355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэн Абнетт » Имперская гвардия: Омнибус (ЛП) » Текст книги (страница 102)
Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)
  • Текст добавлен: 20 марта 2017, 03:30

Текст книги "Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)"


Автор книги: Дэн Абнетт


Соавторы: Грэм Макнилл,Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Стив Лайонс,Уильям Кинг,Дэвид Эннендейл,Митчел Сканлон,Стив Паркер,Энди Хоар,Баррингтон Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 247 страниц)

Глава II
День 681
Коррис
Восстановление траншей
13:24
– 22 °C

После того, как атака орков была отражена, солдаты пятой роты принялись залечивать свои раны, снимать обмундирование с мёртвых и восстанавливать оборонительные сооружения. Снегопад немного стих, а воздух наполнил черный дым от сжигаемых тел ксеносов. Комиссар Дирид Аль Кариф следовал за капитаном Себастевым через продуваемый ветром лабиринт соединительных траншей к блиндажу.

Кислое настроение капитана совершенно очевидно было вызвано присутствием комиссара, так что он игнорировал все попытки того завязать разговор. Попытки комиссара не составлять суждение о капитане слишком быстро не помогли. Первое впечатление от знакомства было испорчено.

Продвигаясь на юг, по вспомогательной траншее, они подошли к возвышающимся ступеням, вырезанным в промерзшей земле. Капитан поднялся по ступеням и набрал четырёхзначный код на рунной панели в косяке двери. Зашипев, дверь открылась, и капитан зашёл внутрь. Кариф не стал ждать приглашения. Было слишком холодно, чтобы проявлять подобную учтивость. Вместо этого он поспешил зайти внутрь, быстро закрыл за ними дверь и хлопнул по глифу на внутренней стороне двери, запечатав помещение от холода. Обернувшись он увидел, что оказался в плохо освещенной комнате с глиняными стенами, небогатой обстановкой и потолком из деревянных балок, настолько низкого, что они задевали верхушку его фуражки.

Приземистый востроянец не испытывал такой проблемы. Кариф удивился, каким низким был капитан Себастев, когда тот снял свою меховую шапку. Его макушка едва доходила до плеча Карифа. С ростом под два метра, комиссара можно было признать достаточно высоким на большинстве миров, но он видел достаточно востроянцев, чтобы понять, что капитан ниже среднего роста своего народа. Казалось, блиндаж с чрезвычайно низким потолком был построен с учетом его пропорций.

Будь блиндаж Себастева даже вполовину меньше – всё равно здесь было бы определённо уютнее, чем в промёрзших окопах снаружи. Квартет из четырёх обогревательных катушек, по одной в каждом углу, зажужжал, пытаясь победить прохладу воздуха.

Оба сняли шинели и шарфы и повесили их на колышки, вбитые в замерзшие земляные стены. Караф чувствовал себя свободнее без тяжелой шинели, но он был рад, что она защищала его от холода на открытом воздухе. С момента высадки Кариф не раз проклял этот мир и своё личное несчастье, приведшее его сюда.

Будь ты проклят, старик, думал он, вспоминая злорадство на лице лорд-генерала Бреггиуса, когда тот сообщал ему о новом назначении. Я не был виноват в смерти твойх сыновей. Тебе, наверное, пришлось дернуть за очень длинные ниточки, чтобы меня сюда отправить, но я постараюсь извлечь выгоду и из этого положения. В этой кампании можно, наверное, заработать немного славы.

Капитан Себастев прошел в другой конец комнаты и устало опустился на край простой деревянной койки.

– Садитесь, если желаете, комиссар, – прохрипел он, начав расстёгивать защёлки на покрытых кровью ботинках.

Кариф аккуратно присел на стул, стоящий рядов со столом в центре комнаты, ожидая, что он в любой момент под ним сломается. Когда стул принял весь его вес, он положил фуражку на грязную поверхность стола и достал из кармана сверкающую серебряную расческу. По привычке он делал так всегда, когда снимал фуражку, проходился расческой по намасленным черным волосам, зачесывая их назад.

