Текст книги "Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Стив Лайонс,Уильям Кинг,Дэвид Эннендейл,Митчел Сканлон,Стив Паркер,Энди Хоар,Баррингтон Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 247 страниц)

Кадианские ударные части

Джастин Д. Хилл
Последний шаг назад

Возникнув из ниоткуда, самолёты пронеслись по небу на ревущих от невыносимой нагрузки двигателях, заставив мир содрогнуться. Боевые машины прошли так низко, что майор Люка инстинктивно пригнулся, уберегая голову. Вслед за этим самолёты развернулись над шоссе, из укрепленных под крыльями контейнеров с реактивными снарядами потянулись белые инверсионные следы, а стрелки открыли яростный огонь из бортовых тяжелых болтеров. Выпущенные ракеты взрывались в воздухе, раздирая на куски передовые отряды обезумевших от крови анакоретов и ненадолго задерживая смертоносный прилив.

– «Валькирии»! – заорал майор Люка, увидев, как ведущие машины резко разворачиваются вправо, а остальные три зависают примерно в девяноста метрах позади оборонительной линии «Эгида». Монотонно гудящие двигатели вздымали облака голубой пыли, и он едва успел заметить, что с обоих бортов транспортников спускаются по канатам пары бойцов. Вскоре там уже ничего нельзя было разглядеть.

Ведущие «Валькирии» пошли на новый заход, и одна из них подожгла полугусеничный БТР, проталкивающийся через пылающие остовы двигавшихся впереди танков. Повалил чёрный прометиевый дым, и самолёты ушли в сторону. Шум их двигателей понемногу утих, и мир словно замолчал на мгновение, а майор Люка замер.

– Ты слышишь это?

Кадет Сландер посмотрел на него.

– Слышишь или нет?

Юноша покачал головой, но тут же, сквозь крики умирающих, стрекот пулевого оружия и треск лаз-зарядов, до них донеслись мелодичные звуки. Не монотонные вражеские напевы, а настоящая музыка.

И не просто какая-то случайная мелодия.

– Похоже на… «Цветок Кадии»?

– Пой, парень! Пой! – вскинулся майор Люка.

Звуки становились чище, отчетливее и громче. Командир кадетов направился к шоссе, не обращая внимания на лазерные лучи, пронзающие воздух рядом с ним. Клубы пыли понемногу оседали, открывая взгляду четыре взвода элитных кадийских касркинов, быстрым шагом приближающихся к «Эгиде».

Майор Люка вспомнил, как мальчиком пел в соборном хоре касра Феррокс, и решил, что вид этих воинов даже прекраснее, чем фреска в часовне, изображающая Святую Беатину. Тем временем, музыка становилась всё оглушительнее.

– За Кадию! – воскликнул майор, и ответные возгласы раздались со всего перевала. Сделав ещё пару шагов, Люка вдруг остановился.

В центре отряда касркинов шагал человек, по виду схожий с медведем – офицерская шинель наброшена на плечи, низко посаженная голова на бычьей шее выдается вперед. Он излучал непреклонную твердость, неудержимую силу воли, мощь, отвагу и готовность противостоять врагам.

– Крид! – закричал майор. – Это Крид!

Ранее…

Война – это сердце, гонящее жизнь по телу Империума Человечества.

Кадет Феск вызубрил фразу ещё в учебке.

Война – сердце Империума, и Астра Милитарум – его кровь.

«Интересно, – подумал Феск, – а кто же тогда люди, которых я сейчас вижу?»

Он, кадийский кадет – их обычно называли «белощитниками» из-за широкой белой полосы на шлеме, – стоял на обочине шестиполосной дороги, выложенной из скалобетонных плит, и наблюдал за отрядами усталых солдат, отступавших к Космопорту, единственному крупному населенному пункту планеты. В этих бойцах, уроженцах мира под названием Эфелия, Феску всё казалось странным – поведение, еда, речь, сам жизненный уклад. Две недели назад те же солдаты мчались в обратном направлении, к Долгой Суши, приветственно размахивая руками и насвистывая, придерживая лазвинтовки и бархатные кивера. Сейчас они не веселились и выглядели усталыми, вымотанными, израненными.

Хуже того, решил Феск, они выглядели проигравшими.

Майор Люка постоянно твердил кадетам, что кадийские ударники никогда не терпят поражений – они тактически отступают, готовят контрудар или, в крайнем случае, погибают смертью храбрых.

Внимание Феска привлек стрелок, полусидящий за турелью «Химеры» – правая рука бойца висела на перевязи, рот был окаймлен засохшей коркой голубой пыли, и он где-то потерял кивер.

– Они идут! – на готике, но с сильным акцентом крикнул эфелец, указывая назад, к низинам Долгой Суши. – Они всех вас убьют!

Стрелок протянул руку, словно приглашая Феска и остальных кадетов забраться в БМП, но юноша повернулся спиной.

– Анакореты идут! – снова воскликнул солдат, но «белощитник» уже уходил прочь.

Он был кадийцем.

В бункере связи снова раздался ровный треск статических помех, и майор Люка с досады пнул станцию здоровой ногой, угодив заодно и по вокс-оператору Сландеру.

– Что значит «ты не можешь достучаться?» – требовательно спросил командир.

«Белощитник» Сландер пожал плечами. Бывший на Кадии мелким воришкой, он сумел счастливо избежать штрафных легионов Надежды Святого Иосмана – оказалось, что паренек хорошо управляется с вокс-станцией. «То же самое, что подбирать отмычки», говорил сам Сландер, но сейчас даже он не мог достучаться до штаба.

– Всё дело в этой планете, – ответил кадет. – Из-за неё связь такая фраговая.

Майор Люка снова врезал по аппарату, на этот раз бионической ногой, но ровный треск помех нисколько не изменился. Глубоко вздохнув, командир извлек полоску пергамента с приказами, выведенными изящным почерком сервописца Администратума, поглядел на неё несколько секунд, и, снова вздохнув, сунул обратно в нагрудный карман с клапаном.

– Что это, сэр?

– Наши приказы, – не сразу ответил майор. – «Укрепить горный перевал Инкардин и удерживать его от захвата культистами Люцивера Анакора».

– Но этим приказам уже три недели, – заметил вокс-оператор. – Тогда ведь мы наступали…

– Что ты хочешь сказать, кадет?

– Ну, я подумал, что, может быть, нас переоценили. Мы же просто…

– Просто «кто», кадет Сландер?

Юноша сглотнул.

– Просто «белощитники».

Люка склонился над Сландером, и тот почувствовал смесь запахов пота, выдохшихся палочек лхо и жареных гроксовых котлет, съеденных майором на завтрак.

– Там, в Долгой Суши, – проревел командир, – полмиллиона анакоретов, стремящихся попасть в Космопорт, единственную точку на карте этой Троном забытой планеты! Перевал – единственное место, где мы можем надеяться остановить Люцивера. Да, иногда подобные задания выпадают слабеньким и беззащитным, но в этом и состоит работа гвардейца, понятно? Умереть, чтобы другие могли жить.

– Если мы оставим наши позиции, что тогда? Как только культисты перевалят через хребет, им откроется прямая дорога на Космопорт. Уяснил? Анакор окажется у тебя за спиной прежде, чем ты сможешь пробиться к транспортнику через все эти толпы. А там ведь будет настоящее побоище – каждый человек на взлетном поле скорее посадит тебя на нож, чем подсадит в корабль впереди себя. Я видел несколько эвакуаций – не самое приятное зрелище.

– Значит, мы остаемся здесь? – спросил Сландер.

– Да, чтоб тебя! Окапываемся. Мы отстоим перевал Инкардин и покажем этим трусам, что значит «держать оборону».

Прослужив тридцать лет в Восьмом полку и уцелев, майор Люка возложил на себя груз ответственности за обучение новых поколений кадийских ударников. Теперь он орал всё время, особенно когда общался со Сландером.

– Ты, тупой, никчемный всезнайка! – кричал командир, когда вокс-оператор рыл траншею для бойцов огневой поддержки. – Копай глубже, понятно?

– Но ведь пыль… – возразил кадет, отряхивая рукава, осыпанные мелким, словно мука тонкого помола, голубым песком Безаны.

– В Очко пыль! – майор Люка орал так громко, что у него вздулись жилы. – Если не будешь рыть глубже, мы тебя прямо тут похороним!

И юноша копал, пока пыль не начала душить его. Все они рыли – Лина, Сландер, Йецке, Даркинс, Гаронн, – по линиям, которые провел здоровой ногой в голубом песке майор Люка, размечая оборонительные позиции.

– Огневая поддержка здесь, резервы тут. Комм-станция тут, командный бункер здесь. Стрелковые ячейки должны быть глубиной в человеческий рост, с гранатоуловителями на дне, вырытыми под углом в тридцать градусов ровно. Я понятно выражаюсь?

– Так точно, сэр! – хором отозвались кадеты.

Феск стоял рядом с Линой, держа пустой мешок из-под муки, в который она засыпала вынутый песок.

Эта семнадцатилетняя девушка – невысокая, крепкая, с бритой головой и большими зелеными глазами – здорово управлялась с клинком. Большинство кадетов находили немного отталкивающими кольца в нижней губе Лины и татуировку в виде аквилы на её левой щеке, но не Феск. Девушка ему скорее нравилась, вот только сама она этого, кажется, не замечала.

– На что-то ты пялишься, – утвердительно сказала Лина.

– Ни на что.

Она продолжила копать. Плечи девушки, выступающие из стандартной зеленой майки с круглым вырезом, были крепкими и поджарыми; ткань липла к мокрой от пота спине, выдавая очертания стройного тела.

– Слышала, тебя разместят в этом окопе.

– С тобой?

– Ни фрага. Я с Даркинсом, а тебе достанется этот неудачник, Йецке, – Лина хохотнула. – Он так обращается с лазвинтовкой… Кто знает, может, ты окажешься первым на его счету.

Феск водрузил мешок с песком на положенное место и немного помедлил, глядя на длинную гравийную дорогу к перевалу, по которой будут наступать враги. Протянувшийся почти на полкилометра подъем вел от Долгой Суши до скалистой вершины хребта Инкардин.

– Что, если они не пойдут по этой дороге?

Перестав копать, Лина вытерла лоб тыльной стороной ладони, оставляя грязно-синие разводы.

– Ты был там, внизу? Участки зыбучих песков глубиной с человека. В них утонет любой, кто попробует свернуть с дороги, и бронетехнике там никак не пройти… Так, бери лопату, твоя очередь.

Рюс прислал за ними личный челнок, оказавшийся величественным катером, достойным магистра войны – с медными накладками повсюду и столовой, украшенной панелями из древесины редкой породы. В последней обнаружилось больше сортов элитного амасека, чем Джарран Келл видел за всю свою жизнь, так что флаг-сержант провел несколько минут, принюхиваясь к каждой бутылке и радостно смеясь, угадывая ту или иную марку.

– Посмотри на это! – крикнул он своему спутнику, поднимая бутылку с золоченой пробкой. – «Гордость Аркадии»!

Просто стыдно было бы оставить такой напиток на поругание бумагомаракам и консулам Администратума.

– Захвати с собой, – сказал Урсакар Крид. – Потом отметим что-нибудь.

Офицер, встретивший их у взрывозащитных ворот посадочного отсека, оказался майором 345-го Кадийского, облаченным в серый парадный мундир, пилотку и одну чёрную кожаную перчатку. Второй рукав был аккуратно закатан до локтя и скреплен булавкой.

– Генерал Крид, – элегантно отсалютовав, произнес майор. Люди всегда пытались проговорить «генерал Крид», не выказав своего волнения. Разумеется, это не представлялось возможным, все равно как попробовать произнести «О, да это же комиссар Яррик!» или «Вы, я так понимаю, командир Паск?»

– Где потеряли? – кивнув, спросил Урсакар.

Встречающий явно растерялся.

– Вашу руку, – объяснил Крид.

– А, на Реллионе-пять, – усмехнулся майор.

– Перевал Предателя?

– Нет, – щеки офицера слегка покраснели, – мою роту прикомандировали к Сорок Пятому.

– Помогали зачистить Шимский лес, то есть.

Майор кивнул, но больше ничего не сказал.

«Да и не нужно, – подумал Келл, – все знают, что в Шимском лесу зазря полегло много хороших людей».

– Говорил я Граску не идти туда, – произнес Крид. – Но тогда я был простым полковником, а он щеголял лампасами, имел боевого опыта на сто лет больше и, скажем так, проблемы с высокомерием. Тебе ещё повезло, что просто потерял руку.

– Благодарю вас, сэр, – ответил офицер.

– Как тебя зовут? – помолчав, спросил Урсакар.

– Майор Фрейт.

– Объясни-ка мне, Фрейт, вот что. Раз меня вызвали, творится нечто скверное. Насколько глубоко увяз магистр войны Рюс?

– Не могу сказать, сэр.

– Ага, – улыбнулся Крид. – Смотри, Келл, тут у нас само воплощение такта, человек, чистый, словно свежевыпавший снег.

Открыв рот, майор тут же снова его захлопнул. Флаг-сержант улыбнулся – подобное всегда случалось с людьми, впервые встретившими Крида. Бедняги ожидали увидеть самого Императора Блистательного в бронежилете и шинели, окруженного сияющим ореолом и нимбом имперского святого, изрекающего елейные заповеди типа: «Блаженны достойные битвы, ибо суждено им стоять неотступно. Блаженны непорочные, ибо вера станет их керамитом».

А получали они, значит, Урсакара И. Крида.

– Ладно, Фрейт, показывай, куда идти. Сам тогда разберусь.

Магистр войны Рюс так глубоко погрузился в размышления, что даже не услышал, как открылась дверь. Крид, наверняка Крид. Сам Рюс всегда стоял за него горой, и два года назад, на седьмом по счету ужине, во время которого планировались дальнейшие действия в кампании, магистр войны размягчил генералов выдержанным кларетом с Лита-одиннадцать и сделал ход.

– Я хочу, чтобы во время следующего наступления правый фланг возглавил майор Крид.

– Кто? – переспросил генерал Вишрон.

– Урсакар Крид.

– Никогда о нем не слышал.

– Я слышал, – произнес лорд-генерал Гердер, седой ветеран с непогрешимым послужным списком, отпрыск династии военных и обладатель бионического монокля. – Крид из наружников.

Так называли людей, живших на суровых заболоченных равнинах и пустошах Кадии, снаружи стен городов-бастионов, усыпавших поверхность планеты. Тех, кто обитал под враждебным взором Ока Ужаса, тех, в ком всегда оставалось нечто дикое.

Рюс направил обсуждение в правильное русло, огласив несколько фактов. Рексус IX, выступ Дрина, каср Фуул и кампания Камалангского моста.

Лорд-генерал Гердер не был впечатлен.

– Но ему всего тридцать шесть.

– Тридцать семь, – поправил Рюс.

– Неважно. Этому парню, Криду, нужно набрать выслугу. Спустя какое-то время…

– Время? Время?! – магистр войны хлопнул ладонью по отполированному столу из драгоценного дерева.

Собравшиеся офицеры выглядели ошарашенными, а официанты в углах комнаты неловко переминались с ноги на ногу. Даже часы начали тикать медленнее.

– Можете дать мне двадцать генералов с опытом в сотню раз больше, чем у него, но я хочу Крида. Он победитель, и он хорош. Проклятье, да он хорош, как Махарий!

После упоминания имени лорда-соляр в воздухе разлилось ощущение всеобщего недовольства. Да, завоевания Махария восхищали, но его запомнили как авантюриста, а такие люди – как и одиночки, фанфароны или харизматичные лидеры – были полной противоположностью дисциплинированной, организованной военной машине.

Пусть без особой радости, но офицеры всё же согласились с предложением Рюса. Он ведь был магистром войны, как-никак.

– Ответишь головой, если что, – позже, наедине, заявил Рюсу лорд-генерал Гердер. Ему ни разу не представился повод воплотить угрозу в жизнь.

Эта встреча снова и снова проигрывалась в уме магистра войны, ходившего взад-вперед мимо иллюминаторов пиршественного зала губернатора Гары. Крид не подводил его – пока что. Но, когда – если – это произойдет, верховное командование тут же вцепится в Рюса.

– Генерал Крид прибыл, сэр, – доложил вошедший Фрейт, чётко отступив в сторону.

Повернувшись, магистр войны увидел своего протеже, влетевшего в комнату.

– Трон, Урсакар, что тебя так задержало? Ладно, слушай, это всё из-за проклятого идиота, Тревиса, – перешел к делу Рюс. – Он скрывал информацию о восстании в системе Горт.

Крид молча протянул зажигалку и магистр войны, сунув лхо-сигару в пламя, пыхнул ею раз, другой и третий, пока, наконец, не раскурил.

– Я дал Тревису легкое, спокойное задание, а он просто феерически облажался, – рычал Рюс, пока Урсакар зажигал свою сигару.

– Вот, посмотри! – магистр войны достал пачку докладов и принялся яростно пыхать сигарой, пока Крид пролистывал документы. На последнем обнаружилась печать Инквизиции, и Урсакар прикусил окурок.

– Так скверно?

– Да, – медленно выдохнув, ответил Рюс. – Из-за этого весь поход под угрозой. Ты нужен мне, чтобы всё исправить!

– Когда я отбываю?

– Корабль уже ждет. Даю тебе три роты.

– Этого хватит?

– Должно хватить.

Крид промолчал, поэтому магистр войны добавил:

– Кадийские ребята.

– Какой полк?

– Восьмой.

– Это очень предусмотрительно с вашей стороны, сэр.

Рюс вдавил сигару в фарфоровую пепельницу.

– Не подведи меня, Крид.

– Сюда, пожалуйста, – капитан Эвери, облаченный в элегантный мундир линейного флота Скаруса, отошел в сторону, пропуская Крида и сержанта Келла в открывшуюся противовзрывную дверь.

Офицер настоял на том, чтобы лично провести для гостей экскурсию по самым интересным местам «Магистра Тина», корабля длиной в три с половиной километра, хотя Джарран с большим удовольствием отправился бы выпивать с пятью сотнями кадийских ударников, размещенных в одном из пустых грузовых отсеков. Хорошо зная Урсакара, флаг-сержант предполагал, что генерал пошел бы туда вместе с ним – но это был первый рейс Эвери, и капитана пришлось уважить.

– Уверен, на вас произведет впечатление наблюдательный отсек, – сообщил флотский. – Там восхитительный и весьма изящный орнамент.

Они вошли в помещение с куполообразным потолком и огромными витражными иллюминаторами – за стеклами царил космический мрак, и изображенные в них картины оказались тёмными и неясными. Келл покорно поднял голову, чтобы полюбоваться фреской, на которой Император Блистательный в золотой броне и сияющем нимбе направлял Великий Крестовый поход. Картина покрывала большую часть потолка.

– Очень красиво, – доложил флаг-сержант.

Крид подошел к смотровому окну, от которого, несмотря на толстое бронестекло, тянуло холодом, и капитан Эвери вежливо кашлянул.

– Возможно, мне удастся заинтересовать вас чем-то более… военным? Как насчет артиллерийских палуб? Гранд-крейсера типа «Мститель» обладают чрезвычайно мощными лэнс-батареями, которым могут позавидовать многие линейные корабли.

– Нет, благодарю вас, – ответил Урсакар.

Эвери взглянул на Келла, и флаг-сержант пожал плечами: «Крид есть Крид».

– Должно быть, капитан провел какое-то время на Безане… – нарушил молчание Джарран.

– Правда? – Крид довольно внезапно повернулся, и движение вышло таким резким, что Эвери машинально отступил на шаг.

– Ну, всего три дня на поверхности, – ответил капитан. – Ничего необычного не заметил, местечко совершенно обычное для сектора. Повсюду грузчики, бордели, стимов продается столько, что у сервитора мозги вскипят. Ах, да, конечно, ещё кадовая руда.

– Кадовая руда? Что это такое? – уточнил Крид.

– Кто знает. Мне только известно, что из-за неё у почвы такой голубой цвет и Адептус Механикус вывозят эту руду гигатоннами.

– Ещё что-нибудь?

– Гм… На Безане ничего не растет, её земля ядовита, поэтому не дышите, когда окажетесь там, – кратко усмехнувшись, капитан Эвери быстро продолжил. – Неделя или две – не проблема, но накапливающееся воздействие приведет к быстро прогрессирующему заболеванию. Эта планета – неподходящее место для долгой кампании.

– Сколько у нас времени до высадки?

– Семь часов.

Урсакар кивнул.

– Уверен, вас ждет множество неотложных дел, капитан.

Пожав руку Эвери, генерал снова повернулся к смотровому окну. Крид стоял, сжимая в сложенных за спиной руках инфопланшет и взирая на голубую планету, словно на хитроумную головоломку, которую в силах разгадать только он сам.

На Безану опускалась ночь, и флаг-сержант Джарран Келл наблюдал за этим через запыленные иллюминаторы транспортника «Аквила». Планета выглядела однообразной даже с большой высоты – кадиец прочел, что жестокие ветра, возникающие на заре и на закате каждого дня вследствие резких температурных скачков, гонят песчаные вихри по сухим, унылым равнинам. Итак, пыльные бури, еретики и война.

Прошел час, возможно больше, а Келл по-прежнему смотрел в темную дымку. Земля постепенно приближалась, но сержант оставался погруженным в раздумья.

– Заходим на посадку, – щелкнул интерком штурмана, лицо которого подсвечивал снизу зеленый экранчик.

– Вот и Космопорт, – добавил он, показывая вниз и налево.

Город под ними освещали ряды желтых натриевых люменов, в сиянии которых Джарран смог разглядеть обширные складские комплексы, жилые блоки, бункеры и эвакуационные лагеря полков Имперской Гвардии.

– Сколько ещё?

– Десять минут.

Кивнув, Келл вернулся в хвост транспортника, упираясь рукой в борт для сохранения равновесия. Силовой кулак флаг-сержанта лежал в грузовом отсеке, так что он проверил заряд силового меча и загнал новую батарею в пробивной лазпистолет. Всякое бывает.

Паутина освещенных полосок превратилась в дороги, лётные полосы, посадочные площадки, ряды приземлившихся транспортников и беспорядочно разбросанные по территории Космопорта, брошенные «Химеры» и «Тауроксы». Джарран заметил разбившийся «Арвус» и вскоре уже различал человеческие фигурки на земле.

– Внизу полная каша, – произнес второй пилот сквозь треск статики и вновь зазвучавший рёв спускающейся «Аквилы».

Келл перещелкнул вокс-бусину на передачу.

– Приземляйся, где сможешь. О нашем прибытии сообщили?

Наступило долгое молчание, в течение которого транспортник постепенно кренился, сбрасывая скорость вхождения.

– Не могу достучаться, – наконец сказал первый пилот. – Видимо, дело в кадовой руде, из-за неё связь такая фрекковая.

Земля неслась к ним – так же, как и толпа гвардейцев, лезущих на барьеры вокруг площадки.

– Они штурмуют посадочную зону! – в панике закричал лётчик.

Крид молчал всю дорогу, и порой генерал напоминал Келлу актёра, сидящего за кулисами и ждущего, когда придет черед сыграть свою роль. Сейчас этот момент быстро приближался.

– Просто приземляйся, – скомандовал Урсакар, щёлкнув воксом. – Кто поумнее, тот поймет, что к чему.

Двигатели в последний раз изрыгнули пламя, отгоняя толпу, заскрипели выдвигающиеся посадочные лыжи, с глухим стуком откинулась хвостовая рампа, и горячий воздух пустынь Безаны ворвался в транспортник.

Нел, командир «Леман Русса» «Гордость Акварии», врезал по топливомеру и выругался.

– Можешь заставить его двигаться быстрее? – рявкнул он в люк.

– Молюсь об этом так же истово, как и вы! – заорал в ответ Дженкс.

Опускалась ночь, и передовые охотничьи отряды анакоретов отставали от «Гордости» всего на километр-другой. Образы врагов продолжали возникать в мыслях Нела – скрытые под капюшонами лица, плотно замотанные чёрными тряпками, налитые кровью глаза, обведенные сурьмой, фрагменты бронежилетов, лазпистолеты и серповидные клинки культа в руках. Каждый раз, когда анакореты смотрели на танкиста, его бросало в дрожь. Нел не хотел, чтобы его взяли живьем – он слышал, что культисты делают с пленными.

«Быстрее», думал командир. «Гордость» отступала весь день и сумела добраться до перевала, но Нел не знал, хватит ли им топлива – и времени, – чтобы подняться на вершину.

– Мы замедляемся! – крикнул он, заметив, что двигатели начали вибрировать.

– Делаю всё, что могу, – отозвался водитель.

Хотя Нел никогда не был особо религиозным человеком, сейчас он молился, вспоминая всё известные наставления – а топливо уже плескалось на дне баков, и выхлопная система начинала изрыгать густой чёрный дым.

«Леман Русс» поднимался по узкой гравийной дороге, соединяющей Долгую Сушь с вершиной хребта Инкардин. Кто бы ни проложил эту трассу к плато, он не стал идти зигзагами вверх по склону, а, придерживаясь прямых линий, построил трехкилометровый участок с возвышением на триста метров.

Раздалось чихание двигателей, и «Гордость» задергалась. Нел принялся раскачиваться взад-вперед, словно это могло ускорить танк, а вокруг уже начали завиваться пылевые вихри – приближались вечерние бури. Прикрыв рот ладонью, командир отчаянно всматривался вперед, но вскоре оказался не в силах что-либо разглядеть. Ветра гнали мелкие кристаллики голубого песка прямо вверх по склону, и, нырнув в «Леман Русса», Нел захлопнул крышку люка.

– Как там фильтры?

– Очистил их сегодня утром, – ответил Дженкс. – Должны продержаться.

То, как водитель произнес «должны», не особо успокоило Нела.

Медленно, слишком медленно «Гордость» пропыхтела последние полкилометра и взобралась на вершину, но вдруг танк резко остановился и двигатель взвыл.

– Не понимаю, в чем дело, – сообщил Дженкс, давя на педали. – Мы застряли.

– Трон! – выразился Нел, и, крутанув рукоять на крышке, распахнул люк.

Внутрь танка ворвались песчаные вихри, и выбравшемуся наружу командиру потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, во что они врезались.

– Это фрекканая «Эгида», кто-то оставил укрепления посреди дороги! – крикнул Нел водителю. – Объезжай вокруг.

В этот момент двигатели жалобно заскулили.

– Дженкс! – завопил командир. – Фильтры!

Вырубив моторы, водитель тоже выбрался наружу.

Нел орал на Дженкса до тех пор, пока через песчаную вьюгу не пробился луч света. Они увидели человека, который сигналил переносным люминатором, словно офицер по управлению движением на военной базе. У незнакомца оказались густые седые брови и, судя по полоске пота на униформе, немного выпирающий живот. Командир «Гордости» уставился на него, не веря своим глазам.

– Я – майор Люка из Восьмого Ка… – начал офицер.

– Мне плевать, кто ты! – крикнул в ответ Нел, с полным ртом кадовой руды. – Прочь с дороги!

– Нам приказано удерживать этот перевал.

– А мне приказано убраться с этой планеты, – начал было танкист, но, посмотрев по сторонам, увидел освещенные прожекторами «Лемана Русса» изумленные лица бойцов. Солдаты поднимались из стрелковых ячеек, отрытых по обеим сторонам дороги.

Нет. Не солдаты, а мальчишки – белые полосы на шлемах ясно указывали на это.

– Малыши-с-пушками? – Нел хлопнул по крыше танка. – Ты держишь здесь оборону с этими детьми? О, Трон, теперь я всё повидал в жизни!

Крид четко шагал по коридору скалобетонного бункера, вытирая руки от кадовой руды. Помедлив возле полуоткрытой взрывозащитной двери с нанесенной через трафарет надписью «Космопорт: оперативное управление», Урсакар ожесточился лицом – он услышал панические нотки в голосах собравшихся.

– Господа, – произнес Крид, заходя внутрь.

В управлении обнаружились несколько наследных офицеров в нарядных бархатных мундирах различных полков Мордакса-прим, двое их коллег из гудрунских стрелков с начищенными чёрными сапогами и ремнями, кучка незначительных чинов планетарных сил, представитель кавалерийского подразделения со Святого Персиваля при полном параде, а также, судя по значкам на кепи – пара командиров 17-й бронетанковой роты Акварийской Гвардии.

– Я – лорд-генерал Урсакар И. Крид. Кто здесь командует?

Один из мордаксийцев шагнул вперед – высокий, обходительный с виду парень с короткой стрижкой и значком в виде золотой шестерни на мундире с таким же золотым шитьем.

– Лорд-генерал Тревис… – откашлявшись, начал офицер, но Крид тут же оборвал его.

– Согласно приказу магистра войны Рюса, я передал генерала Тревиса под надзор Комиссариата. Вопрос был в следующем: кто командует в его отсутствие?

– Я, сэр. Генерал Стретто Бальк, – представился другой офицер, ведущий себя чопорно и настороженно. Несомненно, его возмутил кадиец, ворвавшийся сюда и с порога принявшийся «строить» всех, пользуясь своим званием. Урсакара не волновало, что думает Бальк, но он просто стоял, ожидая, пока тот закончит.

– Конечно, вы хотите услышать полный анализ обстановки, но времени слишком мало. Анакореты превосходят нас в численности десять к одному, возможно больше. Противник быстро продвигается к Космопорту, совершенно неприспособленному к обороне. Как только будут заполнены транспортники, начнется эвакуация.

– Нет, не начнется, – объявил Крид, почувствовав, как ощетинились офицеры. В полках, не обладавших серьезной репутацией, терпеть не могли кадийцев за то, что они всегда лезли не в свое дело и указывали всем, как нужно действовать.

– Генерал Бальк, – обратился к нему Урсакар, – семнадцатый сенешаль мордакских кирасиров, наследный офицер. Вы… четвертый в роду на этой должности, праправнук лауреата Креста Махария. Я прав?

Стретто кивнул.

– Бальк, вы стали генералом Астра Милитарум Империума Человечества для того, чтобы сдавать планеты врагу?

– Нет, сир, но…

– Отлично, сойдемся на этом. Имперская Гвардия здесь уже совершила последний шаг назад. Я ожидаю, что вы поведете своих людей в бой, выказывая мужество, достойное подражания, и дерзкую отвагу. Дерзкое мужество, говорю я вам и подчеркиваю три раза.

– Это самоубийство, – дрогнувшим голосом ответил Бальк.

– Возможно, – спокойно согласился Крид. – Но мы, по крайней мере, уйдем с честью.

Мордаксиец поднял было руку, но Урсакар не дал ему заговорить.

– При обороне этой планеты вы продемонстрировали невероятную трусость и некомпетентность. Если вы не будете делать то, что я говорю, мне придется передать вас комиссарам. Вслед за этим они отведут вас к ближайшей стенке и всадят болт-заряд в голову. Ваша семья лишится должности в полку, родные навсегда проклянут ваше имя. Итак, что вы будете делать?

Генерал Бальк встал по стойке «смирно».

– Сражаться, сэр!

– Хорошо.

После этого Крид посмотрел в глаза каждому офицеру в бункере.

– Император наблюдает за всеми нами. Эвакуации не будет. Мы удержим эту планету, господа, или умрем здесь. Понятно?

Урсакар повесил шинель на спинку кресла из жемчужного дерева. Края развернутой карты прижали пачкой лаз-батарей, остановившимися часами кого-то из адъютантов, чёрным гудрунским шлемом и двумя матово-зелеными сканерами.

– Это хребет Инкардин, так? – спросил Крид.

Стройная женщина с короткой стрижкой и татуировкой в виде аквилы на левой щеке выступила вперед и подняла руку, представляясь.

– Меня зовут Камала, безанское ополчение. Да, верно, два участка горной трассы образовывают подъем с Долгой Суши на Верхние Земли, и хребет – лучшее место для того, чтобы остановить наступление на Космопорт. Точнее, единственное такое место.

Сделав длинную затяжку, Урсакар выпустил завитки сигарного дыма из губ и ноздрей.

– Его укрепили и обороняют?

– Думаю, да, – нахмурилась Кемала.

– Кто?

– Не могу знать.

– Узнайте, – приказал Крид.

У женщины ушло пять минут на поиски человека, владевшего информацией.

– Итак, у меня есть ответ, – сказала она Урсакару, – но он вам не понравится.

Утренняя буря началась так же предсказуемо, как и вечерняя, только теперь ветра задували в обратном направлении. Они хлестали по лицам анакоретов, шедших в авангарде, и члены экипажей бронемашин, поднимавшихся по трассе, прищуривали глаза – их слепили кристаллики руды.

Культисты добрались до середины склона, когда «Гордость Акварии» показалась на гребне перевала, немного левее окопа Феска. Заряжающий бормотал «Благословение праведных», и, когда первая вражеская машина возникла из-за пелены песчаной вьюги, Нел вдобавок прочел «Обряд уничтожения» – просто на всякий случай.

– Полугусеничный, мягкое брюшко, – объявил командир. – Стрелок-наводчик?