Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 59 страниц)

Глава 5.

Дома.

Утром следующего дня Дима выглядел значительно лучше: кожа порозовела, круги под глазами исчезли. Артём мурлыкнул от удовольствия и, не замечая, что оставляет бурые пятна на простынях, потянулся к другу, провёл окровавленными пальцами по его щеке, игриво дунул в ухо и шепнул:

– Ау.

– Тёма…

Дмитрий нервно сглотнул, ощутив аромат крови и безумия, а Смерть встрепенулся, с силой врезался в барьер и вновь затих, бормоча проклятия. "Уймись, не до тебя!" Голубые глаза распахнулись и тут же наполнились страхом. Резким движением Дима сел в постели, поймал руку друга и рывком притянул его к себе.

– Что ты наделал, Тёма?!

– Я играл. – Временной маг сполз вниз, положил голову на Димины колени и потёрся о них щекой. – Сабира мертва. Ты рад?

– Да, но…

– Не нуди. Лучше улыбнись и скажи спасибо.

– Спасибо. – Дмитрий осторожно погладил друга по влажным волосам. – Почему я не почувствовал?.. Наша связь…

– Я хотел, чтобы ты отдохнул.

– Ты не должен был касаться Времени, Тёма.

Откинувшись на подушки и уставившись в потолок, Дмитрий выудил из воздуха сигарету и глубоко затянулся. Но терпкий, горьковатый дым не принёс облегчения. Артём ослушался приказа любимого магистра, нырнул во временной поток, и безумие поглотило его без остатка. "А ведь в последние дни он был почти спокоен. Чёрт!" Дима притянул друга к себе, и тот зажмурился от удовольствия.

– Она умирала долго, как и заслуживала.

– Не нужно подробностей, Тёма!

– Почему? Я думал, тебе будет интересно.

– Лучше сними шит. Хочу посмотреть, что творится в Лайфгарме.

Артём подскочил, навис над Димой и сердито взглянул ему в лицо:

– Зачем? Пусть идёт, как идёт! В конце концов, стоит ли переживать из-за какого-то мальчишки? А Стася…

– Щит, Тёма!

– Ни за что! – Шоколадные глаза полыхнули яростью. – Ты больше ничего не увидишь! Магистр хотел, чтобы ты разобрался со Смертью, вот и разбирайся! – визгливо воскликнул он и замотал головой: – Я не позволю тебе погибнуть!

– Тёма!

– Не позволю! – повторил временной маг, упал на постель и стиснул ладонями виски. – Зачем загонять себя в ловушку?

Вздохнув, Дмитрий уничтожил сигарету и вновь обнял друга.

– Что бы ни случилось, пока мы вместе, мы справимся, Тёма. Только обещай, что больше не будешь касаться Времени.

– А ты не проси убрать щит.

– Тёма! Это важно!

– Вот так всегда! Ты невыносим!

Артём отпихнул друга, спрыгнул с кровати и направился к дверям.

– Постой!

– И не подумаю!

– Не вынуждай меня, Артём!

Временной маг замер:

– Только не говори, что выпустишь его! – Он обернулся и возмущённо посмотрел на друга. – Ты же просто пугаешь меня, правда?

– Стася моя сестра, а мальчик… Он сын твоего любимого магистра.

– Что? – Артём в мановение ока оказался рядом с кроватью и обвиняюще ткнул пальцем Диме в грудь: – Ты это сейчас придумал!

– Я догадался об этом, когда ты притащил нас к Олефиру. Кевин очень похож на отца.

– Пусть так. Но Олефир не воспитывал мальчишку, значит, ему не было до него дела! – сбивчиво пролепетал временной маг и качнул головой, словно уверяя себя в собственной правоте. – Он не нужен магистру, следовательно, не представляет ценности!

– Магистр умер, и мы не можем узнать, что он думал о сыне.

– Почему ты не спросил его?

– Не захотел.

– Чокнуться можно. – Артём уселся на кровать и озабоченно поскрёб ногтями щёку. – Выходит, мы не знаем, нужен ли он магистру.

– Именно, – терпеливо кивнул Дмитрий. – Так что, снимай щит, Тёма.

– Издеваешься? Пусть этот мальчишка трижды сын Олефира, ты мне дороже! Не позволю тебе наделать глупостей!

– Тогда…

Дима потянулся к барьеру, чувствуя, как дрожит от предвкушения свободы Смерть.

– Нет! – выпалил Артём и умоляюще посмотрел на друга. – Ничего хорошего из этого не выйдет, я чувствую. Ну, хочешь, я отправлюсь в прошлое и вытащу для тебя мальчишку. Хочешь, верну сестру, и ничего страшного не произойдёт. Я даже могу оживить Марусю, только скажи!

– Не смей! – Сердце Дмитрия взорвалось невыносимой болью, глаза заблестели, и он стиснул кулаки. – Даже не заикайся, – еле слышно закончил маг и попросил: – Просто сними свой чёртов щит.

Артём сжался, точно друг накричал на него. Щека лихорадочно дёрнулась, губы задрожали.

– Как скажешь.

Лёгкий взмах и щит исчез. Смерть издал чудовищный рёв и, как полоумный, забился в "тюрьме". Но Дима не обратил на него внимания. Он во все глаза смотрел на хищное лицо сестры, чувствуя, как что-то обрывается внутри. Прошли всего сутки, а маг не узнал Станиславу. Жёсткий, маниакальный блеск в изумрудных глазах. Бетонная тяжесть жестоких слов. Нежная улыбка, за которой прячется звериный оскал.

– Стася…

Артём вцепился в руку друга:

– Ты ни в чём не виноват!

Дмитрий не ответил. С трудом оторвав взгляд от сестры, он брезгливо посмотрел на высших магов и перевёл глаза на Кевина. Измученный, покрытый ссадинами, синяками и кровоподтёками подросток стоял посреди трапезного зала и затравленно смотрел на врагов. В глазах – страх, обречённость и твёрдая решимость не сдаваться без боя. Знакомый букет чувств заставил Диму улыбнуться. От отпрыска Олефира он ждал чего-то подобного, и юноша не разочаровал. Однако положение Кевина становилось критическим. Ему нечего было противопоставить трём магам. "Четырём! Невидимку не стоит сбрасывать со счетов!"

– Я считаю до трёх, Кевин. Раз! – холодно произнесла Станислава, и Дмитрий очнулся.

Он посмотрел на Артёма, с силой сжал его руку и прошептал:

– Мы должны вмешаться. Дай мне Ключ!

– Что? – Временной маг растерянно захлопал ресницами. – Ты шутишь, Дима. Ты же знаешь…

– Два!

– Нет времени на споры, Тёма. Дай Ключ!

– И не проси!

– Три! – выкрикнула Хранительница, и, дико взвыв, Кевин рванулся к магам.

Время тянулось, как растопленная карамель. Потемневшими до иссиня-жгучей черноты глазами Дима смотрел на брата, и каждый его шаг набатным колоколом отдавался в душе. Теперь он знал, почему так настойчиво требовал убрать щит, почему торопился увидеть брата. Видение отчётливо говорило, что если Кевин приблизиться к высшим магам, то умрёт.

– Хватит смертей! Я больше не позволю…

– Дима! Нет! – то ли выкрикнул, то ли проскулил Артём и зарыдал, царапая пальцами щёки.

Дмитрий хотел бы утешить друга, но времени не было. Он лишь ободряюще улыбнулся Тёме и, мысленно раскинув руки, кинулся к барьеру. Свою магию он впитал почти мгновенно. Сила наполнила тело, и, поймав в объятия Смерть, Дима почти не почувствовал боли. "Ты моя половина. Теперь мы вместе. Навсегда! – выкрикнул он и намертво сомкнул руки за призрачной спиной. – В Керон!"

"В Керон!" – эхом откликнулся Смерть.

Голоса слились воедино, и маг покинул ускользающий мир.

– Один ты не пойдёшь!

Артём взвизгнул и, подвывая от бессилия, ринулся вслед за другом. Словно разогнавшийся до предела локомотив, маги врезались в мощное защитное поле, что больше полугода успешно охраняло Лайфгарм. Защита мира дрогнула, прогнулась и рухнула, не выдержав напора. Торжествующе мигнуло жестокое белое солнце, непонимающе моргнуло оранжевое светило.

"Без Ключа обошлись!" – в сердцах воскликнул Лайфгарм.

"Не повезло тебе", – усмехнулась Камия.

"Зря смеёшься. Они поймают тебя за ускользающий хвост!"

"Возможно. Но первым будешь ты. Удачи!"

Голос Камии смолк. Рубиновая чаша полыхнула тёмным, багровым заревом. Водная гладь вздыбилась, застыла бесформенным уродливым валуном – Лайфгарм обратил свой всевидящий взор в Керон, в замок мага, который должен был покориться ему, стать верным послушным слугой, а вместо этого творил, что хотел…

Высшие маги и Хранительница не успели даже испугаться. Они были спокойны: магические снаряды неотвратимо приближались к взбесившемуся мальчишке. Но за миг до столкновения за спиной камийца появился Смерть. Одной рукой он поймал Кевина за шкирку и вздёрнул в воздух, словно тот ничего не весил, а другую – выбросил ладонью вперёд. Магические снаряды кроткими овечками замерли в сантиметре от кожи мага, а потом медленно опали на пол и втянулись в каменные плиты. Но Корней, Михаил и Станислава этого не заметили: их взгляды намертво пригвоздило лицо Смерти, точнее его глаза, поделённые на две половины – матово-белую и сине-голубую. Разноцветные половинки рассекала узкая, неестественно-яркая серебристая черта, точно на границе снега и моря кто-то разлил ртуть и, вопреки всем законам природы, заставил её пламенеть.

Смерть разжал пальцы, и Кевин шлёпнулся на пол. Подняв голову, юноша взглянул на спасителя и почувствовал неимоверное облегчение: брат-хозяин пришёл, остановил боль, и всё, что может случиться дальше, стало мелким и неважным.

– Господин… – благоговейно выдохнул он и распластался у ног Дмитрия, израсходовав на это последние крупицы сил.

– Какой интересный малыш.

Артём почесал расцарапанную щёку, присел на корточки и стал с любопытством разглядывать измождённого камийца. На молчаливое противостояние магов он внимания не обращал, интуитивно ощущая, что пока другу опасность не угрожает. Дима же во все глаза смотрел на сестру. Эту женщину он не знал. Куда подевались безграничная нежность и понимание, желание бороться и любить, мечты о тихом семейном счастье? Холодный рассудок Смерти подсказывал, что всё это утеряно не сейчас, не день и не месяц назад, что маг упустил момент, когда сестра начала меняться. Теперь в душе Станиславы жили ненависть, злоба и страх – безграничный, беспросветный страх перед братом. "А ведь я обещал, что никогда не причиню ей вреда. Но она не верит. Да и верила ли когда-нибудь?"

– Стася…

Тихий, едва слышный голос мага взорвал тишину. Корней и Михаил задрожали, как в ознобе, и подались назад, точно хотели вдвоём укрыться за узкой спиной Хранительницы, а Станислава сжала кулаки и гордо вскинула подбородок.

– Стася…– повторил Смерть.

Прекрасное лицо дёрнулось, будто собственное имя стало пощёчиной, и в изумрудных глазах вспыхнула лютая ненависть.

– Явился! Так и знала, что ради мальчишки ты пробьёшься в Лайфгарм!

– Я пришёл ради вас обоих.

– Ложь! Я тебя не волную! Кто угодно – но не я!

Ярость подавила страх, и Хранительница шагнула вперёд. Вытянув руку, она наставила указательный палец на грудь брата и заорала так, что Михаил и Корней брызнули в стороны.

– С самого начала ты лишь изображал заботу! И я купилась! Я пожалела тебя! Мне понадобилось время, но, в конце концов, я поняла: тебе не нужна жена! Интриги, магия и придурочный Тёма – это всё, что тебя волнует! Мразь и извращенец! Убирайся отсюда! Я…

– Но-но! – Артём вскинул голову и кровожадно оскалился: – Не забывайся! Лайфгарм принадлежит Диме и не тебе…

– Ненадолго! Я верю, что и на Смерть найдётся управа!

– Подожди, Стася. – Дмитрий поднял руку, призывая сестру замолчать. – Даже если я не нужен тебе, это не значит, что ты должна кому-то служить. Позволь мне помочь.

– Ни за что! – взревела Хранительница, и вокруг неё вспыхнуло призрачное пламя.

Прозрачный огонь взвивался к рыжим волосам, опадал до пола и вновь поднимался, заслоняя хрупкую фигуру от Смерти. Дмитрий мог бы пройти сквозь щит, но не стал, понимая, что сестра оттолкнёт его, и будет только больнее.

– Как хочешь.

Рука мага упала, а бело-голубые зрачки подёрнулись розоватой дымкой, словно глаза Смерти готовы были излиться кровавыми слезами.

– Я виноват перед тобой, Стася. Мне нет оправдания, но не губи себя ради мести. Когда-то я говорил тебе: это тупик. Даже если я умру, легче тебе не станет. Хочешь, я верну тебя на Землю и помогу всё забыть?

– А ты, значит, небо коптить будешь? Дудки! – Станислава вскинула глаза к потолку и, стиснув кулаки, закричала: – Да забери ж меня, наконец! Видеть его не могу! Или ты тоже трус?!

"Ну, почему сразу трус?" – прозвучало в голове Хранительницы, и временной маг вскочил, как зверь, учуявший добычу:

– Он здесь, Дима!

– Не вмешивайся!

– Ты рехнулся? – Временной маг крутанулся на каблуках и оказался нос к носу с другом. – Засунь своё милосердие куда подальше и…

– Они ушли.

Артём обернулся и недовольно скривился: ни Стаси, ни Корнея с Михаилом в зале не было.

– Ну и зря!

– Абсолютно с тобой согласен, Тёма, – раздался мрачный голос Солнечного Друга. – Видимо, у половинчатой Смерти и мозгов половина осталась.

Дмитрий поднял взгляд на землянина, но объяснять ничего не стал, а Валентин укоризненно покачал головой, скользнул глазами по расцарапанным щекам временного мага и склонился над бездыханным мальчишкой.

– Это из-за него тебе крышу снесло, Дима?

– Я спас его в Бэрисе.

– После расскажешь, – отмахнулся Валечка. – Сначала я его подлатаю.

– Не здесь! – прозвучал уверенный голос, и три пары глаз внимательно уставились на пожилого гнома, а тот, ни на йоту не смутившись, подошёл к Дмитрию и твёрдо сказал:

– Есть разговор.

– Говори.

Холодный, безразличный тон заставил Витуса поморщиться:

– То, что я скажу – только для твоих ушей, Смерть.

– Я тоже Смерть! – встрял Артём, и гном, одарив сумасшедшего мага удивительно ласковой улыбкой, покладисто согласился:

– Конечно, Тёма.

Артём застыл с открытым ртом: он считал Витуса угрюмым и невероятно серьёзным типом, не способным испытывать простые человеческие эмоции, а тут… улыбка. Временной маг нервно хихикнул, перевёл взгляд на друга, который на фоне доброжелательного целителя выглядел мраморной статуей, по недоразумению воздвигнутой посреди трапезного зала, и капризно поинтересовался:

– Ты же не прогонишь меня?

– Тёма!

– Что Тёма? Я тоже люблю всякие тайны!

– Никаких тайн нет, – усмехнулся Витус. – Мы будем говорить о Годаре.

– Фу… – разочарованно протянул временной маг и хлопнул Валечку по плечу. – Пошли скорее, а то увязнем в политике – не отмоемся.

Валентин хотел возразить, но Артём пресёк его попытку решительным взмахом руки, и в зале остались лишь Дмитрий и Витус.

– Слушаю.

В Диминых пальцах задымилась сигарета.

– Ты должен вернуться в Камию и загнать Смерть за барьер.

Непререкаемый тон позабавил мага: краешки губ дрогнули в подобие улыбки, а бело-голубые глаза насмешливо прищурились. Глубоко затянувшись, Дмитрий выпустил изо рта длинную цепочку сизых колечек и снисходительно бросил:

– Я не собираюсь прятаться.

– И рискнёшь своими друзьями? Ты ничего не знаешь о маге, что тебе противостоит. Да и находиться сразу в двух ипостасях долго не сможешь.

Дима вновь поднёс сигарету к губам. Насмешка исчезла, теперь лицо Смерти было холодным и непроницаемым:

– Любопытно… Похоже, я недооценил тебя, Витус. Ты знаешь куда больше, чем положено. Может, просветишь: с кем я собираюсь бороться?

– Понятия не имею!

– Ой ли? Почему ты врёшь, Витус? Боишься?

– Скорее опасаюсь. Но не за себя.

– Вот как? Высший маг не трясётся над собственной шкуркой? Ты удивляешь меня всё больше и больше.

– Хватит выпендриваться!

– Тогда назови имя!

– Зачем? Чтобы ты ринулся в битву и проиграл? Если забыл – напомню: ты на коротком поводке! Один неверный шаг и о свободе можешь забыть. Ты уже с трудом контролируешь Смерть! А что будешь делать, если во время схватки твоя вторая ипостась обернётся против тебя? Уходи в Камию и займись собой!

– И отдать ему Стасю?

– Она ненавидит тебя.

– Она моя сестра!

– Она ушла добровольно!

– Потому что не понимала, что делает!

– Великовозрастный олух! – Витус остервенело дёрнул себя за густую пышную бороду. – Ты же боевой маг! Как можно быть таким наивным? Разуй глаза: Хранительница никогда не была белой и пушистой! Она фанатично мечтает о простом человеческом счастье! Ни ты, ни Артём, ни Валентин, да и Ричард с Никой – никто из вас не вписывается в её схему. А, значит, вы враги! Оставь Хранительницу там, куда она смылась и уходи! Ты должен подумать о себе. Хоть раз! – Гном замолчал, взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, и уже обычным, спокойным голосом продолжил: – Понимаю, орать на тебя бессмысленно. Но иногда ты ужасно раздражаешь меня, Дима. Вот как сейчас. Не хочешь думать о себе – ладно. Но подумай об Артёме. Что станет с ним, когда ты окажешься в руках врага, лишённый возможности принимать собственные решения? Что если тебе прикажут убить его?

Сигарета в пальцах дрогнула:

– Нет…

– Наконец-то понял! Забирай Валю, Артёма, Кевина и уходи!

– Не сейчас. Я должен подумать.

– Подумаешь в Камии!

– Не дави на меня! – Бело-голубые глаза опасно блеснули. – Я сам решу, что и когда делать.

Витус шумно выдохнул и помотал головой:

– Ты безнадёжен.

– Возможно, – буркнул Смерть, сотворил кресло и, усевшись в него, закинул ногу на ногу.

Гном скептически взглянул на новую сигарету в руках мага и, буркнув: "Ремня на вас нет", исчез. Дмитрий равнодушно пожал плечами. Втягивая горьковатый тёплый дым, он думал о том, что в словах целителя есть резон. История с Кевином и Стасей была явной и грубой ловушкой, созданной для того чтобы выманить его из ускользающего мира. "Только он просчитался – мне удалось сдержать Смерть. И что теперь? Последовать совету и уйти в Камию? Но кто даст гарантию, что история не повторится?.. Нет, не так! Она повторится, и будет повторяться до тех пор, пока я не сорвусь и не выпущу Смерть… Ты ведь этого хочешь, невидимка? Не дождёшься!" Маг стиснул пальцы, не замечая, что сминает сигарету. Рассеченные ртутной полосой глаза наполнились ненавистью, и Смерть забился в Диминых объятьях, требуя крови.

– Не сейчас. Мне нужно немного времени, а потом я накормлю тебя. Обещаю! – прошептал маг, откинулся на спинку кресла и устало смежил веки…

Временной маг и Солнечный Друг заканчивали третью партию в дурака, когда Кевин зашевелился и сел в постели, испуганно оглядывая комнату.

– Привет, – улыбнулся Артём и помахал веером карт с полосатыми, сине-белыми рубашками. – Как самочувствие?

Юноша скользнул взглядом по чёрному, расшитому серебром плащу, и губы его задрожали.

– Принц Камии… – с искренним благоговением пролепетал он и, скатившись с кровати, распластался на полу. – Пощадите…

Недовольно скривившись, Артём швырнул карты на стол и рявкнул:

– А ну, поднимись!

Кевин вскочил, точно получив пинок, но тут же упал на колени и смиренно поклонился. В голове бедняги билась всего одна мысль: "Я труп! И это будет страшнее, чем с Хранительницей…" Солнечный Друг мысленно "поблагодарил" Диму за назначение на должность няньки запуганного подростка, хлебнул добрый глоток коньяка из пузатого бокала, больше смахивающего на пивную кружку, и, толкнув временного мага в бок, язвительно заявил:

– Твой авторитет неоспорим, Тёма. Но, учти: все кумиры рано или поздно валяться с пьедесталов.

– Это ты к чему?

– Хочу рассказать мальчику, как ты жульничал во время последнего кона?

– Я жульничал?! Это ты наколдовал себе два бубновых туза и пытался доказать, что так и надо! Я сейчас отмотаю Время и покажу ему…

– Ладно, проехали, – мигом сдался Солнечный Друг. Он сунул в руку Артёма бокал с коньяком и миролюбиво добавил:– Подумаешь, два туза, в конце концов, ты не корову проигрываешь.

– А при чём здесь корова? – Бокал застыл возле губ мага. – Мы же ставок вроде не делали!

– Это можно исправить. Сыграем на деньги?

– Не сейчас. – Артём всё-таки сделал глоток и покосился на камийца. – Нужно решить другую проблему. Мальчишке необходимо доходчиво объяснить, что к чему, пока не появился Дима. Не думаю, что он сейчас в состоянии заниматься братом. Придётся самим.

Услышав слова принца, Кевин всхлипнул и проворно пополз к изголовью кровати, подальше от опасных магов, на ходу стараясь стать невидимым. Но спрятаться целиком не получалось: голова, руки и правая нога упорно отказывались исчезать. Юноша дрожал, с ужасом оглядывался на принца и полз, полз, полз, ничего не соображая от захлестнувшей сознание паники.

– Какой шустрый малыш, – ухмыльнулся временной маг, с удовольствием наблюдая за мытарствами Кевина, а слегка захмелевший Валентин расправил плечи и с видом умудрённого опытом мага благодушно заметил:

– Только заклинание произносит неверно. Одно слово – ученик.

– И хорошо, что неверно, а то ищи потом невидимку по замку.

Солнечный Друг согласно кивнул, поставил на стол опустевший бокал и вальяжной походкой приблизился к камийцу:

– Не дрожи, паренёк, мы тебя не обидим.

Он протянул Кевину руку, но тот шарахнулся в сторону и сжался, затравленно глядя на всемогущего камийского целителя:

– Не бейте меня, пожалуйста.

– Да никто не собирается тебя бить! – Артём подскочил к камийцу и рывком поставил его на ноги: – Ты – брат Димы! Не смей ни перед кем становиться на колени!

– Да, господин, – жалобно проскулил юноша и покачнулся.

– Ты до смерти его напугал, Тёма, – хихикнул Солнечный Друг. – Предлагаю, сначала накормить беднягу, а уж потом учить жизни.

Кевин издал булькающий звук и стал рваться из рук временного мага, но тот не обратил внимания на его жалкие попытки освободиться. Без особых усилий удерживая мальчишку за шиворот, он посмотрел на Валентина и насмешливо произнёс:

– Так за чем дело стало? Накрывай на стол, и не забудь, что…

– Всё должно быть красиво!

– Вот-вот. – Артём тряхнул Кевина и стальной хваткой обнял за плечи: – Смотри, как наш Дружок старается, небось, к ресторанному бизнесу себя готовит. А что, для сведущего в спиртных напитках – самое оно!

Юноша притих и с обречённой тоской уставился на стол: изысканный фарфор; тонкий и прозрачный, как слеза младенца, хрусталь; изящные серебряные ножи, вилки и ложки; хрупкие широкие вазочки с букетиками свежих белых роз.

Артём склонился к уху камийца:

– Нравится, малыш?

– Да, господин, – покорно отозвался Кевин, и с его губ слетел приглушённый всхлип: он не понимал, что затеяли целитель и принц, и от этого становилось всё страшнее и страшнее.

Артём тем временем оглядел простую одежду юноши, которую, закончив лечение, сотворил для него Солнечный Друг, что-то прикинул в уме и лёгким взмахом руки облачил камийца в тёмно-синий, щедро отделанный золотом костюм и мягкие кожаные сапоги. На Кевина богатый наряд впечатления не произвёл, зато временной маг остался весьма доволен собой.

– Отлично! – со счастливой улыбкой воскликнул он и почти волоком потащил несчастного юношу к столу. – Садись, дорогой, ешь и ни в чём себе не отказывай! – Артём плюхнулся на соседний стул и жадно потёр руки: – Где моё меню, Валя?

Солнечный Друг склонился над столом и с ехидцей взглянул на приятеля:

– Кажется, мы Кевина собирались кормить, а не принца Камии.

– А зачем тогда три тарелки поставил?

– Для компании.

– Вот и пожрём за компанию!

– Сначала Кевин!

– Предлагаешь его с ложечки кормить? Вроде бы большой мальчик. – Артём повернулся к камийцу, хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом: юноша сидел на стуле, сжавшись в комок и втянув голову в плечи, и трясся, как в лихорадке. – Ты его точно вылечил, Валя?

– Говорил же: он тебя как чумы боится.

– Меня? – Тёма озадаченно почесал затылок и хлопнул юношу по плечу: – Да ладно тебе, Кеви. Мы вроде бы как родственники.

– Да, господин, – через силу выдавил камиец и стиснул пальцами колени.

В голове бедняги по-прежнему билась единственная мысль: из жестоких рук королевы он попал в хищные лапы принца Камии, и тот вот-вот начнёт мучить его.

– Зачем ты так? – прочитав мысли камийца, с досадой сказал Артём. – Разве я обидел тебя?

– Господин…

Юноша хотел сползти со стула и шлёпнуться на колени, но временной маг не позволил.

– Нарядную одежду испачкаешь, – осуждающе проворчал он, сдувая невидимые пылинки с камзола камийца.

Кевин нервно заскулил, сжался ещё больше, не понимая, как ещё выразить свою покорность, и Артём начал потихоньку закипать.

– Да, хватит уже трястись! Ты теперь с нами и бояться абсолютно бессмысленно!

– Очень веский аргумент. – Солнечный Друг постучал пальцем по виску: – Может, голову включишь, Ваше камийское высочество?

– Чего ты от меня хочешь?

– Напрягись и найди для ребёнка пару утешительных слов. Иначе покормить его не удастся.

Временной маг одарил землянина скептическим взглядом, подёргал мочку уха и, повернувшись к юноше, растянул губы в жизнерадостной улыбке:

– В общем так, Кеви. Не парься! Подумаешь, Хранительница поиздевалась! Так Валя уже всё залечил! Проехали, одним словом. – Он склонился к камийцу, отчего тот стал белее мела, и доверительным тоном прибавил: – Меня тоже били. Я пережил и ты переживёшь. Ешь!

И жестом ярмарочного фокусника Артём наполнил тарелку мальчишки сочными кусками жареного мяса. Кевин вдохнул упоительный аромат жаркого и, забыв обо всём, накинулся на еду. Дрожащими от волнения руками он запихивал в рот тёплое мясо, давился, кашлял, глотал, почти не жуя, и снова тянулся к тарелке. Артём неотрывно наблюдал за мальчишкой, понимающе кивал и незаметно "подкладывал" в его тарелку новые и новые куски.

– Ему станет плохо, – сухо заметил Валентин, и, словно в ответ на его слова, камиец схватился за живот и согнулся пополам.

Чертыхнувшись, Валечка вскочил, обежал вокруг стола и участливо погладил юношу по тёмно-русым, чуть вьющимся волосам:

– Сейчас пройдёт.

Боль действительно ушла, и Кевин с восхищением посмотрел на всемогущего камийского целителя, не смея произнести слов благодарности.

– Да ладно, чего уж там, – смущённо буркнул землянин, наполнил бокал вином и протянул мальчишке: – Выпей и станет совсем хорошо.

Камиец послушно отправил вино в рот, поставил бокал на стол и помотал головой. По телу расползлась блаженная слабость, скрученные от ужаса мышцы растеклись, как нагретый воск. Стало легко, даже ужасный и кровожадный принц Камии показался милым приятным человеком. Кевин поднял голову и бессмысленно улыбнулся сначала Артёму, а потом Валентину.

– Ты его напоил! – возмутился временной маг.

– Для пользы дела!

Валечка приосанился и поднял указательный палец, но сохранить наставительную позу не удалось: камиец покачнулся и стал заваливаться на бок, так что землянин едва успел подхватить его подмышки. Он усадил Кевина ровно и, придерживая за плечи, обратился к Артёму:

– Ты бы не мог ненадолго выйти?

– Зачем?

– Видите ли, Ваше суперкрутое высочество, общение с Вами вызывает у обычных людей приступ неконтролируемой паники, так что, прежде чем продолжить обед, нужно втолковать нашему малышу, что бояться некоторых принцев совсем не обязательно.

Артём покосился на Кевина и обижено надулся:

– По-твоему, я монстр какой-то.

– Ну, почему какой-то? Временной.

– Вот спасибо. – Временной маг поднялся со стула, гордо вскинул голову и решительно заявил: – Я Диме пожалуюсь!

– Только не сейчас. Он спит.

Артём прищурился, посмотрел в трапезный зал, и лицо его разочарованно вытянулось:

– И правда… Ну, пусть спи. – Он нервно провёл ладонями по тёмной, блестящей ткани плаща, переступил с ноги на ногу и тихим, каким-то виноватым голосом произнёс: – Тогда я схожу…

Маг оборвал фразу на полуслове и исчез. Валечка на секунду замер, раздумывая, не совершил ли он глупость, отпустив временного мага в свободное плаванье, но, обнаружив приятеля в Белолесье, успокоился.

– Лес его в обиду не даст, – сказал он вслух, вздохнул и хорошенько встряхнул пьяного камийца: – Ау! Ты меня слышишь?

– Ага. – Кевин помотал головой из стороны в сторону, хмыкнул и с шальной улыбкой воззрился на целителя. – Слышу.

– Обнадёживает.

Валентин огляделся, прикидывая, куда транспортировать подшефного мага, а потом плюнул на всё, превратил стул в кресло и отпустил плечи камийца. Кевин тотчас закряхтел и завозился, устраиваясь поудобнее.

– Вот задачку мне задали. Пьяный, ты дурак дураком, а протрезвеешь – на колени падать начнёшь.

– Не буду. Принц запретил, – икнув, сообщил юноша, склонил голову на подлокотник и закрыл глаза.

– Поздравляю, ты заговорил. Процесс пошёл.

Валечка несколько секунд понаблюдал за спящим камийцем. Вылечить он его вылечил, а со всем остальным мог разобраться и Дима. "Только вот будет ли? Вряд ли в новом состоянии ему есть дело до мальчишки. А смотреть, как он дрожит и бьётся в истерике… Ладно!" Землянин закатил глаза, призывая небеса в свидетели, что всё это он терпит только ради дружбы, и протрезвил мальчишку.

Ощутив прикосновение магии, Кевин дёрнулся, распахнул глаза и ошеломлённо уставился на целителя.

– Я… – пролепетал он, осёкся и в мановение ока оказался на ногах. – Простите, я… Господин.

Юноша стушевался и замолчал. В голове царил полный кавардак: рабское прошлое, ученичество у Витуса, пытки, устроенные двоюродной сестрой, явление хозяина… Кевин не знал, как себя вести и что делать, а главное – кто он такой. "Раб? Брат короля?.. Что им всем от меня надо?"

– Перво-наперво запомни: не нужно называть меня господином. Зови меня просто – Валентин!

– П-просто по имени?

– Фамилию мою тебе знать не обязательно, – отмахнулся землянин. – Бог с ней, с фамилией, давай побеседуем.

– Как прикажете, Валентин.

Камиец помялся и на всякий случай поклонился. Валечка поморщился и собрался высказать всё, что он думает о церемониях и раболепстве, но тут в дверь спальни постучали, робко и неуверенно.

– О, нет… – хрипло протянул юноша и с мольбой взглянул на целителя.

– Я похож на серого волка?

– Что?

– Проехали! – Валечка плюхнулся на стул, закинул ногу на ногу и крикнул: – Прошу!

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге возник ладный вихрастый мальчишка в льняной рубашке и широких тёмно-коричневых штанах, заправленных в начищенные до блеска полусапожки. Мальчишка бросил короткий взгляд на камийца, видимо, проверяя, всё ли с ним в порядке, и опасливо посмотрел на сына всемогущей наместницы.

– Простите, господин Солнечный Друг, но я узнал, что Кевин снова свободен. Можно с ним поговорить?

Тонкий звонкий голосок, в котором сплелись отчаяние и надежда, умилил мага. К тому же, охочий до сплетен и тайн Валентин тотчас смекнул, что благодаря мальчишке может узнать о Кевине много нового и интересного, поэтому он состроил благодушно снисходительную мину и сделал широкий приглашающий жест:

– Конечно, мой юный друг, проходи. Я и не знал, что у нашего Кевина такой славный приятель. Садись. – Маг указал на соседний стул и, сотворив плитку шоколада, протянул гостю. – Это тебе.

– Спасибо.

Алекс принял подарок, сел и улыбнулся камийцу:

– Рад тебя видеть, Кеви. Знаешь, ребята тоже хотели прийти, но мы решили, что сначала я. Кликнуть их?

Юноша печально вздохнул и уткнулся взглядом в пол:

– Я не могу принимать гостей. Наверное.

– Почему это? – возмутился Валентин. Он с важным видом развалился на стуле и подмигнул Алексу: – А ну-ка зови всех сюда!

Коротко кивнув, мальчик сорвался с места и метнулся к дверям.

– Сюда! – крикнул он, высунувшись в коридор, и в комнату ворвалась шумная ватага детей и рыжий лохматый щенок с острыми ушками и загнутым колечком хвостом.

Валентин оценивающе взглянул на сына Олефира, который так и стоял возле кресла, понуро глядя в пол, наклонился и потрепал собаку по шее: