355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэн Абнетт » Имперская гвардия: Омнибус (ЛП) » Текст книги (страница 110)
Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)
  • Текст добавлен: 20 марта 2017, 03:30

Текст книги "Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)"


Автор книги: Дэн Абнетт


Соавторы: Грэм Макнилл,Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Стив Лайонс,Уильям Кинг,Дэвид Эннендейл,Митчел Сканлон,Стив Паркер,Энди Хоар,Баррингтон Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 110 (всего у книги 247 страниц)

Глава X
День 687
Налич
Восточный берег
15:58
– 21 °C

Позади было слышно, как дальнобойные орудия даниккийцев все еще поливают город тяжелыми снарядами. Стрельба велась наугад. Повстанцы не пытались сравнять город с землей, ведь с юго-востока уже приближались их войска, и они намеревались снова захватить город. По плану пятая рота должны была оставить город до их прибытия. В «первопроходцах» теперь было еще больше раненых, ими снова занялся сержант Свемир. Полностью дееспособных людей осталось около сотни, сейчас они занимались погрузкой оружия и оборудования в другие машины. Для такого небольшого количества людей не нужно было много транспортников, поэтому два первопроходца останутся в городе, их сломают, чтобы наступающие даниккийцы не смогли их использовать.

Лейтенант Курицын подошел к Себестеву.

– У меня плохие новости, сэр.

– Что такое, Риц?

– Один из наших наблюдателей заметил бронетехнику даниккийцев, приближающуюся по восточному шоссе. Количество неизвестно. С их скоростью, они доберутся сюда через час.

Себастев собирался ответить, но тут в ушной вокс пришел вызов.

– Таркаров капитану Себастеву. Один из моих людей докладывает о движении на востоке. Кажется, это орки, много. Расстояние приличное, но идут они быстро.

– Орки и повстанцы одновременно, – сказал Себастев. – Кому-то мы явно не нравимся. Передай нашим, чтобы пошевеливались. Все, что не погрузят через 10 минут – оставить.

– Сэр, полковник Кабанов приказал отправить отряд найти провизию. Наши запасы сильно истощились. Сержант Брешек взял несколько солдат из четвертого взвода и отправился на поиски. Они уже возвращаются с продуктами, но учитывая нехватку времени нам стоит послать им еще людей на помощь?

– Хорошо. Пошлите им еще людей. Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что столкнемся с одним или обоими противниками. Вообще говоря, наши шансы выйти чистыми из этого дела не так уж велики.

В воксе снова зазвучал голос Таркарова: «Сэр, может мы могли бы организовать какую-то диверсию?»

– Думаю мы не можем себе позволить уйти без них. Нам же не нужно, чтобы за нашими задницами постоянно гнались пока мы идем до гор. Нас не должны втянуть в еще один бой. Наши шансы добраться до Граззена уменьшаются с каждой минутой. Я поговорю с полковником Кабановым.

Когда Себастев подходил к «Химере» полковник, по воксу пришли доклады от комвзводов: самое важно уже погрузили, почти весь личный состав на бортах, готовы выдвигаться по приказу полковника.

Себастев постучал в закрытый люк «химеры». Люк открыл лейтенант Маро и быстро закрыл его, когда Себастев забрался внутрь. Отец Олов, инженсир Политнов, комиссар Кариф и пленник сидели в задней части химеры, все еще в полной боевой экипировке. Руки и ноги Гусеффа были крепко связаны, во рту кляп.

Себастев бросил на него быстрый взгляд, потом повернулся к полковнику.

– Сэр, мы почти готовы выдвигаться, но проскочить без боя нам, похоже, не удастся. С юга идет бронетехника даниккийцев, с востока идут орки. Даже если они нас не заметят, без отвлекающего маневра они легко нас выследят.

Кабанов указал Себастеву на кресло. Сидеть радом с отступником, очевидно, никто не хотел. Несмотря на тесноту, сиденья напротив и рядом с ним были не заняты.

– Это плохая новость, капитан. Организация отвлекающего маневра может потребовать больше времени, чем у нас есть.

– Мы можем остаться и принять бой, – громыхнул Олов.

