Текст книги "Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Аарон Дембски-Боуден,Гэв Торп,Стив Лайонс,Уильям Кинг,Дэвид Эннендейл,Митчел Сканлон,Стив Паркер,Энди Хоар,Баррингтон Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 247 страниц)

Стив Лайонс
Одолеть дьявола

Очнувшись, Лоренцо понял…

…что медленно тонет, связанный и ослепленный. Верхнюю половину лица палило жгучее катачанское солнце, нижняя саднила в едкой грязи, а лианы, которыми были связаны руки и ноги, съеживались при высыхании. Из-за этого Лоренцо постепенно сжимался в неестественной позе, и хребет уже начинал болеть под растущим давлением.

Но это было ещё не самое скверное.

Смердело гнилыми фруктами и уксусом, и от этой тошнотворно-кислой вони в голове юноши сработал какой-то первобытный переключатель, заставивший все его чувства тревожно закричать.

Лоренцо задергался, напрягся, стараясь понять, насколько свободен в действиях. Совсем немного, как оказалось. Высохшие побеги треснули под его тяжестью, и запах уксуса немедленно усилился. Юноша редко не доверял своим чувствам, но сейчас был именно такой случай – Лоренцо спрашивал себя, не бредит ли он. Что, если наркотики, которые ему насильно скормили, подпитывали паранойю, заставляя воображать худший из страхов? Ведь, если запах реален, почему катачанец ещё жив?

Но Лоренцо не был мертв, и больше ничего знать не требовалось. Так его воспитали, в конце концов. Впрочем, рано или поздно юношу просто переломит надвое; скорее всего, он проведет последние минуты жизни задыхающимся, беспомощным калекой, пока окончательно не утонет в трясине. Пройдет час, и от него не останется и следа.

Юноша сосредоточился на немедленной угрозе, пытаясь не думать о главном страхе. Сейчас его, похоже, ждало испытание не столько умений, сколько решимости. Путы оказались крепкими и отлично завязанными, как и ожидал Лоренцо – они сковывали тело катачанца в позе, не оставляющей надежды на спасение. Значит, положение нужно было изменить.

Теперь страх работал на юношу, и жажда освобождения вытеснила все прочие мысли. Лоренцо не стал тратить время на подготовку или рассуждения о том, что произойдет после, а начал действовать. Катачанец резко вывихнул левое плечо – от резкой боли выступили слёзы, и он едва не вырубился, но сжал зубы и продышался. Хватка лиан ослабла – почти незаметно, но юноше этого хватило. Просунув под путами левую руку, в плече которой скрипели, хрустели и щелкали кости, Лоренцо сорвал повязку с лица.

С ужасом, от которого сводило кишки, он увидел, что худшие страхи оправдались.

Юноша дотянулся до своего ножа, верного катачанского клыка, и ладонь слилась с рукояткой, словно оружие стало частью Лоренцо, продолжением руки. В некотором роде, так оно и было. Семилетним мальчиком он сам вырезал рукоять клинка, и за последующие десять лет довел клык до совершенства. Только сейчас, задним умом, юноша понял, что люди, которые накачали его наркотиками и бросили здесь, могли также забрать и нож… но нет, никто не посмел бы разорвать эти узы.

Лоренцо принялся рубить высохшие лианы, но из-за спешки удары выходили неточными, и он терял время, несмотря на все попытки сосредоточиться. Наконец, юноша освободил ноги и сумел, выбравшись из засасывающей грязи, неуверенно подняться. Он стоял, покачиваясь и тяжело дыша – частью от натуги, частью из-за паники при мысли о том, где оказался и что с ним сделали.

Они бросили Лоренцо в логово.

Что-то полупрожеванное липло к одежде и коже юноши, обдавая его смрадом. Правая ступня опиралась на высокую, до колена, кучу навоза, которая обжигала даже через подошву ботинка, и катачанец только что наступил на какой-то череп, промявшийся под ногой. Повсюду валялись кости, по большей части обглоданные дочиста. В основном это были останки мелких джунглевых созданий, но немало попадалось и явно человеческих. То, что логово сейчас пустовало, слабо успокаивало парня, и Лоренцо шарил взглядом среди деревьев, отыскивая искру животного разума, мельчайшее движение, любую примету возвращения хозяина этого места.

Почему я все ещё жив?

«Не задумывайся об этом», сказал себе юноша. «Сейчас твой единственный шанс – бежать и молиться, что ты окажешься быстрее него, потому что он, конечно же, сильнее, хитрее и злее тебя».

Но в каком направлении уходить? Я не вижу, не чувствую его. Где он поджидает меня?

Лоренцо не мог поверить в происходящее, в то, что его вот так бросили на милость чудовища, самого смертоносного хищника на самом смертоносном из миров. Лишь однажды он видел, как убивают катачанского дьявола, и для этой победы потребовались усилия четырех человек, каждый из которых был старше и намного опытнее юноши.

Но Лоренцо не стал размышлять, стоя на месте, а побежал, не заботясь о многочисленных и разнообразных угрозах вокруг, ловушках, поджидающих неосторожного. Он бежал, надеясь, что удача окажется на его стороне, хотя удача редко заглядывала в эти джунгли. Он бежал, не теряя времени на то, чтобы вправить левую руку, и та безвольно болталась в плече. И он знал, что бегство не спасет его, потому что было уже поздно.

На Лоренцо остался запах дьявола, и никакое расстояние не могло помешать чудовищу выследить человека.

Он должен был вернуться.

Он не мог вернуться.

Выбора не было, как и идей о том, где он находится. Юноше следовало двигаться к Башне, откуда он и пришел – вернее, откуда его принесли. Нужно было пройти по следам пленителей, наверняка оставленным ими на обратном пути. А для этого придется вернуться туда, где они бросили Лоренцо, к логову.

Катачанцу стало скверно при этой мысли, и его чувства завопили вновь.

Дальше стоять на одном месте становилось опасно, окружающие заросли – темные, густые и переплетённые – начали реагировать на присутствие человека и поворачиваться к нему. Растения тянулись к юноше ветвями и побегами, некоторые даже и сами понемногу придвигались ближе. Перемещения пока оставались короткими, незаметными, но Лоренцо чувствовал их, так же, как слышал гудение роя насекомых. Ещё ближе раздалось какое-то шуршание, шелест, и, наконец, шипение.

А потом змея поднялась на хвосте, оказавшись почти шести шагов в высоту. Её чешуйчатая броня казалась угольно-чёрной, а над треугольной головой с разинутой пастью разворачивался шипастый капюшон. Эта летучая болотная мамба, похоже, учуяла задумчивость Лоренцо и, воспользовавшись ею, подобралась вплотную, надеясь на легкое убийство. Но теперь, когда человек увидел змею и повернулся к ней с ножом в руке, пресмыкающееся вдруг утратило прежнюю самоуверенность. Слегка покачиваясь, мамба не отводила от юноши ядовито-жёлтых глаз, как будто пытаясь загипнотизировать его. Катачанец понимал, что, стоит лишь моргнуть, и змея немедленно атакует, метя в горло.

Возможно, этим удастся воспользоваться.

Лоренцо немного изменил стойку, якобы от усталости, и мамба, попавшись на удочку, бросилась вперед. С её клыков, длиной в ладонь катачанца, капал чистейший яд. Отскочив в сторону, юноша ударил ножом в неприкрытое основание головы твари, но, потеряв равновесие из-за болезненного прострела в плече, всего лишь сместил несколько чешуй.

Подтверждая свое название, летучая мамба прянула в воздух, сделав легкое движение хвостом, и в следующее мгновение Лоренцо уже задыхался, обвитый кольцами её тела. Бесполезная левая рука оказалась прижатой к телу, но катачанец сумел высвободить правую, и почти вслепую нанес новый удар наотмашь. Змея в этот миг опять нацеливалась на его горло, и клинок оставил глубокую рану, пересекшую левый глаз. Тварь убрала голову, но кольца продолжили сжимать ребра юноши, пытаясь сломить его и заставить сдаться.

Клык Лоренцо бил снова и снова, вонзаясь в броню мамбы до тех пор, пока по руке не потекла зеленая, тягучая кровь. Казалось, что грудь катачанца вот-вот треснет, каждый вздох становился героическим подвигом, и невозможно было понять, кто продержится дольше – человек или его враг. Всё же, змея не выдержала первой и отвела голову назад, на расстояние удара, готовясь к последней, отчаянной попытке добыть победу.

Лоренцо вонзил нож между клыков, пробив нёбо и маленький мозг твари. Её кольца безвольно разжались.

Неожиданная слабость подкосила катачанца, и он почти рухнул на тело мамбы, но заставил себя устоять. Даже столь краткая схватка не могла не привлечь внимания, и сейчас глаза десятков созданий – некоторых Лоренцо не видел, остальные мелькали на краю восприятия – следили за человеком. Хищники отыскивали в нем признаки утраты сил, решали, не стоит ли им самим попытать счастья.

Кровь змеи по-прежнему лилась из ран, и юноша, окунув в неё ладони, вымазал лицо и одежду, пока жидкость не свернулась. Жуткая вонь, от которой его чуть не вырвало, скрыла намного более опасный смрад логова – по крайней мере, для носа самого Лоренцо. Вряд ли это обманет тонкий нюх катачанского дьявола, но, возможно, на какое-то время собьет чудовище с толку.

А это уже кое-что.

Лоренцо подбирался к логову так, чтобы ветер дул в лицо – возможно, это даст ему небольшое преимущество. В плече по-прежнему дрожали отголоски мучительной боли, испытанной, когда юноша, опершись о скрюченное дерево, вправил руку на место. Катачанец ступал бесшумно, как только мог, и дышал почти беззвучно, но вдохи и выдохи всё равно казались ему оглушительно громкими.

Добравшись до подходящей точки обзора, Лоренцо сдвинул в сторону ветки, тонкие, словно кнуты, и уставился в получившийся просвет. Увидев, что за прошедшее время ничего не изменилось, юноша позволил себе вздох облегчения. Борясь за жизнь, катачанец истоптал и разворошил логово, но никто и ничто не приходило сюда с тех пор. Возможно, подумал Лоренцо, таившийся здесь дьявол уже погиб. Может, похитители нашли пустое логово и решили так подшутить над юношей?

Да нет, вряд ли. Немногое могло удержать катачанского дьявола от возвращения к своему лежбищу, а Барракуда Крик ничем не походил на человека с чувством юмора.

Затем Лоренцо обошел логово кругом, держась как можно дальше, чтобы не пропитаться его запахом ещё сильнее. Вскоре юноша нашёл первую цепочку следов, уходящую в джунгли, но инстинкты подсказали, что это слишком очевидно и просто, так что катачанец продолжил искать.

Вторая цепочка была сокрыта намного лучше, подлесок явно очень старались оставить нетронутым, но опытный глаз сумел обнаружить несколько примет: тут сломан сучок, там отведена в сторону ветка, здесь земля неестественно ровная – кто-то определенно заметал следы. Решив идти по этому пути, Лоренцо понял, что не ошибся, примерно двадцать минут спустя, когда наткнулся на труп.

Мертвец лежал лицом вниз в зарослях сорной травы – такой же юноша, но приземистый и очень мускулистый, даже по стандартам Катачана. Сначала Лоренцо не видел, что убило парня – опасаясь заразы, он не подходил ближе, ведь некоторые джунглевые инфекции могли прикончить человека с дюжины шагов. Но затем катачанец заметил ранку между ключиц трупа и похолодел.

Похоже, дьявол подкрался к жертве и вонзил в неё ядовитое жало хвоста прежде, чем несчастный успел обернуться. И произошло это всего лишь несколько часов назад, поскольку труп ещё не обглодали до костей растения и мелкие падальщики джунглей.

Погибший сжимал в руке самодельное копье с наконечником из заостренного камня. Грубое оружие, явно собранное впопыхах. Наклонившись к мертвецу, Лоренцо не без труда вытащил копье из холодных, окостеневших пальцев. При этом юноша не испытывал никаких угрызений совести – павшему воину оружие не нужно, а вот живого оно может спасти. Что касается клыка мертвеца, то нож Лоренцо забрал в знак уважения, надеясь, что однажды сможет вернуть в клан погибшего для похорон. Вложив клинок за голенище, катачанец снова двинулся по следу.

Лоренцо решил, что теперь понимает, как поступил Крик – Барракуда и его люди, безумно рискуя жизнью, связали катачанского дьявола и утащили прочь, на пару километров, пожалуй. Затем они выпустили чудовище и со всех ног скрылись в джунглях, после чего хищник, лишенный возможности отомстить, первым делом отыскал обратный путь домой. Там он, ясное дело, обнаружил разоренное логово и пахучий, манящий след виновника.

Дьявол был где-то рядом, неясно только, как далеко позади. Лоренцо мог рассчитывать только на небольшой отрыв, созданный им – шанс на выживание, но довольно слабый.

Юноша не мог сражаться с чудовищем, не мог даже представить себе подобное. И, в любом случае, ему определенно понадобилось бы оружие помощнее, чтобы хоть попытаться. Не мог Лоренцо и обогнать хищника, идя при этом по слишком нечетким следам своих мучителей.

Оставалось только ждать дьявола, видеть его в каждой тени, слышать в каждом звуке. Ждать дьявола и надеяться, что юноша окажется лучше готов к нападению, чем его предшественник, последний, кто проходил испытание Крика и оказался на этой тропе… Образ мертвого тела, скрюченного от мук, не сразу стерся из памяти Лоренцо.

Катачанец почти испытал облегчение, когда ожидание завершилось и ужас нанес удар.

Он не ошибся насчет преследователя – дьявол охотился почти неслышно. Если бы Лоренцо не знал, что хищник преследует его, то мог бы принять шорох позади за шевеления какого-то мелкого создания или не обратить внимания на слабый, но знакомый запах. Даже будучи предупрежденным, юноша едва успел обернуться, принять защитную стойку и поднять клык, прежде чем дьявол бросился на него.

Тварь оказалось старой, огромной – громадной – и отвратительной. Не меньше двадцати пар ног и здоровенная пасть, что рванулась к лицу Лоренцо, пощелкивая мандибулами. Щеки катачанца забрызгала едкая слюна, и, взглянув в глотку чудовища, он решил, что смотрит в глубины ада. Гигантские передние клешни дьявола пытались схватить юношу, впиться в него, но Лоренцо, пользуясь найденным копьем, как рычагом, заклинил одну из них. Обхватив рукой грудной отдел твари, катачанец отогнул её голову вверх, прочь от себя. В то же время юноша пытался отбить вторую клешню ножом, но лезвие клыка отскочило от панциря, и дьявол сумел вырвать ломоть мяса из его правой голени. Лоренцо хрипло вскрикнул от боли – слишком сильное для него, слишком тяжелое, чудовище пригибало парня к земле. Кроме того, нельзя было забывать и о ядовитом хвосте.

Тень жала нависла над Лоренцо, и, чувствуя, как оно снижается, катачанец понял, что его следующий ход должен стать идеальным. Сменив опорную ногу и пригнувшись, юноша перекатился под головогрудью дьявола, а туда, где он стоял мгновение назад, вонзился хвост, увязнув в земле. Хищник потерял равновесие, но ненадолго, и Лоренцо, не теряя времени, ринулся прочь, умышленно сбив по дороге улей кровавых ос в надежде, что его обитатели всем роем окажутся на пути врага. В отличие от юноши, дьяволу эти насекомые навредить не могли, но катачанец молился, чтобы они хотя бы на секунду ослепили хищника перед тем, как поймут, на кого налетели, и оставят потерянный дом.

Лоренцо не рисковал оглядываться, зная, что не может позволить себе и секундного промедления. Наверное, дьявол уже тянулся к нему, поднимая хвост для смертельного удара – как и предыдущей жертве, юноше не суждено даже увидеть его.

Но ядовитого укола так и не последовало, и катачанец оторвался, больше не чувствуя за спиной своего крупного и более медленного преследователя. Лоренцо спасся – пока что.

Вся схватка продолжалась менее десяти секунд, и изумленный юноша гордился, что сумел продержаться так долго.

Не давая себе передышки, катачанец бежал ещё несколько часов, хоть и не знал, куда направляется. Следы похитителей теперь были безнадежно потеряны, и Лоренцо не собирался рисковать и возвращаться для новых поисков – он знал, что чудовище может поджидать там. Вместо этого юноша, по возможности, искал какое-нибудь возвышение, надеясь заметить холм или утес, с вершины которого удастся осмотреть окружающие джунгли.

С тех пор, как Лоренцо покинул логово, он двигался примерно в одном направлении – на северо-северо-восток, – но не мог представить, чтобы Крик со своими людьми так далеко оттащили испытуемых. Похитителям самим же потом пришлось бы долго преодолевать джунгли.

Пока что, впрочем, ориентировка оставалась не самой насущной проблемой.

Дьявол может потратить немало времени, чтобы догнать Лоренцо, но это обязательно случится, такова уж настырная порода этих хищников. Хотя чудовище не могло догнать юношу, пока тот бежал со всех ног, так не могло продолжаться вечно. Раненая нога уже напоминала о себе, замедляя катачанца, и он начинал уставать. Лоренцо пытался не думать о том, когда спал в последний раз – как следует, разумеется, утренняя наркотическая кома вряд ли придала ему сил.

Чувствуя себя в относительной безопасности, юноша сбавил ход и начал отыскивать взглядом растения, из которых можно добыть воду, и листья с антисептическими свойствами, чтобы забинтовать рану. И то, и другое было непростым делом – на Катачане флора скорее убивала, чем исцеляла, и Лоренцо требовалась полная сосредоточенность, чтобы не спутать слегка полезный побег с абсолютно смертельным.

Лежа на животе, юноша тянулся к съедобным ягодам между ветвей мозголиста, зная, что слабейший вздох может привлечь внимание растения, которое немедленно выпустит щупальца. Попав под удар, Лоренцо перестанет быть собой и вообще человеком, он превратится в неразумную марионетку из плоти. Обычно ягоды собирали по двое – помощник следил за обстановкой вокруг, – поэтому, если бы сейчас появился катачанский дьявол или даже обычный муравей-еретик, с юношей было бы покончено.

Впрочем, Лоренцо сопутствовала удача. Немного освежившись и перевязав ногу полосами собственной майки, катачанец двинулся дальше.

Темнота изменила облик джунглей, но они не стали менее опасными.

Дневные создания скрылись, теперь повсюду раздавалось стрекотание и шипение их ночных собратьев. Плотный лиственный полог почти не давал душной жаре ослабнуть, но тени углубились, умножились в числе, и стало ещё сложнее замечать скрывающиеся в них угрозы. Некоторые растения свернули цветки и уснули, тогда как другие пробудились для танцев во тьме.

Пробираясь на шум реки, Лоренцо вышел на берег. Чистая, блестящая вода словно звала освежиться, и пересохшее горло юноши напряглось в ожидании – но водоросли на поверхности оказались ядовитыми, из вида, распространяющего плотоядную инфекцию. Здесь катачанцу не суждено было утолить жажду.

Он влез на высокое дерево, следя за тем, чтобы не повредить кору и не выпустить в воздух токсичные споры. Сверху Лоренцо разглядел клочок неба и смог распознать звезды, радуясь, что ночь стоит ясная и кислотные облака не собираются над джунглями. Теперь юноша, по крайней мере, знал, где именно на Катачане он находится и куда должен идти. К счастью, слепые блуждания минувшего вечера не слишком сильно сбили его с пути.

Лоренцо прикинул, что сможет добраться до Ашмадии, прежде чем рухнет от изнеможения – если доживет, конечно.

В сотый раз юноша позволил себе мысленно вернуться на три дня назад, в комнату на среднем уровне той самой башни, к первой и единственной встрече лицом к лицу с сержантом Криком. Вновь прогнав в уме тот разговор, Лоренцо попытался понять, что же из сказанного или сделанного им могло так разжечь гнев Барракуды. Из-за чего сержант решил, что парень заслуживает стать добычей чудовища?

– Не думаю, что ты готов, – прямо сказал ему Крик.

– Но я полностью прошел обучение, – запротестовал юноша, – справился с вашими испытаниями. Выполнил всё, чего вы от меня требовали.

– Ну да, ты неплохо справился – вот только мне нужно больше, Лоренцо. Я хочу знать, есть ли у тебя огонь в брюхе.

Какой там «огонь»… Никто же не мог ожидать, что он сумеет справиться с таким испытанием, перебороть дьявола в одиночку. Не в его юные годы… Да и в какие угодно, впрочем.

При этих мыслях в душе Лоренцо зажглась яростная решимость, жажда показать, на что он способен – убить дьявола, несмотря ни на что, и явиться к башне с хвостом чудовища, перекинутым через плечо, волоча за собой его тушу. Юноша представил, какое лицо при этом сделается у Крика, как запавшие чёрные глаза этого злобного гроксячьего сына блеснут удивлением и вынужденным восхищением.

Потом Лоренцо вернулся в реальный мир, вспомнил жгучую слюну на своем лице и свистящие взмахи смертоносного хвоста. Воображаемая картина заметно поблекла.

Раненая правая нога, постепенно немея, мрачно ныла в такт настроению юноши. Возможно, внутрь попала инфекция, но никакого смысла снимать повязку сейчас не было, всё равно Лоренцо мало что мог сделать посреди джунглей. Юноша больше не мог сосредотачиваться за счет боли или поддерживать ускоренный темп, а это значило, что дьявол вот-вот начнет сокращать отрыв. Катачанец знал, что тварь преследует его, хоть и не замечал никаких признаков этого уже несколько часов.

Тщательно и неторопливо обдумав последствия, Лоренцо всё же зашел в реку. Так юноша смог бы замаскировать следы, задержать преследователя, но одновременно это подвергало его множеству иных опасностей, угроз, которые непросто распознать в воде, доходящей до пояса. Катачанец знал, что в разломах на дне скрываются рептилии и водные грызуны, а некоторые виды растений, если на них наступить, могут утопить человека в мгновение ока.

И, в самом деле, уже через несколько минут он потревожил небольшое гнездо пиявок.

К счастью, там оказалось всего четыре молодых особи, и катачанский клык двумя ударами покончил с тремя из них, причем последний взмах снес две головы разом. Впрочем, Лоренцо тут же выругался, поняв, что четвертая пиявка прогрызла округлыми челюстями истончившуюся кожу поношенного сапога. Выбравшись на берег, юноша, превозмогая боль, оторвал раздутое создание от правой пятки и с такой силой шмякнул о землю, что тварь лопнула, а катачанца окатило его собственной похищенной кровью.

Примерно час спустя Лоренцо заметил первые признаки присутствия чего-то намного более опасного. Собственно, пропустить их юноша никак не мог – только что он шел среди высоких, густых зарослей, покрывающих оба речных берега, и вдруг оказался на обширном участке открытой местности.

Катачанец мгновенно понял, что перед ним не естественная поляна; но она также не была очищена руками или орудиями человека. Землю покрывала липкая коричневая слизь, всё, что осталось от растений и животных, некогда населявших берега, а в воздухе висел густой смрад разложения, к которому примешивался тонкий жгучий аромат.

Прежде Лоренцо уже видел подобное опустошение, и не один раз. Когда мальчику было всего три года, мать показала ему руины катачанской крепости, весьма похожей на ту, в которой жили они сами, и расположенной не очень далеко.

«– Хватило, наверное, всего одной промашки, – сказала она, – одного неверного шага, чтобы погубить всех. А виновник, скорее всего, даже не успел понять, что натворил – он умер сразу после того, как потревожил лающую жабу».

Самое ядовитое существо галактики обладало уникальным защитным механизмом. Уникально взрывчатым, точнее говоря.

Лоренцо выбрался из воды, понимая, что ближайшие несколько километров ему придется идти с особой осторожностью, выверяя каждый шаг. Здесь взорвалась маленькая особь, диаметр прогалины оказался меньше двухсот метров – и всё же, как знал юноша, больше тут никогда ничего не будет расти.

А где была одна лающая жаба, должны оказаться и другие.

Действительно, катачанец едва пересек мертвую зону и вновь ступил в джунгли, когда сзади и справа, со стороны реки, донесся отличительный покашливающий крик. Затем, слева и неприятно близко, прозвучал ответный зов. У Лоренцо всё сжалось внутри при мыслях о ждущей впереди угрозе и о том, насколько это замедлит его, сделав куда более легкой добычей для преследующего чудовища.

Но, возможно, подумал юноша, стоит попытаться как-то направить одну явную опасность против другой и справиться тем самым с обоими.

Вскоре Лоренцо нашел, что искал. Лающая жаба выглядела обманчиво маленькой и хрупкой, а также, в отличие от большинства существ на Катачане, не обращала никакого внимания на присутствие человека. Наверное, создания этой породы привыкли, что их никто не беспокоит. Он следовал за жабой примерно десять минут – не подходя ближе, разумеется, – в течение которых земноводное без видимой цели скакало туда-сюда, словно играя с юношей. Потом, запрыгнув в густые сорняки, существо пропало.

Катачанец снова начал поиски, и на сей раз ему повезло больше – вторая жаба привела Лоренцо обратно к реке. При этом юноша успел заметить, в какую из норок на отмели скользнуло создание. Прислушавшись к приветственным грудным звукам, он решил, что там сидят ещё три или четыре жабы, целое семейство.

То, что и требовалось.

Надергав лиан с окружающих деревьев, Лоренцо принялся скручивать их и связывать между собой. Такая кропотливая работа требовала времени, и усталые глаза юноши понемногу начали мутнеть. Отыскав подходящий по размеру валун, катачанец обвязал его получившейся веревкой, закинул камень на здоровое плечо и уложил затем в V-образную развилку кряжистого дерева. К тому моменту Лоренцо уже очень сильно боялся, что слишком долго остается на одном месте и дьявол может появиться в любую секунду – но, как и прежде, страх только пуще замедлял его.

Закончив, наконец, работу, юноша отошел назад, чтобы оценить результат. Лоренцо протянул растяжку довольно высоко, иначе её потревожило бы слишком мелкое создание – но во тьме даже самому катачанцу пришлось бы напрячься, чтобы разглядеть ловушку, если бы он не знал, где искать. Впрочем, дьяволы, как правило, передвигались без всякой осторожности, не нуждаясь в ней.

В общих чертах, Лоренцо надеялся, что преследующий его хищник с размаху заденет веревку и валун свалится из развилки, после чего, словно таран, врежется в логово жаб. Четыре или пять засевших там созданий отреагируют на это единственным известным им путем, и, даже если кто-то поначалу сдержится, паника хотя бы одного запустит цепную реакцию…

Хватит ли этого? Лоренцо не знал, но надеялся, что да. Ещё никому не удавалось создать броню, способную выдержать облако яда лающей жабы дольше удара сердца, не растекшись при этом в лужу. Здесь же выброс окажется вчетверо или впятеро токсичнее обычного. Впрочем, ни один человеческий доспех не мог сравниться в прочности с естественным панцирем старого катачанского дьявола, плоть под которым была почти столь же крепкой.

Юноша двинулся дальше, уходя от реки и направляясь на север, выжидающе прислушиваясь и вознося молитвы Богу-Императору об успехе своего замысла – Лоренцо не знал, что будет делать, если план не сработает.

Взрыв прозвучал раньше, чем он рассчитывал, и земля под ногами катачанца вздрогнула. Едва устояв на ногах, юноша обернулся и с трудом удержался от рвоты, увидев расползающееся густое зеленое облако и увядающие растения под ним. Если бы Лоренцо шел чуть медленнее или на минуту дольше провозился с установкой ловушки, то сам оказался бы в зоне поражения.

Но этого не произошло, сказал себе юноша. Он снова выжил, и на этот раз не просто уцелел, но и добился кое-чего большего. Он – возможно ли это? – одержал победу над врагом, сделал то, что удавалось немногим. Лоренцо, всего семнадцати лет от роду, в одиночку сразился с чудовищем и убил – убил! – катачанского дьявола…

…наверное.

Теперь юноша не знал, что делать дальше, а просто стоял и наблюдал, как оседает зеленое облако. Часть его хотела вернуться, как только на берегу станет безопасно, чтобы найти останки дьявола и подтвердить убийство. Образы триумфального возвращения и торжественной встречи героя снова всплыли в мыслях Лоренцо. Но что, если от хищника ничего не осталось, если дьявол – как, наверняка, и всё вокруг – превратился в слякотную грязь? Каждая лишняя секунда, проведенная одиноким и усталым человеком в джунглях, увеличивала вероятность гибели, так разумно ли терять время ради, в лучшем случае, небольшого шанса обрести славу?

А вдруг дьявол жив и поджидает его?

Нехотя Лоренцо отвернулся от оседающего облака. Кроме того, юноша ощутил стыд, почувствовав, что сделал неверный и трусливый выбор. Наверняка Барракуда Крик с удовольствием это подтвердит.

Небо начинало светлеть, первые утренние насекомые принимались низко, утробно жужжать, а другие, более крупные создания, уже шныряли в подлеске. Уставший, почти измотанный Лоренцо слышал крики проснувшихся падальщиков, слетевшихся к месту устроенной им ловушки в нескольких километрах позади. Впрочем, после взрыва лающих жаб птицам вряд ли удастся как следует поживиться.

Снова забравшись на дерево, чтобы в последний раз сориентироваться по гаснущим звездам, юноша с облегчением увидел цель пути. Башня Ашмадия была, в некотором роде, самым высоким строением Катачана – так о ней отзывались – и имперский орел по-прежнему мерцал на черной вершине, несмотря на все попытки природы заставить его потускнеть.

По дороге Лоренцо потревожил отдыхавшую летучую мышь, и существо тут же вцепилось ему в волосы и лицо. Ударом клыка катачанец приколол тварь к стволу, но тут же едва не свалился из-за накатившего головокружения. Юноша хотел закрыть глаза, но знал, что, если уснет посреди джунглей, то уже никогда не проснется. В итоге Лоренцо укрепил себя мыслями о близости цели – вот если бы ещё не так ломило виски и мышцы не так ослабли от обезвоживания…

Он хотел ловко спрыгнуть с дерева, но раненая нога подвернулась, и катачанец упал на спину. С усилием поднявшись, Лоренцо заставил себя двинуться вперед, сосредоточиваясь на каждом шаге – осмотреть землю впереди, переместить левую ногу, подтащить правую, повторить… При этом юноша думал о дьяволе, убеждая себя, что точно убил чудовище, что Крик сможет в этом убедиться и всё-таки назовет его героем. Лоренцо не собирался пропускать такое или падать сейчас, на последнем барьере, когда он уже подошел так близко к финишу и добился столь многого.

Заросли шиповиков в рост человека, замеченные им в последний момент, протянулись тонкой цепочкой, скрывающейся в джунглях по обе стороны от Лоренцо. Невозможно было предугадать, как долго придется обходить их кругом.

Вместо этого юноша прибегнул к старому катачанскому трюку – спугнул из расположенной рядом норы небольшую ящерицу и полоснул пресмыкающееся клыком, когда оно плюнуло ядом. Ранив существо, но не убив, Лоренцо не давал ему удрать до тех пор, пока не оставил только один путь к бегству.

Катачанец ринулся в укрытие, и в ту же секунду шиповики выпустили свой заряд. Воздух в мгновение ока прочертило множество черных, тонких, как иглы, колючек, и дерево, за которым прятался Лоренцо, содрогнулось от множества попаданий. Затем всё стихло, и юноша рванулся вперед, пробираясь через лишенные оболочек растения так быстро, как позволяла раненая нога. Тем временем листья шиповиков снова ощетинились остриями, и он бросился на землю, едва успев выбраться из зарослей перед вторым залпом.