, почему-то молчали. Доктор решил, что должен сделать всё от него зависящее, а там будет видно. «Раз провидение привело её к моему порогу, значит, я обязан выполнить свой долг врача» окончательно пришёл к выводу Юлиан взялся за дело.

Первое, что он решил предпринять, это было совершенно незнакомое, неизведанное для него. Когда-то, очень давно, блуждая по времени, он натолкнулся на исследования одного учёного, который открыл новое направление в медицине. Прочитав его труды и видя конечный результат, Юлиан пришёл в восторг. Но этот процесс был весьма трудоёмким и сначала сопровождался большим риском ошибок и трагических последствий. Потом конечно всё наладилось и встало на поток. Но, опять же, множество механизмов для совершения этого действия нельзя было перетащить из того времени сюда. И в Юлиане проснулся дух исследователя и практика. Он решил самостоятельно прийти к этому, по истине, волшебному факту превращения. Он взялся за дело с большим энтузиазмом. И его старания были вознаграждены сполна! Ему удалось из микроскопического кусочка кожи девушки вырастить целое полотно молодого нежного кожного покрова! Юлиан, как врач и исследователь, был на высоте! Он бродил по дому и, мурлыча что-то себе под нос, был весел и счастлив. Теперь нужно было приступить к практическому применению результата своего титанического труда. Он несколько раз побеседовал с девушкой об этом и назначил день Х для первого, пробного эксперимента. Девушка безоговорочно согласилась, ведь перспектива остаться уродиной её совсем не прельщала.

Перво-наперво, он пришил кусочек кожи на лоб девушке, чтобы проверить, не будет ли организм отторгать его. Несколько дней прошли в томительном ожидании. Но, сняв бинты, Юлиан сам себе захлопал в ладоши. Всё было идеально! Только тоненький шрам говорил о том, что положено начало настоящего чуда. Девушка весело смеялась и благодарила доктора. Он решил действовать постепенно, но она, он сам не понял как, убедила его нашить кожу сразу на все повреждённые участки. Юлиан пошёл на риск и несколько часов провёл в работе, подгоняя правую сторону под черты лица уцелевшей левой стороны. Что-то неуловимо знакомое мелькнуло в лице девушки, но Юлиан не заострил на этом внимания. «Всё потом, всё потом, сейчас надо молить провидение, чтобы всё получилось на „отлично“», – думал доктор. Когда последний стежок был сделан, он вытер пот со лба и устало опустился на стул рядом с кроватью девушки.

– Ну, вот и всё, прекрасно, замечательно, – сказал вслух Юлиан. Девушка дышала ровно и спокойно, она спала. Юлиан наложил повязку и вышел из комнаты. На следующее утро, когда он зашёл к своей подопечной, она уже сидела на кровати и, держа в руке маленькое зеркальце, пыталась заглянуть под повязку.

– Нет-нет-нет, даже не пытайтесь сделать этого, всё слишком тонко и зыбко, – закричал Баровский так, что девушка вздрогнула и отдёрнула руку, – не надо спешить, уверяю вас, всё превосходно. Скажу без ложной скромности, я – талант.

Юлиан улыбнулся и кивнул головой. Левый глаз и левый уголок губ девушки тоже дрогнули в улыбке и она захлопала в ладошки.

– Вы знаете, голубушка, я чувствую себя Пигмалионом и Франкенштейном одновременно, в наше время такое не удавалось ещё никому, – Юлиан сел на краешек кровати.

– А кто это? Я никогда не слышала этих имён, – девушка посмотрела на Юлиана.

– Один уже жил, он изваял из камня прекрасную девушку, назвал её Галатея, и так влюбился в неё, что, боги, смотря на его любовь, оживили камень, вдохнули в статую жизнь, а другой только будет жить, и однажды, сошьёт из останков нескольких людей, одного. Но, к сожалению, обе истории закончатся плачевно. Но это неважно, важно то, что мы с вами победили. А теперь нам надо набраться терпения и ждать, пока всё прирастёт и восстановиться. Отдыхайте, лучше поспите, сон – самое лучшее лекарство, а вечером я зайду, – Юлиан поклонился девушке и ушёл.

Вечером он снял повязку, непереставая удивляться быстрому сращению тканей. От него не ускользнул тот нюанс, что девушка старалась не показывать ему всё лицо целиком, но он снова не придал этому значения, списывая её смущение на психологическую травму. Попрощавшись до утра, он устроился в своём кабинете, чтобы до мельчайших подробностей записать всю эту операцию.

Утром следующего дня, постучав в дверь к своей пациентке, он к своему удивлению, не услышал приглашения войти. Выдержав секундную паузу, открыл дверь. Девушки в комнате не было. Даже малейшего признака её девятинедельного пребывания здесь. Юлиан был в полной прострации. «Но, может, она вышла в сад?» лелеял он надежду. Но ни в саду, ни в оранжереи он не нашёл свою незнакомку. Сначала он впал в отчаяние, но потом, успокоил себя. «Кто она? Что за тайну она скрывала? А может, это и к лучшему, вряд ли ктонибудь поверил бы мне. Пусть всё так и закончится, главное, мои записи при мне» пришёл в душевное равновесие Юлиан.

Вот такой удивительный случай произошёл несколько месяцев назад с доктором Баровским. Но теперь он приехал к своему ученику в далёкую Индию и безмерно был рад их встрече. Генри бросился к Юлиану и они обнялись, как добрые друзья, почти родственники.

– Мальчик мой, мой дорогой мальчик, как я рад, – Юлиан даже прослезился, – вы стали настоящим мужчиной.

Генри действительно, был на целую голову выше своего учителя, поэтому Юлиан уткнулся ему в грудь.

– Я тоже безмерно рад и счастлив, мне надо столько рассказать вам, мой добрый учитель, – Генри нежно обнимал Юлиана.

– Вы довели меня до слёз, но это прекрасно, это слёзы радости, – Юлиан всхлипнул и отстранился от Генри, – дайте, дайте же мне рассмотреть вас.

Шалтир с улыбкой наблюдал за столь радушной встречей этих двоих. Когда первая эйфория немного утихомирилась, он пригласил их к столу. Все трое расположились на ковре и разговор вошёл в совместное русло. Юлиан расспрашивал Генри обо всём, заставляя вспоминать мельчайшие подробности.

Генри, перескакивая с одного на другое, рассказывал от самого приезда в Индию: при каких объстоятельствах познакомился с Шалтиром и, смущаясь, про свою любовь с Виолой, о Януше. Юлиан то хмурился, то расплывался в улыбке, но слушал очень и очень внимательно. Шалтир изредка вставлял слово, но, в основном, давал двоим наговориться всласть. Когда поток воспоминаний иссяк, Генри, нахмуря брови, поведал Юлиану и Шалтиру о том, что происходит сейчас в близлежащей провинции и сколько уже человеческих жертв принесло в копилку смерти коварство и дьявольская жестокость Людвига Юшкевича. В том, что Людвиг здесь, Генри не сомневался и видел, двое его пожилых наставников тоже не сомневаются в этом. Юлиан был встревожен:

– Один из способов справиться с отчаянием – улыбаться, смотря в глаза врагам. Да-да, я чувствовал, в моём приезде сюда есть намеченный план.

Юлиан стал ходить взад-вперёд по комнате. Но сказать Генри о том, что он прекрасно знал, для чего отправился в столь длительное путешествие, Юлиан был не вправе, слишком высока цена его откровения. «Пусть всё идёт, как идёт, я сделаю всё, что в моих силах. Бедный мой мальчик! Но ничего, мы ещё повоюем! Я грудью встану на защиту своего мальчика! Нет, нас так просто не взять!» про себя думал Юлиан и не заметил, как в запале, последнюю фразу произнёс вслух.

– Доктор, вы говорите именно о том, о чём я тоже подумал? – Генри посмотрел на Юлиана.

Но тот словно не слышал его, ходил туда-сюда и о чём-то размышлял. Видимо, придя к определённому решению и успокоившись, он остановился и посмотрел на Генри. – Всё будет хорошо, мы неприменно справимся с этой напастью. Я просто убеждём в этом.

Юлиан размахнулся, чтобы, по привычки решительного и уверенного в своей правоте человека, стукнуть кулаком по столу, но мебель дома Шалтира не располагала к таким жестам, ведь стола на высоких ножках, привычного для европейца, здесь не было. Это привело Юлиана сначала в недоумение и он, помахав рукой в воздухе, погрозил в потолок и, чувствуя неловкость за свою импульсивность, расхохотался. Его смех был таким искренным и заразительным, что вслед за ним засмеялись и Генри с Шалтиром. Но Генри погрустнел, вспомнив, сколько боли и страданий сейчас испытывают сотни его соотечественников в лазарете. А один из них, приняв смерть, лежит в соседней комнате и его тело уже остыло.

– Не отчаивайтесь, мой друг, к сожалению, мы ничего уже не сможем сделать в этом случае, но я думаю, в конце его жизни было много такого, что, будем надеяться, хоть на немного облегчит его участь, – Юлиан словно прочитал мысли Генри и, подойдя к нему, тронул за плечо.

– Я тоже на это надеюсь, – Генри тряхнул головой, – но, сколько там ещё страданий, вы не представляете.

– Отнюдь, мой мальчик, я слишком долго живу и видел очень много смертей и каждая отзывалась в моей душе болью. Но так уж устроен человек переживать боль других, как свою собственную, особенно это относиться к таким, как вы. А теперь возвращайтесь назад, вы нужны там, чтобы помочь людям, облегчить их страдания.

– Я приглашаю вас к себе, в консульстве найдётся для вас комната, – Генри поднялся.

– Я благодарен вам за приглашение, но нам с Шалтиром надо ещё многое обсудить, я останусь у него. Ваших сил хватит на всех страждущих. А вы, когда управитесь, придёте к нам завтра для серьёзного разговора. Идите, мой мальчик, делитесь своим даром с людьми.

Шалтир громко сказал что-то на своём языке, а Генри, поклонившись, вышел на улицу. Отойдя на некоторое расстояние от дома Шалтира, он оглянулся и заметилл, что несколько вооружённых человек шли немного поодаль, охраняя его и ещё четверых, нёсших тело Януша.

Вернувшись в консульство, Генри с болью в сердце увидел вдалеке от здания расчищенную площадку, на которой вырос низкий лесок погребальных крестов. «И я стал виновником ещё одного скорбного случая, ведь Януш заслонил меня от ножа» с горечью подумал Генри. Остаток дня он провёл в лазарете, борясь со смертью. Кому он мог помочь, не жалел сил и своей энергии, а кому, где его усилия были тщетны, с молитвой закрывал глаза. Только поздней ночью он смог добраться до своей комнаты. Он, как подкошенный рухнул на кровать, но сон не шёл, сознание было ясным. Предчувствие какого-то проишествия прочно засели в голове. Он силился определить его природу, но это никак не получалось. И вдруг, воздух в комнате стал плотным, тягучим. В углу комнаты явно кто-то находился. Генри напрягся, подозревая приход Людвига, но ошибся. Из этого угла, в лунный свет выплыло матовое облако и стало принимать очертание человеческой фигуры. Генри вскачил с кровати и приготовился к самому неприятному. Но это был Януш, вернее, его эфирное тело.

– Януш?!

Генри почти не удивился, ведь видеть мёртвых ему уже приходилось. Но то было в астральных видения, а сейчас он был в реальности. Януш молчал, вернее, его губы шевелились, но слов небыло слышно. Генри лихорадочно думал, что предпринять. А Януш стал медленно исчезать, словно растворяясь в воздухе.

– Подожди, подожди, не исчезай, я сейчас! – закричал Генри и, скороговоркой прочитав молитвенный код, мгновенно вышел в астрал.

– Да, я пришёл попрощаться, – голос Януша был словно соткан из странных звуков, похожих на стрёкот цикад и дребежащий звон стеклянных колокольчиков.

– Скажи мне, что ты увидел, что там? – Генри задал вопрос, надеясь на искренный ответ.

Но Януш только как-то странно улыбнулся и покачал головой.

– Я не могу вам ответить, для всех по-разному, у каждого свой коридор прохода и соответственно мир, которого он заслужил. К сожалению, мой коридор был узок, мрачен и устрашающий, но я не ропщю, я заслужил это. Не знаю, что меня ждёт дальше, я готов ко всему. Не вините себя, я получил то, что заслуживал. Человек, сеющий вокруг себя смерть, не имеет права любоваться на белый свет, которого лишил многих. И то, что ждёт меня здесь, закономерный итог всей моей отвратительной жизни.

– Но неужели вы не заслужили прощения своими добрыми делами и жизнью после того, как изменили её? – Генри, с надеждой, ждал ответа.

– Я пока этого не знаю, просто, как каждый человек, хочу надеяться. Как говориться, поживём-увидим, – Януш улыбнулся.

– Я буду молиться за вас, мой друг, – искренне сказал Генри, – будем вместе надеяться. Жаль, что мы так поздно познакомились с вами, может быть тогда, всё могло случиться по-другому.

– Ваш знакомый индиец, к которому вы принесли моё бренное тело, чётко определил моё положение фразой про удар судьбы и что всё в жизни человека взаимосвязано и взаимозависимо, поступки прошлого и настоящего сформируют будущее. Не жалейте меня, я должен искупить свои грехи любой ценой, даже если она будет самой высокой.

– А разве вы могли слышать и видеть наш разговор? – Генри был крайне удивлён.

– Предствавьте себе, я всё видел. Я словно стал облаком и парил над вами, видя ваше искреннее горе, а потом проследовал за вами к вашему знакомому и видел вашего третьего собеседника. Вы не так просты, каким кажетесь на первый взгляд, в вас есть что-то такое, что неподвластно простым смертным и ваши пожилые друзья весьма необычные люди. Но я не буду вдаваться в подробности, мне этого всё равно не понять, да и времени нет. Мне пора уходить, кто-то говорит это в моей голове. Прощайте, господин капрал и пусть в вашей жизни всё сложится благополучно. Ах, если бы здесь, в этом мире была возможность поднять чарку вина за это, в списке здравиц есть такой тост, – на астральном лице Януша появилась улыбка.

– Да-да, мне так жаль, что вы не успели мне перечислить их, может быть, когда-нибудь, они бы мне пригодились, – Генри тоже улыбнулся.

– Мне кажется, я ещё успею продиктовать вам их, – быстро сообразил Януш.

И тут же Генри почувствовал, как в его голове стали строиться фразы. Генри разволновался, что поток информации может исказиться, но Януш уверенно кивал головой и продолжал мысленно диктовать. Последнее слово, будто печать, запечатало в памяти Генри весь список. Януш улыбнулся, стал снова принимать очертание матового облака, пока не исчез в тёмном углу комнаты.

– Прощай, Януш, от всей души желаю тебе стать духом, а не призраком. Слёзы призрака означают упрямство, а слёзы духа – любовь и воскрешение, – прошептал ему вслед Генри.

Выйдя из астрала, он вытащил из сундука с одеждой свою толстую, тиснёную тетрадь и сел за стол. Открыв пустую страницу, сосредоточился и с удивлением понял, что список действительно прочно засел в его голове. Первая здравица начиналась такими словами:

1. «Спасибо богу за вчерашний, за сегодняшний, за завтрашний день. Спасибо богу за всё, за хлеб насущный, за любовь, за ласку, за то, что мы родились на этом белом свете. Спасибо богу за сына Иисуса Христа (здесь можно добавить имя того пророка, какую веру вы исповедуете) Спасибо богу за всё за всё».

Второй тост, пока пища на столе почти не тронута и имеет ещё пристойный вид, пейте за помин души тех умерших, которых вы знали. Не удивляйтесь, что поминовение усопших идёт именно вторым тостом, ведь наша жизнь состоит из потерь, которые случаются рядом с нами и осознания этих утрат. Плох тот человек, забывающий ушедших из этой жизни. Понимание хрупкости бытия, может повлиять на вашу жизнь. Только память о дорогих умерших и виденье краткости нашего эемного времени, делает нас сильнее и добрее к своему ближнему:

2. «Царствие небесное, земля пухом, да упокоиться душа с миром рабов божьих» (перечислите имена)

Третий тост пейте, благодаря своих ангелов-хранителей, которые есть у каждого. Некоторые просто не верят в это, некоторые чувствуют их, но не могут открыть свой разум, чтобы иметь возможность пообщаться с ними. Но есть молитва, не ленясь читать которую, обретёшь шанс вызвать их.

АНГЕЛ БОЖИЙ, АНГЕЛ НЕБЕСНЫЙ, АНГЕЛ УТЕШИТЕЛЬ МОЙ. Явись мне, откройся моему уму и сердцу. Ах, сколько я счастлив! Всё моё существо трепещет в твоём присутствии. К несчастью моёму, я до сих пор не знал тебя! Но теперь я знаю тебя, я люблю тебя, я благословляю тебя. Говори моему сердцу, оно слушает тебя. Удостой меня твоих святых внушений и я исполню их. Ты мой путеводитель, ты мой защитник, сохрани меня покровом крыл твоих и направь путь мой к небу.

3. «Спасибо ангелам за вчерашний, за сегодняшний, за завтрашний день, за то, что сберегли нас до этого момента, дай бог, чтобы берегли нас и впредь, дай бог, дай бог, дай бог».

Четвёртый тост выпивая, поблагодарите хозяина своего дома, за то эфимерное, невидимое глазу создание, которому приписывают всякое, от плохого до хорошего. Называют его по-разному, кто «домовой», кто «хозяин», у каждого народа своё название этому. Ты к нему с добром, и он тебе всегда добром ответит.

4. «За домовёнка, хороших людей к нам калачами и пряниками заманивай, плохих людей поганой метлой гони, за тебя, домовёнок».

Пятый тост снова за госопода нашего, за творца всего сущего на земле. Он очень коротенький, а вы можете вкладывать в него всё то, что накопилось у вас в сердце.

5. «За бога нашего»

Шестой тост может показаться вам странным, если не сказать большего. Но не отрицайте его, ибо в нём заключён огромный смысл. Если в вашем сердце поселиться библейская мудрость о прощении своих врагов, успех ваш на жизненном пути будет гарантирован. Как себе вы не желаете зла и проклятий, так и не желайте их своим врагам, лучше пожелайте им всех благ и процветания, когда их жизнь не будет омрачена проблемами, то они оставят вас в покое. Сначала выслушайте, а потом обдумывайте.

6. «За врагов наших, дай бог им, дай бог, дай бог им здоровья, радости, процветания, здоровых, умных детей, верных и любящих супругов и всего того, в чём заключается человеческое счастье».

Седьмой тост за ваших друзей, по смыслу он мало отличается от тоста за врагов, в нём так же содержиться пожелание всего самого хорошего и светлого. Ведь настоящих друзей можно искать всю жизнь, а можно встретить в самом начале жизненного пути и идти с ними, рука об руку, до смертного часа. Так почему же не пожелать им всех благ, после того, как мы пожелали их нашим врагам? Божеский завет о любви и всепрощении распространяется на всех, чтобы самому стать счастливым, постарайся сделать счастливыми тех, кто возле тебя, попытайся хоть чем-нибудь облегчить их жизнь, где добрым словом, где рукой помощи.

7. «За друзей наших, дай бог им всего самого лучшего».

Восьмой тост обязательно выпейте за своих живых родителей, которые ещё рядом с вами. Но если, к сожалению, родители уже покинули этот свет, выпейте за старших родственников: дедушек, бабушек, тётушек, дядюшек.

8. «За родителей наших живых, дай бог им здоровья, сил и терпения».

Девятый тост пейте за своих рождённых детей, чтобы в своей жизни они были счастливы и удачливы, чтобы господь не оставлял их своей милостью и жил в их сердцах. А то сердце, в котором живёт господь, будет добрым, честным и справедливым. Если у вас нет своих детей, пейте за детей своих родственников, друзей знакомых, кому вы желаете добра.

9. «За детей наших».

Десятый тост за то, чтобы в вашей жизни было больше светлых, удачливых и счастливых дней. Просите этих пять светлых энергий обратить на себя внимание.

10. «За фортуну, за удачу, за успех, за гениальность, за везение»

Одиннадцатый тост пейте за мать-природу, которая радует нас своими восходами-закатами, приливами-отливами, лугами в цветах, птицами, реками и водопадами. Восхваляйте её, преклоняйтесь пред ней! За те таланты, которыми она награждает человечество.

11. «За природу».

Двенадцатый тост за двенадцать месяцев в году, за каждый прожитый и проживаемый вами месяц. Неписанный закон гласит, что каждому месяцу покровительствует один из двенадцати святых апостолов. Благодарите их за каждый прожитый месяц, просите помощи в настоящем, обращайтесь за поддержкой в будущем месяце.

12. «За двенадцать месяцев и двенадцать святых апостолов».

Тринадцатый тост, чтобы вы не говорили, своей цифрой сам говорит за себя. Как бы мы не сопротивлялись, но не будь чёрного мира, мы бы не узнали белый свет, не будь зла, мы бы не узнали добра, не будь ненависти, мы бы не узнали любовь. Поэтому, как не крути, а Он есть и никуда от этого не деться.

13. «За дьявола, не подходи, не приближайся, мы знаем, что ты есть, но мы не в твоей власти».

Четырнадцатый тост возблагодарите ту землю, где выпало вам родиться и жить. Даже если судьба забросила вас далеко, вспоминайте ту благословенную, по которой ходила, нося вас в своей утробе, ваша мать. Отдайте ей должное, ибо её энергия дала вам жизнь.

14. «За энергию той земли, которая нас родила».

Пятнадцатый тост за три светлых энергии, которые помогают нам жить.

15. «За ВЕРУ, НАДЕЖДУ, ЛЮБОВЬ»

Шестнадцатый тост поднимите за всех учителей, которые будут с вами идти по жизни рядом, от самого вашего рождения до смертного часа.

16. «За учителей наших».

Семнадцатый тост выпейте за учение, которое вы сможете познать за свой жизненный срок. Оно тоже во всём от малого, первого слова, до огромного понимания бытия.

17. «За учение наше».

Восемнадцатый тост нужно отдать должное силе дьявола, ведь мы видим вокруг себя, какая она мощная. Только не усердствуйте слишком сильно, чтобы восхвалять её, иначе он сможет подойти к вам на опасно близкое расстояние, а вырваться из его ловушек удаётся далеко не каждому.

18. «За немощь дьявола перед силой господа».

Девятнадцатый тост дан для того, чтобы всеми фибрами своей души увериться в силе бога и защитить свою душу от нападок дьявольской силы.

19. «За силу бога».

Я рассказал вам обширное объяснение всех тостов, чтобы вы могли поразмыслить над ними. А теперь всё это вкратце.

1. «Спасибо богу за жизнь данную»; 2. «За упокой»; 3. «За ангела-хранителя»; 4. «За домовёнка»; 5. «За господа»; 6. «За врагов»; 7. «За друзей»; 8. «За родителей»; 9. «За детей»; 10. «За удачу, за фортуну, за успех»; 11. «За природу»; 12. «За двенадцать месяцев и двенадцать апостолов»; 13. «Не подходи, не приближайся, мы знаем, что ты есть»; 14. «За энергию той земли, которая нас родила»; 15. «За веру, надежду, любовь»; 16. «За учителей наших»; 17. «За учение наше»; 18. «Уйди, сила чёрная»; 19. «За силу господню». Вот такой список был даден странным стариком солдату. Неприменное условие для людей, кто много и часто пьёт, но хочет избавиться от этой напасти. Каждую здравицу не сопровождайте выпиванием большого количества хмельного, ограничьтесь малой дозой, только на один глоток красного вина. Дело не в том, сколь много вы выпьете, проговаривая эти здравицы, а всего девятнадцать глотков. А время пройдёт, и вовсе оставит вас эта напасть пить помногу и бездумно. По великим праздникам станете чарочку к губам подносить, да тосты говорить, чтобы больше народу научить им и так же, как вы себе, так и они себе помогут от лихого хмеля отказаться. Всё в нашей жизни требует меры и нормы.

Генри перечитал всё снова и удивился продуманности каждого выражения из этого списка. «Удивительный старик, вложил такой глубокий смысл в каждую строчку. Интересно, кто это был? Ведь как я помню, он появился перед Янушом неожиданно и так же неожиданно исчез. Вот бы хоть раз поговорить с ним, уверен, он очень много интересного рассказал бы мне» подумал Генри и… уснул, уронив голову на развёрнутую тетрадь.

Пока наш Радужный Адепт глубоко спал, в доме Шалтира два его учителя говорили о странностях бытия, вносивших в судьбы людей свои неожиданные коррективы.

– Уважаемый коллега, позвольте так называть вас? – Юлиан посмотрел на Шалтира.

– Прошу вас, без церемоний, мы с вами слишком давно знаем друг друга, посему официоз можно оставить для других. Давайте, как встарь, без титулов, попросту.

Шалтир поклонился Юлиану и жестом пригласил к столу.

– Да, так устроен этот мир! Они, там, наверху, словно передвигают фигурки на шахматной доске, словно ткут полотно, сплетая судьбы людские, связывая их узелками. Вот и сейчас. За тысячи вёрст от родины, мой мальчик встретился с человеком, деяния которого мне известны, как никому другому. Я знал эту историю от самого её начала, мне было откровение по этому поводу. Вынужден вам сознаться, выражение «на каждого мудреца довольно простоты» писано прямо-таки с моего образа. Я второй раз вмешался в ход событий, но иначе не могло быть. Моя миссия не придусматривает личное мнение. Но бог мой, как я устал от этого! – Юлиан опять вскачил и заходил по комнате. – Дорогой мой, в этом и заключается смысл, что мы всего лишь сторонние наблюдатели. Твердя о праве выбора, мы не можем навязывать свою точку зрения, мы можем только подсказывать и то, настолько осторожно, чтобы нас не уличили в личных привязанностях. Такова воля небес, таков наш удел, как бы больно, обидно и страшно нам не было за наших подопечных. Смиритесь с этим, – Шалтир смотрел на Юлиана с сочувствием и пониманием, – поверьте, я тоже беспокоился за него до последнего времени.