– Я думаю, что славная смерть – это последнее о чем мечтают наши солдаты, святой отец, – сказал Кариф. – Так же я должен напомнить, что генерал Властан отдал четкий приказ. Нет большой чести умереть, выполнив важное задание.

– Комиссар прав, – сказал Кабанов. – Кроме того, у меня нет намерения хоронить роту в Наличе. Командованию двенадцатой армии нужен этот предатель, и они его получат. Мы должны выступить немедленно. Капитан, солдаты погрузились и готовы выдвигаться?

– Остались несколько человек. Они несут провиант. Как вы наверняка знаете, у нас заканчиваются припасы.

– Сколько нам ждать их возвращения, капитан?

Себастев передал по воксу вопрос лейтенанту Курицыну. Он все еще оставался снаружи, наблюдал за последними приготовлениями. Получив ответ, Себастев сказал полковнику:

– Они только что вернулись и сейчас грузятся.

– Хорошо, – ответил полковник, – но проблема отвлекающего маневра все еще меня беспокоит. Я оказался недостаточно дальновиден. Нам следовало заминировать энергетические станции, как в Коррисе, но у нас не было времени. Я не предполагал, что нам понадобится…

– Мне кажется уже поздно об этом сожалеть, сэр, – сказал Себастев, – если вы конечно не хотите пожертвовать несколькими саперами. Еще им понадобится одна «химера», чтобы добраться до цели вовремя. При этом им должен был бы помогать техно-жрец Политнов.

Инженсир повернул голову в сторону Себастева. Его металлический голос зазвучал откуда-то из груди.

– Я несомненно останусь и возглавлю эту операцию. Моя жизнь целиком посвящена Омниссии.

– Себастев кивнул, но полковник поднял руку.

– Нет, инженсир, – сказал он, – я вам признателен за рвение, но мы и так понесли тяжелые потери. Пятая рота не может себе позволить оставить позади хоть одного человека.

– Мой анализ ситуации, полковник, – ответил Политнов, – говорит, что мы должны оставить нескольких человек иначе вы потеряете всех. Некоторые потери необходимы, чтобы избежать преследования. У меня есть предложения, которые помогут минимизировать потери.

В маленьком объёме кабины «химеры» Себастев отчетливо слышал загадочные щелчки и шипение, исходящие от тела техно-жреца. Политнов постоянно носил одни и те же безразмерный красный балахон. В некоторых местах он был испачкан маслом и разорван, и выглядел совершенно неподходяще в условиях сильных морозов, но служитель культа машин, кажется, не страдал от холода. В нем почти ничего не осталось от обычного человека. На протяжении сотен лет его органы и конечности заменялись или улучшались. Сейчас он, наверное, имел больше общего с Химерой или Первопроходцем.

– Два наших Первопроходца в данный момент лишние, – сказал Политнов. – По-моему капитан намеревался повредить их до подхода повстанцев. Подтвердите, пожалуйста.

– Именно так, – ответил Себастев.

– Даже если брать во внимание мое отрицание уничтожения любых машин, я думаю, что это будет ошибкой. Мои сервиторы и я сможем отвести обе машины к юго-востоку. В точке между армиями орков и повстанцев мы включим звуковую и визуальную имитацию оружейной стрельбы. Это почти наверняка привлечет внимание орков. Те из вас, кто читал работы Анзиона, наверняка знают, что орки не могут удержаться от драки. Они не упустят возможности стать больше и сильнее. Для них это, как наркотик. Из вашей тактики в Коррисе, полковник, понял, что вы это прекрасно знаете.

Кабанов выглядел недовольным, но в голосе слышалась уверенность.

– Вы хотите натравить орков на повстанцев, енжинсир. Таков ваш план. Я бы назвал его безрассудным.

Техно-жрец на мгновение замолчал. Его плечи слегка вздрагивали и Себастев подумал, что он смеётся про себя.

– У этого плана есть обоснованный шанс на успех, полковник. И он гораздо больше, чем у неприкрытого отхода, уверяю вас.

– Вы и ваши сервиторы не солдаты, – сказал Кабанов. – Я не могу вам приказывать.

– Это будет великая и почетная жертва, – сказал Кариф, – но кто будет усмирять дух наших машин, если вы пойдете на это?

– Машины доставят вас куда надо, комиссар. Эта планета сделал их ненадежными, это правда. Оказывайте им надлежащее почтение, и они доставят вас в Граззен. Что до моей жизни и жизней моего персонала, то они принадлежат Омниссии, и всегда принадлежали. Я прожил долгую жизнь. За последние годы я стал медленнее. Обработка данных занимает больше времени. В моих действиях все больше ошибок. Наконец мои биологические системы дают сбой, на много веков позже, чем им положено.

Себастев заметил многозначительный взгляд, промелькнувший между техно-жрецом и полковником.

– Вот мои доводы, и техно-жрец Гаварил подтвердит, что я говорю правду. Я наблюдал и ждал наступления момента, когда я смогу потратить свою жизнь с наибольшей пользой. Я подозревал, что в эти темные времена момент скоро настанет. И оказался прав. Я готов встретить смерть, во имя чести Боша-Машины.

Все, кто находились в транспорте, включая связанного пленника, смотрели на инженсира с уважением. Его предложение остаться лучше всего характеризовало ту честь и благородство, которые присущи офицерам востройи.

Без малейшего стыда я всегда расценивал этого человека, чуть больше, чем простого исполнителя, подумал Себастев. Когда же я забыл, что он востроянец? Теперь он доказывает, что, пусть не в бою, но духом он равен лучшим из нас.

– Инженсир, – сказал Кабанов, – вы можете взять все, что вам требуется и отправляться реализовывать свою идею. И пусть Император, как и Омниссия сопутствуют успеху ваших дел. Эта жертва будет записана в анналах полка.

Техно-маг склонил голову.

– Тогда, с вашего позволения, я со всей поспешностью приступлю к делу. И пусть благословение Омниссии снизойдёт на всех вас, господа.

Политнов не стал ждать разрешения уйти. Он просто встал с сиденья, открыл люк и выбрался на прохладный воздух полудня. Поддавшись порыву Себастев вскочил и вышел вслед за ним. Техно-жрец удалялся в сторону «первопроходцев», его красная мантия развивалась на ветру.

– Инженсир! – окликнул его Себастев.

Политнов остановился и обернулся.

– Капитан?

Себастев ничего не сказал. Вместо этого он сложил перед грудью знак аквиллы и глубоко поклонился. В этот раз смех Политнова был слышен, он звучал, как скрежет металла о металл. Он отвернулся и пошел, с трудом пробираясь через снег.

– Возвращайтесь в «химеру», капитан, – передал он по воксу, вместо того, чтобы перекрикивать ветер. – Плоть слаба против холода. Да, плоть слаба, но машина…Машина непреклонна.

«Химера» Кабанова издала утробный рык, заняв место позади ведущего «Первопроходца». Машины пятой роты выстроились в редкую колонну, «первопроходцы» в голове и хвосте колонны, «химеры» в середине. Они покидали Налич. Отбрасывая кровавые тени, солнце пробивало себе путь сквозь толстые облака.

Вокс Политнова уже был за пределами зоны приема, но лейтенант Курицын поймал последнюю передачу от него на приемник «химеры». Политнов доложил об успешном выполнении задания, орки изменили направление движения. После окончания передачи, он повернул прямо на колонну бронетехники даниккийцев.

Кабанов молча вознес молитву святой Надалье, чтобы она помогла душе Политнова быстрее занять свое место радом с Императором.

Кабанов предложил вознести тихую молитву благодарности святой Надалье, которая поможет ускорить путь души техно-мага к Императору. Не задумываясь Политнов предложил свою жизнь, чтобы помочь им, он выбрал правильный момент. Кабанов хорошо это понимал, особенно сейчас, когда пятая рота была на краю гибели.

Оставалась маленькая надежда, что тридцать пятый полк сможет удержать Граззен до прибытия пятой роты с пленником. Хотя больше походило на то, что по прибытии город будет захвачен орками и со стороны востроянцев мосты будут уничтожены. Задержка на минуты может быть равна опозданию на год.

Эти хмурые мысли были прерваны болью, неожиданно возникшей в его лёгких. Кабанов вытащил один из своих носовых платков и закашлял в него.

Все посмотрели на него, на лицах отразилось понимание, но никто не сказал ни слова. Кабанов слабо улыбнулся, убирая платок в карман и стараясь не показать красные пятна на нем.

Возраст Кабанова был не столь значителен по сравнению с другими высокопоставленными офицерами, включая генерала Властана, но он никогда не задумывался о дорогостоящих и часто мучительных омолаживающих процедурах. У него было достаточно денег, чтобы оплатить их: дом Кабановых имел свою долю вложений на Вострое и соседних мирах, но он всегда считал, что Император призовет его, когда настанет время.

И время это уже было близко, подумал Кабанов. Интересно, все будет на моих условиях? Или мне не удастся сделать последний великий поступок?

Поднялся сильный восточный ветер, он с силой дул в борт «химеры». Тело Кабанова молило о сне.

– Прошу простить меня, господа, – сказал он, – но нас ожидает трудное сражение, самое тяжелое, в этом я не сомневаюсь. Все мы давно не отдыхали, как следует. За пленником будем присматривать по очереди, так нам удастся немного поспать. Переход через горы займет несколько часов.

Себастев согласно кивнул, понимая, насколько устал он сам.

– Мы слишком долго бодрствуем на оксе. Отдохните, полковник. И остальные тоже. – он обращался ко всем присутствующим офицерам, сам при этом был уверен, что вряд ли сможет уснуть, пока на борту «первопроходца» находится пленник. – Я пока что присмотрю за повстанческим выродком.

Кабанов понимал, что Себастеву было необходимо поспать так же, как и любому из них, но упрямый капитан не согласится с этим. Кому-то нужно будет сменить его позже.

– Если кому-то нужны одеяла, – сказал Кабанов, – то лейтенант Маро вам их предоставит.

Отец Олов покачал головой, поднес к губам флягу с разводом и сделал огромный глоток. Прежде, чем остальные успели устроиться, он уже храпел, как медведь.

Когда все закрыли глаза, Кабанов наклонился к Себастеву:

– Разбудите Маро через несколько часов. Он вас сменит, а у вас будет возможность отдохнуть. Это приказ, между прочим.

– Да, сэр, – сказал Себастев. – Сделаю.

Кариф с трудом терпел присутствие так называемого офицера-патриота. Даже вдыхание одного воздуха с человеком, который отвернулся от света Императора наполняло его праведным гнева. Все, чего ему хотелось это воткнуть цепной меч в живот предателя и наблюдать, как из него уходит жизнь.

В то же время Кариф понимал, что живой пленник более полезен, чем мертвый. Если провести правильные допросы, какие секреты он выдаст? Код от кейса, который он везет? Делали расположения сил повстанцев? скорее всего что-то еще.

Понимая, что его самоконтроль подвергается серьёзным испытаниям, Кариф принес свои извинения полковнику и предпочел передвигаться дальше в «первопроходце», шедшем в конце колонны. Так как он провел всего несколько дней в пятой роте, то рассчитывал, что скорее всего ему попадутся несколько новых лиц. Но в пятой роте осталось менее сотни человек, которые поместились в несколько машин, и вскоре он понял, что знает всех окружающих. Прямо напротив него, так же, как и в их путешествии на запад, сидел сержант второго взвода Сидор Баск.

– Рад видеть вас среди нас, комиссар. – сказал бывалый сержант.

– Я тоже рад, – сказал Кариф. – Сколько человек вы потеряли в последнем бою?

Баск покачал головой

– Двое из моего взвода. Нам будет их не хватать. Учитывая обстоятельства, мы еще легко отделались. – сержант остановился, как будто подбирая слова. – Комиссар…если я был слишком груб с вами в последний раз, когда мы говорили… Я сравнил вас с комиссаром Иззиусом из лучших побуждений, уверяю вас.

Кариф поднял руку:

– Я не усмотрел неуважения к предыдущему комиссару. Единственное что мне не понравилось – это быть объектом для сравнения, сержант. Я другой человек, со своими достоинствами и, несомненно, недостатками. Лучший способ оценивать меня – не оценивать вообще. Давайте больше не будем говорить об этом.

– Как скажете, комиссар. – Баск решил сменить тему. – Как вам та пикт-панель?

Сначала Кариф растерялся. Он не мог вспомнить ни о каких пиктах. Он был в пятой роте всего шесть дней, но в эти дни произошло столько всего, что он чувствовал, будто находится с ними несколько недель. Потом до него дошло, он конфисковал порно-пикт у двух солдат, обыскивавших трупы на площади Рейвемот, чтобы избежать конфликта между ними.

– На самом деле я его уничтожил, сержант, – сказал он. – Человек Имперского вероисповедания не будет пачкать свои глаза, разглядывая это. Он только опорочит этим себя.

– У нас на Вострое есть разные слова для этого, комиссар, но я уверен смысл тот же. – заразительный смех сержанта передался всем людям в отсеке.

Кариф, конечно, слукавил. Он рассмотрел изображения на исцарапанных экранах устройств. Его обескуражило, как такие нелепые пикты могут быть источником развлечения для кого-то. Модели были крайне непривлекательными.

Только Император знает, что привлекательного востроянцы находят в этих женщинах с такими толстыми пальцами, думал он. Но говорят, что на вострое холодно. Возможно ценность этих женщин в количестве выделяемого ими тепла. И выглядели они, как чернорабочие. Полагаю, для чего-то они годятся.

Ставин как обычно сидел рядом с Карифом и увлеченно беседовал с каким-то солдатом. У него было доброе лицо с длинными коричневыми усами, а под левым глазом виден кусок обожженной кожи. Ожог видимо был результатом недавнего отступления из Налича. Лазерный выстрел мог обжечь, даже без прямого попадания, если проходил слишком близко.

– Я видел, как ты сражался, – сказал солдат Ставину. – Ты храбрый парень. Как твое имя?

– Ставин. А ваше?

– Я Ково. Четвертый взвод. Мое отделение подошло с северо-востока и присоединилось к вашему на перекрестке, помните? Я видел, как вы убили двух предателей этим болтером.

– Ясно. – просто ответил Ставин.

– Да, чистые попадания. Некоторые говорят, что ты из улья Цурка. Это так?

Ставин кивнул.

– Я тоже оттуда. Из района торговцев. Не могу сказать, что сильно скучаю по тому месту. В любом случае, не обращай внимания, что другие тебя задирают. Все новички через это проходят. Чтобы ты знал, мы видели, как ты поджарил тех повстанцев. Ты прошел крещение кровью, теперь ты достоин быть в пятой роте. Теперь ты один из нас.

– Давно ты в полку, Ково? – прервал их Кариф.

Ставин подпрыгнул от неожиданности и только сейчас понял, что комиссар слушал их разговор.

Прежде чем ответить Ково слегка кивнул.

– Я в шестьдесят восьмом больше восьми лет, комиссар. Я горд, что служу под командованием Белого Кабана. Никогда не думал, что нам так достанется. Будь проклят Старый голодяй и его жирная …

Неожиданно опомнившись, что говорит он с офицером политиком, щеки Ково вспыхнули, но он выдержал взгляд Карифа. Кариф улыбнулся, чтобы солдат немного расслабился.

– Я сам его не встречал, но говорят, он не сможет пробежать и пары кругов вокруг расположения.

Несколько слушавших их солдат издали сдержанные смешки. Сержант Баск наклонился вперед, оперившись локтями на колени и сказал:

– Это общее большое заблуждение, комиссар, что Старый Голодяй выглядит соответственно прозвищу. Это не так. Капитан Себастев не получил бы свою кличку таким образом. Его называют Стрым Голодяем потому, что он ставит свои потребности выше жизней востроянцев. Посмотрите в лексикануме значение слова «истощение», и вы увидите рядом изображение генерала Ворога Властана. Он конечно жалкое подобие человек, если можно так выразиться, но это не совсем его вина. На Калгратисе мы сражались с темными эльдарами-пиратами, это было двадцать пять лет назад, и тогда ему в еду подсыпали яд. Медикае и механикусы совместно смогли спасти ему жизнь. Почему это их так обеспокоило – этот вопрос открыт для обсуждения.

Солдат с лицом испещренным паутиной белых шрамов, сидевший слава от Карифа добавил:

– Если бы не политические связи в Администратуме и знакомые шишки с Кипра Манди не видать ему звания генерала миллион лет.

Кто-то справа от, спрятанный от глаз Карифа, стесненными телами добавил еще немного:

– Люди чертовски глупы. Нам надо было убираться в наши города-ульи сразу же после высадки.

– Яйца Гестора! – выкрикнул другой. – Кто знал, что тут появятся орки? По мне так вряд ли это ошибка генерала. У двадцатой армии с самого начала не хватало людей. Если хотите кого-то обвинить, взгляните на лорда-маршала.

Послышался еще один голос.

– Хек`а с два! Это был приказ Голодяя оставаться нам в Коррисе, когда остальные отступали. В Наличе все могло бы быть по-другому, если семьсот первым и остальными командовал Кабан.

– Ты действительно думаешь, он мог бы их спасти? – спросил кто-то.

– Ничто не спасло Вамкина. – сказал солдат с нашивкой первого взвода.

– Или Блемски, – добавил другой, – или Макарова.

К голосам постоянно добавлялись новые. Половина хотела, чтобы их услышали, некоторые просто сидели и качали головой в тихом гневе.

Востронская грубость, подумал Кариф. И почему это происходит всегда, когда я сижу с ними? Их дисциплина безупречна в бою, но, когда врага нет поблизости они начинают ругаться между собой. Что ж, у меня есть свои методы борьбы с этим.

Он вытащил свой лазерный пистолет из кобуры и направил в пол пассажирского отсека. Раздался резкий треск, заставив умолкнуть разгорячившихся спорщиков. Запах металла и ионизированного воздуха достиг каждого носа в узком пространстве. От круглых ожогов на полу поднимались струйки дыма.

Кариф заговорил тихо, зная, что это заставит всех слушать его.

– До моего прибытия в эту роту, – сказал он, – я слышал много лестных отзывов о дисциплине востроянцев. Я слышал о победах, о которых другие полки гвардии и не мечтают. Я слышал о бойцах, которые всецело посвящают себя служению Императору.

Он повернул голову и увидел, что все смотрят на него. Те, кто находился дальше всего, около люка, вытягивали шею, чтобы видеть его.

– Для меня было честью находиться среди вас. Когда мы сражались в Наличе, для меня было честью цитировать слова из «Шагов Елатии», чтобы вдохновлять вас. Но дважды, когда я сидел с вами в этом транспорте, оба эти раза ваш разговор скатывался в беспорядочный крик. Теперь я думаю, должен ли я чувствовать гордость такую же, как раньше?

Кариф повернул голову налево и встретил жесткий взгляд сержанта Баска.

– Вы последняя сотня из шестьдесят восьмого пехотного полка и на ваших плечах лежит ответственность за будущее полка, капитана Себастева и полковника Кабанова. Вы должны показать для них, ведущих вас через эти битвы, все на что способны. Вы должны показать им свою безоговорочную преданность, так же, как демонстрируете её Императору. Я с вами недавно, но мне довелось видеть, через что прошла пятая рота, и вам придется сделать это снова прежде, чем все закончится. На пути к спасению нас ждет последнее сражение. Последний бой, чтобы исполнить ваш долг и преумножить четь полка. Что скажете? Вы присоединитесь ко мне в обращении к душам ваших павших товарищей, чтобы они помогли нам и укрепили наши сердца? На колени, все!

Каждый солдат сполз на пол с сидений и встали коленями на металлический пол. Некоторые не спешили, но пример сержанта Баска подействовал даже на самых упрямых из них.

Стоя перед ними Кариф сотворил знак Аквиллы перед своей грудью, он наблюдал, как солдаты повторили знак.

– Святой превеликий Император, просим твоего благословения.

– Да здравствует Император.

– Тому, кто отдал жизнь, кто страдает в вечной агонии несмерти, чтобы мы могли жить, Ему возносим молитву. Пусть души наших братьев служат ему так, как же, как служили при жизни.

– Если умер не зря, значит умер во имя Него. – вторили ему солдаты.

Кариф улыбнулся про себя.

«Они превращаются неконтролируемую толпу, когда остаются одни, подумал Кариф, но как набожны они становятся, если их призвать к этому. Я думал, что будут проблемы, конфликт между их преданности культу машин и их верой в Императора. Но нет. В течении тысячелетия они нашли равновесие между ними. Это удивительно.

– Помолимся, чтобы души погибших прибыли в царствие Его. Вспомним их имена.

Можно быть уверенным, что ни один павший солдат пятой роты не будет забыт в молитве.

В ранние утренние часы, в темноте, сквозь несущийся снег и завывание ветра, машины пятой роты начали восхождение на Варанесианские горы.

Тяжелый Первопроходец во главе колонны прижимался к склону горы, следуя по пути, соединявшему Валле Каркавиа на севере с низинами на юге. Проход был завален месколькими метрам снега, но был отмечен на карте и обозначен маяками. Маяки издавали повторяющиеся серии звуков, которые можно было услышать стандартным ауспексом в кабине. Но несмотря на это, в кромешной тьме и непрекращающемся снегопаде, видимость была почти нулевой и не было права на ошибку.

После часов мучительного подъема дорога наконец-то выровнялась. Пятая рота достигла пика своего путешествия. Скоро они начнут спуск в долину, прямо к Граззену.

Рядовой Гавлин Райко, водитель машины, смог наконец рассмотреть рельеф впереди. Небо над горами стало светлеть. В первый раз на несколько напряженных часов он мог видеть дальше плекса кабины. Для продвижения вперед он все еще пользовался ауспексом, но все чаще поднимал глаза от зеленого монитора, чтобы взглянуть наружу. Выглянув очередной раз, он заметил вдали необычные, прерывистые вспышки.

Перестрелка!

Его рука была на полпути к воксу в его ухе, когда перед ним вспыхнула яркая красная ракета, пробила плекс кабины и детонировала внутри.

Себастев вздрогнул от крика, раздавшегося в воксе и отозвавшегося болью в его левом ухе.

– Убирайте ваши хековы транспорты с дороги, варп вас подери. Вы там, как на ладони.

По произношению Себастев понял, что говорит востроянский офицер, но он не узнавал его.

– Это капитан Себастев, шестьдесят восьмой полк первенцев, пятая рота. Назовитесь немедленно!

– Капитан, выводите людей из транспортов и уходите с дороги немедленно! Вы как подсадные утки и вас много.

Себастев обернулся на вошедшего полковника Кабанова. Он проснулся от взрывов.

– Повторяю, – сказал он по воксу незнакомцу, – назовитесь немедленно!

– Я капитан Егор Чельников, тридцать четвертый полк, вторая рота. У меня приказ от командования двенадцатой армии встретить вас в Граззене.

Звуки выстрелов звучали громко, даже несмотря на толщину корпуса Химеры.

– Вы должны вывести ваших людей из машин, капитан Себастев. Звучит безумно, я знаю, но орки стреляют какими-то управляемыми ракетами. Вы… вы не поверите пока сами не увидите.

Полковник кивнул Себастеву, тот повернулся к Курицыну:

– Риц, выводи людей из транспорта и пусть найдут укрытие. Это зона боевых действий. Впереди по дороге орки.

– Так точно, сэр. – ответил Курицын и передал команду дальше.

– Я думаю, капитан, – сказал полковник, вставая, – что мы должны подавать пример.

Маро уже помогал полковнику одевать меховые шапку и плащ. Остальные тоже начали готовиться к выгрузке. Себастев посмотрел на пленника даниккийца.

– Что насчет этого идиота? – спросил он.

– Освободите ему ноги, – сказал Кабанов. – Маро, держите его на прицеле. Ему некуда бежать. Если он попытается, то до него доберутся орки. Если не они, то его прикончит холод.

Браммон Гусефф стоял с кляпом во рту и связанными руками в полуметре от Маро. Несколько секунд спустя Курицын с треском открыл задний люк и высыпали на снег, один за другим.

Как только сапоги Себестева коснулись земли он оббежал Химеру сбоку, чтобы рассмотреть, что происходит впереди. Головной транспорт выбрасывал в небо жирный черный дым. Востроянские первенцы выбегали по рампе из брюха поврежденного Первопроходца, они были ошарашены ударом, но невредимы благодаря защите между кабиной и десантным отделением.

Себастев видел, как комиссар Кариф шел в конце колонны первенцев, спускавшихся по трапу их последнего действующего Первопроходца. Солдаты двигались парами, немедленно занимая оборонительные позиции, позволяя остальным покинуть транспорт безопасно.

Звуки выстрелов становились ближе. Снаряды орков со свистом пролетали в воздухе. Головной транспорт был уже испещрен снарядами стабберов орков. По обеим сторонам дороги возвышались снежные наносы, а толстые стволы сосен могли дать слабое укрытие.

– Капитан, отведите бойцов в лес, – приказал полковник Кабанов. – Мы должны организовать атаку, как можно быстрее. Возможно мы сможем контратаковать их пока они заняты нашими машинами.

– К деревьям, первенцы. – крикнул Себастев в вокс. – Атакующий порядок по обоим сторонам дороги.

Потом он обратился к капитану Чельникову:

– Капитан, мы двигаемся под прикрытием деревьев. Какое у вас положение дел?

– Со мной два взвода. Мы зажаты между линией леса на восточном склоне и нас давят со стороны дороги. – в холодном воздухе Себастев слышал беглый треск востроянских лазганов. Взводы из тридцать четвертого сражались за свою жизнь.

Он как раз собирался ответить Чельникову, когда еще один взрыв потряс Первопроходца. Огромная машина превратилась в ревущий шар пламени. Себастев боролся с желанием протереть глаза. В то, что он увидел за секунду до взрыва было сложно поверить. На долю секунды до попадания его взгляд уловил маленькую фигурку, сидящую рядом с носом ракеты. Лицо существа было перекошено безумной улыбкой, видны зубы, похожие на иглы и слышался безумный смех.

Они используют гретчинов, чтобы управлять ракетами, подумал Себастев.

Выдыхая облака пара и раскидывая сапогами глубокие сугробы полковник Кабанов вел солдат среди деревьев по левую сторону от дороги. Люди из второго и четвертого взводов шли вокруг него оборонительным строем.

Курицын шел рядом с Себастевым, не желая покидать своего капитана. В сторону дымящегося транспортника пролетела еще одна ракета. Оба они инстинктивно пригнулись, но на этот раз у Себастева был намного лучший обзор. Он встретился глазами с безумным пилотом гретчином. Низкорослый орк ожесточенно щелкал и дергал рычаги управления, но уже было слишком поздно, чтобы он успел направить ракету на незащищенных востроянцев. Себастев мог поспорить, что слышал разочарованный крик безумного пилота, когда ракеты пролетела мимо и исчезла за пеленой снега.

– Какие же мы дураки, Риц, – прорычал он, разозленный близкой неудачей. – А ну, тащите ваши задницы к деревьям, быстро!

Они бросились бежать, а чтобы идти быстрее использовали следы солдат прошедших туда до них. Они уже почти дошли до линии деревьев, когда с обоих сторон дороги раздались ледянящие кровь крики.

– Это люди кричат, – задыхаясь сказал Курицын.

– Какого черта происходит? – сказал в вокс Себастев. – Кто-нибудь, доложите.

– Это лес, сэр. – ответил ему солдат, стоявший в лесу. За черными стволами деревьев слышались крики агонии, кто-то выкрикивал приказы, и раздавалась оружейная стрельба.

– Что с этим проклятым лесом? – отчеканил Себастев.

– В нем полно сквигов, сэр. – ответил солдат.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю