Текст книги "Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Стив Лайонс,Уильям Кинг,Дэвид Эннендейл,Митчел Сканлон,Стив Паркер,Энди Хоар,Баррингтон Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 247 страниц)

– Есть!

– Осколочным.

– Осколочным! – повторил стрелок.

Пауза.

– Готов?

– Готов!

Пыль на мгновение скрыла танки, и затем «Гордость» выстрелила. Снаряд пронзил передовую машину, вторая, слетев с дороги, завалилась через край насыпи и трижды перевернулась, сбрасывая и давя пассажиров. Горящий водитель всё ещё кричал, когда взорвался следующий транспортник, пытавшийся пробиться через обломки. После этого по дороге загрохотало нечто более крупное.

– У них тут «Химера», – сообщил Нел. – Наведение?

– Навелся, – ответил стрелок. Раздался лязг сдвигаемой взрывозащитной панели над снарядными ящиками в башне. – Бронебойный.

– Понял, – ответил командир.

После длинной паузы «Гордость Акварии» выпалила снова, и ехавшие в «Химере» солдаты вылетели наружу через задний люк в виде обгорелой груды кровавых останков.

– Хороший выстрел, – несколько секунд спустя произнес Нел. – Приближаются ещё две машины.

Коснувшись на счастье аквилы, вытатуированной на левой щеке, Лина прильнула к прикладу лазвинтовки. Она провела бессонную ночь, лежа в стрелковой ячейке, напряженная, готовая к бою и взбудораженная. Заметив полугусеничный БТР с открытым верхом, пробирающийся через остовы подбитой техники, кадет навела оружие и, выдохнув, увидела в прицеле лицо водителя, замотанное в чёрные тряпки. Его налитые кровью глаза были обведены чем-то тёмным, и Лина, мгновенно ощутив отвращение к врагу, выпустила три заряда подряд.

Два попадания откинули голову водителя назад, и после этого он больше не двигался. Развернувшись, бронемашина тоже остановилась.

– Я сделала это, – сказала Лина, поворачиваясь к Даркинсу. – Убила одного.

– А я думал, чтобы подтвердить, что ты кого-то убил, нужно отрезать ему ухо или типа того, – заявил юноша.

– Ага. Ну, давай, сходи за его ухом. Говорю тебе, я застрелила врага, он мертв, и без разницы, сколько ушей у него осталось.

– Лина достала одного! – крикнул Даркинс, и ему ответили разрозненные радостные крики.

Закрыв глаза, девушка прочитала молитву. Если удастся выжить, она станет кадийским ударником.

Феску, услышавшему новость в своем окопе на другой стороне дороги, захотелось хлопнуть Лину по плечу.

– Будем надеяться, что она доживет до повышения, – произнес Йецке, когда ответный огонь накрыл склон холма. В них летели настоящие вихри лаз-зарядов, гранат и тяжелых снарядов, вздымающих удушливые облака кадовой руды. Из соседнего окопа послышались крики.

– В Бута попали! – вопил кто-то паническим голосом. После этого Феск услышал только «Вот де…», и крики умолкли.

Прошла, кажется, целая эпоха, прежде чем анакореты, замотанные в черное создания с ножами-серпами и лазвинтовками, отступили под защиту бури.

В течение первого часа после зари на перевале было тихо, и майор Люка ходил от ячейки к ячейке, раздавая воду, боеприпасы и медикаменты. Пятеро «белощитников» погибли, ещё трое получили тяжелые ранения.

Когда вихри улеглись, Феск достал монокуляр и осмотрел длинную темную колонну техники и пустынной кавалерии, уходящую за пределы видимости прибора. И все они двигались к перевалу, хотя передовые отряды в нерешительности скапливались у основания насыпи.

– Что, там ещё есть? – спросил Йецке.

– Да, конечно, – ответил Феск.

– Забавно, а я-то уже решил, что мы их победили.

На глазах Феска ряды сгорбленных анакоретов раздвинулись, и через толпу проехала колонна «Леман Руссов». Кадет отложил монокуляр, сдерживая тошноту, и не стал говорить Йецке, что свисало с бортов передового танка. Феск не собирался умирать так, ну уж нет. Не бывать такому.

Юноша проверил выданные ему гранаты, решив оставить одну осколочную напоследок.

Вверх по склону несся рев моторов, сопровождаемый дикими напевами культистов и приглушенным воем цепных клинков в нетерпеливо сжатых кулаках, но всё перекрывали голоса их красноречивых вождей, яростно рычащих на незнакомом языке.

– Что за чертовщина? – спросил Йецке, услышав, как внизу раздался громогласный вопль.

Тысяча, а может, десять тысяч культистов вскричали разом, и тут же, в рычании двигателей и включенных цепных мечей, анакореты начали подниматься к хребту – танки здесь и там; полугусеничная техника; всадники на косматых двуногих толсторогах, держащие в руках длинные силовые копья; четырехколесные штурмовые спидеры; мотоциклисты с завывающими клинками и, наконец, карабкающиеся по склону простые пехотинцы в капюшонах, жаждущие пролить кровь имперцев.

«Гордость Акварии» открыла по ним огонь и подбила передового «Русса» удачным выстрелом, подбросившим башню вражеской машины на десять метров в воздух. Объехав горящий остов, три других танка еретиков начали палить в ответ.

Первый залп прошел мимо – внезапно раздалось «вуууш!», Феск распластался в окопе и выругался, когда его шлем и руки окатило песчаным душем. Отряхнувшись, кадет поднял голову и увидел, как из пушки вражеского танка вырывается пламя, а саму машину немного отбрасывает назад. Услышав мгновение спустя грохот выстрела, юноша заткнул уши и принялся молиться.

Передовые анакореты вприпрыжку неслись по скалистому склону – сотни бойцов, пригибающиеся, бегущие зигзагами, они палили в кадетов и беспрерывно что-то распевали. Феск поднялся на стрелковую ступень окопа и открыл ответный огонь. Выпустив пять зарядов, кадет достал одного – мелкого худого типчика, немногим старше самого кадийца. Уронив цепной меч, культист повалился на землю, словно мешок с костями.

По щекам Феска вдруг покатились слёзы.

– Я сделал это, – произнес юноша в пространство.

А потом кадет увидел, что мимо танков несутся в атаку всадники, и дергающиеся наконечники копий с каждым мигом приближаются к нему.

Пригнувшись за укреплениями линии обороны, майор Люка выщелкнул магазин из болт-пистолета и загнал в оружие ещё десять зарядов. Позиции Прендервиля и Холдена уже захватили, и головы «белощитников» стали трофеями для передовых всадников. Люка выругался – его парней убивали, а он ничего не мог с этим поделать.

– Нел! – крикнул майор, но танк снова заглох, и вылезший на броню Дженкс пинками открывал фильтрационную коробку.

Сменив огневую позицию, Люка начал яростно стрелять в толпу всадников, с воем рубивших его ребят. Один из кавалеристов рухнул, другой вылетел из седла, запутавшись в упряжи, и толсторог утащил его прочь. Потом майор заметил культиста с головой кадета в руке и выпустил в него оставшиеся заряды.

– Нел! – отчаянно жестикулируя, снова крикнул Люка.

Командир танка вроде как понял его и заорал на Дженкса, после чего «Гордость Акварии» внезапно рванулась вперед. Мгновение спустя загрохотали тяжелые болтеры в спонсонах, и глухой перестук болт-зарядов заставил всю линию обороны задрожать. Подняв голову, майор Люка наблюдал за уничтожением анакоретской кавалерии – людей и животных просто разрывало на части. Через несколько секунд всё было кончено, и насыпь превратилась в мясницкую лавку, где бились в конвульсиях толстороги, а люди поднимали руки, приветствуя перед смертью Тёмных богов.

А потом танки еретиков открыли ответный огонь, и один из снарядов попал в слабо защищенное место на нижней поверхности корпуса «Гордости». Боевая машина вспыхнула, словно петарда, изрыгая ревущее пламя и клубы чёрного дыма.

Никто не выбрался наружу, «Гордость Акварии» горела, будто факел.

– Фрекк! – только и сказал Люка. – Примкнуть штыки!

Феск палил во все стороны. Перебегая от одного камня к другому, анакореты приближались к нему, и их глухое скандирование становилось всё громче.

– Они нас окружили, – паническим голосом заявил Йецке, возившийся с батареей к лазгану. Резко повернувшись, Феск увидел, что Кернигг по-прежнему стреляет из своей ячейки, находившейся прямо над ними.

Внизу и справа, примерно в пятнадцати метрах, прятался за скалой один из культистов. Кадет ждал, пока тот высунется, заранее наведя оружие, чтобы прикончить врага, но анакорет так и не появлялся.

Монотонные напевы звучали всё настойчивее, а Йецке тем временем расплакался.

– Не получается!

– Всё получится, – ответил Феск, рискнув бросить взгляд на другого кадета, стоявшего с батареей в руках. – Йецке, нажми на кнопку и вставляй магазин, начиная спереди.

Юноша посмотрел на лазвинтовку так, словно она превратилась в какую-то странную головоломку. Затем Йецке начал было возиться с защелкой, но вдруг рухнул наземь.

– Вставай! – крикнул Феск, но его товарищ по-прежнему лежал на дне окопа, издавая жуткие булькающие звуки.

– Йецке… – кадет опустился на колени в тесной стрелковой ячейке. Йецке поднял глаза, умоляюще глядя на него, а из отверстия в шее текла пенящаяся кровь. Феск прикрыл рану рукой, словно мог остановить бурный поток.

На «белощитников» упала тень, и Феск понял свою ошибку – Йецке не просил о помощи, а пытался предупредить товарища. Кадет схватил лазвинтовку, но было уже поздно – тень пришла за его жизнью.

Феск чувствовал только колющую боль.

Он умирал и понимал это, вспоминая симптомы, выученные при прохождении основ подготовки медикае. Кадет истекал кровью, поливая жизненнной влагой проклятую высушенную адскую дыру, пятная красным синеву кадовой руды. К фрекку эту планету.

Попытавшись что-то сказать, Феск на мгновение потерял сознание, погружаясь в видения.

На Кадии шел снег, и юноша, поднятый для ночных учений, стоял возле пилона, прислушиваясь к его песне. Приложив ухо к холодному камню, Феск внимал мелодии ветра, дующего сквозь ячеистые отверстия, и вся колонна гудела, будто живая.

Забросив рюкзак на плечи, он повернулся к кадету, стоявшему рядом в строю «белощитников», готовых к посадке на корабль. Оказалось, что это Лина.

– Так куда мы направляемся? – спросил Феск.

– Трон знает, – ответила девушка.

Моргнув, кадет на миг пришел в себя.

– Йецке, – начал он, но тут же вспомнил, и, протянув руку, подвинул товарища к себе. Глаза раненого закатились так, что Феск мог видеть одни лишь белки, а голова безвольно болталась на шее. Мертв.

«Скоро ты присоединишься к нему», произнес голос в его голове, и юноша зажмурился.

Феск снова оказался на Кадии. Проклиная холод, он растирал окоченевшие руки и возился с лазвинтовкой. Потом в видения кадета ворвался рев самолётных двигателей, и подняв глаза в ночное небо, Феск увидел в вышине фиолетовое пятно Ока Ужаса.

Юноша вспомнил Лину в мокрой от пота майке, чуть кривую улыбку девушки и синюю аквилу на её щеке.

А потом зазвучало пение – тогда Феск понял, что находится при смерти, и его приветствуют бесчисленные души, зовущие к Благословению Императора. Закрыв глаза, кадет зашептал последнюю молитву, удерживая в мыслях образ Золотого Трона. Мотив звучал все громче – ангелы исполняли «Цветок Кадии», и Феск слабо зашевелил губами, присоединяясь к ним…

Крид. Единственное слово проникло сквозь пелену бреда и на мгновение прервало видения юноши.

– Крид! – в экстазе вопил кто-то на гребне перевала. – Это фрекканый Крид!

Урсакар сгреб в объятия майора Люка, не переставая отдавать приказы касркинам, которые занимали позиции на «Эгиде», устанавливали тяжелые болтеры на опорах, расставляли ящики с ракетами и откидывали их крышки.

– Люка! – крикнул генерал. – Давно не виделись, я смотрю, ты получил майора?

– Обменял на ногу, – Люка поднял бионическую ступню, словно в доказательство.

Крид кратко усмехнулся.

– Как ребята?

– Ну, сидим без тяжелого оружия, а Люцивер, кажется, бросил против нас всю свою армию, – ответил майор. – Всё как обычно.

Офицеры пробирались среди окопов.

– Подкрепления будут, – сказал Крид, – но нам нужно продержаться до их прибытия. Сейчас можно рассчитывать только на себя и на то, что сумеют доставить «Валькирии». Сколько у тебя «белощитников»?

– Утром было две сотни. Потеряли мы примерно тридцать ребят – кавалерия навалилась, а они впервые столкнулись с еретиками.

Урсакар кивнул, он прекрасно всё понимал. Кадийский генерал четко знал об ужасе, который вселяет первый увиденный тобою культист.

– Так, я подвез несколько болтеров и гору боеприпасов. Перевал нужно удержать. Знаю, что прошу о многом, но это необходимо. Мы должны остановить их здесь.

– Как долго?

– На сутки, – ответил Крид.

Надув щеки, Люка выпустил воздух и без оптимизма посмотрел на Урсакара. Снова рассмеявшись, генерал похлопал его по руке.

– Понимаю, положение кажется сложным, но на нас сейчас держится весь Крестовый поход. Кроме того, мне некого было направить сюда, поэтому я прибыл сам!

Джаспер Феск бредил.

Он блуждал в своих видениях – и никому не захотелось бы оказаться там.

Феску снова было восемь, и он в испуге прятался под кроватью. Раздавались взрывы, звучали крики – всё ближе и ближе. Рядом лежала его сестра, Ингри, сжимая в руке тряпичную куколку, наряженную в обрывок старой камуфляжной ткани пустынной расцветки. Её звали Сабиной, в честь святой, о которой детям рассказывала их тетя. Ингри, любившая куклу больше всего на свете, сейчас зажимала Джасперу рот, так крепко, что мальчик не мог дышать. Он бился и сучил ногами, пытаясь вырваться.

– Прекрати, – выдохнула сестра в ухо Феску. – Они идут!

Раздался безумный смех, и кто-то выбил дверь. Послышались приближающиеся шаги, на Джаспера упала тень и…

…кадет пришел в сознание. Всё понемногу возвращалось к нему – огонь, языки пламени, боль. Феск не хотел, чтобы его взяли живым, и заскреб пальцами в поисках той самой гранаты. Чей-то сапог прижал руку юноши ко дну окопа, ладонь в перчатке опустилась и схватила его. Кто-то поднял Джаспера на ноги.

Рядом оказалось незнакомое лицо – человек что-то говорил, но обращался не к Феску.

– Есть уцелевший. Да, один малыш-с-пушкой ещё жив, один погиб.

Вокс незнакомца что-то протрещал. После этого человек заговорил с Джаспером, громко и размеренно произнося слова.

– Я вытаскиваю тебя отсюда. Понятно? Можешь идти сам?

– Что это такое? – спросил Даркинс у Лины, нырнувшей обратно в их стрелковую ячейку.

Наклонившись, девушка потянула за обвязочные ленты, открывая взгляду стандартный чёрный контейнер Муниторума.

– Смотри, что нам доставили «Валькирии»!

Откинув защелки, Лина сдвинула крышку, под которой обнаружился компактный тяжелый болтер, новенький-свеженький-смазанный-только-что-со-склада.

– Святой Трон! Думаешь, управишься с ним?

– Конечно, – ответила девушка.

Вспоминая тренировки, кадеты водрузили оружие на треногу. "Но ведь нас обучали на болтерах модели «Годвин»…" Патронная лента выскользнула из рук Даркинса, и он выругался.

– Как нам вставить болты?

Попробовав так и эдак, Лина, наконец, заглянула под крышку контейнера. Там обнаружилась наклейка с надписью «Аккатран V-d» и простой инструкцией в виде рисунков, изображающих подтянутого гвардейца.

– Ага, понятно, – произнесла девушка. – Сначала нужно потянуть на себя этот затвор.

Поставив треногу с оружием на вершину баррикады из мешков с песком, Лина сделала всё по инструкции и поняла, что первый болт оказался в казеннике.

– Вот и всё!

После этого «белощитник» прицелилась вниз по склону и дала очередь: «туд-туд-туд». Лине показалось, что она пытается удержать бешеную собаку. На мгновение сняв палец со спускового крючка, кадет тут же снова открыла огонь, водя болтером из стороны в сторону и метя в банды анакоретов, карабкающихся по насыпи. «Туд-туд-туд». «Туд-туд-туд»

– Попала в кого-нибудь? – громко спросил чей-то голос.

– Не знаю! – крикнула в ответ Лина.

Даркинс пихнул её в бок, и девушка оглянулась на человека, стоящего у их ячейки.

После чего чуть не уронила болтер от удивления.

– Фрекк, это же…?

– Да, это он, – объявил генерал Крид. – Так, у нас тут больше еретиков, чем болт-зарядов, поэтому убедись, что каждый из них найдет обладателя.

– Есть, сэр! – воскликнула Лина и продолжала стрелять до тех пор, пока её сапоги не утонули в груде латунных болтерных гильз.

Началось противостояние несокрушимого препятствия и неудержимой силы – армия анакоретов скапливалась на Экваториальном шоссе, пытаясь втиснуться на перевал, но встречала непреклонное сопротивление. Урсакар Крид расхаживал среди укреплений, отдавая приказы, поддерживая в бойцах отвагу там, где её не хватало, и убивая врагов там, где это было необходимо. За генералом следовал Келл с потрескивающим силовым кулаком и высоко воздетым знаменем Восьмого Кадийского.

– Вот так, ребята! – кричал сержант. – Мы разъясняем этим еретикам, что бывает, когда они восстают против Империума Человечества!

Внезапно раздался вой, и артиллерийский снаряд рухнул примерно в тридцати метрах от них. Крид даже не пригнулся – он по-прежнему шагал между окопов, курил, стрелял и, наконец, рассмеялся.

– Я скучал по всему этому, – объяснил генерал.

Каждый час шесть «Валькирий» совершали челночные рейсы, спуская на тросах касркинов и сбрасывая контейнеры из боковых люков. Пополнения едва позволяли заменить павших бойцов, но каждый солдат Кадии стоил троих.

В отчаянии анакореты попытались отыскать проход вокруг горной дороги, но зыбучие пески поглотили культистов, похоронив их в глубоких ямах кадовой руды.

Наконец, день подошел к концу и поднялся ветер, на сей раз засыпавший песком глаза обороняющихся. «Валькирии» не могли совершать полёты в таких условиях, их воздухозаборники забились бы за несколько секунд.

– Отходим! – скомандовал Крид, и кадийцы отступили за линию обороны, окруженные пыльной бурей и мраком.

После этого анакоретская бронетехника попыталась пробиться напрямую, и началась жестокая схватка, во время которой танковые снаряды врезались в «Эгиду», а команды огневой поддержки отвечали врагам с равной ненавистью. Произошел краткий и яростный обмен лучами лазпушек, болтерными очередями и ракетами.

Кадийцы погибали во множестве, сраженные разрывами снарядов, Крид рычал на орудийные расчеты, и внезапно вражеские машины дали обратный ход. На этот раз в атаку бросилась пехота анакоретов, но её встретил ураган лазерных и болтерных зарядов.

Шла невероятно жестокая и ужасающе неистовая битва, в которой массы людей сходились лицом к лицу. Крид оказывался повсюду, рядом с ним яростно трещал разрядами силовой кулак Келла, пробивая дыры в культистах, сумевших перебраться через «Эгиду» – флаг-сержант вырывал позвоночники врагов через грудные клетки.

И наконец, анахореты отступили в последний раз.

– Как держатся твои ребята? – спросил Урсакар у командира кадетов.

Верх мундира Люка потемнел от пота и пятне крови, майор где-то потерял шлем.

– Так, как ты и ожидал, – выдохнул он.

– Время перекурить, – объявил Крид и вытащил половину лхо-сигары из нагрудного кармана. Офицеры вернулись в бункер связи, где теперь заправляли касркины.

– Ну как, заработала эта штука? – спросил генерал.

– Ещё нет, – ответил Люка.

– Пробуйте дальше, – Урсакар медленно выдыхал дым, и майор заметил озабоченность в его глазах.

– Тебе нужен вокс?

Крид выглядел задумчивым.

– Вокс? Да, возможно. Наверняка всё стало бы проще, особенно сейчас, когда буря умолкла.

Окончательно стемнело, ветер утих, и воздух очистился.

Несколько часов прошли в тишине, и Крид отправил нескольких бойцов на разведку.

– Я должен знать, когда враг пойдет в атаку, раньше него самого.

Спустя час после наступления ночи Сландер стоял в пятидесяти метрах от передовой, у цистерны с питьевой водой и шестью пустыми флягами на шее. Трон знает, как им удалось продержаться так долго, и что забавно, всё прежние занятия начало обретать смысл – учебные стрельбы, тренировки по штыковому бою. Всё это имело значение, и кадет собирался рассказать о своем открытии майору Люка.

Улыбнувшись своим мыслям, юноша повернулся, чтобы наполнить фляги. Налив воду в первую, «белощитник» отставил её в сторону и уже открывал вторую, как вдруг кто-то постучал его по шлему.

– Жди своей очереди! – огрызнулся Сландер. – У меня ещё куча пустых фляжек.

Но его снова похлопали по шлему.

– Лина, это ты? – спросил кадет.

«Фрекканая Лина», подумал он – всем «белощитникам» пришлось выслушивать, насколько лучше остальных она стреляет.

И снова стук, на этот раз чуть сильнее.

– Трон! – воскликнул Сландер, оборачиваясь посмотреть, какой придурок так развлекается. Перед собой юноша увидел иссеченное ритуальными шрамами лицо, замотанное в чёрные тряпки Братства Анакоретов. На кадета смотрели налитые кровью глаза.

– Они у нас в тылу! – закричал «белощитник».

Вот только до этого рука культиста зажала ему рот, и Сландер ощутил ужасную, мучительную боль, а потом хлынул поток горячей жидкости – крови кадийца. Теперь он ничего не сможет рассказать майору Люка.

Оставшись один в командном бункере, Крид изучал карты Безаны. Ветер всколыхнул завесу на входе, и Урсакар услышал чей-то смех неподалеку. Ткань пошевелилась вновь, генерал почуял запах свежей крови, и ему хватило этого предостережения.

Оставив полосу на плече Крида, клинок отскочил от бронежилета. Услышав шипение врага, Урсакар извернулся, ударив предплечьем в шею анакорета. Он увидел лицо, стянутое полосами чёрной ткани, красные глаза и рот, влажный от крови. Вдавив еретика в стену, сложенную из мешков с песком, генерал с удовлетворением услышал сдавленный стон.

Культист снова ударил зазубренным серповидным клинком, ища слабое место в бронежилете Крида. Перехватив оружие, Урсакар глубоко вонзил его в низ живота анакорета. Всё так же прижимая врага к стене, кадиец наносил удар за ударом, пока кишки культиста не вывалились из распоротого брюха и тот, ослабев, перестал вырываться.

Убрав руку, Крид позволил телу анакорета рухнуть наземь, в его собственные потроха. Тут же упав на одно колено, Урсакар выхватил лазпистолет и открыл огонь – «пробивной» выстрел прожёг дыру в лице второго культиста, появившегося в дверном проеме. Следующие три попадания отбросили неприятеля назад. Выбираясь наружу, генерал поскользнулся возле выхода – оказалось, что у стены распластался мертвый кадет-часовой, и пол бункера залит его кровью.

– Келл! – закричал Крид и услышал усиленный воксом голос своего флаг-сержанта, раздающего приказы.

Снаружи Урсакара ждали ещё две тени, и он шагнул им навстречу. Кадиец сражался, сколько себя помнил – сначала отец учил его драться во дворе их небольшого домика, затем, в касре Галлан, Крид бился на кулаках до измочаленных в кровь костяшек, и после, невзирая на боль, вымачивал их в медицинском спирте. В сиротские годы Урсакар доказывал, чего он стоит – не другим, а самому себе. Наружник упивался опасностью, нервной дрожью, наслаждением, пробуждающимся, когда ты берешь врага за горлом и разбиваешь его лицо в кровавую кашу.

Сейчас Крид почти испытывал облегчение, схватившись с врагом врукопашную. Не нужно было думать о позициях, подкреплениях, контратаках, снабжении – только о жизни и смерти, о следующем ударе, который нанесет противник, и о том, как убить его.

Урсакар словно молотом ударил по запястью культиста, коротким резким тычком выбив серповидный клинок. Другая рука генерала, сжатая в плотный могучий кулак, врезалась в трахею еретика, у которого вырвался придушенный болезненный стон. С размаху опустив сапог на ступню врага, Крид придвинулся вплотную, обхватил голову анакорета, и, резко повернув её в сторону, дернул книзу, навстречу своему колену. И то, и другое могло убить противника с уверенностью. Раздался хруст – шеи или черепа, неважно. Снова подняв пистолет, Урсакар выстрелил второму культисту прямо в лицо.

– Как в старые времена, – пробормотал он. – Где же, фрекк его, Келл?

Флаг-сержант, походя оторвав голову последнему лазутчику Братства Анакоретов, отключил силовой кулак и бросил дымящийся череп наземь. Раздался влажный шлепок.

Тяжело дышавший Крид стоял, прислонившись спиной к мешкам с песком. Мундир на его плече был порван, из раны струилась кровь.

– Ты в порядке? – остановившись, спросил Джарран.

– Бывало и лучше.

Келл кивнул.

– Сейчас тебя залатают.

– Найди, откуда они вылезли, и завали эту крысиную нору.

Флаг-сержант снова кивнул.

Прошло полчаса, и Джарран, с опаленными бровями, возник из темноты. Он потерял семерых.

– Нашел? – спросил Крид.

– Больше там никто не пройдет.

Урсакар поблагодарил Келла кивком. Не было ничего более неприятного для солдата, чем враг, оказавшийся там, где его не ждали.

– Они снова появятся здесь. Убедись, что все узнают о случившемся – я не хочу, чтобы кого-то застали врасплох. Следует ожидать, что анакореты окружат нас, но это не имеет значения. Всё, что нам нужно – держаться.

Келл кивнул.

– Связисты достучались до «Магистра Тина»?

Джарран ответил в тоне, которым всегда говорил, если хотел казаться спокойным.

– Пока нет.

– Проклятье! – Крид стукнул кулаком по столу, и двое кадийцев обменялись краткими взглядами. Урсакар всегда мыслил на пять шагов вперед. – Мне придется отбыть, а ты должен остаться.

Флаг-сержант напрягся – он поклялся защищать Крида и терпеть не мог оказываться в положении, в котором это было невозможно.

– Нет. Я отправляюсь с тобой.

– Джарран, ты нужен здесь.

– Нет.

– Друг, – не отступал Крид, – всё будет в порядке. Ты окажешься под угрозой, так что не дай себя убить.

– Естественно.

– Хорошо. Думаешь, сможешь удержать позиции?

Келл ответил после долгой паузы, и, когда сержант заговорил, его тон изменился.

– Как долго?

– Не знаю.

– Тебе действительно это нужно?

– Мне, всей планете и магистру войны Рюсу, – подмигнул другу Урсакар.

Отвернувшись, Джарран все же кивнул.

– Мы продержимся, – сказал он, и Крид быстро улыбнулся. После этого он положил руку на плечо друга, и они обменялись краткими взглядами – в словах не было нужды.

– Вокс-офицер! – крикнул генерал. – Вызови мне транспорт до Космопорта. Надо перемолвиться словечком с офицерами в штабе.

– Я пытаюсь…

– Не пытайся, выполняй.

– Есть, сэр!

Феск резко пришел в себя.

– А, очухался, – склонился над ним Даркинс.

Стояла непроглядная ночь. Поднявшись, Джаспер обнаружил у себя в вене катетер, подсоединенный к пакету-капельнице. Кадет странно чувствовал себя из-за стимов в жидкой смеси, ощущая неприятное сочетание нервной тошноты и перевозбуждения. Поморщившись, «белощитник» увидел, что на земле повсюду лежат спящие бойцы, подложив под голову мешки с песком и сжимая в руках лазвинтовки. Зевнув и вздрогнув от боли в ране, Феск подобрал свое оружие – он выходил в дозор в третью очередь.

Пока кадет пробирался среди спящих, с Долгой Суши порой доносился рык цепного меча, монотонные напевы то становились громче, то стихали. Джаспер старался не прислушиваться к ним.

Его наблюдательный пост располагался на втором уровне, в середине «Эгиды». Далеко внизу, у начала длинной дороги к перевалу, в низинах горели огоньки – факелы, лагерные костры. Один из культистов, похоже, дозорный, прохаживался туда-сюда по прямой. У хребта Инкардин собрались сотни, а то и тысячи врагов, но техника до сих пор прибывала по Экваториальному шоссе.

Как они смогут сдержать такую армию?

Феск поднял голову, глядя на ярко-белые звезды и не узнавая их. Кадет очень далеко забрался от дома.

– Дорогая Ингри! – произнес вслух Джаспер, представляя, что пишет письмо сестре. – Мы удерживали врага, сколько хватило сил. Вы с Шарлой и Олегом могли бы гордиться нами. Мы, сыны Кадии, не посрамили её. Когда я умирал, то не боялся, и ещё я забрал с собой много врагов человечества.

– Кадет, – вдруг спросил кто-то, – ты веришь в Императора?

«Белощитник» вздрогнул и потянулся за оружием.

– Веришь? – спросил, подходя ближе, крупный человек, по виду схожий с медведем. Огонек дымящейся сигары озарил его пальцы и лицо.

– Л-лорд-генерал?

– В Императора веришь?

– Т-так точно, сэр!

– Вольно. Так, ты куришь?

Феск не курил, но всё равно взял предложенную палочку лхо и затянулся.

– Мне надо вернуться в Космопорт, – задумчиво произнес генерал Крид. – Но нужно ещё куда-то деть эти шесть часов…

– Столько нам осталось? – с запинкой произнес Джаспер.

Урсакар улыбнулся в свете сигары.

– Думаю, да, – генерал помолчал. – Ты хорошо поработал сегодня. Вы всё.

– Мне кажется, нам чертовски крепко вломили.

Крида это как будто развеселило.

– Я имею в виду, посмотрите, как мало нас осталось, – добавил Феск, и лорд-генерал оглянулся по сторонам.

– Думаешь, с нами покончено? – Урсакар с наслаждением сделал глубокую затяжку. – Они попались в ловушку, кадет – заперты с флангов зыбучими песками и нами по фронту. Скоро враги завоют, когда мы погоним их обратно в варп. Им предстоит испытать на себе ярость Астра Милитарум.

На это Джаспер ничего не сказал, не особо поверив услышанному.

– Ты откуда? – чуть позже спросил Крид.

– Каср Феррокс.

– А, там красивый собор. Мать как-то раз брала меня туда, – Урсакар помолчал. – Мне, наверное, было лет шесть. Никогда не видел такого бастиона – огромные шпили, орудийные площадки, статуи святых в каждой бойнице. Я ведь наружник, мой отец был охотником на Галланском нагорье. Думаю, каср Феррокс – первый увиденный мною город. Хорошо бы снова туда заглянуть.

– Да уж, – согласился Феск.

– Надо отправиться туда, когда эта война завершится, когда Анакор и его люди сгинут, – Крид сунул палочку лхо за ухо кадета.

– Сохрани до завтра, – бросил он, уходя. – Выкуришь, когда всё закончится.

Отстояв дозор, Феск поплелся обратно в лагерь, где обнаружил Лину – девушка сидела, куря палочку лхо.

– Я видела, он с тобой тоже поболтал.

Кивнув, Джаспер свернул полевую форму в виде подушки.

– И о чем говорил Крид? – спросила Лина.

– О соборе в касре Феррокс.

– Шутишь, – усмехнулась девушка.

– Нет.

– Надеюсь, завтра они снова полезут.

– Уверен, так и будет, – согласился Феск.

«Белощитники» стояли, вглядываясь в ночь и наблюдая за Кридом, который неторопливо прохаживался возле постов. Время от времени кадеты слышали его низкий, басовитый смешок или замечали красный огонёк сигары.

Джаспер вздрогнул, когда Лина внезапно шагнула к нему – девушка оказалась так близко, что Феск ощутил её запах. А потом, без предупреждения, она прильнула к юноше и поцеловала его – крепко и влажно.

Ещё повезло, что сзади у Джаспера оказалась насыпь из мешков с песком, на которую кадет сумел опереться. Он положил руку на талию Лины, но девушка отпрянула в сторону.

– Давай завтра убьем их всех, – сказала она напоследок.

За час до зари Феск внезапно проснулся, услышав приближающиеся «Валькирии». Прищурившись, он наблюдал, как самолёты приземляются, вздымая пургу кадовой руды. Услышав запах сигарного дыма, Джаспер резко сел, а тем временем «Валькирии», простояв с минуту, вновь поднялись в воздух и унеслись прочь. Опираясь на приклад лазвинтовки, кадет поднялся и заковылял среди мешков с песком – он вдруг ощутил полное опустошение, словно все его надежды унес ветер.

– Что случилось? – спросил Феск, увидев стоявшего рядом майора Люка. Инструктор поглаживал свои коротко стриженые волосы.