Текст книги "Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Стив Лайонс,Уильям Кинг,Дэвид Эннендейл,Митчел Сканлон,Стив Паркер,Энди Хоар,Баррингтон Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 239 (всего у книги 247 страниц)

– Мы нашли достаточно шарниров, но пару штифтов оторвало напрочь. Один скоро починим, но мы не можем найти второй. Не ради наших жизней. Хотя и ради них тоже, – ведь мы застряли здесь на открытом пространстве с танком, который не двигается и толпой зеленокожих, удивляющихся почему же не вернулись их приятели.

– Вам надо бы поднять меня, я мог бы помочь.

– Карра-Врасс приказал дать тебе поспать. И никто из нас не спорил с ним, никто. Но все же нам не удается найти штифт. Нам нужно что-нибудь достаточно тонкое, чтобы подходило, но в то же время крепкое, чтобы выдержать нагрузку. Чудо, если мы найдем подобное.

Самиэль поднялся и огляделся. Нельзя сказать, что он на что-то надеялся, просто он не мог лежать там и ждать. Он знал, что могут нагрянуть орки, потому что они умели быть одновременно в любом месте на планете, и многие Гвардейцы клялись, что зеленокожие могут выследить человека по одному лишь запаху. Он шел, пригибаясь и постоянно проверяя, не появились ли на горизонте орки, один или два раза он видел что-то темное, двигающееся и прыгающее по земле, но вскоре оно исчезло. Но, как он и ожидал, не было ничего, что могло бы служить в качестве штифта для гусеницы, валяющегося на тяжелой земле Джагерсвельда, пусть хоть кусок металла, лишь бы подошел. Надежды не было, но он не позволял себе думать о том, что скоро умрет. Много раз он слышал от Гвардейцев, более достойных, чем он, про ничтожные шансы выжить в этом аду, в котором можно погибнуть в любой момент.

Тем не менее, его шаги были уверенными, голова опущена, когда он начал карабкаться обратно на холм. И тут он услышал звук двигателей.

Он поспешил подняться на рыхлый холм и увидел, что Дефиксио прогревал моторы и был готов ехать, наполняя воздух выхлопами, позвякивая из-за нездоровой вибрации цилиндров своими побрякушками и трофеями.

Передний люк откинулся, и оттуда показался Каллин. На его шее и оружейном поясе болталось еще больше найденных побрякушек – Хемо-Пес, не добывающий пищу, всегда вернется с новыми игрушками.

– Самиэль, гроксов трахальщик! Залезай!

Самиэль пробежал последние несколько метров и вскарабкался внутрь – остальные члены экипажа его уже ждали. По кивку Карра-Врасса Дниеп осторожно спустил Дефиксио с холма. Затем развернулся и направился к широкому проходу через минное поле, на другую сторону равнины, туда, где находился Кадианский штаб.

Самиэль не спрашивал, чем заменили штифт. Возможно, оторванной от орочьей машины осью, или даже аналогичной деталью из обломков Лемана Русса, наверняка валяющегося неподалеку.

Но лишь через некоторое время он понял, что Карра-Врасс больше не крутит в руках свою титановую щегольскую трость.

Подошла очередь Самиэля сидеть на наблюдательном посту. Предыдущий день был нервирующим, но подающим надежды – они спрятались под скалой, когда впереди показались дымящие орочьи летательные машины. Часто приходилось затаиваться между утесов и скал, когда рядом проезжали орочьи патрули. Карра-Врасс сказал, что орки охотятся на них, потому что танк представляет для них угрозу и одновременно вызов. Охотники были где-то рядом. Но их еще не нашли, а время было на их стороне, потому что они приближались к своей конечной точке.

– Может ты не такой несчастливый, как выглядишь, Самиэль, – сказал Каллин, и это, пожалуй, была самая щедрая похвала, произнесенная им за всю жизнь.

Им предстояло пересечь последнюю горную гряду, прежде чем они увидят Кадианский штаб. Им придется многое объяснять – откуда они взялись? Почему они одни? Где оставшаяся часть колонны? Кадианцы взяли себе за обязательное правило прятать все мелкие, но ценные вещи при появлении Хемо-Псов. Но, по крайней мере, они смогут просто поесть, возможно, поспать и урвать пару свободных деньков, прежде чем появится кто-нибудь, кто вернет их обратно в Савларский полк.

Самиэль даже не мечтал, что Дефиксио сделает это, с разваливающимися гусеницами, с дырой в корпусе, особенно, когда недостает запасных частей от Леман Русса. Кадианцы, наверно, разберут старый Уничтожитель и используют его части для ремонта их собственных машин. Но даже Дниеп полагал, что это лучше, чем остаться в дымящем остове, на который всем наплевать, посреди планеты.

Теперь они были на гребне холма, равнина раскинулась вдаль перед глазами Самиэля, Кадианский штаб наконец-то предстал им на обозрение…

Ухмыляющийся накрененный рогатый череп тотема, вырезанный из обрезков металла, сваренных вместе, стоял на крыше командного бункера. Выгоревшие Леман Руссы и Химеры довершали целостность картины. Зенитная пушка Гидры стояла без дела в углу, поникшая и повернутая внутрь, со стволами, почерневшими от огня, извергавшегося в прорывающегося через проломы врага.

Тела людей и орков лежали кучками в месте самых ожесточенных боев – пролома, ворот, столовой, комплекса казарм, где размещались солдаты. Там, где находился склад топлива, чернел окруженный трупами кратер. Здания и бункеры были вывернуты наизнанку взрыв-зарядами, их содержимое – мебель, оборудование, обитатели – устилали землю вокруг. Эти строения, зияющие провалами окон и дверей, были превращены в огневые точки. Тела в одежде Кадианских солдат свисали с колючей проволоки, увенчивающей баррикады и ограждения. Везде были следы от пуль, брошенное оружие и трупы. Трупов было особенно много.

Но самое плохое находилось снаружи. Все вокруг штаба напоминало переполненный город из палаток и хибар, набитый зеленокожими. Они дрались, спорили, делили добычу и пировали тем, что нашли на складах штаба.

Сумасшедшие байкеры, настолько уже привычные для пейзажа Джагерсвельда, жужжали как мухи вокруг лагеря, радостно сжигая захваченное топливо в гонках на немыслимой скорости, ради которой они и жили. Лагерь был охвачен облаком дыма, а порыв ветра доносил неприятный запах горения и зловоний.

– Вы это видите? – прокричал Дамрид снизу.

– Тормози, – ответил Самиэль.

Дефиксио остановился. Дамрид первым протиснулся через сиденье башни и высунул свою голову наружу через люк.

– Император милостивый… – прошептал он, положив одну руку на карман, где он держал молитвенник. – Злобные ксеносы… как насчет прощения? Вам недостаточно?

Дамрид скользнул обратно в чрево Дефиксио. Дниеп занял его место, силясь увидеть то, что вызвало такой шок у его товарища.

– Чертовы ублюдки, – произнес он, когда увидел. – Чужеродные ублюдки. Нам следовало бы знать.

Самиэль не знал что сказать. Ну что можно сказать когда маленькая надежда Гвардейца, позволяющая ему быть самим собой, ускользает?

– Так вот что сломило парня, – продолжил Дниеп, обращаясь больше к себе, чем к Самиэлю. – Он думал, что на самом деле был прощен. Вот почему он никогда не звал тебя ходячей неудачей, как мы. Император приглядывает за ним, как он думал, потому что он был прощен.

– За что?

Дниеп скептически посмотрел на него.

– Тебе что никто не говорил? Дамрид плохой парень. Я имею ввиду, что сам не отношусь к доброму типу людей, и даже нескольких покалечил, но я никогда… – Дниеп потряс своей головой. – Парень был с пограничного мира, он жил в аду с момента рождения. Когда их послали на миссию подавить ту зону, Дамрид со своими парнями был против. Ты знаешь про его молитвенник? Он когда-то принадлежал Сестре. Говорят, что пока Дамрид рубил бедную сучку на куски, все что она смогла сказать, было «он простит тебя. Он простит тебя…» – снова и снова. Когда с ней было покончено, ее тело швырнули на растерзание жвачным медведям. Он начал читать эту чертову книгу на тюремном корабле и ко времени прибытия на Мертвые Луны вбил себе в голову, что он прощен.

– Дамрид? Это полный бред… хотя, порой было сомнения в том, как он верит, как будто вера – его единственный шанс, и он должен следовать ей несмотря ни на что… Он не похож на того, кто прошел через Мертвые Луны.

– Его охраняли. Капеллан, который верит, – самая редкая вещь в галактике. Лучше, чтобы он оставался живым. И когда Гвардия сказала, что формируют еще один полк Хемо-Псов, он вызвался первым, готовый драться за Императора и карать врагов Человечества. – Дниеп потряс своей головой и присвистнул, увидев орков, носящихся без удержу, мастерящих пояса из кожи и ожерелья из рук. – А теперь это. Должно быть у него получилось. На самом деле получилось. Такой парень как он, прошедший через все это и не сломавшийся – это то же самое, что в одиночку выиграть войну.

Когда все насмотрелись на руины Кадианского штаба и его растерзанный гарнизон, они вернулись в Дефиксио и замолчали.

Внезапно Каллин стукнул кулаком по стене корпуса:

– Ради этого мы сражаемся? Мы тащили эту кучу металлолома через всю эту гребаную планету и это все, что мы получили?

Все посмотрели на него, и Самиэль пожалел, что он не промолчал, но как у всех у Каллина была надежда, растущая каждую минуту на протяжении последнего броска, и он не мог смириться, что она ускользнула от него. Его голос срывался на крик:

– Почему сейчас? Почему они не могли его захватить месяцем раньше или позже, или в любое другое время, но не сейчас? Они не могли… почему? Эти чертовы Кадианцы не могли даже позаботиться о своем штабе?

Каллин замолчал, внезапно выдохшись. Дниеп говорил тихо, его глосс дрожал:

– Полк Джурна должен быть к югу, через залив. Если мы доберемся до него и пересечем…

– Нет, – голос Карра-Врасса был тверд. Поэтому он и был офицером, подумал Самиэль с неприязнью. Он также был сломлен, как и все, но он смог скрыть это. – Можно попробовать пройти через места высадки орков. Когда мы там окажемся, нас прикончат быстро, так как мы на передовой, а пленники потребляют слишком много еды. Если мы двинемся на юг, то нас пленят, поработят, возможно будут играться с нами, но в конце концов мы умрем. Залив не пересечь, было достаточно пленников, пытавшихся сделать это.

– А что тогда? – Голос Каллина был похож на голос ребенка. Самиэль был почти уверен, что он плачет. – Мы умрем?

Карра-Врасс посмотрел на него:

– Мы умрем.

– Все умирают, – Самиэль понял, что говорит вслух.

– Это точно, – отвтеил Карра-Врасс. – Ничто не вечно.

– Значит так тому и быть, – сказал Дамрид. Его лицо было бледным как у мертвеца и имело отстраненное выражение. Говорили, что человек может заслужить место у трона Императора своим поведением, когда все кажется безнадежным, особенно в моменты самого ужасного отчаяния Он наблюдает, Он судит.

Это был последний шанс Дамрида. Если он умрет достойно, это может означать, что он прощен после всего, что совершил.

– Но многие ли знают, когда придет их время? – продолжил Карра-Врасс. – Многие ли могут увидеть приближающийся конец и приготовиться? Немногие. Из всех наших братьев по оружию только мы может приготовиться. Именно в смерти человек может быть познан более чем в чем-либо. Не так ли, Дамрид?

– Значит так тому и быть, – вновь произнес парень.

– Их патрули поймают нас в течение часа. Их часовые засекут нас еще раньше. У нас не так много времени, но его достаточно. Нам преподнесен величайший дар, который только может получить человек, теперь у нас есть цель. Мы проведем отмеренное нам время, круша чужеродных врагов, не потому что нам приказали или потому что мы должны, а потому что мы выбрали это, чтобы наши смерти что-то да значили. Повернись оно по-другому мы могли бы умереть в полете, или скрываясь, или под кнутом рабовладельца. Но не теперь.

Самиэль поднял взгляд. Эти слова ничего не значили, они уже были покойниками. Орки могли покромсать его друзей, развеять все его надежды, они подарили ему войну, которая вынудила провести всю жизнь в истощении и страхе, сидя в танке на планете, которую он ненавидел. Они могли превратить его в проклятого. Но во имя Императора, эти зеленокожие ублюдки не могли заставить его умереть за просто так.

Он встал на ноги дрожа от возбуждения и гордости. Карра-Врасс тоже поднялся и оправил складки своей шинели.

– Экипаж, заряжай, – произнес он.

Каждая Савларская машина оснащалась герметическими затворами люков и дверей. Они все их запечатали, и теперь оркам придется драться с ними просто, чтобы глотнуть того же воздуха, каким дышат Хемо-Псы. Карра-Врасс снял свою офицерскую шинель, закатал черные рукава своей униформы, и шумно загнал два снаряда автопушки в казенную часть. Дамрид спокойно цитировал наиболее значимые для него молебны – некоторые были о том, что никогда не надо отчаиваться, потому что любой хороший человек у Него на счету, даже если человек в своем смирении думает, что это не так.

Карра-Врасс проверил оружие на поясе, дуэльный пистолет, который он каким-то образом умудрился сохранить, хотя его ручка из слоновой кости и ювелирная работа приковывали внимание самых благородных Хемо-Псов. Остальные поступили также со своими трофеями и оберегами – уродливое короткоствольное ружье Каллина, снятое с мертвого орка, обрез Дниепа, скрытый под сиденьем водителя, ржавая сержантская шпага, которую хранил Дамрид. Тщательный осмотр хлама внутри Дефиксио выявил старый, но работающий лазпистолет, его взял Самиэль.

– Последний подарок, полученный мной, – подумал он. – Но так похожий на первый.

Им не следовало долго выжидать. Снова накатывалась темнота, зеленокожий пеший патруль подходил со стороны лагеря. Их было около пятидесяти, они низко пригибались в собирающемся тумане. Вел их орк, на голову или две выше остальных, одна рука оторвана и заменена на отвратительную трехпалую клешню, искрящуюся силовым полем. У них были топоры, ружья, дубины.

Каллин быстро прошептал что-то Карра-Врассу – сквозь свою смотровую щель он увидел один из патрулей байкеров, охотящихся за ними и теперь приближающийся к ним с противоположной стороны. Они были в ловушке.

– Отлично! – подумал Самиэль. – Если хочешь что-то сделать, то вот он прекрасный шанс.

Карра-Врасс оглянулся на Дамрида. Парень кивнул в ответ.

– Огонь, – произнес Карра-Врасс.

Двойной разрыв выстрела попал в центр отряда орков и превратил двух или трех в пылающие факела. Некоторые постарались разбежаться, но лидер сгреб парочку из них за загривок и послал вперед, указав своей чудовищной клешней на цель и подгоняя командой к атаке.

Они кинулись вперед, размахивая оружием. Самиэль услышал, как Карра-Врасс откинул дымящиеся гильзы с казенной части и вставил два новых снаряда, также решительно и спокойно, как это делал Граек.

– Дистанция? – спросил офицер, голос был заглушен захлопывающейся крышкой казны.

– Совсем рядом, – прокричал в ответ Дамрид.

– Огонь!

Два взрыва слились в один, и тут же будто преисподняя разверзлась посредине приближающегося патруля. Некоторых кинуло вперед на их товарищей, двоих по кускам подбросило в воздух. Самиэль воспользовался возможностью, – хоть лидер и стукнул двоих головами, чтобы остановить бегство своих воинов, – но замедленный и паникующий патруль был прекрасной мишенью. Он открыл огонь из своего тяжелого болтера, наблюдая как разрывные снаряды, вырвавшись из дула и весело сверкая, прошивают орков. Двое или трое упали, и атака захлебнулась. Теперь Дниеп с треском завел двигатели, и Дефиксио развернулся к байкерам.

Самиэль продолжал стрелять, заставляя орков вжиматься в землю, но он мог отчетливо слышать влажный треск зеленокожей плоти под гусеницами Дефиксио.

Каллин уже стрелял со своей стороны, а это значило, что байкеры уже рядом. Пеший патруль вел беспрерывный огонь, пытаясь воспользоваться любым моментом для стрельбы, и снаряды яростно барабанили по корпусу Дефиксио. Шум был ужасающим, и, наверняка, нравился оркам, любящих громкое оружие, но Самиэлю на это было наплевать. Они могут производить такой шум сколько им вздумается, но победят подонков с Мертвых Лун лишь ценой собственной жизни. Его тяжелый болтер ревел с яростью, которая, как он чувствовал, кипела в нем, и очередной орк был пронизан острым горячим металлом.

Звук похожий на удар грома раздался, как только грубая орочья граната коснулась металлического корпуса со стороны Самиэля. Осколки срикошетили от краев смотровой щели Самиэля, но он даже не вздрогнул. Его магазин почти истощился, когда Карра-Врасс засунул полный в казну тяжелого болтера. Самиэль взглянул на него с благодарностью, увидел, что офицер его понял, и вернулся к стрельбе. Теперь он с трудом различал цели, его взор застилала движущаяся масса зеленой плоти, орки пытались затормозить Дефиксио своими телами.

Взорвалась еще одна граната, и Каллин грязно выругался, его тяжелый болтер взрывом вырвало из держателя. Не делая паузы, он вынул свое орочье оружие и открыл огонь по лапам, цепляющихся за щели корпуса. Теперь Самиэль мог слышать байкеров даже сквозь весь этот гвалт, так как байкеры слезли с мотоциклов и добавили свой вес к этому штурму.

Раздался пронзительный визг, и внезапно внутри Дефиксио проглянуло небо – лидер орков возвышался над ними, силовая клешня сжимала башню, которую он только что с корнем выдернул из танка. Дамрид свалился вниз в чрево корпуса, схватил саблю и принялся рубить зеленые руки и головы, которые стали лезть через края рваного металла. Со стороны Каллина была лишь небольшая задержка, после которой он вернулся в бой, круша лезущих зеленокожих голыми руками – патроны уже иссякли.

Один из зеленокожих достал Дниепа – топор нырнул вниз погрузился в его спину. Карра-Врасс открыл огонь из своего дуэльного пистолета, каждый выстрел достигал цели, и Самиэль последовал его примеру, заряды его лазпистолета начали выжигать кожу зеленокожих. Он услышал, как Каллин непристойно ругался, когда его сквозь дыру в корпусе выдернули десятки когтистых лап, и Самиэль был уверен, что Каллин всегда хотел умереть, матерясь.

Массивный орк спрыгнул вниз и сгреб Дамрида своими когтями, чтобы вытолкнуть из танка, царапая худое тело парня, просовывая его наружу, воя от ярости и демонстрируя свои огромные клыки. Карра-Врасс схватил снаряд для автопушки и затолкал его в рот монстра с силой человека, который понимает, что опаздывает. Орк ударил его силовым кулаком, откидывая в сторону, и выстрелы роящихся орков пронзили тело офицера насквозь.

Самиэль схватил обороненный Дниепом обрез. Он кожей чувствовал зеленокожих вокруг себя, зубы, кусающие его ноги, когти царапающие его плечи. Но не было боли, рано, он пока еще не достиг своей цели.

Он выстрелил единственным патроном из своего обреза, целясь в лицо огромного орочьего лидера. С грохотом, похожим на конец света, снаряд автопушки, застрявший в его челюсти, сдетонировал, взорвав звериную голову и оторвал огромный кусок от его монструозного тела. Он качнулся, словно не осознавая, что мертв, а затем упал.

Зная, что он умер, добившись, чего хотел, с сердцем, разгонявшим настоящее ликование по его венам, Самиэль упал под давящей массой зеленокожих и больше ничего не чувствовал.

– Ты счастливая скотина, – раздался чей-то голос. Он не был с Савлара, акцент отличался. – Способен говорить?

– Частично, – Самиэль удивился, услышав свой собственный голос. Он открыл глаза – никогда еще солнечный свет Джагерсвельда не был так ярок, и ему пришлось прищуриться после такого долгого…

Сна? Бессознательного состояния? Смерти?

Тень перед ним приобрела очертания человека. Морщинистое лицо и серые волосы, одет в Кадианскую униформу. Полковник – Самиэль разглядел шевроны на его плечах.

– Ты не против рассказать мне, что здесь случилось, сынок?

– Столкнулись с небольшим количеством орков, сэр, – Самиэль с трудом мог поверить, что он говорит. Он думал, что уже погибал до этого, дважды… но на этот раз он был уверен, что смерть забрала его. Он был там и ждал ее, и когда она пришла, он посмотрел ей в лицо и отказался уйти без драки.

Он сидел на земле. Позади полковника дымил каркас Дефиксио. Он не смог бы распознать в этой груде металлолома танк, не проведи он последние величайшие моменты внутри него. Корпус окружали обугленные скелеты.

Массивные челюсти и раздавленные черепа орков были повсюду, с парой человеческих черепов, когда-то принадлежащих его товарищам.

– Вы много их забрали с собой. Должно быть ты думаешь, что ты мертв, а?

– Я примерно так и думаю, сэр.

– Как я и сказал, одна счастливая скотина выжила. Топливные баки взорвались и тебя выбросило наружу. Неделя или две с Сестричками в полевом госпитале, и ты вернешься в бой. – Полковник оглядел лохмотья униформы Самиэля, и его противогаз, болтающийся на шее.

– Ты с Савлара?

– Да, сэр.

– Украдешь что-нибудь, и мы вздернем тебя.

– Да, сэр.

Самиэль мог только сидеть, он не мог идти – одна нога была настолько повреждена, что даже не чувствовал ее. Пока его грузили на носилки, он мог наблюдать за остальными Кадианцами, расчищающими развалины орочьего лагеря и своего отвоеванного штаба. Орочий тотем был сброшен с крыши командного бункера вниз, а тела были собраны в братские могилы.

Ничего из того, что говорил Карра-Врасс не было правдой. Его друзья (а они без сомнения были его друзьями в последние часы) умерли ничуть не лучшей смертью, чем сотни Кадианцев несколькими днями ранее, или те бедняги, погибшие, когда был разгромлен конвой. Они ничего не достигли – война на Джагерсвельде продолжилась бы и без них. Империум остался практически тем же, даже если бы ни один из них не родился.

Но не это самое главное. Они чувствовали, что достигли чего-то в смерти. Даже Карра-Врасс верил в свои собственные слова, в этом Самиэль был уверен. Они верили, что умирают ради чего-то, им позволили встретиться лицом к лицу со смертью, а не так как она нашла бы их, прячущихся, без предупреждения. Сколько Гвардейцев на Джагерсвельде могли сказать подобное?

Эта галактика была ужасным местом, она пожирала жизни миллионов людей. Но порой была надежда. Порой было что-то из чего можно было извлечь урок, какое-то достоинство, гордость, даже если это было перед самым концом. Это было намного больше, чем то, что приобретает человек в Гвардии, или на Мертвых Лунах, или где-нибудь еще. Самиэль не мог сам это четко понять. Но экипаж Дефиксио выиграл прекрасный и благородный бой с самими собой.

Теперь, разумеется, Самиэль был единственным выжившим уже второй раз, и это будет чудо, если кто-нибудь при взгляде на него не пробормочет, что этот человек потратил удачи, достаточной для ста таких же. Но были и более плохие вещи. Фактически у него было кое-что, чем он мог гордиться – он умер в совокупности уже три раза, и двое из его похорон прошли с чертовски неплохими почестями. Не такой уж и плохой рейтинг.

Кадианцы несли его обратно к своему штабу, через руины орочьего лагеря. Один из носильщиков скользнул по нему взглядом, и должно быть удивился тому, что, хотя у него была покалечена нога и никого из его друзей не осталось в живых, этот сумасшедший Савларский парень просто улыбался.