Себастев хмыкнул, заметив это. Кариф не считал себя тщеславным, но он считал, что должен выглядеть соответствующим образом, занимая такую влиятельную позицию. Это было вопросом самоуважения. К тому такая его внешность оказывала влияние на некоторых женщин, а это тоже стоило затраченных трудов.

К сожалению его внешность так же привлекла сына лорд-генерала. Он был очарован мальчиком с большим потенциалом офицера, но он неверно воспринял дружбу Карифа, как что-то…большее. Кариф не ожидал, что его отказ повлечёт за собой самоубийство мальчика.

Очевидно, что капитан Себастев не страдал от таких сложностей. Он был почти, как зверь. К тому же, глядя, как Себастев снимает свою панцирную броню, Кариф подумал, что его хорошие манеры тут ни к чему. Помимо невысокого роста капитан был непропорционально широк из-за накачанных мышц, если бы его покрасть в зелёный цвет и выпустить на снежное поле, то, наверное, даже его собственные люди спутали бы его с орком… с очень маленьким орком.

Черные усы капитана были в полном беспорядке, они определенно нуждались в уходе, а волосы немногим отличались от пакли. Его суровое лицо по диагонали пересекал уродливый шрам, шедший ото лба, через левый глаз и дальше вниз к челюсти, из-за этого один уголок его рта постоянно как будто скалился. Кариф решил, что по большому счету командир пятой роты без своей одежды мало чем отличался от бандитов с нижних уровней городов-ульев.

Кариф подумал, что, будучи полевым офицером, а не выпускником академии, капитан вполне мог происходить из трущоб улья. Но я врядли улавливаю его лучшие стороны. У него должны быть некоторые достоинства. Помимо прочего, его друзья-офицеры из 68-го пехотного полка дали ему высокую оценку. Время покажет.

– У вас найдётся что-нибудь выпить, капитан? – спросил Кариф, надеясь, что немного алкоголя согреет его. Термические катушки похоже не справлялись с задачей. – Может быть амасек? Я готов выпить даже каффеина, если есть.

– Ра́звод, – сказал Себастев и указал на шкафчик за спиной комиссара. Вставать сам он не собирался.

Какими бы не были его качества, подумал Кариф, ему нужен чертовски хороший урок манер. Койот, наверное, был более гостеприимным хозяином.

– Возможно позже, – сказал Кариф, пряча раздражение. – Сначала позвольте мне поздравить вас с сегодняшней победой. Было очень волнительно запачкать руки после столь долгого путешествия через эмпиреи. Хорошее начало службы в вашей роте, да?

Себастев заворчал и помотал гловой.

– В моей секции траншей девятнадцать погибших, неприемлемые потери, и только одно это вряд ли заслуживает ваших поздравлений.

Курифу девятнадцать казалось не большой цифрой. На самом деле, для такого жестокого сражения эта цифра была невероятно низкой. Ему доводилось участвовать в конфликтах, где ежедневно умирали тысячи людей. Но тон капитана давал ясно понять, что он сильно разозлён сегодняшними потерями. Может он винит себя?

– Меня удивляет ваша реакция, капитан. – сказал Кариф. – Я думал, что такое количество потерь удовлетворит вас. Разве ваши гвардейцы не отразили атаку орков, вдвое превосходившую вашу численность? Вы должны ожидать награды.

Себастев рассмеялся, если тот короткий лай раздавщийся из его рта можо назвать смехом.

– Я буду мёртв задолго до того, как это случится, – сказал он, – и вы тоже, скорее всего. Очевидно вы не имеете представления, насколько плохи наши дела. Вас не проинструктировали по пути сюда?

Кариф нахмурился:

– Возможно, вам стоит просветить меня, капитан, раз вы видите, что офицеры в Седдисваре не выполнили свою работу.

– Чертовски правильно, не выполнили. – сказал Себастев. – Кто в командовании двенадцатой армии может знать о реальном положении вещей на восточном фронте? Да почти никто, черт подери. Какую бы важную шишку ты не разозлил, он знал, что делает, когда направил вас сюда. Вы прямо в центре всего этого, комиссар. Нас меньше, мы плохо экипированы и так плохо обеспеченны поддержкой, что иногда задумываешься, а не является ли Мониторум лишь вымыслом твоего воображения? Только вера в Императора и стойкость моих людей дают мне какую-то надежду.

– Никто из известных мне людей не держал на меня зла, – солгал Кариф, – может быть кроме вас. Меня послали сюда потому, что вашей роте нужен был новый комиссар, и мне неприятно слышать такие слова от офицера Имперской гвардии. Я достаточно терпим к фатализму, капитан. На самом деле, я стойко верб в силу простого человека. Гвардия может достич всего под хорошим командованием и обладая высоким моральным духом. Будьте аккуратны, капитан, я не должен слышать, что говорите такие вещи перед вашими людьми. Уверен, что вам не надо напоминать о моих полномочиях, как комиссара.

Себастев посмотрел на комиссара, в его взгляде не было страха.

– Вы никого здесь не запугаете, комиссар. Я вам говорю это, потому что вы явно привыкли к тому, что вас боятся. Но не принимайте нехватку страха за неуважение. Признаю, я не был рад мысли, что у нас будет новичок. Ваш предшественник, комиссар Иззиус, был отличным солдатом и другом. Больше таких не будет. Если он что-то и доказал, так только то, что правильный человек играет огромную роль. Для вас найдётся место среди Первенцев, если вы такой человек. Возможно на это потребуется время, но если вы заслужите уважение моих людей, то вы увидите, какой силой они обладают. Возможно, свежий взгляд оценит этот конфликт по-другому.

Себастев поднялся, подошел к шкафчику и разлив по грязным стаканам две порции чистой прозрачной жидкости.

– Развод. – сказал он через секунду, поставив стакан на стол перед Карифом.

«Я, признаться, никогда не одобрял идею полевых офицеров, думали Кариф, и этот оправдывает все мои предубеждения: невоспитанный и вздорный, невнимательный к свой внешности и протоколам Имперского общества, и все же, нехватка в человеке софистики освежает. Он не красив, жесток прямолинеен, это правда, но люди, подобные мне – это хирургический скальпель, а такие, как Себастев подобны молотам. Император найдёт применение для нас обоих».

Он поднёс стакан к губам и сказал:

– За Императора.

Жидкость потекла по глотке, обжигая её. Он чуть не поперхнулся, но смог себя сдержать. Его щеки стали горячими, и он знал, что они скорее всего покраснели.

– За Императора и Вострою, – ответил Себастев, поднял свой стакан и опрокинул его содержимое в рот. Теперь он выглядел намного счастливее, как будто ждал этого глотка весь день.

Наступила тишина и Кариф снова принялся осматривать комнату.

Насколько бы плохо не был воспитан Себастев, он определённо был набожным человеком: на каждой стене аквылы, изображение Его Божественного Величества в алькове, несколько священных текстов под койкой, и даже маленький алтарь святой женщины, которую они так любили. Это было отрадно видеть.

Себастев, разглядывавший свой пустой стакан проследил за взглядом комиссара и сказал:

– Вы знакомы с Серой Леди, комиссар?

Кариф кивнул:

– Однажды я читал Тритис Элатии, рассказ о её древнем крестовом походе. Но это было много лет назад.

– Всё же, – сказал Себастев, – эта книга в вашем духе. Комиссар Иззиус мог цитировать текст на память. Это имеет огромное значение для людей в трудные времена. Я боюсь, что отец Олов гораздо лучший боец, нежели служитель святого слова, при всём нашем к нему уважении. Если у вас есть какой-то навык в произнесении речей…

– Да, хорошо, я учту это, капитан, но я прибыл сюда не для того, чтобы замещать полкового священника. Вдохновляющие речи на поле боя – это…

Разговор прервал громкий стук в дверь.

– Войдите, – буркнул Себастев.

Тепловая изоляция зашипела и дверь распахнулась с чавкающим звуком. Холодный воздух ожесточенно ворвался в комнату, заставив Карифа плотнее укутаться в китель. По комнате затанцевали тени от закачавшейся лампы с прометиумом. Востроянец с полосками лейтенанта на воротнике и манжетах быстро вошел в комнату и запечатал дверь.

Новому гостью пришлось пригнуться под низким потолком, и не только из-за своей меховой шапки. Человек был почти одного роста с Карифом. Он был хорошо сложен, как и большинство востроянцев. Гравитация на Вострое была немного выше, чем на родном мире Карифа.

Сохрани нас Трон, подумал Кариф, видя, как согнулся человек, они строят блиндажи для детей? Лучше бы мои апартаменты отличались от этих. Я не собираюсь провести эту кампанию, согнувшись пополам, как старая обезьяна.

Но размышляя над этим, Карифа не покидало чувство, что его опасения по этому поводу сбудутся. Прорезать траншеи в вечной мерзлоте было довольно трудно, но инженеры двенадцатой армии должны были сделать только проходов, сколько могли, работая на жгучем холоде.

– Простите за вторжение, джентльмены. – сказал лейтенант. Отточенным движением он выполнил воинское приветствие и только потом снял шапку и шарф.

Наконец-то настоящий офицер, подумал Кариф. Разница между лейтенантом и Себастевым была разительна. У него было ухоженное лицо, ухоженная благородная борода и усы. Наверняка он закончил академию. Как он выдерживает службу под командованием этого напыщенного брюзги?

Себастев не стал вставать, а только махнул рукой со свой койки:

– Это мой адъютант и связист – лейтенант Олег Курицын. Ритс, это комиссар Дарид Аль Кариф из… Извините, комиссар, я не запомнил откуда вы.

– Потому что я не говорил, капитан. – ответил Кариф.

– Талларн? – предположил Курицын улыбнувшись.

Кариф быстро среагировал, спрятав своё раздражение. Гневная мысль пронеслась в его голове: «Почему все, кого я встречаю, предполагают именно это? Неужели, если у тебя черные волосы и смуглая кожа, то ты должен быть родом из этого жалкого места?»

– Вообще-то ДельтаРадима, – сказал он, возвращая своё самообладание и поспешил слегка поклониться, пожимая руку лейтенанта, – но я учился в Схола Экскубитос на Терраксе.

Посмотрим, что это им даст, подумал он.

Казалось, что угрюмое настроение Себастева совсем не изменилось, они вместе с лейтенантом рассматривали список имён. Самые строгие и воинственные комиссары за всю историю Империума выходили из схолы на Терраксе, это стало позором. Кариф не придавал значения упоминаниям о том, что он один из наиболее терпимых выпускников.

– Простите моё неведение, комиссар, – слегка поклонившись сказал Курицын, – до этого момента я не слышал о Дельта Радим. В любом случае – добро пожаловать в пятую роту.

– Ты что-то хотел сказать мне, Ритц? – перебил Себастев.

– Срочное сообщение из расположения полковника Кабанова, сэр. Он просит всех собраться в тактической комнате.

– В тактической комнате? – переспросил Себастев. – В нашей тактической комнате?

– Это настолько необычно, капитан? – спросил Кафиф.

– Да. – сказал Себастев.

– Полковник Кабанов, – начал объяснять Курицын, – обычно проводит свои совещания в штабе полка, комиссар. Учитывая размер сегодняшних атак он, наверное, понимает, что не стоит оттягивать командиров рот с линии фронта. В любом случае, он выбрал нашу тактическую комнату, а это значит – что-то случилось.

– Есть ли, какой-то повод для оптимизма, джентльмены? – спросил Кариф – До того, как вы вошли, капитан мне рассказывал всякие вещи о плохом снабжении и тому подобное. Свежее пополнение должно стать желанной новость, я полагаю.

– Пополнение? – спросил Себастев.

– Простите, сэр. – сказал Курицын. – Я забыл сказать вам. С комиссаром прибыли салаги.

– Салаги? – спросил Кариф.

– Так точно – ответил Себаств, – новый призыв, только что с конвейера: салаги. Скольких мы получили, Ритс?

– По всему полку? Или только пятая рота?

– Пятая рота конечно.

– Он ждет снаружи, сэр. – говоря это Курицын смотрел в пол.

Кариф подавил усмешку, когда увидел лицо капитана.

– Он? – Себастек сказал это слово так, будто выплюнул его. – Ты хочешь сказать…?

Курицын развернулся, открыл дверь и позвал кого-то снаружи.

В блиндаж вошел востроянец, он был необычайно худым, хлопья снега с его шапки и брони на плечах падали на пол. Лейтенант запечатал за ним дверь и приказал снять шарф.

Солдат был голубоглаз, краснощек и с наивным лицом. В нем было больше от церковного певчего, чем от подготовленного гвардейца. Он выглядел еще совсем подростком, хотя чтобы попасть в полк, ему должно было быть не меньше восемнадцати лет. На его лице на было шрамов, которые большинство призывников получали при прохождении начальной подготовки, а потом гордились ими.

Кариф сразу же узнал мальчика. От города до траншей он ехал в химере с горсткой других людей в задней части машины, однако он не мог вспомнить его имени.

Капитан Себастев уставился на мальчика со смешанными чувствами отвращения и недоверия.

– Кхек, это что еще такое? – проревел Себастев. – Новый ротный талисман на удачу? Он никогда не станет достаточно старым, чтобы пойти на службу. Как твоё имя, солдат? И где твои чертовы усы?

Испытывая жалость к нервничающему мальчику, лейтенант Курицын ответил за него:

– Это Данил Ставин, сэр. В его документах сказано, что ему восемнадцать. Он прибыл на последней лодке с комиссаром и еще примерно тремястами другими. В 68-ой было назначено примерно сорок человек. Мы получили этого.

– Хорошо, – сказал Себастев, – во имя Трона, да он, наверное, что-то вроде космического десантника. Это так, Сталин? Ты космодсантник?

– Ставин, сэр. Через «в», сэр. – сказал мальчик. Его голос звучал подобно нервному шепоту.

«Лодкой», упомянутой лейтенантом Курицыным был Имперский военно-морской крейсер «Честь Гельмунда». В отличие от других полков Имперской гвардии, которые образовывали новые подразделения, Первенцы получали подкрепления прямо на боле боя. Эта особенность диктовалась древним договором, о котором не имели представления большинство ныне живущих. А если знали, то не говорили об этом.

Новички, покинувшие Вострою, уже заняли свои места, когда Кариф ступил на борт в порте Мав. Все те месяцы, что корабль прокладывал курс через варп, Кариф наблюдал за тренировками молодых востроянцев, подготавливавших себя к участию во второй Колдасской войне. Но когда Мир Даника был признан не просто болотом, а чем-то большим в плане тактики, то эти несчастливцы были приписаны в двеннадцатую армию и стрпдали от насмешек остальных. Настоящая слава бала на другой стороне кластера, там, где на Холдасском фронте они сдерживали огромную армаду орков, идущую со звезд Гоул.

По пути на восточный фронт Кариф наслаждался произведенным впечатлением, когда рассказывал истории о своих боевых подвигах. Он рассказывал им об опыте столкновений с неподдающимися пониманию эьдарами. Затаив дыхание, они слушали его истории о наводящих ужас тиранидах. Эго Карифа за время этого полета было удовлетворено. Что с того, что он немного приукрасил свои байки? Вспомнив это, Кариф улыбнулся мальчику, а мальчик широко улыбнулся ему в ответ.

– Ты чего такой счастливый, солдат? – взревел Себастев. – Скоро мороз отобьёт у тебя желание улыбаться.

Щеки Стевина вспыхнули, а взгляд уткнулся в пол.

– Ритс, – сказал Себастев, – кому сегодня досталось больше всех?

– Это четвёртый взвод, сэр, но ненамного сильнее остальных взводов.

– Отлично, Ставин, я назначаю тебя в четвертый взвод. Твой командир – лейтенант Николо. Ясно?

Неожиданно Курицыну стало не по себе:

– Вообще-то, сэр, лейтенант Николо ранен топором орка в плечо. Сейчас он в полевом госпитале.

Себастев изверг такие проклятья, каких Кариф никогда не слышал. Некоторые из них рисовали в голове очень неприятные картины.

– Серьёзное ранение?

– Он потерял руку, сэр. Я бы сказал ему светит полная аугментация от плеча и ниже.

Очевидно встревоженный этой новостью, капитан на секунду замолчал. Потом он заметил оценивающий взгляд Карифа. На его лицо быстро вернулось прежнее выражение:

– Николо крепкий человек. Он в хороших руках. Наши медики самы лучшие в двенадцатой армии, комиссар. – потом он посмотрел на мальчика. – Хорошо, тогда, Ставин, ты пойдёшь к сержанту Брешеку. Он назначит тебя куда-нибудь.

Глядя на мальчика, Кариф подумал, что тот скорее всего не переживет первого своего сражения. Те, кто выживают – рождены бойцами, забияками, убийцами, социопатами. Есть конечно и такие, кто быстро учится. Некоторые из них выживают. Они проходят тяжёлое обучение. Этот мальчик не похож на бойца. Может ему удастся быстро научиться?

– Извините, капитан, – сказал Кариф, – я бы хотел предложить место распределения в отношении солдата Ставина.

– Хорошо, – сказал капитан, – закончим уже с этим.

– Вы согласитесь, что часто, вновь назначенные комиссары испытывают трудности при столкновении разных культур. Это всё усложняет, для каждой заинтересованной стороны. Таким образом, чтобы помочь мне освоится среди востроянцев я бы хотел попросить себе помощника. А так как, по вашим словам, рядовой Ставин салага…

– Я понял куда вы клоните, комиссар, – сказал капитан, – и конечно я не могу назначить вам более опытного человека для полировки ваших сапог. Хорошо. Рядовой Ставин, ты будешь служить адъютантом комиссара. Делай, что он тебе скажет, если я не скажу делать что-то другое. Может ты и помощник комиссара, но командую здесь я. Не забывай это.

Ставин отсалютовал капитану и сказал:

– Есть, сэр. Не забуду.

– Отлично. – Себастев посмотрел на своего помощника. – Ритс, отведи комиссара и его помощника в их блиндаж. D-14 кажется свободен, да? Помоги им устроиться. А потом убедись, что все, кому нужно, знают о собрании в тактической комнате. Скажи им, что полковник Кабанов не потерпит опозданий, ясно? {игра слов. Clear – ясно, четко, прозрачно и т. д.}

– Как хороший ра́звод, сэр. – сказал лейтенант чётко отсалютовав.

Комиссар поднялся со стула, задержался на секунду, одевая фуражку. Он снял свою шинель с вешалки, накинул ей на плечи и догнал Курицына и Ставина в дверях.

– Вы должны присутствовать на совещании, комиссар. – сказал Себастев. – Можете не сомневаться, полковник скажет что-то чертовски важное.

– Естественно, капитан. – ответил Кариф. На самом деле все его мысли сейчас сфокусировались на погоде снаружи. Его беспокоило, что он представлял, сколько времени ему придется находиться на пронзительном морозе. Его так же немного беспокоил его порыв взять Ставина под своё крыло.

Осторожнее, Дарид, говорил он себе. Это твоя доброта к сыну Бреггиуса привела тебя сюда. Эткуда это взялось, эта необходимость приглядывать за ними? Кто присматривал за мной, когда я был в их возрасте? Ах, ну пусть будет так.

Лейтенант нажал руну защиты от холода, открыл дверь и повел за собой комиссара и его нового адъютанта на холод. Кариф небрежно отсалбтовал капитану перед тем, как выйти на пронизывающий ветер. Он плотнее укутался в шинель и спрятал подбородок толстый мех. Лейтенант курицын вышел последним, он закрыл зверь в блиндаж за ними. Кариф услышал шипение, когда снова включилась изолирующая защита.

Значит вот он какой, Григориус Себастев, подумал Кариф. Это человек, с которым теперь вязана моя судьба. Император всевышний, неужели тебе нужно было делать его таким маленьким невоспитанным гроксом? Мне не терпится увидеть, как он будет себя вести с другими офицерами на совещании.

– Следуйте за мной, комиссар. – прокричал сквозь шум ветра Курицын. – Давайте быстрее, если не хотите встретить тут свою смерть.

Кариф кивнул и вместе со Ставиным в ногу поспешно зашагали позади Курицына. Под напором снега они согнулись почти вдвое, стараясь как можно быстрее добраться укрытия.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю