Текст книги "Тринадцать полнолуний"

Автор книги: Эра Рок

Но совершенно другие мысли сейчас были в голове одного из членов этой семьи. Джамад затаился на время, обдумывая свою дальнейшую жизнь. Он был подавлен страшной истиной, открывшейся ему. Рухнули все его планы. Отец, которого он так любил когда-то, старый маразматик, вызывавший в его душе сейчас только ненависть, теперь стал для него помехой. Джамад приглядывался к своим близким и понял, что Фатмур ещё ничего не рассказал Кемалю и Зандире. «Значит, они ничего не знают и ещё считают меня своим родным братом. Но отец дал мне понять, прямо сказал, что я никогда не стану правителем по праву, ведь я бесправный найдёшыш! О, небеса! Какая чудовищная несправедливость! За что Всевышний так жесток со мной! Я, как никто другой, заслуживаю лучшего, а не быть просто при Кемале. Но ведь, после смерти отца, они могут даже выгнать меня, если будут знать правду! И Зандира, моя любимая Зандира выйдет замуж за этого недостойного. Нет, я не могу допустить этого! Я не позволю им выбросить меня из их жизни! Всё должно принадлежать мне: богатство, эти жалкие людишки, которых разбаловал отец, дом. Всё, всё должно быть моим. И Зандира тоже, только со мной она будет счастлива. Но что же делать? Мне нужен план, но так мало времени!» думал Джамад. И тут его взгляд остановился на отце. «Глупый, выживший из ума старик может помешать мне своей болтливостью и тогда навсегда всё будет для меня потеряно» стучало в висках юноши. Он смотрел, как отец, с одухотворённым, счастливым лицом шагнул ближе к краю улицы, чтобы по обычаю, прикоснуться к божественному животному. «Вот, этот счастливый случай, никто не заподозрит в этом мой замысел» решение созрело мгновенно. Джамад протиснулся сквозь толпу людей ближе к отцу и стал ждать. Когда слон поравнялся с ними, Джамад огляделся и резко толкнул отца под ноги животного. Падая, Фатмур повернулся, их глаза встретились. Сколько боли и горя было во взгляде старого Фатмура: «За что, сын?!». Но в глазах Джамада он не увидел сожаления. За одно мгновение перед глазами Фатмура помелькнула вся его жизнь. «Я сам виноват, не смог воспитать его. Но ведь я любил его больше всех, он был послан мне богом в тот день, когда смерть коснулась меня своей десницей. Но может, это и к лучшему, я не видел выхода. Прости его, Всевышний, прости за всё» это была последняя мысль умирающего Фатмура. Его глаза подёрнулись смертельной пеленой, он увидел склонившегося над ним Кемаля. «Я увидел в его глазах свою смерть» выдохнул Фатмур и его душа отправилась в неизведанный путь во Вселенной.

Похоронная церемония индийцев – завораживающее зрелище. Они не предают покойных земле, считая, что с дымом костра душа быстрее попадёт к богу. Глубоко веря в реинкарнацию, они нашли самый лучший способ избавляться от бренных, ненужных, телесных оболочек. Деревянный плот, украшенный цветами, со сложенным на середине костром, оттолкнули от берега. Сухой хворост, облитый маслом, ярко вспыхнул. Языки пламени взметнулись ввысь, облизывая мёртвое тело. Свернулись лепестки ярких цветов, опалённых огнём. Мягко покачиваясь на мелких волнах, плот поплыл по течению, унося покойного за горизонт земной жизни. Зандира рыдала на плече Кемаля, который держался стойко, пытаясь подавить слёзы, недостойные взрослого мужчины. Всполохи похоронного костра весёлыми чёртиками плясали в глазах Джамада. Никто не заподозрил его в коварстве, но в памяти мгновенно всплыла фраза отца «пепел летит в лицо тому, кто его бросает».

Джамад встал у власти. За несколько месяцев, он перевернул жизнь многих. Заставляя своих людей работать от заката до рассвета, он многократно смог преумножить богатсво своей семьи. Кемаль и Зандира поражались его жёсткости по отношению к простым людям, но спорить и увещевать его было бесполезно. Приличиствующее время траура истекло и жених Зандиры прислал послание о том, чтобы ему назначили день свадьбы. Джамад стал ещё злее.

Однажды Кемаль услышал, как Джамад, довольно резким тоном, говорил с Зандирой в её комнате. Кемал вошёл и увидел рыдающую Зандиру и трясущегося от злости Джамада.

– Что происходит? Почему ты так горько плачешь? – он подошёл к сестре и гневно посмотрел на Джамада.

– Она совершенно глупая девчёнка, придумала себе какую-то любовь и не желает слушать умных советов. Этот полунищий мерзавец совсем задурил ей голову, – зло сказал Джамад, – никакой свадьбы не будет. Это моё слово.

– Ну, почему же, полунищий? Эта достойная семья и они любят друг друга. Отец был непротив, ты же не будешь спорить, что он не разбирался в людях? – ответил ему Кемаль, – вспомни, как говорил отец «величие души человека видно и имеет значимость только тогда, когда он снисходителен к маленьким людям, и поступай с ними так, как хотелось бы, чтобы поступали с тобой».

– Ерунда, наш глубокоуважаемый отец чуть не довёл нас до разорения своей добротой. А теперь, вы посмотрите, как мы стали жить? Наше богатство растёт с каждым днём. Вот это всё, на какие деньги оно куплено? – Джамад обвёл комнату глазами и, подойдя к Зандире, дёрнул её за сари, – на те, что смог заработать я за короткий срок. Вы живёте за мой счёт и я не потерплю неповиновения. Разговор окончен.

Джамад повернулся и быстрым шагом вышел из комнаты. Кемал постарался успокоить сестру, но она только сильнее расплакалась и, упав на кровать, уткнулась в подушки. Кемал вышел из комнаты и догнал Джамада.

– Послушай, но ведь она любит и любима, а ты делаешь её несчастной. Посмотри, как горько она плачет, – Кемаль попытался объясниться и смягчить брата. Джамад остановился и посмотрел в глаза Кемалю. Тот был сильно удивлён, заметив во взгляде старшего брата столько горя и невырозимой тоски.

– Что вы, маленькие дети, можете знать о любви? О той любви, которая сдвигает горы и поворачивает реки вспять. Когда всё твоё существо трепещет, словно мотылёк, только от взгляда на любимую! Когда ты слышишь биение её сердца, будь она хоть за сотни миль от тебя! Когда закрываешь глаза, а она стоит перед тобой и в твоих ушах звучит её голос! И как испепеляет тебя эта любовь, когда она безответная. Ради этой любви ты готов на всё и хочешь добиться взаимности любыми способами!

Кемаль опешил. Он никогда не видел брата таким взбудораженным и взволнованным. Ещё более странно, Кемаль никогда не слышал, чтобы Джамад говорил вообще о какой-нибудь девушке. Кого он мог полюбить?

– Джамад, я вижу, что ты влюблён, но в кого? И почему твоя любовь так мучает тебя?

Джамад помолчал немного, а потом махнул рукой и ушёл, оставив вопрос Кемаля без ответа. Больше к этому разговору они не возвращались.

В следующие два месяцы, Кемаль заметил, что Зандира стала замкнутой. Уже небыло слышно её весёлого смеха, а в глазах постоянно были слёзы. Она худела день ото дня и стала похожа на затравленного зверька. Он пытался поговорить с ней, но сестра только отворачивалась и уходила от разговора. Но потом, её словно подменили. Тоскливое выражение глаз сменилось на лихорадочный блеск. Она будто ожила, всё чаще стала улыбаться, но не от радостного чувства, а скорее от каких-то своих мыслей. Кемаль решил, что всё устроилось само собой и был рад за сестру.

Однажды, сидя в цветущем саду, он читал старую философскую книгу и увидел Зандиру, медленно идушую по дорожке. Он окликнул её и спросил.

– Скажи мне, что вернуло тебя к жизни? Неужели Джамад дал своё согласие на свадьбу?

Зандира улыбнулась и, нагнувшись к его уху, прошептала:

– Мой милый братец, ещё не родился тот человек, который сможет противостоять мне. Скорее воды Ганга повернуться вспять, чем я отступлюсь от своих надежд.

Она засмеялась и убежала. Кемаль улыбнулся ей вслед, доволный видом сестры и продолжил чтение. Он с маленьких лет, очень любил книги, а их в библиотеке отца было великое множество. Едва выучив буквы, Кемаль стал читать всё подряд, бегая к отцу, чтобы тот объяснил ему непонятные вещи. Фатмур был очень доволен, что сын проявляет интерес к мировой истории, философии. «Читай, читай, сынок. Из книг можно почерпнуть очень многое для жизни» говаривал отец маленькому Кемалю. И он читал, читал много и постоянно, он жил книгами, ставил себя на место героев и обдумывал, как бы он поступал на их месте. Из тех множества прочитанных книг, он сделал для себя вывод: «нет человека, рождённого только для счастья, счастье человека – иметь безграничное терпение и понимания происходящего с ним в жизни». Порой, он так зачитывался, что реалии жизни ускользали от внимания и только что-то, очень значительное могло отвлечь его. Это было тогда, когда умерли мать и отец и тот разговор с Джамадом. Вот и сейчас, он лишь констатировал факт, что сестра стала прежней, весёлой девушкой и этого для него было достаточно. Но грянула беда, которая снова окунула его в реальную жизнь.

Зандира была в отчаянии. Джамад, этот злой и жестокий человек вмешивается в её жизнь. Он не даёт ей прохода. Постоянно насмехается над её женихом. «Ну почему? Почему он такой? Я ничего не понимаю. Отец, мой любимый отец, как боги жестоки к нам! Они так рано забрали тебя! Ты бы не допустил, чтобы Джамад мешал мне. Что с ним происходит? Раньше, когда я была маленькой девочкой, он всегда говорил мне, что сделает всё для моего счастья, а теперь причиняет мне боль и страдание. Я начинаю ненавидеть его» думала Зандира. Но её любовь была слишком сильна, а сильная любовь способна на многое, от прекрасного и доброго, до коварного и страшного. И почему-то, как правило, коварство берёт верх. Она задумала нечто такое, которое у другого могло вызвать шок и трепет. Она сама удивлялась своей страшной придумке, но разум молчал. Сердце трепетало от чудовищности замысла, но в такие моменты, из глубины подсознания выворачиваются наружу самые низменные качества человека. Для достижения своей цели все методы хороши. Войны можно выигрывать и проигрывать, но если борьба идёт внутри человека, только любовь может залечить его раны, дать надежду, уверенность. За непоколебимую веру получить вознаграждение – безмятежный покой рядом с любимым люди делают шаг в направлении преступления. Не избежала этого и Зандира. Ужасающий план возник в её голове и, отринув всякое сомнение, она исполнила его до мельчайших подробностей.

Определённый день она не назначала, чувствовала, он придёт сам собой и сердце ей подскажет нужную минуту. Сердце ёкнуло от толчка, ожидаемого долгое время.

К ней в комнату вошёл Джамад. Он как-то по-особенному смотрел на неё сегодня. В его глазах появился незнакомый блеск. Зандира посмотрела на него и поняла, всё, что она придумала, случится именно сегодня. – Зачем ты пришёл, Джамад? Мне больно видеть тебя, ты растоптал моё сердце, – дрожащим голосом прошептала Зандира.

– Я растоптал, я и верну его к жизни, – тихо ответил ей брат, – я долго не решался сказать тебе, ты – вся моя жизнь и боль. Но теперь, мы можем быть вместе всегда. Я никому тебя не отдам.

– Опомнись, Джамад, о чём ты говоришь? Значит, я так и не выйду замуж?

На глаза Зандиры навернулись слёзы. «Он опять за своё! Какой жестокий! Я ненавижу тебя» хотелось закричать девушке.

– Ты выйдешь замуж только за того, который достоин тебя, – твёрдо ответил Джамад, – но немного позже.

Было видно, его мучает что-то. Слова так и рвались с его языка, но он сдерживал себя, прекрасно понимая, открыв тайну своего рождения Зандире, он лишиться всего. «Нет, ещё не время. Сначала нужно избавиться от Кемаля. Он мне сильно мешает. Но об этом я подумаю позже. Сначала нужно сбить спесь с этой девчонки. Я знаю единственный способ на земле повлиять на мнение другого человека, нужно говорить о том, чего он хочет и помочь ему осмыслить, как можно получить желаемое, но при этом добиваться только своего интереса. Я буду вторить ей и подчиню себе, а когда Кемаля не станет, тогда я запугаю её, она будет полностью в моей власти, ей некуда будет идти. И тогда ничто не разлучит нас, ведь я так люблю её. О, небеса, как тяжело любить и бороться с этой любовью. Надо просто ждать, набраться терпения и ждать.»

– Но я люблю его, как ты можешь говорить мне такие вещи?! Отец был так счастлив вместе со мной, а ты идёшь против его воли. Я не хочу жить, я покончу с собой, если ты не сделаешь так, как хотел наш отец. Ты мне противен! Я ненавижу тебя! – крикнула Зандира.

– Глупая девчонка! Что ты такое говоришь?!

Все придуманные ранее методы подчинения Зандиры рухнули под тяжестью её слов, Джамад, не помня себя, размахнулся и наотмашь ударил Зандиру по щеке. Девушка вскрикнула и упала навзничь. Джамад даже не успел понять, как это произошло, его рука будто действовала сама по себе. Ладонь горела, как в огне. Посмотрев на лежащюю и плачущюю сестру, он бросился к ней и прижал её голову к своей груди.

– Боже, боже мой, любовь моя, прости, прости. Я груб и жесток, прости, скажи, что прощаешь меня? О, если бы ты только знала, какие муки испытываю я? Умоляю, прости меня! Не плачь, прошу, обними меня, давай всё забудем. Я никогда больше не позволю себе подобного. Мы будем жить долго и счастливо. Я буду любить тебя, как никто другой, доверься мне, – шептал Джамад, осыпая поцелуями лицо Зандиры. Слова брата доносились до Зандиры, словно издалека. Она не понимала их смысла, её душила обида и боль, но боль не физическая, а душевная. Джамад лихорадочно целовал её лицо, грудь, руки, навалился всем своим телом, вдавливая в пол, сдирал сари. Силы оставили её. Но когда Джамад начал переступать границы дозволенного, она пришла в себя и стала отбиваться, как дикая кошка. Она оттолкнула Джамада и отползла в угол комнаты.

– Что ты делаешь?! Ты сошёл с ума? – закричала Зандира.

Она испугалась его, он был словно не в себе, дрожал всем телом, лицо было покрыто капельками пота, остекленевшие глаза не выражали ничего человеческого. Он тяжело дышал и на четвереньках полз к Зандире. Девушка всё теснее вжималась в угол комнаты, чувствуя страх.

– Опомнись, остановись! Джамад, это безумие! – кричала она.

Джамад вдруг резко остановился и тряхнул головой. Сел на пол, согнув ноги в коленях и обхватил их руками. Бессмысленным взором он уставился в пол перед собой и замычал, качаясь из стороны в сторону. Сколько это продолжалось неизвестно, время словно остановилось. Зандира, едва дыша, даже боялась заплакать, чтобы не выдавать своё присутствие. Но тут Джамад поднял на неё глаза.

– Не бойся меня, я не причиню тебе зла, – довольно твёрдым голосом сказал Джамад, – прости, что напугал тебя. Обещаю, этого больше не повториться. Прости, если можешь. Но и ты пообещай мне, впредь, ты ни словом не обмолвишься о своей свадьбе, пока я тебе не разрешу. Обещаешь? Если нарушишь обещание, я уничтожу тебя и защиты искать не у кого. Ты будешь принадлежать только мне и никому больше. Ты поняла?

– Да-да-да, – тихо ответила девушка, – я буду делать только то, что ты мне скажешь. Я буду слушаться тебя и исполнять все твои желания.

Джамад улыбнулся, встал на ноги и, шагнув к Зандире, протянул ей руку. Зандира, в ужасе, отпрянула.

– Я же сказал, что больше не обижу тебя. Не бойся, вставай и обними меня, в знак примирения, – приказным тоном сказал Джамад.

Зандира оперлась на его руку и поднялась с пола. Джамад привлёк её к себе и крепко обнял.

– А теперь поцелуй меня, не как сестра, а как женщина целует мужчину, – Джамад смотрел в её глаза и потянулся к ней губами.

Зандира зажмурилась. Язык Джамада, как жало змеи, настойчиво втискивался в её сомкнутые губы, стараясь раскрыть их, как створки раковины.

– Ну что же ты? Ты обещала выполнять всё то, что я скажу, – услышала она его голос. «Господи, как же он отвратителен! Ведь он мой брат, это страшный грех! Он болен безумием! Он будет преследовать меня! Ему нет места на этой земле!» стучало в висках девушки и её страшный замысел принял своё окончательное изображение.

– Вот и хорошо, молодец, теперь между нами такая связь, которую никто никогда не сможет разорвать, – Джамад, улыбаясь, опустил руки и отошёл к дверям, – я приду к тебе сегодня ночью, постарайся быть более приветливой.

Джамад вышел из комнаты и Зандира, без сил, упала на кровать. «Боже, боже мой, как омерзительны его прикосновения! Да, нельзя терять время, именно сегодня надо покончить с этим. Кемаль, только он может защитить меня. Он постоит за мою честь и спасёт от этого чудовища.» подумала Зандира и принялась действовать. Она поцарапала свои руки, больно впилась ногтями в щёки. Огромный кровоподтёк на пол лица прекрасно дополнял картину. Она порвала сари и выбежала из комнаты. Нет, она уже не думала о том, что может произойти, как поступит Кемаль. В её сознании было только одно, она не может так жить, она должна защищаться. Но что может сделать слабая, бесправная женщина? Кто ей поверит, значит, этот кошмар будет продолжаться. Это чудовище, попирая все законы Всевышнего, будет мучить её, принуждая к греховной связи.

Не разбирая дороги, больно стукаясь телом о домашнюю мебель, она бежала по дому. Глаза застилали слёзы отчаяния, сердце готово было выскочить из груди. Она почти лишилась сознания, когда почувствовала чьи-то руки, подхватившие её. Кемаль, добрый, хороший Кемаль смотрел на неё.

– Что случилось? Что с тобой? – услышала она его голос.

Едва в силах, она смогла выдавить из себя всего несколько слов, эти слова были страшными. Святая ложь не всегда бывает доброй, но сейчас для неё это было неважно. Она боролась за свою жизнь и честь.

– Он, он, – словно сквозь сон говорила она, – Джамад надругался надо мной, он обесчестил меня.

Ей показалось, это говорила не она, а кто-то другой её губами произнёс это. «Боже мой, что я делаю?!». Но было уже поздно. Ядовитые зёрна лжи упали в благодатную почву и дали всходы. Сквозь пелену слёз, она увидела, как лицо Кемаля стало землистого цвета. Он отпрянул от неё, едва не уронив на пол.

– Это чудовищно! Как же так?! Зандира, милая моя, иди к себе, иди, – тихо говорил Кемаль, поддерживая её под руки, – я сейчас, потерпи.

Он помог ей опереться на стену и, погладив по голове, пробормотал:

– Ничего, ничего, моя хорошая, всё будет хорошо. Я сейчас. Кемаль бросился бежать. Ноги будто сами знали, куда нести своего хозяина. Он мчался по улице, не обращая внимания на людей, твёрдо зная, где надо искать насильника.

С детских лет у них было одно тайное место на Ганге. Сначала они ходили туда под присмотром старой няни. Она была доброй, нежно любящей их женщиной, знала много разных легенд и с удовольствием рассказывала их. Когда она умерла, они сбегали на это место одни и много времени проводили там, мечтая о своей будущей жизни. Детские фантазии уводили их в мир грёз. Кемаль знал, что найдёт Джамада именно там и не ошибся. Джамад шумно плескался в воде, смеялся и видимо, был счастлив. Кемаль, с разбега, кинулся в воду и, в несколько гребков, приблизился к Джамаду. Тот вынырнул из воды и, увидив Кемаля, улыбнулся ему.

– Ты чувствуешь, какая сегодня необычайно тёплая вода?! Как хорошо, – хохотал Джамад.

Но Кемаль не слышал его. Ненависть и злоба оглушили и ослепили, он схватил Джамада за руки и потащил его на дно. Эта схватка была не на жизнь, а на смерть. Кемаль был младше, но сильнее физически, поэтому шансов на спасение у Джамада не было. Захлёбываясь водой, вырываясь из цепких рук Кемаля, Джамад, с выпученными от страха глазами, брыкался изо всех сил. «Нет, нет, Кемаль, опомнись!» пытался крикнуть Джамад. Но младший брат, словно одержимый, с безумными глазами, смотрел на него сквозь толщу воды. Забрезжила надежда, когда у Кемаля кончился воздух в лёгких и они оба вынырнули на поверхность. Но тщетно, Кемаль, словно тисками, сдавил его горло, дыша ему в лицо «Ты должен умереть за боль и горе сестры». Крылья смерти коснулись лица Джамада, опалив его ледяным холодом. Он всё понял, но жизнь уже отказалась от него. «А может, это и к лучшему?» родилась мысль в последнем, предсмертном всплеске сознания. Проваливаясь в бездну небытия, он прохрипел: «она мне не сестра» и белый свет для него исчез.

Воды Ганга подхватили тело Джамада и понесли к горизонту. Кемаль, на одном дыхании, сделал несколько гребков руками и, почувствовав под ногами дно, встал. Преодолевая сопротивление воды, он добрёл до берега и упал лицом в песок. Сколько пролежал без движения, он не знал. Волны накатывались на него, словно пытались привести в чувство. У него не было ни мыслей, ни ощущений. Перед глазами всё плыло в матовом тумане. Он был, как пустой сосуд, бесполезный, а потом разбитый вдребезги. На него навалилась нечеловеческая усталось, казалось, даже встать не было сил. Но будто ктото поднял его и заставил ноги двигаться. Дрожа всем телом, то ли от холода, то ли от нервного напряжения, он брёл по берегу. Осознание произошедшего ещё не пришло, но черта, разделяющая два периода жизни «до» и «после» уже обозначилась. Пройдя какое-то расстояние, он понял, что идёт в противоположную сторону от дома. Остановившись у кромки воды, Кемаль вглядывался в полоску горизонта над рекой. Кровавое зарево заката больно резало глаза, а в душе Кемаля была пустота. Он развернулся и пошёл к дому, который теперь был единственным спасением от навалившегося на него горя.

Пока старшное событие разворачивалось столь стремительным образом, Зандира не находила себе места. Тревога, словно каменная глыба, навалилась на неё и давила на грудь, затрудняя дыхание. Когда Кемаль оставил её одну, выбежав из дома, она почувствовала невероятное облегчение. Кемаль, этот добрый романтик, живущий книгами, обязательно поставит Джамада на место и прекратит его домагательства к ней. Он защитит её. Но вдруг, сердце сжалось в комок, в нём возникла страшная боль, от которой она даже боялась вздохнуть. В жаркой, душной комнате стало невыносимо холодно и неведомый доселе животный страх сковал её существо. Помещение окуталось густой мглой и воздух стал вязким. Ей показалось, что зрение пропало и она истинктивно стала таращить глаза, пытаясь вернуть его. Серая дымка сгустилась в самом дальнем углу комнаты и, словно сотканная из неё, там появилась чья-то неясная фигура. Зандира ужаснулась. Это был Джамад. Прозрачный, призрачный, сквозь него было видно предметы, он шагнул из угла на середину комнаты. Зандира перестала чувствовать свои ноги и рухнула на пол. «За что? За что ты так поступила со мной? Мне больно, холодно, страшно» голос Джамада зазвучал в её голове и она потеряла сознание.

Очнувшись, Зандира, обвела взглядом комнату и, не обнаружив никого, поняла, что не чувствует своё тело. Не было сил шевельнуть ни рукой, ни ногой. Попыталась повернуться, но будто что-то, невероятно тяжёлое, давило на неё. В панике, она стала лихорадочно дёргаться, щипать себя, чтобы попытаться ощутить своё тело. Ей это удалось. Постепенно, ощущения вернулись, но тут, ужасающая догадка пронзила её сознание. «О, Всевышний, он убил его! Что же я наделала?!». Она, еле-еле смогла поднятся на ноги и, опираясь руками на стену, вышла из комнаты. Услышав чьи-то шаги, она, собрав все силы, прибавила шаг и подошла к краю лестницы, ведущей вниз. Там, в большом нижнем холле, стоял Кемаль. С его одежды стекала вода, руки висели безвольными плетьми, ничего не выражающий взгляд был устремлён в пол. Она поняла, что случилось то страшное, о котором она догадалась. Ещё стараясь отогнать от себя эту чудовищную догадку, она, сначала тихо, потом громче, спросила.

– Кемаль, что с тобой? Что случилось?

Кемаль поднял глаза и она всё поняла. Негнущимися ногами она ступила на первую ступень, взвявшись рукой за перила. Но остатки сил были исчерпаны, ноги подкосились и Зандира покатилась вниз по лестнице. – Теперь мы смогли увидеть всё так, как было на самом деле.

Голос Шалтира зазвучал внезапно, из ниоткуда, заставив вздрогнуть Генри. Сбросив оцепенение, Генри открыл глаза, чувствуя руки своих сопутешественников. Они снова были в доме Шалтира. Генри посмотрел на Кемаля и увидел, в чёрных, как смоль, волосах юноши, в нескольких местах, появилась проседь. Скорбные складки в уголках губ стали глубже и длиннее. А глаза, как-то мгновенно ставшие почти бесцветными, были полны слёз отчаяния.

– О небеса, какая чудовищная правда! Это безумие! Я убийца, – шептал Кемаль.

 
– Как отобрать зерно от тухлых плевел?
Как правду отличить от гнусной лжи?
не провалиться в омут преступлений
Не затушить огонь своей души?
Ответ: Всевышний подарил нам разум,
Лишь разбуди его и размышлять заставь,
 

Сожалею, юноша, что, открыв вам глаза на истинный ход событий, я причинил вам боль. Но такова реальность. Людям свойственно идеализировать одних и с отвращением относиться к другим, хотя порой, они этого не заслуживают. Но всё произошло так, как произошло и исправить, к великому сожалению, уже ничего нельзя. Вы допустили страшную ошибку, поддавшись импульсу злобы и ненависти. Все герои этой драмы сами дали повод для того, чтобы в их судьбы вмешалось нечто и разрушило их жизни. Вероломство одного повлекло за собой нравственное падение другого. Но уже поздно рассуждать об этом, теперь остаётся только уповать на милость Всевышнего к погибшим. Это урок для всех. Взывайте к разуму, стучитесь в его двери, чтобы распахнув их, выйти на прямую дорогу понимания. Не ленитесь и не уповайте на Всевышнего, он уже всё сделал для нас. Теперь выбор за нами. Не ведите себя беспокойно, яростно, озлобленно, не позволяйте отчаянию, ненависти овладеть вами, иначе этим вашим поведением вы будете развлекать дьявола, в тоже время огорчать бога, – голос Шалтира звучал, как громовые раскаты, возносясь к потолку и гулким эхом разлетаясь по комнатам дома.

Кемаль был тих и сосредоточен. Он сидел, качаясь из стороны в сторону, погружённый в свои мысли и казалось, даже не слышал Шалтира. Но потом он поднял глаза и Генри увидел, в них хрупкие ростки будущего понимания.

– Но как же мне теперь жить с этой болью? Ведь всё то время, которое господь отмерил мне для жизни, я буду помнить и снова переживать этот кошмар, – тихо сказал Кемаль, – и я не хочу этого, значит, выход один, я должен уйти, ибо боль мою не сможет ни понять, ни исцелить даже самый талантливый и искусный лекарь.

– Нам память для того дана, Чтоб жизнь свою могли исправить.

В вашей истории каждый получил то, что заслуживал. Вы заслужили вечное раскаяние и возможность постараться замолить грехи всей вашей семьи. А вы сейчас хотите устраниться от этого. Но помните, «от кармы никуда не уйти, берёшь в долг в этой жизни, а расплачиваться за него будешь вечность». Не берите в долг, живите на те средства, которые у вас есть.

– Значит, я должен просить за них, хотя они так жестоко поступили со мной, но разве в этом есть справедливость? – Кемаль тряхнул головой.

– Какой смысл вы вкладываете в это слово?

– А разве слово «справедливость» имеет несколько смыслов? Мне кажеться, он один, – Кемаль поднял глаза на Шалтира.

– Увы, мой друг, ваша уверенность ошибочна. Что справедливо для одного, может быть убийственной позицией для другого. Мы ещё не знаем, кто больше всех пострадал в этой трагедии, куда Высшие силы отправят их души, мы не узнаем. Поспешное решение может привести вашу душу к полному уничтожению, это я вам могу утверждать с полной уверенностью, ибо знаю правду. Вы, конечно же, можете распоряжаться собой, как вам будет угодно. Но видимо вы не знаете, что в этом случае, ваша душа потеряет право на существование и раствориться без остатка. А хотите ли вы этого так истово, как истово ваше желание уйти из жизни? Всё простить, значит всё понять. Доверьтесь мне и обретёте покой, а тогда, в следующей реинкарнации, будете кармически чисты и сможете продолжить свой путь по правильной дороге, которая приведёт тебя к порогу обитания Всевышнего, творца всего мироздания. И награда господа превзойдёт все блага земные. И поймёшь тогда истину. Кемаль, тебе отмерена долгая жизнь, за это срок ты сможешь приобрести много знаний. Но, имея все знания только для себя, ты не имеешь ничего. Неси своё понимание людям, отдавай его без остатка человечеству, тогда получишь прозрение в вечности. Тебе откроются другие миры, в которых ты будешь проходить новые университеты, чтобы вновь вернуться к порогу создателя и снова уйти на другое назначение. И так до бесконечности, в которой вечность. Задавались ли вы вопросом о смысле вашего прихода в этот мир?

– Нет, – тихо ответил Кемаль, – я никогда не думал об этом, я просто жил, встречая рассветы и закаты.

– Вот видите, это одна из ваших ошибок. Каждый человек должен задать этот вопрос и найти на него ответ. Кто знает, может вы пришли в этот мир именно для того, чтобы искупить грехи ваших родных?

Кемаль молчал, обдумывая услышанное. Шалтир и Генри тоже не проронили ни слова. Генри смотрел на юношу и думал о том, сколь всё-таки сложен и извилист жизненный путь людей, что казалось очевидным, может иметь абсолютно противоположное значение. «Каждая человеческая судьба может быть ласковой матерью, а может быть жестокой мачехой. А что такое судьба? Это то, с чем человек рождается или то, что он сотворил за всю свою жизнь, а может то и другое вместе? Всё что происходит с нами, что это – случайность или закономерность? Проследить цепь собитий, преведших к тому или иному финалу, невозможно или, всё-таки, реально? Ну вот, опять множество вопросов и моя задача найти ответы, я это прекрасно понимаю. Но что же посоветовать этому юноше? В праве ли я чтото советовать ему, пока сам не уверен в своих силах и знаниях?» думал Генри и поймав на себе взгляд Шалтира, смутился. Ему показалось, что тот прочитал его мысли и улыбка тронула губы Первого Радужного Адепта Шалтира.

– Я хочу показать вам ещё кое-что, – сказал Шалтир, повернувшись к своим гостям, – возьмёмся за руки и приготовимся видеть.

Все трое взялись за руки, комната снова исчезла. Их астральные тела оказались в бедной лачуге. На нищенской постели лежал больной, измождённый старик. Возле него, тихо плача, сидела пожилая женщина. Скорбь избороздила её лицо глубокими морщинами. Скрюченные, непосильной работой, руки, в узелках тёмных вен, бессильными плетьми лежали на коленях.

– Вот, Синдхка, чувствую, смерть моя уже здесь, она обдаёт меня своим дыханием. Мы с тобой прожили долгую, но несчастливую жизнь, – едва шевелил губами старик, – моё сердце плачет оттого, что теперь ты останешься совсем одна и некому тебе помогать. Ах, если бы тогда мы не отдали нашего сына твоему брату, он был бы теперь твоим помощником. А так боги забрали его у нас.

– Метхун, не вини себя, мы же хотели как лучше. Ребёнок был слаб и мы понадеялись, что поход к святым местам будет ему на пользу. Мы думали, боги дадут ему жизненных сил. Но значит, им он был нужнее, раз они призвали его, – женщина промакнула слёзы, – а может, они послали испытания нам? Может мы, в тех жизнях провинились перед богами, поэтому и прожили эту жизнь так тяжело?